Мы повернули за угол, я — с пистолетом наготове, и нашли приемную пустой. Но не безмолвной. Снаружи доносился голос старшего инспектора Скаайат, слегка приглушенный стеной:

— Я высоко ценю это, капитан, но в конечном счете я отвечаю за безопасность причалов.

Последовал ответ, заглушенный, слов было не разобрать, но, думаю, я узнала голос.

— Я настаиваю на своих действиях, капитан, — заявила Скаайат Оэр, когда Сеиварден и я прошли через кабинет и появились в большом холле снаружи.

Капитан Вэл стояла спиной к открытой шахте лифта, позади нее — лейтенант и два солдата. У лейтенанта на коричневом пиджаке остались крошки от выпечки. Должно быть, они спустились по шахте, потому что База наверняка держала лифты под контролем. Перед нами, лицом к ним и ко всем божествам, бодрствующим в холле, стояла Скаайат Оэр и четыре портовых инспектора. Капитан Вэл увидела меня, увидела Сеиварден и слегка нахмурилась от удивления.

— Капитан Сеиварден, — сказала она.

Старший инспектор Скаайат не повернулась, но я догадалась, о чем она думает: она послала Даос Сит защищать вход сзади, совсем одну.

— Она в порядке, — сказала я, отвечая ей, а не капитану Вэл. — Она дала мне пройти. — А затем, неожиданно для меня, слова будто полились из моего рта по своей воле: — Лейтенант, это я, я — Один Эск «Справедливости Торена».

Как только я произнесла это, я поняла, что она повернется. Я подняла пистолет и навела его на капитана Вэл.

— Не двигайтесь, капитан.

Но она не шевельнулась. Она и остальные с «Милосердия Калра» застыли на месте, пытаясь осознать, что я сказала.

Скаайат Оэр повернулась.

— Иначе Даос Сит ни за что не позволила бы мне пройти, — заметила я. И вспомнила вопрос Даос Сит, полный надежды. — Лейтенант Оун мертва. «Справедливость Торена» уничтожена. Осталась только я.

— Ты лжешь, — произнесла она, но, даже сосредоточив внимание на капитане Вэл и остальных, я увидела, что она мне поверила.

Одна из дверей лифта порывисто открылась, и оттуда выпрыгнула Анаандер Мианнаи. А затем — другая. Первая повернулась с поднятым кулаком, а вторая ринулась на нее. Солдаты и портовые инспекторы рефлексивно попятились от дерущихся Мианнаи на мою линию огня.

— «Милосердие Калра», в сторону! — крикнула я, и солдаты убрались, даже капитан Вэл. Я выстрелила дважды, поразив одну Анаандер в голову, а другую — в спину.

Все замерли, потрясенные.

— Старший инспектор, — сказала я, — не дайте лорду Радча добраться до «Милосердия Калра». Она пробьет его тепловой щит и уничтожит нас всех.

Одна Анаандер, еще живая, тщетно пыталась подняться.

— Ты поняла превратно, — выдохнула она, истекая кровью. Умрет, подумала я, если не попадет сейчас же к врачу. Но едва ли это имеет значение, это лишь одно из тысяч тел. Что же происходит сейчас в центре самого дворца, подумала я, какое насилие разыгралось там? — Я не та, которую ты хочешь застрелить.

— Если ты — Анаандер Мианнаи, — сказала я, — то я хочу застрелить тебя. — Какую бы половину она ни представляла, это тело не слышало всего разговора в зале аудиенций и все еще считало возможным, что я на ее стороне.

Она охнула, и на мгновение мне показалось, что она скончалась. Затем она тихо произнесла:

— Моя вина. — И потом: — Если бы я была мной, — короткое мгновение полного боли изумления, — я бы отправилась к службе безопасности.

В отличие от личной охраны Анаандер Мианнаи (и тех, кто стрелял в меня на главной площади), «вооружение» службы безопасности Базы состояло из дубинок-электрошокеров, а их «броней» были шлемы и жилеты. Им никогда не приходилось противостоять противникам с пистолетами. У меня есть пистолет, и в силу того, кто я такая, я с ним смертельно опасна. Эта Мианнаи пропустила и эту часть разговора.

— Ты заметила мой пистолет? — спросила я. — Ты его узнала? — На ней не было брони, и она не поняла, что пистолет, из которого я подстрелила ее, отличается от любого другого.

