Два племени Высших эльфов не могли найти общего языка. Два родных по крови брата стали врагами на поле боя. Раальдор и Наальдор даже не смотрели в сторону друг друга, и у каждого были свои намерения. Только Раальдор сейчас стоял рядом с Иллигеасом, а его брат был в стороне. Если бы не заклинания, Наальдор бы давно начал свою войну.

— Мой брат ждет свою добычу, — сказал король.

— Я знаю это, — маг сжал зубы.

Боль от той магии, которую он высасывал из своих жил, и вкладывал в щит, стала уже почти привычной, как и алые капли на губах. Хардарра тоже уже не мог похвастаться своими силами.

— Сколько времени прошло? — спросил арт.

— Только одна ночь, — ответил Раальдор. — Они затаились там. Выжидают. Я не могу понять их стратегию! Они не нападают, хотя и могут…могут смести нас одним ударом.

— Тут тайный умысел, — пробормотал Хардарра. — Не спроста…мы жалкие крохи против них. Черный дракон что-то задумал.

— Раальдор, у тебя еще есть силы, можешь ли ты заглянуть в его сознание? — спросил Иллигеас.

— Ты понимаешь, что просишь? Мне, конечно, это может польстить, но я не столь умелый маг, — Раальдор дернул точеным подбородком.

— Рискни! Мне надо знать! — голос Иллигеаса стал неожиданно твердым, и король немало удивился, глядя на него, державшего щит сквозь боль и собственную кровь, без еды, воды и сна.

— Хорошо, — он вздохнул и зачем-то вскинул одну руку перед собой.

Ему не нужно было долго готовиться, и твердить заклинания, но в тот же момент, когда магия его проникла за щит, Раальдор упал на землю. Двое его лучников тут же метнулись к нему, а король, не уступавший по силе Иллигеасу, лежал на спине, глядя на щит, который из белого сделался серым. С уголка его рта потекла струйка крови, а дыхание стало хриплым и неровным.

— Раальдор! — позвал его маг, не отрывая рук от щита. — Очнись!

Частичкой своего сознания он коснулся его, и сам едва не упал. Раальдор дорого поплатился, а ведь даже не дотронулся до черного дракона. Удар оказался слишком сильным. Король стонал, ив стал только с помощью лучников.

— Я не могу… — вымолвил он. — Послушав тебя, я лишился сил надолго… его магия сильнее всего, что я видел…

Он закашлялся, пытаясь глотнуть воздуха, и эльфы поспешно подхватили его под руки.

— Где же твоя ученица? — спросил Хардарра у Иллигеаса, глядя на побледневшего короля. — Хватит ли ее сил?

— Не думать об этом будет лучшим решением, — ответил маг. — Нам придется держать целый мир, если они начнут биться! А тебе, Раальдор, надо восстановиться! Как можно скорее! Вдвоем, с артом мы уже не выстоим тут!

— Могу сказать лишь одно, черный дракон ждет, — простонал король. — Он что-то ждет…

— Не к добру это, Иллигеас! — прошептал Хардарра.

Тот промолчал, и только кивнул лучникам Раальдора, дав им понять, что их королю требуется отдых.

— Надо дождаться Тиру, — сказал он после арту, и тот только поджал губы, бросив взгляд в серое небо.

— Если будет бой…

— Будет! — резко бросил Иллигеас.

— Возможно… — прошептал Хардарра.

Ему было тяжело стоять. Щит тянул из арта все силы, несмотря на его могучую фигуру, да и рана от стрелы, не затянувшись должным образом, болела. Только Хардарра не подавал виду и терпел, сжав белые зубы.

Иллигеас думал только о щите. Это было главным сейчас, удержать щит, и закрыть войска, пока белая драконица доберется до них. С той стороны этой хрупкой защиты начиналась буря, дикая, северная с ледяной пылью. На голой каменистой равнине она несла верную смерть. Наряду с ней затевался и магический вихрь, который Иллигеас мог и не сдержать.

— Ты знаешь о заимствовании сил? — тихо и неожиданно спросил его арт.

Голос Хардарры будто вытащил его из пелены боли. Маг вскинул голову. За все это время его лиловые глаза затуманились, а на подбородке засохло несколько алых ручейков. Он ничего не ел, и его бледные щеки впали, обтянув скулы. Сам Хардарра тоже был бледен, но не настолько.

