1.

Кровавое солнце сгорело вдали… Ни муж, ни любовник. Две хрупких песчинки в пучине любви, Мы оба виновны. Но в этом ни капли нет нашей вины — Лишь небо да случай, Мы вместе вернемся с любовной войны, Слепой и колючей. Последняя битва на самом краю Судьбы. И не знаю, Кто праздновать будет победу свою, А кто проиграет. Не знаю, что будет, коль будет, в конце, А в самом начале Мы в счастье купались, как пчелы в пыльце, Тонули в печали. Не знаю, сольются ли наши тела… Желали – и ладно! Но в душу душа этой ночью вошла Уже безвозвратно.

02.01.15

2.

Захочешь тайн – они к тебе придут, Захочется любви – отнимут душу, Смешают ночь и день, сомнут уют И жизни прежней ход легко нарушат. Заставят хрупким перлом лечь на дно И видеть сквозь моря созвездий пятна, И будут говорить тебе одно, А выйдет уж совсем невероятно. Ты будешь ждать цветов, невинных роз, А вспыхнут, словно свечи, орхидеи… И тот, кто для тебя был смыслом грез Тобою, словно куклой, овладеет. В его ладонях сердце и душа, И кровь твоя, и плоть – его навеки, Сама же ты мечтала, чуть дыша, Об этом непонятном человеке. Он резок, как клинок, как сотня стрел, Но нежен, словно шелк. Ты что, ей Богу, Бледнеешь перед ним! Ведь твой удел — Идти за ним во след его дорогой.

08.01.15

3.

Прости меня. Им лучше умереть. В огне сгореть, как куколкам бумажным. Ведь сердце без любви звенит, как медь, И что там будет впредь, уже неважно. Прости меня. Им лучше утонуть, Исчезнуть навсегда в воронке черной, Чем в жизни отыскать сухую суть И разума клевать, тоскуя, зерна. Пусть лучше их, свистя, пронзит клинок, Лишая навсегда луны и солнца, Чем нежная печаль – стеклянный бог На тысячи осколков разобьется. Я их сожгу в огне и утоплю, Но после все равно тебя люблю.

10.01.15

4.

Я могу умереть от любви, Стать прозрачной и кроткой. Дремлет город. Мерцают огни. Спят машины и лодки. Наших будней любовная быль Страшных сказок страшнее, Где-то в замке, за тысячи миль, Есть жестокая фея. Это, видно, она обрекла Нас на цепи и войны, Мир красив и жесток, как скала — Высоко и не больно. Ну, а если обрушиться вниз Во внезапной отваге, Это будет с судьбой компромисс, Это лишь на бумаге. Небо плачет чернильным дождем Над картинкой нелепой… Ну, а фею мы после сожжем, Чтоб не вышла из склепа.

23.01.15

5.

Мы бродим в городе вечернем, Неярком, легком и весеннем… И жизнь записываем вчерне, Печаль вчерашнюю рассеяв. И фонари плывут над нами… Густым графическим рисунком, Крестами, шпилями и львами Весь город в прошлое просунут. Вот так рука в почтовый ящик Бросает что-нибудь такое, Что не затронет в настоящем, Но в прошлом всех лишит покоя. Горит луна. Блестит булыжник. И вьются бабочки, колдуя, Ты на ветру у лавки книжной Мне губы выжжешь поцелуем. В витрине пыльные сонеты И приключений яркий выбор, В кругу расплывчатого света Мы заблудились, словно в книге. И видят нас – наброски тушью — Забывших время и пространство, Все те, кто видел здесь в минувшем И все, кто в будущем дождался.

28.01.15

6.

Уснули в лунном блеске зеркала, Уснули облака над черепицей, Уснули неотложные дела И все, что с нами после приключится. И капли, что летят, как камни, вниз, И листья, что спешат гурьбою ржавой… И дремлет в высоте, застыв как рысь, Луна над разметавшейся державой. Над ромбами дворов скользит туман, Как будто к ночи вышел на охоту, И саблей, упакованной в сафьян, Тревога погружается в дремоту. Но дым бежит стремглав из черных труб И ветер мерит шагом подворотню… И хочется твоих коснуться губ В просвете между завтра и сегодня.

