Тяжело дыша, я обмотала скотчем по кругу тяжелый бумажный пакет, дно которого уже окрасилось в темно-красный цвет. Я опустила пакет на землю – уж пусть лучше капающая оттуда кровь испачкает траву, чем мои джинсы. Кровь нелегко потом будет отстирать.

Звук подъезжающей машины отвлек мое внимание. Подняв взгляд, я заметила полицейский патрульный автомобиль, останавливающийся на обочине. Мое сердце ушло в пятки, и я прорычала:

– Господи, пожалуйста, нет.

Пару недель назад в парикмахерской я слышала сплетни о том, что он вернулся в город и устроился на работу в отделение полиции. В нашем участке всего десять офицеров, но я все-таки надеялась, что за рулем подъехавшей машины окажется не он.

Увы, когда дверь распахнулась, мой взгляд поймали глаза шоколадного цвета. В этот миг я в очередной раз убедилась, что удача не мой конек.

– Черт! – буркнула я.

Я отвернулась от рыжеволосого мужчины, приближающегося ко мне, и сконцентрировала все внимание на пакете с мясом в моих руках. Мне потребовались все силы, чтобы вновь не взглянуть на его лицо.

– Эйвери Браун. – Даже не поднимая взгляда, я услышала улыбку в его голосе. В ответ я крепко стиснула зубы. – Сколько лет, сколько зим.

Я сжала губы. «Сколько лет с того дня, как ты уехал в учебный лагерь для новобранцев, удалил свой аккаунт на фейсбуке, перестал мне звонить и писать? Четыре года. Четыре года с того момента, как ты подарил мне кольцо и пообещал, что армия ничего не изменит. Четыре года с тех пор, как ты нарушил свое обещание и разбил мое сердце».

Я уже давно думала, что все обиды остались в прошлом и встреча с ним не вызовет у меня никаких чувств, однако сейчас я поняла, как ошибалась.

– Я не помню. – Оторвав скотч, я залезла в пакет. – Что вам нужно, офицер Вейд?

– Эйвери. – Он сжал губы, словно моя реакция задела его. Хорошо. – Ты можешь называть меня Теннером.

Наши глаза встретились, и мне потребовались колоссальные усилия, чтобы прогнать тысячи воспоминаний, связанных с ним.

– Мне бы много как хотелось вас назвать. Но чтобы мои обращения к вам не выходили за рамки приличий, предлагаю остановиться на офицере Вейде.

Уголок его рта приподнялся в улыбке.

– Справедливо. – Он обратил внимание на пакет у меня в руках. – Я прервал твой ланч? Кажется, ты предпочитаешь мясо с кровью. – Он улыбнулся, но лишь на мгновение.

В моем горле образовался ком, и я сразу же постаралась его проглотить. Я знала, каковы на ощупь его рыжеватые кудряшки, как приятно зарываться в них руками. Я по-прежнему ощущала тепло его тела, помнила, как любила нежно поглаживать его мускулистую грудь, спускаясь ниже к животу, и еще ниже, где волоски становились темнее и гуще, и… Проклятье!

Я помотала головой, стараясь прогнать воспоминания. Ну почему мое тело предает меня, заставляя желать того, что – я это прекрасно понимаю – принесет мне только боль и страдания? Я не понимала, что руки мои дрожат, пока не взглянула на трясущийся пакет. Надеясь, что Теннер ничего не заметил, я сняла размякшую от крови бумагу и вытащила наружу окровавленную массу.

– Это не ланч.

Он поморщился и отступил назад.

– Что это еще за дрянь такая?

– Свиная кожа. – Я крепко обхватила кусок руками, отбросив ошметки бумаги, и помахала им в воздухе. «Благодарю тебя, Господи, за эту свиную кожу. Ничто не может так быстро избавить от любовного томления, как вид окровавленной плоти».

Окончательно вернув самоконтроль, я поместила кусок в герметичную банку и крепко закрутила крышку. Поставив банку вниз на освещенное солнцем место на тротуаре, я взглянула на небосвод.

– Ярко светит солнце. Это хорошо.

Теннер скрестил руки на груди и тоже посмотрел вверх.

– И что в этом такого хорошего? И что ты, в конце концов, делаешь с этой чертовой свиной кожей?

«А какого черта ты стоишь здесь и задаешь мне свои дурацкие вопросы?» – захотелось бросить мне в ответ. Но я просто пожала плечами. Я не хотела доставлять ему удовольствие, показывая, как сильно меня потрясло его возвращение – как и в прошлом его отъезд.

– Делаю трупный сок.

– Что? – побледнев, переспросил он.

Его реакция вызвала у меня улыбку.

– Много вы знаете о расследованиях, офицер Вейд? – Он открыл рот, чтобы ответить, но я прервала его раньше: – Вы слышали, что запах гниющей свиной кожи наиболее близок запаху человеческого трупа? – Я подошла ближе к зданию и достала банку, оставленную мною здесь месяц назад. Прежде светло-розовая кожа в ней стала теперь тошнотворно серого цвета. Сама же плоть выглядела опухшей и расщепленной на некрупные кусочки. Осторожно я открутила крышку и поставила банку на землю рядом с ногами. – За запах псевдочеловеческого трупа некоторые дрессировщики собак готовы выложить круглую сумму денег. Но мои наблюдения показали, что ничто не может заменить запах настоящего мертвеца.

Теннер издал звук, напоминающий рвотный позыв, который тут же замаскировал кашлем.

– Это отвратительно.

– Именно поэтому я предпочитаю работать одна. – Я склонилась над банкой, пытаясь дышать преимущественно ртом. Один вдох через нос, и Теннер увидит, что я ела сегодня на ланч. Не важно, что я уже в течение трех лет натаскиваю ищеек – я начала заниматься этим, едва окончив школу. Однако к запаху смерти я вряд ли смогу когда-нибудь привыкнуть. – Я дрессирую собак, учу их находить пропавших людей. Хоть я и предпочитаю, чтобы мои собаки находили живых, но все-таки должна же я их подготовить к иному исходу.

Я посмотрела на Теннера и заметила его оценивающий взгляд. Вернувшись к своему занятию, я снова напомнила себе, что меня больше не должно волновать его мнение. Годы моей глупой юности – хоть и миновало всего четыре года – прошли уже вечность назад, так что теперь меня совершенно не волновал мужчина, которому я когда-то подарила свое сердце и готова была часами гадать, что значило то или иное выражение его лица, что он хотел сказать очередной своей двусмысленной фразой или что означает его загадочный взгляд. Я уже слишком взрослая для всего этого. Но все же не удержалась и взглянула на него еще раз. Какого черта он напялил эту полицейскую форму?

«Займись делом, Эйвери». Я достала шприц из кармана своего столярского фартука и опустила иглу в банку, наполняя шприц наполовину. Закончив, я плотно закрыла банку крышкой и отставила ее в сторону.

– И что ты будешь с этим делать? – спросил Теннер, кивком указывая на шприц.

– Буду учить собак искать.

Сегодня мне пришло несколько посылок, набитых игрушками, которые я заказала в «Гудвиле». Я взяла одну из сумок и достала оттуда грязно-коричневого цвета медведя.

