Пятница, полдень
Себастьен Гроссар, ул. Университетская, 227, Париж 75007
Жюли Родез, ул. Анатоля Франса, 22, Коломб 92
Стефан Олье, ул. Шалиньи, 15, Париж 75012
Эмерик Танги-Фрост, ул. Алле, 21, Париж 75014
Жорж Форье, тупик Гетэ, 8, Париж 75014
Ален Карьеф, Вилла Моне, 19, Париж 75019
Катрин Амар-Фюзен, ул. Круа-Нивер, 82, Париж 75015
Элуа Вилкевиц, ул. Розье, 12, Париж 75004
Вальдек Мирманс, ул. Рейнуар, 12, Париж 75016
Стефани Маллори, аллея Руа, 1, Сен-Жермен-ан-Лэ 78
Жак Фаильоли, площадь Орлож, 33, Лион 69000.
Она внимательно вглядывалась в список. Эмерик Танги-Фрост, следующая жертва, в Париже отсутствовал. Согласно пометке детектива возле телефонного номера, он был бизнесменом. Какой у него бизнес? Это не уточнялось. Женат ли он? Холост?
Она позвонила по указанному номеру, и ей понадобилось мобилизовать все воображение, чтобы по каплям выдавить из недоверчивой секретарши хоть какую-то информацию. Выдав себя за партнера международной адвокатской конторы со штаб-квартирой в Чикаго, она сумела выяснить номер его рабочего мобильника. Он мог находиться где угодно – от Сибири до Черногории. Мобильник всякий раз выдавал стандартный текст автоответчика, а она не хотела оставлять сообщений.
Подобные задержки неминуемы. До сих пор ей просто везло. Она пыталась убедить себя, что место в списке никакой роли не играет, но в глубине души понимала, что это не так. Она была суеверной. Недоступность очередной жертвы должна что-то означать.
Она поставила вопросительный знак против фамилии отсутствующего. Странным образом она была ей чем-то знакома. Где-то она уже ее видела, слышала или читала. Где? Когда? Как? Вспомнить не удавалось. Как не удавалось и сообразить, на самом ли деле фамилия ей знакома.
Жорж Форье, следующий по списку, жил в том же округе, не больше чем в двух километрах от нее. Еще один знак?
Он был фотографом. Папарацци. Ей не составило труда узнать оба номера его мобильных телефонов и даже расписание на ближайшую неделю.
Он уехал на весь день в Межев. Она позвонила ему по телефону из секретариата рекламного агентства на Елисейских Полях, опустевшего по случаю обеденного времени. Представилась канадской журналисткой, которая охотится за сенсацией из жизни княжеской семьи Монако, и назначила встречу в Париже в четырнадцатом округе, в двух шагах от его дома. Он начал флиртовать с ней по телефону и даже не намекнул на то, что место встречи рядом с его квартирой. Из этого она сделала вывод, что он не против пригласить ее к себе, если сочтет, что она в его вкусе. Отлично, это только облегчит задачу.
Зачем бы папарацци обращаться к частному детективу?
Чтобы он помог выслеживать звезд. Она была в этом почти уверена, но все равно следовало убедиться. Она должна заставить папарацци заговорить, и, значит, затем придется его убить.
Царь-Ворон позвонил ей с самого утра и сообщил, что разочарован ее неожиданным уходом. И что рассчитывает на встречу в ближайшее время для “продолжения их увлекательной беседы”. Она отказалась назначать свидание на конкретное время, несмотря на раздраженное недовольство, прозвучавшее в его голосе, и пообещала перезвонить. Он сидел на крючке.
Положив трубку, она ощутила, как бьется сердце. Она не была уверена, что сможет снова встретиться с ним, не подвергая себя риску.
Почему она позволила чувствам настолько увлечь себя? Впрочем, чувства – неправильное слово в данном случае. Ей не впервой переспать с таким мерзавцем. Согласно ее печальному опыту, большинство мужчин мерзавцы, и Царь-Ворон не лучше и не хуже среднестатистического представителя власти.
Что его отличало от всех тех, кому она отдавалась по доброй воле или по необходимости? Все дело в сходстве с ее отцом – в манере держать себя, во взгляде… Нужно это усвоить. Он не ее отец, и он скоро ей понадобится. Это не мой отец, моего отца нет в живых, мысленно повторяла она, выполняя дыхательные упражнения. Мой отец навсегда исчез, когда мне было шестнадцать лет.
Пятница, вторая половина дня
Мартен шел по набережным под мелким дождем. Он не знал, скоро ли вернется домой или так и будет шагать и шагать, пытаясь отыскать хоть какое-нибудь оправдание своей жизни.