20.02.15

7.

Мы с тобою любили Птичий щебет и ветер в лесу, Нас с тобою забыли, Словно звезды, задув на весу. Нас без толку бросали В самый страшный и яростный бой. Мы пролились слезами, Мы бессмертными стали с тобой. И с ободранной кожей Мы преграды ломали, скользя Над землею. И можно То, что было когда-то нельзя. Но за милею миля — Всем дорогам приходит конец. Нас с тобою разбили О печаль – не о сталь и свинец. И укрыли неловко В кладовой, где не видно ни зги, Но эпоха-воровка Возвратит нам однажды долги. И светло, и влюбленно, В нежных красках весеннего дня, Тьма былого, как ворон, Наколдует тебя и меня.

01.04.15

8.

Ночь длинна, как баллада, Мы их в детстве воруем из книг, К кронам сонного сада Легкий месяц, мигая, приник. Луч мерцает и льется, Занавески блестит кисея, Ты усни, мое солнце, Несказанная радость моя. В нежном шорохе листьев Ночь прошепчет свой тихий привет, Нет растоптанных истин, Да и жизней растоптанных нет. Ничего не напрасно, Даже пепел от прожитых дней, Месяц светит, как масло, В золотистой лампадке моей. Пали будней оковы И грядущее лоб холодит, Мир игрушкою сломан И жесток, как последний бандит. Но сияет, как в детстве, Этот яркий загадочный свет, Раз исчерпаны средства, Мы придумаем новый сюжет. Как корабль пиратский, Зло идет обреченно ко дну, Через сотни препятствий Я ладошку тебе протяну. А наутро проснемся, Будет день и весна впереди, Ты усни, мое солнце, Как и я у тебя на груди.

03.04.15

9.

Дождливо. Ветрено. Табу, Как чеки мятые в гробу, Обычный хлам. И нет конца Запретам, тающим с лица. Запретов смерть. Стихий разгул. И ветра хрип. И смех, и гул Всех капель, падших в водосток… Пайетки слез на шелке щек. Опальный принц, забытый царь — В слоистый мрак зовет фонарь, Но рамы стук, как острый кий, Отбросит полчища стихий. Внутри тепло. Луной – торшер. И каждый кот, и угол сер В пещерах душ. Где иногда Горит свеча в кристалле льда. Как шхуна, севшая на мель, Нас в плен давно взяла постель, И страсть умело огранив, Змеится шелковый извив Туманно-белой простыни. И ткани снег, и вспышка тел. В лучах рассвета мы одни. И тихо. Ангел пролетел.

16.04.15

10.

Рядилась, постилась, молилась, Мечтала качать колыбель, А после любовь приключилась, Любовь, а не просто постель. Любовь, что Вселенной бездонней И глубже Великих озер… Возьмет мои руки в ладони — И все, что не ладится, вздор. Забыто, гвоздями забито, Как гроб или ветхий чердак… Любовь прорастает сквозь плиты, Как дикий некошеный мак. Белеет невинной кувшинкой, Да так, что не страшно тонуть, В любви, как в огне поединка Важны не детали, а суть. Холодным клинком из Толедо Бретерку пронзает насквозь… И в ней не бывает победы, А только сбылось – не сбылось.

27.04.15

11.

Может быть, это все и пустое, Мы сгораем, как хворост, в огне… Наши души стоят на постое У любви, как полки на войне. Медный крестик пригрелся на шее, От молчания горько губам, Злость и ревность укрылись в траншее И стреляют шрапнелью по нам. Метят в сердце наводкой прямою, Скоро будет совсем тяжело, Хорошо, что нас все-таки двое, Но меж нами морозца стекло. Как туман, наплывают напасти, И орет, и хрипит воронье, Я укроюсь в убежище страсти И зароюсь, как в кокон, в нее. Всюду грохот, молитвы, атаки, Отступления в сумрак и грязь, И пурпурные жаркие маки, Где незримая кровь пролилась.

