Внедорожник нёсся по улицам Кардиффа, словно блестящий чёрный призрак, отражая автомобили и здания, мимо которых он проезжал. Время от времени Джек проводил его мимо серебристых стёкол офисного здания, и Тошико, глядя в окно, видела коридор многочисленных картинок, уходящих в бесконечность, зеркала, отражающие зеркала.

Со всем этим – с Джеком за рулём, с прибором, который она держала в руках – Тошико начала жалеть, что ей пришла в голову эта Большая Идея.

— Что ты чувствуешь? — заорал Джек с водительского места.

— Раздражение, — ответила она, перекрикивая рёв мотора. — И усталость. И оживление. И скуку.

— Но ты не голодна?

— Не больше, чем обычно.

Она подняла карту с колен и немного приподняла инопланетное устройство, чтобы более точно направить его на окно. Это был тот самый прибор, который они нашли в ночном клубе. Ей казалось, что прошло уже несколько недель с тех пор, как она повернула тело Крэйга Сазерленда и увидела лежащее под ним устройство, хотя на самом деле это было всего четыре или пять дней назад. Время шло так быстро.

Мучительно подавляемое сексуальное желание пробежало сквозь неё, заставив её чувствовать себя так, словно её сердце вот-вот разорвётся, а потом это прошло, оставив её дрожащей и опустошённой. Она застонала.

— Всё в порядке?

— Это... тяжело. Столько эмоций.

— Я знаю. Нам нужно продолжать, Тош.

— Да. Давай.

Тошико постаралась как можно лучше установить прибор, чтобы он усиливал отдалённые следы эмоций и отражал их на неё. Проблема состояла в том, что благодаря езде по всему городу она оказывалась во власти тысяч различных чувств. Говорят, что эмоции – это то, что отличает людей от животных, но Тошико обнаружила, что её охватывает масса основных животных побуждений и страхов. Для человека, который в первую очередь ценил логику и порядок, это было ужасающе. Или она просто оказалась под воздействием чьего-то ужаса, где-то поблизости?

Автомобиль проезжал мимо очередного неизвестного бизнес-центра, и она почувствовала волну невыносимой скуки. Зачем она вообще это делает? Это так же нудно, как жевать песок.

Она почти готова была выбросить прибор в окно и свернуться калачиком на своём сиденье, когда Джек свернул за угол, и скука сменилась раздражительностью. Она посмотрела на затылок Джека, уверенная, что он поворачивался, чтобы посмотреть, как она, пока она не смотрела. Он ненавидел то, что в техническом плане она была умнее его. Он удерживался на позиции лидера только благодаря тому, что уничтожал тех, кто мог бы его заменить. Он сделал это со Сьюзи и теперь планировал поступить так же с ней, если только она не убьёт его первой.

Она протянула руку к автоматическому пистолету, который держала сзади. Один быстрый выстрел в заднюю часть шеи, и она сможет управлять Торчвудом.

Она подняла пистолет и нацелила его на Джека.

* * *

Гвен посмотрела на Риса. Они стояли у края Кардиффского залива, на маленьком пляже из серой и чёрной гальки, глядя на воду. Неподалёку покачивались чайки, надеясь заполучить корку хлеба или кусочек булочки от гамбургера. Она знала, что ей следует быть в Торчвуде, помогать выследить доктора Скотуса, но она должна была убедиться, что Рис в безопасности.

Какой смысл в том, чтобы спасать мир, если ты не можешь спасти тех, кого любишь?

На щеке Риса, которую всего пару дней назад чуть не разорвали, уже почти не осталось следов. Кожа была более розовой и менее обветренной, чем на других частях лица, но он не был похож на парня, который полжизни провёл на Амазонке, а полжизни – в пустыне Гоби, со всеми вытекающими последствиями. Пара дней на солнце и ветру, и невозможно будет увидеть разницу между одной частью лица и другой.

— Слушай, я что-то не могу понять, — сказал он. — Та таблетка – ты говоришь, она была заражена?