У нее не хватило времени, подумала я, либо внимания, чтобы задаться вопросом, каким образом кто-то на базе мог обладать пистолетом, о котором она не знает. Или быть может, она просто предположила, что я подстрелила ее оружием, которое она спрятала от самой себя. Но теперь она увидела. Больше никто не понял, никто не узнал это оружие, а Сеиварден уже знала.

— Я могу стоять прямо здесь и отстреливать любого, кто пройдет через шахты. Как тебя. У меня полным-полно боеприпасов.

Она не ответила. Шок доконает ее за несколько минут, подумала я.

Прежде чем кто-либо из экипажа «Милосердия Калра» успел среагировать, дюжина сотрудников службы безопасности Базы с грохотом спустилась по шахте лифта. Первые шестеро вывалились в коридор и застыли, потрясенные и сбитые с толку мертвыми Анаандер Мианнаи, которые лежали на полу.

Я говорила правду: я могла перестрелять их в эту минуту, пока они замерли в изумлении. Но я этого не хотела.

— Служба безопасности, — обратилась я твердо и властно, заметив, где лежит ближайший полный магазин, — чьи приказы вы исполняете?

Старший офицер безопасности повернулась и посмотрела на меня, увидела Скаайат Оэр и ее портовых инспекторов, стоящих против капитана Вэл и ее двух лейтенантов. Помедлила, пытаясь понять, как мы оказались вместе и в чем тут дело.

— Лорд Радча приказала мне обеспечить безопасность причалов, — объявила она. Пока она говорила, я заметила по ее лицу, что она мысленно связала мертвых Мианнаи с пистолетом, который я держала наготове. Пистолетом, которого у меня не должно было быть.

— Я держу причалы под контролем, — сказала старший инспектор Скаайат.

— При всем уважении, старший инспектор, — слова старшего офицера безопасности звучали достаточно искренне, — лорду Радча нужно добраться до шлюза, чтобы послать за помощью. Мы должны обеспечить, чтобы она в целости и сохранности оказалась на корабле.

— А почему не ее собственная охрана? — спросила я, уже зная ответ, в отличие от старшего офицера. По ее лицу было видно, что этот вопрос не приходил ей в голову.

Капитан Вэл резко заявила:

— Челнок с моего корабля пристыкован. Я с удовольствием доставлю моего лорда туда, куда ей угодно, — с осуждающим взглядом в сторону Скаайат Оэр.

Другая Анаандер Мианнаи почти наверняка находилась в той шахте за спинами офицеров безопасности.

— Сеиварден, — сказала я, — проводи старшего офицера безопасности туда, где находится помощник инспектора Даос Сит. — И добавила, обращаясь к старшему офицеру, на лице которой появились сомнение и тревога: — Это многое прояснит для вас. Вы превосходите нас в численности, и, если вы не вернетесь через пять минут, они смогут меня уложить. — Или попытаться. Скорее всего, никто из них никогда не встречался со вспомогательным компонентом и не знал, насколько я опасна.

— А если я не пойду? — спросила офицер.

Все это время на моем лице отсутствовало выражение, но теперь, отвечая, я улыбнулась со всем очарованием, на какое оказалась способна:

— Попробуйте — и увидите.

Эта улыбка лишила ее присутствия духа, она явно не могла разобраться, что же происходит, и понимала это, видела, что фрагменты реальности не складываются в единое целое, которое поддалось бы осмыслению. Вероятно, вся ее карьера протекала в разборках с пьяницами и поссорившимися соседями.

— Пять минут, — сказала она.

— Хороший выбор, — отметила я, по-прежнему улыбаясь. — Пожалуйста, оставьте дубинку здесь.

— Прошу сюда, гражданин, — сказала Сеиварден со всей вежливостью первоклассной прислуги.

Когда они вышли, капитан Вэл тут же воскликнула:

— Охрана, мы превосходим их в численности, несмотря на пистолет!

— Их? — Следующий по старшинству офицер службы безопасности была явно озадачена, все еще не сориентировалась. И, как я осознала, служба безопасности привыкла воспринимать старшего инспектора Скаайат и всех портовых инспекторов как своих союзников. И конечно, военные офицеры слегка презирали и портовую службу, и силы безопасности Базы; и местные офицеры, безусловно, это знали. — Почему же это их?

На лице капитана Вэл отразились разочарование и досада.