— Знаю, — проговорил Иллигеас пересохшими губами. — Это серая магия. Она противоречит моей сути…

— О каком противоречии можно говорить на этой войне? — арт чуть повел головой в сторону войска Наальдора. — Ты посмотри на них! А помощи никакой не будет от них! У меня силы кончаются…а ты говорил, что еще и полотно мира латать придется! Не выдержу я так…

— Я не могу этого сделать, Хардарра! Это тело в этом мире и так едва дышит, а применив серую магию, я упаду тут замертво, — Иллигеас говорил хрипло и дышал уже с трудом.

Он удерживал две стороны, и арт это знал.

— Тогда я это сделаю! Пусть будет не правильно, и меня осудит совет, если мы победим, но иначе эта буря нас разнесет раньше армии Аргелора! — Хардарра постарался не смотреть в глаза магу, а глянул на Наальдора.

Его воины были сыты, хотя ничего и не ели за это время. Просто сдешнее буйство магии их не трогало. Будто почуяв замысел арта, Раальдор несмотря на свое бессилие, все же подошел к ним. Его холодные пальцы сжали широкое запястье арта слабо и безнадежно. Сил у него не осталось, ровно, как и у Иллигеаса.

— Он ведь мой брат… — шепотом напомнил король Хардарре, глядя на Наальдора.

— Раальдор, я возьму совсем немного…

— Нет…бери все…

— Но… — в глазах арта застыл немой вопрос.

— Он был жаден, хоть и мой брат, но он не на нашей стороне, — Раальдор сам протянул свою руку по направлению к войску Наальдора, и сжал дрожащие пальцы.

Запястья арта он не отпустил, и сила бурным потоком хлынула в тело Хардарры. Через холодные пальцы эльфийского короля она лилась, пока не переполнила его. Тогда сила брызнула в щит. Раальдор все тянул и тянул мощь на себя. Войско его брата, находясь под туманом забвения, слабело на глазах. Великолепные кони, творение магии, исчезли в прозрачном облаке, да и сами воины обмякли. От них тянулась тонкая нить силы, белесая, с вкраплениями красных огоньков. Отпустив арта, Раальдор теперь питался сам.

— Довольно! — вдруг простонал Иллигеас. — Оставь им жизнь!

Он пошатнулся, но успел коснуться короля. Нить разорвалась. Воины остались в забвении, и только гномы сделали попытку очнуться. С них Раальдор силу не тянул. Иллигеас уже не мог держать их с таким же успехом, как и раньше.

— Они погибнут при первой же атаке, — безразлично бросил Раальдор. — И ты…

Его слова прервал гул, который накатил волной на щит, и тот застонал от напора. Его толщина сделалась прозрачной, и Хардарра едва успел подхватить его. В толщу щита ударила буря и леденящий холод.

— Держи! — захрипел арт, принимая удар на себя.

Иллигеас задыхался. Боль сковала его, ноги подкашивались, и стоял он лишь чудом. Не взяв ни капли магии от Раальдора, он держал щит остатками своих сил.

— Возьми мою силу, Иллигеас! — крикнул король, пытаясь перекричать гул, но маг лишь отмахнулся.

— Щит надо закрыть! — прохрипел он. — Я начну, а вы подхватите!

Последние капли силы Высшего Мира влились в щит, и медленно поползли по северной земле. Белесая завеса росла, окружая поле боя, саму Академию и армию Аргелора. Иллигеас отдавал всего себя, и час за часом, щит превратился в купол, который запер в себе бурю. Она металась под ним. Теперь удары стали сильнее и злее, но маг не отступил. Стены купола переливались то серым, то ярким белым светом.

— Иллигеас, возьми силу! — Раальдор насильно схватил его за руку.

Сопротивляться Иллигеас уже не мог, и сила наполнила его. Король поделился щедро.

— Ты о себе беспокоишься… — мрачно заметил Иллигеас, когда магия вернула ему утекавшую по каплям жизнь.

На краткий миг, он успел уловить все мысли Раальдора, и тот недовольно нахмурился.

