Жар ударил Шерлоку в лицо, чуть не сбив с ног. Похожее ощущение можно испытать, если пройдешь мимо открытой духовки в пекарне. Шерлок чувствовал, как сворачиваются волоски на его шее, а по лицу и плечам текут струи пота. Воздух был таким горячим и спертым, что трудно было дышать.

Дверь вела на металлический балкон, с которого открывался вид на битком набитые машинами внутренности судна: бесчисленные поршни, колеса, валы двигались с разной скоростью, то из стороны в сторону, то по кругу. Это было машинное отделение «Скотии», именно здесь приводились в движение огромные гребные колеса. Где-то рядом должен был находиться кочегарный отсек, где матросы лопатами бросали уголь в топку, чтобы, сгорая, он кипятил воду в бойлере. Так получался пар, который затем по системе труб подавался в машинное отделение, где он с помощью поршней, шарниров и маховиков приводил в движение огромные валы. Если здесь было жарко, как в аду, то в бойлерной, наверное, хуже, чем в жерле вулкана. Как человек способен это вынести?

Шум стоял оглушающий. От жуткой какофонии — что-то все время лязгало, шипело, стучало — у Шерлока разболелась голова. Он чувствовал вибрацию, отдающую в дверной косяк, за который держался, и вызывающую колебания воздуха. Как будто кто-то ритмично толкал его в грудь. Разговаривать здесь было невозможно. Люди, которые тут работали, наверное, общались жестами. А профессиональным заболеванием у них, должно быть, была глухота.

Освещалось отделение грязными масляными лампами, беспорядочно развешанными на стенах. Тонкие лучи света из верхнего мира просачивались сквозь зарешеченные проемы в потолке, но быстро гасли в облаках пыли, пара и дыма. Куда бы ни взглянул Шерлок, везде царил полумрак. Воздух также проникал внутрь через потолочные отверстия, и приятный прохладный ветерок обдувал тех, кто стоял под этими окошками. Вихри угольной пыли и водяного пара хаотично носились в воздухе, не останавливаясь ни на секунду.

Шерлок быстро огляделся, пытаясь понять, куда ему бежать. Похоже, машинное отделение занимало несколько уровней. Мостики, привинченные к стенам болтами, были перекинуты от одного края к другому на разной высоте. К ним вели металлические лестницы. Массивные чугунные балки тянулись через весь отсек, и благодаря им конструкция казалась более надежной; на них тоже крепились какие-то трубы и шестерни. Казалось, все спроектировано таким образом, чтобы при поломке ремонтник смог достать ключом до любой трубы, любого поршня, любого вала.

Некоторые тонкие трубы заканчивались манометрами — массивными приборами, которые вряд ли бы удалось обхватить Шерлоку, реши он это сделать. На манометрах были ясно видны шкалы, которые показывали давление пара. Наверное, машинисты с их помощью могли определить, нужно ли еще подбросить угля или, если давление поднималось слишком высоко, открыть вентиляционную заслонку. На некоторых трубах торчали большие металлические вентили, которые, скорее всего, открывали и закрывали заслонки, с помощью которых поддерживалось давление пара в разных трубах на разных уровнях.

Посмотрев вверх, Шерлок заметил под потолком две огромные камеры высокого давления. К ним было подсоединено множество труб. Казалось, эти камеры должны находиться где-то вровень с палубой. Спустя мгновение Шерлок догадался, что они ведут к двум трубам «Скотии», через которые выводится отработанный пар.

Камеры эти были спаяны из толстых листов черного металла, к которым невозможно было притронуться. Крепились они друг к другу заклепками размером с большой палец Шерлока. В воздухе висело раскаленное марево, и поэтому было трудно определять расстояния на глаз.

У Шерлока зачесалось в носу. В основном в отсеке пахло серой, чей запах походил на вонь от тухлых яиц, но еще примешивался и запах смолы и чего-то еще, что напомнило Шерлоку о вкусе крови во рту. Наверное, так пахло железо.

В полумраке показался чей-то силуэт. Шерлок вздрогнул, решив, что это Гривенс, но это был другой член команды — механик, голый до пояса и очень мускулистый.

