Легкая дымка, сопровождавшая переход, рассеялась почти мгновенно, открывая прекрасный вид на заснеженные горы. Кристально-белые крупинки переливались под солнцем, рассыпая миллионы искр, как будто горы усыпало драгоценными камнями. Горный ветер скользнул к путникам, игриво забрасывая их украденными на вершинах снежинками.
Коракс устало выдохнул и осел прямо в сугроб. Кровоточащий кристалл на лбу жег огнем. Колдуну безумно хотелось зарыться в ледяной снег с головой в надежде избавиться от терзавшего тело пожара. Он набрал снег в ладони и прижал их ко лбу. Вниз тут же потекли тонкие струйки воды, обильно окрашенной алым: сказывалось запредельное перенапряжение при переходе.
Сколько они провели в теневой мгле, прежде чем та согласилась выбросить их? Кораксу казалось, что пару часов… Но солнце висело в зените, и, значит, на самом деле прошло куда больше времени.
– Мне холодно! – пробился в затуманенный болью мозг возмущенный голос Гелеры. – Зачем мы здесь? Я не вижу никакой деревни!
Коракс встряхнул кистями, выливая остатки растаявшего снега. Дурнота отступала слишком медленно.
– Значит, я ошибся.
– Ошибся? Что значит «ошибся»?! – взвизгнула девушка. – Сначала ты околдовал меня и обманом затащил в свой теневой мир – не иначе, чтобы надругаться без свидетелей! – а теперь…
Кхору очень хотелось ударить ее, но у него не было сил даже встать. Неужели она вообще не понимает, что он спас ей жизнь? Безумная не безумная – всему должен быть предел! Чего она ждет? Чтобы он извинился?!
Он приложил ко лбу очередную порцию снега. Пульсирующая боль не желала униматься.
– Эй! – Гелера озадаченно осматривала заснеженные гребни гор. – Ты отвечать-то будешь? Куда ты занес нас своими дурацкими заклятиями?!
– Не знаю. – Разговаривать ему не хотелось.
Тем временем девушке наскучило разглядывать однообразно белый пейзаж, и она переключилась на изучение своей персоны.
– Колдун… Смотри, а моя кожа посветлела! – Гелера вытянула вперед руки, тыкая ими чуть ли не в нос Кораксу. – Ведь посветлела же? Твое проклятое заклятие скоро совсем исчезнет, и я смогу вернуться домой!
Кхор задумчиво скользнул взглядом по пальцам, еще хранящим легкий серовато-трупный оттенок, и уставился в лицо девушке. Да, похоже было на то, что ее истинный облик возвращается. С каждым новым теневым переходом она все больше и больше становилась похожей на человека. Сейчас, пожалуй, только этот неприятный цвет кожи и напоминал о случившемся. Даже глаза почти полностью приняли человеческий вид. Только внимательно присмотревшись, можно было заметить, что серый цвет их чуть-чуть отливает в золото.
Но вот сумеет ли она вернуться домой? В этом Коракс совсем не был уверен.
Как и в том, насколько она еще человек.
Кхор медленно поднялся, цепляясь дрожащей рукой за посох.
– Нам стоит переместиться ближе к лесу. Там ветер будет тише.
– При чем тут ветер?
– Он усиливается. Скоро начнется метель.
Гелера подняла голову, изучая совершенно безоблачное небо.
– Ты что, совсем дурак? Какая метель?!
– Обычная. Со снегом. Пошли. – Он устал, и желания объясняться не было никакого. Но Гелера, кажется, не собиралась удовлетвориться полученным ответом.
– С чего ты решил? Ты что, видишь будущее?
– Это к делу не относится.
– Ты должен будешь развести костер. Я замерзла!
– Не могу. Тебе придется потерпеть несколько часов, пока я не отдохну и не смогу снова открыть переход.
Кораксу нечем было развести костер. Разве что попробовать добыть огонь трением двух палочек. Он читал, что кое-где его умеют добывать именно так. Он не умел, а кремня с собой не носил: кхорам огонь не нужен. При своей постоянно повышенной температуре тела они чаще страдали от перегрева, чем от холода.
