Было около семи часов утра. Группа уставших из-за беспокойной бессонной ночи людей медленно брела в поселок вдоль цепочки маркерных ламп. Часть из них уже погасла, остальные продолжали чадить остатками заправленного в них горючего. Одежда и волосы возвращавшихся пахли дымом и гарью, глаза их покраснели и воспалились. Результат ночного бдения — сгоревшая рощица и уничтоженный монстр, в течение трех суток наводивший страх на население Гоу-Айленда. Но в настроении этих мужчин не ощущалось радости и восторга от одержанной победы, потому что никто из них так толком и не понял, кого же они все-таки одолели. Логика и здравый смысл подсказывали, что враг потерпел поражение, но каждый почему-то был разочарован, как ребенок, которому вместо конфеты подсунули искусно сложенный пустой фантик, считая, что его одурачили.

Ведь все были абсолютно уверены в том, что чудовище пыталось скрыться в роще, которая через несколько минут превратилась в пылающий ад. И оно оставалось там, когда огонь охватил все до единого деревья. Люди видели, как кто-то огромный и очень сильный мечется в пламени, круша стволы, отрывая ветки, швыряя во все стороны угли и горящий хворост. Потом они стали свидетелями мучительной агонии и гибели загадочного существа. Но при этом они не могли разглядеть ничего, кроме пылающих деревьев.

Им бы ликовать и радоваться, что чудовище погибло в огненной ловушке, так и не сумев из нее выбраться, но мысли каждого подтачивал червячок сомнения. И возник он оттого, что островитянам так и не удалось обнаружить мертвое тело монстра или хотя бы его скелет. И пропавшего Томаса тоже нигде не нашли…

Короче говоря, найденные на месте сгоревшей рощи зола и пепел никого окончательно не убедили. Существо, список жертв которого перевалил на второй десяток, обладало, должно быть, мощной мускулатурой и имело хорошо развитый костяк. Ведь ствол ружья согнут, как проволочка. Поэтому утверждать с уверенностью, что люди окончательно избавились от смертельной угрозы, не решился бы никто.

Было понятно, отчего не светятся радостью лица вернувшихся на базу людей. Кроме того, они устали, зверски проголодались и очень хотели спать. А у дома их ждал приятный сюрприз. Издали заметив подходивший отряд. Нора Холл уговорила тоже не спавшего всю ночь кока, что чашечка горячего кофе с сандвичем — это то, в чем особенно нуждаются сейчас отчаянные смельчаки. Ведь они до утра сражались с чудовищем, из-за которого кок лишился накануне одного из своих подручных. Девушка отправилась на камбуз вместе с зевающим поваром и посветила ему фонариком, пока тот в темных закоулках искал затаившихся зеленых монстриков, обнаруживших явное пристрастие к человеческому жилью. Она была рядом с коком, пока тот варил кофе и готовил легкую закуску, а потом помогла ему вынести подносы с угощением навстречу вернувшимся героям.

— Скорее выпейте это, шеф! — Нора сунула чашку дымящегося кофе прямо в руки шатающемуся от усталости Дрейку и одарила его сочувствующим взглядом.

— А потом уже будете рассказывать, что там произошло.

— А нечего рассказывать, — криво усмехнулся тот. — И я до сих пор не понимаю, что именно произошло! — Он поднес к губам чашку, отхлебнул, зажмурился от удовольствия и выпил все жадными глотками. — То ли мы эту тварь убили, то ли нет — точно сказать не могу. Что-то живое вертелось там в огне, как уж на сковородке. Но вертелось молча. Шуршало, правда, громко

— как крысы в подвале. Никогда не слышала? Омерзительный звук! Но самое странное, что мы так и не увидели, что же это было! Понятия не имею, как…

Незаметно приблизившийся Сполдинг прервал его речь торжествующим возгласом:

— Ага! Я же говорил, что оно невидимо. Вы и сами этого больше не отрицаете!

Но Дрейка сбить с толку не удалось. Он отрицательно покачал головой и сразу возразил:

— Ничего подобного! Сгорая, обугливается даже абсолютно прозрачная плоть. Уж это мы бы заметили. Помимо этого, невидимый объект должен отклонять языки пламени. Но тогда мы увидели бы вместо монстра пустое пространство, куда огонь не мог проникнуть. Вы улавливаете мою мысль? В сплошном море огня неизбежно обнаружится даже невидимка — как если бы ее поместили в непрозрачный кокон. Да и не бывает в природе невидимых существ, что бы вы там ни говорили! Понятия не имею, как объяснить то, что мы наблюдали, но убежден: рано или поздно истина обнаружится. — Он снова тряхнул головой, словно желая прояснить затуманенный мозг, и озабоченно огляделся по сторонам. — Как прошла ночь? — обратился он к Норе, игнорируя Спеллинга.

— Без происшествий, — коротко ответила девушка. — Все в полном порядке.

На самом деле она немного слукавила, не желая огорчать любимого. Горстка оставшихся в поселке людей минувшей ночью была, как никогда, близка к вспышке массовой истерии. Густая тень, отбрасываемая строениями и ангарами, коптящее пламя наполненных соляркой бочек, необходимость ежесекундно всматриваться под ноги, чтобы не наступить на ядовитых зеленых уродцев, — все это угнетающе действовало на психику и держало людей в постоянном напряжении. Пустующий ангар, где днем все было подготовлено к ночевке, уже не казался им надежным убежищем ни от маленьких, прожорливых тварей, ни от чудовища-убийцы, рыскающего где-то в темноте и готового в любой момент воспользоваться оплошностью зазевавшегося человека. Никто уже не задумывался о том, что ангар окружала широкая полоса густой солярки, преграждающая доступ в помещение хвостатым монстрикам, и что внутри горят лампы, стоят кровати, стулья и тумбочки, а плотная парусиновая ширма отделяет женскую половину от мужской.

Немногие все же рискнули укрыться в ангаре, но ни один долго там не выдержал. Главный электрик сам отвел туда Элизу и уложил спать, но не прошло и получаса, как та выскочила из койки, захлебываясь от истерических рыданий. Толстая Гортензия сначала решила поспать, но тоже не вынесла одиночества и томительного ожидания. Всем, кто в ангаре задерживался хоть ненадолго, вскоре начинали мерещиться всякие ужасы, посторонние звуки и прочая ерунда. Поэтому большинство предпочло остаться на свежем воздухе. Одни завороженно вглядывались в отдаленное зарево над пылающей рощей, в которой, по слухам, затаился тот самый монстр. Другие потерянно бродили по территории, не зная чем заняться, но внимательно приглядывали за уровнем топлива в многочисленных самодельных светильниках, установленных вдоль периметра базы. Казалось, будто эта ночь никогда не кончится. И чем дольше она затягивалась, тем сильнее нарастал страх в сердцах людей. Страх перед таящейся кровожадной тварью, терпеливо ждущей в засаде, когда погаснет огонь и тьма поможет ей овладеть добычей.

Посреди ночи у кого-то сдали нервы. На безобидный шорох последовал выстрел из ракетницы, угодивший в дальнее крыло деревянного жилого барака. Сухие доски вспыхнули, как спички. Пожар потушили довольно быстро, но, чтобы выкатить из-под навеса пожарную машину с углекислотой, пришлось сначала запалить одну из четырех гигантских куч хвороста, приготовленных по приказу Дрейка. Пока пылал костер, все было отлично. К сожалению, он прогорел слишком быстро, и когда от него остались только угли, многим показалось, что в поселке стало еще темнее, чем прежде.

Второй инцидент был связан с потерпевшим аварию самолетом. Его еще днем выкатили со взлетной полосы и поставили возле ремонтных мастерских. Элиза случайно посмотрела в ту сторону и заметила какое-то движение под крылом. Ее душераздирающий вопль едва не привел ко всеобщей панике. К счастью, все быстро разъяснилось: радист Спаркс сидел в кабине, слушая эфир, а когда возвращался к остальным поделиться новостями, его увидела излишне впечатлительная девица.

