– Весьма прискорбно, моя дорогая, ты не находишь?

– Вы об убийствах? – переспросила Додо Чэплет, глядя как Доктор отпирает двери ТАРДИС. – Да, они жуткие.

Она бросила последний взгляд на Ротар-Сити, столицу планеты Таррон. Металлические пирамиды сверкали в голубом закате. Выглядело как идеальное место для экскурсии, но внешность была обманчива. Таррон была не лучшим местом для посадки.

Вздрогнув, она зашла за Доктором в тёплую ТАРДИС.

– Нет, нет, – возразил он. – Я говорил о голозонде. Такой технический прорыв и используется в таких целях... Весьма прискорбно, хм?

– Мм... да, – сказала она, неуверенно посмотрев на него.

Она путешествовала с Доктором недавно, но его спокойное отношение к повседневному насилию уже начинало её беспокоить.

– А что это ты принесла? – резко спросил он, запирая дверь.

Она посмотрела на то, что держала в руках:

– Просто еженедельное обозрение газет, – сказала она, поднимая тонкий лист металла. – Мы же, в конце концов, попали в историю Таррон. Я решила оставить сувенир на память. Что-то, что будет напоминать об этом месте.

Она сместила пальцы руки, державшей дайджест, коснувшись гравированной иконки вверху. Метал ненадолго засиял, и на нём возникли колонки текста.

– Смотрите, вот статья того дня, когда мы прибыли.

Доктор медленно прошёл мимо консоли к своему стулу из резного дерева. Опустив на пол свою ношу, он неуверенно сел в него.

– Ну, так неси его сюда, я посмотрю, – велел он, махнув рукой.

Додо подошла и вручила ему лист. Он за несколько секунд осмотрел первую страницу и неодобрительно закряхтел:

– Боже мой, и куда катится человечество? – ворчал он. – Такие сенсационные заголовки. Никуда не годится, никуда не годится...

ПРЕСТУПЛЕНИЯ СВЯЗАНЫ

С ДРЕВНИМ КУЛЬТОМ!

(Из «Городского Дозора»,

календарь 10, выпуск 11)

Подумайте о Ротар-Сити на планете Таррон, и вы сразу вспомните о его изысканности, уровне технологий, и просто о цивилизации. Вам бы не пришли бы в голову ассоциации с жестокими ритуальными убийствами. Во всяком случае, так было бы ещё семь дней назад. Но в течение последней недели появились свидетельства откровенного варварства, таившегося под внешней красотой нашего города.

Так называемое возрождение ворассанского культа убийц – возможно, самое тревожное событие в истории Таррона с тех пор, как колонисты много веков назад покинули Землю. Даже дети помнят сказки о мрачных воинах из сумерек истории нашей планеты. Убеждённые в том, что Таррон каким-то образом пострадала от присутствия наших праотцов, группа ретроградов, возглавляемая Ахой Ворассом, решила отомстить за поруганную планету. Некоторые называли это религией, другие называли это космическим безумием, но все соглашались с тем, что это было хладнокровное убийство.

До прошлой недели нам было просто отмахиваться от столь мрачных моментов в нашей истории. Все цивилизации проходят через фазу варварства, во время которой членовредительство и пытки являются почти нормой, и наша цивилизация в этом не исключение, – говорили жившие в более поздние времена учёные. Критики отвечали, что это говорится лишь для того, чтобы успокоить население и не смущать его тем хаосом, с которого началось наше общество, но учёные, разумеется, были выше любой критики.

Тем не менее, даже такое успокоение выглядело вполне приемлемым вплоть до последней пары недель. Но теперь создаётся впечатление, что ворассаны духовно вернулись в виде серии подражательных убийств, которые настолько ужасны, что наверняка совершены кем-то, у кого серьёзные проблемы с психикой.

Вначале произошло ужасное убийство Джейспекта Пейна, молодого человека, которому жизнь, казалось, многое сулила. Учёный Совет был высокого мнения о его образовании, а его поведение все, кто был с ним знаком, считали примерным. Всеми любимый, даже обожаемый, он погиб от нескольких сильных ударов по голове. Затем была студентка А. Девушка около двадцати лет. Никто о ней больше ничего не знает, и никогда не узнает, если в ближайшее время не объявятся её родственники.

Методы ворассанов весьма гадкие. Пользуясь базовыми методами, основанными на древней земной вере в трепанацию, они верили, что если пробить человеку в черепе дыру, это избавит его от присущего ему «Духа Земли», и он будет принят планетой Таррон. Но это действует лишь тогда, когда «освобождаемый» чувствует, как его покидают духи – боль должна быть настоящая. Чушь, но они в это верили.

За последние две недели погибло два человека, оба были убиты ритуальными ударами по черепу, у каждого на теле был порез в виде «V», сделанный «острым не идентифицированным предметом», как говорят патологоанатомы. Говорят, что эти порезы – подпись самого Ворасса, которая ставится лишь на тех жертвах, к которым он проявил личный интерес. Его последователи всегда считали, что он вернётся после периода бездействия. И кто-то пытается доказать, что именно это и произошло.

Наши правоохранительные органы пока что не проявили к этому особого интереса. Неужели наше общество стало настолько равнодушным, что мы отрицаем существование серийных убийц? Или мы такие утончённые, что считаем себя выше таких проявлений настоящего насилия? К сожалению, похоже, что так и есть.

Доктор ткнул пальцем в чувствительную к прикосновениям иконку на металлическом листе.

– Где же факты, хм? – резко сказал он. – Слишком много умозрительных заключений, и ни одного серьёзного доказательства!

– Да ладно вам, Доктор, – не согласилась Додо. – Надо же им на жизнь зарабатывать.

– Если не о чем сказать, то и не нужно ничего говорить!

Додо коснулась второй иконки.

– Смотрите, – сказала она, стараясь отвлечь его, – тут есть репортаж о нашем прибытии. Похоже, мы всех повеселили на том празднике. Тут даже ваша фотография есть.

Доктор фыркнул:

– Еда остыла, а вино нагрелось, – сказал он. – Да ещё ко мне пристал этот ужасный человек по имени Джуслан. Он, похоже, был уверен в том, что я какой-то актёр. Только подумай: я – актёр!

Додо сдержала улыбку.

– Что же, похоже, вы ему понравились больше, чем он вам, – сказала она, – потому что именно он и написал этот репортаж!

АКТЁРЫ ПРОИЗВЕЛИ ФУРОР

НА ЗАПУСКЕ ГОЛОЗОНДА

Специальный репортаж

нашего научного корреспондента

Кронеля Джуслана

(Из «Городского Дозора»,

календарь 10, выпуск 11)

Хотя мне и неприятно это признавать, запуск голозонда оказался самым зрелищным театральным действом из всех, представленных корпорацией «Эзмек» в течение очень долгого времени. Прибор и сам по себе выглядел весьма впечатляюще, но приготовленное представление было ещё лучше. Особенно если учесть, что оно было представлено обычно серьёзной организацией, чей мандат на управление планетой хотя и был получен много веков назад, но чьё чувство юмора, казалось, с тех пор так и не развивалось.