Почти все тело механика было вымазано угольной пылью, а чистые участки кожи покрыты потом. Чередование черных и белых полос напомнило Шерлоку о зебрах, про которых он читал в книгах об Африке в отцовской библиотеке.

Рабочие штаны механика были пропитаны потом, на плече он нес лопату. Весь его вид — походка, выражение лица — говорил об ужасной, нечеловеческой усталости. Он прошел мимо грохочущего двигателя и исчез в другой двери, намереваясь, наверное, передохнуть в гамаке где-то в глубине судна.

Понимая, что Гривенс где-то рядом, Шерлок бросился вдоль ограждения, пока не добежал до лестниц, ведущих вверх и вниз. Подниматься или спускаться? Вверх — это ближе к палубе, но неизвестно, есть ли там выход. Шерлок ни разу не видел на палубе механиков или кочегаров. Наверное, им не разрешалось выходить наружу, они были обречены провести все путешествие под палубой. Значит, вниз… Оставалось лишь надеяться, что из машинного отделения есть еще выходы.

Он стал спускаться по чугунной лестнице так быстро, как только мог, его пальцы горели от прикосновений к раскаленным перекладинам. Вибрация двигателя отдавалась в руки с такой силой, что у Шерлока стучали зубы. От жара и недостатка воздуха кружилась голова; дважды его руки, скользкие от пота, соскальзывали с перил, и он чуть не падал.

В конце концов он все-таки спустился и мгновение стоял, прислонившись лбом к лестнице, а потом собрался с силами и побежал дальше.

На балконе хлопнула дверь. Шерлок слышал, как, открывшись, она ударилась о стену. На мгновение все стихло, а затем послышался стук тяжелых башмаков по металлическому решетчатому полу.

Шерлок шмыгнул в проход между двумя крупными частями двигателя: черными чугунными сооружениями, украшенными переплетением труб. Одну трубу он задел плечом — и отскочил: она была раскалена.

Впереди была изогнутая металлическая поверхность с заклепками — очевидно, какая-то часть камеры высокого давления. Это был тупик. Выхода не было.

Тень между частями двигателя скрывала его, Шерлок постарался съежиться как можно сильнее и не издавать ни звука.

Шаги на лестнице смолкли, когда преследователь спустился вниз.

— Эй, малый, — прозвучал голос Гривенса, — давай поговорим. Мы повздорили с самого начала знакомства. Я переборщил. Выходи, я уже успокоился, поболтаем о том, что было, как старые друзья. Однажды мы еще вспомним этот день и посмеемся вместе, обещаю, лады?

Шерлок не верил ни тому, что говорил этот человек, ни тому, как он это говорил. Если бы он вышел, то его бы убили.

— Ладно, — продолжил Гривенс. — Хорошо. — Его слова трудно было разобрать из-за гула, клацанья и громыхания механизмов. — Ты напуган. Я понимаю. Ты думаешь, я собираюсь причинить тебе вред. В таком случае давай поговорим о деньгах. Мне заплатили, чтобы я избавился от вас, это ты уже знаешь. Но я практичный человек. Я бизнесмен, если ты понимаешь, о чем я. Я уверен, что здоровяк янки сможет предложить гораздо больше денег, чем платят те парни, что меня наняли. Давай вместе пойдем к нему и утрясем это недоразумение, как цивилизованные люди. Он может выписать мне чек, и я забуду о вас троих. Звучит неплохо?

Это казалось уловкой, но Шерлок был не так глуп, чтобы сказать об этом вслух. Он просто сидел и молчал.

Где-то рядом открылся клапан, выпустив с оглушительным шипением струю пара.

— Парень! Ты все еще там? — В этот раз голос звучал ближе. Гривенс шел к нему. Он искал Шерлока, не надеясь выманить его лживыми обещаниями. — Знаю, мы неудачно начали разговор, но я хочу все исправить. Выходи, поговорим.

