… — И всё-таки — кто нас там встретит? — донёсся до сознания Джантара негромкий голос Фиар. — И какими они окажутся?..
Джантар открыл глаза, быстро вспоминая, где это он очнулся… Над головой — был потолок скального грота, где они уже под вечер решили сделать привал, совсем обессилев от долгого пути. Слева, в просвете выхода, виднелось розоватое вечернее небо. Тропинка здесь проходила чуть в стороне — но единственное за всю дорогу её короткое ответвление поднималось к этому гроту под довольно большим углом, и потому Джантар не видел самого спуска — лишь верхушки деревьев и небо над ними. Но там, снаружи, хотя бы всё выглядело как обычно. Будто с самим их миром ничего страшного не случилось…
— Я имею в виду — их мнение о нашем человечестве, — уточнила Фиар. — А то даже по самым серьёзным текстам — везде рассыпано: "вы не сможете понять", "вы пока не готовы"… А это — тексты уже для жрецов, для посвящённых. То есть — они так отвечали и древним жрецам, когда те спрашивали о строении живой материи, молекул, атомов, возможно, даже радиоактивности? Им, в те времена — духовной элите нашего человечества?
— А откуда мы знаем — объяснили им толком что-нибудь или нет? — ответил Итагаро. — И насколько потом осталось засекречено то, что объяснили? Да ещё вопрос — как могли применить такое знание даже некоторые жрецы? Это мы привычно продолжаем думать о них всех как элите — хотя уже сами видели в интернате, чего стоят некоторые. И к тому же там были свои уровни жречества — и уровни тайн…
— Но я имею в виду самый высокий уровень, тех, кому они доверяли, — снова уточнила Фиар. — Хотя вряд ли мы читали какие-то тексты, предназначенные для них…
— Вот именно, — мрачно подтвердил Итагаро. — А сперва думали — как раз мы изучаем самый высший уровень. Конечно, как же — "тайны цивилизации"…
— Нет, но всё-таки… — снова начала Фиар. — Если, по некоторым данным, какие-то жрецы контактируют с кем-то и сейчас…
— И что мы читали в этой связи? — переспросил Итагаро. — Ту же кашу из общих слов о чьей-то неспособности что-то понять — которую лишь сперва, по неопытности, принимали за серьёзный уровень? И ещё думали — наше человечество так несовершенно, а это — высшие цивилизации… Но давайте хоть теперь подумаем: они, что, и с мудрейшими из нас говорили и говорят как с недоумками? Или — такими же недоумками считают нас наши тайнознающие? Или просто — конкретно мы изучали в интернате совсем не то, вот и продолжаем блуждать в неверных выводах?
— Но что тебя смущает? — не поняла Фиар. — Нам же дали знак…
— Дали-то дали, но я всё думаю — кто? И что знают и могут они сами? Если всё построено на тайнах разного уровня, страхе доверить что-то широким массам — даже среди самого жречества, где есть более и менее посвящённые? Так вот, какого уровня они сами — там, на другом конце стрелки — что знают и что могут? Если мы пришли к выводу, что это — в общем люди нашего уровня? И нам — не до долгих сроков тайной учёбы, не до посвящений в подземельях? А они там — хоть понимают, что происходит? Или — просто завлекают к себе возможных учеников? А то — уже как-то страшно обращаться к тем, кто сделал смыслом жизни хранение тайны. Тем более — сейчас, когда нельзя ошибиться…
"Но это хоть — не о наших горных жрецах? — с тревогой, но ещё полусонно, подумал Джантар. — А то — что же будет, если мы перестанем верить и им?"
— И вдруг это как раз — жрецы совсем не того, самого узкого круга посвящённых? — продолжал Итагаро. — А другие, больше по традиции уверенные, что знают нечто высшее? И, придя к ним — сразу становишься носителем опасных, но при этом — не самых высоких тайн? Тем более, ещё могут сказать нам: какая агрессия, видите — тут, вокруг нас, нигде ничего не происходит? И ещё — захотят удержать нас, раскрывших их местонахождение, не дать уйти… И надо срочно разобраться, с чем мы можем иметь дело! Ведь — уже не до напускания мистического тумана…
— То есть, думаешь… могут ничего об этом не знать? — растерянно переспросила Фиар. — И просто дают знак идущим к ним — как кандидатам в ученики? Да, вот уж — не подумали…
"Но я что-то видел! — вдруг вспомнил Джантар — казалось, даже прежде, чем его бросило в озноб от догадки Фиар. — Во сне… Но — что? Надо вспомнить…"
— И… если прийти туда, просто начнётся обыкновенное посвящение в ученики? — переспросил и Ратона. — Сейчас, в такой обстановке? А мы это сообразили, уже столько пройдя за целый день?..
— Так что делать? — не выдержал Минакри. — Как определить, не идём ли мы в ловушку?