Голозонд – это усовершенствованный хорошо известный голоскоп, в том смысле, что и то, и другое используется для просмотра головидов. Нельзя сказать, что просмотр головидов при помощи голоскопов был чем-то плох, но разрешение, достигаемое голозондом просто поразительно. Оно действительно вызывает у зрителя ощущение, что он является частью изображения, а не просто наблюдатель.

Дар Кэйтин, научный консультант из «Эзмек», объяснил мне принцип работы этого устройства:

– Он считывает все данные, имеющиеся в головиде, и пытается путём их анализа угадать, что ещё могло быть в изображении тогда, когда оно создавалось, – сказал он. – Таким образом, если взять один из головидов с Земли, даже одну из голографических реликвий из древних эпох, какими бы нечёткими они ни были, голозонд будет способен восстановить изображение, используя исторические документы, зашитые в его программное обеспечение.

– В таком случае, – предположил я, – эту методику можно применить для улучшения чёткости самого старого головида, на котором изображён Симвоа, основатель Тарронской цивилизации?

Как известно каждому школьнику, в речи, в которой Симвоа передаёт правление планетой корпорации «Эзмек», звук вполне разборчив, а вот изображение с годами стало едва угадываемым.

Кэйтин улыбнулся моему предложению, но отказался комментировать его:

– А потом вы ещё предложите нам улучшить знаменитое изображение кричащей женщины, которое можно увидеть в драгоценной диадеме принцессы Макстры.

Быть может, чувство юмора у корпорации «Эзмек» всё-таки вырабатывается?

Должен сказать, что увидев голозонд, большая часть нашей редакции согласилась, что результаты, получаемые из даже самых потускневших изображений, просто поразительны. Несмотря на отсутствие интереса у Кэйтина, перспектива воссоздания более точного изображения лица Основателя представляется весьма заманчивой. Казалось бы, это просто напрашивалось в качестве демонстрации во время презентации прибора. Но, увы, нет. Вместо этого в Эзмек по непонятным причинам решили украсить презентацию появлением двух комических актёров, называемых Доктор и Додо (китч, конечно), что оказалось неожиданно интересно.

Как и все, присутствовавшие на презентации, я ожидал стандартной демонстрации продукта, и вначале всё было именно так. Кэйтин взял в архивах изображение пожилой женщины, и улучшил его настолько, что казалось, что она стоит рядом с ним. Это само по себе было весьма впечатляюще, и мы, как он и рассчитывал, зааплодировали. А потом внезапно раздался скрипящий, завывающий звук, и, словно из ниоткуда, появился головид вертикально стоящего синего ящика с древними надписями и с мигающим наверху фонарём. Эта какофония стихла, её сменило низкое гудение.

Мы все замолчали.

Скажу честно: я пишу о демонстрациях Кэйтином новых продуктов уже больше пяти лет, и никогда не думал, что у него есть актёрские способности. Но ему в считанные секунды удалось сменить моё мнение, изобразив такое ошеломлённое выражение лица, и настолько убедительную несвязную речь, каких мне не доводилось видеть со времён работы театральным обозревателем. Это невероятно, но ему удалось выпучить глаза ещё сильнее, когда из ящика вышли пожилой седовласый мужчина с молодой спутницей, которые, казалось, были искренне удивлены увидеть столько людей.

Аплодисменты, разумеется, просто гремели. Пожилой актёр много фыркал и хмыкал, чем очень веселил публику, а девушка осторожно поинтересовалась, почему здесь столько людей. Они просто прирождённые звёзды.

А затем началось самое весёлое. Пожилой человек представился Доктором, и потребовал знать, кто такой Кэйтин. Кэйтин гордится тем, что является одним из самых известных и влиятельных членов Правящего Совета, так что, разумеется, в ответ было что-то невразумительное. Зрители быстро включались в представление; некоторые из них стали задавать прибывшим вопросы, после чего девушка, представившаяся как Додо, вызвала гнев Кэйтина тем, что назвала голозонд «приспособлением», причём «довольно забавным».

В кульминации же представления Доктор попытался отобрать у Кэйтина пульт управления голозондом, причём в конце концов ему это удалось, и, осмотрев его, он заявил, что где-то у него в шкафу, «в корабле», валялось что-то похожее.

Кэйтин к этому моменту уже изображал пену изо рта.

– Что вы делаете с моим прибором? – кричал он под бурный смех аудитории.

– Знаете, меня он не очень впечатляет, – ответил Доктор. – Какой-то он... громоздкий. Вы не находите?

В общем, это была лучшая презентация от «Эзмек» за очень долгое время.

Но потом комедианты стали чересчур навязчивыми, на грани приличия. Вместо того чтобы получить расчёт и уйти домой, как поступил бы любой другой артист, Доктор решительно оставался в своей роли. Его актёрское мастерство просто превосходно, но когда я разговаривал с ним во время фуршета, его, похоже, убийства интересовали больше, чем голозонд.

– Мальчик мой, – сказал он мне, – это устройство интересно, весьма интересно, но как оно добывает что-то из прошлого, не побывав там? Это невозможно, понимаете, просто невозможно.

Как участник рекламной акции, он, разумеется, должен был говорить о невозможности этого продукта, тем самым выставляя его в ещё более выгодном свете, но, пожалуй, он настаивал на невозможности слишком сильно.

Более того, зачем было проявлять больше интереса к убийствам, чем к голозонду?

– Убийства в историческом стиле и машина, которая воссоздаёт образы прошлого. Мне кажется, что это следует расследовать, вы не согласны?

Выбирая себе пирожное, я подумал о том, что он всё меньше и меньше похож на простоватого пожилого актёра, каким казался вначале.

Покидая фуршет, будучи уже уставшим, я подумал о том, что презентация голозонда была гораздо более новаторской, чем я ожидал. Время покажет, можно ли будет сказать то же самое о самом продукте...

– Так значит, вся эта цивилизация прилетела с Земли, – сказала Додо, – и ею управляет корпорация «Эзмек»? Как-то странно это.

– Возможно, – Доктор откинулся на спинку стула, сложив пальцы домиком. – Кто-то должен руководить колонией – а после прибытия первых кораблей это была именно колония. Тарронцы верили, основываясь на этом неразборчивом головиде, что лидер колонистов передал управление колонией корпорации «Эзмек», хотя никто и не знал, кто это были такие и какое отношение они имели к колонистам. Жаль, что меня там тогда не было.

Он снова посмотрел на дайджест новостей:

– Хм, не очень удачная фотография. И этот Джуслан неправильно меня цитирует. Что же, по крайней мере, он раньше всех остальных смог понять важность ритуальных убийств. Всех остальных, кроме меня, разумеется.