– Ты учишь собак искать медвежат?

– Не просто медвежат. – Я воткнула иглу в живот игрушки и ввела содержимое шприца. – А трупов. У меня также имеются в наличии и человеческие кости и плаценты, которые мне отдают врачи после операций.

Теннер скорчил гримасу.

– Мерзость.

Я бросила медведя на землю и скрестила руки на груди.

– Зачем ты сюда приехал, Теннер? Уверена, ты не заинтересован в прелестях работы дрессировщиков и их ищеек.

– Я – нет. Разумеется, нет. – Он выпрямился, лицо его приняло серьезное выражение. – Сегодня утром пропала пятилетняя девочка Оливия О’Делл.

У меня перехватило дыхание. Вот теперь Теннер действительно заполучил все мое внимание.

– Что случилось?

– Никто не знает. – Он провел рукой по волосам – я видела, как он делает это, тысячу раз и знала: это означает, что он волнуется. Моя грудь болезненно сжалась. – Согласно показаниям ее матери, девочка играла во дворе около сорока пяти минут, пока сама мать убиралась в доме. Около десяти утра она пошла проверить, как дела у Оливии, но дочери во дворе не оказалось. Свидетелей нет. Мы не знаем, похитили ли ее или она просто отправилась прогуляться в лес и заблудилась. Вот почему нам нужна твоя помощь. Мы уже отправили группу людей на поиски, но наш шеф рассчитывает и на тебя тоже. Если ребенок потерялся в лесу, мы надеемся, твои собаки найдут ее прежде, чем… – Его голос сорвался.

Но Теннеру и не нужно было продолжать. Я и без его слов понимала, что может произойти с потерявшимся в лесу ребенком. Девочка может утонуть в реке или болоте, пораниться или подвергнуться нападению диких зверей – и это далеко не весь список.

– Ну так что, Сверчок? Поможешь?

Я вздрогнула. «Сверчок» – такую кличку придумал Теннер для меня в школе из-за моего роста и моих черных волос. В течение четырех лет никто не называл меня так, и я не рассчитывала еще когда-нибудь услышать это обращение.

В сердце больно кольнуло, и я судорожно сглотнула, эмоции душили меня. Внезапное возвращение Теннера потрясло меня сильнее, чем я успела предположить, и теперь я не знала, как браться за работу: я не могу думать ни о чем, кроме него. Пропала девочка, а я расклеилась и не могу найти сил взять себя в руки…

Он коснулся моей руки, и я едва сдержала дрожь. Мне стало интересно, сколько девушек трогали эти пальцы за все минувшие годы и почему Теннер не остался ради меня.

Словно прочитав мои мысли, он сказал:

– Знаю, я должен все объяснить.

– Нет. – Я увернулась, освобождая руку от его прикосновения. Это помогло мне вздохнуть свободнее. – Ты мне ничего не должен. Все, что ты должен, это найти пропавшую девочку.

– Разумеется. Но, может быть, после мы бы…

– Нет никаких мы. – Я размотала поводок, намотала одну сторону себе на запястье, другой конец отпустив вниз, и направилась к вольерам.

– Сверчок, – позвал Теннер. – Ты доверяешь мне?

Моя рука замерла на дверной ручке. Это были слова из нашей игры. Он подкрадывался сзади, где бы я ни была – в спортивном зале, на репетиции чирлидеров или по пути в раздевалку, – и шептал мне на ухо: «Ты доверяешь мне?» – и я закрывала глаза и не оборачиваясь падала в его объятия. Теннер ни разу не позволил мне упасть. Но я больше не подросток. После того что он сделал, я не могла доверять ему, поэтому я обернулась через плечо и ответила:

– Нет, офицер Вейд. Не доверяю. – И для большей убедительности решила добавить: – И, к слову, меня зовут Эйвери.

Прежде чем он успел ответить, я скрылась за дверью, которую не забыла запереть.

Стараясь усмирить свое дыхание, я неспешно шла через большой тренировочный зал, где по выходным учила собак повиновению. Едва узнав, что Теннер решил устроиться работать в полицию, я сразу поняла, что рано или поздно мы встретимся. Но я не ожидала, что встреча с ним окажет на меня столь сильное воздействие. Конечно, весь мой мир рухнул, когда он внезапно исчез из моей жизни. Однако у меня было целых четыре года на излечение раненого сердца. Я даже встречалась с другими парнями. Правда, эти отношения заканчивались, толком и не успев начаться, но всему виной то, что я просто пока не встретила подходящего мне человека. К тому же я не очень-то старалась его найти. Работа занимала практически все мое время, и, вероятно, мое одиночество стало причиной такой реакции на Теннера – он показался мне невероятно красивым. Это все равно что, сидя на диете, любоваться кусочком аппетитного торта. Как бы хорошо он ни выглядел, это не делает его пригодным для меня.

Я открыла дверь в противоположном конце зала и очутилась в хорошо проветриваемом помещении с раздельными вольерами. Улыбка озарила мое лицо, когда я проходила мимо двух немецких овчарок и бельгийского малинуа – собак, которых дрессировала я. Мне кажется, ничто не сравнится с собачьей преданностью. Какая-то частичка меня шептала, что мне следовало бы поблагодарить Теннера за то, что поспособствовал выбору моей профессии.

Услышав знакомый лай, я отвлеклась от размышлений и взглянула на черного лабрадора, Шони, приветливо машущего хвостом.

– Привет, друг! – Я открыла дверь, и он вырвался наружу, начав наворачивать круги вокруг меня. Я сняла поводок с дверцы его вольера, и Шони покорно присел. – Сегодня у нас важная миссия. Пропала маленькая девочка, и мы ее найдем.

Шони глухо стучал хвостом по полу.

– И еще кое-что. – Я прицепила поводок к ошейнику и повела лабрадора к выходу. – Там нас ждет один полицейский. Можешь кусать его, сколько пожелаешь, хорошо?

Шони гавкнул, и язык свесился с края его пасти. Хотя я осознавала, что пес не понял моих слов, но все же приняла этот лай за согласие.

Мы ехали двадцать минут, не проронив ни слова, погрузившись в свои мысли и стараясь игнорировать повисшее в воздухе напряжение. Теннер припарковался в ряду полицейских машин, стоявших на обочине возле линии деревьев. Несколько раз во время пути он смотрел на меня, пару раз даже хотел что-то сказать, но по какой-то причине передумывал. Когда машина остановилась, я открыла дверь и вышла, выводя Шони через заднюю пассажирскую дверь, прежде чем Теннер все-таки решился заговорить со мной.

Я уже закончила поправлять поводок Шони, когда к нам подошел Гарольд Швиммер, шериф местной полиции.

– Эйвери, я рад, что ты с нами.

На его левом предплечье красовалась татуировка в виде тигра – символ футбольной команды местного колледжа, – сохранившаяся с юности. Рельефы мускулов, видневшиеся из-под рубашки, говорили о том, что он не пренебрегает спортом и следит за своим весом, хотя ему уже было далеко за шестьдесят.

– Я не могла отказаться, – ответила я. – Помогу, чем смогу.

– С тобой приятно иметь дело. – Швиммер похлопал меня по плечу. – В данный момент лес прочесывают три десятка человек, но нюх твоего пса нам не помешает.