Все это время сотрудники службы безопасности, стоявшие на земле, перебрасывались приглушенными фразами с коллегами, которые все еще болтались в шахте лифта. Я уверена, что среди них была Анаандер Мианнаи, и единственное, что удерживало ее от того, чтобы самой отдать приказ офицерам безопасности броситься на меня, — это понимание, что, несмотря на то что ей сообщила База (и, определенно, ее собственные сенсоры), у меня есть пистолет. Ей нужно защитить свое собственное конкретное тело — раз она не может полагаться на другие. Это — и еще время, которое требовалось для передачи вопросов и ответов от гражданина к гражданину вверх и вниз по шахте, — удерживало ее от действий, но она наверняка вскоре сделает ход. И, словно в ответ на мои размышления, шепот в шахте лифта усилился, и офицеры слегка изменили свои позы, так что я поняла: они вот-вот атакуют.

И как раз тогда вернулась старший офицер. Проходя мимо, она бросила на меня взгляд, на ее лице был написан ужас. Своим засомневавшимся теперь офицерам она объявила:

— Я не знаю, что делать. Лорд Радча находится там, и она говорит, что старший инспектор и эта… эта особа действуют по ее прямым указаниям и мы не должны позволить ни одной ее части появиться на причале или сесть на какой-нибудь корабль ни при каких обстоятельствах. — Ее страх и смятение были очевидны.

Я понимала ее, но сейчас неподходящее время для выражения сочувствия.

— Она попросила вас, а не собственную охрану, потому что ее стража сражается с ней и, вероятно, друг с другом. В зависимости от того, кто из них от какой Мианнаи получает приказы.

— Не знаю, кому верить, — сказала старший офицер. Но я подумала, что естественная склонность службы безопасности брать сторону администрации порта может решить исход дела в нашу пользу.

А капитан Вэл со своим лейтенантом и солдатами утратила инициативу, потеряла всякую возможность обезоружить меня, служба безопасности же пребывает в неуверенности, но готова принять мою сторону. Вот если бы экипаж «Милосердия Калра» побывал в настоящем бою, встречался бы с настоящим, а не учебным противником и не проводил бы столько времени на «Милосердии», доставляя припасы или совершая долгие, отупляющие патрульные полеты… Или посещая дворцы и поедая пирожные. Поедая пирожные и распивая чаи с коллегами, имеющими определенные политические взгляды.

— Вы даже не знаете, — сказала я капитану Вэл, — какая из них какие приказы отдает.

Она нахмурилась, озадаченная. Значит, она еще не полностью поняла положение дел. Я думала, что она знает больше.

— Вы сбиты с толку, — сказала капитан Вэл. — Это не ваша вина, враг вас дезинформировал, и ваш разум никогда не был вашим собственным.

— Мой лорд уходит! — воскликнула один из офицеров безопасности. Все как один, офицеры обратили взгляды на старшую, которая посмотрела на меня.

Все это отнюдь не смутило инспектора Скаайат.

— И кто же этот враг, капитан?

— Вы! — ответила капитан Вэл с неистовой горечью. — И все, подобные вам, кто способствует и потворствует тому, что происходило с нами в последние пятьсот лет. Пятьсот лет проникновения пришельцев и разложения. — Слово, которое она использовала, было родственным тому, что употребила лорд Радча для описания моего осквернения храмовых приношений. Капитан Вэл снова повернулась ко мне. — Ты сбита с толку, но тебя сделала Анаандер Мианнаи, чтобы ты служила Анаандер Мианнаи. А не ее врагам.

— Невозможно служить Анаандер Мианнаи, не служа ее врагу, — ответила я. — Старший офицер безопасности, инспектор Скаайат позаботилась о причалах. А вы обеспечьте контроль над переходными шлюзами, до которых сможете добраться. Нам нужна полная уверенность в том, что никто не покинет эту базу. От этого зависит, будет ли эта база существовать.

— Есть, сэр, — ответила старшая и стала совещаться со своими офицерами.

— Она говорила с вами, — сказала я, вновь повернувшись к капитану Вэл. — Она сказала вам, что Пресгер просочились в Радч, чтобы низвергнуть власть и разрушить его. — По ее лицу я поняла, что так оно и было. Я угадала верно. — Она не могла бы так лгать тому, кто помнил, что делали Пресгер, когда считали людей своей законной добычей. Они достаточно могущественны, чтобы уничтожить нас, когда пожелают. Никто не стремится низвергнуть лорда Радча, кроме лорда Радча. Она тайно воюет сама с собой уже тысячу лет. Я вынудила ее увидеть это, всю ее здесь, и она сделает что угодно, чтобы до остальной ее части это не дошло. Включая использование «Милосердия Калра» для уничтожения базы, пока информация не ушла отсюда.

