Никто бы и не подумал написать о мистере Греббе, а также о профессоре Мунце, если бы их жизненные пути не пересекались самым удивительным образом. Мистер Гребб был крупным грубым человеком с грубыми манерами и большими грубыми порами на широком носу. Он водил грузовик с пивом для пивоваренной компании «Аякс», и самым большим его желанием было накопать что-нибудь на Джо Хэлликса, главе службы доставки в «Аяксе», который являлся его боссом.
Профессор Мунц, с другой стороны, был неимоверно застенчивым научным мышонком с соответствующей внешностью, автором «Математики множественных временных линий», который тут же спрятался в норку, когда обнаружил, что становится известным. В своем сложном труде он встревоженно рассматривал экспериментальные данные в области параллельных линий времени, другие физики стали поговаривать, что у него есть будущее, и тогда он сбежал.
Профессор Мунц не умел общаться с людьми. Но им хотелось узнать об его экспериментах. Никто до сих пор не экспериментировал со временем. Никто не знал, с чего начать, и все оставалось абстрактной теорией. Но профессор Мунц проводил какие-то эксперименты. Остальным физикам не терпелось узнать о них поподробнее, но профессор скрывался от них, мучаясь от застенчивости.
Так обстояли дела. Казалось, самым наименее вероятным человеком, кого могло коснуться дело всей жизни профессора Мунца, был мистер Гребб. А уж мистеру Греббу ничье дело всей жизни не могло бы показаться наиболее ничтожным, чем дело профессора Мунца. Но жизнь вообще полна парадоксов, а уж теория множественности линий времени прямо-таки кишит ими. Поэтому…
Мистер Гребб проснулся, когда будильник затрезвонил у самого уха. Не открывая глаз, он сонно протянул большую, волосатую, похожую размерами на окорок руку и швырнул пронзительно орущие часы через всю комнату. Но будильник был очень прочный. Он продолжал надрываться, лежа в дальнем углу, оскорбленный и помятый, и стаканчик звонка согнулся так, что в его звоне появились какие-то распутные нотки. Но звонил он вызывающе. Звонил пронзительно. Звонил неустанно. Звонил с явственной насмешкой.
И его звон постепенно проникал в сон, в то, что мистер Гребб называл мозгом. И постепенно до него дошло, что надо вставать. Что за окном яркое солнце. Что долг призывает его на службу в пивоваренную компанию «Аякс». А уж в связи с компанией мистер Гребб вспомнил о Джо Хэлликсе, и громко фыркнул.
Мистер Гребб открыл один налитый кровью глаз. И почувствовал растущий в груди гнев. Открыл другой глаз. Гнев рос стремительно. Он выругался вслух и про себя при воспоминании о Джо Хэлликсе, который пообещал урезать ему зарплату, если он будет и впредь опаздывать. Будильник продолжал глумливо трезвонить.
Мистер Гребб встал с кровати и ожесточенно откашлялся, затем стал одеваться. Спал он в нижнем белье, так что этот процесс не занял много времени. Он просто натянул штаны, скользнул в цветастую фланелевую рубашку и обулся. Потом он спустился на завтрак, с негодованием глядя вокруг.
Хозяйка меблированных комнат сделала ему кофе, даже не пожелав «доброго утра». Поставила на стол ступку блинов и нарезанную толстыми пластами колбасу. Мистер Гребб ел основательно и неряшливо. Прикончив блинчики с патокой, он облизал тарелку. Допил большую кружку кофе. Начинался очередной мрачный день.
— Мистер Гребб… — сказала хозяйка с надеждой в голосе.
Он нахмурился, затем вспомнил, что уже внес плату. Тогда он расслабился и достал сигарету, казавшуюся очень маленькой в его волосатых пальцах.
— Да? — наконец буркнул он.
— Я тут подумала, не могу ли спросить вашего совета, — продолжала хозяйка. — Я ничего не понимаю в технике, мистер Гребб, и подумала, что вы-то должны в ней разбираться, раз водите грузовик.
Мистер Гребб ухмыльнулся.
— Квартирант, который жил до вас в комнате, мистер Гребб, — продолжала она, — был очень милым человеком. Но он попал под автобус, уворачиваясь от грузовика, и его увезли в больницу, где он и умер. Приехала полиция и забрала его вещи, чтобы оплатить больничные счета, а остальное отдать родственникам. Не знаю уж, что они с ними сделали. Я так нервничала из-за его смерти, что даже не вспомнила, что он остался мне должен за целую неделю, и даже думать не подумала о ящике, пока вчера не спустилась в подвал и не увидела его.