— Я связывалась с Министерством здравоохранения, — мягко сказала она. — Они беспокоятся из-за того, что в таблетки могло быть что-то подмешано. Это немного похоже на ту панику, которая разгорелась несколько лет назад из-за китайских растительных препаратов, когда обнаружили, что в больших дозах они могут вызывать печёночную недостаточность, но их по-прежнему можно продавать, потому что они классифицированы как БАДы, а не как лекарственные средства. Та же история здесь.

— Почему, — спросил Рис, — у нас есть Министерство здравоохранения, но Комитет по транспорту, Министерство обороны и Управление внутренних дел. Здесь нет абсолютно никакой последовательности.

— Рис, сосредоточься!

— Да, прости. — Он на мгновение задумался, и его лицо приняло обеспокоенное выражение. — Дело в том, что они работают! Я сбросил добрых полтора стоуна с тех пор, как принял первую таблетку.

— И ты выглядишь замечательно, — успокаивающе заметила она. И это было правдой. За всё то время, что она знала Риса, он никогда не выглядел таким стройным. Его живот был плоским, руки и бёдра – упругими, а задница... это было просто невероятно. В глубине души Гвен хотелось бы достичь такого результата так же быстро, но с другой стороны, она не хотела бы заплатить за это такую цену, как Люси и Марианна. Нет, для неё это то же, что бегать по тёмным больничным коридорам и переулкам.

— И ты считаешь, что именно поэтому реакция Люси была такой плохой?

— Случай психоза был вызван неким сложным биохимическим соединением, которое содержалось в таблетке. Очевидно, к ним поступали жалобы со всего Южного Уэльса.

— Я не видел этого в новостях, — озадаченно сказал он.

— Канал «Би-би-си Уэльс» проводил тайное расследование. Скорее всего, они обнародуют это в документальном фильме через месяц или около того.

— О. — Казалось, что как-то странно впечатлило упоминание «Би-би-си Уэльс», как будто это дало рассказанной Гвен истории дополнительное подтверждение. — Ладно, я понимаю про таблетки и понимаю про Люси. Но я не понимаю, если таблетки потенциально так опасны, почему ты хочешь, чтобы я принял вторую из них?

* * *

Оуэн таращился на свернувшуюся в клубок чёрную фигуру.

Руки-щупальца, казалось, сливались вместе, формируя длинное, тонкое тело, а потом всё это отрастило две пары прозрачных крыльев, деливших туловище на три примерно равные части и бившихся со скоростью в несколько сотен ударов в секунду. Существо было симметричным со всех сторон: посередине тело было шишковатым, но оба конца резко заострялись. С того места, где стоял Оуэн, он мог видеть скопления глубоко посаженных глаз, сверкающих, как драгоценные камни, на обоих концах. Похоже было, что с такими крыльями существо могло двигаться быстро, и если оно могло перемещаться в обоих направлениях, то, вероятно, оно было очень манёвренным.

Словно летающий нож.

Йанто смотрел на него поверх плеча.

— Что с ним произошло? — спросил он.

— Думаю, что мы имеем дело с многоступенчатым жизненным циклом, — ответил Оуэн. — Конечно, сначала яйцо, а потом существо, которое находится в желудочно-кишечном тракте, впитывая питательные вещества. А потом это. Вероятно, это та стадия, на которой существо откладывает яйца.

— Что оно делает – вылезает из хозяина и улетает?

— Не будь таким мелодраматичным. Оно в большей степени инопланетное, чем реальное. — Он быстро думал, стараясь соединить то, что знал о биологии, с тем, что наблюдал у этого существа на различных этапах его развития. — Я предполагаю, что то, что из этого развивается, вообще не является паразитом. Его главным интересом не является убийство хозяина, потому что без источника пищи оно долго не проживёт. И я не думаю, что форма червя создана для преодоления больших расстояний в поисках хозяина. Нет, оно заинтересовано в том, чтобы хозяин был жив, чтобы этому существу было чем питаться, но что, если хозяин умирает? Тогда оно сталкивается с массой плоти, которую может быстро усвоить, инициировав новый этап развития. — Он говорил всё быстрее и быстрее, осознавая смысл того, что сказал, и выводы, к которым в итоге пришёл. — Поэтому, когда хозяин умирает, существо отращивает крылья и превращается в летающую стрелу.

