Филипп стоял в шаге от бочки, внимательно глядя на Анну, покрытую мыльной пеной. Казалось, оба застыли навечно. Она сжимала пальцами края бочки, и капли скатывались с плеч в воду, в которой виднелись ее груди. «Похоже, она не понимает, что я вижу почти все», – промелькнуло у Филиппа. Однако он решил, что не стоит говорить ей об этом. Он на мгновение перевел взгляд пониже, туда, где смутно темнел между ног девушки интимнейший треугольник. Когда-то он поглаживал его и даже разводил в стороны ее стройные ноги, но тогда соображения чести вовремя его остановили. Однако с того времени желание обладать этой женщиной никогда его не покидало – оно лишь отступало на время, а потом снова возвращалось.

– Тебе лучше бы отвернуться, – сказала Анна, пристально взглянув в глаза Филиппу.

Он немного помедлил, потом все же заставил себя отойти к окну. Глядя на темный двор конюшни, кое-где освещаемый факелами, он слышал, как Анна выбралась из бочки с водой и перешла на другое место. Через некоторое время послышался шорох – она начала одеваться.

– Все, я готова, – раздался наконец ее голос.

Отвернувшись от окна, Филипп увидел ее на стуле перед камином. На ней был шелковый халат, а в руке она держала гребень, которым расчесывала свои густые волнистые волосы. Филипп никогда прежде не видел Анну с распущенными волосами, хотя не раз пытался представить ее в таком виде. Но она была служанкой, и ей следовало убирать волосы вверх – чтобы не мешали работать.

Глядя на нее сейчас, он мысленно восхищался цветом ее волос – они были черные как ночь, пожалуй, чуть синеватые в свете свечи. Волосы вполне соответствовали глазам, таким же темным и словно хранившим в своих глубинах какую-то тайну. Лицо же было очень бледное, но с розовыми щеками и губами. С замечательными губами…

– Ты так и будешь молча смотреть на меня? – тихо спросила Анна.

– Я думаю, чему в твоих словах можно верить.

– Но я никогда не лгала…

Анна осеклась, заметив, что он усмехнулся. Вспыхнув, она отвела глаза и снова принялась расчесывать волосы. На Филиппа же эти ее движения действовали необыкновенно – он почувствовал, что все больше возбуждается, и ничего не мог с этим поделать.

– Да, я лгала, – продолжала Анна. – Но это была ложь во благо. Я спасла жизнь своей госпожи. Спасла тем, что играла ее роль. Меня заперли в башне, а моя госпожа тем временем сумела спастись. И я помогла лорду Олдерли – ее жениху, твоему другу. Разве не так? К тому же и ты иногда говорил неправду.

– Да, мы оба лгал и, если это требовалось нашим друзьям, – согласился Филипп.

– Ты изображал того, кем вовсе не являешься, – заметила Анна с улыбкой.

Филипп невольно залюбовался ею. Она всегда прекрасно владела собой и умела справляться с волнением. Интересно, кто ее этому обучал? Кто научил служанку столь правдоподобно изображать знатную даму? Конечно, Анна с Элизабет вместе выросли, и они были скорее подругами, а не служанкой и госпожой, но все же… Анна абсолютно во всем походила на знатную леди, и Филипп непременно поверил бы, что она таковой и является, если бы не знал, кто она такая на самом деле.

Он медленно к ней приблизился. Анна по-прежнему проводила гребнем по волосам, и теперь он чувствовал запах мыла, которым она пользовалась. Внезапно Филипп сообразил, что забыл вопрос, который хотел ей задать.

А может, она этого и добивалась?

Опершись рукой на камин, он внимательно посмотрел на нее:

– Итак, почему же ты изображаешь из себя леди Розамонд?

– Потому что она попросила меня об этом.

– Ты хорошо с ней знакома?

– Она была фрейлиной у матери Элизабет, когда я жила в замке Олдерли.

– Но почему? Зачем ей это потребовалось? – спросил Филипп.

Анна упорно смотрела в сторону, и это вызывало подозрения.

– У нее имелись на это причины, – ответила она наконец. – А мне поручили совершить путешествие в Лондон, встречаясь по пути с возможными женихами леди Розамонд.

– Встречаясь с возможными женихами? – с усмешкой переспросил Филипп. – Но ведь ты не можешь знать наверняка, какие из них понравятся леди Розамонд.

– Она дала мне список.

– Я думаю, от тебя что-то скрывают. Полагаю, Джон точно знает, какая преследуется цель.

Анна бросила на него быстрый взгляд и снова отвела глаза.

