- Мертв, как бревно, - сказал хозяин, брезгливо пошевелив тело ногой. По груди Павла расплывалось кровавое пятно, вместо левого глаза зияла черная дыра.
- Но надо же что-то делать, - тоненько воскликнул кто-то, - может, его еще можно спасти!
- Что тут можно спасти, когда у него все мозги на снегу, - сказал хозяин и замолчал, потянув из кармана фляжку.
- Вот те, бабушка, и Новый год, - тихо обронил кто-то.
- Это вы виноваты, вы устроили весь этот балаган! - крикнул джентльмен в очках и седой эспаньолке.
- Я, - кивнул хозяин. - Я устроил балаган. Но теперь виноваты все. Или кто-то не стрелял? - он обвел глазами собрание.
Собрание опустило глаза.
- У всех одинаковые гладкоствольные ружья, заряженные одинаковой картечью, - продолжил хозяин, отсосавшись от фляжки и, не глядя, передавая ее дальше. - Теперь уже не представляется возможным определить, кому принадлежат рога Павла.
- Милиция определит, - обреченно простонал кто-то.
- Точно, - согласился хозяин. - Она определит. Просто назначив виновного, путем жеребьевки. Кто потянет короткую спичку? Кто последний раз косо посмотрел на Павла или дал ему взаймы?
- Здесь вообще нет виновных, - раздался чей-то подрагивающий голос. - Это несчастный случай на охоте.
- Несчастный случай на охоте бывает в детективах Агаты Кристи, - усмехнулся хозяин. - А в Москве бывает убийство. И наши благородные правоохранители постараются вымутить из него весь возможный бакшиш. А мы будем сидеть, и сидеть, и сидеть под подпиской о невыезде, пока они будут разводить нас по одному, решая, кто способен больше заплатить за отмазку и больше нагрузить на другого.
- Это бред какой-то! - воскликнул джентльмен в эспаньолке. - Здесь все порядочные люди, а не бандюки какие-нибудь!
- И все порядочные люди не сделают и шагу из Москвы, пока следствие будет тянуться, как сопля по милицейскому бетону, - ухмыльнулся хозяин. - А дела будут стоять. А жизнь будет проходить мимо, и белые самолеты будут улетать на Канары - без нас.
- Да что вы болтаете, чего вы, в конце-концов, хотите, что вы страху-то нагоняете?! - завизжал джентльмен в эспаньолке.
- Согласия, - спокойно сказал хозяин. - Соборности. Взаимопонимания. Нам следует выработать общее решение.
- Я хорошо знал Павла, - вперед выступил представительный господин в медвежьей шубе. - Он был одинок и несчастен, земля ему пухом, - господин сдернул с лысины боярскую шапку и скорбно умолк.
- Елену я беру на себя, - ни к кому конкретно не обращаясь, сказал хозяин.
- Хорошая, в принципе, смерть, - с осторожной задумчивостью произнес интеллигентного вида господин, похожий на дорогого адвоката. - На бегу. Не испив чашу сию до дна...
- Да! - поддержало его лицо из-за плеча. - И место хорошее, ему бы понравилось.
- Павел, Павел... - сказал господин, похожий на адвоката. - Нам будет недоставать тебя. Но... надо же как-то это организовать, господа? - он обвел взглядом присутствующих.
- Конечно, - серьезно и строго сказал хозяин. - Необходимо предать усопшего земле, ведь кроме нас у него не было никого. Ставлю вопрос на голосование.
- А если кто-нибудь из гостей... - неуверенно спросил молодой человек в лыжной куртке.
- Беру на себя, - быстро ответил хозяин.
- Ну, если на себя... - с нотками радости в голосе сказал джентльмен в эспаньолке. - Я, пожалуй, склонен согласиться.
- И если кто-нибудь займется, так сказать... технической стороной, - осторожно добавил господин, похожий на адвоката.
- Мои люда закопают, - нетерпеливо ответил хозяин. – Ну?
Он обвел взглядом собрание.
И скорбно склонив головы, собрание, один за другим, подняло опустившиеся было руки.
- Вставай, Лазарь! - хозяин пнул Павла в бок носком сапога. - Земля мерзлая, закапывать тебя еще не хватало.