И сила Источника помочь тут не могла. Он мог создать световые шары, мог ударить волной спрессованного воздуха, но огонь кхорам не подчинялся. Если верить Совету – пока не подчинялся.
– Ты что, издеваешься? – Гелера схватила его за воротник, едва не придушив. – Мерзкий старикашка! Ты готов превратиться в сосульку, лишь бы мне гадость сделать?!
– Я не собирался делать тебе гадости, – устало возразил кхор. – Можно попробовать соорудить укрытие из снега и веток. Оно позволит тебе немного согреться.
– Из снега?! Ах ты мерзавец! – Она резко оттолкнула его назад. Коракс не смог удержать равновесие и неловко упал на спину. Бок взорвался волной жгучей боли, и кхор едва сдержал стон. – Я сама разведу костер! И вообще, я не желаю больше с тобой разговаривать! Ты только и знаешь, что вынашивать отвратительные планы!
– О да. Самый коварный из всех коварных планов. Оставить тебя без костра. Даже мои посягания на мировое господство блекнут на фоне такого коварства, – раздраженно фыркнул Коракс, поднимаясь.
– Пшел прочь! – Гелера резко развернулась. – Нет, я сама уйду! Не желаю и минуты находиться рядом! – Она стремительно зашагала в сторону, почти по колено проваливаясь в сугробы и оглашая морозный воздух хлесткими эпитетами.
Кхор вздохнул. Только этого еще и не хватало. И что теперь? Бежать за ней? Но разве она сейчас остановится? А у него все еще подгибались ноги…
Коракс потер лицо ладонями. Ладно, пусть ее… Может, хотя бы успокоится. Далеко она не должна уйти: все еще верит, что привязана к шкатулке. Погуляет и вернется. Часа два, максимум три. Ему же лучше – сейчас у кхора не было ни малейшего желания заниматься ее воспитанием.
Остатки сил было разумнее потратить на обустройство временной границы. Полученные на теневой стороне раны затянутся быстро, однако, чтобы полностью восстановиться для успешного перехода, кхору необходимо было хорошо отдохнуть – как минимум до утра.
Коракс ошибся. Ни через два, ни через три часа Гелера так и не вернулась. Начавшийся ближе к вечеру снегопад и не думал утихать, усердно засыпая все вокруг пушистыми хлопьями. Коракс покосился на солнце, красный диск которого начал скрываться за изломом гор. Проклятье, да что же эта девица творит?! До заката осталось меньше часа! Кхор перевел взгляд на маленький защитный круг, которым он обвел предполагаемое место ночлега. Золотистые шары подрагивали и бросали на снег причудливые тени.
Если она не вернется… А если она попросту заблудилась? Коракс зашипел и потянулся за обломком ветки, временно служившим заменой посоху. Почему он не подумал об этом раньше! Она ведь не кхор! Да, с ней творится что-то странное, это очевидно, но с чего он взял, что происходящие преобразования подарили ей способность безошибочно ориентироваться? Особенно с учетом того, что родилась и выросла она намного южнее, а такие горы если и видела, то только на картинках.
Коракс шагнул за пределы уютно мерцавшей границы. Следы убежавшей Гелеры были уже едва различимы под свежим слоем снега. Кхор еще раз обругал себя за беспечность и ускорил шаг. Еще не хватало, чтобы по его вине она замерзла насмерть! Да, несомненно, она на редкость эгоистичное существо, но бросать ее на верную гибель…
Раны уже давно не кровоточили, но бок все еще отдавал болью, и идти было тяжело. Холодный ветер рванул плащ, бросая в лицо горсти белой крупы. Снежинки таяли, едва касаясь кожи. Полузасыпанная цепочка следов петляла из стороны в сторону, время от времени то кружась на месте, то делая попытку повернуть обратно – но потом снова устремлялась прочь. Временами следы казались более глубокими – видимо, здесь Гелера шла медленнее либо вовсе останавливалась, пытаясь сориентироваться. И, кажется, ей это не удавалось: слишком уж бессистемно кружили следы. В одном месте он наткнулся на разрытый снег и попытки соорудить нечто вроде убежища. Это было хорошо: Гелера должна была потратить какое-то количество времени на свои попытки, и, быть может, у него еще есть шанс ее догнать.
