Джантар снова видел себя стоящим у берега по пояс в воде. Где-то на краю сознания он вспоминал: надо настроиться на внешность то ли Инал Юкар, то ли Мхейн Фатла, то ли обоих сразу — но это уже несколько раз не удалось, и могло не получиться снова. А сзади, вырастая, надвигалась волна от только что промчавшегося параллельно берегу катера…
Он обернулся но поздно — волна была уже близко. Должно быть, в темноте он неверно оценил её скорость. Ему стало страшно, он рванулся к берегу — но тело не послушалось его. Волевой импульс не породил сколько-нибудь ощутимого движения, как будто мышцы утратили силу, или вода обрела смоляную вязкость. Хотя и при этом — грозно загнутый на вершине гребень волны, непонятно каким образом отчётливо видимый в темноте, нёсся, не сбавляя скорости, и был уже почти рядом. И Джантар, не зная как сумев рвануться из сковавшей его вязкости, зачем-то рефлекторно выбросил вперёд правую руку…
— Не получается? — раздался из темноты голос Герма.
— Нет… — полубессознательно ответил Джантар, прежде чем вспомнить, где он находится на самом деле. — Но я попробую ещё…
Да, это он просто задремал — и вновь увидел в полусне ту волну, но уже как бы во мраке ночи. А на самом деле — был дома у Герма (где сперва тоже пробовал практиковаться в визуальном сравнении блеска звёзд; а потом здесь же, не возвращаясь домой к Лартаяу, пытался настроиться на Инал Юкар и Мхейн Фатла, вспоминая их по записи, которую смотрели утром. Пытался — и не смог…). Но… что это?
Он вдруг увидел (как бы с высоты второго или третьего этажа) тёмный ночной двор, по которому метались яркие лучи фонарей — и тут же почувствовал: от тех, кто, держа в руках эти фонари, что-то кричали — исходила угроза. И… сам он как будто должен был предупредить о чём-то близких, знакомых ему людей, к которым угроза и относилась…
Рефлекторно заставив себя отключиться от этого видения, Джантар снова попытался вызвать в памяти образ Инал Юкар — но уже смутная тревога от увиденного не хотела отпускать его… Хотя, в самом деле — что это? Мало ли тревожных событий могло происходить в эту ночь по всей планете? И разве мог он знать что-то о каждом из них? Но почему-то увидел именно это — с чувством: должен что-то предпринять…
Ах, да… Но ведь, если так, то… Неужели? Возможно — из-за этого?..
…Внезапная мысль встревожила Джантара. Теперь он, не отрываясь, затаив дыхание, старался сосредоточиться уже на этом видении — боясь, чтобы оно не прервалось, не исчезла связь, по которой оно доходило до него… Хотя и видел он уже не тот двор, пронзённый лучами фонарей, а что-то другое: неотчётливые тени и пятна слабого света внутри какой-то комнаты — и даже стал чувствовать, как чьи-то руки открывали там шкафы, ящики, искали какие-то предметы… Да — чувствовал, будто касался своими руками! А такого с ним, во всяком случае, насколько помнил — ещё не было: он не только видел другое место (или даже, как вдруг показалось, два места сразу) — а ещё воспринимал телом или аурой движения других людей, а сознанием или подсознанием — их беспокойство, тревогу! И кажется, это сейчас было даже важнее…
И вдруг он понял: он… уже видел всё это — и знал, что будет дальше! Ведь было снова… то самое видение в бывшей квартире бабушки в Кильтуме — которое тогда принял за кошмарный сон!..
…Да!.. Именно так, как он видел и чувствовал сейчас — за ним в том видении закрылась дверь… И точно такой вид имела тускло освещённая фонарём снаружи лестничная клетка, по которой он так же стремительно бежал вниз… И он даже вспомнил: как боялся налететь на что-то или кого-то, возможно, преградившего ему путь в темноте — но какое-то трудноосознаваемое чувство гнало его вперёд (точнее, вниз), так что и остановиться он не мог, пока не добежал до выхода, и, пытаясь открыть дверь, взломал слабый ненадёжный внутренний запор, о существовании которого, оказывается, не подозревал; и затем — сумел осторожно, без скрипа двери, выскользнуть на улицу (которая в том видении казалась ему знакомой, хотя впоследствии не мог вспомнить её наяву — но сейчас была та самая улица из видения, совсем непохожая на ту, где стоял наяву дом в Кильтуме — и такая же пустая, тихая и безлюдная, и сам выход из подъезда точно так же располагался в тени фонарного столба)… И он (или всё же не он? Сейчас — видел происходящее как бы глазами другого человека…) точно так же сперва подбежал к столбу, чтобы спрятаться в его тени от возможных посторонних взглядов; а затем — к другому, на противоположной стороне улицы; и сразу увидел, как по далёким стенам на повороте улицы замелькали яркие лучи приближающихся автомобильных фар…
"Полиция!" — то ли мелькнула непонятно откуда взявшаяся мысль, то ли сказал чей-то голос совсем рядом (хотя — где?)…
"Но… почему я вижу всё это? — пронеслась в ответ на другом плане сознания уже собственная мысль. — Тем более, опять…"
