Проснувшись на следующее утро, Анна какое-то время лежала неподвижно, наслаждаясь мягким пуховым матрасом и свежими чистыми простынями. От подушек исходил сладчайший аромат, так что даже голову поднимать не хотелось. Да, лорд Милфорд принял ее на редкость гостеприимно, и это не могло не радовать.

Тут Анна вспомнила про Филиппа и сразу нахмурилась. О Боже, ведь вчера она его целовала и едва не потеряла голову! И ей тотчас вспомнилось, как она лежала в его постели, на простынях, от которых пахло его телом. Вспомнила она и тепло, исходившее от него. Ах, куда же улетучился ее гнев? Почему она вспоминает только минуты близости и его прикосновения к ее разгоряченному телу? Иногда она задавалась мыслью: отвяжутся ли от нее эти назойливые воспоминания, если она наконец уступит своему влечению к Филиппу и пойдет до конца?..

Анна все же заставила себя подняться с постели и. быстро одевшись, спустилась вниз, где ее уже ждали охранники. И тут же выяснилось, что ей очень трудно относиться к Филиппу так же, как к прочим, поскольку ее еще не покинули грешные мысли. Она избегала взгляда Филиппа, говоря себе, что не хочет, чтобы сэр Уолтер что-либо заподозрил. Однако на самом деле она просто трусила.

Позавтракав с лордом Милфордом, Анна с радостью его оставила, чтобы познакомиться с другими обитателями замка. Служанки хотели показать ей комнаты для ткачества, но она вежливо отказалась и отправилась во внутренний двор. Ее сопровождали все ее рыцари, и ей показалось, что выглядят они немного уставшими. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, – пока она спала, они охраняли ее дверь.

Анна вышла на площадку для воинских занятий и сразу же обнаружила скамейку, поставленную специально для нее, чтобы она могла наблюдать учебные бои простых воинов и рыцарей.

– О, я знаю, что бой на мечах – любимейшее зрелище для рыцарей Лиги, – сказал Филипп, и в его голосе прозвучала ирония.

– Откуда вы могли это узнать? – осведомился сэр Дэвид. – До того как я вступил в Лигу, я считал, что она существует лишь в легендах.

– Я тоже, – добавил сэр Джозеф.

Обернувшись, Анна тихо проговорила:

– И я раньше никогда о ней не слышала.

Сэр Уолтер, сделав вид, что не слышит этот разговор, наблюдал за боем Чарлза Милфорда с одним из рыцарей.

– Мою мать спас человек из Лиги, – сказал Филипп неожиданно.

Анна насторожилась. Филипп впервые заговорил о своих родителях, и она очень боялась, что он сменит тему.

– Ваша мать была придворной дамой? – спросил сэр Дэвид.

– Нет.

– Тогда кто же она?

Филипп, отвернувшись от собеседника, направился к площадке. Повернув голову, бросил через плечо:

– Хочу показать Чарлзу Милфорду кое-какие его ошибки.

Сэр Уолтер нахмурился и проворчал:

– Он понимает, что делает?

– Не беспокойтесь. Филипп подружился с Чарлзом вчера вечером, – сказала Анна.

Когда Филипп подошел совсем близко, Чарлз коротко кивнул и протянул ему затупленный меч. И начался поединок, от которого Анна не могла отвести глаз. Она видела, как при каждом ударе на руках сражавшихся вздуваются мускулы, а пропитавшиеся потом рубашки прилипают к коже. Во взгляде Филиппа была та же сосредоточенность, что и прежде, когда он преследовал ее. Если он чего-либо добивался, то прикладывал все свои силы, – и только с ней он потерпел неудачу. Она прогнала его, преподав ему урок, а теперь смотрит на него голодными глазами. «Не думай об этом, – одернула себя Анна. – Не думай и следи за поединком». Удивительно, но оба противника показывали почти равное мастерство. Возможно, Филипп, как и она, был просто не в силах сосредоточиться.

– Похоже, сэр Филипп все-таки превосходит его, – заметил сэр Дэвид. – Ясно видно, что сын барона уступает.

Анна внимательно наблюдала за соперниками. Вот Чарлз сделал выпад, Филипп ловко отпрыгнул и тут же взмахнул мечом, так что Чарлз едва успел парировать его удар. Казалось бы, в этом поединке не было ничего особенного, но для людей из Лиги он явно представлял интерес. Они признавали высокое искусство Филиппа, а это означало, что, возможно, сбудется его мечта и он все-таки вступит в Лигу. Оставалось только надеяться, что рыцари Лиги не найдут каких-либо недостатков в его характере.