– Почему ты считаешь, что в этом деле замешан лорд Олдерли?

– Видишь ли, когда я спросил тебя, знает ли он что-нибудь об этом деле, ты смутилась. Полагаю, он должен знать все. Даже и в том случае, если это дело каким-то образом связано с Лигой клинка, членом которой он недавно стал.

При упоминании о Лиге между ними возникло какое-то напряжение, которого раньше почти не чувствовалось. И хотя Анна отрицательно покачала головой, Филипп решил, что он на пути к разгадке.

– Лига клинка?.. – Она изобразила удивление.

Филипп посмотрел на нее с неподдельным восхищением. Действительно, нельзя было не восхититься ее искусством притворства.

– Да, Лига клинка, – ответил он. – В ней наверняка знают, что ты когда-то изображала леди Элизабет. Кто-нибудь спрашивал тебя о той твоей задаче?

– Элизабет сказала леди Розамонд…

– Нет-нет, леди Элизабет никогда не позволила бы втянуть тебя в такое опасное дело. Уверен, что кто-то другой попросил тебя в нем участвовать, а ты согласилась, верно?

– Ты шутишь! – воскликнула Анна. – В этом деле нет ничего опасного.

– Тогда почему за тобой всегда следуют вооруженные люди? Кстати, где они сейчас?

Анна с вызовом вскинула подбородок:

– Полагаю, это не твое дело, но… Их комнаты рядом. По обеим сторонам от моей.

– И эти прославленные рыцари Лиги не услышали, как я проник в твою спальню?

– Кто мог подумать, что кто-то спустится с такой высокой крыши?

Филипп улыбнулся, вспомнив о прежних их встречах, и Анна поспешно добавила:

– Я имею в виду охранников.

– Лиги клинка?

Когда Лига клинка отказала ему в доверии, Филипп долго чувствовал странную пустоту в груди. А вот Анна… Они обратились к ней за помощью, но он ей не завидовал. Впрочем, он недавно наконец-то познакомился с некоторыми членами Лиги клинка и даже принимал участие в некоторых предприятиях. Он полагал, что неплохо проявил себя, однако они не пригласили его к себе, не предложили стать членом Лиги. А вот его друг граф Олдерли получил такое приглашение. В конце концов Филипп решил отказаться от своей мечты, решил, что больше не станет понапрасну тратить время и займется другими делами.

Но во что же втянули Анну? Что именно поручили ей рыцари Лиги? Скорее всего это очень опасное задание…

– Итак, люди из Лиги должны охранять тебя во время твоего путешествия в поисках женихов? Я правильно понял?

Анна молча кивнула и продолжила расчесывать волосы.

– И ты должна изображать леди Розамонд, поскольку сама она не может отправиться в это путешествие. Верно?

Анна снова кивнула.

– Ох, не могу поверить, что ты позволила вовлечь тебя в такое дело. Ведь ты же ничего об этом не знаешь.

Филипп опустился перед Анной на колени и заглянул ей в глаза. Когда же он положил руки ей на колени, у нее перехватило дыхание. Она по-прежнему молчала, и Филипп спросил:

– Что происходит, Анна? Ты же знаешь, что я не оставлю тебя… в такой странной истории. Я очень многим обязан Элизабет и Джону, но все же… Я никак не могу понять, почему ты взяла на себя столь большой риск. Когда люди, которых ты обманешь, обнаружат, что их провели, они примут это за оскорбление.

Анна решительно покачала головой:

– Нет, они ничего не обнаружат. Я провела с леди Розамонд много дней, изучая ее манеры и особенности ее поведения.

– И ты думаешь, столь долгое обучение потребовалось ради шутки?

Анна молча потупилась. Филипп взял ее за руки и тут же почувствовал, как пальцы ее сжались в кулаки.

– А как насчет тех, кто решит приударить за опытной вдовой? Как ты с ними будешь общаться?

Анна высвободила руки и тихо сказала:

– Я никому не позволю никаких вольностей.

– Как мне когда-то? – спросил Филипп с ухмылкой.

Метнув в него гневный взгляд, Анна процедила сквозь зубы:

– Как ты посмел?.. – Сделав глубокий вдох, она добавила: – В качестве женихов леди Розамонд выбрала людей, которые с ней не знакомы.

– А она может предсказать, как эти незнакомые люди будут к тебе относиться?

– Филипп, прекрати, – прошептала Анна. – Ты не отговоришь меня от этого дела. Оно очень важное, и без меня леди Розамонд никак не обойдется. Только я могу это сделать.