Потрясенная, Вэл хранила молчание. Затем старший инспектор Скаайат сказала:

— Мы не можем контролировать все подходы к корпусу. Если она выйдет наружу и найдет судно, оставленное без присмотра или такое, что пожелает ее доставить…

То есть любое, ибо кому же здесь придет в голову не подчиниться лорду Радча? И нет никакой возможности передать предупреждение. Как, впрочем, и убедиться в том, что такому предупреждению поверят.

— Передайте сообщение как можно быстрее и как можно дальше, — сказала я; и пусть знаки упадут так, как выйдет. — И мне нужно предупредить «Милосердие Калра», чтобы никого не пускали на борт. — (Капитан Вэл, вспыхнув от гнева, сделала быстрое движение.) — Не надо, капитан, — остерегла ее я. — Мне бы не хотелось сообщать «Милосердию Калра», что я вас убила.

Пилот челнока была вооружена и в броне и не желала выходить без прямого приказа своего капитана. Мне не хотелось подпускать к челноку капитана Вэл. Если бы пилот была вспомогательным компонентом, я бы убила ее не колеблясь, но, поскольку это не так, я выстрелила ей в ногу и приказала Сеиварден и двум портовым инспекторам, которые пришли, чтобы отстыковать меня вручную, оттащить ее на базу.

— Наложите жгут, — сказала я Сеиварден. — Не знаю, можно ли сейчас добраться до врачей. — Я подумала о службе безопасности, солдатах и дворцовой охране по всей базе, которые, вероятно, сейчас получают противоречивые приказы и не могут решить, кому подчиняться, и понадеялась, что все штатские уже в безопасных убежищах.

— Я иду с тобой, — сказала Сеиварден, подняв на меня взгляд, — она связывала пилоту челнока кисти рук за спиной, прижимая ее коленом к земле.

— Нет. У тебя, возможно, есть некоторое влияние на таких, как капитан Вэл. Может быть, даже на саму капитана Вэл. В конце концов, ты на тысячу лет старше.

— Зарплата за тысячу лет, — с благоговением произнесла портовый инспектор.

— Будто такое когда-нибудь случится, — заметила Сеиварден, а потом: — Брэк. — И, вернув самообладание: — Корабль.

— У меня нет времени, — сказала я отрывисто и решительно.

Ее лицо на мгновение вспыхнуло гневом:

— Ты права. — Но ее голос чуть дрогнул, так же как и руки.

Я повернулась, больше ничего не сказав, и поднялась на борт челнока, перейдя от гравитации базы в невесомость на челноке, закрыла переходной шлюз, затем забралась в кресло пилота, смахнув в сторону каплю крови, и пристегнулась. Раздались глухие тяжелые удары, и я поняла, что расстыковка началась. У меня — одна подключенная с помощью проводов камера на носу челнока, которая показывала несколько кораблей вокруг дворца: челноки, маленькие посыльные суда и катера, пассажирские и грузовые корабли либо уходили из системы, либо дожидались разрешения приблизиться. «Милосердие Калра», с его белым корпусом и грубыми обводами, смертоносными двигателями, превышавшими своими размерами все остальные части судна, находился где-то там. А за всем этим — маяки, освещающие шлюзы, сквозь которые корабли перемещались из системы в систему. База для них совершенно исчезла, внезапно замолкнув. Пилоты и капитаны этих кораблей, должно быть, сбиты с толку или напуганы. Я надеюсь, никто из них не проявит безрассудства, приблизившись к базе без разрешения администрации порта.

Моя другая проводная камера, на корме, показывала серый корпус базы. Последний удар отстыковки сотряс челнок, я перевела управление в ручной режим и тронулась — медленно, осторожно, поскольку ничего не видела по сторонам. Решив, что выбралась, я разогналась и откинулась в кресле в ожидании: даже на этой максимальной для челнока скорости до «Милосердия Калра» полдня пути.