Да, сейчас он подумал об этом — но там, в видении, он уже снова нёсся наискось через улицу к её самому последнему, окраинному дому, куда зачем-то срочно должен был добраться; и, не видя преследующего его автомобиля, по трудноуловимым изменениям освещённости на стенах домов угадывал, как перемещались там, позади, на повороте дороги, лучи фар. Но дома были длинные — и он, кажется, всё равно не успевал к добежать до прохода между ними прежде, чем окажется в створе лучей… И вот уже стремительно неслись ему навстречу по вырванным из тьмы серым стенам тени фонарных столбов и деревьев; и (опять же точно как тогда) на дороге засверкала россыпь стеклянных осколков, которые он, в последний момент заметив, чудом успел перепрыгнуть — а впереди был ещё целый дом…
И вдруг на стене перед ним (то есть — тем, чьими глазами он это видел) возникла бегущая откуда-то навстречу чёрная человеческая фигура — и внезапный испуг бросил его в уже, к счастью, близкий проход между домами; и он понёсся по тёмному двору, совершенно не разбирая дороги, лишь однажды рискнув чуть притормозить и пригнуться на бегу, что и позволило увидеть на фоне неба силуэт какого-то массивного предмета (возможно, пристройки к дому) и вовремя обогнуть, избежав столкновения… Но то, что фигура, увиденная им, была лишь его собственной тенью — он понял только, когда, миновав этот массивный предмет или сооружение, с разгона влетел в нужный подъезд (снова с хрустом сломав тоже скорее символический внутренний запор)…
…И однако, опять же — не его собственной тенью. И подъезд был нужен не ему. А сам он и не знал наяву этого дома, подъезда — видя их глазами другого человека. И мысли, чувства, переживания тоже были — того, другого…
И всё же… Да, не его тень — но уж очень знакомая фигура, причёска… Где и когда он мог видеть эту тень раньше? И, стало быть… чьими глазами видел там всё теперь?
Словно током ударило от внезапной догадки: Итагаро!..Его тень, его силуэт…
А… второй? Ведь там, сзади, бежал ещё кто-то, чью тень (Джантар понял лишь сейчас) он тоже видел краем глаза… Неужели — Талир?..
…Но внезапная догадка на какой-то миг отвлекла его от самого видения — и теперь перед внутренним взором была лишь рябь, подобная той, что встаёт перед глазами от физического перенапряжения (да ещё каким-то образом ощущался барабанный грохот в висках, будто вправду от быстрого бега). Джантар почти рефлекторно попытался каким-то мысленным усилием восстановить прежнюю полноту восприятия — и тут же понял: ещё несколькими мгновениями ранее он смутно слышал приближающийся рокот мотора… А сейчас — где-то там внизу уже хлопнула входная дверь, затем по стене подъезда медленно пополз неровный слоистый овал света от карманного фонарика, вырывая из тьмы кaкиe-тo надписи на стенах, и в этот овал (Джантар по-прежнему ощущал всё это как происходящее с ним самим) ни в коем случае нельзя было попасть. И он даже здесь, на диване, у Герма, действительно весь напрягся — ведь он знал, что последует в те оставшиеся мгновения, которые ещё помнил с того раза, перед тем, как проснуться — и тут же понял: он не знает, что будет дальше! И не с кем-нибудь — с Итагаро и Талиром…
Пятно света метнулось к потолку. Воспользовавшись этим, он (хотя на самом деле — Итагаро? Или Tалиp?) быстро попытался изменить позу, припав к ступенькам лестницы — но не успел, и на долю мгновения попал в пятно света…
"Вот он!" — словно застыл во внутреннем слухе у Джантара чей-то беззвучный крик — и тут же кто-то, в мгновенном броске перемахнув перила, всей тяжестью навалился на него.
У Джантара перехватило дыхание. Он почувствовал, как острые рёбра ступенек впились в его тело, а ноги оказались прижаты к лестнице неподъёмными, как стальные или каменные колонны, ногами упавшего на него человека (неужели действительно полицейского?)… Но спустя мгновение — он вдруг ощутил, что стоит наверху того же лестничного марша, и… целится в неверном, тусклом свете фонарика из какого-то стрелкового оружия то в одного, то в другого из двоих, котоpыe стояли… да, точно — над Талиром, безуспешно пытающимся вырваться из-под навалившегося на него третьего (тоже в какой-то форме)…
Но… как — стрелкового оружия? Откуда оно у Итагаро? И как могло дойти до такого? Или… всё — просто чудовищная ошибка восприятия? Галлюцинация, кошмар наяву — на почве тревог и переживаний всех этих дней, не более того?
Однако тем временем он (то есть опять-таки Итагаро) уже успел спустить курок раз, другой… Причём выстрелы были как-то бесшумны, и даже без отдачи — но оба нападавших сразу схватились за лица, и спустя ещё несколько мгновений — тоже как-то оба сразу стали медленно оседать на пол лестничной площадки, будто оплывая в темноту (один из них, падая, выронил фонарик, и тот погас от падения)… Третий же, заметив неладное — встрепенулся, вскочил, стал тормошить то одного, то другого из упавших; но тут Итагаро (и Джантар отчётливо ощущал все его движения) снова, уже в этой мертвенной темноте, скорее наугад, чем прицельно, сделал ещё выстрел — и тот третий, тоже схватившись за лицо, задёргался всем телом и стал оседать вниз на тускло-сером фоне окна…
"Да что это? — захотелось крикнуть Джантару (по крайней мере, мысленно) сквозь дурнотную испарину, которую он уже здесь, чисто физически ощутил едва ли не всем телом. — Неужели правда? И Итагаро в самом деле в кого-то стрелял?.."