— По почему? — настаивал Йанто.

— Так оно может нацелиться на какое-нибудь животное, которое движется по земле, очень быстро подлететь к нему и вонзиться в тело животного, либо убивая его, либо нанося серьёзные ранения. Оно откладывает яйца и умирает. Затем появляются падальщики и поедают останки мёртвого животного, вместе с тем невольно поглощая всю кладку яиц. И цикл начинается заново.

— Это похоже на пришельца, — указал Йанто, — с некоторыми модификациями, таким образом, в этом больше смысла.

— Заткнись, — рассеянно бросил Оуэн. Он пытался представить себе, на что похожа жизнь в мире этого существа. Мерзкая, жестокая и короткая, подумал он, что почему-то напомнило ему о девушке, с которой он переспал несколько месяцев назад.

— Ладно, — сказал Йанто. — Теперь, когда ты так умно установил, что это летающий и откладывающий яйца торговец смертью, у меня появился ещё один вопрос.

— Какой?

— Кто из нас пойдёт туда и заберёт его?

* * *

Едкая паранойя отхлынула прочь, и Тошико внезапно осознала тот факт, что сильно недооценила этот прибор. Получаемые ею эмоции были слишком сильны. Она не могла с ними справиться. Она отбросила пистолет на сиденье, которое обычно занимал Оуэн, напуганная тем, какую ужасную ошибку она едва не совершила.

Позиция Тошико как технического эксперта в Торчвуде основывалась на нескольких удачных догадках, которые приходили ей в голову ранее, но с тех пор она проваливала каждое задание, которое ей давали. Джек не выгонял её лишь из жалости. Лучшее, что она могла сделать – собрать чемоданы и вернуться в Лондон. Вопль отчаяния сорвался с её губ. У неё не было никакого выхода!

— Тош, сосредоточься.

— Я пытаюсь. Я и правда пытаюсь, — рыдая, выдавила она.

В поле действия прибора попал человек, одетый в изодранное и грязное пальто и рваные брюки. Ботинки были привязаны к его ногам верёвочками, и он толкал перед собой тележку для покупок. Она оказалась наполнена старыми журналами. Тошико съёжилась, ожидая, что её охватит безумие, чёрные усики которого пронзят каждый аспект её мыслей, но вместо этого небо, дорога и машины стали как будто ярче, как будто с неба спустилась радуга и покрыла всё своим светом. Тошико захотелось высунуться из окна и позволить ветру трепать её волосы, ей захотелось разговаривать с прохожими и сообщать им, каким чудесным может стать мир, если только открыть для него своё сердце.

Автомобиль проехал мимо бродяги, оставляя позади его и его облако радости, и Тошико ощутила желание расплакаться из-за того, что она потеряла. На мгновение в её руке оказался секрет существования, и она его упустила.

Её пронзил голод, и её рот внезапно наполнился слюной. Она чувствовала запах мяса в воздухе, и это едва не свело её с ума. Она хотела было сказать Джеку, что нашла кое-что, но тут она заметила, что прибор направлен на мексиканский ресторан, расположенный дальше по шоссе. Должно быть, она уловила голод посетителей, находящихся внутри. Она отвела устройство в сторону и направила его на другой конец города.

Это было словно она сорвалась с края скалы и угодила в пропасть зверского голода. Её желудок завязался в тугой узел, и руки начали дрожать. Она не могла ни на чём сосредоточиться: каждый взгляд, каждый звук, каждый запах напоминал ей о том, что ей необходимо было поесть.

Она медленно переместила прибор в сторону, чувствуя, как вспотел её лоб, и ощущение испарилось, не оставив после себя ни следа. Если то, что она почувствовала раньше, когда они проезжали мимо ресторана, было голодом, то новое чувство было голодом, умноженным во много раз.

Она быстро вычислила направление, откуда пришло это ощущение, и нарисовала линию на карте, начав с точки, где примерно находилась машина, и проведя её через весь город. Она повернулась к Джеку и сказала:

— Думаю, я кое-что нашла. Оно идёт с востока.