Теннер встал рядом.

– Удалось что-нибудь выяснить?

Убрав руку с моего плеча, шериф кивнул:

– Да. Кто-то из ребят нашел игрушечного пони в лесу, так что теперь мы приблизительно знаем, где искать Оливию. Пока у нас нет причин полагать, что девочку похитили. Есть надежда в скором времени найти ее и вернуть родителям.

На душе у меня стало полегче, несмотря на то что девочка все еще пребывала в опасности.

– Можно мне взять этого пони?

– Конечно. Сейчас вернусь. – Шериф отправился к машинам. Ожидая его, я устремила взгляд за линию деревьев, на горизонте за которыми виднелись формы поисковиков.

Шони потянул меня в ту сторону, семеня ногами, словно говоря: «Ну пойдем же, вперед!»

Теннер же просто молчал – и это хорошо, потому что мне нужно было полностью посвятить себя поискам ребенка.

Минутой позже шериф вернулся с игрушечной черной лошадью в руках. Нити гривы болтались на ветру из стороны в сторону, соприкасаясь с хвостом, ворсинки которого были безжалостно обрезаны ножницами. Шериф протянул игрушку мне.

– Не потеряй ее. Я чуть ли не силой вырвал ее у матери.

Я кивнула:

– Обещаю. – Я дала игрушку Шони, и он сразу зарылся в нее носом, запоминая запах. – Искать, – прошептала я.

Шони сел, задрав голову, и посмотрел на меня. Обычная веселость его глаз сменилась серьезностью, вызванной новым заданием. Он закрыл глаза и начал водить носом, принюхиваясь. Вдохнув несколько раз, пес открыл глаза и опустил нос к земле.

– Мы пошли, – сказала я шерифу, когда Шони потянул меня к деревьям. Я сунула пони в свой рюкзак, едва поспевая за собакой.

– Удачи! – прокричал вслед шериф. – Мы все общаемся по рации, так что офицер Вейд пойдет с тобой, чтобы у нас была связь.

– Подождите, что? – Я развернулась, едва не споткнувшись о коренья.

Теннер улыбнулся, словно ему удалось меня разыграть.

– Приказ есть приказ. К тому же никто не ходит на задания в одиночку.

– Я знаю, но… – Шони рванул меня вперед, и слова застыли у меня на языке. Нам повезло, что мой лабрадор так быстро нашел след Оливии, но с каждой минутой запах развеивается, и ждать больше нельзя. Не могла же я позволить Шони утратить след просто потому, что в обществе Теннера чувствую себя неловко.

Я сделала глубокий вдох, порицая себя за эгоизм. Ради Оливии мне пора покончить с этим и взять себя в руки. Ведь когда все закончится, каждый из нас пойдет своей дорогой. Я займусь своим делом, а Теннер – своим, и все наладится.

«Пока не пропадет еще один человек», – напомнил мне внутренний голос. Я помотала головой, чтобы прогнать это предупреждение. Я скажу полиции, что не хочу работать с Теннером. Но сейчас я не должна думать об этом – мне необходимо сконцентрироваться на поисках Оливии.

Шони все рвался вперед, и я расправила во всю длину его поводок, чтобы предоставить псу максимум свободы.

– Это хорошо, что он мчится вперед так быстро?

Я обернулась, удивившись, как скоро Теннер подошел так близко. После четырех лет разлуки мне было непривычно находиться с ним на расстоянии вытянутой руки. Я снова постаралась перебросить все свое внимание на лабрадора.

– Это очень хорошо. Пока его нос у земли, мы можем быть уверены, что он не потерял след. – Я достала навигатор из кармана и отметила наше текущее местоположение.

Теннер изогнул бровь в легком изумлении.

– Ты подготовилась.

Я подавила порыв напомнить ему, что именно он научил меня всегда быть готовой к худшему, и просто ускорила шаг, чтобы потерять его из поля зрения. Каждый взгляд на него напоминал мне о прежних временах, когда мы были вместе и я еще не подозревала, какое разочарование меня ожидает.

– Лучше подготовиться, чем потом сожалеть, – сказала я.

Словно нарочно, Теннер обогнал меня и приподнял ветку над моей головой, чтобы мне не пришлось пригибаться. Я нахмурилась и прошла мимо.

– В подобных жестах нет необходимости, ты же знаешь. Мне не нужен лакей во время поисковых работ в лесу.

Слева из-за чащи деревьев показались три изнуренных человека в униформах. Заметив нас, они покачали головами, давая понять, что им удача пока так и не улыбнулась. Теннер кивнул им, прежде чем ответить мне:

– Я и не собирался тебе прислуживать. Просто хотел вести себя галантно.

– Я тебя умоляю… – Я закатила глаза, перешагивая через бревно.

На лице Теннера промелькнула тень замешательства, и он нахмурился:

– А что?

Я вздохнула. Я понимала, что перегибаю палку, но ничего не могла с собой поделать. Четыре года – слишком большой срок, чтобы теперь приходить в замешательство от моей реакции на его внезапное возвращение.

– Зачем беспокоиться о галантности, офицер Вейд? Когда ты просто взял и уехал, не сказав даже «пока» на прощание, мне стало предельно ясно, что мои чувства тебе глубоко безразличны.

Он отступил, будто я оттолкнула его.

– Сверч…

Я смерила его гневным взглядом.

– Эйвери, – поправился он. – Ты даже не представляешь, насколько важно мне было… Ты мне и сейчас небезразлична.

– Что? – не скрывая сарказма, переспросила я.

Неужели он считает меня такой дурой? Я обернулась, чтобы взглянуть ему в глаза, а вместо этого получила по лицу веткой. Мои щеки загорелись от боли, и я резко отпихнула ветвь.

– Как ты можешь так нагло врать? Я тебе небезразлична? – Мой голос дрожал, а руки так крепко сжали поводок, что побелели костяшки пальцев. В этот момент мне показалось, что под моими ногами разъехалась земля, открывая пропасть в преисподнюю, а на месте меня удерживает лишь тонкая нейлоновая лента с лабрадором на противоположном мне конце.

– Я хотел позвонить тебе. – Теннер провел рукой по волосам. – Я каждый день думал о тебе. – Он не отводил взгляда от моих глаз. – Каждый чертов день. – Он отвернулся и последовал за Шони, который по-прежнему неустанно бежал вперед.

Я стояла, глядя Теннеру в спину, пока поводок не натянулся, и мне пришлось поспешить за собакой. Я кипела от гнева, внутри все горело, словно в меня вылили канистру бензина и подожгли.

– Как ты только смеешь говорить такое, Теннер Вейд? У тебя нет ни капли совести.

Он взглянул на меня через плечо, приподняв бровь.

– Прошу прощения?

– Вот! – Свободной рукой я показала ему неприличный жест. – Ты приглашаешь девушку на выпускной бал, клянешься ей в вечной любви, потом пропадаешь на четыре года – а после возвращаешься и говоришь, как сильно скучал по ней, как она важна для тебя, как трудно тебе было бросить ее.