…"Минакри, открой! — беззвучно раздался прямо в его мозгу голос Итагаро. — Минакри, быстро проснись! Минакри, катастрофа!.."
И тут же какой-то звук — уже здесь, в доме у Герма — ворвался в сознание Джантара. Он и не сразу понял, что это сигнал аппарата связи из соседней комнаты — настолько был ошеломлен внезапным видением. Лишь быстрый стук шагов торопливо спускавшегося Герма — вернул его к окружающей реальности… Но тоже: почему — сейчас, среди ночи?..
— Герм? Это я, Донот, — отчётливо, несмотря на расстояние, донёсся голос из аппарата связи — и Джантара замер, прислушавшись. — Слушай внимательно, я не могу говорить долго… В общем, происходит что-то ужасное: не то облава, не то массовый обыск. И ищут именно подростков — которые не в школе, не на трудовых отработках, и кто после школы не в тренировочных лагерях. Тащат прямо из домов, куда-то ведут… Быстро предупреди всех наших…
Джантар похолодел, услышав это. И пусть он ещё не вполне понял смысл сказанного — эмоции среагировали быстрее ума…
"Но… как же это? — шевельнулась отчаянная мысль. — Мы не проникли ни в какую тайну! Записали какой-то бред! Значит… не из-за нас? Но что это тогда?.."
— … А что у вас? — продолжал тем временем Донот. — Какая обстановка?
— Нет, у нас всё спокойно… — растерянно ответил Герм. — Я как раз занимался наблюдениями — кстати, не один… — Герм не рискнул назвать в микрофон имя Джантара. — Но это… Не могу поверить… Это, что, всё точно? Ничего не путаешь?
— Нет, всё слишком серьёзно, — подтвердил Донот. — И я даже не могу сообразить, что делать, но чувствую: надо уходить. И потом — собраться всем вместе… Наверно — где-то там, у вас. Но я ещё свяжусь с Ратоной, узнаю, как там… Хотя здесь это, кажется, повсюду. У соседних домов — точно. Но не ждать же, пока ворвутся и сюда… В общем, постараюсь добраться до вас. А вы соберитесь вместе — и ждите. Да, и не забудьте… вы знаете, что…
"Кассеты, — ещё полуоглушённо понял Джантар. — Да, теперь проблема: куда девать их…"
— Донот, подожди… Донот, ты меня не слышишь? — с коротким звоном Герм нажал рычаг, отключив связь. — Что же делать… Джантар, ты слышал? И… сам ничего не чувствуешь?
— И слышал, и чувствую, — Джантар не узнал свой голос. — Вернее, только что видел… Такое, что тоже поверить трудно…
— Что именно? — Герм буквально влетел в комнату. — Говори скорее!
— Как Талир и Итагаро бежали домой к Минакри, — начал объяснять Джантар. — Прямо сейчас, ночью. А за ними — полиция… И всё было точно как в том видении в Кильтуме! Помнишь, я рассказывал? И… я даже так понял: Итагаро стрелял в кого-то, — не сразу решился Джантар на эту подробность. — Не знаю, правда, из чего. И тоже — свет фонарей во дворе… Но… неужели это — мы, с нашей записью? Всё — из-за нас?
— Подожди, надо понять, что происходит… А то я понял: ищут и увозят вообще особорежимников. Всех… Так что дело не в наших записях — но если их найдут… Да, — спохватился Герм, — а сейчас не можешь опять настроиться?
— Как раз отвлёкся из-за этого сообщения… Попробую, если смогу… Нет, но… как же Донот? Что он будет делать? Как выберется?
— Не знаю пока… И мне надо срочно предупредить Фиар и Лартаяу… В общем, постарайся восстановить связь, а я быстро всё сворачиваю — так оставлять тоже нельзя — и сразу за ними…
"…Давай наверх, — не успев опомниться, беззвучно услышал Джантар. — Тут же везде осколки от стекла фонарика. Придётся через чердак…"
"Сдавайтесь, мы пускаем газ!" — так же беззвучно раздалось снизу. Но… неужели полицейские (или кто уж это были) могли пустить газ в подъезд жилого дома?..
А ещё миг спустя Джантар ощутил, как уже стремительно бежал по лестнице вверх; затем — открыв там дверь, осторожно пробирался почти на ощупь во тьме чердака, смутно чувствуя и какую-то новую опасность — но тут излишнее волнение помешало ему, и ощущения стали неотчётливы, будто расплывшись во мраке. И совсем пусто и дурнотно стало в его сознании — отказывающемся поверить в эту новую, так внезапно возникшую, совсем уж бредоподобную реальность…
— Ратона? — снова донёсся из соседней комнаты голос Герма. — Да, это я. Уже знаю… Нет, у нас как будто спокойно. А больше ты ни с кем из наших не говорил?
— Только с Донотом, но он уже ушёл, — ответил из аппарата связи голос Ратоны. — А вообще творится какое-то безумие. Солдаты среди ночи являются за школьниками…
— То есть как? — поражённо переспросил Герм. — Даже не полиция, а солдаты?
— Представь себе, да. Но мне и говорить некогда — я тоже иду к вам. В общем, ждите…
— Но как же ты… — Герм, не договорив, снова нажал рычаг. — Как он выберется… Вернее, они оба… И как доберутся сюда — ночью, через весь парк? По улицам же нельзя…
— Через какой парк? — вздрогнул Джантар.