А в целом, конечно, ничего серьезного не произошло. Если не принимать во внимание, что больше десятка взрослых, образованных людей всю ночь напролет тряслись от страха, упорно избегая закрытых помещений, и не покидали пределов освещенного пространства. Только в лаборатории Бичема до рассвета светилось окно, свидетельствуя, что ученый работает. Где-то после полуночи кок вдруг разразился отчаянной бранью и принялся топтать сапогами какую-то ползучую живность. Он так усердствовал, что потом трудно было что-либо опознать в образовавшемся месиве. Ближе к утру отличился Сполдинг. Ловко орудуя двумя дощечками, он что-то подхватил с земли, крича во весь голос: «Поймал! Поймал!» Но прежде чем на его зов сбежались люди, он успел бросить добычу в одну из наполненных горящей соляркой ям. Собственно говоря, зеленые монстрики почти не досаждали людям в ту ночь, но те все равно были так задерганы, что боялись сделать лишний шаг.

Нездоровую атмосферу надвигающегося кошмара не развеяло ни наступление утра, ни возвращение отправленного на поиски Томаса отряда. У тех, кто оставался на базе, были еще слишком свежи в памяти ночные страхи, а те, кто вернулся, утратили уверенность в том, что они вместе с рощей сожгли чудовище. Нет, они знали, что кто-то сгорел, но очень сомневались, что сожгли того, кого надо.

Дрейк допил вторую чашку кофе. В голове немного прояснилось, но появление Спеллинга он воспринял безо всякого удовольствия.

— Позвольте вам кое-что сообщить, — начал тот, скривив губы в ехидной усмешке. — Вы знаете о том, что люди, которые с вами были, буквально валятся с ног, но отказываются ложиться спать в своем бараке?

— Ну и что? — пожал плечами начальник базы. — В вашем распоряжении имеется целый ангар, надежно защищенный от проникновения монстра. Кстати, обеспечение защиты было возложено на вас, если мне не изменяет память. Скажите им, чтобы шли отдыхать в ангар.

— А я отнюдь не убежден, что предложенные вами меры достаточно надежны, чтобы защитить персонал от этих ядовитых гадов! — резко возразил завскладом.

Дрейк несколько раз моргнул. Веки горели, как будто кто-то насыпал ему в глаза пригоршню песку.

— Вот что я вам скажу, Сполдинг, — заговорил он усталым голосом. — Я тоже не совсем уверен в действенности принятых мер, в связи с чем хотел бы поручить вам чрезвычайно важное задание. Как известно, все холодильники у нас отключились, а запасы мяса разморозились. Скоро оно все равно протухнет, так что никому не повредит, если мы употребим малую толику на благое дело. Сходите на камбуз и попросите кока отрезать вам несколько кусков говядины. Разложите их где-нибудь на открытом месте и понаблюдайте, что будет. Мясо эти твари обожают, как нам наглядно продемонстрировал доктор Бичем, да и в дома они заползают, мне кажется, тоже за мясом. Только человеческим. Нападение на мисс Холл в моем кабинете это наглядно продемонстрировало. Если они клюнут на приманку и поползут из всех щелей, уничтожить всю ораву будет несложно. Можно соорудить рядом с ловушкой высокую платформу, на которую им не взобраться, и посадить человека с дробовиком. Как только наберется определенное количество, разнести их, смести в сторону и ждать следующую партию. Получится нечто вроде охоты на живца из засады — таким методом, я слышал, иногда пользуются охотники на львов, тигров и другую крупную дичь. Если сработает, мы хотя бы получим некоторое представление о том, сколько их здесь развелось. Если же нет… Ну, тогда просто прикончим дюжину-другую — все легче будет. Я вас больше не задерживаю, Сполдинг. Ступайте и займитесь делом.

Как только надоедливый парень скрылся из виду, Дрейк с облегчением привалился спиной к стене ангара. Уходя, Сполдинг выглядел изрядно разочарованным. Его наверняка взбесило, что такая перспективная идея пришла в голову не ему, любимому, а ненавистному начальнику. Ладно, пускай дуется. Может, поднатужится и родит что-нибудь полезное. Всегда проще усовершенствовать чужое изобретение, чем самому придумать что-либо оригинальное.

— Схожу-ка я побеседую с Бичемом, — изрек наконец Дрейк, не открывая глаз. — Вот только посижу еще немного и пойду. Не нравится мне, что он все время темнит. Я тут попробовал прижать его к стене, но ничего хорошего из этого не получилось. Твердит, что сам еще до конца не разобрался, а если с кем-нибудь поделится, примут за психа. А по-моему, он и так уже давно свихнулся от своих причуд! Придется мне на этот раз проявить характер и вытрясти из него все, что он считает галлюцинациями. Вдруг это совсем не ложные восприятия, а самые что ни на есть реальные факты? На этом чертовом острове обычные критерии не годятся. Поди разберись, кто нормальный, кто сдвинутый, когда у самого вот-вот крыша поедет!

Нора успокаивающе положила ему руку на плечо.

— Прошу тебя, не ходи сейчас никуда, — попросила она его. — Отдохни сначала, ладно? Я же вижу, как ты устал.

Дрейк упрямо покачал головой.

— Да, я устал, но я так зол, что не могу и думать об отдыхе! Понимаешь, в моей башке где-то прячется один малюсенький фактик, который грызет меня так, что буквально сводит с ума. Той ночью, когда монстр утащил собаку, мы с Томом прочесывали рощу, и я кое-что заметил. Не помню, что именно, но в памяти отложилось. И теперь я мучаюсь оттого, что упустил нечто важное. У меня такое ощущение, будто я смотрю в упор, но не вижу, потому что не знаю, на что гляжу. А самое поганое заключается в том, что я чувствую: разгадка совсем рядом, но никак не могу зацепиться за кончик и вытянуть всю цепочку. Ты уж меня прости, но я не могу отложить визит к Бичему, потому что только он один способен снабдить меня свежей пищей для размышлений.

Он уперся ладонями в днище перевернутого деревянного ящика, собираясь встать, но протестующий возглас Норы остановил его:

— Подожди! Сиди здесь, а я попрошу мистера Бичема прийти сюда. Ты себя так в гроб загонишь. Весь день на ногах, да еще ночь не спал! Сиди, сиди, я его сейчас приведу.

Руки и ноги Дрейка отяжелели так, словно налились свинцом. Он находился в той последней стадии изнеможения, когда даже шейные мускулы начинает сводить судорогой от необходимости поддерживать голову в вертикальном положении. Стоит ему сейчас подняться, и он вряд ли устоит на ногах.

— Так я пошла? — робко спросила Нора.

— Постой! Ты в сапогах, я вижу. Хорошо, умница. Теперь слушай меня. Внутрь лаборатории не заходи. Постучи в окошко. Если этих древовидных скорпионов привлекает запах человечины, у Бичема под дверью уже собралась, наверное, целая стая. Скажи ему об этом — пускай побережется, когда будет выходить. И прихвати с собой палку или дубинку. Стоп, еще минутку. Том! Эй, Томми!

Юный Белден не заставил себя долго ждать. Торчал, наверное, где-нибудь за углом в ожидании, когда кому-то из них потребуются его услуги.

— Я старый, больной человек, Том, — устало сказал Дрейк. — Пока я не отдал концы прямо на этом ящике, отправляйся с мисс Холл и приведи ко мне Бичема. Точнее говоря, доктора приведет она, а ты смотри в оба, чтобы ей кто-нибудь не помешал.

Томми понимающе закивал, расправил плечи и вслед за девушкой зашагал к лаборатории. В ней, подумал начальник базы, скрытный биолог наверняка успел узнать массу нового об омерзительных кусачих уродцах, но не спешил пока поделиться своими открытиями с народом. Оставшись один, Дрейк позволил себе чуточку расслабиться.

