Тем временем, сумерки сменились ночью. В лесу стало темно. Одни звери вышли на охоту, другие уснули в своих норах. Тира слышала их урчание, но не боялась. Не трогай зверя, и он не тронет тебя, этот закон она помнила. Отдышавшись, она спустилась к заболоченной заводи, чтобы умыться. Тут лес и впрямь выглядел другим, необычным. Тира и раньше видела большие деревья, но эти исполины не шли с ними ни в какое сравнение. Толстые темные колонны подпирали зеленый свод высоко над головой. На грубой коре виднелись лиловые вкрапления, похожие на кристаллы. Ими оказалась засохшая смола. Внизу и вверху леса кипела жизнь, а под ногами стелились мхи и витиеватые корни.

У заводи деревья поднимали свои корни, как гигантские арки, с которых свисали колючие вьюнки. Застоялую воду Тира пить не стала, а другой тут не было, как не было и еды. Устало опустившись на замшелое бревно, она стала думать о том, как быть дальше.

За ее спиной стояла неслышная и невидимая тень. Чужак перед ней, вызывал смешанные чувства. Чуткий нюх улавливал запах человека, к которому примешивалось еще что-то, не совсем понятное. Чуть шевельнувшись, тень натянула лук. Таково было правило, убивать всех чужаков, кто бы, не являлся в эти земли, хоть последние и относились к пограничью. Тетива натянулась до предела, а после умелые пальцы отпустили стрелу.

Сильный удар в спину сбил Тиру с бревна, и она упала лицом в воду. От сбившегося дыхания она едва не захлебнулась. Болотная вода залилась в нос, и громко кашляя, Тира сумела все-таки быстро выбраться на берег. Откинув мокрые волосы назад, она огляделась. Боль в спине к этому моменту как раз достигла своего пика. Стрела не проткнула и даже не поцарапала ее кожу, только оставила кровоподтек и неприятную боль. Спина горела от этого удара, и первые мгновения Тира дышала через раз. Когда боль медленно разлилась по всему телу и начала утихать, она осторожно наклонилась и подняла длинную стрелу с земли. Ей она показалась знакомой. Точно такая же стрела пронзила безликого. Тира крутила стрелу в руках и ничего не могла понять, пока из-за дерева не вышел сам лучник, а вернее лучница.

Близко она подходить не стала, оставив расстояние в десяток шагов. Такой народ Тира видела в Ладье, но только мельком. Лучница не походила ни на одно описание Высших эльфов, лишь немного на серых эльфов. Издали ее можно было принять за человека, если бы не глаза и высокий рост. Глаза лучницы слегка светились, и их яркий серый цвет, оттеняли угольно-черные волосы, такие же, как у самой Тиры. Они смотрели, не мигая, и вдруг лучница тихо заухала, как сова. На ее зов появились еще две тени, два ездовых зверя.

— Зачем ты в меня стреляла? — спросила Тира, косясь на гидралов.

Знания крови подсказывали ей, кто стоит перед ней, но прочитав столько книг о сером народе, она все же не верила. Серые эльфы были самым скрытым народом, и все же одна из них стояла рядом. Ее молчаливый взгляд изучал чужака. Лучница будто бы решала, что ей делать, да и гидралы настороженно ждали команды.

Тира рискнула сделать шаг вперед. Звери тут же предупредительно зарычали.

— Мне было сказано тебя встретить, — с едва заметным акцентом сказала лучница.

— Ты ведь могла убить…

— Да, если бы ты была человеком. Мы убиваем всех, кто приходит в эти земли. Это завет, — она подошла к Тире и забрала у нее стрелу. — Поедешь со мной.

Эльфийка указала ей на одного из гидралов и позвала зверя. На нем было легкое седло, такое же, как в тот раз, когда Иллигеас спасал ее и брата из Ладьи. Сбоку виднелась мягкая фляжка с водой и мешочек, в котором Тира позже нашла сушеные фрукты. Серая лучница смотрела на нее с подозрением. Она наблюдала за каждым движением своей новой спутницы.

— Как твое имя? — утолив жажду, спросила Тиру.

— Ты чужак, хоть и дракон, — эльфийка фыркнула. — Мы не говорим чужакам своих имен. А твое мне и так известно.