— Ну, не тот, конечно, а городской… Правда, Ратона и живёт там рядом — но Донот… Вот что, Джантар, — уже решительнее добавил Герм. — Я бегу предупредить Фиар и Лартаяу — а ты, если можешь, держи связь. Надо же понять, что происходит…
Глухой стук шагов Герма затих где-то внизу — и Джантар снова, страшным усилием воли стараясь не пропускать в сознание никаких эмоций, попытался войти в прежнее состояние, в котором видел и ощущал то, что происходило сейчас с Итагаро. И вот на какой-то миг он ощутил себя притаившимся на чердаке — но что-то пронеслось совсем рядом, ещё что-то с далёким грохотом рухнуло, и словно в ответ раздался короткий резкий звук, от которого весь чердак зазвенел, как туго натянутая струна… Неужели выстрел? Из боевого оружия — по мирным подросткам?..
От ужаса Джантар отключился на мгновения — но уже как бы не полностью, краем сознания воспринимая: кто-то тащил кого-то за руку к лестнице, ведущей вниз; затем оба стремительно бежали по ней — и в пятне света от фонарика быстро мелькали ступеньки; а наверху — снова и снова раздавался звук, который он принял за грохот выстрела, и уже на самой грани слухового восприятия звучали какие-то крики, грохот падения тяжёлых предметов (возможно, и человеческих тел), отрывистые команды и нецензурная брань…
"…Погаси фонарик, — беззвучно донёсся голос Минакри. — А то увидят через окно…"
"Но эти-то кто такие? — спросил, кажется, Талир. — И откуда они там?"
"Должно быть, какая-то банда, — ответил Итагаро. — Решили, что те явились за ними. Вот одни других и перестреляют…"
"А нам что делать? — это снова был голос Талира, но уже в полной темноте (и лишь чьи-то руки снова что-то искали — должно быть, открывая запор на выходе из подъезда). — Их там, снаружи, ещё сколько…"
"А что остаётся? — ответил Итагаро. — Тем более, самый край города, тропинка — в высокой траве, нас не увидят…"
"Но как же Донот и Ратона? — прорвалась собственная мысль Джантара. — Не мог бы я сразу настроиться и на них?.."
…Грохот выстрелов из ручных пулемётов — хотя и беззвучный — жуткой удушливой дурнотой отдался, казалось, во всём теле и ауре Джантара, едва только он (то есть на самом деле Итaгapo) успел лечь на пол по знаку Минакри (тот, выглянув за дверь, сразу заметил опасность) — и тут же обломки двери, прошитой двумя очередями, рухнули прямо на них (но похоже, не причинив никому серьёзных повреждений). И вот уже он (то есть Итагаро), вскочив и стряхнув эти обломки, снова целился в кого-то, держащего в руке фонарь; и выстрел снова не дал ощутимой отдачи — но тот, в кого он целился, выронил фонарь и, зашатавшись, упал…
"И это не бред? Не галлюцинации? — в отчаянии, граничащем с приступом безумия, рванулась мысль. — Но и Герм слышал по аппарату связи…"
…А из соседнего подъезда — в туманном облаке газа, рассеивающем изнутри свет фонаря, вывалился отчаянно чихающий солдат, зажимая руками рот; и ещё один — выскочив из кабины стоявшего во дворе армейского фургона, подбежал к упавшему, в которого раньше попал Итагаро… И тут Джантар ощутил неожиданно проснувшуюся в нём ярость, с которой он (то есть опять же Итагаро) выстрелил и в этого солдата — и кажется, в этот раз промахнулся. Но туда сразу побежали ещё несколько непонятно откуда взявшихся солдат (не чувствуя опасности, как если бы выстрелы в самом деле были бесшумны), и Итагаро стал стрелять уже по ним (а Джантар ощущал его гнев и ярость — удивляясь, однако, количеству зарядов в его оружии); и стрелял до тех пор, пока не понял, что все солдаты уже лежали без движения рядом с фургоном, где больше никого не осталось — и лишь ещё трое или четверо, сталкиваясь между собой, беспорядочно блуждали в ползущем из двери соседнего подъезда дымовом облаке…
"…Быстро в фургон! — беззвучно раздался голос Итагаро. — Едем за остальными! Только сперва подберём оружие этих!.."
"Но… как такое возможно? — прорвалось уже собственное сомнение. — Из чего мог стрелять Итагаро? Откуда у него оружие? И в мирном жилом доме — отравляющие газы, стрельба… И… как же родители тех, кого хватают и увозят? Что делают они?.."
От этих мыслей Джантар снова на мгновения утратил связь — а, когда она после очередного отчаянного усилия восстановилась, увидел уже кабину движущегося автомобиля, за окнами которой смутно мелькали в отсветах фар серые стены домов с чёрными прямоугольниками окон… Значит — Минакри, Итагаро и Талиру удалось захватить фургон?.. Но он снова вспомнил: ведь ещё Донот и Ратона неизвестно какими путями пробирались сюда, на окраину — и надо было настроиться и на них, выяснить, что с ними, но при этом не потерять связь с Итагаро… А он и не знал, возможно ли так совмещать две связи — и потому лишь осторожно стал пытаться вызвать а памяти их лица (как бы на фоне едва подсвеченной приборами с пульта кабины, за окном которой уже мелькали стены высотой в два этажа с массивными прямоугольными рёбрами) — но это ему не удавалось, и хорошо хоть, он не терял ту, прежнюю связь…
"Но не опасно ли так ехать? — мелькнула неожиданная мысль. — Фургон ведь армейский! Их где-то остановят — и что тогда?.."