Шерлок понял, что спиной он прижимается к трубе или отсеку двигателя, внутри которого пар. Жар жег спину через пиджак и рубашку. Можно было сдвинуться вперед, но это означало, что часть его тела высунется из тени на свет. Он попытался медленно передвинуться, но жар оказался слишком сильным, и он дернулся, чтобы избежать ожога. Его нога зацепилась за какую-то трубу.

Труба зазвенела на все машинное отделение, словно колокол.

— Значит, ты все-таки здесь? — Голос Гривенса звучал всего в нескольких шагах. — Что ж, для начала неплохо.

На пол в проходе, где прятался Шерлок, упала тень. В тускло-сером свете, проникавшем сквозь решетки, Шерлок различал очертания головы и плеч Гривенса. В руках у него был какой-то предмет, который он держал над головой, готовясь нанести удар. Предмет был похож на гаечный ключ, только очень большой и тяжелый.

Шерлок понял, что здесь, в трюме, Гривенсу не нужно беспокоиться о том, как затащить тело на палубу и сбросить за борт. Он может просто сжечь его в топке. Все, что нужно сделать, — подкупить кочегаров парой шиллингов, чтобы те смотрели в другую сторону, пока Шерлок не превратится в кучку пепла.

— Не сиди, выходи, где бы ни был ты, — напевал Гривенс. Его фигура загородила свет, падающий в проход. Казалось, его вело какое-то сверхъестественное чутье. Вместо того чтобы идти дальше, он повернул.

Шерлок попятился в тень. Еще несколько секунд, и Гривенс заметит его, и тогда все будет кончено.

Рука юноши коснулась теплого пола. Через долю секунды он понял, что труба, к которой он прислонялся спиной, не доходила до самого пола, а изгибалась и уходила вниз.

Шерлок пошарил под трубой, исследуя лаз. Труба лежала на опорах, прикрученных к полу, и под ней было достаточно места, чтобы можно было пролезть. Лишь бы только по ту сторону нашелся выход. Иначе Шерлок по-прежнему будет сидеть в западне, только гораздо менее удобной.

Он встал на четвереньки, затем лег на живот, прямо на горячий пол. Его рубашка, мокрая от пота, липла к полу, когда он пытался заползти под трубу. Он вытянул руку и схватился за опору в надежде, что сможет подтянуться вперед, но опора оказалась раскаленной, и он вскрикнул от боли.

— Ага! — Гривенс ринулся в проход, лязгая ключом о трубы. — Где ты, щенок?

Шерлок напрягся и снова потянулся к опоре. Металл, как огонь, жег его ладонь, но он терпел, подтягиваясь изо всех сил, толкаясь коленями и ногами, заползая все дальше под двигатель, все дальше от Гривенса. Вдруг он почувствовал над собой пустоту и, шатаясь, поднялся на ноги. Его рука, казалось, плавилась от боли, но зато он оказался в другой части машинного отделения. Рядом был еще один проход, образованный переплетающимися трубами. Шерлок побежал по нему в поисках лестницы или двери.

Что-то лязгнуло у него за спиной. Он повернулся и увидел Гривенса, стоявшего на другом конце прохода.

Он ударил ключом по металлической стойке:

— Ну все, парень, конец пути. Ты довольно побегал от меня, но пора завершить начатое. Позволь, старина Гривенс избавит тебя от страданий, лады?

— А твое предложение еще в силе? — постарался увильнуть Шерлок.

Гривенс усмехнулся.

— Уже давно нет, — ответил он. — К твоему сожалению, я человек слова. Если я ударил по рукам, я должен довести дело до конца. Разве я могу нарушить условия сделки? Кем я буду после этого?

— Значит, это было вранье.

Он кивнул:

— Конечно вранье. На тот случай, если бы ты купился и вышел сам, но я не особенно в это верил.

Гривенс начал приближаться, размахивая ключом.

Шерлок в панике завертел головой, пытаясь найти что-нибудь, что можно использовать как оружие. Ясно было — драки не избежать.

Бам! Удар ключом по чугунной трубе прокатился гулким эхом через все машинное отделение.

— Просто смотри на меня, — произнес Гривенс низким голосом. — Смотри на меня, парень. Смотри мне в глаза. Не ищи, куда бежать. Смирись с неизбежным, лады?