Она вскочила в седло, и погладила гидрала по мощной шее. Кожа лучницы была как у артов, с легким лиловым отсветом. Острые уши оказались совсем не большими и не заметными, спрятанными под густой копной волос. Серые эльфы носили удобную одежду, без излишеств, и мягкую обувь. Проводница Тиры держалась прямо и гордо, но не как Высшие эльфы. Она будто сливалась с лесом в единое целое. Из вооружения, Тира увидела только длинный лук и короткие кинжалы с косым лезвием, хотя глаза эльфийки действовали страшнее любого оружия. Тира увидела в них тот первый дух, что несли с собой предки серых эльфов. Временем этого народа была ночь, а покровителем сам хозяин лесов. Его вездесущие глаза успевали повсюду, и лучница имела с ним прямую связь, как и весь ее народ.

— Хозяин знает тебя, — вдруг сказала она, повернувшись к Тире.

— Я видела его, — ответила та.

— Ты плохо слушаешь свое сердце, — эльфийка тряхнула головой. — Нам нужно ехать. Но сначала дай слово, что дорогу к нам, ты никому не покажешь, даже кровному другу.

— Не покажу, — Тира кивнула. — Мне нечем порезать себе ладонь, чтобы дать тебе клятву…

— Я знаю. Слова дракона достаточно, — она развернула своего гидрала.

Эльфийка что-то прошептала на своем родном языке, и лес явил невидимую до этого тропу. Тира удобнее устроилась в седле. Гидрал под ней урчал и разминал лапы. Его тело готовилось к бегу, а Тира с опаской глянула на его хвост. Она помнила его хлесткие удары. Но теперь она умела держаться на его спине. Когда гидрал рванулся вперед огромным прыжком, она припала к его холке и просто слилась с его движением, как и эльфийка. Гидрал хорошо чувствовал своего седока и его бег зависел от него. Сильные лапы несли его сквозь лес, под и над корнями. Гибкое тело позволяло на ходу менять направление, и Тира быстро потеряла ориентиры. Кругом мелькали лесные исполины, мхи, да причудливые камни, и впереди, как на крыльях, летела эльфийка.

Гидрал уносил Тиру все дальше, а воспоминания ее все возвращались к тому водопаду и Иллигеасу.

* * *

Лесной хозяин тогда вовремя увел ее от гибели, и она много не увидела. Там, на скале, она оставила чужака, а не своего брата. Он и вправду стал другим, приняв свои истины. Сердце черного дракона отрицало все чувства и привязанности. Это было связано со многими событиями, о которых не знал Аргелор. Эти истории ведали не многие, и даже драконы не все помнили их, но из-за них, черные драконы когда-то отреклись от всех чувств. Аргелор более не чувствовал родственной связи и жалости. Он упустил своего врага, которого некогда называл сестрой, и сейчас его мысли занимала лишь погоня. Не знал он и страха, потому тогда и прыгнул, не раздумывая, в бурный поток. Только вода его задержала. Волны словно не давали ему выбраться, а когда он всплыл, Тиры и след простыл. На берег озера выбросило только тело Иллигеаса, к которому и подошел Аргелор. Окровавленный маг лежал у его ног и не дышал. Черному дракону он был безразличен. Толкнув его носком сапога в плечо, он подозвал безликих, и скоро скрылся вместе с ними.

На его место пришел другой всадник. Конь под ним недовольно всхрапывал, чуя кровь. Незнакомец приближался к озеру весьма неспешно и осторожно, прячась в тени деревьев. Он был тут случайным гостем, заехавшим в эти земли из праздного любопытства. Магия чужака с черным сердцем едва ли вызывала в нем интерес.

— Дракон-малолетка… — брезгливо прошептал он про себя и неохотно спешился. Его снежногривый конь ударил о землю копытом и дернул уздцы из его руки. — Тише, тише…

Хозяин успокоил его. Подобрав полы белого, расшитого золотом плаща, он подошел к кромке воды, побагровевшей от крови. Рядом с ним лежал раненный маг, но не человек. Нюх Высшего эльфа это сразу распознал. Зашептав охранные слова, эльф опустился на колено и коснулся лба раненного чужеземца. Его чуткая рука уловила тлеющую жизнь, и всадник, сдернув с себя плащ, завернул в него мага. Действовал он аккуратно, но сторонний наблюдатель углядел бы его брезгливость и высокомерие. Стараясь не испачкаться, эльф перекинул Иллигеаса через седло своего коня, и бесследно исчез в лесу.