И снова Джантару пришлось собрать всю волю, не пропуская в сознание то, что рвалось из подсознания — а, прорвавшись, могло подавить шквалом эмоций всякую способность действовать и принимать решения… А там, далеко впереди, из-за поворота дороги по ребристым стенам снова заскользили яркие лучи фар — и тут же он ощутил обеими руками какой-то рывок. Но прежде, чем он успел понять: это Итагаро так резко вывернул руль влево — перед его внутреннем взором мелькнули вырванные из тьмы светом фар края каких-то двух соседних стен, с зияющей чернотой уходящего вдаль прохода между ними; и тут же его словно отбросило назад, вдавив в спинку сиденья, а затем беззвучно раздался рваный металлический скрежет, смешавшийся с треском лопающегося стекла и грохотом осыпающихся обломков стен. Он (Итагаро) рванул ручку дверцы слева, но она не поддалась — и то же самое (как он вдруг ощутил уже вовсе непонятно каким чувством), попытался сделать Минакри, сидевший справа, но тоже безуспешно. Должно быть, фургон пришёлся точно по ширине прохода, плотно заткнув его собой…
"Лезьте сюда! — сказал Итагаро, выбивая прикладом пулемёта остатки лобового стекла (и тут же смахивая чем-то, зажатым в другой руке, его осколки с капота). — Но осторожно, там стекло…"
И в этот момент душераздирающе взвыла сирена заводской сигнализации за одной из стен (Джантар ощутил это почти так же, как если бы слышал сам, своим физическим слухом); и почти сразу же ей ответила другая, по другую сторону прохода; и с обеих сторон замигали прожектора, прерывисто выхватывая из мрака стены заводских корпусов. Джантар чувствовал, как вой и мелькание мешали Итагаро и думать, и действовать, и просто воспринимать окружающее, словно дробя и мысли, и само время на короткие беспорядочные отрезки — и даже собственные движения казались ему прерывистыми и угловатыми, как при замедленной демонстрации старого, на перфорированной плёнке, фильма. А ведь ему надо было перелезть через капот вслед за Талиром и Минакри, уже успевшими это сделать — и не порезаться об острые края торчащих осколков!.. (Или — и успел лишь Талир, Минакри же ещё пытался перекатиться через капот, прерывисто появляясь то в одном, то в другом "кадре" видения, в такт мельканиям вращающегося прожектора)… Но тут Джантар, спохватившись: как бы мысленной связью с Итагаро невольно не помешать ему сделать эти требующие точности и осторожности движения! — заставил себя на какое-то время приглушить её (но тоже осторожно, чтобы не прервать вовсе). И вот он ощутил беззвучный удар приклада о капот, и сам прыжок Итагаро вниз, в проход — увы, не очень ловкий: Итагаро едва не споткнулся и не упал, но Талир и Минакри успели поддержать его…
"А теперь быстро вперёд! — кажется, это был голос Минакри. — Там дальше, за этими заводами, дорога — вот по ней и пойдём!"
"Прожектор освещает весь проход, — быстро заговорил в ответ Итагаро. — Кто влезет на крышу фургона — сразу увидит. А проход длинный… Не успеем добежать до конца — они уже будут здесь. И угораздило сюда свернуть… Ехали бы мимо них — и всё. А так — увидят, заинтересуются, остановятся…"
"Тем более давай быстрее! — ответил Минакри. — Не хватало ещё, чтобы дошло до взрывчатки, не говоря о пулемётах!"
"Ну, знаете! — почти с ужасом воскликнул Талир. (И Джантар весь содрогнулся, услышав это). — Вы, что, действительно готовы на такое?"
"А что делать? — ответил Итагаро, прибавляя шаг. — Это же нелюди, выродки! Ты видел, как они тащили детей в фургоны?"
"Но и у тех в фургоне могут быть дети! — объяснил Талир — А мы против них — взрывчатку?"
"Не в сам же фургон бросать!.." — объяснил Итагаро, переходя уже почти на бег.
"…Смотри, а фургон пустой, — донёсся откуда-то позади говоривший по-лоруански громкий раскатистый голос, непонятно как отчётливо слышимый на таком расстоянии, да ещё сквозь непрекращающийся вой сирен. Итагаро остановился и прислушался, быстро соображая, что делать. — И как они так заехали? И где они сами?.."
"Итагаро, готовься стрелять… — напряжённо прошептал Талир. — Нет, подожди! Там внизу… протекает бак с горючим!. А мы — в таком узком проходе… Что стали? Бежим!.."
…Джантару сквозь пелену внезапного ужаса показалось: он и сам — здесь, в комнате — едва не сорвался с места, готовый бежать куда-то… И вместе с тем он чувствовал: как Итагаро торопливо, на бегу, достал что-то из нагрудного кармана рубашки; а там, позади — сквозь вой сирен уже раздался громкий стук шагов по крыше фургона, и кто-то, судя по всему, пытался спрыгнуть на капот, но, не удержавшись на неровной поверхности, скользнул вниз и тяжело грохнулся наземь; однако (как успел увидеть обернувшийся Итагаро) в этот момент уже другой, стоя на крыше фургона, целился прямо в них, и сами они всё равно ничего не успевали бы сделать — если бы тот, первый, в падении не выронил фонарь (который даже ещё не успел упасть, будто каким-то чудом паря в воздухе — хотя на самом деле, скорее всего, просто сползал вниз по крышке капота)…
Всё последующее произошло мгновенно. В свете погасшего от падения фонаря ещё успела блеснуть поверхность жидкости, в которую он падал; а из дула оружия, которое держал в руках солдат на крыше фургона — успела вырваться яркая вспышка; и тут же где-то внизу, под фургоном, полыхнуло ещё более яркое пламя, от чего он весь подпрыгнул, сбив с ног солдата на крыше — и тот повалился навзничь, медленно чертя в падении на фоне ночного неба яркую огненную дугу…
"Огнемёт!" — с ужасом понял Джантар, едва веря тому, что видел и чувствовал.