Шерлок чувствовал, что спокойная и убедительная речь Гривенса и жар от двигателей вводят его в транс. Он резко потряс головой, так как не мог допустить, чтобы стюард его загипнотизировал.

Он в отчаянии переводил взгляд из стороны в сторону. Вдруг какой-то предмет привлек его внимание — что-то стояло у лестницы. Лопата! Один из кочегаров, должно быть, оставил ее здесь в конце смены. Черенок почернел от угля, а металл оплавился, наверное из-за того, что во время работы лопату засунули слишком далеко в топку. Шерлок схватил лопату и поднял вверх.

— Так-так, щенок набрался смелости, да? — Лицо Гривенса помрачнело. — Но это всего лишь означает, что мне будет чуть труднее отработать свои деньги.

Он ринулся вперед и взмахнул ключом, целясь Шерлоку в висок. Шерлок отскочил назад, и ключ ударил по чугунной трубе. Дождем посыпались искры, обжигая лицо юноши. Он быстро провел рукой по волосам, чтобы они не начали тлеть.

Гривенс зарычал и снова размахнулся. На этот раз он метил Шерлоку в голову.

Шерлок неумело отбил удар лопатой. Ключ стукнул аккурат в середину деревянного черенка и оставил глубокую вмятину, а сам Шерлок еле удержался на ногах. Ему показалось, что его руки чуть не выбило из суставов. Но он изловчился, взмахнул лопатой и задел лезвием колено Гривенса. Моряк взревел от боли и отшатнулся, разинув рот от изумления.

— Ах ты, мелкий паршивец! — выругался он и вновь набросился на Шерлока, размахивая ключом, словно клюшкой для гольфа.

Шерлок снова вскинул лопату, чтобы отбить очередной удар. По темному отсеку прокатился звон, подобный трубному гласу, возвещающему о начале Страшного суда. Гривенс отскочил назад, ключ вылетел из его рук и исчез во мраке машинного отделения. Шерлок, не чувствуя пальцев, выронил лопату.

Гривенс стоял, согнувшись, зажав левой рукой правый локоть. Его лицо исказила нечеловеческая гримаса.

Шерлок развернулся и бросился бежать.

В конце этого прохода была еще одна развилка — направо и налево. Шерлок побежал по ответвлению, которое вело направо, и не останавливался, пока не достиг лестницы, ведущей вверх. Он оглянулся. Гривенса видно не было. Ощущая страшную слабость в плечах после чудовищного удара ключом о черенок лопаты, Шерлок с трудом начал карабкаться вверх по лестнице к навесному мостику.

Мостик шел параллельно главному валу, пересекавшему отсек и выходящему через отверстие в стене прямо к гребному колесу. Шерлок уже не понимал, в какой стороне нос, а в какой — корма. Он не был уверен, какое именно гребное колесо вращает этот вал. Может быть, сразу оба. Хотя вряд ли это все сейчас имело значение. Вал толщиной с его туловище медленно проворачивался рядом, поблескивая смазкой. Дальше, ближе к центру машинного отделения, находилась сложная система зубчатых колес, поршней, шатунов и ползунов, приводивших весь механизм в действие.

Перегнувшись через перила, идущие вдоль мостка, он пытался найти Гривенса. Безуспешно. Стюард словно растворился в темноте.

Их драку, казалось, никто не заметил. Или в машинном отделении никогда никого не было, или Гривенс договорился с матросами, чтобы они не заходили сюда, пока он не разделается с Шерлоком.

И тут кто-то схватил его за лодыжку и с силой дернул вниз. Шерлок упал на мостик и почувствовал, что его тянут за ногу прямо к краю. Он ухватился за поручень, чтобы не упасть вниз. Гривенс смотрел на него снизу через решетчатый пол. Это его рука сжимала лодыжку Шерлока.

— Ты решил заставить меня попотеть, прежде чем я получу свои деньги? — зашипел он. — За это я обещаю, что тот янки и его дочка будут страдать. Думай об этом, пока будешь здесь истекать кровью.