Его приход не почувствовал никто, даже Архимаг. Только хозяин леса видел все, и потому принялся неслышно сопровождать всадника, пока тот вдруг не остановился.

— Лесной дух, тебе не стоит тратить частичку себя на мое преследование, — вымолвил он. — Если магу суждено выжить, то так и будет, а если нет, то и ты тут не властен.

Хозяин ничего не ответил. Высшие жили там, где правили другие духи, к которым он не имел отношения. Высший род знал свою магию, и после ухода драконов-создателей, отделился от этого мира. Рухни завтра последний, их земли остались бы целыми. Только сердца у этого народа захолодели и теперь остальные судьбы их едва ли волновали. Однако пройти и не помочь, эльф не смог. Это вызвало в сердце хозяина леса то, что человек бы назвал радостью.

А Высший эльф, меж тем, направился к своим землям. С хозяином он попрощался, нехотя склонив золотоволосую голову, и поехал дальше. В данном случае он больше думал о своем коне, нежели о грузе на нем. Не волновала его и серая эльфийка, что мчалась со своей спутницей к другим землям своего народа. Высшие считали остальные народы дикарями, и ценили лишь себя.

* * *

Серые эльфы дружбы с Высшими не водили. Проводница Тиры хоть и держалась гордо, но лес считал ее частью себя, а Высшего эльфа будто отталкивал. Они слишком выделялись в этом мире. Тира, глядя на статную охотницу, как раз думала и о других народах. Словно перехватив ее мысли, та резко ее осадила.

— Думай тише! — прошипела она, совсем как Кеанра, только в ее глазах не было дикости.

Глядя в них, Тира увидела нечто другое. В них отражалось спокойствие самого леса.

— Ты чувствуешь мои мысли? — спросила Тира.

— Нет, их читает лес, а я знаю его мысли, — ответила та.

— А я чувствую, что брат близко… — Тира коснулась своей груди.

— Мои земли в двух днях пути отсюда, — эльфийка оглянулась. — Если не успеем, то примем бой.

— Твои стрелы не смогли повредить безликим, — сказала она.

— Если бы я применила магию, наш бы след быстрее нашли! Едем! — она слегка качнулась в седле, и гидрал снова помчался вперед.

Тира сумела многому научиться и даже обходиться без сна долгое время. Драконова суть в ней проявлялась понемногу. Прибавлялось сил, мысли текли по-другому, и мир вокруг она ощущала иначе.

Когда днем они остановились на отдых, Тира, как и эльфийка, отпустила своего гидрала на охоту. Ее спутница выглядела несколько усталой. Солнце было ей в тягость. Охотница спряталась от него в тени и целиком слилась с ней.

— Я знаю, что твое время это ночь, — сказала Тира.

— Я не буду спать, — отрезала та.

При свете ее кожа сделалась бледно-серой. Устроившись у дерева, она глядела вглубь леса, туда, где деревья терялись в солнечных лучах. Эта земля была не спокойной. Украдкой, эльфийка глядела и на свою спутницу. Старейшины ее народа описывали дракона именно так, почти не отличимого от человека. В ней текла сила, в которую она сама не верила. Глаза охотницы следили за ровными, четкими движениями Тиры. Откинувшись на замшелый корень, она будто наслаждалась ее видом.

— Ты много чужаков повидала. Почему так смотришь на меня? — спросила Тира, поймав ее взгляд.

— Всех, кого я видела тут, я убила, — ответила та. — Люди часто пытались найти к нам дорогу. Все они несли зло.

— Почему ты так уверена? — слова кольнули ее воспоминания об отце, но эльфийка сердито сузила глаза.

— Они убивали на своем пути, убивали и мы, — она вздохнула с горечью. — От тех людей пахло огнем и смертью…

— Тритрагдорские маги? — вздернула брови Тира.

— Мне не ведомо, как они зовутся. Они носят черно-красные балахоны, — сказала она.

— Зачем они ходят к вам?

— Затем же, зачем и ты, — сказала она. — Гидралы вернулись. Пора уходить.

Тира тоже услышала возвращение зверей. Оседлав их, они помчались дальше. Лес становился все выше, все больше сплетался корнями, и хоть до земель серых эльфов было еще далеко, воительница чувствовала их дух. На ум приходили легенды о Высшем Мире, рассказанные Иллигеасом.