Мистер Гребб погладил рукой живот и немного ослабил брючный ремень.
— Ну? — ободряюще сказал он.
— У него был ящик, который он попросил разрешения держать в подвале, и я забыла рассказать об этом полиции. Но он остался мне должен за неделю. Поэтому вчера, когда я увидела этот ящик, я поглядела в щелочку внутрь. А там оказалась какая-то штуковина. Вот я и подумала, что попрошу вас взглянуть на нее. Если эта штука ценная, то я передам ее полиции, они продадут ее и, возможно, возместят мне его долг.
— Ха! — сказал мистер Гребб. — Это полицейские-то? Да они все ворюги! Оставьте эту штуку себе и пользуйтесь ею на здоровье. Для чего она предназначена?
— Понятия не имею, — ответила хозяйка. — Вы бы не посмотрели ее, мистер Гребб?
— Давайте, — милостиво ответил мистер Гребб. — Если она хоть что-нибудь стоит, то я знаю, где ее можно продать.
На самом деле, ничего он не знал. Он просто прикинул, что поспрашивает знакомых и найдет кого-нибудь, кто знает, где продать все, что угодно, не отвечая ни на какие вопросы, и он также прикинул, что хозяйка поверит ему на слово, когда он скажет, за сколько ее продал. Что означает для него срубить по-легкому доллар-другой. Эта мысль согревала.
— У меня найдется пара свободных минут, — великодушно сказал он. — Давайте посмотрим.
Он последовал за хозяйкой по хрупкой лестнице в подвал. И увидел ящик. Он даже не потрудился прочесть наклейки на нем, иначе бы узнал, что этот ящик адресован профессору Элдосу Мунцу, живущему на такой-то улице в таком-то доме. И, разумеется, ему и в голову не пришло, что тут замешана «Математика множественных временных линий». К тому же он понятия не имел о глубокомысленных рассуждениях о природе пространства, времени и реальности. Хозяйка включила верхний свет, и он разорвал упаковочную бумагу, в которую был обернут ящик.
Там было много проводов. Две-три радиолампы. Катушки трансформаторов и приборы со стрелками, измеряющие миллиамперы, киловольты и тому подобное.
Он окончательно сорвал упаковку и увидел, что это штуковина не фабричного производства. На ней не было табличек, к ней не была приложена инструкция. Все провода торчали наружу, хотя некоторые были изолированы. У мистера Гребба создалось неопределенное впечатление, что это какое-то самодельное радио. Он почувствовал разочарование.
Наверху позвонили в дверной звонок.
— Мне нужно открыть дверь, — сказала хозяйка. — А вы пока что посмотрите его, мистер Гребб.
Она поднялась по лестнице. Мистер Гребб печально покачал головой. Это явно не было тем, что можно продать с прибылью для себя. Но тут он увидел шнур с вилкой. Он достал его и сунул в розетку, находящуюся тут же в подвале.
Ничего не произошло. Поскольку в устройстве было несколько кнопочных выключателей, мистер Гребб потыкал пальцем в парочку для пробы. И опять-таки ничего. Ни музыки, ни восторженного голоса, рекламирующего очередной фиговый дезодорант «Риико» и обещающий вернуть деньги, если ваши друзья почувствуют ваш запах. Устройство оставалось немым и бесполезным. Мистер Греб не заметил, что стрелка, измеряющая миллиамперы, перешла на цифру 20, а на приборе с киловольтами дошла до 19,6.
Он повернулся и с шумом пошел наверх, чувствуя разочарование. Выходит, не удастся срубить легкие доллары, которые означали бы, что удача повернулась к нему лицом. Как к Джо Хэлликсу, когда он стал боссом.
— Сейчас у меня нет времени как следует в этом разобраться, — сказал он хозяйке. — Я займусь им вечером.
Он надел шляпу, ветровку и вышел через парадную дверь. На крылечке лежала утренняя газета. Он поднял ее и сунул в карман. Газета принадлежала хозяйке, но она не видела, как он ее взял. А в автобусе было удобно читать.