– Прошу прощения, миледи… – послышался вдруг голос сэра Уолтера. – Я хочу, чтобы вы знали: в окрестностях замка нет никого из тех, кто был послан наблюдать за вами.

Анна молча кивнула, делая вид, что наблюдает за поединком. Потом, не удержавшись, спросила:

– Но почему вы так в этом уверены? Ведь двое из нападавших смогли убежать, не так ли?

– Прошедшей ночью мы обшарили всю местность вокруг замка.

Глаза Анны округлились.

– Нo какая… Как вам удалось покинуть замок среди ночи?

– Нам многое удается, миледи.

«Научи меня! – мысленно воскликнула Анна. – Я хочу уметь все, что умеешь ты!»

Вслух же сказала:

– Я говорила с лордом Милфордом о вчерашнем нападении, и мне показалось, что он совершенно не причастен к этому делу.

– Мы тоже так считаем, – кивнул сэр Уолтер. – Но я благодарен вам за ваши усилия.

И тут Анна вдруг поняла: изображая леди Розамонд, она действительно может принести большую пользу. Беседуя с возможными женихами, она может что-нибудь выведать, если проявит выдержку и хитрость. И конечно же, надо внимательно следить за их поведением. Излишняя неосторожная фраза может выдать заговорщика. Да-да, она непременно должна доказать людям из Лиги, что они не прогадают, если примут ее в свои ряды.

Тут Анна снова посмотрела на Филиппа. На лбу блестел пот, а мускулы напряглись, когда он в очередной раз скрестил свой меч с мечом Чарлза. «О Господи, как же Филипп будет отвлекать меня своим присутствием», – со вздохом подумала Анна.

Вечером лорд Милфорд заметно осмелел. В Большом зале много пили, а многие также танцевали, в какой-то момент Анна вдруг поняла, что барон прижал ее к себе слишком уж крепко; причем танцевал он с юношеской энергией. Она с улыбкой отталкивала его, пытаясь высвободиться, но у нее ничего не получалось. Наконец Анна перешла к следующему танцору, а танцор вдруг приподнял ее в танце – и ей тотчас же стало ясно, что он слишком пьян. Анна в испуге затаила дыхание. Если он ее сейчас уронит… В следующее мгновение ее партнер пошатнулся, и она громко вскрикнула…

Но вовремя подоспевший Филипп подхватил ее и прижал к груди. Несколько мгновений он крепко обнимал ее, и она, ощущая жар его тела и силу его мускулов, даже не пыталась высвободиться – сейчас Филипп казался ей спасителем и единственным защитником. Наконец она заглянула в его зеленые глаза и вдруг осознала, что ее грудь прижимается к его груди. Анна тихонько вздохнула и прикрыла глаза; ей хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно. Когда же он опустил ее на пол, она снова вздохнула – на сей раз от разочарования.

– Только не поднимай ее, – сказал Филипп, передавая Анну новому партнеру.

Рыцарь энергично закивал и повел ее в танце.

Час спустя, хотя веселье и продолжалось, Анна решила ускользнуть, надеясь, что лорд Милфорд не заметит ее бегства. Она окинула взглядом зал, высматривая своих охранников, и тут вдруг кто-то обнял ее за талию. Анна вздрогнула от неожиданности и тотчас же услышала голос барона.

– Вы не можете сейчас уйти, – прошептал он ей в ухо. Барон говорил как-то невнятно, растягивая слова, и Анна поняла, что он выпил лишнего. Не на шутку испугавшись, она пробормотала:

– Ах, милорд, сегодня был такой утомительный день… Поверьте, я ужасно устала. – Немного помолчав, она добавила: – Но мне у вас очень понравилось. Думаю, приятно здесь жить.

– Вам было бы приятно и от другого миледи. Пойдемте же…

С трудом удержавшись от вздоха, Анна покорно последовала за бароном. Ей оставалось лишь молить Бога, чтобы их сейчас не увидел сын лорда Милфорда. Звать на помощь она не собиралась, так как для этого, по ее мнению, еще не настало время. «К тому же настоящая леди Розамонд не стала бы кричать, – мысленно улыбнулась Анна. – Она бы постаралась получить удовольствие».

Старый лорд затащил ее в альков, располагавшийся в дальнем конце зала. В окне виднелось ночное небо с облаками, закрывавшими луну. Барон протянул руку и задернул плотный занавес, отделивший их от зала и приглушавший шум веселья.