— Да вот думаю, — ответил Итагаро. — А то конечно, "люди дальних миров" ещё в древности не могли не задуматься — в кого вкладывают свою мудрость, и какова её дальнейшая судьба? И, если остались в контакте — то далеко не со всеми. А остальные — взялись перетолковывать и искажать по-своему доступные им остатки… Но эти, как правило, и не уходят в тайные обители — наоборот, известны, на виду…
— Нет, почему — и уходят тоже, — возразил Минакри. — Но дело в том, что высокоразвитую цивилизацию на жреческих тайнах не создашь. Нужны не единицы — а именно большие массы образованных людей. Во всяком случае, у нас она создавалась помимо всяких центров тайного знания. И я не могу представить, чтобы где-то было иначе… А значит — и нас они не должны бы пытаться склонить к иному пути. Если это — не та чисто магическая цивилизация, о которой мы говорили…
— Но есть и явно плотноматериальные следы, — напомнил Итагаро. — Оплавленные скалы, выемки и отпечатки в грунте… А их оставили точно не магические технологии. Хотя опять же — если достоверно, и тут — не одни мифы…
— И всюду — какие-то тайные обители, к которым даже приближаешься со страхом, — добавил Ратона. — И всюду — канонизированные древние гипотезы, догадки, которые тогда не могли проверить, чудовищно долгие сроки обучения… И это — как бы наследие тех древних контактов…
— И что конкретно за тайны — хоть бы кто-нибудь знал, — продолжал Минакри. — А то вот — и книгопечатание в итоге пришло в монастыри извне…
— И тайные астрологические школы, как оказалось, даже не знали всех планет, — напомнил Донот. — Кулайт и Фартум открыла общедоступная, университетская наука…
— Мальчики, но что мы опять обсуждаем? — вдруг резко вскочила Фиар — и её силуэт с бронзовым отблеском вечернего Эяна на коже будто перечеркнул серовато-оранжевый проём выхода из грота. — Нас ждут в Тисаюме, с помощью — а мы никуда не идём! Хотя уже отдохнули…
— Пытаемся разобраться, что делать! — ответил Донот. — А то сама видишь — что знали до сих пор, как нас подготовили! Нагромождения пустых слов о несовершенстве "обыкновенного" человека, величии их самих как учителей и мудрецов — а весь прогресс, развитие идёт помимо их тайных обителей!..
— Вот я и говорю: что они дали человечеству, что сделали для него — непонятно, — повторил Минакри. — Всё, что имеем — достигнуто средствами легальной, открыто существующей науки… А их роль — в чём она? А с другой стороны, сквозь всю нашу историю идёт какая-то явная и тайная борьба — и опять же, где их роль? И — само применение их тайн? Ну, вот сейчас кто-то дал нам знак… А где были раньше — когда всё это назревало, готовилось?
"И то верно… Обратная сторона утаивания знаний… — с возрастающим беспокойством подумал Джантар. — Но к чему мы так придём? И это — когда нужны конкретные действия?.."
— И вот они хотят считаться мудрее и нравственно выше нас, — продолжал Минакри. — Хотят, чтобы мы верили, будто они могут всё предвидеть. А сейчас — только и могут давать туманные знаки… И мы верим — и идём, куда нам указано. Мы, городские дети, которые несколько месяцев перед тем вообще не покидали интерната… И они, при всей их мудрости — что же, не знают, как легко запутаться в этих вопросах, принять правду за ложь? И не понимают — как нам важно знать, чего мы вправе ждать от них?
— Но идёт борьба, — попыталась ответить Фиар. — И они просто не могут сказать нам больше…
— Но нам надо быть уверенными, что идём хотя бы не к врагам! — не выдержал Минакри. — Или — не к психопатам, которые не способны понять, что происходит! А нас запутали в этих легендах, преданиях, мифах…
— Нет, но уж срыв мы себе позволить не можем! — во внезапном отчаянии вырвалось у Джантара. — Тем более — я что-то видел…
— Что видел? — он даже не понял, кто спросил это: одновременно прозвучали несколько голосов. И даже те, кто ещё дремали — вдруг как-то сразу вскочили и резко повернулись к нему…
— Подождите, дайте вспомнить… — стал припоминать Джантар. — Кажется — опять эта стрелка. Но уже — поверх карты Каймира. И конец — где-то на нагорье. Но и это — не всё…
— А что ещё? — переспросил Минакри. — Только подумай, прежде чем сказать…
— Дай Джантару вспомнить, — остановила его Фиар. — Сейчас важным может быть всё…
И — Джантар вспомнил…
Вспомнил — и даже удивился тому, как холод ужаса в первое же мгновение не сковал при этом его разум и волю… Ведь кажется, и было — то, о чём больше всего боялись подумать. Боялись, чтобы это не стало реальностью — и огромные массы людей воочию не увидели такое…
— Огни в небе, — Джантар едва узнал свой голос. — Те самые. На фоне звёзд. Помните, я говорил… Только тогда не понял… И, значит… люди Фархелема действительно увидели или увидят, как падают звёзды… А мы — здесь, в горах. И сами ничего не можем…
И уже, казалось, не то что замерли все окружающие звуки. Волнение тонкого мира вокруг них — и то прекратилось. Будто и там кто-то понял: всё уже слишком серьёзно — и очень страшно. Ведь теперь это была не догадка, не просто слова — он видел….
И снова мгновения текли каплями вечности — но, казалось, в самом деле уже иссякающей. Последние капли времени… Несмотря на все данные науки, всё, что за тысячелетия узнало их человечество…
Но — неужели правда? И… опять же — что будет потом? Какой мир, какая реальность? Хотя и об этом — уже как будто не осталось душевных сил думать и что-то предполагать… И не был возможен какой-то внезапный выход, надежда — как раньше. Ведь это уже было как-то слишком, на самом пределе всех человеческих сил, ума и воли…
"Так что будем делать?" — Джантару показалось, что он услышал голос Фиар — но как-то беззвучно. Должно быть — это и была мысль. И сама обычно не возникавшая между ними телепатическая связь — ещё более обострила чувство какого-то рубежа, предела, грани — за которой…
"Не знаю, — только и смог так же мысленно, подсознательно откликнуться Джантар. — Теперь уже — не знаю."
А мгновения всё текли — словно в остатках какой-то призрачной надежды, цеплявшейся за безвозвратно ускользающее — и уже страшно было задать вопрос: неужели это — на самом деле? Да и что — "это"? Крушение чего? Их цивилизации, биосферы, представлений о Вселенной — или…
— Подожди… — вдруг снова — как уже было в какой-то из прежних моментов отчаяния — разорвал эту страшную тишину голос Герма. — Как ты их видел? Просто… на фоне реальных звёзд?