Это была чисто физическая реакция, потому что мозг его продолжал усиленно работать. Возможно, даже более интенсивно. Сидя с закрытыми глазами на обитом жестью деревянном ящике и привалившись спиной к металлической стенке ангара, Дрейк ощущал окружающую его атмосферу с какой-то необыкновенной остротой и проницательностью. Несмолкающий гул прибоя отошел куда-то на второй план, не заглушая больше ни крика одинокой чайки, возвращающейся с охоты к родному гнезду, ни голосов людей, обменивающихся ночными впечатлениями. Кто-то, поминутно чертыхаясь, втолковывал слушателям, что монстр, безусловно, сгорел, но сам рассказчик поверит в его смерть, только когда увидит мертвое тело чудовища.

Голова Дрейка работала в эти минуты, как идеально подогнанный и хорошо смазанный механизм. И главной мыслью была: случившееся на Гоу-Айленде никак не противоречит основным законам природы. Причиной последовательного ряда таинственных и трагических происшествий могло быть некое неизвестное и неисследованное явление, но суть этого явления должна иметь рациональный корень. Все на свете может быть истолковано с позиций здравого смысла — при условии, разумеется, что толкователь обладает необходимой полнотой информации.

Бичем такой информацией обладал, но делиться ею почему-то не торопился. Взять хотя бы его утверждение, что монстрики боятся нефтепродуктов. По словам биолога, это он выяснил случайно. Но можно ли ему поверить? Откуда у него в лаборатории солярка или машинное масло? С другой стороны, ученый мог прийти к тому же выводу путем логических рассуждении, а уже потом проверить на практике. Такой вариант больше похож на правду. Отсюда следовало, что, во-первых, Бичему известно гораздо больше, чем он говорит, а во-вторых, маленькие зеленые паразиты так же подчиняются законам природы, как и все другие живые организмы, в том числе смертоносное ночное чудовище.

Дрейк почувствовал, что снова начинает злиться. В особенности на себя. Он был уверен, что в закоулках его памяти тоже содержится достаточно информации для решения проблемы. И в этом начальник базы не ошибался. Другое дело, что он сейчас находился в положении сыщика, ведущего расследование запутанного преступления. Разгадка уже близка, но чтобы найти ее, необходимо получить ответы еще на несколько второстепенных вопросов, которые могут помочь прояснить ряд уже известных фактов. Эх, если б еще знать, что это за вопросы и кому их следует задать?!

Вернулась Нора. Том Белден, небрежно помахивая железным арматурным прутом, шел за ней по пятам. При виде их в мозгу у Дрейка как будто сработало застопорившее реле. Теперь он мог сформулировать по крайней мере один вопрос, ответ на который должен был существенно облегчить его основную задачу.

— Доктора Бичема в лаборатории не было, сэр, — доложила девушка деловым голосом идеальной секретарши, — но мы все равно его разыскали. Как вы и предсказывали, за дверью собралось с полдюжины зеленых дьяволят. Они скреблись у порога и пытались проникнуть внутрь. Когда мистер Бичем приоткрыл дверь, они сразу же поползли в помещение. Хорошо, что он не растерялся, схватил сачок и поймал их всех живыми. В процессе исследований ему пришла в голову интересная идея, и он вышел на улицу, чтобы ее проверить. Там мы его и нашли. Знаете, что он сделал? — В глазах у Норы заплясали веселые чертики. — Пошел на камбуз и попросил кока отрезать несколько кусков сырого мяса! — Дрейк не выдержал и расхохотался, вспомнив недавний разговор со Сполдингом. Нора продолжила, с трудом сдерживая смех:

— Он раскидал приманку в разных местах, а вокруг насыпал какой-то отравы. Говорит, что результаты весьма обнадеживающие. С нами он идти отказался, сказал, что очень занят и сам вас потом разыщет.

— Пожалуй, метод Бичема гораздо эффективней, чем тот, который я предложил Сполдингу, — усмехнулся Дрейк. — Представляю, как он сейчас, наверное, рвет и мечет. А, ладно, плевать я на него хотел! Томми, дружище, могу я тебя попросить об одной услуге? Только умоляю: будь осторожен.

— Слушаю вас, сэр, — откашлялся юноша и гордо расправил плечи.

— У меня в данный момент такое ощущение, что если я шевельнусь, то тут же развалюсь на составные части, — признался уставший начальник. — Нет, я знаю, что ничего не случится, но мое бренное тело отказывается этому верить. Пока я здесь сидел, меня тоже посетила одна замечательная идея, от которой до сих пор мурашки по спине бегают. Но проверить ее необходимо. Ступай к четвертому складу, где сложено все, что мы выгрузили из самолета. Среди прочего там имеется запакованный тюк с деревьями из Антарктиды. Я хочу, чтобы ты внимательно осмотрел эти деревья. Но только после того, как полностью откроешь створки больших ворот в торце. У меня такое предчувствие, что свет тебе не помешает.

— На что следует обратить внимание при осмотре, сэр? — спокойно спросил Том, которого, похоже, нисколько не испугали туманные намеки Дрейка на опасный характер задания.

— Позавчера я беседовал с Бичемом, и он мне пожаловался, что кончики ветвей некоторых экземпляров то ли обломаны, то ли обгрызены. Он подозревал, что виновато в порче какое-то живое существо, паразитирующее на этих деревьях в естественной среде и попавшее в самолет вместе с грузом. Вот ты и посмотришь, нет ли там чего-нибудь похожего. Особо присмотрись к корням и кронам — они торчат снаружи. Но близко не подходи, а еще лучше — вообще не заходи внутрь. Деревья сложены рядом с дверью, и все, что нужно, ты увидишь. Но сам оставайся на свету. Ты меня понял? Все время оставайся на свету!

— Все ясно, сэр!

Болезненно поморщившись, Дрейк слегка повернул голову, наблюдая за Белденом. Вот он подошел к торцу ангара, распахнул до отказа сначала одну тяжелую створку ворот, потом вторую. Остановился на пороге, вытянув шею и пристально вглядываясь внутрь. Даже приложил ладонь козырьком ко лбу, защищая глаза от солнца, хотя сегодня сияние его не было особенно ярким из-за окутавшей остров легкой туманной дымки. Постоял минуту-другую и вернулся назад, недоуменно хмуря брови.

— Большинство веток выглядят так, как вы сказали, сэр, — доложил он. — Кончики отломаны или объедены — точнее сказать не могу, темновато там все-таки. Заметил пару зелененьких на полу. Но на деревьях все чисто, сэр!

— Очень хорошо. А теперь найди доктора Бичема и перескажи ему слово в слово все, что ты мне сейчас сообщил.

Том ушел. Дрейк продолжал сидеть неподвижно. Спустя минуту он приоткрыл один глаз, посмотрел на девушку и сказал:

— Не знаю, что за нечисть свила себе гнездышко в четвертом ангаре — большая или маленькая, — но одно мне ясно: пока мы все рыскали по острову или просто ходили мимо, ни о чем не подозревая, она обосновалась там, прямо у нас под носом. Когда я впервые это сообразил, у меня чуть волосы на голове дыбом не встали. Сейчас, правда, эта мысль уже не внушает мне прежнего ужаса. Ты случайно не знаешь почему, Нора?

Она медленно покачала головой и подошла к нему. Дрейк по-прежнему не шевелился. Он отдыхал. И пока он так сидел — с припухшими, покрасневшими веками и осунувшимся от усталости лицом, — девушка испытывала какое-то необъяснимое удовлетворение от того, что находится с ним рядом и, как может, оберегает его покой. Повинуясь внезапному импульсу, она долго смотрела на Дрейка полным сочувствия и материнской нежности взглядом. Словно почувствовав его сквозь закрытые веки, он приоткрыл глаза и слабо улыбнулся в ответ.

— Нора, девочка моя дорогая, — сказал он вполголоса, — если тебя сейчас кто-нибудь увидит, скандала не миновать. А самое обидное заключается в том, что мы с тобой до сих пор не давали коллегам ни малейшего повода. Полагаю, самое разумное присесть со мной рядом, достать блокнот и карандаш и сделать вид, что ты старательно записываешь мои мудрые мысли. Или хотя бы стенографируешь тезисы моего будущего рапорта начальству. Жаль только, я не могу отпустить тебя за блокнотом — под крышей сейчас далеко не так уютно, как на свежем воздухе. И гораздо опаснее.