– Бросить? – Теннер остановился, и я напоролась на него. Я сразу же оттолкнула офицера, стараясь игнорировать тепло его тела, очертания его накачанных мышц, – однако в горле у меня мгновенно пересохло. – Я не бросал тебя. Я действительно сказал правду о своих чувствах.

Мне пришлось сглотнуть несколько раз, прежде чем ответить:

– Любящие не уезжают от любимых.

Он поднял руку, чтобы коснуться моей щеки, но остановился – и рука замерла в воздухе.

– Уезжают, если это необходимо ради защиты любимых. – Теннер опустил руку.

Кровь ударила мне в голову.

– Защиты? О чем ты… – Я поняла, что что-то не так, когда заметила, что поводок больше не натягивается. Взглянув на Шони, я увидела, что он просто водит носом по кругу, но больше никуда не спешит. – Черт! – выругалась я.

– Что случилось? – нахмурившись, спросил Теннер.

– Шони потерял след.

Теннер присел и осмотрел землю.

– И что это значит?

– Значит, пора устроить привал.

Я не знала, отчего пот струится по моей спине – от духоты или от признания Теннера. В любом случае мне необходимо было перевести дух. Хлопнув по ноге, я позвала Шони. Когда он подбежал, я достала из рюкзака миску и бутылку с водой. Налив воды Шони, я сделала глубокий глоток из горла, потом предложила бутылку Теннеру. Он допил воду, а я тем временем не могла избавиться от мыслей о том, что он имел в виду, говоря о моей безопасности. Когда это разбить сердце стало означать спасти?

Закончив пить, Теннер посмотрел на меня; по его подбородку стекала капля воды.

– Ты все?

Он слизнул остатки воды с губ и улыбнулся:

– Тогда продолжим, – сказала я, вылив остатки жидкости из миски и убрав последнюю назад в рюкзак. Потом я достала пони и снова дала Шони понюхать ее. – Мы ведь найдем ее, правда?

Шони отстранился от пони и снова поднял голову вверх, зажмурившись и пытаясь найти в воздухе едва уловимый запах. Он прошелся чуть вперед, опустил голову и повел меня дальше по следу.

Теннер пошел позади меня. Осознание его близости ранило меня точно ножом. Стоило лишь закрыть глаза, и я сразу же представляла, как мы вместе ходили в школу и украдкой целовались на переменах.

Шони остановился и снова стал принюхиваться, подняв голову вверх.

– Что он делает? – кивком указав в сторону собаки, спросил Теннер.

– Нюхает. Он потерял след, но пытается отыскать запах, витающий в воздухе. – Моя нога запуталась в ветках, и я с трудом ее освободила.

– А он найдет?

Я кивнула.

– Найдет, если ветер в нашу сторону. Но в любом случае лучше внимательнее смотри по сторонам: девочка могла оставить след, или игрушку, или даже лоскут одежды.

Какое-то время мы провели в тишине, внимательно осматривая местность, но ничего так и не нашли.

Я разочарованно вздохнула, а Шони обреченно фыркнул в ответ.

– Так странно, – изумился Теннер. – Вы, ребята, как одна команда.

Я улыбнулась и пожала плечами.

– Что тут сказать? У меня лучшая в мире работа. Мне кажется, работать с собаками гораздо лучше, чем с людьми. Они всегда рады тебя видеть и никогда не жалуются.

– И никогда не выстрелят тебе в ногу. – Теннер добавил так тихо, что я с трудом расслышала.

Я посмотрела на него, но он избегал моего взгляда.

– В тебя выстрелили?

Когда он наконец посмотрел на меня, в его глазах я не нашла ни тени прежнего веселья.

– Не просто так к тебе послали сегодня именно меня. Узнав, что шериф рассчитывает на твою помощь, я сам вызвался поехать за тобой. Вернувшись в город, я думал только о тебе. Я и раньше хотел с тобой встретиться, но думал, ты не захочешь со мной разговаривать. Мне так много нужно объяснить тебе. Я понимаю, сейчас не лучшее время и у тебя есть все права послать меня к черту. Но, пожалуйста, Сверчок, выслушай меня.

– Эйвери, – буркнула я. Его слова вызывали у меня головокружение, поэтому я сосредоточилась на дороге и придерживалась за ветки деревьев, чтобы не упасть без чувств. Впервые за четыре года я задумалась, что разлучить нас могли вовсе не расстояние и не другая девушка, а нечто гораздо хуже. – Как ты сам сказал, сейчас не лучшее время.

– Тогда потом? – с надеждой спросил он.

Я знаю, что прошлое следует оставлять в прошлом, но желание узнать ответы на давно волнующие меня вопросы оказалось слишком сильным.

– Ладно. Поговорим.

Теннер улыбнулся той самой улыбкой, от которой раньше у меня подгибались колени. Да и не только раньше, черт бы их побрал…

– Скажи мне вот что, – сказала я, уклоняясь от очередной ветки. – Кто тебя подстрелил?

Его улыбка исчезла.

– Парень из моего эскадрона.

Кровь отлила у меня от лица.

– Почему он это сделал?

Теннер замотал головой.

– Я сам точно не знаю. В официальном заявлении упоминается, что он давал показания под давлением. Я же не удивлюсь, если кто-то втянул его в это дело. – Он взглянул на меня. – Но это уже другая история.

«О боже!» Я крепко сжала поводок.

– И поэтому ты ушел из армии?

Он кивнул и похлопал свою негнущуюся ногу.

– По-моему, вполне приемлемая причина покинуть «Дельту».

– «Дельта»? – Я задумалась. – Это ребята, которые ходят на очень опасные задания?

Теннер коротко кивнул, не отрывая взгляда от неба.

– Вот почему мне бы хотелось надеяться, что со мной они еще не покончили.

– Ты о чем это?

Он посмотрел на меня, и от его взгляда я утратила способность дышать. Любовь моих школьных лет, парень, которого я знала всю жизнь, сейчас предстал передо мной мужчиной. Его руки сжались в кулаки.

– Я не промахиваюсь, если целюсь. Никогда.

Мое сердце остановилось. Я и представить себе не могла, сколько всего пережил Теннер за время нашей разлуки. Я думала, что все это время он провел на вечеринках, флиртуя с разными женщинами по всему свету, которых так привлекают мужчины в форме. Однако, кажется, ему было совсем нелегко. Но разве это что-то меняет? Не понимаю, что ему мешало мне позвонить.

– Не знаю, что сказать, Теннер.

Он широко улыбнулся, на щеках показались ямочки.

– Куда же подевался офицер Вейд?

Осознав свою ошибку, я отвернулась от Теннера, снова обращая взгляд к дороге и стараясь игнорировать прилив крови к лицу.

– Лучше помолчи, если не хочешь снова стать офицером Вейдом.

Он рассмеялся, вновь вызывая во мне старые воспоминания.

– Как скажешь.

Некоторое время мы шли молча, и я пыталась переварить услышанное. Теннер шел так близко, что при желании я могла бы взять его за руку. Четыре года назад я без колебаний сделала бы это. Однако время воздвигло между нами высокую стену, и я не была уверена, что ее следует рушить. Пусть Теннер оставил меня не ради другой, но он меня все-таки бросил. И поразившая сердце боль от этого предательства не слабее боли от мощного электрического удара.