— Да, именно так… — со смесью ужаса и проблесков надежды вырвалось у Джантара сквозь пелену нереальности. — Звёзды, а среди них — какие-то огни…
— Мальчики, но тогда это… — голос Фиар едва не сорвался на крик. — Совеем не то, что мы уже было подумали…
Страшное напряжение как-то сразу схлынуло — но лишь наполовину, и почти замерло, колеблясь…
— А что же? Хотя верно… Не то… — понял Джантар. — Звёзды — не могут падать… на фоне звёзд. Но что это тогда?..
И тут — мелькнул ещё образ… Но какой? Джантару даже показалось — он устремился в глубины собственной памяти вдогонку за этим ускользающим образом, пытаясь рассмотреть его…
— Но это… ещё не всё… — вырвалось у него. — Подождите, я вспомню…
— Так что там? — он снова не узнал, чьи голоса одновременно спросили это. Ведь он был весь там, в глубинах памяти, пытаясь уловить сознанием постепенно проявлявшийся образ…
— Сейчас попробую объяснить… Ну… как будто — человек за пультом управления… Какой-то установкой, или летательным аппаратом… И перед ним — огромное окно или экран. Но что на нём — не пойму…
— А сам этот человек? Как он выглядел? — снова почти одновременно спросили Донот и Герм.
— А сам — виден как-то странно… — продолжал объяснять Джантар. — В каком-то синем или серебристом освещении… Наверно — от этого окна или экрана. Не сам же по себе он такой… Или… — мелькнула новая внезапная мысль. — Думаете… это он и мог быть? "Человек дальнего мира"? Но нет, по виду — совсем как мы. Строение тела, черты лица, даже причёска — точно как у нас у всех…
— Но не просто же так ты его увидел, — с дрожью в голосе от волнения ответила Фиар. — Это — что-то значит…
— И сам, похоже — совсем молодой, как и мы, — продолжал Джантар. — И так напряжённо смотрел в это окно или экран… Как будто — в пылу битвы или погони за кем-то…
— А общее впечатление — какое? — переспросила Фиар.
— Он мне как-то сразу понравился, — признался Джантар. — И всё же — что там было, за окном или на экране… Похоже на кадры аэрофотосъёмки, что ли… Далёкая поверхность планеты, над ней клубятся облака… Но всё — в каких-то необычных цветах. Даже объяснить трудно… И потом… — вдруг вспомнил Джантар. — Был ещё и коридор внутри какого-то огромного сооружения — но это не здание. Скорее — техническая установка или транспорт… Но неужели… действительно звездолёт? И там их было уже несколько — таких же молодых и похожих на нас… И на груди у всех — эмблема… Как бы вам объяснить… Я даже скорее понял смысл, чем успел рассмотреть…
— А смысл — какой? — возбуждённо переспросил Минакри.
— Ну, как бы — два изогнутых кольцом снопа какого-то растения, скрещенных внизу и перевитых красной лентой, — начал объяснять Джантар. — И оно у них — основной продукт питания, что ли… Но — совсем незнакомое, у нас ничего похожего нет. Не знаю даже, как объяснить… Соплодия на длинных стеблях — но не как у наших семенных растений. Длинные, вытянутые семена — или просто каждое с длинной остью — двумя параллельными рядами… И эти пучки изгибаются кругом, а в круге… два каких-то их древних орудия — я не очень рассмотрел — на фоне диска планеты. А наверху, где оба пучка смыкаются — пентаграмма…
— Да, непохоже на фархелемские гербы, — сказала Фиар. — Хотя подожди… Ты не сказал "оружие"? Ты имел в виду…
— Вот именно! — воскликнул Джантар. — Орудия мирного труда! Одно — древний изогнули нож для сбора… этого же растения, а вот другое… Не помню…
— Но тогда это… — голос Фиар вновь дрогнул. — Точно как в гербе Чхаино-Тмефанхии — древние орудия мирного труда под звёздным небом! Не то, что у других: какое-то оружие, хищные ящеры! Даже у Лоруаны…
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — так же дрогнувшим голосом ответил Герм. — И мне — хотелось бы надеяться… Если уж так…
— И, значит — они… здесь? — словно ещё не веря услышанному, переспросила Фиар. — На самом деле?
— И всё же давайте осторожнее с выводами и догадками… — Герм едва смог унять дрожь в голосе. — Ведь это — совсем другая цивилизация. Если Джантар не ошибся…
— Но тогда значит — за наш мир действительно идёт борьба, — продолжала Фиар. — И это — уже не мистика, не предположения. Наяву…
— И нам… есть кого о чём-то спросить, — добавил Джантар. — И можно предполагать, кто дал нам знак…
И будто лишь с этими его словами наконец схлынула волна напряжения — и он, словно очнувшись, лишь тут открыл глаза. Хотя — это порождало уже новый вопрос…
— Значит, у них самих — летательные аппараты… — начал Донот. — А нам — просто идти к ним? Три дня? Когда мы так нужны в Тисаюме…
— Или у них всё — только для заатмосферных полётов? — предположил Герм. — Нет, я понимаю, сам звездолёт на планету не сядет — я имею в виду посадочные капсулы. Так же, как там были — дирижабль и вертолёт… Но и их капсулы могут садиться не где угодно — а то и вовсе не предназначены для посадок на планету с атмосферой…
— А я и не понял, что было на экране, — признался Джантар. — Я имею в виду: с высоты самолёта — или из-за пределов атмосферы, с орбиты спутника…
— Но тут-то уж — не так, как у некоторых наших мистиков, — предположил Ратона. — Когда не сами они ищут последователей — а ученик должен идти неизвестно к кому на поклон…
— Вот именно, — добавил Герм. — Хотя казалось бы, сами лучше знают, где и кого искать — а смотрят, как неопытный ученик становится добычей Тьмы…
— Нет, но если идёт борьба… — начал Талир. — И им нельзя выдать себя лишним полётом сюда, за нами… Нельзя, чтобы кто-то видел, откуда они взлетают, где садятся…
— И потому только дали знак, как к ним идти — чтобы лишний раз не выдать себя? — понял Ратона. — И… с наступлением темноты — снова в путь? Так как дальше на стрелке — ночной участок?