— Не извольте беспокоиться, шеф, — усмехнулась девушка. — Блокнот и карандаш я всегда ношу с собой, как и подобает секретарше странного типа, которому удачные мысли чаще всего приходят в голову не в служебном кабинете, а где-нибудь на пленэре.

— Как же, как же! — сокрушенно вздохнул Дрейк. — Помнится, я изобрел этот метод специально для того, чтобы поменьше торчать с тобой в офисе и не давать пищи для пересудов тем, кто посмел бы заподозрить нас во внеслужебных отношениях. Когда я его придумал, мне казалось, что это очень умно. И еще я надеялся, что, гуляя, мы лучше узнаем друг друга. В этом, по-моему, мы с тобой преуспели. Ты не находишь, что, поступая так, я вел себя как хитрый, коварный, беспринципный и абсолютно аморальный тип?

Нора молча притащила еще один ящик, перевернула его кверху днищем, уселась рядом, достала карандаш, раскрыла блокнот и принялась усердно покрывать чистый лист какими-то бессмысленными закорючками.

— Ты тоже ужасно хитрая и изобретательная особа, — одобрительно прошептал Дрейк, покосившись одним глазом на открытый блокнот. — Признайся, долго мне удавалось морочить тебе голову?

— Ровно пятнадцать минут! — фыркнула девушка. — Но я все равно тебе очень благодарна, любимый. Ты так старался не показать мне, как страстно хочешь, чтобы я тебя полюбила, что я просто не могла не откликнуться на столь прямолинейное проявление рыцарского отношения к женщине.

— Ах ты черт! — огорченно присвистнул поклонник. — А я-то, болван, так гордился своим планом! Искренне считал, что переплюнул самого Макиавелли.

— Но ты был таким смешным и милым! — вздохнула Нора.

Дрейк почувствовал, как он счастливо улыбается.

— В один прекрасный день, — произнес он мечтательно, — мы окажемся с тобой вдвоем в таком месте, где ни у кого не повысится давление только от того, что ты на меня посмотрела. Когда-нибудь мы с тобой сможем…

— Тс-с-с! — прошипела сквозь зубы Нора, деловито склоняясь над исчерканным блокнотом. — Кто-то идет!

Дрейк быстро сориентировался и заговорил корявым канцелярским языком, которым владеют чиновники любого ранга.

— Исходя из вышеизложенного, вынужден с сожалением отметить, что не имею возможности констатировать с достаточно высокой степенью достоверности факт гибели объекта или объектов, предположительно животного происхождения, в огне пожара, возникшего в результате проведения оперативных мероприятий по экстренному розыску пропавшего без вести работника пищеблока мистера Томаса… — Он оборвал витиеватую фразу на полуслове и сухо кивнул: — Доброе утро, Бичем.

Горящие лихорадочным огнем глаза ученого за истекшие сутки как будто провалились. Руки его тряслись, голос звучал безжизненно и глухо.

— Белден сказал, что кто-то обгрыз или обломал кончики веток хранящихся на складе деревьев. И что это вы послали его посмотреть.

— Верно. Я просто вспомнил наш с вами разговор и решил проверить. Я подумал…

— Я побывал на складе еще вчера, — прервал его биолог, — и провел аналогичное наблюдение.

— Так вы еще вчера знали, что кто-то пасется прямо у нас под носом?! — поразился Дрейк. — И ничего никому не сказали?!

— Все не так, — поморщился Бичем.

Собеседник удивленно приподнял бровь.

— Что не так?

— Вы же сами поручили мне заняться поиском средств борьбы о ядовитой псевдофлорой! — Ученый развел руками, выражая недоумение. — Вот я и занимался. Более того, я уверен, что справился с этой задачей. Мне очень хотелось проследить их жизненный цикл от начала до конца, но я не осмелился тратить на это время, так как понимал, что проблема контроля является первоочередной. — Он нервно провел языком по пересохшим губам. — Сегодня на рассвете я расставил несколько ловушек с сырым мясом. Землю вокруг приманки и мясо посыпал порошком, в состав которого входит аминотриазол, который, безусловно, смертелен для маленьких чудовищ. В этом я убедился, когда не только пойманные мною экземпляры, но и еще около десятка тварей, привлеченных запахом лакомства, погибли после первого же контакта с отравой.

Дрейк выжидающе молчал.

— Но что меня поразило, — продолжил грустно ученый, — так это весьма специфическая реакция наблюдаемых объектов. Понимаете, они погибали, не съев отравы, а просто прикоснувшись к ней. Печально известный ДДТ убивал вредителей таким же образом — при непосредственном контакте. Аминотриазол их не отпугивает, как нефть или солярка. Они ползут по нему к мясу и погибают, не успев даже коснуться приманки.

— В жизни не слыхал о такой гадости, как ваш аминотриазол, — заметил Дрейк, — но был бы рад узнать, что у нас на складе его полно.

Бичем отрицательно покачал головой и снова облизал губы.

— Боюсь, запасы не так велики, как хотелось бы. Я нашел несколько упаковок среди мешков с удобрениями и пакетиков с семенами. Все это добро валяется с тех Пор, когда базу на Гоу-Айленде только начали строить. Какому-то умнику пришло в голову, что по окончании строительства мы непременно разведем тут цветники и газоны, чтобы меньше скучать по дому. Аминотриазол применяется для уничтожения сорняков.

— Послушайте, — встревожился Дрейк, — я так и не понял, что случилось с деревьями, которые мы оставили на складе? Концы веток у них объедены, но вы утверждаете, что туда никто не проникал. Что, черт побери…

— Давайте не будем делать преждевременных выводов, — быстро заговорил биолог, почувствовав, что настроение собеседника стало другим. — У меня имеется масса догадок, но очень мало доказательств. Повторяю: очень мало, но все-таки есть. Позвольте сначала продемонстрировать вам некоторые из них, а потом мы продолжим разговор. У меня уже сложилась определенная версия, достаточно просто объясняющая имеющиеся в нашем распоряжении факты, но я пока воздержусь ее высказывать. Посмотрите сами, а когда сформируете собственное мнение, мы сравним наши впечатления. Если они совпадут, то будем точно знать, что делать. Добавлю только, что мои соображения не столь фантастичны, как это может показаться. Люди верили в это еще столетия назад и сложили множество легенд.

Дрейк удивленно поглядел на него, но Бичем закусил губу и глаз не отвел.

— Только не надо смотреть на меня так, будто я какой-нибудь неграмотный, суеверный пастух из захолустья, — дерзко сказал он. — Я не собираюсь забивать вам голову сказками о вервольфах-оборотнях и прочей ерундой. Аналогию провести, конечно, можно, но я имею в виду совсем другое. С точки зрения естественной эволюции в моей гипотезе нет ничего невозможного. Более того, в чисто биологическом аспекте она выглядит логически обоснованной и весьма убедительной. Все, о чем я вас прошу, это взглянуть на факты объективно и непредвзято.

— Уверяю вас, доктор, — живо откликнулся Дрейк, — что я вообще очень объективен — как по характеру, так и по должности. И с нетерпением жду того момента, когда вы предъявите мне обещанные доказательства. Ради того, чтобы узнать наконец, что же все-таки происходит на этом проклятом острове, я даже готов сию минуту встать. Только зажмите уши, чтобы не оглохнуть от хруста моих бедных суставов.

— Нет-нет, посидите пока, — замахал руками биолог. — Спешить нам некуда, да и я сейчас собирался установить пару дюжин дополнительных ловушек по периметру базы. Аминотриазола хватит еще на несколько дней, а к тому времени, надеюсь, надобность в нем вообще отпадет. Просто хотелось бы перед тем, как отправиться в путь, максимально обезопасить поселок и людей.

— И куда же мы с вами отправимся?