Мистеру Греббу пришлсь бежать, чтобы добраться до угла вовремя. Он подумал о Хэлликсе, который закатывает скандал всякий раз, как он опаздывает на работу. Мистер Гребб тяжело дышал не столько от бега, сколько от негодования при мысли о существовании людей, подобных Джо Хэлликсу, который уволил бы его при первой же возможности.
В автобусе он достал газету.
Пока он читал, то ничего не заподозрил. Он понятия не имел, что его газета была уникальной. Фактически, это была самая замечательная газета в мире. Она являлась прямым результатом 20 миллиампер и 19,7 киловольт на приборах в устройстве, стоящем в подвале дома его квартирной хозяйки.
В газете было написано, что «Гробовщик» Джо победил «Козлолицего» Джима в соревнованиях по борьбе вчера вечером. Так же там было сказано, что в последней ночной игре «Рейнджеры» одержали победу со счетом 6:3. Еще газета поведала, что «Каррибы» с легкостью выиграли гонки со счетом 7:2. Все это не добавило радости мистеру Греббу. Он свернул газету и засунул в щель между сидениями. Мысли его снова вернулись к несносному Джо Хэлликсу.
Когда он уже вышел из автобуса, кондуктор бросил газету в коробку для мусора, которую опорожнил в конце маршрута в мусорный бак, и газета была утрачена навсегда. Что было весьма прискорбно, потому что во всех остальных экземплярах утренней газеты говорилось, что «Козлолицый» Джим победил «Гробовщика» Джо, что «Пилоты» выиграли у «Рейнджеров» со счетом 5:3, в четвертьфинальной гонке победителем оказался «Лунный телец» со счетом 3:2. Так же были иными зарубежные новости. В политических сообщениях имелись тонкие изменения, а финансовая колонка была весьма специфичной. Но мистер Гребб этого не узнал.
Весь день он водил грузовик, трижды поспорил с клиентами, дважды — с Джо Хэлликсом, и чуть было не подрался со своим другом, который настаивал, что победил «Козлолицый» Джим. Особенно мистер Гребб разозлился, когда друг показал ему в качестве доказательства газету. Это был тот же выпуск той же газеты, что он читал в автобусе, но говорилось в ней совсем другое. Мистер Гребб посчитал, что это какой-то грязный трюк.
На самом деле, газета была результатом аппарата профессора Мунца для экспериментов с множественными линиями времени. Но мистер Гребб слыхом не слыхивал ни о каком профессоре Мунце, а слышал разве что о квартиранте, который попал под автобус, уворачиваясь от грузовика. И конечно, он слыхом не слыхивал о множественности временных линий, и, уж тем более, даже вообразить не мог эксперименты в этой области.
Но многие выдающиеся ученые дорого бы дали, чтобы почитать iy газету, а устройство, стоящее в подвале, можно было продать любому из полудюжины научно-исследовательских институтов за десятки тысяч долларов. Но мистер Гребб не мог этого даже предположить, поэтому лег спать в очень мрачном настроении.
На следующее утро будильник опять вырвал его из сна, и мистер Гребб спустился вниз, полный горестных мыслей о судьбе, которая заставляет его подниматься спозаранку, да еще дала ему в боссы Джо Хэлликса. Хозяйка не осмелилась обратиться к нему даже после того, как он наелся.
Мистер Гребб распахнул парадную дверь. На крылечке лежала газета. Он наклонился, чтобы поднять ее, и как раз в этот момент ему прямо в лоб прилетел свернутый рулончик еще одной газеты. Мистер Гребб подскочил и хмуро огляделся в поисках мальчишки-разносчика, который зафитилил в него лишней газетой, но в поле зрения не было никого. Газета, казалось, материализовалась прямо из воздуха. Мистер Гребб проворчал проклятия глупым мальчишкам, которые взяли за привычку прятаться, и пошел к автобусной остановке.
На этот раз сегодняшняя газета его не обманула. Ее пророческие комментарии спортивных мероприятий не вызвали у него возражений. Но у него возник яростный спор с Джо Хэлликсом. Начальник отдела доставок опять наехал на него. Мистер Гребб пришел в ярость и весь день ругался себе под нос. Когда он вернулся домой, хозяйка встревоженно сказала:
— Мистер Гребб, вы видели газету?
Он что-то невнятно проворчал.