"И это — уже точно на самом деле? — подумал Джантар. — Война не мистических, а реальных сил за нашу планету?"
— А там — и пересечение с какой-то дорогой, — сказал он вслух вместо этого. — Помните — две белые полоски…
— Да, ты говорил, — вспомнил Герм. — И дальше — внизу, в долине — как будто и есть эта дорога. И всё-таки — куда нас ведут, и что за странная местность? Тропинка, дорога — и всё как будто заброшено…
— Странно, — согласился Талир. — Но что остаётся — если мы уже здесь, и надо идти дальше? Ладно, я пойду вперёд, посмотрю, как спуститься в долину. А вы подождите здесь…
Он встал и вышел из грота. И Джантар наконец попытался встать, высвободив затёкшую руку, которую во сне подвернул под себя — но, неловко повернувшись, вскрикнул от боли. Ведь он лежал прямо на каменном полу грота — неровности которого глубоко врезались в тело, отпечатавшись чёткими прямыми следами.
— Сейчас пройдёт, Джантар, — сказала Фиар, подсаживаясь к нему. — И как ты неудачно лёг — прямо на этот выступ…
— А я свою постель оставил в интернате, — почему-то вспомнил Ратона. — Хотя тут — проблема, о которой даже сейчас не забудешь. И такую ткань eщё попробуй найди, если что…
— Нет, что-то не так, — вдруг сказал Герм. — Люди, точно такие же, как мы… А… вдруг мы не так поняли? И они — совсем не из дальних миров?
— А откуда же? — переспросил Ратона. — При такой-то технике?
— Из нашего будущего… — не сразу решился Герм. — Из будущего нашего мира…
И снова, в которой раз за эти дни — все замерли в оцепенении. И Джантар странным образом, на краю сознания, понял — что сам забыл о своей боли (и Фиар — что пыталась её снять)…
— Так думаешь… из будущего? — прошептал Минакри. — Хотя верно — не из прошлого же…
"Где будет освоено какое-то новое культурное растение… — Джантар даже не понял, сам подумал это, или услышал чью-то мысль, или даже как мысль — слова, произнесённые вслух. Странно, но сейчас, в таком состоянии он не смог различить. — Как… основное продовольственное. И станет — частью эмблемы…"
— И перемещаются во времени, а не в пространстве… — так же потрясённо ответил Джантар. — А эта поверхность планеты в негативно-фиолетовых тонах… Нет, наверно — тоже что-то другое…
— И они… уже знают, что будет дальше? — сообразила Фиар. — Если они — из будущего?
— А главное — это значит: и там, в будущем, есть наша цивилизация, — Джантару едва удалось сдержать судорожное дыхание. — И они явились помочь нам — тут, сейчас, в своём прошлом — чтобы само их будущее могло состояться… Понимаете? Ведь если проиграть бой сейчас — всё рухнет и там, дальше…
Опять повисла тишина — в которой каждый пытался сам, молча осмыслить эту новую истину. Но в этот раз она длилась недолго…
— И там есть именно техническая цивилизация, — вырвалась у Джантара новая мысль. — А не — эта, тайная, основанная на посвящениях единиц… Ведь такую технику "посвящённым единицам" не создать — это доказывает вся наша история. Несмотря на уверения самих посвящённых, что так знание дробится на множество узкопрофессиональных истин, каждая из которых не делает человека лучше… И что выдающихся людей — мало, а тысячи более-менее грамотных исполнителей — в критических ситуациях не могут выйти за рамки заученных знаний и умений, и это приводит к тем большим трагедиям, чем большей мощью овладело человечество… — слова одно за другим срывались у Джантара, и он даже не совсем понимал, почему говорит всё это. — Помните, сколько читали на эти темы? Хотя так и есть: общество, основанное на доступности знания лишь немногим избранным — пусть даже праведникам и гениям — всегда проигрывало обществу, где был массовый слой средне образованных людей…
— Да, не доспорили когда-то, — вспомнила Фиар. — Но до того ли сейчас…
— А вдруг как раз сейчас это важно? — продолжал Джантар, снова не понимая, что заставляет его говорить это. — Помните, когда-то мы говорили: наша культура опоздала с идеей одухотворённой технической цивилизации, пока шемрунтско-северная — с её сниженными требованиями к человеку как личности и специалисту — развивалась быстрее? И всё же: получили толпы односторонне развитых личностей, и так мало — гармоничных? Но все народы нашего человечества — либо вступали на такой путь к техническому могуществу, либо растворялись во тьме веков, уступая место другим! В крайнем случае — плелись в хвосте чужой культуры и технической мощи! И лишь мы избрали какой-то средний путь… Но те, кого я видел — не очень похожи и на нас, каймирцев. Разве что один — но и тут я не уверен. Вот и вопрос: какая она — техническая цивилизация там, в будущем? Да, им, получается, удалось отстоять от какого-то врага наш мир — но какие они сами?