Тут стояли другие запахи и звуки, и Тира будто бы знала их из своей памяти крови. Только безликие быстро все омрачили. Их заунывный вой всадницы услышали к концу дня, и ход пришлось прибавить. Звери мчались на пике своей мощи, но Тира помнила, что рано или поздно с ними придется поделиться своей энергией и принять их усталость.

* * *

Далеко-далеко от этих земель, мчался другой всадник, с перекинутой через седло ношей. Его конь усталости не знал никогда. Со своим седоком он имел особую связь. Этот наездник чувствовал своего коня и давал ему свои силы. Тот был оплотом магии. Им не нужно было останавливаться на привалы и ночлеги, и потому уследить за ними мог только лесной хозяин. Но помня наказ, он не стал этого делать. Эльфийский всадник быстро преодолевал пограничные земли. На слабые стоны своей ноши, он мало обращал внимания. Маг почти не подавал признаков жизни. Из его рта капала кровь, а в голове медленно и беспорядочно вертелись мысли.

Только когда Иллигеас застонал сильнее, эльф остановил коня. Прежде чем снять мага с седла, он осмотрелся. Пограничье встречало его насторожено. Тут высились холодные горы, текли ледяные реки, и расстилалось темно-синее небо, без единого облачка.

Стянув Иллигеаса на землю, эльф грубо похлопал его по щекам.

— Мертвеца я в земли моего народа не повезу! — он подтащил его к реке, на берегу которой застыл тонкий ледок.

Без особых церемоний, он окунул голову мага в воду и дождался, пока тот не начнет вырываться из его рук.

— Так-то лучше, — довольно сказал он, и повернул его лицо к себе.

Иллигеас не смотрел на него. Его глаза блуждали, но всадник остался доволен. Отвернув крышку у своей расписной фляжки, он влил в рот магу розовую жидкость, и внимательно посмотрел ему в глаза. Из лиловых, те превратились в блеклые и не ясные. Мага слишком сильно ударили, и более того, из него будто выпили всю магию. Эльфу пришлось вернуть ношу в седло. Иллигеас едва держался, и когда сел всадник, он просто привалился к нему спиной.

Чувствуя своего седока, конь с места пустился галопом, и они вновь исчезли из виду.

* * *

Совсем другое ожидало Тиру. Когда день перешел в ночь, серая эльфийка вдруг спрыгнула со своего гидрала, и знаком показала своей спутнице сделать тоже самое. Их окружал лес и снова пограничье. Расстояние тут чувствовалось совсем по-другому, а близость потаенных земель давала странные силы.

— Зачем мы остановились? — спросила Тира.

— Хочешь привести за собой хвост к моему народу? — эльфийка дернула плечом, глядя на неопытность Тиры, а потом хмыкнула. — Я забыла, что тебя люди растили. Они ведь утратили все свои природные навыки, как и ты. Псы Архимага нагоняют нас. От них надо избавиться.

Она подняла голову и посмотрела наверх. Там за листвой прорывался свет далеких звезд. Через мгновение она уже оказалась наверху. Устроившись на толстой ветке, охотница приготовила лук. Она затаилась так, что ее видно не было. Тира этого делать не стала. Она не имела никакого оружия, кроме магии и своих рук, и кроме того, она не слишком верила в свои силы. От безликих веяло смертью и металлом, настоящим, только черным. Своими мечами они могли прорубить ее кожу.

Тира укрылась за корнями, хоть и услышала неодобрительное цоканье эльфийки.

Впервые она решила положиться на то, что говорила ее кровь. Смутно, но в далеких воспоминаниях ее предков, всплывали эти безликие тени. Когда-то, кто-то из драконов уже видел их и бился с ними. Сейчас стоило подумать о другом. Невидимость была присуща серым эльфам, только не драконам.

Лучница над ее головой зашипела от негодования.

— Укройся! — она швырнула в нее сухой веткой.

Вглядываясь в лесную темноту, Тира осталась стоять. Оттуда должны были появиться безликие и не только. Сердце драконицы затрепетало. Вместе с безликими приближался и Аргелор.