— В ней есть статья о мистере Мунце, — сказала хозяйка. — Ну, о том жильце, что снимал вашу комнату и был сбит грузовиком. В газете его назвали профессором Мунцем и утверждали, что он живет здесь! Но мне же сказали полицейские, что он умер в больнице. Я уж не знаю, что и думать.
Мистер Гребб смутно вспомнил о вчерашней газете, в которой были написаны ложные сведения. Но в сегодняшней газете все было написано, как есть. Правда, газету, которая появилась из пустоты, он не читал. У него, однако, не возникло никаких теорий по этому поводу. Он просто проворчал:
— Да не верьте вы этим газетам. В них вечно печатают всякую чухню!
Учитывая его вчерашний опыт, это было оправданное замечание. Он даже не подумал об устройстве в подвале. И очень жаль, потому что все, кто разбирается в «Математике множественных временных линий» и кто узнал бы об устройстве или газете, мог бы даже расцеловать и мистера Гребба, и хозяйку пансиона.
Теория о множественных линий времени говорит о том, что существует много вариантов будущего, то есть много реальностей настоящего. Если возможна дюжина различных будущих одновременно и они реальны, то у нас нет никаких причин сомневаться в том, что существуют различные варианты настоящего.
Теория гласит, что не существует никаких доказательств, что настоящее — то единственное, какое мы видим вокруг себя, — является единственным. Реальность может быть множественной, и если мы бросаем монетку решая, в зависимости от того, как она упадет, жениться на Мэйбл или на Хелен, то существует два варианта будущего, в которых овеществляется каждый из вариантов выбора, а следовательно, могут быть и два варианта настоящего, в которых мы бросаем монетку.
Таким образом, из этого следует, что раз уж профессор Мунц оказался перед автобусом, то в одном варианте будущего он был им сбит, а в другом успел отпрыгнуть. Так что человек, который разбирался бы в работе Мунца и знал об устройстве в подвале, немедленно пришел бы к заключению, что газета прибыла из той линии времени, в которой профессор Мунц уцелел.
Но мистер Гребб и думать не думал о подобных вещах. Вместо этого он за ужином живописал, на какую часть лошади похож Джо Хэлликс, и подробно объяснил, как Джо Хэлликс перепутал все поставки и маршруты, чтобы его, мистера Гребба, готовы были обвинить в потере четырех бочонков пива. А позже он отправился в таверну, выдул полдюжины пива и еще больше озлобился, размышляя над несправедливостью мира.
На следующее утро было облачно, когда он вышел из парадной двери. На крылечке лежала газета, а в маленьком дворике было большое мокрое пятно, и брызги даже залетели на крыльцо. Мистер Гребб поднял газету, подумал, какой черт баловался тут шлангом, когда, похоже, собирается дождь. Затем раздался шлепок, и перед мистером Греббом прямо из пустоты упала еще одна газета. Он с негодованием поискал взглядом мальчишку, но тот, очевидно, был невидимкой. Потому что никакого мальчишки не было. Газета прилетела из ниоткуда.
Мистер Гребб поднял ее и воинственно вышел на улицу, чтобы найти разносчика газет и научить его, как надо работать.
У мистера Гребба был не аналитический ум. Когда происходило что-то, чего он не понимал, он тут же начинал злобно считать, что какой-то умник пытается провернуть непонятные махинации. Но, не увидев никого, он направился к автобусной остановке.
В автобусе он развернул одну из газет. И со скукой просмотрел заголовки статей. Затем сунул ее между сидениями, и закипел, вспомнив о четырех бочонках, в потере которых его пытались вчера обвинить.
Затем он развернул вторую газету, забыв о первой. Заголовки были иными. Он поморгал, подумал и достал первую газету. Название было идентичным. Дата была идентичной. Мелкие заметки были идентичными. Но вот заголовки крупных статей не просто отличались, а в корне противоречили друг другу. В одной статье на первой полосе говорилось, что уголовный процесс закончился оправданием леди, которая зарубила мужа бойскаутским топориком. В другой было сказано, что она признана виновной и собирается подавать апелляцию.
Разумеется, мистеру Греббу не пришло в голову, что присяжные могли бы подбросить монету, и в одной случае она упала бы орлом, а во втором — решкой. Он просто с негодованием уставился на эти статьи. Потом проверил внутренние страницы. Они тоже отличались и противоречили друг другу. Несколько заметок были одинаковыми, и даже рекламные сообщения были одними и теми же, но два экземпляра одной и той же газеты с одной и
той же датой, описывали одни и те же события так, словно они произошли в различных мирах.