— И снова — только предположения… — напомнила Фиар. — Однако верно… Мы же не знаем точно, какие они… Это несколько лет назад всё казалось так просто…
— Так думаете, они — из нашего будущего? — спросил, появляясь в проёме грота, возвратившийся Талир. — И ведут нас — по пути, который знают из своего прошлого? То есть — знают, что и эту рельсовую дорогу в долине мы должны перейти ночью, хотя она совсем рядом? И — именно поблизости от этой станции? Да, я только что видел — там заброшенная станция, с остатками ржавых вагонов…
— Секретные ведомства, секретная жизнь, о которой мы ничего не знаем, — сказала Фиар. — А у них тут была дорога, станции… Но что теперь? Если они знают, как будет дальше… И тут — уже… что-то, связанное со взаимоотношением прошлого и будущего, с тем, что и насколько предопределено… В чём мы так и не смогли разобраться…
— И — сами эти перепады от цивилизации к дикости, — добавил Талир. — От надежд на космический взлёт нашего человечества — к публичной порке, шрамам на животе, каким-то диким культам… И видите — мы уже не знаем, чего ждать от них, из будущего… Кстати — из какого, сколь далёкого? Это раньше думали — что от производства собственных космолётов нас отделяют всего десятки лет… И вообще — для чего они здесь? Если наша современность для них — свершившееся прошлое?
— Или — его всё же можно корректировать в ту или иную сторону? — возразил Итагаро. — И именно этим они сейчас заняты? Тем более, тут — как раз момент, когда решается судьба цивилизации?
— А нас ведут… просто на какую-то свою станцию или базу? — поняла Фиар. — И — всего лишь потому, что мы здесь оказались? Или… знают что-то конкретно о нас? О том, как должны сложиться наши судьбы?
"Но не запутаться бы совсем… — подумал Джантар, ощутив себя как бы колышущимся на волнах моря времени или информации, отчаянно хватаясь за некие ускользающие мысленные нити. — Высшие духи, "люди дальних миров", теперь вот — фархелемцы из будущего… И это — когда действительно идёт борьба за сам наш мир…"
— То есть… им уже известна вся наша дальнейшая жизнь? — вдруг спросил Донот. — И… этот отрезок — от нашей до их современности — уже всё-таки предопределён? Или как?..
И вновь окружающие звуки словно поглотило какой-то волной — и все умолкли, постепенно осмысливая сказанное… Ведь это означало… что люди из будущего — спасая свой мир, своё уже сложившееся (там, для них, но пока ещё не здесь, в 7842 году) прошлое — фактически решают и их личные судьбы!.. И главное — уже заранее знают, как они должны решиться! И… даже не только их — или всех нынешних людей — а и судьбы ещё не родившихся поколений, чьи жизненные пути укладывались в промежутке между "здешней" и "той" современностью!..
И… что теперь будет? Неужели все эти судьбы — отныне и пойдут по безальтернативному, единственно возможному пути, который с победой тех будущих людей становится их уже состоявшейся историей? Или… ещё возможно их поражение в этой битве? И тогда… для них с этим может исчезнуть их прошлое? Но как же тогда они сами? И что ждёт нынешних людей — здесь, в 7842 году?..
Нет — а если даже и победа? И с этим — застывшее, закристаллизовавшееся будущее многих поколений? Будущее, в котором уже ничего не изменить — а значит, и нет места надеждам, поискам, сомнениям? Всему, что составляет суть и смысл жизни разумного существа? Лишь полная неизбежность уже свершившихся событий — и никакой свободы воли? И у целых поколений отныне — лишь иллюзия самостоятельных решений и действий? И таким образом… реальностью становится то, чего больше всего боялись в ночных интернатских поисках — жёсткая абсолютная предопредёленность, и оттого — абсолютная бессмысленность и полная безнадёжность существования тех, за кого уже исходно всё решили другие?..
— Нет, но… возможно ли? — оглушённо произнёс Талир — и Джантар понял: тот слышал его мысли. — И у целых поколений — только иллюзия свободы воли? А сами они — как роботы с жёсткой программой, за пределы которой им уже не выйти? А все эти аналогии — бактерия в пробирке, программа в компьютере… Что с ним теперь?..
— Да, как просто всё казалось до сих пор… — как эхо, откликнулся Донот — хотя Джантар краем сознания вспомнил, что "просто" не было и раньше. Хотя тогда в итоге всё оставляло какую-то надежду… А что теперь? Неужели кто-то, спасая собственное прошлое, превратил в такой безальтернативный монолит всё их будущее?..
Или… такой же простой выход, как тогда, ещё возможен и тут? Но — какой? И возможен ли вообще? Если… не исключено, сама эта мысль — уже часть запрограммированного прошлого тех людей, которые сейчас решают судьбу их будущего? И сам он, Джантар Фаярхай, пытаясь что-то делать и о чём-то думать — в действительности лишь отрабатывает программу, от которой ему не отступить даже в самом малом?..
Нет, а если… взбунтоваться, попробовать вырваться за пределы предопределённости? Хотя и тут — нельзя забывать, что идёт борьба за судьбу их мира… И сами они — на стороне тех, кто хочет спасти его… А с другой стороны… что, если и сам этот бунт непокорного разума, не желающего мириться с фатальной неизбежностью — лишь часть той же программы? И точно так же предусмотрен, предопределён ею, как остальное?..
А мгновения текли — и Джантар понимал, что в душе у каждого происходила та же борьба. С одной стороны — фатальная предопределённость, с другой — реальность схватки неких сил за судьбу современного им мира… В которой — даже лучший исход означал для них фатальную предопределённость?..
Или тут снова — какая-то принципиальная ошибка? И в действительности всё — совершенно иначе?
И — тоже следовало бы рассуждать, как тогда? То есть… просто переводя вопрос на следующий уровень, поставив его так — чтобы уже сам "лаборант" оказывался на месте "бактерии в пробирке", или "программист" — в роли изображения на экране компьютера?.. Хотя как это сделать тут?.. Однако верно: их будущее — тоже есть чьё-то прошлое… И значит… точно так же кем-то запрограммированы и те?..