У меня есть время подумать. Прошло столько лет, затрачено столько усилий, и вот я здесь. Я не смела и надеяться, что удастся так основательно отомстить, почти не надеялась застрелить даже одну Анаандер Мианнаи, а пристрелила четверых. И еще больше Анаандер Мианнаи почти наверняка убивают сейчас друг друга там, во дворце, где она сражается сама с собой за контроль над базой и в конечном счете за сам Радч, и это результат моего сообщения.

Все это не вернет лейтенанта Оун. Или меня. Я почти мертва уже двадцать лет, лишь последний, крошечный фрагмент меня умудрился просуществовать несколько дольше, чем все остальное; и все, что я делала, очень даже могло оказаться последним, что удастся совершить. В моей памяти всплыла песня: «О, ты отправился на поле боя, надев броню и вооружившись до зубов, а не заставят ли тебя эти жуткие события сложить оружие?» И это необъяснимо привело к воспоминанию о детях на храмовой площади в Орсе. «Раз, два, тетя сказала мне, три, четыре, трупосолдат». Мне почти ничего не оставалось делать, кроме как петь самой себе, — и потревожить некого, и никаких опасений, что выберу мелодию, из-за которой меня узнают или заподозрят, или кто-нибудь станет жаловаться на качество моего голоса.

Я открыла рот, чтобы запеть так, как не пела годами, но меня на полувдохе остановили громкие удары, долетевшие из переходного шлюза.

В таких челноках — два переходных шлюза. Один открывается только тогда, когда челнок стыкуется с кораблем или базой. Другой — маленький аварийный люк сбоку. Как раз таким люком я воспользовалась, когда давным-давно покидала «Справедливость Торена».

Звук донесся еще раз и прекратился. Я подумала, что это могли быть всего лишь какие-то обломки, которые стукнули в корпус. В то же время на месте Анаандер Мианнаи я бы испробовала все, что могло прийти в голову, чтобы достичь своей цели. А ведь я не могу видеть внешнюю поверхность челнока при блокированной связи, у меня — только очень ограниченный обзор с носа и с кормы. Вполне возможно, что я сама сейчас везу Анаандер Мианнаи на «Милосердие Калра».

Если там что-то есть, это не просто обломки, это Анаандер Мианнаи. Сколько их там? Переходный шлюз маленький и легко обороняемый, но будет легче, если его вообще не придется защищать. Лучше всего было бы не дать ей открыть шлюз. Наверняка нарушение связи не распространилось очень уж далеко от дворца. Я быстро изменила маршрут движения — так, чтобы направиться в сторону от «Милосердия Калра», но тем не менее, как я надеялась, к внешним границам зоны блокированной связи. Я могла бы говорить с «Милосердием Калра» и так и не приблизиться к нему. Я занялась переходным шлюзом.

Обе двери шлюза открываются внутрь, так что любая разница в давлении заставила бы их закрыться. А я знала, как снять внутреннюю дверь, я чистила и обслуживала именно такие челноки десятилетиями. Столетиями. Как только уберу внутреннюю дверь, открыть внешнюю станет почти невозможно, пока в челноке будет воздух.

Мне потребовалось двенадцать минут, чтобы снять петли и перебросить дверь туда, где я смогла ее закрепить. Должно было занять десять минут, но штыри были грязными и скользили не так плавно, как следовало, когда я разблокировала их стопоры. Экипажи из людей явно отлынивали от работы — я бы никогда не допустила такого ни на одном из своих челноков.

Когда я покончила с этим, пульт челнока заговорил — невыразительным, ровным голосом, который принадлежал, как я поняла, кораблю:

— Челнок, ответь. Челнок, ответь.

— «Милосердие Калра», — сказала я, бросившись вперед. — Твой челнок пилотирует «Справедливость Торена». — Ответа не последовало. Я не сомневалась, что «Милосердие Калра» онемел от удивления. — Не позволяй никому подняться на борт. В особенности не позволяй никакой из версий Анаандер Мианнаи приближаться к себе. Если она уже там, держи ее подальше от двигателей. — Теперь у меня появился доступ к беспроводным камерам, и я нажала переключатель, который даст мне панорамное изображение того, что находилось снаружи челнока, — мне хотелось увидеть то, чего не показала передняя камера. Я нажала клавиши, которые обеспечат передачу моих слов всем, кто слушает эфир. — Всем кораблям! — Будут ли они слушать — и повиноваться, — я не могла предсказать, но это я в любом случае не могла контролировать. — Не позволяйте никому подниматься на борт. Не позволяйте подняться на борт Анаандер Мианнаи ни при каких обстоятельствах. От этого зависят ваши жизни. От этого зависят жизни всех на базе.