– Разумеется, – сказала Додо. Она присела на колени рядом со стулом, чтобы лучше видеть металлический дайджест новостей. – Вообще-то, я и сама не совсем понимаю их значение. События развивались так быстро, что я как-то пропустила объяснение этого. Что было в этих убийствах такого важного?

– Важны были не убийства, деточка, – журил её Доктор. – Я же много раз говорил. Важен был ритуал. Посмотри... – он коснулся иконки, и на листе появилась статья об убийствах, опубликованная через день после их прибытия.

«ВОРАССАНЫ»: НАШ КОРРЕСПОНДЕНТ-ИСТОРИК РАССКАЗЫВАЕТ О ВОЗНИКНОВЕНИИ ДРЕВНЕГО КУЛЬТА

(Из «Городского Дозора»,

календарь 10, выпуск 12)

Предполагаемое возвращение ворассанов после стольких столетий весьма тревожно, но не вполне ясно, многие ли из тех, кто не связан с изучением истории, правильно поняли чем был на самом деле культ Ворасса. Современная наука полагает, что это были вовсе не безмозглые головорезы, обрисовавшиеся растительной краской, а жертвы вируса, который атаковал их центральную нервную систему и вызывал у них тягу к насилию.

Как гласит легенда, всё началось тогда, когда Аха Ворасс, лидер колонии, ушёл куда-то в глушь на пятнадцать дней. Почему он бросил первых поселенцев – неизвестно, известно лишь, что он бродил где-то в джунглях и две недели спустя вернулся с ветками каких-то деревьев. Каждому школьнику известно, что на Таррон деревья не растут, так что, возможно, это были просто образцы какой-то растительности. Вполне возможно, он занимался гидропоникой; нет никаких записей, способных подтвердить это или опровергнуть. Как бы там ни было, он вернулся. Именно в это время в наших легендах впервые появляются истории, связанные с диадемой принцессы Макстры, так что, вполне возможно, он принёс и диадему тоже.

По прошествии ещё пятнадцати дней произошло первое убийство. Ворасс соорудил себе первобытный топор, из поливолоконного скафандра сделал себе набедренную повязку, и разрисовал свою кожу какой-то растительной смолой. Он убил Марран, жену тогдашнего лидера Гарвы, но хроники говорят о том, что вместо того, чтобы оплакивать жену, Гарва присоединился к Ворассу. И каждый, кто соприкасался с этой растительной смолой, начинал разделять его веру в то, что землянам на других планетах не место, и убийства продолжались. Ворасс часто пропадал, а затем снова возвращался и рассказывал своим, как он их называл, послушникам, что он видел будущее.

Именно в этом хаосе незаметный ранее Симвоа приходит к власти и полностью передаёт заботу о нашей цивилизации в руки корпорации «Эзмек», обеспечившей нам инфраструктуру. До этого момента Корпорация ни разу в хрониках не упоминалась, тем не менее, мир был восстановлен, и убийства прекратились. Сейчас принято считать, что в той растительной смоле присутствовало некое психотропное вещество, которое превращало здравомыслящих людей в неуравновешенных убийц.

– Жуть! – воскликнула Додо. – И когда этот культ этим занимался?

– Несколько сот лет назад, – сказал Доктор и ненадолго прикрыл глаза. – Да, несколько сот лет назад. А то и больше. Да, вполне возможно, – он, похоже, начал засыпать.

Додо быстро нажала на другую иконку.

– Посмотрите, Доктор! Тут снова про нас!

ОБЗОР НЕДЕЛИ КРОНЕЛЯ ДЖУСЛАНА

(Из «Городского Дозора»,

календарь 10, выпуск 15)

Прошла всего неделя с тех пор, как граждане смеялись (а то и высмеивали) с пожилого Доктора и его подруги Додо. Непостижимо, но они не пропали после представления, а начали настойчиво критиковать «Эзмек», которых все считали их работодателями. Всё возрастающая вероятность того, что они не были прописаны в сценарии презентации Корпорацией нового голозонда, поднимает вопрос о том, кто они такие и откуда взялись. Циники могут на это сказать, что не нам, гражданам, рассуждать об этом, раз уж мы позволили «Эзмек» рассуждать за нас.

Ну и, наконец, сам голозонд. Ни для кого не было удивительным то, что Научный Совет решил улучшить самые ценные голографические изображения из тех, которые принадлежат нашей цивилизации. Древнее изображение Основателя, Хэла Симвоа, объявляющего о союзе с «Эзмеко», и предоставляющего им право вечно править нами, кажется очевидным материалом для новой технологии. Запрос был подан в Совет Музея всего три дня назад, и все полагали, что разрешение будет выдано без колебаний. Ведь это комитет, который издал указ о консервации томов Гарды, когда те начали разлагаться. Это комитет, который восстановил драгоценную Диадему принцессы Макстры, головной убор, в котором, согласно легендам, иногда можно увидеть лицо кричащей женщины. Наверняка они не упустят возможности отреставрировать при помощи компьютера то, что является нашей самой важной и в то же время самой дряхлой реликвией. Шанс увидеть нашего основателя таким, каким он был при жизни, а не размытым следом, которым нам приходилось обходиться, превосходил самые смелые мечты макроисториков всей планеты. Возможность увидеть каждый нюанс, каждый нюанс мимики Симвоа, услышать все интонации его речи представляла собой возможность приблизиться к истории, а не наблюдать её с расстояния.

Так почему же Совет отклонил это предложение?

Существует множество объяснений. В прессе, как правило, предпочитают официальную версию. Древняя вера или суеверие говорят, что если вмешаться в содержимое этого изображения, то явятся духи Таррона, которые погубят тех, кто вмешался. То есть, нас.

Но это никуда не годится. Во-первых, с каких это пор Музей ограничивает себя древними верами или суевериями? Само предположение об этом неправдоподобно, от него несёт обманом. Ещё же более подозрительным является то, что никто из наших исследователей, в том числе пишущих об истории, не припоминает о подобном веровании.

А ещё более странным является меморандум от «Эзмек» Совету Музея, который мы видели у нас, в редакции «Дозора». Этот меморандум недвусмысленно велит директору Музея отклонить это предложение. Мы предъявили его представителям «Эзмек», и те начали визжать, что это подделка.

– Вы же видели, во что саботажники превратили нашу презентацию голозонда, – сказали нам они. – Это тоже их происки.

Доктор же, саботажник он или нет, ведёт себя тем временем так, словно у него есть все ответы. В следующем выпуске мы надеемся опубликовать развёрнутое интервью с ним, в котором мы его спросим, почему он считает голозонд столь важным, хотя всего семь дней назад называл его примитивным. Также, по его словам, он нам расскажет почему нам не стоит верить тому, что «Эзмек» говорят о голозонде, и каким образом он может положить конец нашему обществу. Мелодраматично? Несомненно. Но он, похоже, убеждён в своей правоте.