Наверху заскрипела тетива. Эльфийка натянула лук, в этот раз по-особенному. Наконечник стрелы легонько светился от магии. Охотница не обучалась в Этиль Араде, однако в ее крови тоже текли все знания предков. Как владеть магией, она знала с детства, и сейчас на кончике ее стрелы плясало смертельное заклинание.

Тира же закрыла глаза и внезапно для себя увидела своего настоящего отца, дракона. Он смотрел на нее с уверенностью, будто знал ее силы.

Видение исчезло, вместо него из леса хлынули тени во главе с Аргелором. Над головой Тиры одна за другой засвистели стрелы. Они прошивали безликих насквозь и сжигали их, оставляя только бестелесным призраков.

Не думая ни о чем, Тира сложила руки так, словно в них были зажаты клинки и эти клинки появились. Белые, из слепящего света, ножи вспороли первого же безликого, что прыгнул на нее. Клинки разорвали его черную плоть. Сила просто вскипела в Тире, напоминая ей о том, кто она на самом деле. Клинки мелькали с бешеной скоростью. За их свистом Тира не услышала даже воя безликих. Каждый раз ее окатывал смертельный холод от их близости и их металла. Один меч безликого все же достал до нее, болезненно полоснув по предплечью. Горячая кровь тут же залила ей руку.

— Бей сильнее! — раздался крик рядом с Тирой.

С дерева спрыгнула охотница. Ее кинжалы тоже пустились в бой. Она будто высасывала жизнь из безликих, пока не столкнулась с Аргелором. Дракон отшвырнул ее одним ударом куда-то в чащу, и Тира услышала только ее глухой вскрик. Перед лицом бывшего брата, драконица не остановилась. Ее клинок полоснул по его груди и тут же разлетелся на мелкие осколки. Ответный удар заставил Тиру припасть на колено.

— Убей ее! — зашипел безликий Аргелору. — Вырви сердце!

Его голос был очень противен, будто исходил из-под земли. Аргелор, как и тогда, схватил Тиру за горло, только теперь его хватка стала сильнее. Сколько она не сопротивлялась, черный дракон опрокинул ее на спину, и безликий из-за его спины ткнул мечом в грудь Тиры.

— Вырви сердце! — завыл он.

Просвистевшая стрела испепелила его, а следующая за ней бесполезно ударилась в плечо Аргелора. Дернувшись, он вытянул руку и пустил с пальцев темный сгусток, который окутал эльфийку. Воздух вокруг нее моментально исчез, и она, задыхаясь, вновь рухнула на землю.

— Прекрати! — озверела Тира, и неожиданно для себя самой сбросила Аргелора.

Ее удар был силен, но рука, будто на скалу наткнулась. Тело брата, когда-то родного, обрело твердость, и боль отдалась Тире. Замешкав всего на миг, она получила ответный удар, еще сильнее предыдущего. По подбородку побежала кровь. Она чувствовала ее горячий ручеек, а после Аргелор снова придавил ее к земле. Он был силен и полон неведомой мощи, настоящий дракон, нависший над ней. Он стремился вырвать ее сердце, только его когти не могли достать до него. За его спиной мелькали тени. Они не спешили нападать на Тиру, и озирались по сторонам. Один из безликих подплыл к Аргелору.

— Бей или уходи! — зашипел он. — Хозяин леса близко!

— Убирайся, тварь! — вдруг захрипела эльфийка, поднимаясь с земли.

Ее стойкости оставалось только завидовать. Бледная, обессиленная, она метнула в Аргелора кинжал, и магия серого народа слегка пробила его броню, царапнув кожу. Издав боевой клич, охотница и сама прыгнула на черного дракона. Вцепившись в его волосы, она вывернула ему шею так, что ему пришлось оторвать руки от Тиры. Эльфийка пережала его горло своим локтем. Прикосновения к черному дракону вытянули из нее последние силы, но она не выпустила его. Под ее объятиями, горло Аргелора захрустело. Сильные руки душили его. В конце концов, он оттолкнул ногой Тиру, и с легкостью сбросил с себя охотницу.

— Отдай меч! — выхватив у безликого оружие, он ринулся к Тире.

— Хозяин леса! — взвыл тот.