– Эй вы! – Мы услышали голос мужчины, приближавшегося к нам. Это был худой человек, ростом выше Теннера, и полностью лысый – лишь редкая темная щетина виднелась на его подбородке. Он улыбнулся, обнажая потемневшие от никотина зубы, и достал из кармана голубой рубашки «Мальборо» с ментолом. – Вы ищите пропавшую девочку?

– Так точно, сэр. – Теннер ответил тоном, которого я прежде не слышала. Он ведь всего лишь произнес три слова, но манера речи сразу выдавала, что он на задании.

Шони посмотрел на незнакомца. Шерсть на его спине встала дыбом, и он оскалился, издавая предупреждающий рык.

– Шони! – Я одернула пса. Он взглянул на меня, облизнулся и продолжил искать.

– А, да ничего страшного. – Незнакомец шагнул в мою сторону. – Я люблю собак. Можно его погладить?

Теннер положил руку на мою поясницу и нежно подтолкнул меня вперед, чтобы я следовала за лабрадором.

– Извините, сэр. Пса сейчас нельзя отвлекать.

Мужчина примирительно махнул рукой.

– Прошу прощения. Больше не буду вам мешать.

– Отлично. – Теннер шел позади меня, чтобы скрыть меня из вида незнакомца, в чем, мне казалось, не было необходимости. Он положил руку на ремень, но я заметила, что его палец лежал на чехле, в котором хранился пистолет.

Мне стало не по себе от мысли, что Теннер – тот же самый парень, что много лет назад целовал меня, провожая на школьный автобус. Он так же смеялся, так же игриво блестели его глаза, и, хоть и сейчас его кудряшки были значительно короче, его волосы сохранили тот же рыжеватый цвет. Но он изменился, и я едва могла узнать мужчину, которым он стал. Моего Теннера ничто не заботило: он любил жизнь и окружающих. Что-то произошло с ним. Вероятно, его изменила служба в «Дельте», может, так на него повлиял выстрел, а возможно, и все вместе. Что бы там ни было, Теннер изменился, превратился в человека, который, встретив незнакомца, хватается за пистолет. Это вызвало новую вспышку боли в моем сердце.

Незнакомец уже пошел в противоположном направлении, когда Теннер остановился и крикнул:

– А что вы делаете в лесу?

Мужчина остановился и обернулся. Он больше не улыбался.

– То же, что и вы. Пропала девочка, и я хочу ее найти.

Пальцы Теннера крепче сжали пистолет.

– Тогда почему на вас нет оранжевой формы? И почему вы один?

Человек пожал плечами.

– Мои поиски неофициальны. Я просто друг семьи, вот и ищу один. Я решил, что это мой гражданский долг.

– Теннер! – позвала я, чувствуя, что Шони тянет меня все дальше в лес. Я испугалась, что мы с Теннером потеряем друг друга из виду.

Он кивнул мне и снова повернулся к незнакомцу.

– Я настоятельно советую вам отправиться к шерифу и заявить, что вы тоже хотите принимать участие в поисках. Вам дадут напарника. Нам бы очень не хотелось, чтобы в лесу пропал еще один человек.

– Ага, – согласился мужчина с улыбкой, – это было бы ужасно. Благодарю за беспокойство, офицер. – Он чуть пошатнулся, прежде чем обойти куст и скрыться в листве деревьев.

Пару мгновений Теннер смотрел ему вслед.

Шони фыркнул и ускорился, я с трудом поспевала за ним.

– Теннер! Если не поспешишь, мы тебя потеряем!

Он наконец опомнился и, еще раз взглянув в сторону незнакомца, побежал к нам.

– О нет, Сверчок. Тебе меня не потерять. Я больше тебя не оставлю.

Я ощутила, как у меня отвисла челюсть, но не сразу смогла заставить себя закрыть рот.

– Звучит весьма самонадеянно, знаешь ли.

– Я бы сказал, оптимистично. – Теннер подмигнул мне.

Я притворилась, что отмахиваюсь от комара, надеясь, что Теннер не заметит, что моя кожа покрылась мурашками. Я больше не подросток, так почему до сих пор реагирую на его слова, как малолетняя девчонка, у которой играют гормоны? Я сощурилась, гадая, что меня раздражает больше – его дерзость или предательская реакция моего тела.

– Откуда ты знаешь, может быть, у меня уже есть парень? Или, может, я и вовсе помолвлена с каким-нибудь сексуальным миллиардером.

Теннер рассмеялся.

– Поспрашивал тут да там. И говорят, что тебе на пальчик пока никто не надел кольца, поэтому я знаю, что ты свободная леди.

– Ловко. – Я закатила глаза. Понимание, что мою личную жизнь кто-то обсуждал, вызвало у меня чувство отвращения. – Свободная я или нет, как ты вообще мог предположить, что я дам тебе второй шанс? После того, что ты сделал…

– Потому что я могу быть очень настойчивым. – Теннер приподнял брови и улыбнулся.

Что-то в его выражении вызвало жар у меня внизу живота, и я выругалась:

– Проклятие, Теннер! Ты вообще можешь быть серьезным? – Я даже остановилась, но Шони снова потянул меня вперед. – Даже если бы я согласилась дать тебе второй шанс, как ты можешь быть уверен, что у нас что-то получится?

– Я и не уверен. – Его глаза больше не светились весельем, и я с трудом сдержала порыв дотронуться до него. – Ты лучшее в моей жизни, Эйвери. Я знаю, что сам все испортил, понимаю, что потерял твое доверие.

– Да, мать твою, именно это ты и сделал! – Я сжала руки в кулаки. – Ты дал мне обещание на выпускном балу – и сам же его нарушил!

Он опустил взгляд.

– Да, я его нарушил.

– И не только. – Мои щеки горели. Я знала, что должна взять себя в руки, иначе слезы, которые мне пока титаническими усилиями удавалось сдерживать, польются из моих глаз. – Ты разбил мое сердце.

– Мне очень жаль. – Теннер крепко стиснул зубы. – Господи, ты ведь даже не знаешь… Я не хотел, чтобы так получилось. Но я не мог остаться с тобой, Сверчок. Они бы мне не позволили. Моя миссия была очень серьезной и важной, и они сказали мне, что все, кто мне дорог, могут оказаться в опасности. Я не мог рисковать твоей жизнью, Сверчок. Я бы не смог так поступить с тобой. И да, возможно, это слишком самонадеянные мысли, но я действительно думал, что между нами еще не все кончено.

А что, если он прав? У меня в горле застрял горький ком, который мне никак не удавалось проглотить. В школе я не могла представить себе жизнь без Теннера. Но когда он разбил мне сердце, у меня получилось построить собственную жизнь. Я выжила, несмотря на то что все напоминало о нем и разрывало меня на части, выжила, хотя шрамы на сердце останутся навсегда. Однако смогу ли я справиться с горем, если он снова предаст меня? В этом я не была уверена.

– Ну что, Сверчок? – Он посмотрел на меня взглядом, обещающим тысячу дней счастья. – Я проведу остаток жизни рядом с тобой – каждую секунду, я клянусь. Только дай мне шанс.

