Вечер четверга

Она нашла подтверждение Мартенова адреса самым простым способом – в электронном справочнике. Указанный там номер дома соответствовал тому, в который Мартен вошел, чтобы выйти из него через несколько секунд.

Она оделась в черное с головы до ног, положила в сумочку, прикрепленную к поясу, скальпель с двумя запасными лезвиями, разные медикаменты и два шприца, немного растительного масла, очки ночного видения и свой набор взломщика. В сапог из эластичной кожи он вставила стальной стилет, немногим шире толстой вязальной спицы, но с гораздо более острым кончиком. Еще она вложила в маленькую твердую кобуру на поясе крохотный пистолет с перламутровой рукояткой и двумя пулями двадцать пятого калибра. Из него трудно попасть в цель, если расстояние превышает полтора метра, зато он очень эффективен вблизи.

Она спустилась в подвал своего дома, прошла несколькими коридорами, открывая по дороге двери заранее заказанной отмычкой, после чего пересекла двор и вышла на улицу через подъезд соседнего здания.

Пройдя пешком метров пятьсот, она взяла такси и остановила его за двести метров до дома Мартена.

Кодовый замок на входной двери задержал ее ненадолго. Она давно уже украла универсальный ключ у служащего почты.

Мартен жил на четвертом этаже. На его почтовом ящике были указаны еще два имени.

На широкой лестничной клетке царила тишина. Это было красивое здание, построенное во времена барона Османна, и покупка или аренда квартиры должны были обходиться дорого. Она подозревала, что зарплата полицейского, пусть и высокопоставленного, не слишком высока. Тот, за кем она охотилась, имел, вероятно, иные источники дохода или же получил эту квартиру по наследству. На четвертом этаже было только две квартиры, и в их широких двустворчатых дверях поблескивали глазки. Квартира Мартена находилась слева. Она стала на колени и исследовала замок. Оказалось, это старая, но надежная модель с тремя ригелями. Имелся и второй замок, расположенный под первым: два его горизонтальных штыря входили в дверную раму. Второй замок обычно никто не запирал, разве что старики.

Она вставила в зазор между двумя створками на уровне первого замка очень тонкую и удивительно гибкую титановую пластину шириной в добрых два сантиметра, которую она покрыла смазкой. Она проталкивала ее короткими толчками, продвигаясь по нескольку миллиметров между креплением дверной рамы и самой дверью. Вскоре она почувствовала, что язычок поддался давлению.

Она проскользнула в квартиру и тихо закрыла дверь, предварительно стерев смазку. Постояла неподвижно в прихожей, тихонько дыша в темноте.

Мартен спит? Куда-то ушел? Она любила эти моменты неизвестности. Если он дома, то скоро умрет. Если его нет, все равно умрет, только немного позже. Она надела очки ночного видения, вытащила из сапога стилет и выставила его лезвием вперед, прижав ручку к груди, приготовившись вонзить его одним ударом.

После этого легким шагом двинулась вперед, внимательно следя за тем, чтобы ничего не задеть.

Свет нигде не горел. Она зашла в гостиную и в маленькую столовую, которая служила кабинетом. Потом пошла по длинному коридору, из которого открывались двери в комнату, заставленную картонными коробками, ящиками, ненужной мебелью, и в две другие спальни, разделенные ванной комнатой. Постели были застелены.

Она задумалась, что лучше – подождать или вернуться позже. Перевалило за полночь. Если он у женщины, то вряд ли придет до утра. Она решила тщательно обыскать квартиру. Хочешь, чтобы победа была на твоей стороне, – изучи противника.

Ночь с четверга на пятницу

Мартен проснулся вскоре после полуночи. Марион спала глубоким сном, равномерно дыша. Он посмотрел на ее профиль на фоне светлой стены и осторожно погладил лицо кончиками пальцев. Она вздохнула и еще глубже погрузилась в сон.

Ему было спокойно впервые за долгое время. Они занимались любовью, потом разговаривали допоздна. Марион выдвинула условие своего возвращения: переезд в новую квартиру.

В ее маленьком трехкомнатном жилище нормальной жизни с младенцем не будет, а оставаться у Мартена она не хотела. У нас две зарплаты, не пропадем, сказала Марион. Если понадобится, потребую прибавки.

Мартен пытался доказать, что они никогда не найдут такую квартиру, как его пятикомнатная, за разумную плату. Ему придется продать свою квартиру, а на это потребуется время. К тому же значительная часть вырученных денег уйдет на выплату взятого на двадцать лет кредита.

– Это не причина, – не согласилась Марион. – Можешь сдать ее кому-нибудь. Ты что, не понимаешь, почему я хочу переехать?

– Не совсем, – признался Мартен.