— Если ты умрешь, моему народу не выбраться отсюда! — он сжал его запястье так, что рука Иллигеаса побелела. — А ты нужен тут! И не только мне! Твой дракон…

Их разговор первали. Гномы, сами очнувшись от забвения, навеянного Иллигеасом, вдруг взялись за топоры, и их старейшины приблизились к магу с суровым видом. Раальдор ожидал нападения, за такое самовольное колдовство над подгорным народом, только его не последовало.

— Наши братья идут! — вместо этого сказали гномы. — Они идут с драконом!

— Тира… — пожалуй, впервые за это время, Иллигеас вздохнул свободнее.

— Посмотрим, какова ее сила, — глухо произнес Раальдор, за что получил колючий взгляд мага.

— Если выдержим атаку, — бросил он.

— Твой дракон придет в свое время, — неожиданно ответил король.

— Наш народ будет воевать! — гаркнули гномы, и вслед этому разнесся их боевой клич, от которого дрогнули воздух и щит.

— Еще рано… — сверкнул глазами Иллигеас.

Будто ему в ответ, буря ударила сильнее, и маг сжался от боли.

* * *

Аргелор бился в ужасной тесноте для своих размеров. Его сковали, заточили в магическую тюрьму, и черный дракон метался, не в силах разбить этот купол. Ни буря, ни мгла не могли его разорвать.

— Не по моему плану! — зарычал он.

Его кулаки оставили борозды на столе. Чужая магия не давала ему свободы.

— Плен не всегда требует бунта, — вдруг раздался за его спиной шепот Лара.

Этот маг вплыл в зал бесшумно, и Аргелор развернулся к нему с некоторым удивлением и яростью.

— Я не понимаю его магию! — не сдерживаясь, рыкнул он так, что стены задрожали.

— Тот, кто противостоит тебе, силен, но вымотан, — Лар кружил вокруг черного дракона, словно примеряясь к нему. — Разве, черный дракон не этого хотел…

— А ты прав, — Аргелор на мгновение задумался, а потом окинул стены зала оценивающим взглядом. — Прознал о моих планах?

— Я их чувствую, — просто ответил маг. — Черный дракон что-то желает?

— Да…уходи отсюда. Ты должен спастись, во что бы то ни стало! — Аргелор положил ему руку на его тощее плечо, и сжал его до хруста. — Ты понял меня?

— Да, черный дракон…

— Иди, сейчас же! — он толкнул его худощавое тело к дверям.

Глаза Аргелора горели, и Лар побежал, побежал со всех ног. Аргелор слышал, как удалялись его шаги, и пока они не стихли совсем, он ждал, а после…

Громадные крылья вспороли замок. Черный гранит Академии рассыпался песком. Дракон взлетел, чиркнув гребнем о защитный купол, и пронесся над своим войском. Его воины стояли ровным строем, несмотря на потери, хотя те были видны. Магия пустынь нанесла хороший урон. Аргелор тяжело приземлился и махнул рукой. Войско построилось еще ровнее, и дракон глянул туда, где сиял щит. Силой оттуда веяло, только не такой могущественной, как ему казалось. Аргелор замер в своих доспехах, с мечом, будто оценивая расстояние и свою мощь. Буря, которая бушевала тут под куполом, ему вреда не чинила. Ледяные осколки летали вокруг него и армии. Вихрь из них бился о купол, а сквозь него не пробивался. Маг по ту сторону этой защитной стены, все же удивлял Аргелора своей силой. Черный дракон не стал наносить свой сокрушительный удар. Он чего-то ждал, поглядывая сквозь завесу на серую поволоку туч.

* * *

— Рано! Рано! — стонал Иллигеас.

Щит давил на него. Руки дрожали, а гномы рядом с ним воинственно помахивали топорами, требуя схватки.

— Открой щит, маг! Наши идут! — требовали они.

— Рано еще! — крикнул на них тот из последних сил.

Гномы недовольно загомонили, то и дело, выкрикивая свой боевой клич, а Раальдор гневно глянул на них. Король помогал Иллигеасу, как мог. Он вливал силы в щит, как и Хардарра. Только арт уже и сам был готов рухнуть на холодную землю и уснуть от усталости., а Иллигеас все тянул и ждал, когда прилетит белая драконица. Алые капли вновь орошили землю у ног мага, и раальдор схватил его за руку. Боль обожгла его огнем, но руку он не отдернул. Иллигеас оказался холодным, как лед, и король только подивился, в чем держалась его жизнь.