В проходе между заводскими стенами — всё озарилось, как днём. Ослепительное пламя поглотило и фургон, и стрелявшего — а ещё миг спустя где-то позади, за фургоном, полыхнула новая вспышка, и Джантар понял: та же судьба постигла второй фургон, остановившийся совсем рядом с заблокированным проходом… И — гремящий гул будто волной пронёсся прямо сквозь него, он снова почти физически ощутил, как его (то есть опять же Итагаро) отбросило назад, и он, наискось влетев в стену, едва не упал, а вихрь поднятых взрывной волной мелких частичек грунта и бетона хлестнул его по бёдрам, и даже по груди сквозь рубашку… (Но… во втором фургоне хоть не было задержанных? Не было — Джантар как-то сразу, интуитивно понял это. Иначе было от чего вовсе сойти с ума…)
"Да быстрее же!"— крикнул Талир, хватая Итагаро за руку (и тот едва успел развернуться, лишь чудом не споткнувшись от неожиданно резкого рывка). Однако они успели вовремя: буквально миг спустя стремительно приблизившееся пламя достигло почти того места, где они только что стояли — и даже здесь, в доме у Герма, Джантар ощутил, как его обдало сухим жаром, и даже перехватило дыхание… А что должны были чувствовать они сами — там, на месте?..
"Давайте сохранять спокойствие! Там больше никого не было, я уверен! Одни солдаты! Вот сами себя и взорвали! И вообще, мы уже в Моаралане насмотрелись всякого! Видели, и как гибнут люди, и как гибнут нелюди! А сейчас надо просто бежать отсюда! — впрочем, Итагаро и сказано это уже на бегу. — Пока нет полиции, или ещё солдат!.."
"Но что вообще происходит? — спросил Талир. — Как думаешь?"
"Хотел бы и я знать…", — всё же прорвалась у Джантара собственная мысль. И тут — услышав чей-то голос уже здесь, в доме, он понял: всё равно больше не сможет удерживать состояние, в котором у него была эта связь. Его силы не беспредельны…
— И это… на самом деле, по-настоящему? — уже отчётливо донёсся незнакомый женский голос (должно быть, матери Герма).
— Мы тоже не сразу поверили, — ответила Фиар. — Но вдоль дороги стоят армейские фургоны — сюда же, в переулки, въехать не могут — и там, дальше, солдаты уже ищут кого-то по домам. Кто не в школе, не на отработках, не в лагере, и даже — ещё раньше чего-то не отбыл…
— Всех, кому до 30 лет, — возбуждённо, будто запыхавшись от быстрого бега, добавил Лартаяу. — Вообще похоже на какое-то безумие. Я слышал, где-то кричали: "Что вы хотите, он слепой от рождения!"… И почти сразу, ещё где-то: "Да, я здоров, но на кого оставлю больного, ему нужен особый уход?" А в ответ: "Чем ты лучше других? Поедешь со всеми, а вернёшься — заберёшь. Или вообще сдай куда следует, и не прикрывайся им, если сам здоров"… Представляете? Тогда, из-за одежды, хоть больных так не хватали! Хорошо ещё, я вовремя проснулся, успел выбраться — а то к моему "усыновителю" тоже явились солдаты, и он сразу повёл их за мной. А тут ещё Герм навстречу — как раз шёл предупредить…
— Но почему? Что происходит? — переспросила мать Герма. — И что нам теперь делать?
— Спрячемся у меня, — предложила Фиар. — У нас есть второй, потайной выход из подвала, прямо на склон над рекой. Как раз на такой случай…
— И рассуждать некогда, — сказал Герм. — Надо всем срочно идти туда. И Джантару тоже: вдруг и приезжих хватают, если те без родителей…
— Да, но я так поняла, он держит связь с Итагаро, — ответила Фиар. — Хотя рисковать нельзя. Надо его предупредить…
— Я слышу, — Джантар не заметил, как вскочил с дивана, и лишь спустя ещё миг понял, что уже нёсся вниз по лестнице на первый этаж. А внизу было темно (не считая света от направленного вниз фонарика в руке у Фиар) — и он, не сразу заметив стоявшего у самой лестницы Лартаяу, едва не сбил его с ног.
— Вот и Джантар, — взволнованно сказал Лартаяу. — Если слышал и всё понял — идём…
— Но о какой кассете вы говорили? — вопрос матери Герма даже после всего увиденного заставил Джантара вздрогнуть. — Не надо ли мне знать?
— Она у меня наверху, в ящике, — поспешно объяснил Герм. — Не помню точно, в каком. Ты её даже не ищи. Потом, когда всё успокоится… А запись… В общем, какой-то бред. Как тебе объяснить… Фантастическая постановка, сделана под документальный фильм, а так — абсурд. А откуда она у меня вообще… Если что, скажи: нашёл на улице… Да, Джантар — только быстро и очень коротко: что ты видел? Что с Минакри, Итагаро, Талиром?