— Сначала к горячим источникам, а оттуда завернем на птичий базар. Я вам кое-что покажу. И если мы оба придем к единому мнению, сразу станет понятно, кто наш враг и как с ним бороться. Я, правда, не совсем уверен, получим ли мы сверху санкцию на уничтожение…

— Что вы несете, Бичем?! — грубо оборвал ученого Дрейк. — Какие еще, к дьяволу, санкции, когда уже погибли люди и три ни в чем не повинных пса. К тому же молодые женщины подвергаются смертельной опасности, а здоровые парни — и я в их числе! — дрожат от страха и не знают, что делать? Нет, друг мой, уж если я найду эту поганую тварь, которая всех нас довела до ручки, то буду драться с ней, пока не прикончу, без всяких уведомлений, санкций и служебной переписки!

— Д-да, наверное. Боюсь, у нас просто не будет другого выхода. Но я должен вас предупредить, что могут возникнуть большие трудности. Очень большие. Вы даже не представляете, с чем мы столкнулись! — Доктор явно был очень взволнован.

— Ничего, как-нибудь справимся, — успокоил биолога Дрейк. — Бороться с трудностями — это моя стихия. К тому же мне за это еще и жалованье платят. Ладно, ступайте ставить ваши ловушки и не скупитесь на отраву. Кстати, было бы неплохо соорудить что-нибудь в этом роде для нашего монстра. Хорошая идея, жаль только, что мы раньше об этом не додумались. Может, это и нечестная игра, но против чудовища, которое рыщет в темноте и охотится на людей, все средства хороши. Не время вспоминать о правилах, когда тебя бьют ногой ниже пояса.

— Д-да, наверное, — грустно повторил Бичем. — Я попробую что-нибудь придумать. Только попозже. Сначала я должен расставить ловушки и обезопасить людей, а потом мы с вами прогуляемся.

Он еще потоптался немного в нерешительности и ушел. Дрейк резко повернулся к Норе.

— Обезопасить людей! — выдохнул он с горечью. — Ну и фрукт! Ты можешь себе это представить? Я не в состоянии! О чем он раньше думал, когда я с ума сходил от одной мысли, что с тобой что-нибудь случилось, пока меня не было в поселке? Нет, каков все-таки негодяй!

— Тихо, успокойся, пожалуйста, — нежно прошептала девушка, снова сделав вид, будто занята своим блокнотом. — Он хороший человек и тоже очень переживает. Только по-своему. Знаешь, я думаю, мне тоже следует отправиться с вами. Буду делать заметки.

Где-то за скалами глухо громыхал прибой. Бичем с Томом Белденом обходили поселок. Юноша нес ведерко с крупными кусками сырой говядины. Кок не поскупился на отборную, вырезку — все равно выбрасывать, раз холодильники не работают. Биолог шел следом, держа в руках бумажный пакет с гербицидом, обнаруженным на складе среди семян, удобрений и садовых инструментов.

Том остановился и вывалил на землю кусок говядины полфунта весом, а Бичем аккуратно посыпал тончайшим слоем белого порошка приманку и грунт в радиусе пяти футов от нее. Закончив с этой ловушкой, они пошли дальше. Следующий кусок мяса обработали напротив ворот четвертого склада, где Белден недавно заметил парочку зеленых уродцев — или представителей псевдофлоры, как высокопарно именовал их биолог.

Здесь они, правда, столкнулись с конкуренцией. Сполдинг встретил их в штыки и выразил протест против несанкционированных действий, ссылаясь на прямое распоряжение начальника базы. Сам он приволок стремянку и уселся на ней с дробовиком в руках, не сводя глаз с лежащего внизу антрекота и выжидая, когда на приманку накинется побольше голодных тварей, чтобы покончить с ними одним выстрелом. Еще пять минут назад Сполдинг страшно гордился порученной ему миссией и считал себя чуть ли не спасителем человечества. Теперь же он решил, что Дрейк придумал это задание специально, чтобы выставить его на посмешище. Заведующий складом был оскорблен.

Кок выволок на улицу столы и стулья из помещения столовой, а из камбуза вынес плиту и газовый баллон. Готовить на свежем воздухе, он решил, более безопасно, чем под крышей. Полчаса назад на кухне он чуть не раздавил пробравшегося туда монстрика.

Бичем разложил приманки в камбузе, комнате отдыха, кабинете Дрейка и в спальных бараках. Завершив обход и опустошив ведерко и пакет с отравой, биолог и Томми вернулись к первой ловушке и нашли там пару дохлых «корешков», не успевших преодолеть и половины расстояния от границ отравленного круга до куска мяса в его центре. Третья по счету ловушка тоже сработала, но там пока валялась только одна жертва своего разгулявшегося аппетита. Подбирать мертвых монстриков никто не рискнул, помня о печальном опыте главного электрика; Того до сих пор донимали сильные боли, а три пальца на правой руке раздулись так, что стали похожи на сардельки.

Кок закончил возиться у плиты и кое-как накормил людей. Завтрак это или ленч — определить было сложно. Так, что-то промежуточное, зато питательное. Спаркс выбрался из кабины самолета и огорчил собравшихся сообщением о том, что идущий к острову эсминец получил штормовое предупреждение. На пути его следования образовался небывало сильный циклон с эпицентром в нескольких десятках миль к северу от Гоу-Айленда. Предполагалось, что скорость ветра в охваченной штормом зоне достигнет восьмидесяти узлов.

При таких погодных условиях нечего было и надеяться на вылет самолета из бухты Гиссела. Предыдущий рейс завершился полным фиаско, а присутствующие на борту члены комиссии доложили о заблокированной посадочной дорожке и невероятных заявлениях начальника базы. Теперь едва ли у кого хватит смелости рискнуть машиной и экипажем, направив их в разгар урагана на окутанный туманами островок. Ведь с его обитателями даже связаться невозможно, чтобы запросить метеоданные и выяснить, освободилась ли взлетная полоса. Так что до окончания шторма островитянам придется рассчитывать исключительно на собственные силы. На помощь им никто не придет.

— Весело! — с горечью заметил Дрейк, узнав от Норы о приближающемся стихийном бедствии. — Мало нам головной боли от свалившейся напасти, так тут еще и шторм в придачу!

— Переживем как-нибудь, — попыталась успокоить его девушка. — Сколько их уже было.

— Ты забываешь, детка, что шторм — это не просто ветер, но еще и дождь, часто с мокрым снегом. Как, скажи на милость, мы будем поддерживать огонь по ночам и освещать территорию, если с неба непрерывно хлещет вода, а скорость ветра под сотню миль в час? — Он раздраженно махнул рукой и отвернулся. Нора молчала. Немного успокоившись, Дрейк снова заговорил: — Дорого бы я дал, чтобы наверняка знать, кого же мы все-таки сожгли ночью вместе с рощей? Ты знаешь, эта гадина, когда сцепилась с Томасом, вырвала у него из рук ружье и перегнула ствол пополам. Представляешь, какая силища?! Надеюсь все же, что монстра мы прикончили. — Голос его заметно ослаб, язык начал заплетаться. Дрейк еще нашел в себе силы, борясь со сном, и пробормотал: — Бичем ведет себя так, будто знает что-то определенное. Будем надеяться, что у него мозгов побольше, чем у меня. Но мне все равно нужно как-то…

Он заснул, так и не договорив фразу. Заснул, сидя на деревянном ящике и привалившись спиной к металлической стенке складского ангара. А Нора, сидя рядом с ним, оберегала его сон. От ее зоркого глаза не укрылся бы и самый маленький монстрик, а ее чуткое ухо уловило бы характерный шорох задолго до приближения мерзкого паразита. Проходящие мимо по своим делам островитяне старались соблюдать тишину, заметив спящего начальника и предостерегающе поднесенный к губам указательный палец его секретарши. В другое время поведение Норы непременно стало бы основанием для возникновения массы сплетен и кривотолков, но сегодня у каждого накопилось столько собственных проблем, что чужие уже никого больше не волновали.