— Нет, а те… сами? — тут же поняла Фиар. — От чьего прошлого зависят они? А те — от чьего?..
И вновь волна чудовищного напряжения будто схлынула обратным ударом — но вновь и не до конца, а будто застыв в неопределённости, на середине…
— Или… они всё же строят своё прошлое заново, как-то меняя его? — взволнованно предположил Донот. — Но тогда — что и насколько они вообще могут? И… кто для них мы сами?
— А — все потомки в промежутке между нами и ними? — добавил Итагаро. — Что будет с их современностью? Если те меняют и их прошлое? Или… иначе в их прошлом и была бы лишь эта мировая катастрофа?
— Но что, чем и насколько тогда определяется? — переспросила Фиар. — Например: мы не можем выйти за пределы свершившегося пошлого наших потомков — или наоборот, сами создаём его своими действиями?
— И тогда — мы же в ответе за то, каким его создали? — предположил Итагаро. — Нет… а кто, в свою очередь — перед нами? Кто и как создал такую нашу современность?
— Подождите, надо во всём спокойно разобраться, — ответил Донот. — Давайте вспомним, что мы читали о предопределении и свободе воли…
— А что мы читали? — переспросил Итагаро. — И много ли истины выловили в потоках пустословия?..
— Нет, а всё-таки… Вот например, мы знаем, что бывают и несбывшиеся пророчества, — продолжал Донот. — То есть — образ события где-то уже существует, и его можно воспринять — но потом здесь, в нашей реальности, оно не происходит… И уже, по всем признакам, уходит эпоха, к которой оно могло относиться — а его так и не было. Значит — прообразы событий… в принципе не обязательно реализуются в этом мире? А иначе, при отсутствии свободы воли — неясен и смысл существования разума, который делает выбор…
— Хотя — как мы поняли раньше? — напомнил Герм. — Прошлое безальтернативно — это будущее имеет варианты…
— Но наше будущее — их прошлое, — ответила Фиар. — И у нас в нём, с их точки зрения, вариантов уже нет…
— Что-то не так, — явно с трудом заставил себя продолжить Герм. — Образы будущего доступны восприятию не вполне, не в целости — лишь до конца отдельной, пока ни с чем не сомкнутой ветви. И разные ветви — как бы содержат разные варианты одного события. Точнее — части вариантов… И стоит ветвям замкнуться иначе — что-то уже не состоится в нашей реальности. Хотя сам образ как одна из возможностей — уже был… или есть — не знаю даже, как сказать… И — где он теперь находится, какой реальности принадлежит?
И снова застыла тишина. Но было ясно, по крайней мере, одно: теперь это — уже не отвлечённость…
— Например — эти отвергнутые стволы и ветви развиваются где-то в самостоятельную реальность, альтернативную нашей? — наконец продолжил Герм. — Но если так, то — где, в каком пространстве, в каких мирах какой материальности? И… сколько там для этого нужно пространств, материи, или ещё чего-то? И сколько — самих этих миров?
— Нет, скорее всё это так и существует в виде фрагментов, прообразов, — предположил Донот. — И во многих источниках, помните, сказано — тонкоматериальных? И сложившихся — именно как плоды чьего-то мыслетворчества? И выбор между ними — делает своей волей разумное существо в некой узловой точке… Но тогда… и сама наша "телесная" реальность — складывается сперва как итог того, что кто-то представил, подумал… Правда — как же так?.. В прошлое — уходит один, уже состоявшийся ствол, а в будущем пока — густая крона ветвей… Куда деваются потом отвергнутые ветви? И вообще — куда-то необратимо уходят, так что перескок с одной на другую уже невозможен — или… у нас вдруг действительно может измениться прошлое? Но мы как будто ничего подобного в своём прошлом не помним! Не замечаем — чтобы одни люди внезапно и без видимых причин превращались в других, появлялись и исчезали целые города, страны… Постепенно — да, но не в мгновение же…
— Нет, а если действительно… — вырвалось у Джантара — хотя он сам не понял, что собирался сказать дальше.
— И всё равно — у нас есть чёткая и логически последовательная память о прошлом… — продолжал Донот. — О какой-то определённой реальности в нём… Или… просто сами ветви сменяются не скачком, а последовательно? Хотя — и тогда есть узловые точки, в которых делается выбор…
— Подождите — а чем в принципе отличается будущее от прошлого? — вдруг спросила Фиар. И хотя Джантару казалось, что этот вопрос поставит в тупик всех — Донот нашёлся сразу:
— Так мы, наверно, и воспринимаем как настоящее — саму точку на координатной оси времени, где делается актуальный сейчас выбор. Вернее — непрерывную последовательность этих точек…
— И значит — какой-то выбор на самых разных уровнях идёт непрерывно? — переспросил Герм.
— Да, и делается он существами самых разных уровней, — подтвердил Донот. — Всеми, кто воспринимает данную точку пространства-времени как настоящее. Например, мы выбрали дорогу в Тисаюм — и это для нас уже реализовалось. И не можем перескочить с этой ветви на другую, где оставались бы в интернате…
"А… чувствую ли я эти "сухие", нереальнее ветви? — подумал Джантар. — Хотя есть данные, что некоторые видят и такое. То, что потом не сбывается… И даже, возможно… сон, где я — ночной сторож… — вдруг вспомнил он. — Вот же чего — так и не было…"
— Нет, но что ещё получается с выбором на разных уровнях… — снова начал Герм. — Я выбираю какую-то ветвь элементарного уровня — а высшее существо выбирает другую, более крупную… И так как мой выбор оказался продолжением другой, отвергнутой крупной ветви — я, что, должен делать выбор уже из нового числа вариантов? Которых, возможно, не ожидал, к которым не готов?