Что на самом деле и было. По крайней мере, на различных линиях времени. В одной газете описывались в общих чертах события в мире, в которых, образно говоря, все монетки упали орлом, а в другом мире они неизменно падали решкой. Результаты игр с мячом были различные. Результаты гонок — одних и тех же гонок, — различные.
Мистер Гребб неистово порвал в клочки обе газеты, костеря на все корки вероломство газет вообще и этой в частности.
Но больше в тот день ему некогда было думать о ней. Снова был поднят вопрос о четырех бочонках. От мистера Гребба потребовали объяснений. Лиловый от ярости, он принялся реветь. Следствие вел, разумеется, Джо Хэлликс. Но кроме него был представитель бухгалтерии пивоваренной компании «Аякс», который принялся задавать оскорбительные вопросы.
Мистер Гребб взревел в ответ. Он водит грузовик по намеченному маршруту, а ошибки в накладных его не касаются. От клиентов жалоб не поступало, не так ли? Они получили то, что заказывали и что было загружено к нему в грузовик. А если Джо Хэлликс где-то напортачил, то это не его, Гребба, вина. Он загружает столько пива, сколько ему говорят. А эти четыре бочонка…
Он был весь в испарине, когда выехал с пивоваренного завода с новым грузом. Хорошо он прочистил тому бухгалтеришке уши! Тот считал себя умником, да? Сказал, что станет перепроверять все прежние поставки. Да черт с ним! Пусть проверяет все, что захочет!
Но все равно мистер Гребб волновался. А когда он волновался, то ругался и вел грузовик с большей дерзостью и энергией, чем обычно. Он был полон гнева. Система доставки была сложной и запутанной. Он никогда ее не понимал, но он и не пытался понять. Он просто делал свою работу, которая была достаточно простой. Он поставлял пиво. И теперь был настроен воинственно и взбудоражено.
В пансион он вернулся необычно сердитый. Парень из бухгалтерии снова приставал к нему, но теперь речь шла не о четырех бочонках. Была выявлена недостача еще двух днем ранее, одного за день до этого и три еще на день раньше.
Бухгалтер разговаривал с ним резко. Угрожающе. Пока что у него нет доказательств, сказал он, но все выглядит очень странно. Слишком много сведений о пропавшем пиве. Бухгалтер заявил, что именно мистер Гребб спутал и нарушил все поставки, чтобы нельзя было определить, сколько пива исчезло. Возможно, шестьдесят-семьдесят бочонков, но, может, это длится уже много месяцев…
Мистер Гребб той ночью отправился в свою любимую таверну, где всем поведал свое мнение о Джо Хэлликсе. Джо Хэлликс специально подстроил это ему! Джо Хэлликс нарочно перепутал все поставки, чтобы создать ему проблемы. Джо Хэлликс мелкий человечишка, и жаль, что он не слышит, что говорит о нем мистер Гребб… t
Тем временем в подвале дома, где он снимал комнату, устройство из катушек, проводов и радиоламп стояло всеми забытое. Но стрелка на крошечном приборе указывала на двадцать миллиампер, а стрелка на другом регистрировала девятнадцать и шесть десятых киловольт.
И в определенном месте в определенном направлении от этого устройства прошел ливень, а место это было размером не более двадцати футов в диаметре. И дождь шел только там, больше нигде его не было. Все выглядело так, будто этот круг диаметров в двадцать футов связан с какими-то иными погодными условиями — или. с иной линией времени, так что дождь там шел независимо от окружающей реальности.
Естественно, никто этого не увидел. Была ночь, и на мокрое пятно некому было обратить внимание.
Однако в нескольких сотнях миль от этого места были люди, которые поняли бы все, если бы только узнали об этом. Эти люди хорошо изучили «Математику множественных временных линий», и пока мистер Гребб яростно изливал свою душу в таверне за углом своего пансиона, один выдающийся математик делал обращение к научному обществу.