– Приведу тебе маленький пример. Когда Изе было тринадцать лет, она видела, как вы с бывшей женой посреди ночи занимались любовью на кухне, стоя.

– Она нам никогда об этом не говорила, – довольно глупо возразил Мартен.

– Тебя это удивляет? А впрочем, не важно, судя по всему, это ее не травмировало. Я хочу сказать, что мне известно о твоей жизни в этой квартире с Изой и бывшей много таких подробностей, без которых я бы предпочла обойтись. В твоем доме я всегда буду непрошеной гостьей. Можешь ты это понять?

– Не совсем, – снова ответил Мартен. – Мы расстались давным-давно. Задолго до того, как я встретил тебя.

– Повтори, пожалуйста.

– Да, конечно, мы видимся время от времени. Но мы же не ссорились.

– Не считай меня идиоткой. Готова поспорить, что вы спали и после того, как расстались, а может, и после того, как мы с тобой встретились. Не отвечай, не надо, я не хочу этого знать.

Это устраивало Мартена. Он совершенно не собирался говорить ей правду. Но предпочитал лишний раз не врать.

– К тому же, – продолжила Марион, – нам не нужно пять комнат для нас двоих и ребенка.

– А если Иза захочет жить с нами? – спросил Мартен.

Она рывком отодвинулась от него, словно обжегшись:

– Что ты сказал?

– А если Иза захочет жить с нами? – повторил он, насторожившись.

– Ты полагаешь, что двадцатитрехлетняя девушка, которая вот-вот станет матерью семейства, должна жить у своего отца?

– Ты знаешь Изабель, – возразил он. – Все ее приятели – это не надолго, и у нее нет постоянной работы. Она скоро родит, и мне казалось, что вы с ней хорошо ладите.

– Не притворяйся, будто не понимаешь. Я люблю твою дочь, и у нас действительно прекрасные отношения. Но у меня нет ни желания, ни намерения жить с ней. Она взрослый человек, а не маленькая девочка.

– Она всегда на меня рассчитывала, – сказал Мартен.

– Возможно, в этом вся проблема, – кивнула Марион. – Я не собираюсь требовать от тебя, чтобы ты перестал заботиться о ней. Я не хочу житьс ней, вот и все. И если ты не понимаешь, нет смысла объяснять.

Мартен снова промолчал.

В глубине души он считал, что Марион права. Но стоит ли ей прилагать столько усилий, чтобы удержать его? Она пытается влить новое вино в старые мехи. Вот только достаточно ли поменять квартиру и заполучить Мартена для себя одной, чтобы превратить его в нового человека? Сам он считал себя неисправимым. В сорок семь лет не меняются. Битва проиграна заранее. Несмотря на это, он восхищался попытками Марион, хотя и находил их наивными.

Он взял ее за руку и нежно сжал. Марион ответила ему легким пожатием. Вскоре после этого он уснул.

Рядом с кроватью на мгновение зажегся экран его мобильного телефона, поставленного на режим “без звука”, осветив угол стены и потолка и в восьмой раз за вечер сообщив, что Мартену пришло сообщение.

В результате двухчасового обыска Магдалена выяснила, что Мартен живет (или недавно жил) с двумя молодыми женщинами, одна из которых – его дочь. Он разведен. Его первая жена погибла в автомобильной катастрофе. Следов пребывания его нынешней подруги было немного, всего лишь волосы на щетке, косметика, крем против растяжек. Ни одной фотографии.

Из старых фотоальбомов, лежащих в кабинете Мартена, можно было узнать, как растет маленькая девочка. Молодую черноволосую женщину с мягким взглядом через несколько альбомных листов и лет жизни сменила другая молодая брюнетка, очень красивая, спортивного сложения, которая нежно обнимала за плечи девочку-подростка.

Она поймала себя на том, что завидует этой девочке и ненавидит ее. Да, она осталась без матери, но если не считать этой трагедии, у нее было мирное детство. У нее просто было детство.

Коллеж, лицей… Она даже не представляла себе, на что это похоже. Всему, что она знала, она научилась сама, включая умение читать и писать. Всеми своими знаниями она обязана себе и только себе, своему яростному стремлению присвоить все, что может помочь ей выжить. Ей самой никто и никогда не помогал.

Сотни часов она провела в государственных библиотеках, прочитывая тысячи страниц и упуская их смысл, но именно так знания потихоньку проникали в нее. Словно воровка, она проскальзывала в престижные университеты и слушала лекции, совершенно их не понимая и чувствуя, как ее охватывает злость и разочарование.

Как это обычно бывает у самоучек, в ее знаниях зияли огромные пробелы, о наличии которых она даже не подозревала, зато в других областях она разбиралась так, что могла бы дать фору лучшему специалисту.