— Такое, что и поверить трудно, — начал Джантар, тоже стараясь говорить как можно быстрее. — Они бежали домой к Минакри, солдаты стреляли по ним, пускали газ в подъезд — но им удалось уйти, и даже захватить фургон. А потом свернули в проход между стенами, фургон заклинило — и только успели отбежать, как он взорвался. Вместе с солдатом из другого фургона, который уже целился в них… — Джантар понял, что излагает увиденное сумбурно, но уточнять было некогда. — В общем: был взрыв, а они ушли в проход… И больше я не видел — вы отвлекли меня. А что с Донотом и Ратоной — не знаю, их не видел. Да и там понял не всё… — Джантар не решился сказать про странное бесшумного оружия и упоминание о взрывчатке. — А две другие кассеты? — перейдя на шёпот, спросил он. — Где они?
— Лартаяу забрал с собой, — тоже совсем тихо ответил Герм. — Так что они у нас… Всё, выходим, — добавил он громче…
…В тревожной, тягостной тишине и темноте (Фиар только что погасила фонарик) Джантар последовал за Гермом — но, как только Герм открыл дверь, и Джантар переступил порог, ночная прохлада будто взорвалась далёким шумом, заставив его сердце сжаться в тревоге. Хотя вокруг, вблизи, пока было тихо… И вот они вышли из дома, прямо под лестницей (той самой, по которой Джантар всего несколько дней как впервые поднялся сюда) — и осторожно двинулись на ощупь, огибая и лестницу, и круглый столик во дворе. Герм, знавший свой двор по памяти, медленно, но уверенно вёл за собой остальных… Так они подошли к калитке, и едва Герм бесшумно приоткрыл её — Джантар проскользнул следом, напряжённо вслушиваясь в темноту. А вдалеке, сквозь кроны деревьев — метались лучи фонарей или фар, и слышались громкие голоса (и хотя Джантар не мог на таком расстоянии разобрать слов — сами интонации пробуждали даже не столько страх, сколько бессильную ненависть. Отчаяние, ужас, растерянность, мольбы за себя или кого-то другого — смешались с по-хамски тупыми, отрывистыми и грубыми окриками, будто и исходящими из глотки какого-то зверя, лишь по недоразумению поставленного распоряжаться разумными, и глубоко презирающего их)…
"Но что это вообще? — застыло вопросом без ответа. — Хотя не так ли и бывает? Перевороты, войны, оккупации… Нет, не может быть. Это что-то другое…"
Пройдя совсем немного по тёмному переулку, они так же бесшумно сумели проскользнуть через калитку во двор дома Фиар — и очень вовремя: едва Джантар закрыл за собой калитку — мгновение спустя прямо в створ переулка со стороны шоссе ударил яркий луч света, упёршись в самую калитку дома Герма, откуда только что вышли…
"А Герм не забыл ли закрыть свою калитку? — с тревогой подумал Джантар. — Ведь сейчас придут и за ним… Или… раньше — сюда? И к тому времени надо быть в подвале… Но… это — наяву? Или — бред, как та запись?.."
— Мне ещё надо предупредить родителей, — прошептала Фиар, проводя их всех по тем же комнатам, которыми ещё вчера, при свете дня, Джантара так же вёл Лартаяу. (Или теперь шли уже как-то иначе…) — Пусть скажут, что меня с вечера дома не было…
— И я так сказал, — ответил Герм. — С вечера не приходил домой — и это выяснится, только когда за мной придут… Всё успел сложить, будто и не начинал наблюдений. Жаль, только вчера опробовал новую насадку, и тут…
— Всё, мальчики, пришли, — Фиар отодвинула что-то тяжёлое, с глухим стуком откинула крышку люка, ведущего в подвал, и лишь после этого включила фонарик, осветив уходящую вниз узкую лестницу. И в тот же момент раздался стук калитки, от которого по телу Джантара, в который раз за эту ночь пробежала дурнотная судорога. Уже близкая реальная, опасность — в том числе для него caмoгo…
— Не успели, — вырвалось у Фиар. — Некогда. Давайте быстро вниз… Но как же родители? Проснутся, увидят, что меня нет, подумают: я у Герма… Где мне и быть ночью, если не дома…
…Джантар спустился следом за Лартаяу в тёмный сырой подвал (где почти ничего не видел, кроме самой лестницы, освещённой фонариком) — и сразу отошёл в сторону, чтобы не мешать спускаться Герму. А снаружи доносился стук в дверь, от которого у него всё вздрагивало внутри…
— И задвинуть сверху, как было, будет некому… — прошептал Герм. — Хотя… Фиар, как открывается второй выход? И хоть можно открыть изнутри — или только снаружи?
— Как раз только изнутри, — Фиар, спускаясь вслед за Гермом, закрыла за собой люк. — Снаружи замаскирован так, что и не видно. Но как сами откроем — им же давно не пользовались… Наверно, придётся вместе, — Фиар так быстро перевела свет на стену подвала, что Джантар не успел рассмотреть внутренней обстановки, увидев лишь чёрный контур дверцы с ручкой на светло-сером фоне стены. — Вот он, этот выход. Попробую сперва сама…
Фиар повернула ручку и нажала на дверцу — сперва легко, а затем явно приложив всю силу своей руки. В свете фонарика Джантар видел, как напряглись её мышцы. Но дверца не поддалась.