Скоро он станет отцом. У него только что отняли дело. Ему поручили – неофициально – Другое… Полномасштабное и систематичное исследование всех следов и улик не поможет схватить убийцу детектива, в данной ситуации можно рассчитывать только на случай, на его всемогущество случай. Он был в этом убежден. Похоже на дела Тьерри Полена, убийцы старух, или Ги Жоржа , душегуба из восточных кварталов Парижа.
Что же до напавшего на Лоретту, вполне возможно, что и здесь то же самое. Завтра или через десять лет случай предъявит новый след – в виде одного из бывших сокамерников, позабытой улики, а то и вообще преступник может прийти и сознаться, что бывает гораздо чаще, чем многим кажется.
Как посвятить свою жизнь профессии, в которой вероятность успеха одинакова, независимо от того, сидишь ты и ничего не делаешь или трудишься, не жалея сил? Недавно во Франции поймали двух серийных убийц. Первый уже отбывал срок за какое-то мелкое правонарушение, на него донесла собственная жена. Второй только что вышел из тюрьмы и первым делом отправился убивать девочку и взрослую женщину, оставив при этом столь очевидные следы, что сыщики не поверили собственным глазам.
Объявление появится в газетах не раньше завтрашнего утра. Слишком поздно для следующей жертвы? До передачи журналистам он должен был завизировать его у Русселя, но это отложило бы публикацию как минимум на сутки.
Получалось явное нарушение правил субординации.
Он предупредил Натали Ландовски. Она не спеша обдумала его поступок, потом одобрила его, после чего внесла свою лепту, запросив в телефонной компании специальный номер для бесплатных звонков, что было более чем разумно.
Мартен пересек дорогу и вошел в здание Консьержери через дверь, которой раньше никогда не пользовался. Чтобы подняться на нужный этаж, ему пришлось предъявить удостоверение.
Кабинет Лоретты был опечатан. Он открыл перочинный нож и разрезал ленту на стыке двери и косяка, чтобы вторжение не бросалось в глаза.
Потом воспользовался крючком, похожим на инструмент дантиста, отжал язычок замка, проник в хорошо знакомый кабинет, закрыл дверь и включил потолочный плафон.
В маленькой холодной комнате пахло пылью. На мебели и стенах остались следы порошка для снятия отпечатков пальцев. Письменный стол Лоретты был бесцеремонно отодвинут вбок, открытые ящики никто не удосужился закрыть. Несколько безделушек, телефон и лампа тоже оказались в углу комнаты.
Ковер унесли для дополнительного исследования, а контуры тела были схематично обозначены липкой лентой белого и черного цвета, наклеенной на пол.
Мартен вернул стол и стулья туда, где они, по его воспоминаниям, находились раньше, вставил ящики, протер стул, сел на место Лоретты и оглядел кабинет с позиции, симметричной той, с которой видел его во время последнего посещения.
Согласно отчету эксперта, на Лоретту напали между дверью и письменным столом. Ее нашли лежащей на животе, головой к столу, а ногами к двери. Это означало, что она оказалась спиной к нападавшему (чтобы убежать от него? чтобы попасть в свой кабинет?), и в этот момент он подошел к ней и ударил. Причем удары наносились спереди. В заключении говорилось, что первый удар, обрушившийся на Лоретту, развернул ее на пол-оборота и только после этого она упала. Логично.
Но что, если нападавший уже находился внутри кабинета? Она открыла дверь и оказалась лицом к лицу с ним или с ней. Она его (ее) увидела не сразу, потому что вошла со света, но неизвестному преступнику силуэт Лоретты был отлично виден, и ему или ей оставалось только хорошенько прицелиться и нанести удар.
В таком случае у нападавшего должен был быть ключ. Или отмычка. Или инструменты взломщика, как у Мартена. Только что он добавил новый аргумент к версии о своей вине.
У кого мог быть ключ от кабинета Лоретты? У кого-то из близких? Нет. Близкому человеку дают ключи от своей квартиры, но не от рабочего кабинета. Гораздо более правдоподобно предположение, что нападавший работает в этих стенах. Сотрудник полиции или суда, имеющий отмычку или инструменты, похожие на те, что у Мартена. Как ни крути, приходится возвращаться в исходную точку.
Если нападение произошло так, как он предполагает, это меняет все.
Он попытался как можно подробнее восстановить картину: вот они с Лореттой выходят из здания… Нет, нужно вернуться немного назад. Он постарался припомнить точные слова Лоретты, чтобы лучше поместить их в контекст, и зашептал в тишине кабинета:
– Кто-то должен умереть сегодня ночью? – спросила Лоретта, по-прежнему сидя за столом.