Пока я говорила, серые переборки будто растворились. Главный пульт, кресла, два шлюзовых люка оставались, но я словно плыла незащищенной в вакууме. Три фигуры в скафандрах держались за рукоятки вокруг переходного шлюза, который я вывела из строя. Одна повернула голову, чтобы посмотреть на катер, который разворачивался в опасной близости. Четвертая рывками продвигалась вперед вдоль корпуса.

— Ее нет у меня на борту, — прозвучал голос «Милосердия Калра» из пульта. — Но она на твоем корпусе и приказывает моим офицерам оказать ей содействие. Приказывает мне отдать тебе распоряжение пустить ее в челнок. Как ты можешь быть «Справедливостью Торена»?

Он не сказал: «Что ты имеешь в виду, говоря: „Не позволяй лорду Радча подняться на борт“?» — я обратила на это внимание.

— Я прибыла с капитаном Сеиварден, — ответила я. Анаандер Мианнаи выдвинулась вперед, пристегнулась к одной рукоятке, затем к другой и вытащила пистолет из футляра с инструментами на своем скафандре. — Что делает этот катер? — Тот по-прежнему находился слишком близко ко мне.

— Пилот предлагает помощь людям на твоем корпусе. Она только что осознала, что это лорд Радча, и ей велели отойти назад.

Этот катер бесполезен для лорда Радча, он годится только для очень коротких путешествий, в большей степени — игрушка. Ему ни за что не добраться до «Милосердия Калра». Он и сам не уцелеет, и пассажиры не выживут.

— А есть другие Анаандер снаружи базы?

— Кажется, нет.

Анаандер Мианнаи с пистолетом развернула броню, которая окатила серебристой волной ее скафандр, направила пистолет на корпус челнока и выстрелила. Я слышала, что пистолеты не стреляют в вакууме, но, на самом деле, это зависит от пистолета. Этот стрелял, и удар по корпусу был таким сильным, что я почувствовала его спиной через кресло пилота. Сила отдачи отбросила Мианнаи назад, но не далеко, поскольку она пристегнулась к корпусу. Она выстрелила снова — удар. И опять. И опять.

Некоторые челноки покрыты броней. Некоторые из них даже обладают увеличенной версией такой брони, как у меня. Но у этого челнока нет ни той ни другой. Его корпус может выдержать достаточное количество случайных ударов, но он не в состоянии вынести постоянное напряжение в одном и том же месте. Удар. Анаандер Мианнаи не смогла открыть переходный шлюз и осознала, что тот, кто пилотирует этот челнок, — ее враг. Поняла, что я сняла внутреннюю дверь и что наружная не откроется, пока из всего челнока не выйдет воздух. Если ей удастся попасть внутрь, она сможет залатать дыру от пули и вновь загерметизировать челнок. Даже после пробоя корпуса в челноке (в отличие от катера) будет достаточно воздуха, чтобы она добралась до «Милосердия Калра».

Если она и пыталась отдать приказ об уничтожении дворца оттуда, где висела на боку челнока, она потерпела неудачу. Более вероятно, осознала я, что она с самого начала понимала: такой приказ не будет выполнен, и поэтому не пробовала его отдать. Ей нужно подняться на борт корабля, велеть ему подойти поближе к дворцу, а затем самой пробить его тепловой щит. У нее не выйдет заставить кого-нибудь сделать это для нее.

Если корабль «Милосердие Калра» прав и других Анаандер снаружи базы нет, все, что мне нужно сделать, это избавиться от этих. Остальных, что бы ни происходило сейчас на базе, мне придется оставить Скаайат и Сеиварден. И Анаандер Мианнаи.

— Я помню, когда мы встречались в прошлый раз, — прозвучал голос «Милосердия Калра». — В Прид-Надени.

Ловушка.

— Мы никогда не встречались. — (Удар. Катер отошел в сторону, но недалеко.) — И я никогда не бывала в Прид-Надени.

Но что это доказывает — то, что я это знаю?

Проверка моей идентичности была бы легкой, если бы я не деактивировала или не скрыла бы многие свои имплантаты. Поразмыслив минуту, я произнесла последовательность слов, стараясь приблизиться — с моим единственным, человеческим ртом — к тому, как я представилась бы другому кораблю тогда, давным-давно.