Я прикусила губу. Теннер Вейд уже разбил мне сердце, и я, если у меня есть хоть капля здравомыслия, ни за что не приму его предложение. И хотя соблазн был очень велик, я подавила неистовое желание провести рукой по его груди, скользя пальцами по ткани рубашки, к шее, чтобы насладиться мягкостью его кожи. Я уже взрослая и могу противостоять эмоциям, которые вызывает его присутствие. Но что, если это не просто влечение? Если это любовь? Но как можно любить того, кто причинил мне столько боли? А что, если я никогда не перестану думать о нем?

– Теннер, я… – Прежде чем я закончила, Шони потянул меня вперед с такой силой, что я едва удержалась на ногах.

– Что происходит? – Теннер быстро догнал меня. Один его широкий шаг равнялся моим нескольким, так что ему не пришлось слишком сильно спешить.

– Перемена в поведении Шони может означать только одно. – Мой пульс ускорился. – Он понял, где девочка.

Теннер посмотрел на черное пятно, быстро исчезающее из виду.

– Он бежит слишком быстро, – запыхаясь, сказал он. – Нам его не догнать.

– Это не важно. – Я помотала головой. – Если он найдет ее, то… – Меня прервал громкий лай, эхом отдающийся по всему лесу. Я задрожала от волнения. – Быстрее!

Он кивнул. Прежде чем я успела сообразить, что он делает, Теннер взял меня за руку, и мы побежали вместе. Его большая рука, обхватившая мою, скрепила нас вместе, как замок соединяет две створки дверей. Я ощущала рукой его пульс, и в этот момент почувствовала то, что пыталась не замечать прежде: именно он и есть тот самый мужчина, который подходит мне, которого я вправе назвать своим. Да, он, вероятно, не идеален, но он был моим целиком и полностью.

Наконец мы увидели Шони. Пес бегал вокруг дерева и лаял.

– Ничего не понимаю. – Теннер отпустил мою руку и отправился осмотреть дерево. Я сжала руку в кулак, чтобы прогнать чувство пустоты. – Где она?

Меня охватила тревога. Шони по-прежнему лаял, бегая вокруг дерева. Значит, он нашел что-то, но если мы не видим здесь ребенка… В горле у меня пересохло, и я быстро сглотнула. Девочка пропала четыре часа назад. Если ее похитили, то у преступников было достаточно времени, чтобы скрыть тело.

– Поищи признаки свежей могилы. Вскопанную землю или… – Я не смогла заставить себя договорить. В голове крутились варианты возможной смерти Оливии, от которых я всеми силами старалась избавиться – сначала нужно убедиться наверняка.

Теннер мрачно кивнул. Ногой он осторожно развел траву под деревом.

– Проклятие! Я был так уверен, что мы ее нашли.

Я опустилась на колени и стала смотреть под кустарниками. «Я тоже», – пронеслось у меня в голове в ответ на слова Теннера. Но я не смогла сказать это вслух – это означало бы, что я сдалась. Но я не сдамся до тех пор, пока мы не найдем явное подтверждение. Несмотря на то что Шони крайне редко ошибается, я надеялась обнаружить здесь лоскут одежды Оливии, ее игрушку или… хоть что-нибудь, дающее нам повод думать, что она еще жива.

Стена из плюща загораживала основание ствола дерева. Я раздвинула листья руками, которые сразу же отняла назад, в страхе прикрыв рот и зажмурившись.

– Теннер… Боже… Теннер!

Он вмиг оказался подле меня.

– Что там?

Не в силах выговорить ни слова, я замотала головой и указала пальцем в сторону видневшегося из-за плюща носка розовой теннисной туфли.

– Черт! – Теннер провел рукой по волосам.

Я ощутила приступ тошноты и приподнялась, опираясь рукой о ствол дерева.

– Это она?..

– Я проверю, – сжав губы в прямую линию, сказал он и склонился над туфлей. Прежде чем Теннер успел что-либо рассмотреть, Шони влез вперед него, уткнувшись в плющ носом, бешено виляя хвостом. Мгновением позже кто-то вскрикнул, и носок скрылся в листве.

– Какого?.. – Теннер отпрянул назад, и мы обменялись непонимающими взглядами.

Девочка хихикнула и взвизгнула, прежде чем вылезти из большого дупла в дереве. Она мотала головой, стараясь уклониться от морды облизывающего ее Шони. Ее одежда испачкалась и порвалась, а на коже виднелись царапины. Рыжие волосы выбились из прически и ниспадали на плечи, а лицо было красным от слез. Но все это теперь было не важно, главное, что она жива.

– Оливия? – Каждая частичка моего тела желала ринуться к ребенку, схватить и увести подальше из этого леса. Но я заметила, как дрожат ее руки, когда она беспомощно вцепилась в ошейник Шони. Ее широкие глаза светлыми пятнами выделялись на фоне черных кругов под глазами. Бедняжка была в ужасе. – Все хорошо, милая. – Я приподняла руки. – Меня зовут Эйвери Браун, а это, – я указала на собаку, – Шони. Мы ищем пропавших людей и спасаем их, и мы пришли сюда за тобой. Мы хотим отвести тебя домой к маме и папе.

Оливия нахмурилась, недоверчиво осматривая меня. Что же с ней произошло? Почему она так боится?

– Я офицер Вейд. – Теннер улыбнулся ей своей обычной улыбкой, от которой у девушек подкашиваются ноги. – Но ты можешь называть меня Теннер.

Девочка прикусила губу и посмотрела на Теннера. Наконец она заметила значок у него на груди.

– Вы полицейский?

– Именно. – Он встал на колено и подозвал ее к себе. Все еще закусив губу и не отпуская ошейника Шони, она сделала пару шагов в его сторону. – Вижу, ты заметила мою эмблему, – сказал Теннер, откручивая золотой полицейский жетон. – Ее дают только храбрейшим из храбрых, тем, кто клянется защищать других, чего бы им это ни стоило. Тебе бы хотелось носить такую?

Ее губы чуть изогнулись, но это нельзя было назвать улыбкой. Теннер осторожно прикрепил эмблему на грязную рубашку девочки. Она, чуть приподняв жетон за край, внимательнее осмотрела его.

– Ух ты!

Да, я была сражена. Ну как мне снова не влюбиться в него после того, что я только что увидела? Этот человек смог так быстро успокоить запуганную маленькую девочку…

Теннер подмигнул мне и достал рацию.

– Говорит пять-один-четыре, у меня важное сообщение. Мы обнаружили Оливию живой и невредимой. Мы находимся приблизительно в сотне ярдов на северо-востоке от реки. Мы отправляемся на базу. Уведомите руководство и остальных членов поисковой группы.

Послышались помехи, а после заговорила женщина:

– Принято, пять-один-четыре.

Теннер поднялся на ноги.

– Ну что, Оливия? Идем домой?

Она кивнула.

– Могу я повести собачку?

Я рассмеялась.

– Конечно, можешь.

Я достала короткий поводок из рюкзака и, пристегнув его к ошейнику Шони, протянула Оливии. Лабрадор снова попытался облизать девочку, и та вскрикнула. Мое сердце окутало приятное тепло. Пусть у меня нет «Лексуса» и я не состою в загородном клубе, мне ни на миг не пришлось пожалеть о выборе своей работы. Мы не просто нашли девочку живой – она смеялась! У меня еще не выдавалось трудового дня лучше.