А потом появилось чудо под названием интернет. Она сразу поняла его немыслимые преимущества: поисковые программы обеспечивали безграничный доступ практически к любым источникам. Плюс возможность купить почти все что угодно в самых разных частях света.

Банковские счета Мартена пополнялись только его зарплатой. У него было удостоверение спортивной федерации бодибилдинга – нужно будет обязательно это учесть, если придется вступить с ним в схватку.

Он являлся владельцем своей квартиры, но, правда, должен был выплачивать ссуду с процентами в размере ежемесячных 1250 евро.

Его медицинская карта была не тоньше телефонного справочника. Рентгеновские снимки, эхограммы, электрокардиограммы, сканы, томограммы, заключения разных медицинских спецов валялись в ящике вперемешку с незаполненными платежными квитанциями.

Она обладала обширными медицинскими познаниями, особенно в том, что касается ранений. Получалось, что Мартен был ранен не единожды, и предпоследнее ранение едва не оказалось смертельным.

В газетных вырезках излагалось дело, которое он мимоходом упомянул в разговоре с ней. Несмотря на яростное сопротивление преступника в ходе задержания, Мартену тогда удалось уничтожить серийного убийцу, жертвами которого стали несколько женщин.

Мартен – серьезный противник, и его нельзя недооценивать. Но это она уже и так знала.

Информация о человеке, убитом Мартеном, почти отсутствовала. Она машинально поискала глазами компьютер и поняла, что его просто нет. На комод рядом с письменным столом была водружена пишущая машинка “Эверест” почтенного, едва ли не сорокалетнего возраста. Этот опер даже не подключился к сети.

В комоде лежали два старых пистолета в хорошем состоянии и боеприпасы. Если ей повезет, это может означать, что у него нет с собой оружия, но Магдалена не любила рассчитывать на везение. Она оставила все на месте.

Книжные полки в салоне и кабинете были плотно заставлены читаными-перечитаными книгами. Он читал много – для мужчины и тем более для полицейского. Мало романов, но множество журналов по социологии, работ по криминалистике, исторических исследований.

Гардероб был скорее спартанским. Мартен явно не денди. В картонной коробке хранились странные предметы – она предположила, что это сувениры, относящиеся к разным делам. Пуля из пистолета неизвестного калибра, арбалетная стрела, слепок женской руки, дешевое ювелирное украшение, американские и голландские банкноты, смахивающие на фальшивые, несколько благодарственных писем от пострадавших и множество других мелочей.

Она постаралась положить их на место в том же порядке, в котором они лежали. Это она научилась делать безупречно.

Усевшись в главной комнате в кресло с поломанными пружинами лицом к выключенному телевизору, она проникалась атмосферой квартиры. Мебель в ней разномастная, но не лишенная некоторой изысканности. По характеру это главным образом мужская квартира с большим количеством женских элементов. Каждый предмет выглядит не совсем случайным, но при этом дорогая мебель отсутствует. Смесь функциональности и беспорядка. Одежда сложена и развешана вопреки всякой логике. И напротив, официальные бумаги тщательно классифицированы. Он не хочет, чтобы бумажные реки затопили его.

Безделушек немного, но среди них есть несколько ценных предметов, в том числе самый дорогой – бронзовая статуэтка пухлой, но при этом грациозной женщины. Произведение мастера, скорее всего весьма недешевая вещь. Наследство? Подарок? На зарплату служащего, даже комиссара, такое сокровище не приобретешь. Статуэтка стоит на письменном столе, рядом со стопкой бумаг. Наверное, Мартен любит все время смотреть на нее, когда бывает дома.

Она села за стол, включила маленькую лампу и подняла очки на лоб.

Зазвонил телефон, заставив ее подскочить. После третьего звонка трубку повесили. Она заключила из этого, что на автоответчике можно оставить сообщение. Инструкция к автоответчику нашлась в глубине ящика. Она набрала номер, указанный в брошюре, – 3103.

В комнате зазвучал женский голос, показавшийся ей знакомым:

– Мартен, перезвони, когда получишь это сообщение. Очень важно. Думаю, мы кое-что нащупали.

Судя по голосу, дело было серьезным и срочным, и она содрогнулась. Чем могло быть это “кое-что”?

Она прослушала сообщение еще два, три, десять раз, пока малейшие нюансы интонации не уложились в ее сознании. И тут она вспомнила. Именно этот голос она слышала, когда звонила по бесплатному телефону, указанному в газете. Голос женщины-полицейского. И она “кое-что нащупала”. От ярости Магдалена едва не швырнула телефон об стену.

Нужно уходить. Ей надоело ждать. В любом случае уже слишком поздно. Он не вернется.

Оставалось сделать последнее дело, перед тем как покинуть квартиру.

Она направилась на кухню.

Комиссар Мартен никогда не узнает, кто его убил и почему. Но это не так важно. Главное, он должен умереть.