— Терпи! — прошептал он.

Иллигеас через нежелание принял его силу. Щит держался, хоть и не так прочно, как раньше.

— Сколько еще ждать? — прошипел рядом с ними арт.

— Не долго… — Раальдор вдруг стал чувствовать Тиру лучше, чем сам Иллигеас.

Король смотрел в серое небо, но больше слушал свое сердце, а оно говорило, что драконица рядом, совсем рядом. Внезапно, Иллигеас повис на его руке. Его тело сделалось почти ледяным, и губы стали бледными. Лицо короля недовольно исказилось. Не вовремя это было, да и Хардарра захрипел собственной кровью, под тяжестью щита. Швырнув мага на землю, Раальдор бросил к рушащейся завесе.

— Иллигеас! Он мертв?! — Хардарра повернулся к магу, который лежал без чувств, запрокинув голову. — Ему…

— После! Держи щит! — рявкнул на него Раальдор, забыв и о сане главы Изумрудного Ордена, и о возрасте арта, который был довольно подченным. — Иллигеас сам встанет!

— Как ты…

— Щит! — Раальдор захрипел, не рассчитав свои силы, и Хардарре пришлось ему помогать.

Стена давила на них, и боль впилась тысячами игл, заставив их хлебнуть собственной крови. Щит высасывал из них магию во сто крат сильнее, и в глазах стало темнеть. Арт уже почти сполз на колени, и дышал через раз.

Прошептав что-то про себя, Раальдор развернулся к войску своего брата. Кое-какие остатки сил в нем еще теплились. Протянув руку, он впился в него, и снова тоненькая струйка силы потянулась к его пальцам. Жизнь войска утекала быстро, а Раальдор все пил и пил, пока воины не рухнули замертво. Наальдор еще сопротивлялся, его трясущаяся рука ползла к кинжалу, что висел у него на богатом поясе, и, отдавая последнюю каплю магии, он все же метнул его в брата. Блестящее лезвие не долетело до цели, и вонзилось у ног Раальдора.

Вытянув все, что мог, король развернулся, и влил всю силу в щит.

— Арт! — хрипло крикнул он.

— Я не могу больше держать! — простонал тот.

Он упал на колени, и вся тяжесть навалилась на одного Раальдора. Мощь щита надавила на него, как скала. Захлебываясь от боли, он опустил руки, и призрачный купол рухнул, разлившись волнами по ледяной равнине.

Буря, вырвавшись из плена, с воем и гулом, понеслась на гномов и эльфов. Помня приказ своего короля, воины только закрылись щитами, и заслонили Раальдора. Осколки льда и страшный ветер едва не разодрали их доспехи.

Хардарра под этим ветром все же дополз до Иллигеаса, и накрыл его своим телом. Маг не шевельнулся, только капельки крови стекали с его губ. Целебных сил у самого арта не осталось, но было еще тепло, и он отдавал его Иллигеасу, пока лед нещадно терзал его самого.

Гномы встретили бурю лицом к лицу, не прячась и не скрываясь. Крепкие воины затянули боевую песню, которую даже буря не смогла перебить. Снег и лед оседали на их бородах, шлемах и топорах, а они пели сквозь вой и хлесткие удары. Они пели истинным словом, сама земля будто вторила им, и их густой бас смешивался с ее твердью, творя магию камня. А вскоре, сквозь ветер, им ответили. Закаленные голоса тянулись откуда-то сбоку, от темных заледенелых скал, и в буре было не разобрать, пока сквозь мглу не показались силуэты воинов земли, гномов-мастеров.

— Подмога! — послышался крик, а следом за ним и боевое приветствие соратников.

Заслоняя глаза от осколков льда, Раальдор глянул в ту сторону. Со стороны скал показался настоящий боевой строй, вооруженный особым оружием, заговоренными топорами. В их лезвиях горел огонь, настоящее пламя ярости, и его багровые отсветы играли на лицах воинов. Под свою песню они выступили из бури, и таким же ровным строем они подошли к своим собратьям. Их вожди говорили молча, только глазами, и не было никакого обсуждения стратегии и боевых построений, другие гномы просто влились в их строй и стали единым целым. Они не спорили о званиях, о позициях. Одного взгляда им хватило для понимания друг друга. В этот момент Раальдор позавидовал им. Они не проронили ни слова.