– Похоже, что этот Кронель Джуслан стал вашим фаном, – сказала Додо, весело улыбаясь Доктору.

– «Фаном»? И что же такое, позволь узнать, «фан»?

– Это значит, что вы ему нравитесь. С тех пор, как мы тут появились, он пишет о вас в этом «Городском Дозоре» каждый день.

Доктор фыркнул:

– Если бы они поверили мне на слово, и не сомневались во мне, то всё это дело разъяснилось бы гораздо быстрее, хм? Когда уже люди поумнеют? Если бы он больше времени думал о голозонде и о том, почему корпорация «Эзмек» не хотела использовать его для того, чтобы очистить речь основателя, и меньше писал о нас, то, возможно, нам бы удалось избежать той неприятной сцены в здании корпорации «Эзмек»!

Додо вздрогнула:

– Эти роботы были просто жуть! Я боялась, что они нас серьёзно покалечат. А когда откуда ни возьмись появился этот ворассан!..

Доктор похлопал её по плечу:

– Я тебя понимаю, дорогуша, но я уже встречался с корпорацией «Эзмек», правда, под другой личиной. Нам нужно было пробраться в их штаб-квартиру. У нас не было выбора, но не переживай, всё уже в прошлом, – он посмотрел на дайджест новостей. – Интересно, а что они об этом написали? Наверняка враки какие-нибудь.

Додо увидела, что его рука, несмотря на все возмущения, потянулась к иконке с заголовками следующего дня.

ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ!

ПОХИЩЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА В КОРПОРАЦИИ «ЭЗМЕК»

(Из ленты новостей «Дозора»,

календарь 10, выпуск 16)

Только что поступили новости об ужасной попытке похищения людей в здании корпорации «Эзмек». Некто, известный как Доктор, подал блюстителям порядка официальную жалобу на то, что его спутницу, Додо Чэплет, пытались похитить.

Загадочность событий усугублялась тем, что этот пожилой человек не смог объяснить каким образом он оказался в корпорации «Эзмек». Пропуска у него не было.

Раздражительный Доктор сообщил нашему корреспонденту следующее:

– Это было страшно, очень страшно, мальчик мой. Мы с девушкой Додо хотели поговорить с представителями «Эзмек», понимаете? Вот мы и пошли туда, исключительно с этой целью.

Разумеется, любому гражданину Ротар-Сити известно, что встречи с представителями «Эзмек» могут быть только по предварительной договорённости.

– Мы не граждане Ротар-Сити, – ответил нам на это Доктор.

Вначале это утверждение показалось просто смешным, но, тем не менее, блюстители порядка нашего города оказались неспособны ничего узнать об этой парочке. Такого рода утечка данных должна вызвать сомнения в адекватности мер безопасности Ротар-Сити, и вскоре после случившегося шеф охраны правопорядка объявил о публичной проверке.

Надёжный источник, близкий к агентствам охраны правопорядка, сообщил, что Доктор заявил офицеру Рэйджилу следующее:

– Мы менее часа назад зашли в главное здание.

Рэйджил:

– Которое на тот момент было закрыто. Как вы это объясните?

Доктор:

– Не отвлекайтесь на ерунду, молодой человек. Мы зашли в приёмную, и там нас встретила одна из их адских вычислительных машин. Это гадкая штука сказала нам, что нам в посещении отказано.

Что было дальше, нам не вполне ясно. Показания Доктора стали непонятными, он посмеялся про себя и сказал что-то вроде «сбил с толку бедного металлического друга». Что бы там ни было, по-видимому, логические цепи робота в приёмной дали сбой, и Доктор со своей спутницей прошли на территорию исследований и разработки.

Это можно было бы квалифицировать как просто «незаконное проникновение лиц, личность которых не установлена», если бы не утверждения Доктора о том, что они там увидели.

– Технологии, мальчик мой, технологии, – с блеском в глазах рассказывает он. – Но ничего, связанного с головидами, понимаете? Нет, это были темпоральные технологии, предназначенные для транспортировки чего-нибудь из прошлого.

«Дозор» не склонен к паникёрству, и нашей первой реакцией было, естественно, проигнорировать эти заявления Доктора. Но в последнее время действия корпорации «Эзмек» несколько странны. А тут ещё и его заявления о похищении его спутницы, которые она подтверждает.

– Это был ужасно, – говорит она. – Эти металлические парни пришли узнать, что происходит.

Под «металлическими парнями» она подразумевает роботов автоматической охраны, вполне стандартных, но её они почему-то удивляют.

– Один из них попытался меня схватить, поэтому я ему врезала. Но это ничего не дало, только звон раздался.

Дальше снова рассказывает Доктор:

– Да-да, они попытались куда-то утащить бедняжку, вы представляете? Но затем их металлические мозги нашли себе гораздо более мрачный предмет для размышлений, чем мы.

В этот момент, по заявлению Доктора, перед ними возник ворассан.

На бумаге это выглядит глупо, но в голосе этого вздорного человека чувствовалась искренность. Он верит в то, что говорит.

– Материализовался прямо перед нами, весь покрашенный растительной краской, и с самодельным оружием!

В этом есть какая-то тайна.

Темпоральное оборудование, какие-то недомолвки о головидах... Не нравится мне это. Совсем не нравится.

Это звучит просто смешно. Тем не менее, синяк на лице Чэплет, оставшийся, по её словам, от удара ворассана, вполне настоящий.

А если первая часть их рассказа правдива, то, возможно, правдиво и всё остальное. Доктор сумел воспользоваться найденным им оборудованием, чтобы отправить убийцу в надлежащую эпоху. Роботы отступили, не способные обработать так много новых данных, противоречивших запрограммированному в них представлению о мире.

Но почему с этим рассказом они обратились в прессу? Не лучше ли было бы обратиться к блюстителям порядка? После этого вопроса Доктор внезапно становится очень серьёзным.

– Мы пришли к вам, потому что вы – единственные, кто интересуется правдой, а ваш народ нужно предупредить. А блюстители порядка, мой дорогой, блюдут то, что им велит корпорация «Эзмек». Они не заинтересованы в том, чтобы расследовать своих работодателей. И поэтому я боюсь, что ваш мир, вся ваша цивилизация, может в ближайшее время оказаться под угрозой вымирания.

Примечание редактора. В виду событий, изложенных выше, вместо запланированного на следующую неделю интервью с Доктором будет представлен детальный анализ его роли в последних событиях. Мы рады сообщить, что сам Доктор пообещал своё содействие в этом вопросе.

Доктор грустно покачал головой.

– Зашоренные умы, дорогая, зашоренные умы. Они слушали лишь то, хотели услышать.

– Да ладно вам, Доктор, – воскликнула Додо, – нельзя их в этом винить. Вы же сказали им о том, что на нас напали люди из их прошлого.