В ответ Шерлок попытался высвободить ногу из захвата, надавив на пальцы Гривенса подошвой ботинка на свободной ноге. Гривенс взревел от боли и отпустил его. Шерлок откатился от края и вскочил.

Голова Гривенса показалась над мостиком, он лез вверх по лестнице. Его лицо перекосилось от ненависти.

— Теперь это уже не ради денег, — зашипел он. — Это личное.

Шерлок медленно попятился. Стюард добрался до верха и ступил на металлический пол. Плечи его были ссутулены, а пальцы — хищно согнуты и напоминали когти. Его некогда идеально чистая форма теперь посерела и разукрасилась грязными разводами.

Шерлок почувствовал, что упирается спиной во что-то твердое. Он быстро глянул вниз. Оказалось, что он дошел до конца мостика. Спиной он прижался к одному из колес, которое регулировало подачу пара в систему труб. Сбоку, не останавливаясь ни на миг, вращался на подшипниках огромный цилиндрический вал. Шерлок попал в отсек, где шатуны переводили линейный ход поршней во вращательное движение.

Шатунов было несколько, и, работая, они выглядели как перепачканные в масле головы скачущих лошадей — поднимались и опускались в сложном ритме. На мгновение Шерлок застыл, не в силах сдержать восхищение этим шедевром инженерной мысли. Почему люди принимают многие вещи как данность и никогда не интересуются их устройством?

Хотя Шерлоку сейчас было не до уроков. Гривенс наступал, расстояние между ними сокращалось. Моряк уже потянулся к горлу Шерлока.

— Надо будет попросить прибавки, — зловещим шепотом произнес Гривенс. Его пальцы сомкнулись на шее противника и крепко сдавили ее.

Шерлок чувствовал, как у него глаза вылезают из орбит. Грудь разрывалась, требуя хотя бы глотка воздуха, но его не было. Он схватил Гривенса за запястья, пытаясь освободиться, но хватка у того была железная. Шерлок переключился на его пальцы: быть может, отогнув вверх один, он сможет ослабить давление. В глазах у него потемнело. Лицо Гривенса казалось мутным от застилающей взгляд черной ряби. Грудная клетка горела.

В отчаянии он дернулся из последних сил. Потеряв равновесие от неожиданного толчка, Гривенс чуть не свалился через поручень на краю мостка, но не ослабил хватку. Сейчас прямо рядом с ним вверх и вниз ходили шатуны: металлические головки рассекали воздух в полуметре от дерущихся. Лицо Гривенса исказила зверская гримаса, в остановившихся зрачках плескалась отчаянная ненависть.

Тело Шерлока обмякло, сил сопротивляться больше не было. Но вместо того чтобы упасть на колени, он схватился за кожаный ремень стюарда. Сжав ремень покрепче, Шерлок выпрямился и изо всех сил дернул вверх. На мгновение ему удалось приподнять Гривенса так, что его ноги не касались пола. Под тяжестью чужого тела Шерлок пошатнулся и шагнул к краю. Он надеялся, что Гривенс отпустит его горло и ухватится за поручень, чтобы не упасть вниз. Но стюард продолжал душить Холмса, стаскивая через перила за собой.

Внезапно рукав стюарда попал в шатунный механизм. Материал закусило и потащило вверх. Гривенс издал короткий вопль, полный отчаяния, страха и ярости. Его сорвало с мостка и потащило прямо в механизм. Шерлок отпустил его ремень, освободился от захвата и сделал спасительный вдох. Тело моряка обернуло вокруг вала и затянуло между грохочущих шатунов.

Двигатель даже не заклинило; Шерлоку пришлось отвернуться, чтобы не видеть, что произошло с Гривенсом в мясорубке паровой машины.

Шерлок наклонился вперед и уперся руками в колени, пытаясь втянуть в легкие как можно больше горячего воздуха. На мгновение он испугался, что задохнется — ему никак не удавалось вдохнуть столько кислорода, сколько требовал его организм. Но через некоторое время дыхание восстановилось. Он уже мог ясно видеть и дышал без боли в грудной клетке. Шерлок поднялся на ноги и огляделся.