Тени рассеялись. Лес раздвинулся, пропуская своего покровителя. Лесной дух был быстрее черного дракона. Одним ударом он выбил и раскрошил меч Аргелора. Его руки ветвями обвились вокруг него и сжали плечи. Даривший жизнь умел и отнимать ее, но не у дракона. Даже он, хозяин леса, чувствовал чужую магию. Его обжигало ею, только хватку он не ослабил.

— Ты всего лишь дух! — Аргелор рванулся из его хватки.

Хозяин держал его крепко. Его глаза, полные зеленого огня, сверкали от гнева.

— Беги! — прорычал он Тире так, что та живо вскочила.

Поднялась и эльфийка, вмиг забыв о боли. Тем временем борьба между черным драконом и лесным духом развернулась не на шутку.

— Он долго его не удержит! — прохрипела охотница.

Из ее разбитой губы и щеки текла кровь. Сплюнув, она быстро подозвала к себе гидралов. Тира заметила, как дрожали ее руки и ноги. Ей самой было не легче. Борьба всего в нескольких шагах от нее, слилась в неясный клубок. Хозяин леса пытался сдержать Аргелора. Он давал жизнь всем лесам, только тут его сил не хватало. Черный дракон. Наносил удар за ударом. В последний момент, лесной дух все же подмял его под себя. Он тяжело дышал и его руны на теле ярко горели, высвобождая силу леса. Сквозь растрепанные пряди волос, он глянул на Тиру, когда та наклонилась за оброненным мечом безликого. Темное железо заинтересовало ее, отчасти тем, что являлось настоящим. Если оно ранило ее, то и кожа Аргелора могла не устоять перед ним. Сомкнув пальцы на черном эфесе, она не смогла поднять его. Меч рассыпался в пыль.

— Мы встретимся в честном бою! — сказала тогда она Аргелору.

Тот вздернул плечом под тяжестью хозяина леса и остался лежать. Лесной дух долго смотрел на Тиру. В его памяти свежим шрамом лежала картина ее детства с братом, тогда еще родным и любящим.

— Едем! — поторопила ее эльфийка.

Голос ее сильно хрипел, да и Тира дышала через раз. На груди виднелись кровавые полосы, тело болело. Сжав зубы, она села на своего гидрала, который недовольно храпел, чуя иную магию.

Не оглядываясь назад, они умчались, а хозяин леса выпустил из своей хватки Аргелора. Они встали друг напротив друга. Ни тот, ни другой, не мог убить своего врага.

— Я знаю твою слабую сторону, — вдруг сказал дракон.

Огонь в глазах хозяина леса распалился сильнее. Аргелор не врал. Он сумел вынюхать это. Черный дракон исчез, оставив хозяина одного. Его соперник, еще без окрепших крыльев, вскормленный людьми, слишком быстро учился. Он заглянул в сердце хозяина и многое увидел.

Лесной дух еще долго стоял под кронами своих детей, прежде чем раствориться в просторах мира, и только серая эльфийка знала, о чем он думает.

* * *

На рассвете, охотница отпустила гидралов. Звери устали, устали и их наездницы. Слегка шатаясь, эльфийка подошла к заводи у лесного ручья. Ее трясло от долгой скачки и усталости, кожа приобрела серый оттенок. При свете еще бледного неба, Тира увидела, что вся одежда ее проводницы пестрела пятнами крови, впрочем, как и ее собственная.

— Нельзя явиться так к старейшинам, — с усталым вздохом сказала та. — Не хорошо нести на себе кровь.

С пренебрежением, она скинула с себя одежду и медленно, почти бесшумно вошла в холодную, подернутую туманом воду. На ее точеной спине Тира увидела ссадины и кровавые шрамы от недавней битвы. Вода обжигала ее холодом, но эльфийка, сжав кулаки, стерпела это, и окунулась с головой. Вода приняла ее, смывая следы борьбы с ее тела. Это был дар, который помнили все народы, и Тира знала это от своего отца. Вода умела лечить.

Раздевшись, она последовала за эльфийкой. Холод быстро заглушил всю ее боль. Кровь смылась, и Тира позволила себе раствориться в этой неге. Исчезла и струйка с ее подбородка. Эльфийка вынырнула рядом с ней. Ее кожа вернула себе первоначальный цвет и ее глаза блеснули. Тряхнув мокрыми волнами волос, охотница устремила свой взгляд на лес.

— Ты заняла место в сердце хозяина леса, — тихо произнесла она, и скосила глаза на Тиру.