Доктор надменно посмотрел на неё:

– Но ведь именно это и произошло. На нас напали люди из их прошлого, эти самые ворассаны, о которых они писали. Это же всё абсолютно очевидно. Оборудование в здании корпорации «Эзмек» предназначено для путешествий во времени. Этих ворассанов перенесли сюда из прошлого, чтобы они тут вызвали бог знает какой беспорядок.

– Да, но как можно было ожидать, что тарронцы поверят вам на слово? Им нужны были доказательства.

– Они обращались со мной, как с идиотом, – он взялся за лацканы пиджака. – Как со страдающим старческим слабоумием.

– Они восприняли вас достаточно серьёзно, чтобы взять у вас интервью, – напомнила ему Додо.

Она указала на дайджест новостей:

– Смотрите.

ИНТЕРВЬЮ «ГОРОДСКОГО ДОЗОРА»:

ДЕНЬ С ДОКТОРОМ

(Из «Городского Дозора»,

календарь 10, выпуск 21.)

Вот уже две недели прошло с тех пор, как в нашей жизни появился Доктор, которого вначале приняли за артиста, но который с тех пор проявил себя как некто гораздо более важный. «Городской Дозор» отправился к нему на встречу, но, как обнаружил наш штатный корреспондент Кракар Лунд, он не хотел, чтобы его беспокоили в его убежище...

Оба солнца были уже высоко, когда прибыл опоздавший интервьюируемый. Время для него не очень существенно, – сердито объясняет он. Ему явно не приходилось иметь дело с конечными сроками выполнения работы, – замечаю я.

– Ещё как приходится, – отвечает он, – и с гораздо более конечными, чем те, с которыми вы имели возможность когда-либо сталкиваться. Просто я научился обходить их.

Остроумный ответ. Доктор – странный человек. Он не хочет давать это интервью, о нет. Это бы было стремлением к знаменитости. Он выше всего этого, и хочет, чтобы все об этом знали. Но мы, по его словам, единственные, кто его слушает, и сообщает массам о его активности. Что же, спасибо. Оказывается, мы – единственные, к кому прислушивается население, и кто обладает достаточным влиянием, чтобы убедить всех в серьёзности сложившейся ситуации.

Ведь он собирается сделать открытие, этот Доктор. Он сообщит мне о нём во второй половине дня, когда будет уверен. Но мы ему понадобимся, обязательно.

Я начинаю с простых вопросов. Кто он? Откуда он?

– Это абсолютно неинтересно, друг мой, – наставляет меня он.

И слушая его, чувствуешь, что он не шутит. Он одет так, как одевались на древней Земле, возможно, в европейском секторе, первом сегменте времени, если мои преподаватели истории знали, что говорили. Но с причёской он ошибся, если верить архивам. Волосы должны были бы быть подстрижены коротко, а они длинные и седые.

Он снова заговорил:

– На самом-то деле вам важнее узнать о настоящей угрозе вашей цивилизации, хм?

Он много хмыкает, этот Доктор. Итак, есть глобальная угроза. Вздыхая, я откидываюсь на спинку кресла и надпиваю стимулятор. Ещё один глашатай всемирных угроз. Я даже разочаровался. Я уже столько раз это слышал. Так, значит, нас вот-вот поработят в ужасной битве, в такой, какой мы раньше не видели, и цивилизация в том виде, в каком мы её знаем, прекратит своё существование? Мой интерес пошатнулся.

– Нет, вот в этом-то вся и хитрость! Вас уже поработили, с самого начала! С самого вашего «поехали», можно сказать.

Он смеётся. Он говорит, что всё, во что я всегда верил и чем дорожил, основано на лжи, а затем смеётся. В чём-чём, а в дерзости ему не откажешь.

В разговор вступает его спутница по имени Додо Чэплет. Невысокая, молодая, короткие тёмные волосы. Открытое лицо, возрастом где-то от девяти до девяноста. Одно из тех лиц, по которым возраст не определишь. По крайней мере, у неё есть имя, а не только титул. Доктор в этот момент почти всё время молчит, и я не могу сказать, что жалею об этом.

Он всегда такой?

– О, Док расскажет вам всё, о чём ему есть что сказать, как только будет готов. Я уже к этому привыкла, – говорит она.

Может быть, он ей уже рассказал о том, что, по его мнению, происходит?

– Нет, ни слова, – смеётся она.

Поворчав немного насчёт того, что его назвали «Док», он тоже смеётся.

Для тех, кто предсказывает конец света, они очень много смеются. Я начинаю подозревать, что на самом деле ему нечего мне сказать.

Чэплет рассказывает о своём прошлом с гораздо большей готовностью, чем Доктор, но послушав её, понимаешь, что всё это полная чушь.

– Я с Земли, – сообщает она.

Ага, с Земли. С той, которая несколько столетий назад погибла в солнечных вспышках.

– Да, мы видели это. Жуткое зрелище.

Это случилось тысячу лет назад, а она, значит, видела это.

– Мы и на Рефьюзисе были. Но я, наверное, когда-нибудь отправлюсь домой, когда Док сможет это устроить.

Как бы глупо это всё ни звучало, она наделена исключительным обаянием, которое заставляет верить ей. Когда излагаешь это на бумаге, становится всё понятно, что было верным изначальное предположение о том, что они в лучшем случае актёры, а то и лунатики, но каким-то образом ей удаётся быть очень убедительной. По крайней мере, она сама верит в сказанное. Но, что это говорит нам о её стабильности – вопрос остаётся открытым.

Доктор прокашлялся. Он хочет говорить, и хочет, чтобы я внимательно всё записывал, чтобы нигде не ошибся. Да, сэр, заранее извиняюсь за то, что, как и любой корреспондент, всё пишу неправильно. Он продолжает. Он явно не осознаёт, что другие люди могут считать его поведение оскорбительным. Я спрашиваю у Додо, думает ли он хоть иногда о других, и она отвечает, что он только об этом и думает, просто не так, как мы этого ожидаем. Мне аж захотелось извиниться за то, что я простой смертный.

– А теперь слушайте меня, молодой человек. Мне кажется, что я с этими «Эзмек» уже имел дело раньше, хотя тогда они назывались иначе.

Ну, разумеется. Все теории о заговоре основаны на обмане.

– Вы говорите, что у них есть мандат на вечное правление, полученный много лет назад от вашего основателя?

Ладно, я сыграю в эту игру.

– Верно, дедуля, – говорю я.

Похоже, его задело то, что его назвали «дедулей».

– В таком случае, скажите мне следующее. Вы никогда не задумывались, с чего бы это основатель колонии на планете стал передавать такие права от имени всех будущих поколений, права, которые и ему самому не принадлежали?

Разумеется. Мы все этим интересовались и так и не узнали ответ. Люди тех времён были примитивны и были склонны к таким жестам, вот и всё. Нам повезло. Всё сложилось хорошо. И до сих пор всё хорошо.