– Тогда вперед! – Теннер протянул девочке руку, и она ухватилась за его указательный палец.

– Подождите! – едва мы успели отправиться, Оливия ринулась обратно к дереву. – Я чуть не забыла Пинки! Я не уйду без нее!

– Кто это? – спросил Теннер.

– Моя любимая лошадка. Пожалуйста! Я не могу без нее. Она все еще в нашем укрытии.

– Не переживай. – Я подошла к дереву. – Я найду Пинки.

Напряжение в глазах девочки исчезло, и она положила руку на голову Шони.

Я раздвинула ветки плюща и осмотрела укрытие размером с пляжный шар. Опустившись на колени, я ощупала листву снизу и обнаружила плюшевую игрушку. Я облегченно вздохнула, надеясь, что это животное и есть та самая розовая лошадка.

– Это она? – поднявшись на ноги, спросила я и протянула игрушку Оливии.

– Да, – кивнула она.

– Отлично. Впредь вы с Пинки не гуляйте по местным лесам в одиночку, договорились?

Девочка замотала головой.

– Мы и не гуляли. Мы прятались от плохого дяди. – Она с надеждой посмотрела на Теннера. – Вы поймали его? Он сказал, что сделает больно папе и маме, если я не пойду с ним, но мне было очень страшно.

Моя кровь застыла в жилах. «Плохой дядя?»

Теннер застыл, и его рука вмиг оказалась на пистолете.

– Где ты встретила этого человека, милая?

Не отпуская поводок, Оливия обхватила себя руками.

– Он пришел к нам во двор, когда я играла. Он хотел заставить меня пойти с ним, но я не хотела. Я убежала в лес. Он долго бежал за мной, пока я не спряталась в этой норе. – Ее губы задрожали. – С мамой и папой все хорошо?

– Они в порядке, дорогая. – Теннер опустился на колено и убрал с ее лица непослушный локон. – Ты все правильно сделала, Оливия, и я очень тобой горжусь. А теперь мы должны найти этого плохого человека и посадить его в тюрьму, чтобы он тебя больше не потревожил. Скажи мне, как он выглядит.

Оливия пожала плечами.

– Он страшный. На его лице много волос, как у моего папы, но голова голая.

– Очень хорошо, Оливия. – Теннер похлопал ее по спине. – Ты отправишься с нами в полицию и взглянешь на несколько фотографий? Может, ты увидишь и его фотографию.

– Хорошо, я… – Она посмотрела на меня, и ее глаза округлились от страха. Коротко всхлипнув, Оливия уткнулась в плечо Теннера. – Пожалуйста! – говорила она в его рубашку. – Не отдавайте меня ему.

– Конечно, не отдадим, Оливия. – Он обнял ее и повернулся ко мне. Его взгляд стал настороженным. Теннер подскочил на ноги, закрыл собой Оливию и, достав пистолет, направил оружие прямо на меня. – Не двигайся! – проревел он сквозь стиснутые зубы.

– Теннер! Какого черта? – воскликнула я, отступая, и врезалась спиной во что-то твердое. Прежде чем я успела обернуться, чья-то рука крепко схватила меня за горло. Мне стало трудно дышать, но я отчетливо ощутила запах ментола. Мгновением позже в поле зрения появилась другая рука, в которой был охотничий нож. Незнакомец прислонил лезвие к моей шее.

– Осторожнее, офицер. – Я узнала голос: это был тот мужчина, которого мы встретили в лесу. – Только дернись, и я прикончу на месте эту красотку. – В доказательство серьезности своих намерений он придавил лезвие к моей коже, и, ощутив резкую боль, я вскрикнула. Мгновением позже что-то теплое потекло вниз по моей шее.

Удерживаемый поводком Шони зарычал.

Пистолет в руках Теннера и не дрогнул.

– Брось оружие! – приказал он.

Незнакомец рассмеялся.

– Ну уж нет. Я хотел найти эту малявку раньше всех, чтобы она не смогла меня сдать, но раз уж вы меня опередили, мне терять нечего. И вот как ты поступишь: положи пушку на землю, а по рации сообщи, что у меня заложница. Я хочу, чтобы по выходе из леса меня ждал грузовик. А эта девчонка, – он встряхнул меня, – пойдет со мной. Если что-нибудь пойдет не так, клянусь, я убью ее.

Я едва слышала его голос – с такой силой пульсировала в голове кровь. Я хотела оттолкнуть его, но знала, стоит мне дернуться, и лезвие еще глубже вонзится в мою шею. Так что я могла лишь со всей силы вцепиться пальцами в игрушку и постараться не кричать.

– Хорошо. Ты только успокойся, – сказал Теннер; голос его звучал так, словно он заказывает кофе в ресторане. Наши глаза встретились, и я задумалась, кому именно были адресованы эти слова. Не опуская пистолета, он посмотрел на Оливию. Девочка была напугана до смерти. – Оливия, я хочу, чтобы вы с Шони пошли в ту сторону. – Кивком он указал в сторону реки. – Это умный пес, и он отведет тебя домой к родителям. Ты сделаешь это для меня?

– Х-хорошо. – Дрожащими руками она потянула поводок. Шони не отрывал от меня глаз, но через какое-то время все-таки подчинился Оливии и повел назад из леса.

Потом Теннер убрал руку от пистолета и включил рацию.

– Говорит пять-один-четыре. Я из поискового отряда. Отзовите поисковиков. Мы обнаружили подозреваемого. У него заложница, и он требует грузовик.

Ответил диспетчер:

– Пять-один-четыре, сообщение принято.

Теннер снова положил руку на пистолет. Его взгляд казался не менее пугающим, чем рука на огнестрельном оружии.

– Ты получил свой грузовик. Теперь отпусти девушку.

Незнакомец усмехнулся.

– Нет, так не пойдет. Она – гарантия моей свободы, так что я ее никуда не отпущу. Да и кто знает? Когда мы познакомимся поближе, мы можем стать неплохими друзьями. Что ты на это скажешь, детка? – Он так сильно сжал мне горло, что перед глазами замелькали темные круги. Я старалась дышать, но эти попытки больше напоминали кашель и хрипы.

Теннер оскалился.

– Сверчок, помнишь, что я раньше говорил тебе?

– Не смей разговаривать с ней! У меня нож. И если не хочешь ей навредить, брось мне свою пушку. Сейчас же!

Лезвие сильнее впилось мне в кожу, острая боль от чего притупилась другой, когда незнакомец крепче сжал меня свободной рукой. Как Теннер может ожидать от меня, чтобы я что-то вспомнила, когда мне едва удается оставаться в сознании? Но все же я постаралась припомнить наш недавний разговор. Он говорил о своих чувствах ко мне, о том, каково ему было без меня. Но в какой-то момент одна фраза Теннера всплыла в моем сознании и мигом затмила все остальные: «Я никогда не промахиваюсь».

Мои глаза округлились в ужасе. Должно быть, Теннер правильно распознал выражение моего лица. Он утвердительно кивнул.

«Черт! Нет!» Мое сердце застучало так, что от пульса задрожала каждая частичка тела. Незнакомец держал меня крепко. Теннеру ни за что не попасть в него, не ранив меня.