Дрейк безмятежно спал, пока Бичем и его юный помощник занимались расстановкой отравленных ловушек. Они разбросали уже начавшее попахивать тухлецой мясо по всему поселку и даже за его пределами, уделив особое внимание четвертому ангару и прилегающей к нему территории. Затем они подошли к окружающим базу скоплениям карликовых деревьев, где мог прятаться большой монстр. В каждой рощице биолог раскидал по пять-шесть крупных кусков говядины, но посыпать их аминотриазолом не стал. В этих приманках отравляющие вещества находились внутри, они были рассчитаны на крупного зверя. Напоследок Бичем еще раз обошел все ловушки в сопровождении Тома Белдена и убедился, что все они функционируют более чем успешно. Кое-где валялось больше десятка зеленых трупиков, но в большинстве случаев трофеи ограничивались одной-двумя особями.

Биолог мог гордиться результатами, но количество сползшихся со всей округи тварей ужаснуло его. Когда он пришел будить начальника, чтобы вместе с ним отправиться на обещанную прогулку, лицо ученого выражало откровенную озабоченность. Нора встретила его холодно, и тот смутился под ее отнюдь не дружелюбным взглядом.

— Мне очень жаль, мисс Холл, беспокоить сон мистера Дрейка, — сказал он извиняющимся тоном, — но мы договорились сходить к гнездовьям и к термальным источникам. Это очень важно, поверьте! Там сможем выяснить наконец, с чем имеем дело.

— Тогда я тоже иду с вами! — дерзко объявила девушка. — Днем ходить по острову безопасно, а если даже это не так — все равно пойду!

Бичем замялся.

— Собственно говоря, я не против, — неуверенно сказал он. — Вы могли бы взять дополнительно дюжину-другую зажигательных бутылок, да и лишний свидетель не помешает, но…

— Никаких «но»! — отрезала Нора. — Я иду с вами, вы не сможете мне запретить!

Она склонилась над Дрейком и осторожно разбудила. Тот приоткрыл глаза и встретился с ней взглядом. Лицо его озарилось счастливой улыбкой.

— Просыпайся, дорогой, — нежно прошептала она. — Нам пора идти. Мистер Бичем уже закончил свои дела и готов сопровождать нас.

Ученый смущенно заморгал, услыхав столь интимное обращение. Теперь он уже не смел спорить об ее участии в экспедиции. Дрейк выпрямил спину, сел и встряхнул головой, прогоняя остатки сна. Секунду или две спустя он полностью пришел в себя и спросил совершенно нормальным голосом:

— Который час?

Нора ответила. Ее шеф с хрустом потянулся всем телом и тяжело поднялся с ящика, морщась от боли в затекших мышцах.

— Зря ты мне позволила так долго спать, — сказал он, с упреком поглядев на девушку.

— Нет, не зря! — уверенная в собственной правоте, возразила Нора. — Тебе необходимо было отдохнуть. Да и времени мы совсем не потеряли. Доктор Бичем только что закончил расставлять отравленные ловушки. Мелкие монстрики ползут со всех сторон и тут же погибают. И еще он приготовил угощение с начинкой для большого монстра, только я думаю, это ни к чему, потому что вы его уже сожгли ночью.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнес Дрейк. — Сполдинг тогда довольно убедительно распинался о том, что их может оказаться несколько. Но это мы выясним, когда посетим птичий базар. А ты, как я понимаю, задумала отправиться с нами?

— Да, задумала! — с вызовом ответила девушка. — Только попробуй меня не пустить, и я всем расскажу, что мы с тобой тайно помолвлены, но ты хочешь меня бросить. Буду рыдать в три ручья, и мне сразу все поверят!

Дрейк мысленно оценил перспективу и усмехнулся.

— Хорошо, пойдешь с нами, шантажистка несчастная. Только, ты извини, придется тогда прихватить с собой и Тома Белдена. У меня времени за тобой присматривать может не оказаться, а вернуться нам необходимо до заката.

— Да уж, — пробормотал Бичем и слегка поежился.

Начальник базы направился к административному корпусу. По пути его догнал радист и официально доложил о перехваченном метеопрогнозе и приближающемся шторме. Дрейк остановился, поднял голову и посмотрел на небо, сплошь затянутое низкими свинцовыми облаками. Ясная погода редко баловала обитателей Гоу-Айленда, но сегодня ему показалось, что облака стали гораздо темнее и нависают ниже, чем в обычный пасмурный день.

— Благодарю вас, мистер Спаркс, — кивнул он. — Я распоряжусь, чтобы самолет получше закрепили на ночь.

И сразу он разыскал Холлистера. Тот сидел за столиком, ежеминутно зевая над чашкой давно остывшего кофе. Припомнив прошлый разговор с механиком, Дрейк предложил ему, прежде чем закрепить самолет, сначала развернуть его так, чтобы посадочные огни были направлены на центральную площадь поселка. Если залить горючее и запустить один из двигателей, мощности бортового генератора с лихвой хватит для освещения. Когда налетит шторм, дождь и ветер неизбежно загасят все открытые огни. Тогда наступит пора включать бортовые прожекторы. Всю площадь с их помощью, разумеется, не охватить, но даже малая часть освещенной территории значительно лучше, чем полный мрак.

— Сделаем, мистер Дрейк, — пообещал Холлистер. — Лично займусь и ребятишек своих запрягу.

Навстречу Дрейку попался Сполдинг со сложенной стремянкой и ружьем за плечами, из которого ему так и не довелось ни разу выстрелить. Заведующий складом намеренно отвернулся и сделал вид, что не замечает начальника. Но тот сам его остановил, чтобы сообщить о предложенной Бичемом экспедиции к гнездовьям, где они попытаются вычислить количество монстров, безобразничавших на птичьем базаре в ту памятную ночь.

— Доктор готов согласиться с вашей гипотезой о том, что чудовищ может быть несколько, — сказал Дрейк. Сполдинг слушал его с непроницаемым выражением на лице, и только искорки злобного торжества в глазах выдавали, что ему этот разговор далеко не безразличен. — А я пытаюсь сообразить, каким образом монстру удается оставаться невидимым. Я по-прежнему не могу себе представить прозрачное существо, чья плоть имеет тот же коэффициент преломления, что и воздух. Но ведь есть и другие способы стать незаметным, мимикрия, например. Полагаю, вы правы, мистер Сполдинг, утверждая, что мы не способны видеть чудовище. Я признаю, что поспешил с выводами, и отдаю должное вашей проницательности. У меня к вам огромная просьба. Напрягите, пожалуйста, ваш интеллект и попробуйте сделать еще один шаг на пути к истине. Быть может, именно вам удастся сообразить, почему мы не сумели разглядеть убийцу ни среди деревьев, ни среди бушующего пламени? Я очень надеюсь на вас.

— Не в моих правилах давать невыполнимые обещания, мистер Дрейк, — ледяным тоном ответил Сполдинг, — но я согласен заняться на досуге интересующей вас проблемой. Только учтите, что я делаю это не ради вашей карьеры, а исключительно руководствуясь интересами моих коллег по работе, куда более склонных доверять очевидным фактам, чем некоторые безответственные личности.

На этом они расстались. Завскладом потащил дальше свою стремянку, причем казалось, будто в одночасье он подрос на целую голову, а Дрейк, незаметно ухмыляясь, пошел своей дорогой, высматривая Белдена.

Тома он нашел быстро и велел собираться, упомянув вскользь, что они сначала осмотрят посадки в зоне термальных источников, а затем отправятся на птичий базар, чтобы проверить догадку Сполдинга.

— До чего же неуживчивый малый, — вздохнул Томми, услышав о Спеллинге.

— Ума не приложу, какой идиот в кадрах дал ему направление на Гоу-Айленд?

Дрейк благоразумно воздержался от ответа на этот риторический вопрос, тем более что сам его не знал. Нора была уже готова и полностью экипирована. Сапоги, джинсы, рюкзачок с бутылками, фонарь и дробовик облегченной модели. Поскольку здесь водились птицы, высокое начальство сочло необходимым обеспечить персонал охотничьим оружием. Правда, охота на птиц не была популярным видом спорта островитян. Отчасти это объяснялось тем, что мясо питающихся исключительно дарами моря пернатых было жестковатым и отдавало рыбой, но главная причина заключалась в другом. Хотя бы раз в жизни побывав на птичьем базаре и окунувшись в его специфическую атмосферу, человек, как правило, начисто лишался всякого желания охотиться на его обитателей. А убивать просто так, ради убийства,

— это уже извращение.