– Прекрасный вид, – пробормотал он, кивнув на окно.

Анна вежливо улыбнулась и тут же почувствовала, как губы барона впились в ее шею.

– Но, милорд, вы не можете взять то, что вам не предлагали, – проговорила она, стараясь справиться с приступом страха.

Когда же его горячие губы коснулись ее уха, она ловко высвободилась из его объятий и, заставив себя улыбнуться, спросила:

– Милорд, вы разве не слышали, что я вам только что сказала?

Он негромко рассмеялся.

– Я слышал, что вы прекрасно знаете мужчин.

Анна утвердительно кивнула:

– Да, это правда. Очень хорошо знаю. – «Особенно таких, как ты», – добавила она мысленно. Но где же ее рыцари? Филипп почти весь день не сводил с нее глаз, а теперь, когда ей нужна его помощь, его нет.

– Знаете во всех отношениях, не так ли? – пробормотал барон, снова привлекая ее к себе.

Упершись ладонями ему в грудь, Анна отчаянно сопротивлялась, однако расстояние между ними неуклонно сокращалось. Когда же лорд Милфорд попытался ее поцеловать, она крепко стиснула губы, надеясь, что он все-таки откажется от своего намерения. В следующее мгновение его губы прижались к ее губам, и Анна от отвращения содрогнулась.

«А ведь губы Филиппа куда приятнее», – промелькнуло у нее неожиданно.

Тут лорд Милфорд наконец-то поднял голову и посмотрел на нее сначала с удивлением, а потом с чувством удовлетворения.

– Совершенно ясно, что ваш муж не умел целоваться. Я сгораю от нетерпения… Могу дать вам прекрасный урок.

Вспомнив, что играет роль леди Розамонд, Анна хрипловато рассмеялась и ответила:

– Мне ни к чему ваши уроки. Что же касается поцелуя… – С этими словами Анна отдернула занавес и увидела прямо перед собой сэра Уолтера. По всей видимости, он ее ждал.

Анна почувствовала огромное облегчение и в то же время была раздосадована. Почему он не пришел к ней на помощь? «А может, леди Розамонд не захотела, чтобы ее спасли от любовных объятии?» – промелькнуло у нее неожиданно.

– Леди Розамонд? – Ее имя прозвучало в устах Уолтера словно вопрос.

Улыбнувшись, Анна обернулась и взглянула лорда Милфорда. Потом снова посмотрела на сэра Уолтера.

– Со мной все в порядке, – ответила она. – Но я думаю, что уже поздно и мне пора в мою спальню.

Лорд Милфорд шагнул к ней и пробормотал:

– Миледи, я понимаю, что был не прав. Пожалуйста, не уходите.

Анна помахала ему на прощание рукой и, сопровождаемая сэром Уолтером, направилась к главной лестнице. У лестницы ее встретили остальные охранники, и все четверо стали подниматься следом за ней по ступеням. Уже у двери она обернулась и с улыбкой сказала:

– Вы усердно потрудились сегодня вечером. Примите мою благодарность.

Сэр Уолтер откашлялся и проговорил:

– Леди Розамонд…

Она вскинула руку.

– Нет-нет, потом. Сейчас я слишком устала, чтобы обсуждать произошедшее. Завтра мы отправляемся в путь после утренней молитвы, не так ли?

Уолтер молча кивнул.

Филипп с подозрением поглядывал на Анну, однако она не пожелала ничего объяснять и, переступив порог своей комнаты, закрыла за собой дверь.

Узнав, что ему снова досталось первое дежурство, Филипп начал мерить шагами коридор. Остальные рыцари отправились в свои комнаты. Филипп все еще не мог забыть страх, который пережил, когда не мог найти Анну в Большом зале. Хотя сэр Уолтер вскоре отыскал ее и привел к лестнице, Филиппу показалось, что она отсутствовала вечность. Где же она была?

Когда пажи понесли Анне в комнату кувшины с водой, Филипп вспомнил, как недавно видел ее в бочке для омовений. Он понимал, что не следует об этом вспоминать, но, к сожалению, никак не мог выбросить из головы столь волнующий образ. «Не думай об этом, не думай», – говорил он себе, расхаживая по коридору.

Каждый раз, когда дверь отворялась, он останавливался напротив нее, как верный страж, хотя прекрасно понимал: если Анну и требовалось охранять, то скорее всего от него, Филиппа. Ее он видел лишь мельком; на ней было все то же облегающее платье. Когда дверь отворилась в очередной раз, Анна стояла у бочки в клубах пара. Подняв голову, она увидела его, и на какой-то миг между ними словно установилась какая-то таинственная связь, от которой у него вскипела кровь. Но уже в следующее мгновение Филиппа охватило чувство досады; он был ужасно зол на себя из-за того, что не сумел совладать со своими чувствами.