– Вот в том-то и дело, друг мой. Люди того времени не были примитивны. Они очень хорошо понимали, что они делают, они были умны. Они освоили межзвёздные путешествия, пережили вторжения инопланетных захватчиков, победили эпидемии. Они жили в окружении полностью компьютеризированной техники, у них было сложное общество... Они не были группой пещерных людей с каменными топорами!

Он откидывается на спинку, явно полагая, что сказал что-то очень важное. Если и так, то я это не понял, и Додо, судя по её лицу, тоже.

– «Эзмек», дитя моё, – говорит он ей так, словно учит ребёнка читать, – не получали никакого мандата. Они сами взяли его, а то и хуже.

Тут уж я не выдержал и начал возмущаться. Корпорация «Эзмек» руководит этой планетой практически с самого её заселения. Никто им до сих пор не задавал вопросы, и всё у нас было хорошо.

– И самим ни о чём думать не приходилось, хм? – старик внезапно стал очень суровым, и я уже не чувствую себя таким расслабленным, как час назад.

Разумеется, мы думаем и сами. И мы думаем, что всё идёт довольно неплохо, спасибо, мы хотели бы, что бы всё было и дальше так же. Он, смеясь, отмахивается от моих слов, хотя, будучи жителем города, он и сам должен был пользоваться щедростью корпорации «Эзмек» так же, как и все остальные.

– Идёт довольно неплохо, говорите? Так, значит, обстоят дела? – он смеётся, а затем его смех резко умолкает. – Вы, наверное, хотели сказать «ШЛО всё довольно неплохо», пока убийства не начались. Шло всё довольно неплохо, пока не начали появляться эти ворассаны, убийцы из вашего прошлого.

Я не знаю, что сказать. Выходит, он намекает на то, что убийства, случившиеся недавно в нашем городе, как-то связаны с тем, что лежало в основе этого города. Он не первый такой. Но у него это получается чертовски здорово.

– «Эзмек», как они себя здесь называют, такие же колонисты, как и вы, – начал рассказывать он.

Но мы не колонисты, – говорю ему я.

– Я имею в виду ваших предков с Земли. Боже мой, мне что, каждое слово растолковывать? – он искренне раздражён. – Они перехватывают контроль над обществом, мне уже доводилось встречать их. Они проникают в некий коллектив и делают так, чтобы их попросили руководить, понимаете?

Не совсем, но я прошу его продолжать.

– И очень скоро все всё делают по-эзмекски: думают, ведут себя, больше нет личностей, а лишь солидарный сгусток людей, следующих одним и тем же правилам, и без вопросов делающий то, что им сказали. И именно это с вами и произошло. И я могу это доказать.

В этот момент мне стало неспокойно. Что он может доказать? Додо сочувственно улыбается мне. Доктор хочет, чтобы я пошёл вместе с ним. Он обещает, что это будет безопасно. Я соглашаюсь.

– Этот Кракар Лунд такой вредный, – сказал Доктор.

– Ну, не знаю, – тихо сказала Додо. – Мне он понравился.

Доктор продолжал, как будто не слышал её:

– Самодовольный, заносчивый, язвительный...

Додо улыбнулась:

– И кого же он мне этим напоминает?

Доктор секунду посмотрел на неё, а затем вернулся к интервью.

Говорят, что преступник всегда возвращается на место преступления. Может быть, именно поэтому Доктор настаивает на возвращении туда, где он, по его словам, впервые ступил на эту планету. В Выставочный Центр.

Безлюдный Выставочный Центр выглядит довольно мрачно. Даже почти что страшно. Построенный для того, чтобы вмещать в себя множество суетящихся людей, он словно теряет свою душу, когда в нём никого нет. Доктор же, похоже, не ощущает того, что за ним следят тени, что эхо словно поддерживает разговор, а не просто повторяет сказанное. Понемногу привыкая к темноте, я начинаю что-то различать: высокие потолки, опустевшие и запылившиеся выставочные стенды. То, что совсем недавно казалось таким ярким и блестящим, внезапно стало казаться ветхим, и мне это не нравится. Я спрашиваю нельзя ли включить свет. Доктор отвечает, что электропитание, скорее всего, отключено. Он, наверное, прав.

Затем мы пришли к его синей будке. По его словам, он не хочет мне её показывать, но это единственный способ сделать так, чтобы я ему поверил. Я смотрю на эту будку, и всё равно ничего не понимаю. Она выглядит несколько изношенной, спереди на ней какие-то древние земные надписи. На вид она примитивна, не связана ни с какими технологиями. Когда я говорю им об этом, Доктор и Додо переглядываются и Доктор хихикает. Я не понимаю, что происходит.

Он заходит в будку, и она заходит за ним. Тесно там, наверное. Я задумываюсь над тем, что они там делают, и тут он выходит с каким-то ужасно сложным на вид прибором. В нём много каких-то колёс и мигающих огоньков. Он говорит мне, что это голозонд, но я возражаю, что он для этого слишком маленький.

– Ну, назовём его тогда чем-то, что такое же, как голозонд, только меньше, хм? – он игриво тычет меня в плечо, и я чувствую себя ребёнком в песочнице.

Он и Додо переглядываются, и у меня возникает чувство, что всё это время они меня разыгрывали. Он начинает настраивать то, что назвал голозондом, подключать к нему провода, переключать рычажки. В отличие от нашего голозонда, в его аппарате нет ничего, управляемого касанием.

– Чем сложнее система, тем чаще она ломается, мальчик мой, – говорит он. – Прибор должен быть научным инструментом, а не предметом искусства.

Наблюдая за ним, я опираюсь на будку. Я замечаю, что она гудит и немного дрожит. Меня это почему-то не удивляет.

Закончив, он отправляет Додо в будку (которую называет кораблём) с просьбой включить питание. Потирая руки, он негромко смеётся. Похоже, он уже забыл о важности происходящего, хотя именно он настаивал на том, что это всё очень серьёзно. Из кармана своего сюртука он вынимает диск. Диск кажется мне знакомым.

Это голографическая видеозапись речи нашего Основателя. Та самая, которую Совет Музея отказался улучшать, та, которая подтверждает права корпорации «Эзмек» на управление нашей планетой по своему усмотрению. Я спрашиваю его о том, как она к нему попала, а он бормочет в ответ что-то о том, что очень много глупых вопросов, так мало времени, у него есть связи, журналисты не раскрывают свои источники, и он не станет. Так хочу я увидеть этот головид, или нет? Хочу.

Он начинается. Изображение чёткое, но на нём не Основатель. Это изображение привлекательной женщины среднего возраста или немного моложе, с волнистыми волосами. Она наклоняется к нам, словно включая монитор. На ней, похоже, ночная рубашка. Я спрашиваю у Доктора, что это такое.

– Похоже, они использовали в качестве основы настоящую старую голограмму, – отвечает он. – Это решает проблему проверки возраста этой записи, согласны? Искажения подразумевают, что мощность сигнала была слабая. Быть может, они перехватили широко-направленную трансляцию, хм? Иронично, хм? Такая старая голограмма в любой другой части Вселенной была бы гораздо более ценной в качестве предмета старины. Им повезло, что они её нашли.