— Вот именно… — ответил Итагаро. — И сам, как человек, должен это одобрить… И признать, что мой выбор, возможно, вёл к моему жизненному краху — а так за меня кто-то решил лучше, чем я мог бы за себя… Хотя конечно, я не знаю всего. И потом — я же, как человек, несу часть групповой кармы всех общностей, к которым принадлежу. А общностями водительствуют духи самых разных уровней — и это они лучше знают всё за нас… И вот — решение такого духа бьёт по множеству людей кармическим рикошетом такой силы, что те едва могут вынести. Хотя… будь это всегда оправданное возмездие — откуда берётся новое зло, и соответственно, повод для новых таких ударов? Значит, какая-то мера возмездия не соблюдается — наверно, уже самими людьми? Но легко ли человеку понять, что происходит, в чём он прав или неправ — если он постоянно расплачивается лишь за то, что сам — часть такой-то организации, народа, страны, поколения? Которыми руководят и правители нашего, человеческого уровня — сами такие же люди, как остальные — и те, высшие существа… Да, я чего-то не понимаю, это верно… Но — кто должен больше стремиться понять кого: кто признаёт, что сам он только человек — или кто претендует считаться высшим? А тут eщё и прямо на ходу меняется смысл всего этого… И я как бы должен удовлетвориться тем, что вообще всё не вечно — народы, государства, идеи, культуры, языки — и всё есть некая часть Единого Плана сил Света, которому противостоит такой же план сил Тьмы… Но как же всё-таки — отдельный человек? Меня же в часть Единого Плана, касающуюся лично меня, не посвятили! И вот я сделал выбор — а он опрокинут выбором высшего существа, а потом и с тем кто-то на ещё более высоком уровне поступил так же — и что должен делать я, если не вижу причин, по которым в жизнь моего мира должно войти какое-то зло, разрушение, страдание? Но кто-то уже решил всё так за целые народы? Решил — кто-то, а расплачиваться — человеку? И ему же — чувствовать, что он — помеха чьим-то великим планам, которую терпят из милости?
— Мальчики, мы, что, опять к тому же… — начала Фиар. — А нас ждут в Тисаюме…
— А высшие существа этого будто не знают? — переспросил Итагаро. — И не знали, когда решали, что мы должны трое суток идти к ним?
— Подожди, но одно дело — что мы читали в интернате, и совсем другое — что знают сами высшие существа… — снова попыталась остановить его Фиар. — И нельзя путать одно с другим…
— Однако мы думали, что та наша "мифология будущего" и есть — общепланетный выбор ветви, — ответил Минакри. — Уже готовились к такому будущему, собирались его строить. А кто-то — словно выдернул его из-под нас, подсунув взамен дикость… И нам говорят, мы же и виноваты — пошли по пути разрыва с высшими мирами: отгородились от них наукой, техникой! Но из чего это следует? Где, в чём тут разрыв?
— Но тут — какая идея? — сразу уточнил Итагаро. — Если мы хотим благоустроить этот мир — значит, тем самым уже презираем их и замыкаемся в себе! Хотя почему нам здесь что-то не благоустроить? Разве временный дом надо превратить в свалку потому, что он — временный? Да и — что тогда за цели у них в нашем мире?
— И откуда в нём — сами эти организации, объединения по идеям, разные государства, культуры? — добавил Лартаяу. — И все — в итоге водительствуемые высшими и благими духами? И у всех какое-то предназначение, место в Едином Плане — но как это совместить с тем, на каких идеях многие основаны? Ясно же — не на тех, которые ведут к единству сил Света… И кто придумывает людям такие идеи и заставляет враждовать, если сами эти духи — высшие и благие? А то казалось бы: они, высшие, на своих уровнях так враждовать не могут — иначе не виделись бы нам высшими… Но кто дробит человечество этими организациями и идеями, кто заставляет людей страдать за них? Тем более — если кто-то обладает такой мощью и мудростью, что распоряжается уже и во времени? И — хотя бы потому должен знать и понимать, что чего стоит?
— Опять же: Единый План, воинство Света, духи-водители народов, — повторил Талир. — И у каждого народа — своё предназначение, цель, а потом слабеющий народ уступает место новому, нарождающемуся… И кто решает: у какого народа — какое предназначение, кто, когда и кому должен уступить место? Например, у нас в семьях действительно мало детей — так как мы думаем о каждом, а не рожаем "про запас". А лоруанцы — уже было теснили нас числом пьяных и больных потомков… И где тут сила, а где — слабость? Или — кто вложил в национальный характер дмугильцев кровную месть, если и ими водительствуют благие высшие духи? Это, что же — и есть их доля в Едином Плане, то, что они должны были привнести в грядущее единое человечество? А с другой стороны… Вспомните: во всех этих учениях — и в лагере Света не всё гладко. Упоминаются какие-то слабые, колеблющиеся, изменившие Свету… A человек всё равно должен видеть лишь чистые Свет и Тьму, без полутонов? И не имеет права на своё мнение о том, что ему несут их слабости и просчёты? И от него требуется полная самоотдача и вера — а им можно и отойти от чего-то, и передумать в чём-то?..
И снова тишина, подобная разрыву бомбы — с которой рушилась ещё какая-то иллюзия…
— Идеал и реальность… — прошептала Фиар. — Опять — идеал и реальность… Светлые силы, тёмные силы… И мы так привыкли к этим традиционным понятиям… А тут, по сути — мифологическая абстракция! "Там" — лишь чистые Свет и Тьма, а слабые и колеблющиеся — "здесь", в мире людей… И так укоренилось, что даже не думали: как могут разумные существа во всей их сложности — тем более высшие, чьё величие, как утверждается, на нашем уровне и знать не дано — так чётко делиться на два полюса? И — нам, людям, предлагается разделиться так же? Или… кто предлагает такое от их имени?