В последний раз дверь отворилась, когда комнату хозяйки покидала Маргарет. Увидев Филиппа, служанка растянула губы в равнодушной улыбке и направилась в свою комнату. Филипп же остался в коридоре таращиться на дверь и думать, как в эти мгновения выглядит Анна. Как ни старался, ему не удавалось выбросить из головы мысль о том, что она сейчас стоит в бочке совершенно обнаженная. Интересно, думала ли она о нем, о том, что он стоит сразу за дверью, совсем близко?

Тяжело вздохнув, Филипп снова стал мерить шагами коридор. Чтобы не думать об Анне, он заставлял себя думать о том, как оказать важную услугу королю. Успех в этом деле привлек бы к нему внимание придворных дам. Именно на выгодный брак и следовало сейчас направить все силы. Только так он сможет выполнить обязательства перед своими близкими.

Но все же время от времени он вспоминал об Анне, находившейся совсем близко. Она отвергла его и, не жалея об этом, поставила перед собой какие-то другие цели.

Спустившись к завтраку и увидев Филиппа, Анна сразу же ощутила горечь утраты. Но, справившись со своими чувствами, она сказала себе: «Тебе не о чем жалеть. Ты для него всего лишь служанка, с которой можно пофлиртовать иногда для развлечения. И он совершенно тебе не нужен».

Но, черт побери, она чувствовала, что ее все равно влечет к Филиппу, и ничего не могла с этим поделать.

Сэр Уолтер, как обычно, был невозмутим, и Анна пыталась понять, слышал ли он, о чем она говорила с лордом Милфордом.

Через час, когда настало время покидать замок Беркин, она поблагодарила барона за гостеприимство, стараясь не обращать внимания на его смущение. Он уверял ее, что перебрал накануне за ужином, иначе не позволил бы себе никаких вольностей. Анна с трудом изображала улыбку, слушая его извинения. К ее досаде, Филипп оказался довольно близко; слушая их с бароном разговор, он поглядывал на нее с удивлением.

И вот наконец они покинули замок и снова отправились в путь. Вскоре стихли напутственные крики за спиной, и замок Беркин исчез из виду. Анна была рада, что ее маскарад оказался успешным, но радовалась она недолго. В пути наверняка подстерегали новые опасности, и Анна решила на всякий случай прикрыть лицо вуалью из газа. Ведь на дороге им мог встретиться человек, хорошо знающий леди Розамонд.

Анна была почти уверена, что прошлой ночью рыцари Лиги снова незаметно для стражи покинули замок, чтобы осмотреть окрестности и удостовериться в их безопасности. А сейчас рыцари ехали, окружая их с Маргарет со всех сторон, и Анна знала, что этим людям можно доверять.

В какой-то момент Анна поняла, что Филипп уже давно пытается заговорить с кем-нибудь из рыцарей, чтобы узнать о них побольше. Однако у него не получалось. Рыцари или отмалчивались, или отвечали весьма уклончиво. Наверное, ей следовало сказать Филиппу, что люди Лиги никогда не говорят о своей личной жизни. Ей рассказывали, что в Лиге дают соответствующую клятву, которую никогда не нарушают. Она даже не знала, женаты ли ее спутники и есть ли у них дети. Более того, ни разу не приходилось слышать, чтобы Филипп что-нибудь рассказывал о Лиге.

Однако Элизабет ей говорила, что Филипп кое-что знает о Лиге и даже может показать на карте, где рыцари Лиги совершали свои подвиги, словно он сам принимал в них участие. И Анна пришла к заключению, что Филипп по-прежнему хочет вступить в Лигу, потому и стремится узнать о ней как можно больше.

А может у Филиппа какие-то другие планы? Ведь накануне он сказал, что ищет возможности прославиться. А наилучший способ прославиться – оказать услугу королю. Король Генрих, по всей видимости, будет столь благодарен, что предложит Филиппу какую-нибудь из благородных молодых дам с богатым наследством.

Анна грустно вздохнула, и ехавшая рядом Маргарет бросила на нее тревожный взгляд, но ничего не сказала, ни о чем не спросила. Здесь никто не будет расспрашивать ее о личной жизни – для всех она леди Розамонд Уолсингем.

Которой не следовало бы постоянно думать об одном из своих охранников.