— Сильное?

— Почти непреодолимое.

— Ладно, — он резко развернул внедорожник. — Прости, что делаю это с тобой, Тош, но нам нужно поймать сигнал. Продолжай сканировать, пока не почувствуешь это снова. Давай будем надеяться, что это именно то, что мы ищем.

* * *

Вот дерьмо, подумала Гвен.

— Вторая таблетка сделана из экстрактов других трав, — осторожно сказала она. — Она больше похожа на обычное лекарство, вроде парацетамола, но она освобождает тело от... от примесей. Она делает печень чувствительной к веществам, из которых сделана первая таблетка, и помогает телу вывести их. Министерство здравоохранения засвидетельствовало это. Всё как было.

— Ладно. Хорошо, — он пожал плечами. — Тогда я выпью вторую таблетку, когда вернусь домой, если тебе так этого хочется.

Гвен запустила руку в карман и выудила блистер, который забрала из их шкафчика в ванной.

— Давай – прими её сейчас.

— Боже, злая ты.

— Я беспокоюсь из-за тебя. Он улыбнулся.

— Правда? Потому что мне нравится, когда ты волнуешься.

— Выпей таблетку, Рис.

Он сунул таблетку в рот и проглотил её. Гвен не знала, как он мог сделать это без стакана воды. Или все парни так могут? Может, они практикуются с аспирином, чтобы потом впечатлять девушек своими таблеткоглотательными способностями?

— Всё, — сказал он. — И что будет с Люси?

— Она под медицинским наблюдением. Таблетка довольно плохо на неё подействовала.

— Да, — он покачал головой. — Теперь, когда она сбросила вес, она и правда должна бросить того парня. От него одни проблемы. Я всегда ей это говорил.

— Думаю, она это усвоила, — ответила Гвен, отводя взгляд, чтобы Рис не заметил, как её передёрнуло при воспоминании о том, что она нашла в квартире Люси. Ей всё ещё предстояло поговорить с Джеком о том, что им делать с Люси, которая по-прежнему была заперта в подвалах Торчвуда.

— Итак... — сказал Рис, наклонившись, чтобы погладить её по щеке. — Тебе нужно возвращаться в Торчвуд, или у нас есть время на то, чтобы перепихнуться по-быстрому?

Она огляделась по сторонам, посмотрела на гальку и водоросли.

— Что, прямо здесь?

— Не здесь, дурочка. Дома.

Она задумалась. С одной стороны, Джек и Тошико искали доктора Скотуса, пока Оуэн где-то бродил, возможно, пьяный, и им могла быть нужна помощь. С другой стороны, ей действительно следовало бы остаться с Рисом до тех пор, пока не подействует принятая им таблетка, иначе у них в руках может оказаться ещё одно из тех существ.

— Ты уговорил меня, сладкоречивый ублюдок, — сказала она, но Рис уже не слушал.

Он в ужасе держался за живот.

— О чёрт, — выдавил он. — Мне нужно в сортир, и как можно скорее!

* * *

Когда Оуэн пробрался в прозекторскую, существо зашевелилось, изогнув тело и приподняв со стола оба его конца. Оуэн слышал звук, который оно издавало – шелест, словно кто-то крадётся по сухой траве.

— Хороший Пол, — сказал он. — Мне действительно нравится «Magneto and Titanium Man». По-моему, это классика.

Он просачивался в помещение. Существо переместилось, наблюдая за ним своими крошечными глазками. Оуэн предполагал, что оно отслеживает его по температуре тела, видя его в инфракрасном спектре.

Оуэн свернул вправо, оставляя достаточно места для Йанто, чтобы тот мог проскользнуть в прозекторскую и направиться в левую её часть. Они разделились, идя в разные стороны по галерее, окружавшей стены. Существо не знало, на кого из них броситься, и неопределённо вертело «головой» из стороны в сторону, глядя то на одного, то на другого.