Коракс старался поторапливаться, но старая рана на ноге гудела, усугубляясь все еще не прошедшей слабостью, и он хромал все сильнее и сильнее, с трудом продвигаясь по рыхлому снегу. Солнце окончательно скрылось за горами, и небо начало быстро сереть. Если он не успеет до заката… Как знать, спасет ли девушку измененная сущность от атаки Теней?
Додумать он не успел. Мягкий наст под ногами неожиданно сменился льдом, и, поскользнувшись, Коракс неловко упал. Обломок ветки отлетел далеко в сторону, утонув в снегу. Он медленно поднялся, старательно удерживая равновесие. Лед… Откуда под сугробами лед? Но, кажется, Гелере лед не мешал: цепочка ее следов смазанной линией убегала вдаль – прямо через занесенное снегом озеро. Кхор осторожно шагнул вперед и едва не упал снова: ноги разъезжались на скользкой поверхности. Шаг, другой… Ему показалось, или лед под ногами чуть дрогнул? Еще шаг… Нет, не показалось… Лед дрогнул снова и затрещал. Коракс замер. Если он не ошибся, дальше идти становилось опасно.
Он оторвал взгляд от цепочки уже практически незаметных следов и, щурясь, попытался осмотреться. Снегопад усилился, падающие белые хлопья образовывали почти глухую завесу. Но даже через эту завесу он заметил впереди силуэт, неподвижно застывший на месте.
Коракс приложил ладони ко рту, надеясь усилить свой голос, и крикнул в метель:
– Гелера! Гелера, возвращайся, там опасно!
Силуэт дрогнул, оборачиваясь в его сторону, и сделал неуверенный шаг. Порыв ветра сорвал капюшон с головы девушки, и теперь ее длинные волосы пушистым облаком танцевали в воздухе. Гелера протянула вперед руку и неловко взмахнула ей. Коракс не понял этого жеста. Почему она опять застыла на месте?
– Гелера! Солнце скоро зайдет! – Он сам шагнул ей навстречу, осторожно перенося вес с одной ноги на другую и боясь услышать предательский треск. – Ну же, иди сюда, у нас мало времени!
Она как-то странно мотнула головой и шагнула снова. Коракс опять услышал треск – но на этот раз куда громче и отчетливей. Кажется, Гелера его услышала тоже – она резко дернулась, отшатываясь в сторону. Лед под ногами завибрировал, будто натянутая струна. Кхор закусил губу. Всего пара шагов! Ей осталась всего пара шагов, что же она медлит?
И в этот момент лед дрогнул и начал крошиться. Кхор поспешно отскочил назад, стараясь сохранить равновесие. Гелера отпрыгнуть не успела.
Заснеженное озеро вздыбилось обломками льда. Девушка истошно крикнула и ухнула вниз, вздымая фонтан брызг. Всего один удар сердца – и на том месте, где недавно стояла Гелера, осталось лишь пятно бурлящей темной воды, усыпанной крошевом мелких льдинок. Еще пару мгновений Коракс промедлил, ошеломленно разглядывая полынью. А потом прыгнул за ней. Наверное, если бы у него было время подумать, он бы не поступил так глупо. Он и сам плавал весьма посредственно, а намокшая одежда тут же потащила ко дну. Но времени у него как раз и не было.