— Придётся двумя руками… Джантар, подержи, — Фиар отдала ему фонарик, и с силой упёрлась в дверцу уже обеими руками. — Не получается. Давайте втроём, — обратилась она к Герму и Лартаяу.
На этот раз с первой попытки дверца лишь едва заметно поддалась, а чуть сдвинулась — со второй, причём Джантару показалось: он слышал треск рвущейся снаружи дернины. Должно быть, с той стороны дверца была скрыта слоем почвы… И всё же с третьей попытки она приоткрылась — и повеяло ещё более прохладным, чем воздух в самом подвале, свежим ночным ветерком.
— А теперь подождите, — Фиар взяла у Джантара фонарик, и вдруг без предупреждения погасила его. Казалось, всё вокруг поглотила тьма — и лишь сверху доносился звук, будто кто-то двигал тяжёлые предметы. — Кажется, догадались: задвигают, как было раньше. Но как вообще поймут, что происходит, не сделают ли ошибок… И как нам самим это понять… Но, я надеюсь, не мы натворили это своей записью… Да, а где кассеты?
— У меня в сумке, — ответил Герм (и Джантар услышал какой-то шорох). — Да, вот ещё раз проверяю. Обе…
— …Не было её с вечера, — донеслось сверху по-лоруански, но с каймирским произношением: родители Фиар уже отвечали кому-то. — Мы уже ложились спать, а её ещё не было. Наверно, осталась у знакомых… А в чём дело? Зачем она вам понадобилась?
— Наше дело — доставить всех куда следует, — ответил незнакомый голос. — А то придумываете причины, чтобы защищать детей от трудностей — а другие, что, хуже ваших? Должны учиться за них, работать, тренироваться? А если надо — ещё и воевать за них? Но теперь их всех соберут вместе — и будут разбираться с каждым. А у вас мы оставим вот его — ждать, когда она вернётся. И самим никуда не уходить — у него приказ всех впускать и никого не выпускать…
— Мальчики, только спокойно, — срывающимся шёпотом предупредила Фиар. — Мы уже и видели, и слышали о себе всякое…
— Да, сколько перевидели всякой мрази, — с такой же дрожью в голосе ответил Лартаяу. — И всём им кажется, что нам ещё недостаточно плохо — и все лезут с уровнем знаний дебила в проблемы, которые неспособны понять. Но и законы, и мораль — на их стороне… И, что — больных детей фактически берут в плен, как солдат на войне? Или как тех, в Иораре… Нет, но стрелять из боевого оружия, пускать газ… Джантар, ты уверен в том, что видел? Не мог что-то не так понять?
— Если бы… Но всё было так отчётливо… И… неужели наша запись может быть причиной этого? — помимо воли вырвалось у Джантара.
— Не надо было мне это говорить… — прошептала Фиар. — Тем более, какая связь, если хватают всех? Давайте просто думать, что теперь делать…
— Узнать, что с остальными, — сказал Герм. — И обстановку вообще… И что-то же власть должна будет объяснить — в телепередачах, в газетах… А пока… Джантар, сможешь ещё настроиться? Только куда бы тебе присесть…
— Все мысли как-то перевёрнуты, — признался Джантар. — Полная каша. Но конечно, попробую. Хотя насчёт записи — уже сам думал…
Он осторожно нащупал рукой в темноте ступеньки лестницы и, насколько было возможно, поудобнее устроился на самой нижней, держась руками за выступающие наподобие крохотных перил края — но темнота стала качаться перед глазами, с трудом позволяя сохранять равновесие. А в голове роились беспорядочные обрывки мыслей, мешая и просто думать, и настраиваться на прерванную связь с Итагаро… И он вдруг понял: как утомила его эта столь длительная связь, сколько энергии забрала! Ведь столь отчётливых, эмоционально насыщенных (и притом таких долгих) видений у него ещё не бывало, он даже не представлял затрат энергии в этих случаях — a тут вдруг почувствовал: может просто отключиться, потерять сознание. Хотя нет, и отключиться полностью не мог… Было странное полуотключение, напряжённый полусон, в котором нельзя ни отдохнуть, расслабиться, ни как-то действовать, ни о чём-то думать…
— Нет, сейчас не смогу, — признался Джантар. — Столько энергии ушло на ту связь… Мне надо восстановить силы. Иначе может начаться депрессия от истощения — а это просто опасно…
— Раз так чувствуешь — надо отдохнуть, — согласилась Фиар. — А я тебе помогу…
Джантар ощутил, как по телу и ауре стало разливаться приятное, успокаивающее тепло. Но и это был не сон, не отключение — просто расслабление, умиротворённость, сквозь которую он всё равно не мог забыть: это — лишь временно, вскоре снова предстоит войти в работоспособное состояние, и продолжить попытки настроиться на остальных, кого не было сейчас с ними: Итагаро, Талира, Минакри, Донота, Ратону… И лишь ещё слова Итагаро: "Едем за остальными" — вспоминались, давая надежду: они знают, как пробраться сюда, на окраину Тисаюма, не попавшись нигде по дороге. Хотя были и другие, тоже всё возвращавшиеся мысли: откуда у Итагаро с самого начала было оружие; о какой взрывчатке говорил Минакри; нет ли всё же какой-то связи с их записью — и они не давали покоя, не позволяя полностью расслабиться. Именно расслабиться, а не отключиться — ведь отключаться было никак нельзя…