– Что сделать? – Филипп взял ее лицо в ладони и снова заглянул ей в глаза. Он чувствовал, что должен во что бы то ни стало узнать правду и оградить Анну от неприятностей. «Мне надо выяснить это ради Джона и Элизабет», – говорил себе Филипп, но в глубине души понимал, что преследует свои личные цели. Он очень беспокоился за Анну, боялся, что какой-нибудь мужчина воспользуется ее слабостью, как он сам едва не воспользовался.

Какое-то время они молча смотрели прямо друг другу в глаза. Филипп чувствовал, как у него под пальцами бьется ее пульс; было очевидно, что она очень волновалась, хотя и старалась скрыть волнение. Наконец, чуть отстранившись от него, Анна хрипло прошептала:

– Но ты не должен никому это говорить. – Он кивнул, и она добавила: – Речь идет о жизни короля.

Ошеломленный этим сообщением, Филипп шумно выдохнул; он не мог вымолвить ни слова.

Коснувшись его плеча, Анна продолжила:

– Мне нужна твоя клятва, Филипп. Все, что я сейчас скажу, должно остаться между нами.

– Клянусь, что буду молчать, – произнес он торжественно.

Собравшись с духом, Анна вновь заговорила:

– Несколько недель назад, на турнире в Дареме, леди Розамонд услышала, как трое мужчин обсуждали заговор против короля Генриха.

– Это были люди короля Ричарда? Хотя Генрих убил многих из них в сражении, остались живы те, кто считает Ричарда законным наследником.

– Леди Розамонд не поняла, кто они такие. Она с ними не знакома, но запомнила их лица.

Поднявшись со стула, Анна медленно прошлась по комнате.

Проследив за ее движениями, Филипп выпрямился и невольно нахмурился; он вдруг понял, что, глядя на Анну, не может собраться с мыслями, – может только любоваться ее изящной походкой, ее чудесной фигурой, достоинства которой не скрывал даже халат.

Чтобы сосредоточиться на своих мыслях, Филипп отвернулся.

– Как я понимаю, леди Розамонд решила сообщить об этих людях королю.

– Да, конечно. Поскольку же только она видела этих людей, то именно она и должна их найти.

– Наверное, это очень опасно, если они ее тоже видели, – пробормотал Филипп. Взглянув на девушку, он спросил: – Выходит, тебя используют для того, чтобы выманить этих заговорщиков?

– Нет, Филипп, нет! – Она остановилась и посмотрела на него округлившимися глазами. – Они не стали бы подвергать меня такой опасности. Леди Розамонд уверена, что заговорщики ее не видели. Они не знают, что она их подслушала. Но в Лиге не хотят рисковать, поэтому ее везут в Лондон в большой тайне. Однако исчезновение леди Розамонд выглядело бы странно особенно после того, как она объявила, что хочет подыскать себе нового супруга.

– И поэтому они обратились к тебе за помощью?

Анна кивнула и едва заметно улыбнулась:

– Да, поэтому.

– Знаешь, Анна… – пробормотал Филипп, подходя к ней поближе. – Мне кажется, ты очень обрадовалась, когда они к тебе обратились. Вероятно, ты решила, что на них произвели впечатление твои таланты.

В глазах девушки промелькнула тревога.

– Но разве ты не понимаешь, как это опасно? – продолжал Филипп. – Ты у всех на виду, в то время как леди Розамонд может прятаться. Ты не знаешь, что на уме у заговорщиков. Даже я мог бы оказаться одним из них. Я влез сюда через окно, и никто меня не остановил.

– Ты ошибаешься, Филипп. Я здесь для того, чтобы люди не заметили исчезновения леди Розамонд.

– Они даже не дали тебе более многочисленной охраны, чтобы надежно защитить.

– Этого они никак не могли сделать. Большой отряд выглядел бы очень подозрительно и привлек бы внимание. Неужели не понимаешь?

– Но всего три человека?.. Думаю, маловато.

– Да, три рыцаря, но зато получившие обучение в Лиге клинка. Их было четверо, однако один при падении с лошади сломал ногу, и его пришлось отправить домой.

Анна замолчала, вспомнив, как расстроил сэра Уолтера этот неприятный случай. Он сказал, что искать замену будет слишком долго. Хотя сэр Уолтер старался скрыть свои чувства, Анна поняла, что он очень тревожится за ее безопасность.

А сейчас с ней рядом находился Филипп – настоящий воин, который уже выполнял кое-какие поручения Лиги.