Взяв щит, король приблизился к арту, насколько это позволял ледяной ветер. Осколки уже успели ободрать железо на нем и на армии Раальдора. Некоторые эльфы валились тут же замертво. От бури невозможно было прикрыться, а магия гномов на них не распространялась.

— Сейчас будет битва! — Раальдор не стал церемониться с Хардаррой, грубо тряхнув его за плечо. — Вставай!

— Дракона нет… — слабо простонал арт.

— Будет дракон… — Раальдор попытался его поднять и это ему с трудом удалось.

Иллигеас, чуть согревшись теплом арта, вдруг пошевелился.

— Если дракон не прилетит…

— Заткнись! — рыкнул на Хардарру Раальдор.

Обессиленный глава Ордена не ответил ему на оскорбление. А король, склонившись над Иллигеасом, залепил ему звонкую пощечину, пытаясь привести его в чувство. Маг был сейчас нужен, как никогда.

Ледяные осколки разодрали Раальдору плащ и щеку. Они царапали щит, вонзаясь в землю, как наконечники копий. Король выпрямился, чтобы взглянуть вперед. В тот же миг, его руку чуть ниже плеча, пропоров щит, насквозь пронзила черная стрела. Пролетев дальше, она воткнулась в гномью броню. Ее наконечник заскрипел, зашипел и рассыпался. Гном даже не шелохнулся, а вот Раальдор согнулся от боли. Из страшной раны не хлынула кровь. Сквозь пробитый доспех показалось всего несколько черных капель. Лицо короля стремительно бледнело, и магия быстро покидала его тело.

— Яд! — арт, шатаясь, метнулся к нему, сжимая его руку чуть выше раны.

— Не так! — по знаку своих предводителей, Хардарру суровой рукой отодвинул чернобородый гном.

В толстых, казалось бы, неуклюжих пальцах возник кривой неприметный нож. Дернув Раальдора наземь, гном сорвал доспех с его руки, и вспорол рану без всякой жалости.

— Что ты делаешь?! — в негодовании закричал арт.

— Не помогут тут твои силы! Этот металл грязный и рана грязная! Тут лечить надобно по-другому! — гном резанул еще раз по живым венам, и тогда кровь, почерневшая от яда, пролилась на камни.

Гном немилосердно давил на рану, пока кровь не стала алой, и Раальдор не закричал от боли. Только боль уже была другая, чистая, и гном отпустил руку короля, уступая место арту.

— Изверг… — прошипел тот, разрывая свой рукав, и оборачивая им рану эльфа. — Кто ж так…

Ворчал он уже сам себе, гномы по своему собственному приказу выступили навстречу врагу. Темные войска стояли где-то там, за бурей, за смертельными осколками льда. Оттуда веяло темнотой. Несмотря на вой бури, гномы ушли, и скрылись в ледяной мгле, откуда с новой силой засвистели стрелы. На глазах арта, от этих стрел один за другим гибли эльфийские воины.

Замотав Раальдору рану, Хардарра, под стрелами дополз до Иллигеаса.

— Вставай! Поднимайся же, Иллигеас! — арт прикладывал все усилия к бледному магу.

Он бросил раненного Раальдора против своих же правил, но эльф приходил в себя, а Иллигеас лежал белый, как снег, и, такой же холодный. Раальдор, скрипя зубами, все же смог подняться сам. Повязка на его руке уже пропиталась кровью. Его лучники без поддержки своего короля оставались простыми лучниками, меткими, но простыми, без всякой магии. Хоть перед его глазами и мелькали огоньки слабости, Раальдор выпрямился, как и подобает королю.

— Встать в строй! — его голос не дрогнул, несмотря на боль. — Сомкнуть ряды! Поднять луки наизготовку!

Сам Раальдор даже и не думал прикрыться от вражеских стрел. Он смотрел сквозь бурю, и чуял очень сильного противника, огромного, черного и могущественного. Взор короля не мог проникнуть в сознание дракона, однако силу он чуял и без этого.

Лучники Раальдора выстроились, подняли луки, и доспехи их засияли. Магия потекла белым серебром, полнила их силой эльфийской земли, и белые стрелы полетели во мглу. Их целью были черные воины Аргелора. Гномов бы они не тронули, а вот тьму рассечь смогли.