– Миллионы людей умрут сегодня ночью. И с этим ничего не поделать.
Лоретта покраснела.
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Кому-то грозит опасность, потому что убийца на свободе.
– Возможно, однако ни вы, ни я его не остановим. Во всяком случае, не этой ночью. Идите на свой ужин.
Она последовала за ним через несколько мгновений. Буквально через несколько мгновений.
Стоя на лестничной площадке, он слышал, как она закрывает дверь.
Что она делала в те несколько секунд, на которые он потерял ее из виду? Собирала вещи? Нет, она уже их собрала, поскольку была готова к выходу, когда он к ней пришел.
Еще через две минуты они расстались на улице. Целуя ее в щеку, он почувствовал, что она как будто колеблется, словно хочет, но не решается что-то сказать.
В тот момент Мартен подумал, что колебания Лоретты как-то связаны с ним самим. А в действительности она была озабочена тем, что забыла какую-то вещь в кабинете. Или нет, не забыла. Скорее она предпочла оставить это что-то на работе, а в момент прощания с Мартеном вдруг передумала и решила вернуться, чтобы забрать.
Вот тогда-то она и наткнулась на нападавшего. Был ли он там по той же причине, что и она?
В таком случае нападение было не предумышленным, вор, застигнутый на месте преступления, просто испугался. Скорее всего, он прятался где-то поблизости в коридоре, когда Лоретта уходила с Мартеном. Чувствовал себя в безопасности, и неожиданность оказалась для него слишком сильной. Он запаниковал, хотя и не забыл унести использованный кастет или дубинку А поскольку он предусмотрительно запасся оружием, значит, не исключал возможность того, что придется расправиться с Лореттой.
Мартен оглядел комнату совсем другими глазами. Если Лоретта спрятала здесь тот самый загадочный предмет, за которым вернулась, вполне вероятно, что он все еще в кабинете.
Он не заметил никаких следов беспорядка, кроме тех, что были оставлены в ходе нападения, а затем во время работы криминалистов. Ничто не свидетельствовало о проведении здесь систематичного обыска. До прихода Лоретты нападавший не успел обыскать кабинет, а после впал в панику.
Что должен попытаться найти Мартен? Письмо? Записную книжку? Кассету? Во всяком случае, что-то недостаточно большое, чтобы кто-нибудь обратил внимание. Мартен вспомнил “Украденное письмо” Эдгара По. Лучший способ что-то спрятать – оставить на самом видном месте, особенно если речь идет о безобидном, часто используемом предмете.
Он исследовал содержимое нескольких ящиков, вынул их, снова вернул на место. Только в одном был замок, но его сломали, и ключ проворачивался вхолостую.
Сейф в кабинете Лоретты отсутствовал. Он раскрыл и вытряс все книги и журналы, осмотрел плинтусы и электрические розетки.
Что-то, что подтвердило бы правильность его теории, находилось – должно было находиться – в комнате. Даже если сам предмет исчез, он заметит его следы.
Следы предмета, который в данный момент существовал только в его воображении… Похоже, он уже вышел за границы рационального мышления.
Его теоретическое построение было, возможно, справедливым. Или нет. Или частично правильным. Слишком много набирается “если” и “однако”.
Этот предмет, если он вообще существует, мог с тем же успехом находиться не здесь, а у Лоретты дома. А вдруг она вернулась по иной причине? За отчетом, который хотела перечитать перед сном, или чтобы проверить, действительно ли она заперла дверь, да мало ли. Очень многие действия, совершаемые нами в течение дня, не подчиняются логике. Уж это Мартен знал по собственному опыту.
Он почувствовал усталость. Посмотрел на часы. Было семь вечера. Несмотря на неподвижный ледяной воздух, он вспотел, обыскивая помещение.
Вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь.
И только на полпути домой понял свое упущение и улыбнулся. Украденное письмо.
На этот раз открыть дверь оказалось труднее, и пришлось как следует поработать над ней.
Он направился прямиком к столу, вынул ключ из скважины ящика и внимательно рассмотрел его. Позолоченный ключ, слишком длинный и слишком тонкий для этого примитивного замка. Ничего удивительного, если он проворачивается. На конце ключа имелись тонкие бороздки, а на его стержне был выгравирован длинный серийный номер. Ключ от банковского сейфа.
Он открывал весьма интересные перспективы. Что лежит в сейфе, к которому он подходит? Условия задачи изменились. Перед тем как двигаться дальше, Мартен решил принять некоторые меры предосторожности.