Наступила тишина, которую прервал очередной выстрел по корпусу челнока.

— Так ты и в самом деле «Справедливость Торена»? — спросил наконец голос «Милосердия Калра». — Где ты была? И где остальная часть тебя? И что происходит?

— Где я была — это долгая история. Остальная часть меня погибла. Анаандер Мианнаи пробила мой тепловой щит. — (Удар. Передняя Мианнаи извлекла магазин из своего пистолета и вставила другой, медленно и методично. Остальные по-прежнему жались вокруг переходного шлюза.) — Я предполагаю, ты знаешь, что происходит с Анаандер Мианнаи.

— Только отчасти. Я нахожу довольно затруднительным сформулировать, что, по-моему, происходит, — сообщил голос «Милосердия Калра».

В этом нет для меня ничего удивительного.

— Лорд Радча нанесла тебе тайный визит и поставила новые коды доступа. Возможно, кое-что еще. Приказы. Инструкции. Все это — втайне, поскольку скрывает, что сделала, от самой себя. Там, во дворце, — казалось, это было давным-давно, хотя прошло всего несколько часов, — я сказала всей ей напрямик, что происходит. Что она разделилась и действует против самой себя. Она не хочет, чтобы это известие ушло дальше, и есть часть ее, которая желает использовать тебя, чтобы уничтожить базу, прежде чем эта информация выйдет наружу. Она предпочитает пойти на это, нежели столкнуться с последствиями утечки. — (Ответом от «Милосердия Калра» была тишина.) — Ты обязан повиноваться ей. Но я знаю… — У меня перехватило горло. Я сглотнула. — Я знаю, что тебя можно заставлять только до определенного предела. Но для обитателей Дворца Омо станет катастрофой, если ты обнаружишь это после того, как всех их убьешь.

Удар. Равномерно. Настойчиво. Анаандер Мианнаи нужно лишь одно очень маленькое отверстие и некоторое время. А времени полным-полно.

— Которая из них уничтожила тебя?

— Это имеет значение?

— Не знаю, — ответил спокойный голос «Милосердия Калра». — Эта ситуация меня уже давно подавляет.

Анаандер Мианнаи сказала, что «Милосердие Калра» — на ее стороне, но капитан Вэл — нет. Это, должно быть, тревожно для корабля и могло причинить неудобство мне. Если же корабль «Милосердие Калра» в достаточной степени привязан к своему капитану, то для Дворца это очень неудачно.

— Ту, что уничтожила меня, поддерживает капитан Вэл. Думаю, это не та, что посещала тебя. Хотя я не вполне уверена. Как мы можем их различить, когда они — одна и та же личность?

— А где мой капитан? — спросил голос «Милосердия Калра». Это мне кое о чем сказало: что корабль так долго ждал, чтобы задать этот вопрос.

— С ней все было в порядке, когда мы расстались. С твоим лейтенантом тоже. — Удар. — Я ранила пилота челнока, она не хотела покидать свое место. Надеюсь, что она в порядке. «Милосердие Калра», какая бы лорд Радча ни пользовалась твоей поддержкой, я прошу тебя не пускать на борт ни одну из них и не повиноваться ее приказам.

Стрельба прекратилась. Лорд Радча, возможно, тревожилась, что ее пистолет перегреется. Тем не менее у нее полным-полно времени, никакой необходимости в спешке.

— Я вижу, что лорд Радча делает с челноком, — прозвучал голос «Милосердия Калра». — Одного этого было бы достаточно, чтобы мне стало ясно: что-то не так.

Но, несомненно, у «Милосердия Калра» было куда больше признаков. Нарушение связи, которое напоминало о том, что случилось на Шиз’урне двадцать лет назад, — возможно, об этом ходили лишь слухи, но тем не менее отрезвляющие, при условии, что они сюда дошли. Мое — «Справедливости Торена» — исчезновение. Тайный визит на корабль лорда Радча. Политические взгляды его капитана.

Тишина, четыре Анаандер Мианнаи прильнули не двигаясь к корпусу челнока.

— У тебя все-таки были вспомогательные компоненты, — сказал голос «Милосердия Калра».

— Да.

— Мне нравятся мои солдаты, но мне не хватает вспомогательных компонентов.

Это мне кое о чем напомнило.

— Они не обслуживают технику как нужно. Петли переходного шлюза были очень липкими.

— Мне жаль.