Ледяная вода вонзилась в него мириадами крошечных игл, прошивая тело колющей болью. Перед глазами мелькнули смазанные тени. Коракс моргнул, высматривая Гелеру, но остатки солнечного света практически не проникали в толщу здешних вод: он не видел даже дна. Он не пробыл под водой и минуты, как начал задыхаться. Грудь жгло изнутри, перед глазами поплыли пятна. Кхор рванулся к поверхности. Морозный воздух показался ему сладчайшим нектаром. Дрожащими пальцами Коракс вцепился в края полыньи, стараясь восстановить дыхание. Удалось это далеко не сразу.
Вторая попытка оказалась еще менее успешной. На сей раз он был вынужден всплыть практически сразу: поврежденную ногу свело с такой силой, что Коракс чуть не потерял сознание. В глубине души зашевелился благоразумный червячок, призывая оставить ненужные поиски и заняться собственными делами. Как удобно было бы согласиться с его доводами… Вот только как же тогда быть с клятвой? Ведь кхор давал слово защищать людей… А цена… Цена не должна иметь значения.
Коракс со свистом втянул воздух в горящие легкие и нырнул снова, стараясь достать до дна. Неужели здесь настолько глубоко? У него снова начала кружиться голова от недостатка кислорода, когда вытянутыми вперед пальцами он уткнулся в песок. И почти тут же, чуть сдвинув руки, нащупал неподвижное тело.
Гелера оказалась куда тяжелее, чем он себе представлял. Чтобы просто поднять ее к поверхности воды, он потратил уйму сил – и теперь жадно дышал, не в силах успокоиться. Девушка безвольным мешком повисла на его руках. Коракс попытался вытащить ее, но не учел того, что ее вес слишком велик для тонкого льда. Края полыньи все расширялись и расширялись, а Гелера по-прежнему соскальзывала обратно в воду, поднимая фонтаны холодных брызг. Полынья увеличилась почти вчетверо, прежде чем кхор наткнулся на более прочный участок и лед перестал проламываться под весом девушки.
Коракс устало выдохнул и перевернул девушку лицом вверх. Она безвольно обмякла в его руках, как тряпичная кукла. Ему только сейчас пришло в голову, что за время всех его инсинуаций Гелера ни разу даже не пошевелилась. Неужели все его попытки были напрасны и она успела захлебнуться насмерть? Коракс прижал ухо к ее груди, надеясь уловить биение сердца. Прошло несколько томительно долгих мгновений, прежде чем кхор уверился, что все-таки его слышит. Биение было слабым и неравномерным, но все же, хвала Великому солнцу, было. А вот дыхания Коракс не чувствовал.
Он осторожно откинул голову Гелеры назад и нажал на основание челюстей, заставляя открыть рот. Втянул как можно больше воздуха и с силой вдохнул в ее посиневшие губы. Оторвался, давая ей возможность выдохнуть. Новый вдох. Грудная клетка девушки дернулась и тут же опала, застывая неподвижно. Еще вдох, еще ожидание выдоха… У Коракса начинала кружиться голова. Морозный воздух колючим огнем рвал его измученное горло. Вдох, выдох, вдох…
Он успел потерять счет времени, когда резкий хлопок оплеухи ожег ему кожу. Коракс вздрогнул. Гелера тяжело закашлялась и перекатилась на бок, отхаркивая воду. Кхор озабоченно склонился над ней.
– Ты как? Живая?
И заработал еще одну пощечину.
– Ты вообще кто? Ты что творишь?! – Голос у нее дрожал и ломался, в затуманенных глазах горела ярость. – Да кто тебе позволил?
– Гелера? – У Коракса возникло подозрение в целостности ее рассудка.
Зрачки девушки сузились в крохотные точки, едва ли позволявшие нормально видеть. Она моргнула.
– Колдун? – неуверенно прошептала Гелера, вглядываясь в кхора. – Что это за… – Не довершив фразы, она мазнула ладонью по его лицу. Коракс вздрогнул, но отстраниться не успел. – Что за… – снова тихо повторила она, разглядывая кончики своих пальцев.