— Исчез профессор Мунц, — с сожалением объявил он, — и это его исчезновение явный результат его чрезмерной застенчивости. Однако, ссылки на экспериментальные данные в его работе принесли свои плоды. Он вел речь о межпространственном напряжении, ведущем к тенденции соединять неодинаковые линии времени. Затем он заявил, что получил экспериментальные доказательства, противоречащие его уравнениям. Тщательная проверка уравнения выявила одну маленькую ошибку, и когда она была исправлена, эксперименты полностью подтвердили математические выводы. Можно не сомневаться, что его экспериментальные доказательства появились в результате исследования реальных потоков времени, которые являются параллельными, но не совсем сходными с той реальностью, которая нам известна. Но что это значит? Это значит, что если мы опоздали на поезд в нашей реальности, то где-то существует реальность, в который мы все же успели сесть на этот поезд. Если в нашей реальности существует вор, которого не сумели поймать, то в другой реальности он допустил ошибку, которая привела к его поимке.
Известный ученый продолжал свою речь в двухстах милях от того места, где мистер Гребб орал, рассказывая своим компаньонам о делишках Джо Хэлликса.
На следующее утро мистер Гребб вышел заспанным и угрюмым. У него даже почти что пропал аппетит, так что съел он всего лишь двенадцать блинчиков и лишь по привычке вытер последним тарелку. Он был не в духе. Если будет доказано, что шестьдесят — семьдесят бочонков пива пропали из-за его нежелания лезть в бухгалтерские дела и проверять накладные, то он попадал в сложное положение. А если это парень из бухгалтерии проверит накладные за последние шесть месяцев и обнаружится еще большая недостача — дело запахнет керосином. Мистер Гребб готов был расплакаться от гнева и страха перед тюрьмой.
Но он вышел из парадной двери и, следуя устоявшейся привычке даже в такое напряженное время, наклонился забрать газету, которую оплачивала его хозяйка и временами жаловалась, что вечно ее не доставляют. Но как только он наклонился за газетой, последовал звучный шлепок, и вторая свернутая газета попала ему прямо в обтянутый штанами зад.
Он взревел, схватил газеты и выскочил на улицу, чтобы отомстить за такое неуважение. Но нигде не было видно никакого разносчика газет. Газета материализовалась прямо из воздуха над двадцатифутовым кругом, над которым вчера шел дождь, хотя кругом было сухо.
Мистер Гребб грозно промаршировал к автобусной остановке, грубый, приведенный в бешенство здоровяк. Хмурясь, он влез в автобус. На следующей остановке рядом с ним появилась толстая женщина. Она впилась в него взглядом, потому что он и не подумал уступать даме место. Он развернул газету, и на глаза ему тут же попался заголовок небольшой статьи:
«РАССЛЕДОВАНИЕ НА ПИВОВАРЕННОМ ЗАВОДЕ «АЯКС».
Дальше было написано, что за последние шесть месяцев, из регулярных торговых каналов ушло на сторону более четырехсот бочонков пива, которые были приобретены недобросовестными покупателями, желающими сэкономить на налогах.
Возникли подозрения о пропаже, и вчера бухгалтер, проводивший проверку, совершенно случайно заглянул в выдвижной ящик стола начальника отдела доставки, где хранились канцелярские принадлежности. И там он без труда нашел плохо спрятанные, небрежно подделанные накладные на доставку товара за прошлые недели и месяцы, а также заранее приготовленные накладные за будущий квартал. Под давлением улик Джо Хэлликс признался в том, что воровал пиво последние шесть месяцев, и был арестован.
Мистер Гребб тупо глядел в газету. Все это было вероятно, даже очень близко к правде, но не верно. Ничего подобного вчера не произошло. Когда он уходил с пивоваренного завода, бухгалтер по-прежнему откровенно подозревал в краже его.
И внезапно мистер Гребб широко раскрыл рот. Ум его никогда еще не был ясен, он просто не умел рассуждать. Но в газете было написано то, во что ему хотелось бы верить, поэтому он немедленно решил, что Джо Хэлликс именно это и сделал.
Его мгновенно переполнило агрессивное торжество. Газета выскользнула из рук и упала на пол автобуса, где ее тут же затоптали, так что, в итоге, она, непригодная для чтения, попала в мусорную коробку. Но мистер Гребб даже не шевельнулся. Итак, во всем виновен Джо Хэлликс! И он обвинял в пропаже пива абсолютно честного водителя грузовика — самого мистера Гребба!
Он, преисполненный достоинства, проследовал на склад, где нашел в кабинете начальника доставки самого Джо Хэлликса, бухгалтера и еще двоих человек самого зловещего вида.