Вначале дорога пролегала по неровной, сильно пересеченной местности, поэтому на разговоры времени не оставалось. По краям заболоченных низин, где почва была помягче и пожирнее, среди поросших ломкой, жесткой травой кочек попадались заросли кергеленской капусты. Бичем торопился, и шагающему рядом с ним Тому Белдену пришлось приложить усилия, чтобы не отставать. Дрейк с Норой шли ярдах в ста позади.

— Не нравится мне это штормовое предупреждение, — озабоченно покачав головой, заметил начальник базы. — Тебе не кажется, что прибой сегодня шумит громче обычного? Если эпицентр циклона в полусотне миль от нас, штормовые волны могли уже добраться сюда. Да и ветер крепчает.

— Мы что, о погоде беседовать будем? — обиделась Нора. — И это после того, как я, презрев приличия и позабыв о своей девичьей чести, сама навязалась к вам в спутницы?!

Дрейк фыркнул, но тут же посерьезнел.

— Не забывай, что с нами Томми Белден, — мягко сказал он. — Согласен, я сам его пригласил, потому что он позаботится о тебе не хуже меня, но я не так жесток, чтобы дразнить ребенка. Ты разве не знаешь, что он в тебя влюблен?

— Что?! — изумилась девушка.

Дрейк вкратце рассказал ей о признании Тома на следующий день после того, как они вдвоем прочесывали рощу в поисках пропавшего пса и затаившегося монстра.

— Я разговорил его, и он был со мной откровенным, — закончил Дрейк. — А дело все в том, что тебе двадцать три, а ему всего девятнадцать. По его понятиям, он для тебя слишком молод, чтобы на что-то надеяться, но это не мешает ему обожать тебя издали. Парнишка он сообразительный и весьма наблюдательный. Он, оказывается, давно заметил, что ты на меня глаз положила, и вбил себе, в голову, что окажет тебе услугу, присматривая за мной. Все это мне пришлось вытягивать из него буквально клещами, и он слезно умолял не говорить тебе о его чувстве.

— Господи, а я ведь даже не догадывалась! — удрученно проговорила Нора.

— Конечно, он хороший мальчик, но…

— Бичем тоже неплохой мужик, — сказал Дрейк. — Иногда излишне склонен драматизировать, но панике, я думаю, не подвержен. Жаль только, слишком рационален, как все яйцеголовые. А Том, девочка моя, скорее даст себя убить, чем позволит причинить тебе вред. И мне спокойней, когда рядом с тобой двое таких решительных мужчин. Разве это не прекрасно?

— Это ужасно! — воскликнула Нора. — Я и не думала…

— Естественно. Но если мы так и будем плестись в хвосте, они скоро начнут волноваться, не случилось ли чего с нами. Но оглянуться и посмотреть не посмеют, будучи людьми тактичными и хорошо воспитанными.

Девушка надулась, но шаг ускорила. Минут через пять они нагнали спутников и в дальнейшем держались все вместе.

Далеко впереди, над грядой невысоких каменистых холмов, показалось возникшее из испарений горячих ключей облако, зимой и летом скрывающее от взоров долину гейзеров и разноцветных озер. Порывами ветра облако заметно отклоняло к востоку. Завидев цель, биолог заметно оживился.

— Я намеренно не стал искать место для посадки образцов в глубине термальной зоны, где девяносто процентов площади занимает минерализованная грязь, — пояснил Бичем. — Они нуждаются в минеральных веществах, но только в тех, которые являются результатом жизнедеятельности почвенных бактерий. А там, где в почве полно вредных окислов да еще чересчур жарко вдобавок, бактерии не выживают. И деревья, соответственно, тоже. Глубоко укорениться они не могут, потому что даже на небольшой глубине температура поднимается выше допустимого предела. Вы обратили внимание на длинный ворс, похожий на мех, которым покрыта корневая система антарктических деревьев? Это придаточные корни, устроенные по принципу капилляров. Они проникают в почву и высасывают из нее воду и другие питательные вещества. Но только из верхних, сравнительно холодных слоев. По той же причине основные корни не могут проникать в грунт глубже чем на дюйм или полтора, и в основном находятся на поверхности.

— Слабоват у них якорь для штормового ветра, — заметил Том. — Вы не боитесь, доктор, что шквал их выдернет?

— Будем надеяться, что пронесет, — с сомнением ответил ученый. — Место здесь низменное, высота саженцев всего шесть футов, да и корневая система довольно разветвленная. Кроме того… — Он вдруг замолчал и с удивлением огляделся по сторонам. — Послушайте, Белден, вы, помнится, тоже помогали мне высаживать образцы. Вы не узнаете это место?

— Не волнуйтесь, доктор, те деревья я сразу узнаю, — рассмеялся юноша.

— Да-да, конечно, — пробормотал Бичем. Больше он ни о чем не спрашивал, но продолжал беспокойно озираться вокруг.

— Поверхностные корни! — внезапно воскликнул начальник базы. — Мне это определенно что-то напоминает!

Голос его звучал так странно, что Нора в тревоге обернулась и посмотрела на него. Лицо Дрейка перекосила мучительная гримаса, на лбу прорезались глубокие морщины. Он явно пытался что-то вспомнить — что-то очень важное!

— Одну минутку, доктор, — обратился он к биологу. — А ну-ка ответьте мне на один вопрос. Местные деревья — я имею в виду те, что растут на Гоу-Айленде, — они ведь не имеют поверхностных корней?

— Не имеют, — подтвердил ученый.

— Но я видел поверхностные корни! Прямо среди зарослей орляка и «девичьих волос»! И видел их в той самой роще! Тогда я не понял, что привлекло мое внимание, а когда вернулся посмотреть еще раз, там уже ничего не было. Не было, вы понимаете?! Боже правый! Вы понимаете, что это значит, Бичем?!

Он уже не говорил, а кричал. Побелевшие от напряжения пальцы судорожно сжимали карабин.

— Вы в самом деле видели в роще поверхностные корни? — решил уточнить биолог, глядя на него с изумлением. — Почему же ничего не сказали мне раньше? Это могло плохо…

Дрейк судорожно проглотил застрявший в горле ком и побледнел. Том прищурился и вытянул руку.

— Посадка где-то здесь, — сказал он уверенно. — Я помню ту красную лужу.

Он первым зашагал к знакомому месту. Остальные двинулись за ним. Через несколько минут Белден резко остановился, как будто наткнулся на невидимую стену. Дрейк, Бичем и Нора тоже замерли на месте. Перед ними лежала заросшая высокой травой и пышными клумбами кергеленской капусты лужайка, а в каких-нибудь тридцати футах от ее дальней границы поднимались в воздух грязно-серые клубы испарений и влажно поблескивала густая, жирная, вонючая, разноцветная от минеральных окислов грязь.

Биолог стал в отчаянии заламывать руки. Дрейк, с белым как мел лицом, словно не замечал его страданий. Нора растерянно переводила взгляд с одного на другого.

— В чем дело, мистер Бичем? — удивленно проговорил Том. — Мы же посадили их здесь, я точно помню! На этой самой полянке! Расправили корни и забросали их сверху землей — совсем немного земли, только чтобы держались. И ветки тоже расправили. Вы еще все волновались, чтобы мы ничего не сломали. А вот то место, где мы копали землю! Здесь стояло дерево. И здесь. И здесь тоже! Где же они?

Биолога охватила мелкая дрожь. У Дрейка заиграли желваки на скулах.

— Действительно, доктор Бичем, куда же подевались все деревья? — недоуменно спросила Нора. — Ни одного не осталось. Вы думаете, их съело чудовище, да?