27.04.15

12.

Застыли в небе звезды. Ночь пришла. Легчайшим пухом сна полна подушка. Из тучных закромов, набитых чушью, Просыпались мечтанья и дела. Прозрачны, незаметны и просты, Как ветер, что гуляет над деревней… А после этих грез лучом неверным, Из полночи шагнув, вдруг выйдешь ты. Склонишься надо мною, проведешь Прохладною рукой по нежным скулам… Наверно, я уже совсем уснула, Мне снится шум листвы и звонкий дождь. В серебряном огне горят листы, Как будто здесь, у нас, растут оливы, И крепким шаром белого налива Луна глядит на землю с высоты.

28.04.15

13.

У любви сотни тысяч причин, И ночных, и дневных величин, И число заповедное есть, И в бокале волшебная смесь. А чтоб я улизнуть не могла, Гладит сердце туманная мгла. Много поводов есть у любви, Это губы и руки твои, И упорный тоскующий взгляд — Так созвездия с неба глядят. А когда ты со мной говоришь, Наступает великая тишь. У любви есть причина одна: Я в тебя навсегда влюблена. И куда не вели бы пути, Мимо этих дверей не пройти. Мы с тобою, как два близнеца, И не будет такому конца.

08.05.15

14.

Дым от свечки плывет к потолку, Пляшут тени, скользя и кружась, Желтый месяц лежит на боку, Создавая с несбывшимся связь. Но оно не исчезло совсем, Тонет в ветре и прячется в дождь, Терпким ядом привычных проблем Это призрачный мир не возьмешь. В каждой щели и каждом углу, Стоит сумеркам вторгнуться в дом, Стоит только поставить иглу На пластинку, забыться вдвоем. Стоит только расправить сирень В старой вазе с прозрачной водой, Стоит тень навести на плетень, Когда месяц совсем молодой. А из старой тяжелой луны Молотком понаделали звезд… Вот тогда нам с тобой суждены Эти игры и тайны всерьез. Как рыдает, как плачет струна Старой скрипки, забытой в ночи! Ты забудь, что сегодня война, Просто слушай печаль и молчи. В этом чистом потоке плыви, Будто рыба, вперед и вперед, И зови, и храни, и лови То, что время, играя, дает. На каких-нибудь десять минут Наша жизнь на струне замерла, И клинков, и кольчуг не куют, И застыла в полете стрела. Даже ветру суровому лень Прилетать из неласковых стран, Пусть аллею затянет сирень, А сирень увенчает туман. Плачет скрипка и плачет букет, На столешнице – смерть лепестков… Лишь прошедшего сумрачный след Тускло тлеет в ущельях зрачков.

20.05.15

15.

Рассвет окутал комнату, а звуки Украл туман. Немного до пяти. Любовная тоска и страх разлуки, Как змеи, могут в норы уползти. Был мой короткий сон приправлен ядом — Как кушанье, что повар королю Несет в холодный зал. Одна отрада — Заснув в аду, глаза открыть в раю. Смущают разум мой и дразнят черти, А в сердце то ли рана, то ль дыра… Я снова, как гимнаст, у края смерти, Над пропастью булыжного двора. Вращение небес и лиц круженье, И пот залил глаза, и в пальцах дрожь, Но с бездною закончится сраженье, Когда ты вновь к груди меня прижмешь. Отступят пустота и холод ночи, Ледышки фонарей и плач сирен. Как часто на любви я ставлю точку, А ты не страсть, ты жизнь даешь взамен.

20.05.15

16.