— Послушайте, Гребб, — хмуро сказал бухгалтер. — Я проработал здесь всю ночь. За последние шесть месяцев пропали четыреста бочонков пива! У всех накладные в порядке, кроме как у вас. Что вы на это скажете?
Мистер Гребб шумно засопел.
— Я знаю, — взревел он, — знаю, почему в моих накладных всегда путаница! Знаю, почему Джо Хэлликс вечно пытается сделать меня козлом отпущения! Любой водитель вам скажет, что я хороший парень, и любой из них подтвердит, что Джо Хэлликс — мошенник!
Бухгалтер попытался его прервать, но рев мистера Гребба было трудно перекричать.
— Посмотрите у него в столе! — ревел он в праведном гневе. — Вы найдете там незаполненные поддельные накладные! И найдете целую кучу использованных! Прямо здесь, в этом ящике стола!
Он ткнул похожей на волосатый окорок рукой прямо в стол Джо Хэликса.
Джо Хэлликс попытался презрительно рассмеяться, но у него это вышло фальшиво. Мистер Гребб слишком точно указал место, где он держал поддельные накладные для удобства работы и еще потому, что никто не догадался бы их там искать. Это было слишком внезапно, слишком шокирующе и слишком уж невозможно.
Джо Хэлликс попытался со смехом отмахнуться от него, но на лбу у него выступил пот. И когда бухгалтер, быстро взглянув на его посеревшее лицо, наклонился, чтобы выдвинуть ящик стола, Джо Хэлликс впал в панику, и двум зловещего вида мужчинам пришлось позаботиться о нем…
Мистер Гребб вернулся вечером в пансион в настроении негодующего триумфа. Он был так счастлив, как никогда в жизни. Джо Хэлликса разоблачили и увезли в тюрьму, и при этом доказали, что он, мистер Гребб, невинен, как младенец. Кроме того, о том полбочонке пива, который в прошлом месяце ему удалось загнать налево, никто теперь и не вспомнит.
Он был великолепен, восхищаясь своей невиновностью. За ужином он рассказал обо всем хозяйке, только не стал упоминать о газете. Он так и не понял, что происходило с этой газетой, поэтому просто выбросил ее из головы. Хозяйка слушала его с восхищением.
— Я всегда знала, что вы умны, мистер Гребб, — с полной убежденностью сказала она. — Именно потому и спросила вас об этом устройстве в подвале. Когда вы найдете время получше осмотреть его, мистер Гребб?
— Да это все ерунда, — отмахнулся мистер Гребб. — Просто радиоприемник, который пытался построить какой-то сумасшедший. К тому же, оно не работает.
— Жаль, — сказала хозяйка. — А я-то позволила ему столько времени занимать подвал.
— Я унесу его оттуда, — великодушно сказал мистер Гребб. — Пара пинков, и оно развалится на части, так что я могу с легкостью вынести его и оставить на тротуаре для мусорщиков.
Он так и сделал в порыве сердечной доброты. В высоких научных кругах до сих пор ломают голову, куда же девался сам профессор Мунц и его экспериментальный аппарат, о котором упоминалось в «Математике множественных временных линий». Некоторые выдающиеся ученые все еще надеются, что профессор появится, преодолев свою ужасную застенчивость. Но это мало вероятно, учитывая то, что он был сбит автобусом, когда отскочил от несущегося автобуса. По крайней мере, на этой линии времени. Вероятно, на другой все закончилось иначе. Но жизнь и теория множественных линий времени полны парадоксов.
Парадокс этой линии времени состоит в том, что никто так и не подумает о связи мистера Гребба с профессором Мунцем, хотя их жизни удивительным образом пересеклись друг с другом. Грузовик, от которого отпрыгнул профессор Мунц, вел именно мистер Гребб, и когда профессор попал под автобус, мистер Гребб переехал в его освободившуюся комнату, и именно мистер Гребб пинками разломал устройство, являвшееся делом всей жизни профессора Мунца, и вынес обломки к мусорным бакам.
Но и профессор Мунц оказал влияние на жизнь мистера Гребба. Именно его устройство перенесло с другой линии времени газеты, которые помогли мистеру Греббу разоблачить подлеца Джо Хэлликса. Фактически, именно дело всей жизни профессора Мунца поспособствовало тому, что мистер Гребб по-прежнему водит грузовик для пивоваренной компании «Аякс».
(Thrilling Wonder, 1949 № 6)