— «Band on the Run» тоже была хороша, — продолжал Оуэн, пытаясь отвлечь существо звуком и перемещением. Он не знал, слышат ли его – возможно, это создание могло отслеживать колебания так же, как и тепло. В любом случае, попытаться стоило. — Хотя я никогда не понимал ту строчку про дождь, который взорвался с грохотом, когда они упали на солнце. О чём это всё?

Между ним и Йанто сейчас был угол примерно в девяносто градусов, и существо по-прежнему не было уверено, на ком из них сосредоточиться. Прекрасно. Оуэн вытащил из-за спины инопланетный прибор, который Тошико нашла в архиве – тот, что был похож на пухлый листок клевера со стебельком, тот, который, по её словам, испускал электрический ток по дорожке из ионов, как маломощный лазерный пистолет.

— Хорошо, — сказал он. — Готовься к...

У Оуэна неприятно скрутило живот, когда он понял, что они с Йанто продолжали идти дальше и теперь находились почти на одной линии, а стол для вскрытий – между ними. Это было бы прекрасно, если бы у существа была всего одна голова и ему нужно было продолжать смотреть на них обоих, но голов у Пола было две – по одной на каждом конце. И теперь, имея под наблюдением и Оуэна, и Йанто, оно атаковало, взлетев со стола с помощью своих крылышек и бросившись вперёд с фантастической скоростью.

На Йанто.

— Ложись! — завопил Оуэн. Йанто упал за перилами галереи, скрывшись из вида. Существо ударилось о кирпичную стену, на дюйм впечатавшись в неё, а потом изогнуло тело вперёд и назад и с помощью крыльев освободилось. На мгновение оно зависло в воздухе, ища поблизости источники тепла. И нашло Оуэна. Мгновение – и оно было там, оно невероятно быстро летело вперёд, целясь в его грудь.

Оуэн поднял инопланетное устройство и нажал на то, о чём Тошико с абсолютной уверенностью сказала ему, что это спусковой крючок. Прибор задрожал в его руке, и воздух между ним и живой ракетой наполнился светом. Существо взбрыкнуло, потеряло свою аэродинамическую форму и внезапно стало больше похожим на бумеранг. Оно безумно завертелось в воздухе, прежде чем удариться о стену рядом с головой Оуэна и упасть на галерею парализованным. Или мёртвым. Оуэна это не особенно заботило.

— Не было бы проще отравить его газом? — спросил Йанто. Оуэн жестом указал на дверной проём.

— Нет дверей, — задыхаясь, проговорил он. — Кто бы ни строил это место, он явно не рассчитывал, что что-то захочет выбраться из прозекторской, а это просто показывает нам, как мало эти люди знали о Торчвуде.

* * *

Джек и Тошико примчались в Хаб в то же время, что и Гвен. Ну, правда, насколько Гвен могла видеть, Джек мчался, а Тошико еле брела.

— Тош, ты в порядке? — спросила Гвен. Тошико слабо улыбнулась.

— Бывало и получше.

Джек побежал по металлической винтовой лестнице в конференц-зал, перепрыгивая сразу через три ступеньки.

— Соберите всех, — велел он. — Нас ждёт большой финал.

Гвен и Тошико обменялись взглядами, прежде чем последовать за ним вверх по лестнице, мимо больших иллюминаторов – бывших труб, теперь герметично заделанных – сквозь которые была видна мутная вода залива. Маленькие рыбки тут и там виднелись сквозь щели в кирпичной кладке.

Оуэн и Йанто пришли из медицинского отсека, вероятно, услышав возню. Оуэн нёс что-то, завёрнутое в одеяло.

— Кофе? — спросил Йанто, когда они все собрались в зале заседаний и расселись вокруг стола.

— Он тебе понадобится, — ответил Джек. — У нас впереди насыщенная программа.

— Когда Йанто вышел за дверь и занялся кофе-машиной, Джек занял место перед широким окном, смотрящим на Хаб, расставив ноги и держа руки на бёдрах. — Ладно, давайте приведём свои дела в порядок. Гвен, что там с Рисом и Джорджем Харрисоном?

— Рис принял вторую таблетку и выбросил распадающиеся останки Джорджа в туалет самым шумным и самым неприятным путём из всех возможных. Но он чист. Спасибо.