По ее лицу стекали холодные капли, сквозь которые ее взгляд сделался глубоким и загадочным.

— Место? — переспросила Тира.

— Да, по легендам его сердце, это сердце всех миров, живых и ныне существующих. Оно еще никогда не было занято, — ответила она. — Он берет в жены только раз…как и дракон.

— Эти дела меня не касаются, — Тира резко исчезла под водой, а после вышла на берег.

— Рано или поздно тебе придется связать свое сердце с тем, кто пойдет с тобой одной дорогой, — строго бросила ей в след эльфийка. — Эта истина даже не драконами писана! Это истина всех миров!

Тира лишь повела плечом и нахмурилась, вспоминая о своем брате и Иллигеасе.

— Лучше думай о дороге, — сказала она, и принялась одеваться.

— О дороге подумают гидралы, — эльфийка вышла из воды, ничуть не смущаясь своей наготы.

Выжав с длинных волос влагу, она вдруг к чему прислушалась. Ее тело целиком обратилось в слух, уши подрагивали, ловя неслышные звуки.

— Что ты слышишь? — поинтересовалась Тира, с неохотой влезая в пыльную одежду.

— Земля говорит, что тайные тропы проснулись, — тряхнув мокрой копной волос, охотница тоже стала одеваться.

— Что за тропы такие?

— По ним ходит подгорный народ, — сказала та. — Гномы. Кто-то собрал их…

— Я знаю, кто, — Тира тяжело вздохнула. — Мой наставник. Он был магом.

— Старейшины говорили о беловолосом чужаке. Значит это он? — эльфийка недоверчиво взглянула на свою спутницу. — Это он нашел камень сбора?

— Да, — кивнула она. — Я видела это во сне.

— Силен…

— Был… — поправила ее Тира и сама позвала гидралов.

Звук не повторял того, каким их звала охотница, но звери явились к ним. После этого, эльфийка взглянула на нее по иному, как на равную, а не как на неумелое, человеческое дитя.

Остаток пути до земель серых эльфов пролетел быстро. По мере приближения к нему, усталость уходила, и тело наливалось свежими силами. Теперь Тира понимала, почему эльфы почти не спали. Им это не требовалось. Земля и лес давали им все необходимое, кроме дорог. Ни троп, ни дорог тут не было. Гидралы проскакали последнюю милю по непроходимым дебрям, и к закату принесли своих всадниц к широкой темной реке. Вода в ней текла медленно и выглядела не обычно.

— Не бойся, — сказала эльфийка. — Если тебе суждено пройти, то лес тебя примет, а если нет, смерть будет быстрой. Эти воды наша граница.

Она пошла первой. Ее гидрал без опаски вошел в реку и направился к другому берегу. Вода доходила ему чуть выше брюха и не издавала никакого плеска.

— Ну что же…вперед, — тихо проговорила Тира своему зверю, и тот спустился к воде.

Воздух здесь оказался намного холоднее, чем на берегу, а лес впереди сделался совсем далеким и туманным. Тиру со всех сторон окружила река. Она была серая и очень холодная. Нагоняя страх, вода будто сжалась вокруг, не пуская гидрала. Зверь зарычал.

— Это просто река, — прошептала она ему.

Видя, что тот не слушается, Тира спрыгнула в воду и потянула его за собой. Охотница, обернувшись к ней, удивленно расширила глаза.

— Ты и впрямь любимица лесного духа… — проговорила она. — Истинный дракон. Пешим реку может перейти только серый эльф, а остальных она убьет, всех, кроме дракона.

— Эта река живая, — пожала плечами Тира. — Я просто нашла с ней общий язык.

Она двинулась дальше, и берег неожиданно приблизился, явив лес серых эльфов во всей дивной красе. Никакая карта не могла передать его истинный вид.

— Обернись, — кивнула ей эльфийка.

Повернув голову, Тира увидела за собой высокие горы, те, о которых говорил Иллигеас. Неведомым образом они оставили их позади, как и многие другие препятствия. Тут не обошлось без помощи лесного духа и его магии. Пограничные земли, которые сжимали пространство, подчинялись ему.

Хозяин леса остался доволен. Он сократил путь драконицы с месяца, до нескольких дней, и своего наблюдения за ней не оставил. Он имел много глаз и многое знал. Но одно оставалось вне его ведения…