Кхор только теперь понял, что же так встревожило Гелеру. Краска. Вода наверняка размыла ее, превратив его лицо Тени знают во что… «Надо было сначала привести себя в порядок, а потом заниматься девушкой», – услужливо напомнил благоразумный червячок в сознании. Коракс тяжело вздохнул. Чего уж теперь… Сам виноват. Хотя… да и какая разница… Навряд ли Гелера будет кричать о своем открытии на каждом углу.
Девушка снова закашлялась, сплевывая попавшую в легкие озерную воду. Однако видно было, что изучение лица кхора интересует ее куда больше, чем собственное плачевное состояние.
– Твои морщины… Они исчезли!
– Да, да… Слушай, давай обсудим это позже? Ты в порядке? Можешь встать?
– Так вот почему они все время казались мне какими-то странными… Они были ненастоящими! Но я не понимаю… Зачем… – Она снова, как птица, завороженная удавом, провела пальцами по его щеке, – зачем тебе это надо было? Это же глупо. Ты и так далеко не красавец – вон, вся кожа как пергамент, так еще и морщины…
…– Благодарю, благодарю, господин кхор!
Он устало кивает, то ли отвечая, то ли соглашаясь. Эта битва далась ему нелегко. Или он просто плохо сосредоточился? В висках тяжело звенит.
– Господин кхор! Вот, смотрите… Подойдет? Как и положено – самая красивая девственница. – Городской голова держит за руку худую девушку.
Коракс поворачивается. Ну насчет «самой красивой» голова приврал. Девушка худенькая – если не сказать костлявая, волосы невыразительного мышиного цвета собраны в тощую косу, чуть вздернутый нос украшает россыпь веснушек. Глаза она отводит, стараясь смотреть только на носки своих туфель.
– Не надо.
– Простите? – Брови градоправителя сдвигаются недоуменным домиком.
– Девственниц – не надо.
– Но… я не понимаю… вы же еще молоды… Нет, если бы вы были стариком, тогда да… – растерянно шепчет тот. – А, понял. Господин кхор, но это правда самая красивая! Честное слово! Мы можем привести вам другую… если вас устроит… ну… не совсем девица…
Девушка резко вскидывает голову. А вот глаза у нее действительно неплохи – светло-голубые, как нагретое солнцем весеннее небо. Но сейчас в этих глазах плещется ненависть.
– Дрянь! Ублюдок! Да на меня теперь все пальцем будут показывать! И болтать, что рожей не вышла! Разборчивый какой! А то, что по твоей вине мне не заплатят и моя семья будет голодать, на это тебе плевать, так? – Она выдергивает руку из ладони остолбеневшего головы и делает шаг вперед.
Резкий шлепок жжет щеку. Как раз ту щеку, на которой еще кровоточат порезы после недавней схватки.
– Ох, господин кхор, вы ее не слушайте. Волос у нее долог, да ум короток. А отец ее и вовсе юродивый. Я вам сейчас приведу еще одну. Вы уж не серчайте…
– Я тороплюсь… – Он отстраняется от излишне разговорившегося головы.
– Но как же… Вы ведь даже не отдохнули…
Ему надо отдохнуть. Ему положено отдохнуть. Теневой переход сразу после битвы… Это почти на грани самоубийства.
Глупо. Но он поворачивается назад к линии из мерцающих золотых шаров.
– Вы же сами сказали… Я еще молод. Я не устал. Прощайте, голова. С девушками я разберусь в следующий раз…
Коракс скривился. Вот чего ему сейчас недоставало – так это воспоминаний!
– Мне так удобнее, – бросил он раздраженно. – Люди начинают относиться с большим уважением. А то из-за роста того и гляди за ребенка могут принять. Не приходится лишний раз доказывать свой статус.
Гелера продолжала тщательно изучать его лицо.
– Постой, а сколько тебе на самом деле лет-то?
Он скрипнул зубами.
– Ну какая разница?! Вставай, у нас мало времени! – Он попытался взять ее за руку, она резко дернулась в сторону.
– Есть разница, раз я спросила!
Коракс устало пригладил мокрые волосы. Проклятье, ну за что ему это? Да разве у них есть время в деталях обсуждать его жизнь?