— Теснее! — скомандовал Раальдор.

Еще один залп прорезал бурю. С каждым таким залпом лучники отнимали силы у своего короля, а тот, в свою очередь, заимствовал их у своего королевства.

— Сколько же их там…сколько воинов у тебя, черный дракон? — прошептал он сам про себя.

Больше его волновало то, что черный дракон ничего не предпринимал, кроме своих черных стрел. А ведь мог, мог бы уже стереть все в пыль, смести одним только ударом.

Рядом с Раальдором, шептал какие-то заклятия Хардарра.

— Лесной хозяин… — послышалось посреди его шептания.

— Подними Иллигеаса! — крикнул на него Раальдор.

— А я что, по-твоему, делаю? — огрызнулся арт. — Сил уже нет у меня…

Его целительство сейчас могло бы возродить целую армию, но Иллигеасу этого было мало. Он пришел из другого мира, и силы Хардарры там не превышали маленькой капли.

— Ну же, ну же! — руки арта метались над бледным лицом мага.

Иллигеас лишь слабо стонал. Он истратил все, что наполняло его человеческое тело жизнью, он позаимствовал и силы Высшего Миры, вложив все в щит. Хардарра бился над ним, вспоминая всех предков, и все их заветы. Понимал он и то, что у Раальдора силы тоже заканчивались. Черные стрелы все же пробились сквозь защиту короля, и теперь со скрежетом царапали магические заслоны его лучников. Оставались еще мечи. Раальдор оставил их напоследок. Ближний бой будет на смерть. Это понимали и сами воины.

— Хардарра! — король резко обернулся к арту, и тот вздрогнул, едва подняв на него глаза.

Его окровавленная одежда и доспехи висели клочьями, изодранные льдом и стрелами. Серебристые волосы Раальдора трепал ветер. Арт тоже был изранен и измотан.

— Я не могу! — отрывисто крикнул он. — Не хватает моих сил, чтобы поднять Иллигеаса!

Раальдор только зарычал.

— Мечи наголо! — его крик перекрыл бурю. — Вперед!

Белые лезвия заблестели. Их изгибы горели звездами, только буря взвыла еще сильнее, и стена осколков льда не дала и шелохнуться. Сколько бы, не кричал Раальдор, осколки вместе с вихрем сковали остатки его войска. Самого Раальдора швырнуло на камни. Лед сорвал с него остатки доспех, и теперь рвал серебряную кольчугу.

Где-то рядом упал Хардарра. Лед бил нещадно, прорезая кожу и одежду. Кровь лилась ручьем, и вдруг чья-то рука схватила короля за плечо, рука горячая, но не человеческая. По чьему-то мановению, буря стала затихать. Вой унимался, и ветер будто бы отступил. Привыкнув уже к боли от осколков льда, Раальдор даже не ожидал, что они могут исчезнуть.

— Вставай! — голос, похожий на шелест леса, коснулся короля, и тот встал. — Не равный противник у тебя!

Перед ним был лесной хозяин, и от одного его взгляда, мелкие раны стали затягиваться.

— Благодарить ли тебя? Долго же ты шел… — простонал Раальдор, еще не совсем веря тому, кто стоит перед ним.

— Я прошел сквозь свою смерть в этом мире, но меня возродили намного раньше, нежели я бы возродился сам. Песнь спасла меня, — прошелестел он. — Со мной войско.

За его спиной стояли Первородные эльфы-лучники во главе с прекрасной эльфийкой в зеленых одеяниях.

— Моя армия мертва, мне некого поднять в бой… — голос Раальдора дрогнул.

— Бейся сам. Есть в тебе силы твоей первой родины! Она в твоей памяти, а значит и черпнуть из нее ты можешь, — сказал лесной хозяин.

— Знаешь ли ты, как далеко она? А тот, кто может меня вернуть туда, лежит холодным трупом! — он сжал окровавленный кулак.

Взгляд лесного хозяина обратился туда, где лежал Иллигеас. Ноздри его раздулись, втягивая ледяной воздух.

— Не мертв он! — рыкнул лесной хозяин. — А свое место в битве, он еще займет!