— Боюсь, что ответ далеко не так прост, — отозвался вместо ученого Дрейк, но таким мрачным и зловещим тоном, что у девушки все захолодело внутри от страшного предчувствия. — Теперь вы довольны, доктор? Вы ведь именно этого ожидали, этого боялись, так? — саркастически спросил он. И смерил ученого неприязненным взглядом.

На того было больно смотреть. Он попытался что-то ответить, но не смог,

— только безвольно склонил голову и вновь принялся нервно заламывать руки. Поляна опустела. В тех местах, где пару дней назад стояли деревья из антарктического оазиса, остались лишь разбросанные кучки свежевыкопанной земли. И больше ничего.

— Мы отправляемся к гнездовьям, — тем же мрачным тоном объявил Дрейк. — Сполдинг оказался прав, утверждая, что на птиц напал не один монстр. Попробуем сосчитать, сколько же их было на самом деле.

На этот раз он сам возглавил процессию. В его мощной фигуре, развороте широких плеч и в непроницаемом выражении лица угадывалась угрюмая решимость. Свой карабин Дрейк держал наготове, хотя до конца дня оставалось еще очень много времени. Сегодня, правда, даже светлое время суток было похоже на сумерки. А далеко над горизонтом свинцово-серые клубящиеся массы неторопливо закручивались в чудовищную спираль и, словно втягиваясь в гигантскую воронку, устремлялись к поверхности покрытого огромными валами моря. Там находилась зона пониженного давления — эпицентр циклона, — медленно, но неотвратимо приближающаяся к Гоу-Айленду. И ветер дул сегодня сильнее обычного, а отдельные шквалистые порывы достигали скорости в тридцать — сорок миль в час.

Нависшую над южной оконечностью острова тучу из десятков тысяч разнообразных морских пернатых они увидели много раньше, чем окруженное скалами базальтовое плато, занятое птичьим базаром. Картина с первого взгляда была обычной, но, приглядевшись, можно было заметить определенные перемены в поведении здешних обитателей. Они выглядели более обеспокоенными и целеустремленными, чем в обычные дни. Словно предчувствуя непогоду, они совершали короткие рейсы от гнездовья к воде и обратно, спеша накормить птенцов и насытиться самим, пока шторм и ненастье не загонят их в укрытие, быть может, на несколько суток.

За весь путь Дрейк лишь однажды заговорил, да и то не с Норой, хотя девушка была абсолютно убеждена в том, что он ни на мгновение не забывал о ней.

— Когда вы все это вычислили, Бичем? И почему не поставили в известность меня? — спросил он строго.

— Когда произвел вскрытие первого образца псевдофлоры, хотя правильнее было бы называть их псевдофауной, — понурив голову, признался биолог. — Только поймите меня правильно, Дрейк! Как я мог кому-то сказать, если сам не в состоянии был в это поверить?! У меня такое просто в голове не укладывалось! Хотя с научной точки зрения все выглядит совершенно логично. Более того, если как следует вдуматься, эволюционный процесс в тех условиях не мог осуществляться никаким другим путем!

Начальник плотно сжал губы и больше не проронил ни слова. Он снова занял место во главе маленького отряда и ускорил шаг. Только в одном месте он задержался и жестом остановил бредущую следом Нору. Небольшой пятачок, сплошь заросший высокой болотной травой, не таил никакой опасности, но Дрейк, на всякий случай, основательно протоптал сапогами широкую тропинку. В шелесте травы ему померещилось характерное шуршание ядовитых зеленых монстриков.

Наконец они достигли точки, откуда открывалась широкая панорама птичьего базара и прилегающих к нему окрестностей. Сравнительно узкая полоса гнездовий тянулась на целых полмили с подветренной стороны гряды береговых утесов. Отсюда уже был виден океан. Гигантские темно-серые валы, словно вздыбленные кони, покрывали всю его поверхность от берега до линии горизонта. Шквальный ветер лохматил их гребни серебристыми гривами соленой пены. Достигая подножия скал, они с ревом и злобой обрушивали на неподатливый камень всю накопившуюся в них ярость, и казалось, будто там, внизу, грызутся не на жизнь, а на смерть полчища огромных, свирепых чудовищ. О мощи этой нескончаемой схватки можно было судить по тому, что даже сюда, почти за милю от берега, долетали мельчайшие водяные брызги, орошая лица и одежду четырех людей.

Бесчисленные стаи птиц вились над головами. Писк тысяч голодных птенцов сливался в один жалобный, требовательный вопль, а общий гам перекрывал даже громоподобный гомон прибоя. Размах крыльев некоторых крупных экземпляров поражал воображение, а та ловкость, с которой они маневрировали в воздухе, умудряясь не задевать собратьев, лихие развороты, уверенные заходы на посадку и точность приземления вызывали у зрителей невольное восхищение. В период активности пернатых птичий базар вызывал стойкую ассоциацию с крупным мегаполисом в часы пик, с той лишь разницей, что здесь, вместо небоскребов и жилых кварталов, вплотную друг к другу теснились бесконечные ряды гнезд.

Сверху хорошо просматривались отдельные участки, на которых гнезда были разрушены. Обездоленные пернатые уже начали вить новые, но пока их жилища не были готовы к заселению. Эпицентр разрушений пришелся на центральную часть базара, которая выглядела так, будто по ней прошлось стадо взбесившихся буйволов. Повсюду валялись мертвые птицы, но их было не так много, учитывая масштабы бедствия. Некоторые из уцелевших хромали или волочили подбитые крылья, время от времени предпринимая отчаянные, но безуспешные попытки взлететь. У подножия холма, на вершине которого остановились Дрейк и его спутники, валялось оторванное птичье крыло.

Зловещая темная пелена заволокла линию горизонта, с каждой минутой увеличиваясь в размерах и приближаясь к острову. Казалось, будто облака над головой нависли так низко, что вот-вот сольются с землей.

— Эй, взгляните-ка сюда! — воскликнул вдруг Том Белден. — Как, черт возьми…

Он замолчал, изумленно и подозрительно разглядывая защищенную от ветра небольшую площадку у основания крутого утеса. Еще недавно этот пятачок сплошь покрывали птичьи гнезда. Сейчас там не осталось ни одного гнезда. На их месте стояло дерево.

Это было невероятно, невозможно. Это не укладывалось ни в какие рамки. Прежде всего, было совершенно непонятно, как могло вырасти дерево на голой скале? Толстый, кряжистый ствол около шести футов высотой опирался на крепкие, узловатые поверхностные корни. Покрывающие их темно-зеленые волокнистые отростки, похожие на густой мех или ворс, плотно присосались к грунту, вытягивая питательные вещества из тончайшего слоя здешней почвы. Крону дерева образовывали длинные, гибкие, змеевидные ветви, практически лишенные листвы. Они раскинулись во все стороны, местами свисая почти до самой земли.

Дрейк до боли стиснул зубы, а Бичем уже бежал вниз по склону, спотыкаясь и падая, но ничего не замечая, стремясь поскорее добраться до оккупированной новым хозяином площадки. Это дерево родилось и выросло за тысячи миль отсюда, в оазисе Горячих озер, затерянном среди льдов самого южного на Земле континента. Потом оно попало на Гоу-Айленд и было высажено в грунт в долине термальных источников, расположенной в трех милях от птичьего базара. Никому и никогда не могло бы прийти в голову посадить его здесь, в самом центре птичьих владений.

Бичем почти достиг цели. Он перешел на шаг, потом остановился, тяжело дыша и по привычке заламывая руки. Внезапно безвольно обвисшие ветви дерева зашевелились и пришли в движение. Дрейк предостерегающе закричал. Нора отчаянно завизжала.

Дергаясь короткими, неуверенными рывками, словно преодолевая колоссальную инерцию, ближайшая к ученому ветвь распрямилась и стала вытягиваться. Соседние ветви тоже начали дергаться, постепенно увеличивая размах и скорость. Спустя мгновения вся крона превратилась в сплошную извивающуюся массу, похожую на щупальца разъяренного спрута. И эти щупальца жадно тянулись к застывшему в ужасе, как соляной столб, Бичему.