Теннер прищурился. Его оружие засверкало ярче, но тьма, застилавшая мне взор, становилась гуще и угрожала окутать меня полностью.

– Сверчок. – Голос Теннера вернул меня из тьмы, и я заморгала, с удивлением отмечая слезы на ресницах. Он поднял пистолет, но голос его звучал мягко. – Я обещал, что никому не позволю обидеть тебя.

– Брось сюда пушку, легавый! – закричал незнакомец. Он отступил назад, но мои ослабшие ноги просто волочились за ним, так что мы почти не сдвинулись с места. – Предупреждаю тебя!

Теннер не отрывал своих глаз от моих.

– Ты доверяешь мне?

«Ты доверяешь мне?» Эти слова окутали мой разум, напоминая о тысяче случаев, когда он прежде задавал мне этот вопрос. Что бы ни менялось в наших отношениях за все прежние годы, одно оставалось неизменным: если я падаю, Теннер меня поймает.

Я попыталась ответить, но слова застряли у меня в горле. Так что я просто кивнула. И хотя тьма практически затмила мое зрение, я все-таки успела заметить улыбку Теннера. Сохранив ее в памяти, я закрыла глаза.

Секундой позже прогремел выстрел, и тьма полностью поглотила меня.

Ночью я лежала в кровати в своей маленькой квартирке, обустроенной внутри амбара, служившего домом моим собакам. Я смотрела в потолок, а выстрел раз за разом эхом повторялся в моем сознании. Несмотря на горячий душ, который я приняла чуть раньше, я все еще слышала металлический запах крови, залившей мою одежду, когда Теннер подстрелил державшего меня преступника. Когда я закрывала глаза, это ощущение лишь усиливалось. Так что я старалась держать глаза открытыми. Мне кажется, я никогда больше не смогу заснуть.

Шони блаженно сопел у меня в ногах.

Я дотронулась до бинта, обмотавшего мою шею. К счастью, врач в больнице сказал, что рана не серьезная. Но все сложилось бы иначе, если бы Теннер… Я сглотнула и зажмурилась, надеясь, что сознание не покажет мне очередную картинку из недавнего прошлого. На сегодня мне достаточно крови.

Повернувшись на бок, я поджала ноги к груди. Мне стало интересно, как сейчас себя чувствует Теннер. Он провожал меня на «Скорой», держал меня на руках весь путь. Шериф явился в больницу сразу после нас и увел Теннера, чтобы тот представил отчет о случившемся и уладил некоторые дела. Теннер обещал навестить меня, но меня выписали раньше. За это я его не виню: могу себе представить, сколько на тебя сваливается проблем, если ты подстрелишь кого-нибудь.

Промучившись в постели еще час, я поняла, что заснуть не получится, и достала айпад. Всю ночь до утра мне оставалось только читать книгу. Но едва я успела включить экран, как в окно постучали.

Шони проснулся и зарычал. За окном маячила мужская фигура.

– Сверчок, это я!

Лабрадор перестал рычать и приветливо замахал хвостом. Мне же, напротив, было не так радостно.

– Какого дьявола, Теннер? – Я слезла с кровати и распахнула окно. – Мало я сегодня натерпелась, так ты решил довести меня до сердечного приступа? У меня здесь вообще-то есть дверь!

Он обольстительно улыбнулся.

– Прости. Я просто подумал, почему бы не повести себя как в старые добрые времена. – Ухватившись за края окна, Теннер оттолкнулся от земли и залез внутрь. Закрыв за собой створки, он осмотрелся. – Так вот где ты живешь. Ты же знаешь, что это амбар для собак.

Я ударила его по руке.

– Если тебя тут что-то не устраивает, можешь идти.

– Нет-нет. – Он улыбнулся шире, и я ощутила знакомое тепло. – Никуда я не пойду. Я уже ушел однажды, и об этой ошибке жалел каждый день в течение четырех лет. Не хочу повторять ее. – Теннер снова осмотрел комнату. – Здесь миленько, но мы можем сделать небольшой ремонт.

Я скрестила руки на груди.

– О чем ты говоришь, черт тебя подери?

Он уселся на мою постель и закинул ногу на ногу.

– Я переезжаю к тебе.

Шони замотал хвостом. Я же отпрянула назад как от удара.

– Чего? Нет!

– Почему же нет?

Я вскинула руки вверх.

– Да потому что это безумие! Мы больше не безмозглые влюбленные подростки, Теннер! Нормальные взрослые люди так не спешат. Должно пройти какое-то время, прежде чем партнеры убеждаются во взаимности своих чувств и серьезности намерений…

– Может, ты и права относительно нормальных людей. – Теннер закинул ноги на кровать. – Но в нас с тобой нет ничего нормального.

– И как мне это понимать?

Теннер встал и направился прямо ко мне. Он очутился рядом так быстро, что мое сердце едва не подпрыгнуло к самому горлу. Теннер обхватил ладонями мое лицо и посмотрел в глаза.

– Вот так. – Его голос звучал очень нежно. – Вся наша жизнь лишена нормальности. Я это понял сразу же, как тебя повстречал. Конечно, другие люди ждут, ходят на свидания, влюбляются, женятся. Но ощущают ли они физическую боль от разлуки друг с другом?

– Теннер, я…

– А когда они встречаются вновь спустя несколько лет, ощущают ли всю прежнюю силу былых чувств? Сейчас мне кажется, что этих четырех лет будто не было, Эйвери. Каждый миг вдали от тебя для меня был адом. А теперь я с тобой, и впервые за последние четыре года мне хорошо. Если хочешь, чтобы я ушел, только скажи. Я заслужил это. Но я сомневаюсь, что выживу, если снова потеряю тебя. Позволь мне остаться, Сверчок. Я знаю, что мы предназначены друг другу судьбой.

Его пальцы скользнули мне за уши и запутались в моих волосах. Теннер притянул меня ближе, и через миг нас разделяла только ткань одежды. Грудью я чувствовала его пульс. Как же мне отказать ему? Отказать его сердцу? Жизнь без него была так мучительна, что я с трудом справлялась с одиночеством. Даже сейчас, когда он так близко, я вспоминаю ту боль. Теперь же, когда мы снова вместе, я почему-то знаю, что впредь все будет хорошо.

Я засмеялась и замотала головой.

– Это безумие. Ты ведь сам это понимаешь?

Теннер поцеловал меня, и мои губы обдало жаром, который последовал вниз, к подбородку и шее. Я задрожала от тепла, волнами омывающего мое тело снова и снова. С каждым прикосновением его губ к моему телу наша общая боль исчезала, оставляя за собой лишь желание. Когда Теннер наконец отпустил меня, я отстранилась и облокотилась на письменный стол, чтобы не упасть, так как ноги отказывались держать меня.

– Безумие. Но все получится, – с улыбкой ответил Теннер.

– Почему ты так уверен? – едва дыша, спросила я.

Он подошел ближе. Я увидела желание в его глазах, и не сомневаюсь, что оно было не слабее моего.

– Ты доверяешь мне?

– Да. – Улыбнувшись, я закрыла глаза – в конце концов, я ведь уже упала.