Об этой женщине я от него больше ничего не узнал.

А затем появился Основатель, и у меня сердце ёкнуло. Нам всегда говорили, что оригинальная запись находится в плохом состоянии. Столетия не были к ней милостивы, – говорили нам, – она поизносилась. И именно поэтому её видели исключительно как зернистое, поцарапанное изображение, продемонстрированное ошеломлённым учёным, пожелавшим приблизиться к прошлому. И вот я вижу её такой, какой её увидели бы люди тогда, когда она была новой, гляжу впервые на нашего так называемого Основателя.

Я говорю «так называемого», потому что фигура, произносящая громкие речи о том, что мы всем обязаны «Эзмек», не настоящий человек. Это анимация, рисунок на фоне говорящей что-то женщины и комнаты позади неё – возможно, это древний головид, который изготовитель подделки нашёл и использовал для того, чтобы придать своему изображению дополнительную глубину. Да и подделка-то, в общем, не бог весть какая хорошая. Чтобы кого-то этим обмануть, нужно было сделать ужасного качества копии, но ведь, в конце концов, ужасные копии – это всё, что нам до сих пор доводилось видеть, а Совет Музея отказал нам в возможности увидеть оригинал.

Я думал, что Доктор снова начнёт хихикать, но ошибся.

– Я очень сожалею, молодой человек, – сказал он. – Я бы предпочёл избавить вас от этого, но мне нужно было вас как-то убедить, понимаете?

Додо взяла меня за руку. Видимо, чтобы меня утешить.

Всё, во что мы верили. Всё, что мы делали, все указания, которые мы доверчиво исполнили. Всё это было по приказу людей, которые перехватили власть над планетой при помощи фальшивки, которую мог бы опознать даже ребёнок.

Меня ничто не могло утешить.

– Но...

– Но зачем? – перебивает Доктор Додо. – Очень хороший вопрос, дитя моё. Как и в случае любого другого заговора, поначалу это, наверное, казалось хорошей идеей. Много поколений назад корпорация «Эзмек» понимала, что если они подделают головид целиком, то подделку разоблачат очень быстро. У них просто не было технологий, позволяющих сделать это убедительно, понимаешь?

Додо нахмурилась:

– Поэтому вместо этого они используют имеющуюся голограмму как основу, делают изображение более расплывчатым, чтобы никто не мог ничего разобрать, а поверх него вставляют своё изображение основателя.

Доктор просиял:

– Именно! Если бы кто-нибудь попытался провести экспертизу этого головида, то обнаружил бы, что это голографическая запись несомненно древнего происхождения, основанная на земной технологии того периода. А то, что Основатель – этот Хэл Симвоа – и его речь о передаче контроля над Тарроном корпорации «Эзмек» были добавлены позже, никто бы и не заметил!

– А где они взяли этот древний голографический сигнал? – спросила Додо.

Доктор театрально пожал плечами:

– Деточка моя, откуда мне знать? Быть может, он был привезен сюда с Земли. Или, что более вероятно, он был случайно перехвачен как раз тогда, когда они придумывали свой план. Та женщина выглядела как человек; возможно, это было сообщение, отправленное в глубины космоса, и случайно либо намеренно перехваченное корпорацией «Эзмек».

Додо вздохнула:

– Интересно, что это была за женщина. Она выглядела обеспокоенной чем-то.

– Это не важно, – твёрдо сказал Доктор. – Важно не то, что там было, а что туда добавили.

– И то, – согласилась Додо, – что с ним потом сделали.

ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ!

ВЛАСТЬ «ЭЗМЕК» ПОШАТНУЛАСЬ.

(Из ленты новостей «Дозора»,

календарь 10, выпуск 25)

После того, как содержание приведенного выше интервью просочилось в новостные сети, шокированный этим Совет Директоров спешно скрылся. В Ротар-Сити произошли одни из самых жестоких случаев гражданского неповиновения ещё со времён прежних ворассанов, и мы постоянно получаем сведения о том, что бунты сосредоточены возле здания Корпорации. Говорят, что некоторые из директоров уже покинули планету, и возможно, что навсегда. После уточнения фактов мы опубликуем более подробный репортаж.

– И скатертью им дорога! – крикнул Доктор.

– Тсс! – сказала Додо. – Я же читаю.

ПЕРЕДОВАЯ СТАТЬЯ:

ЧЕГО МЫ ДОБИЛИСЬ?

(Из «Городского Дозора»,

календарь 10, выпуск 29)

Последние семь дней оказались самыми богатыми на события во всей истории нашей планеты. Если слово «история» всё ещё имеет хоть какой-то смысл. С чего же начать?

После опубликованных в «Городском Дозоре» откровений всему населению стало ясно, что структура нашего общества была основана на лжи. Корпорация Эзмек оказалась не великодушной силой, происходившей с Земли и мигрировавшей на Таррон, как считалось ранее, а группой гуманоидов, которые известны перехватом власти на разных планетах.

Они не производили впечатление злых. В отличие от многих рас, с которыми человечество сталкивалось на протяжении столетий, они были как минимум услужливыми, и не проявляли недоброжелательности. Они управляли нами довольно эффективно, хотя и несколько скучно, и в целом мы жили неплохо. Беспорядки начались лишь тогда, когда появился голозонд. Сам по себе он казался вполне безобидным устройством. И протесты Доктора относительно того, что он не способен добавить в запись то, чего там изначально не было, звучали как истерика человека, чьи умственные способности оставляли желать лучшего. Никто не связывал ворассанские убийства с голозондом; связи между ними никто не видел. Но, как мы все узнали по ужасной цене, заплаченной жителями Ротар-Сити – в частности, двумя несчастными жертвами и их семьями – одно действительно было причиной другого.

Так называемый «голозонд» на самом деле действовал как временной черпак, который переносил в настоящее наших самых ужасных убийц прошлого. Мы рассуждали о том, как были убиты жертвы, что на них был вырезан знак самого первого ворассана –Ахи Ворасса. Мы все говорили, что это сделал кто-то с больной головой, и это действительно был больной человек, но кто мог подумать, что это был сам Ворасс? Ворасс, как говорят учебники истории, время от времени исчезал, а затем возвращался, утверждая, что видел будущее. Раньше это воспринималось как подтверждение его безумия. Теперь же мы знаем, что это были, возможно, его единственные разумные слова.

Здание корпорации «Эзмек» сейчас стало заброшенными развалинами. Троих членов Исполнительного Комитета на этой недели судили в соответствии с чрезвычайным законодательством, предоставленным Учёным Советом – единственной организацией, оставшейся у нас в отсутствие «Эзмек». Дар Кэйтин, научный консультант, остался в качестве полномочного лица, чтобы попытаться оправдать действия компании. Вот расшифровка его показаний.