От Гривенса не осталось и следа. На валу была лишь черная смазка. Шатуны блестели, как отполированные, и лишь кое-где приобрели красновато-медный оттенок. И это все.

Наконец Шерлок спустился вниз и пересек машинное отделение в поисках выхода. Он не был уверен, что дверь, до которой он в конце концов добрался, была та же, через которую он попал сюда, но это не имело уже никакого значения. Снаружи было прохладно, воздух освежал. Казалось, Холмс воспарил из ада на небеса.

Люди на палубе глазели на него, но ему было наплевать. Он просто хотел вернуться в свою каюту, смыть с тела сажу и масло и надеть чистую одежду.

Нужно было отдать ту, что была на нем, в прачечную. Быть может, прачки на этом корабле смогут отстирать его вещи. Впрочем, ему было все равно.

Амиус Кроу был в каюте, когда Шерлок открыл дверь.

— Похоже, сюда кто-то заходил, — сказал Кроу, поворачиваясь. Но, увидев лицо и одежду Шерлока, воскликнул: — Боже мой, что случилось?!

— Люди, за которыми мы отправились в Нью-Йорк, подкупили матросов в порту, — с трудом выдавил Шерлок. — Скорее всего, на каждом корабле, отплывшем на этой неделе, есть хотя бы один человек, которому пообещали вознаграждение, если он убьет нас троих.

— Как минимум один, — сказал Кроу. — Но об этом мы подумаем позже. Кто это был?

— Один из стюардов.

— А сейчас он где?

— Скажем так, на ужин он уже не придет, — ответил Шерлок.

Умываясь и переодеваясь, он рассказал Амиусу Кроу о том, что с ним произошло. Американец выслушал его молча. Когда Шерлок начал повторяться, Кроу остановил его.

— Думаю, я все понял, — сказал он. — Ну и как ощущения?

— Я ужасно устал, хочу пить, и у меня все болит.

— Это понятно, но что ты чувствуешь?

Шерлок посмотрел на него с недоумением:

— О чем вы?

— Я о том, что из-за тебя погиб человек. Я сталкивался со случаями, когда после такого людей затягивало в болото скорби — груз вины был для них слишком тяжел.

Шерлок на минуту задумался. Да, человек погиб, и ответственность за это лежала на нем.

— Нельзя сказать, что я набожен, — признался Шерлок, немного подумав. — Я не верю в Божью заповедь «Не убий», но я верю в то, что общество станет лучше, если законы все-таки будут работать и никто не сможет безнаказанно убивать направо и налево. Об этом написано в «Республике» Платона — книге, которую мне подарил брат. Но стюард пытался убить меня, и если бы я не убил его, он бы не остановился. Я не хотел его убивать. Это он полез в драку, не я.

Кроу кивнул:

— Это справедливо.

— Я правильно ответил?

— Правильного ответа не существует, сынок. По крайней мере, я его не знаю. Это дилемма: общество существует, потому что люди соблюдают законы и не убивают друг друга направо и налево, но если кто-то решил преступить закон, почему с ним нужно поступать законно? Позволить таким, как он, творить бесчинства или сразиться с ними их же оружием? Если оставаться в стороне, то власть над обществом захватят негодяи, так как они всегда готовы драться без правил и жалости. А если выбрать второй путь, как не стать таким же мерзавцем, как они? — Он покачал головой. — В конце концов, единственное, что я могу сказать тебе, — если когда-нибудь ты поймешь, что человеческая жизнь ничего для тебя не значит, знай, ты зашел слишком далеко. Пока же чужая смерть беспокоит тебя, пока ты понимаешь, что убийство — это крайняя мера, а не самое легкое решение проблем, ты, наверное, на правильном пути.

— Думаете, Майкрофт догадывался, что нечто подобное обязательно случится? — спросил Шерлок. — Думаете, поэтому он дал мне эту книгу?

— Нет, — ответил Кроу, — но твой брат мудрый человек. Думаю, он понимал, что придет время, и ты начнешь задавать себе эти вопросы. Он хотел, чтобы ты знал, где найти ответы на них.