– Восемнадцать или девятнадцать. Я точно не знаю.
– То есть как – не знаешь?!
– А вот так! – Объяснить человеку, что он помнит свою жизнь только с момента посвящения, абсолютно невозможно.
– Подожди… – Гелера нахмурилась. – Это что же, ты можешь оказаться младше меня? И вообще, с какой радости ты меня целовать полез? – Она снова попыталась отвесить ему пощечину, но Коракс поспешно отодвинулся в сторону.
– Я за тобой нырял… Ты чуть не утонула. И не дышала… Я вовсе не целовал… – слегка растерянно уточнил он.
– Ты… – Девушка втянула воздух сквозь сжатые зубы. – Ты мелкий сластолюбивый мальчишка!
– Кажется, ты в порядке. – Кхор медленно поднялся. Ноги у него дрожали.
– И не смей до меня дотрагиваться! – не преминула бросить ему Гелера, пытаясь встать самостоятельно. Получилось у нее только со второго раза.
– До заката осталось всего ничего. Ты предпочитаешь провести ночь в уединении?
– У меня есть нож! Если ты только попробуешь ко мне подойти, я…
Коракс встряхнул головой, выжимая полы насквозь мокрого плаща.
– Нет у тебя никакого ножа. Если только ты его где-нибудь по пути не украла. И я уже говорил: ты меня не интересуешь.
– Лжешь! Мой облик почти вернулся! И вообще… мне холодно, – нелогично закончила она.
Кхор обернулся. Девушка заметно дрожала. Мокрые волосы начали покрываться тонким слоем инея. Такой же слой инея уже украшал почти всю ее одежду. Ну да, она же не может похвастаться такой высокой температурой тела, как он.
– У меня в сумке есть пара одеял. Тебе имеет смысл снять свои вещи и завернуться в них. В противном случае ты рискуешь простудиться, – предложил Коракс.
– Размечтался! – возмутилась она, гневно сверкнув глазами. – Не буду я ничего снимать!
– Ну и дура, – сухо заключил Коракс. У него не оставалось никакого желания продолжать ее дрессировку. Да, конечно, можно было бы с легкостью придумать нужный повод – и она побежала бы раздеваться с такой скоростью, что лишь ветер бы в ушах засвистел. Но купание в ледяной проруби высосало из него остатки сил. Ему хотелось только добраться до временного островка, очерченного границей, и провалиться в сон.
Поспать Кораксу так и не удалось. Гелера демонстративно устроилась так далеко от него, как только позволила линия границы, – но все равно слишком близко, чтобы он мог не обращать внимание на ее ерзания. На слух он никогда не жаловался. Сначала девушка просто непрерывно шевелилась и потирала руки в тщетной надежде согреться. Потом на некоторое время затихла – и Коракс уже почти погрузился в зыбкое марево сновидений, когда его разбудила какофония чиха и кашля. Кхор разлепил уставшие глаза и сделал несколько шагов вдоль границы, высматривая в колеблющемся свете шаров Гелеру.
Девушка вырыла в одном из сугробов нечто, отдаленно напоминающее нору, и забралась туда, свернувшись калачиком. Может, это и позволило бы ей переждать ночь – если бы не промокшая насквозь одежда. Коракс видел, как сотрясает ее тело очередной приступ кашля.
– Послушай, давай ты все же завернешься в одеяла. Я отвернусь, даю слово, – предложил он.
– Т-т-точно? – Она дрожала уже так сильно, что зубы стучали.
Коракс молча кивнул и пошел за своей сумкой. Одеяла были довольно тонкими, хоть и шерстяными, но все же это явно лучше, чем заиндевевшая ткань.
Гелера какое-то время шумно возилась с переодеванием. Коракс отошел как можно дальше, уставившись на мерцающие шары.
– Мне все равно… холодно… – Она громко чихнула.
– Иногда имеет смысл слушать, когда другие что-то умное советуют, – устало ответил кхор.