— Точно… — так же произнёс Итагаро. — А мы и поняли по-своему: одни — за созидание, другие — за разрушение. Будто все оттенки, полутона — только на нашем уровне. А там — борются лишь две мифологические силы в абсолютной чистоте своих идей…
— И опять же: надрыв человека на пути духовного восхождения к этой чистоте — и их царственное спокойствие, — напомнил Герм. — Твоё восхождение нужно тебе, но не нам, провал на этом пути — твоя проблема…
— И мы… всё думаем — как говорить с персонажами мифов, обсуждаем именно это! — вдруг понял Донот. — Глубоко же в нас заложили… А тут — существа человеческого уровня, с человеческими интересами!
— Хотя в идеале — есть и противопоставление, — неуверенно напомнил Лартаяу. — Созидание и разрушение, синергия и энтропия… И в конкретной борьбе — конкретный вопрос, на чьей мы стороне…
— Ну, так никто же и не предусматривает энтропии — для себя! — воскликнул Итагаро. — А вот — допустить чьё-то крушение в собственных интересах… Да ещё — под благовидным предлогом, ссылаясь на мифы…
— Но тут — уже не до таких иллюзий, — ответил Джантар. — И — не персонажи легенд, которые мы изучали… Не простейшие роли и схемы из сказок, не чистое Добро и Зло… Зачем нас ориентировали на такое?..
— И — могут даже не знать этих ролей и образов из фархелемских мифологий, — добавил Лартаяу. — И наверняка свободны от этих мифологических запретов, ограничений — верности чему мы от них традиционно ожидаем…
— Да, мальчики, — согласилась Фиар. — Мы неосознанно ждём, что есть кто-то высший как воплощение наших идеалов — так нам внушили. А тут — конкретные существа с конкретными интересами… И… как бы мы промахнулись, пытаясь говорить с ними как с теми учителями из легенд — и подвели бы всё наше человечество! Вот что поняли только сейчас…
И уже волна внезапного прозрения покатилась через ауры всех — при мысли о возможном конфузе, к которому едва не подвела интернатская подготовка…
— Но хоть — просто как с разумными существами нашего, человеческого уровня, мы с ними говорить сможем? — вырвалось у Лартаяу. — Например — о той же идее высокодуховной технической цивилизации? Создана она у них, а если нет — что предложили бы нам взамен?
— И если это действительно "люди дальних миров" — считают ли нас в принципе равными себе? — добавил Итагаро. — И опять же насчёт закона воздаяния — физический или юридический?..
— И — является ли для них высшей ценностью сама личность? — словно подхватывая эстафету, продолжил Талир. — Или — только объединение личностей, или — исполнение воли высшего уровня? И их мнение о свободе разумного существа, его самоценности — или жертвенности в назидание другим?..
— И тогда уж — есть ли у них самих личное неравенство, и если есть — в чём состоит? — дополнил этот вопрос Герм. — И насчёт недобровольной жертвы при выборе ветвей на высшем уровне — если он обрекает множества разумных на трудности и страдания, смысл которых им непонятен…
— И — о самой нравственности, — добавил Джантар, охваченный общим порывом. — Достаточно ли самого основного: не причинять зла, не порождать страданий — или и они нагромождают в своих законах мелочь на мелочи, и в итоге можно понести кару просто за неисполнение формальных предписаний, не причинив никому реального зла? И вообще — признают ли они за кем-то право судить и карать других?
— И опять же — по вопросам предопределения, ветвей реальности, соотношения прошлого и будущего, — напомнил Донот. — И — самой идеи чьего-то всеведения относительно низших уровней…
— И — по проблеме возникновения зла в Мироздании, — добавил Минакри. — Что это: только хаос, энтропия — или всё же некий минус-разум с понятиями, обратными нашим? И не есть ли он в самом деле — плод бунта на неком этапе эволюции несовершенного творения против своего творца? И… тогда уж: не есть ли сам человек Фархелема — порождение целой цепи таких бунтов и отпадений кого-то от первоначальной цели? Помните, что читали об этих бунтах творений против творцов… И вообще: обязано ли творение вечно оставаться в рамках предустановленной программы — если чувствует способность к дальнейшей эволюции, чему-то большему и лучшему?
— И — есть ли у них самих эти застывшие "своды все знания"? — предложил вопрос и Ратона. — И соответственно — запреты на идейный поиск в определённом направлении, "кощунственные" вопросы, догмы, которые нельзя переступить?
— А ещё — вопрос о самой доступности знаний, — вспомнила Фиар. — "Тайная" и "открытая" наука, система образования, свобода личности в поиске Истины — или преследование за то, что может не так понять другой… Да, мальчики, но… что получилось? Будто — каждый из нас идёт к ним со своим вопросом! Так — давайте их не забудем!. Пусть каждый запомнит то, что сейчас сказал…
— Запомним, — ответил как бы за всех Джантар, повторив в уме свой вопрос.
— А сама дорога… — продолжила Фиар. — Да, я понимаю — мы хотим скорее вернуться в Тисаюм с чьей-то помощью. Но видите — с каким пониманием ситуации чуть было к кому-то не обратились… И… не затем ли должны пройти эту дорогу — чтобы что-то правильно понять для себя?..
— Возможно… — согласился Джантар спустя ещё несколько мгновений. — И… значит — ничего не меняется? Так и пойдём дальше — ночью, с темнотой, как следует из этого знака?
— Ночью, с темнотой… — уже устало ответила Фиар. — А пока — надо отдохнуть. И — вдруг ты даже что-то сможешь увидеть…