Приблизившись к магу, он склонился над ним. Арт, послушно уступил ему место, тут же отодвинувшись назад. Рука хозяина легла на лоб Иллигеаса, и узоры на его теле вспыхнули ярким светом. Прикрыв глаза, он что-то зашептал на своем древнем языке. Никто уже не помнил его, не понимал, и только Хардарра чувствовал его силу. Ладонь лесного хозяина мягко засветилась, и свет проник в тело мага. Арт увидел, как дух наполнял его магией Высшего Мира. Прошептав все нужные слова, лесной хозяин встал, и вслед за ним зашевелился Иллигеас. Его щеки зарумянились, ушла мертвецкая бледность.

— Дальше твое умение ему поможет, — сказал хозяин Хардарре.

— Благодарю тебя! — тот почтительно склонил голову, несмотря на боль от ран, и тут же снова поднял на него глаза. — Посмею спросить тебя о драконице. Ждать нам ее, или же бросить силы в последний гибельный бой?

Взгляд лесного хозяина пронзил его насквозь. Нечто звериное полыхнуло в нем.

— У белой драконицы будет своя битва, Хардарра, — проговорил он. — И наша битва, не в сравнение с ней. Те, кто сможет выжить, будут держать мир.

— Значит, это правда? — арт глянул на Иллигеаса, который уже начинал приходить в себя. — Держать мир?

— Да, иначе нас постигнет участь миров, затерянных во времени, — ответил лесной хозяин.

— Во мне не так много магии… Я всю истратил… — Хардарра опустил голову, почувствовав себя виноватым в этой слабости.

— Ты глава Изумрудного Ордена, и ею останешься. Твой город всего лишь уснул, — больше, лесной хозяин ему ничего не сказал.

Чуть вдали, его ждала предводительница Первородных. Хардарра едва ли узнал в ней тандрию. Теперь она стала частью леса. В ее волосах шелестели листья, за спиной реял зеленый плащ, а глаза горели изумрудным светом. Ее оружием был не только лук, но и мечи. Узкие и острые, они висели на ее поясе. Броней, лесной деве служили легкие, на первый взгляд доспехи, будто сотканные из тонких листочков, только по крепости они могли поспорить с гномьим железом.

Хардарра, в силу своих способностей, метнул взгляд на сердце лесного хозяина, а потом и на сердце лесной девы. Последнее отдавало холодом, а вот первое…

Арта обожгло. Не свободно оно было, и место в нем заняла та, чье сердце горело иным огнем. Иное пламя его грело.

Лесной хозяин прошел мимо Раальдора, и Хардарра опять же, не мог не заметить их взглядов. Эльфийский король посмотрел ему прямо в глаза, и этим сказал многое. Сердце короля не светилось любовью, зато в сознании его вертелась нить. Сложное хитросплетение, которое Хардарра не смог разобрать.

Раальдор смотрел на лесного хозяина долго, и проводил его взглядом, пока тот не миновал его, а после шагнул за ним.

Белая драконица была где-то рядом. Он чуял, чуял Тиру, и все же, что-то мешало. А впереди уже ждал бой. Ненасытная черная армия сожрала воинов песков, поглотила силы, и сейчас, там, в тумане, на последнем вздохе бились гномы.

— Вперед…без пощады! Нет у нашего врага ни крови, ни плоти! Не жалеть стрел! — рыкнул вдруг лесной хозяин, и рокот этот подавил саму бурю, прокатился до самого горизонта.

По его знаку, Первородные вскочили на своих призрачных гидралов, сам же хозяин обратился зверем, и лесная армия помчалась навстречу врагу. Черный строй виднелся сквозь пелену тумана и завесу бури. Раальдор шел один, и шел пешим. Не осталось у него ни коня, из тонкой магии, ни воинов, но он обратился к силе родной земли, земли, что лежала в Высшем Мире, где цвели золотые леса, и пели флейты. Эта сила и стала его оружием. Забыв о боли и усталости, он приблизился к страшному строю. У него за спиной остались Иллигеас и Хардарра.

Без команды, Первородные натянули луки, и первый залп стрел просвистел над шлемами сражавшихся гномов. Раальдор увидел, как рванулся лесной хозяин, зверем прыгнув в самую гущу боя, а после вступил и сам король. Вихрь накрыл все поле, и на краткий миг оно исчезло для всего мира, полыхнув для Высшего Мира ярким пламенем.