– Почему ты не хочешь развести костер? Ты же колдун! Вон сколько шаров сделал…
– Мои шары не греют, сколько их ни делай. А наколдовать огонь я не могу. Кхорам подчиняются не все стихии. Послушай, потерпи до утра, а? Мне надо немного поспать, иначе я так и не смогу открыть переход.
Гелера затихла. Коракс уже понадеялся, что этим все и кончится, и начал устраиваться сам. Но едва он снова погрузился в сон, его в очередной раз безжалостно разбудили. На сей раз – жалобные стоны и какие-то малопонятные крики.
Кхор потер гудящую голову и снова подошел к сугробу, облюбованному Гелерой.
– Ну что еще? – сухо поинтересовался он.
Девушка не ответила. Она лежала с закрытыми глазами, судорожно прижав одеяло к груди, и тихо стонала. Коракс нахмурился, садясь рядом. Кошмар?
– Проснись! – Он легонько коснулся ее плеча. Кожа у нее была не теплее снега. – Гелера?
Девушка никак не отреагировала на прикосновение. Коракс потряс ее чуть сильнее – и снова без результата.
– Гелера?
Девушка закашлялась, тяжело и болезненно. Глаз она так и не открыла.
– Да что с тобой? – Кхор попытался расцепить сведенные пальцы, стискивавшие край одеяла. – Проснись, тебе какой-то кошмар… – Он не закончил. Гелера мигнула, уставившись на него совершенно отсутствующим взглядом, полным мути.
– Х-хол-лод-но… – едва слышно отстучали ее зубы, и она снова расчихалась. Коракс покосился на небо. Низкие облака продолжали сыпать снежное крошево, а ветер и не думал ослабевать. До рассвета еще больше четырех часов… Он встряхнул головой. Да какая разница, сколько! Если она будет так шуметь, то попросту не даст ему заснуть, и тогда что рассвет, что закат – уйти на теневую сторону ему не хватит сил.
Проклятье… Ну разве мог он предположить, что ему потребуется огонь? Он уставился на свою руку. Снежинки таяли, едва соприкасаясь с кожей.
– Гелера? Послушай, моя температура тела намного выше, чем у нормального человека… Если я лягу рядом… может, ты согреешься? – неуверенно закончил он. Ответом ему было только маловразумительное постанывание. Лицо девушки приняло абсолютно бессмысленное выражение, глаза смотрели куда-то в пустоту. – Гелера, ты меня слышишь?
Она так и не ответила. Кораксу очень хотелось выругаться. Он покосился на ее лицо. Губы девушки приняли пугающе синеватый оттенок, волосы казались белыми из-за слоя инея. Ну что ему делать, а? С нее ведь станется – опять подумает что-то не то и полезет драться. Коракс невольно поморщился, потирая щеку. Но если он ничего не сделает… Коракс коснулся ее лба. Кажется, температура продолжает падать. Такими темпами к утру она превратится в замороженный труп. Кхор тяжело вздохнул и потянулся к завязкам плаща. Одежда забирает часть тепла, а Гелеру нужно согреть как можно быстрее.
Коракс осторожно развернул шерстяной кокон из одеял, в которые закуталась девушка, и устроился рядом, притягивая ее к себе. Гелера пробормотала что-то невразумительное и ткнулась ледяным носом ему в ключицу. Тело ее продолжала сотрясать дрожь, но вроде не такая сильная, как раньше.
Кхор прикрыл глаза. Может, ему повезет и она согреется до того, как придет в себя? Ему безумно не хотелось подставляться под ее удары: рука у девушки была довольно-таки тяжелая.
Гелера заерзала, прижимаясь плотнее. Теперь ее дыхание щекотало Кораксу ухо. Кожа девушки постепенно теряла ледяной холод, становясь теплее. Может, она уже и сама не замерзнет? Коракс зевнул. Ладно, он полежит с ней еще чуть-чуть, а потом уйдет… Шевелиться не хотелось. Сонное марево мягко окутывало его своим покрывалом.