Как много странных в комнате людей, А тот, кто, загрустив, застыл у входа, Нуаровый меж белых лебедей, Похож лишь на ночную непогоду. На ветра пробужденного порыв, На ливень, на грозу, на вспышки молний, Какой-то в нем огонь, и дым, и взрыв, И бледное лицо в тисках ладоней. Он словно бы начерчен на стене Забытого и древнего строенья, И дразнит разум твой, и близок мне, Как каждая строфа стихотворенья. Художник давний графике служил, А может рисовал пером и тушью, Но рук ему, как надо, не сложил И филином он вырвался наружу. Теперь его уже не подстрелить. Бессильны и костер, и наконечник Стрелы, вспоровшей ночь. И жизни нить, Связавшись, протянулась в бесконечность. Теперь он царь моей, твоей судьбы, Отвергнувший все гимны и даренья, Он ранит шелк сердец, ласкает лбы И смахивает с щек пожар осенний. Когда он жил и где – в последний раз, Не надо мне гадать. Свой морок смутный Я вижу каждый день. Он выбрал нас, Воспользовавшись слабостью минутной. Он все возьмет. Он нас опустошит. Заставит отстрадать святым недугом Израненной в боях своей души, А после увенчает нас друг другом. Одарит нас, а, может быть, простит За то, что мы, нырнув в свою влюбленность, Не можем эту чашу с ним нести, Тяжелую от бед и брызг соленых. Мы сделали, что должно, что могли, Что было нам дано, что в нашей власти, Мы вызвали его из тьмы земли, Отбросив ледяное безучастье. Участники его смертельных игр, Мы с ним и боль, и нежность разделили, И как нам позабыть тот странный миг, Когда мы выбирали «или-или». Он медлит у дверей. Пора идти. Прощаемся без слов, деревья гнутся. Вот легкий взмах руки скрестил пути, Чтоб больше нам уже не разминуться.

20.05.15

17.

Любовь танцевала и пела Шампанским в горячей крови, Как будто бы прихотью тела Являлось явленье любви. На шее коралловой змейкой, Где ярок и жарок коралл, Так словно бы мак-самосейка Ее, как свечу, зажигал. И в блеске старинного зала, С огнями хрустальными в лад, Над всем этим пышным кварталом Пылала она, как закат. До пепла, до тьмы, до предела, Наметив теней миражи, Я, может, люблю неумело, Но нет ни притворства, ни лжи. И в жарком полуночном царстве, У грез и страстей на краю, Любовь, отменивши коварство, Баюкает душу мою.

10.06.15

18.

Отошла суета, догорают последние блики, Жарко тлеет закат, словно блюдо пурпурной клубники, И роняет листва нам осколки загадочных фраз. Тают давние будни – прозрачно, легко, безнадежно… Небо было в дыму и по-детски пророчески-нежно, Свои новые тайны для нас отложив прозапас. Белым кружевом звезд, белых груш и черешен цветеньем, Был усыпан наш двор. Только звезды, и кошки, и тени… И шумела листва на веселом весеннем ветру. Мы мечтали опять, от нескромной мечты розовея. Будет выжжено все, будто степь от щедрот суховея, Будет познано все, будто чаша на пышном пиру. Щеки в алом жару, сердце тает в огне лихорадки, От любви мы всегда на утехи запретные падки, Пьем вино, утомясь, а над нами шуршит виноград… В черном небе – луна и осколки стеклянные всюду… Можно звезды считать, но не буду, не буду, не буду! Отнеси меня в дом, в темноту, в шелк и ситец, назад! Там бездонная ночь тихо светит улыбкой торшера, Я застыну на миг, улыбаясь, дрожа, хорошея, И забуду себя, будто хворост, растаяв в огне. Нам захочется все, и, конечно, немедля и сразу, Усмехнется во мгле нас до света покинувший разум, И нет дела уже до грядущих превратностей мне.

19.06.15

19.

Похожий на ангела вечер, Как будто с картин Ренессанса, И тают высокие свечи, И бабочки стройно роятся. И в вечность распахнуты ставни, А там и грехи, и гондолы, И света молочного саван Кварталы окутает снова. Вот лунные падают капли, Вот слезы из желтого воска, По плитам ажурного зала Скользят и кружки, и полоски. И нет до рассвета покоя Любви, словно змею в пещере, А утром пылает, как Троя, Мечта, не найдя воплощенья.

29.06.15