Но при мысли о том, что ей придется проводить с ним каждый день, Анна чуть не застонала. Она помнила, как из-за него едва не потеряла голову в Олдерли, как забыла обо всем на свете… Нет, она не станет говорить сэру Уолтеру про Филиппа и будет думать только о своей миссии и о том, как стать членом Лиги. А глупое желание видеть возле себя Филиппа может ей только помешать.

А вдруг из-за недостатка охранников кого-то ранят или убьют?..

Анна вздохнула. Вероятно, ей все-таки придется сказать сэру Уолтеру о визите Филиппа, и пусть он сам принимает решение. Это будет правильный поступок женщины, которая стремится быть беспристрастной. Но Боже, как бы ей хотелось, чтобы сэр Уолтер отказал! Ведь если Филипп будет в ее свите, то он непременно узнает, что она стремится вступить в Лигу. Не начнет ли он ей тогда мешать?

– Филипп, я уверена, что поступаю правильно.

– И я должен забыть то, что узнал? – Она положила руку ему на плечо. – Ты же дал клятву. Значит, хочешь нарушить свое слово? Неужели она в нем ошиблась?

– Нет-нет, конечно, я сдержу слово. Но я беспокоюсь за тебя. Я не могу сейчас уйти, не могу оставить тебя в такой ситуации. – Пытаясь когда-то ее соблазнить, он не очень-то за нее беспокоился.

– Ты остановился в этой же гостинице? – спросила Анна.

Он кивнул:

– Да, в этой. И пробуду здесь еще несколько дней.

– Тогда обещаю, что дам тебе знать, если ты мне понадобишься.

Взяв его за руку, она подвела его к окну. Он пристально посмотрел ей в глаза и тихо проговорил:

– Анна, ты же знаешь, что я неравнодушен к тебе после того, что было между нами.

Ее щеки залила краска.

– Знаю, Филипп.

Несколько мгновений он молчал, потом вдруг привлек ее к себе.

– Пожалуй, Анна…

– Нет, ты не должен это делать, – Она нахмурилась. – Не думай, что я всего лишь служанка. Не думай, что я на все готова.

– Анна, но я вовсе…

– Я благодарна тебе за то, что ты честно сказал, что не женишься на мне, пока мы не ляжем в постель.

– Я тогда думал не о честности.

– Но оказался честным.

Когда она, обнаженная, находилась в его объятиях и они вот-вот должны были соединиться, откровенные слова Филиппа вызвали у нее гнев. Почувствовав себя униженной, она убежала от него. Когда же успокоилась, то даже обрадовалась, что узнала правду до того, как влюбилась в него по уши.

– Я уверена, что ты добьешься успеха и найдешь себе при дворе жену благородного происхождения, – проговорила Анна бесстрастным голосом. Отстранившись от него, она отступила на несколько шагов.

– Ты простишь меня за мои слова? – спросил Филипп.

– Я ведь уже сказала, что простила.

– Тогда почему у меня такое чувство, что ты по-прежнему на меня сердишься?

Что она могла на это ответить?

Кивнув, словно понял что-то важное, Филипп протянул руку и ухватился за свисавший с крыши канат с узлами. Потом, повернув голову, сказал:

– Пошлите за мной, если будете нуждаться в моей помощи, леди Розамонд.

Филипп вскочил на подоконник и тут же соскользнул с него, крепко сжимая руками канат. У Анны сжалось сердце при одной мысли о том, что он висит над землей на такой высоте. Стараясь справиться со страхом, она до боли прикусила губу.

Филипп же, обхватив ногами канат и упираясь ступнями в узлы, начал проворно взбираться на крышу. Вскоре он исчез из виду.

Анна выждала какое-то время, потом высунула голову из окна и посмотрела вверх. Филиппа не было видно, только кончик каната болтался под крышей, но через несколько мгновений и он исчез.

Поспешно закрыв ставни, Анна оглядела свою опустевшую спальню. Поначалу она обрадовалась, снова оказавшись в одиночестве. Как-то раз она уже оказывалась в одиночестве – тогда ее держали пленницей в башне, но тогда были совсем другие обстоятельства, а сейчас…

Снова осмотревшись, Анна почувствовала, что после ухода Филиппа комната стала холодной и совершенно неуютной – здесь ей было так же одиноко, как когда-то в башне. Но она тут же заставила себя не думать о грустном. Теперь у нее были другие планы, и в этих планах не оставалось места для Филиппа. Она должна была доказать рыцарям Лиги, что достойна вступить в их сообщество.

И если для этого ей придется иметь дело с Филиппом, то пусть так и будет.