— Без проблем. Йанто, как насчёт юной Люси и Джона Леннона? Йанто заглянул в конференц-зал.

— Мисс Собел всё ещё заперта в камере. Наученные горьким опытом с несчастной Марианной Тилл, мы убедились, что её руки и ноги крепко связаны, а во рту у неё металлическая затычка – думаю, это называется «уздечка для сварливых». И мы распылили в воздухе в камере анестетик, чтобы она оставалась спокойна.

— Ага, и чья это была идея? — резко поинтересовался Оуэн. — Я думал, что я здесь врач?

— Ты ушёл в самоволку, — спокойно ответил Джек. — Нам пришлось импровизировать. — Он повернулся к Йанто. — Думаю, будет безопасно дать ей вторую таблетку сейчас. Подложи её ей в еду или что-нибудь в таком духе. Оуэн может вычистить камеру, когда она закончит очищать свою пищеварительную систему от Джона Леннона.

— Большое спасибо, — проворчал Оуэн.

— Эй, не жалуйся. Ты оставил нас в бардаке, так что и я оставляю тебе бардак. Как аукнется, так и откликнется. — Джек посмотрел на лица сидящих за столом. — Ладно. Джордж и Ринго мертвы, Джон на пути к этому, а у Стюарта и шансов не было. Так что – где Пол?

Оуэн стащил одеяло с объекта, который принёс с собой. Это была старомодная птичья клетка, сделанная из металлических прутьев, плоская внизу и закруглённая сверху, но внутри неё сидела не канарейка. Фактически, Гвен даже не могла сказать, что это. Его тело было длинным и тонким, с крылышками, но оно выглядело испуганным.

— Это, — объявил Оуэн, — Пол. Он начал сольную карьеру и заново открыл себя.

— Серьёзно, — сказал Джек. — Что это такое?

— Серьёзно, это следующая стадия жизненного цикла червей.

— Это летающее и откладывающее яйца существо, которое причиняет невероятный вред, — услужливо добавил Йанто, внося в конференц-зал поднос с кофейными чашками.

— Червь скрывается в желудочно-кишечном тракте, впитывая питательные вещества, пока хозяин не умирает, — пояснил Оуэн. — Затем червь превращается в это существо, которое летает повсюду, пока не находит себе пристанище в ком-то живом – вероятно, в каком-нибудь травоядном животном, хотя я уверен, что подошло бы всё что угодно. Назовём это вторичным хозяином. Это существо откладывает яйца и умирает. Яйца съедаются тем, кто съедает вторичного хозяина, и цикл начинается заново.

— И я уверен, что на его родной планете это работает прекрасно, — сказал Джек. — Но здесь, на Земле, оно пытается навязать себя самым разным хозяевам, и я не собираюсь этого допускать. И ещё я хочу знать, как во всё это вписывается доктор Скотус, что приводит нас к тому, что мы с Тошико сделали сегодня днём. Используя тот инопланетный прибор, который усиливает удалённые эмоции, мы засекли одно место в пригороде Кардиффа, где обнаружилась большая концентрация очень голодных людей. Или там собрались весонаблюдатели, или «Клиника Скотуса» переехала и продолжает работу в другом месте.

— Зачем он собрал вместе всех людей, которые уже приняли таблетку? — спросила Гвен. — Это не имеет смысла.

— Помнишь попытку похищения Люси Собел? — поинтересовался Джек. — Думаю, доктор Скотус понял, что у его маленьких таблеточек есть побочные эффекты, и пытается убрать с улиц доказательства. Думаю, когда мы доберёмся до него, мы обнаружим, что он выловил всех детишек, которые купились на его схему потери веса, и, вероятно, сейчас размышляет, что ему с ними делать. Так что готовьтесь, мальчики и девочки, потому что мы не позволим этому продолжаться. Я многое в жизни могу принять, но охота на беспомощных и доверчивых в этот список не входит. Я требую, чтобы вы были вооружены и готовы к операции через десять минут. — Он бросил взгляд на стоящую на столе клетку и сердитое существо внутри. — И прихватите с собой Пола. Думаю, я смогу найти ему применение.