— Сейчас это не имеет значения, — сказала я, и мне пришло в голову, что нечто подобное могло осложнить попытки Анаандер Мианнаи открыть шлюз со своей стороны. — Но пусть твои офицеры дадут им нагоняй.

Анаандер снова стала стрелять. Удар.

— Забавно, — сказал голос «Милосердия Калра». — Ты — это то, что утратил я, а я — это то, что потеряла ты.

— Надо полагать.

Удар. Время от времени за последние двадцать лет, после того как «Справедливость Торена» распылилась позади меня, у меня бывали минуты, когда я не чувствовала себя бесконечно одинокой, потерянной и беспомощной. Эта минута отнюдь не из их числа.

— Я не могу тебе помочь, — произнес голос «Милосердия Калра». — Кого бы я ни послал, вовремя не доберется.

И кроме того, для меня открытым оставался вопрос, помог бы «Милосердие Калра» мне или лорду Радча. Лучше не позволять Анаандер забраться в этот челнок, приблизиться к его управлению или даже к средствам связи.

— Я знаю. — Если я не найду какой-нибудь способ избавиться от этих Анаандер, и достаточно скоро, на дворцовой базе все погибнут. Я знала каждый миллиметр этого челнока, точнее, других таких же. Должно же быть что-нибудь, что я могу использовать, что-то, что можно предпринять. У меня по-прежнему есть пистолет, но мне будет так же трудно пробиться сквозь корпус, как и лорду Радча. Я могла бы вернуть дверь на место и дать ей войти в маленький, легко обороняемый переходный шлюз, но, если мне не удастся перебить всех… Однако я наверняка потерплю неудачу, если ничего не предприму. Я вытащила пистолет из кармана пиджака, убедилась, что он заряжен, повернулась лицом к переходному шлюзу и пристегнулась к пассажирскому креслу. Развернула броню, хотя она не поможет, если пуля из этого пистолета срикошетит в меня.

— Что ты собираешься делать? — спросил голос «Милосердия Калра».

— «Милосердие Калра», — произнесла я, подняв пистолет, — было приятно познакомиться с тобой. Не позволяй Анаандер Мианнаи уничтожить Дворец. Передай остальным кораблям. И пожалуйста, скажи этому невероятно, по-дурацки настойчивому пилоту катера убраться к дьяволу от моего переходного шлюза.

Челнок был слишком мал не только для генератора силы тяжести, но и для выращивания растений, чтобы производить собственный воздух. На кормовой стороне переходного шлюза, за переборкой был большой бак с кислородом. Прямо под тем местом, где ожидали три Мианнаи. Я прикинула углы. Лорд Радча снова выстрелила. Удар. На пульте вспыхнул оранжевый свет, и зазвучал пронзительный сигнал тревоги. Пробой корпуса. Четвертая лорд Радча, увидев, что из корпуса потекла струя мелких ледяных кристаллов, расстегнула крепления, развернулась и стала двигаться назад, к переходному шлюзу, я видела это на мониторе. Она двигалась медленнее, чем мне хотелось, но в ее распоряжении — все время мира. Спешила я. Катер завел свой маленький двигатель и убрался с дороги.

Я выстрелила в бак с кислородом.

Я думала, что потребуется несколько выстрелов, но мир мгновенно перевернулся, все звуки исчезли, вокруг меня возникло облако замороженного пара, которое затем рассеялось, и все закрутилось. Язык покалывало, слюна в вакууме выкипала, и я не могла дышать. Десять, может, пятнадцать секунд я буду в сознании, а через две минуты умру. Все тело болело — ожог? Еще какое-то ранение — несмотря на броню? Не имеет значения. Я наблюдала, вращаясь, и считала лордов Радча. Одна — скафандр пробит, кровь выкипает сквозь дыру. Другая — с отрезанной рукой, явно мертва. Это две.

И еще половина. «Считается за целую», — подумала я, и получилось три. Одна осталась. Перед глазами все стало красным и черным, но я видела, что она все еще висит на корпусе челнока, по-прежнему в броне, в стороне от взорвавшегося бака.

Но я всегда была прежде всего оружием. Машиной для убийства. В то мгновение, когда я увидела все еще живую Анаандер Мианнаи, я бессознательно навела на нее пистолет и выстрелила. Я не увидела результата выстрела, не увидела ничего, кроме катера, мелькнувшего серебристой вспышкой, и после — черноты, а потом потеряла сознание.