«Мы, «Эзмек», как вы нас называете, также известные как Кефрас, и под множеством других имён по всей Вселенной, управляли вашей планетой с тех самых пор, как на ней обосновались ваши предки. У нас это было две причины. Во-первых, мы считали, что вам так будет лучше. Тогда среди обитателей Таррон начался психоз, приведший к возникновению так называемых ворассанов, называемых так по имени первого человека, подвергшегося влиянию этого явления. Оно было вызвано воздействием слабой радиации ядра планеты, которое активировалось контактом с определёнными химическими компонентами, и легко лечилось. Нашим первым действием было предоставить всем оставшимся людям иммунитет к этому эффекту.

Служить другим – в природе нашего народа, и мы делаем это, предоставляя народу всё, необходимое для выживания. По прибытии сюда мы увидели, что хотя ваш народ и прибыл на Таррон как уже сложившийся коллектив, администрация, законодательство, и другие жизненно важные компоненты отсутствовали. Известные нам истории других планет говорят о том, что такое отсутствие инфраструктуры может привести лишь к тому, что народы возвращаются к хаосу. Поэтому мы прибегли к стандартной уловке, чтобы занять руководящие должности, которые, по нашему мнению, на протяжении столетий мы использовали ответственно и на благо большинства.

Недавно, примерно в течение последних ста лет, нам стало очевидно, что ваши технологии быстро развиваются и очень скоро вы разработаете собственные эквиваленты того устройства, которое мы решили называть голозондом. Это разоблачило бы наш изначальный обман и, в свою очередь, подорвало бы наше положение на этой планете. Несмотря на то, что мы действуем не по эгоистичным причинам, мы считали, что это приведёт к высокой безработице, общественным беспорядкам, и подорвёт уверенность ваших людей в завтрашнем дне.

Поэтому мы с тяжёлым сердцем приняли решение отбраковать ваших самых перспективных студентов с целью предотвратить тот вред, который они, несомненно, нанесли бы, если бы разработали такое устройство. Также мы приказали Совету Музея в Ротар-Сити не проводить дополнительное исследование голографического изображения вашего «Основателя».

Мы искренне сожалеем о смерти двух молодых людей и о попытке устранения Доктора и его спутницы, которые представляли собой угрозу раскрытия правды. Как показала история, именно это они в конечном итоге и сделали. Однако мы, как всегда, действовали на благо большинства. Наши расчёты говорят о том, что история докажет нашу правоту».

На этом их заявление заканчивается. Доктор и его спутница, Додо, тоже исчезли. Многие люди высказали недовольство этим и некоторыми его заявлениями перед исчезновением.

Тем временем «Эзмек» были полностью изгнаны с планеты. Многие требовали их публичной казни, но, если честно, у нашей цивилизации кишка для этого тонка. Вместо этого их прогнали, и было принято решение уничтожить головид с Основателем и несколько других подозрительных артефактов. Главным из них был головной убор, известный нам как Драгоценная Диадема принцессы Макстры. «Эзмек» сказали, что этот предмет принадлежал вымершей цивилизации, жившей до нас на Таррон; Учёный Совет решил, что от неё, от головида, и от томов Гарда необходимо избавиться. С просьбой о выполнении этой задачи обратились к Доктору, как к обладающему более продвинутыми технологиями, чем наши.

И с этого начались дебаты. Доктор не хотел принимать никакого участия в уничтожении предметов нашей культуры, несмотря на того, что они были фальшивками.

– Это ваше прошлое. Нельзя же отрицать своё прошлое, куда это нас заведёт, хм? – спросил он.

В ответ ему было очень чётко сказано, что эти предметы не были частью нашего прошлого, они были частью фикции, состряпанной теми, кто хотел повелевать нами. Затем была многочасовая дискуссия. Доктор настаивал на том, что нам нужно оставить для будущих поколений хоть что-нибудь, независимо от того, какую роль оно сыграло в обмане. Учёный Совет не соглашался. Поскольку решения принимались Учёным Советом, их слово и было последним. Доктор неохотно согласился увезти эти артефакты и где-нибудь выбросить их. После чего он ушёл, и больше никто не видел ни его самого, ни его спутницу.

Доктор грустно посмотрел на предметы у его ног – предметы, которые он принёс в ТАРДИС. Один из них был сверкающей драгоценностями диадемой. Другой представлял собой стопку книг – тома Гарды. Последний был небольшим носителем данных – фальшивый головид с Основателем Хэлом Симвоа и его ложью.

– И что вы с ними сделаете? – спросила Додо.

– Подчинюсь желаниям тарронцев, – печально сказал Доктор, – как бы мне это ни было неприятно. После старта ТАРДИС я выброшу их в Вихрь, чтобы их уничтожили ветра времени.

Додо похлопала его по руке.

– По вашему голосу не скажешь, что вам этого хочется, – мягко сказала она.

Он медленно покачал головой.

– История – всегда ложь, – сказал он. – Последующие поколения приукрашивают факты и искажают истину. Ничто не было так, как это запомнили. История тарронцев была более лживой, чем обычно, но лучше основывать цивилизацию на лжи, чем ни на чём, – он вздохнул и тяжело поднялся с кресла. – Боюсь, дитя моё, что на Тарроне от меня было больше вреда, чем пользы.

Доктор медленно пошёл к консоли. Додо снова посмотрела на дайджест новостей, на последние строки этой статьи.

Ниже мы приводим официальные данные. Бунты, в большинстве своём, подавлены. Как только бунтовщики увидели, что штаб их врага разгромлен, их жажда разрушения ослабла. Но Учёный Совет ещё далёк от полного восстановления порядка. Экономике был нанесен удар, от которого она, по словам экспертов, вряд ли сможет быстро восстановиться; по словам тех экспертов, которые у нас остались.

Такое ощущение, что корпорация «Эзмек» была права. У нас нет инфраструктуры для поддержания жизнеспособного общества. Наша цивилизация на грани развала. Началось всё с нашего возмущения двумя убийствами, и нет никакого сомнения в том, что они были ужасны; однако с тех пор, как «Эзмек» нас оставила, произошло ещё пять убийств.

Мы впервые столкнулись с ростом уровня безработицы. Появились преступность и насилие. Мы получили унижение от осознания того, что всё, что мы раньше делали, всё, во что верили, образ нашей жизни, всё было основано на жалком обмане, устроенном расой, относившейся к нам как к идиотам, хотя и не имевшей на то оснований. Прежде, чем покинуть нас, Доктор сказал, что будет непросто; что нам придётся совершить собственные ошибки и набить собственные шишки, но при этом осознавая, что в этот раз всё будет по-настоящему. И затем он исчез. Поставил нас в это положение и потерял к нам интерес.

Что же, «Городской Дозор», несомненно, согласен с тем, что «всё по-настоящему». И мы хотели бы поблагодарить этого странного Доктора, чьё настоящее имя так и не узнали.

Но, если честно, мы не знаем, за что нам его благодарить.