— Джантар, быстро вставай! — разбудил его голос Талира. — Выбираемся отсюда!
— А что такое? В чём дело? — собственный голос спросонья был так неразборчив, что Джантар едва узнал его.
— Не туда заехали! Или… этот вагон идёт не туда! Я сам только узнал…
— Быстрее! — это был уже голос Фиар. — Я не могу долго держать их под гипнозом!..
Джантар не успел понять, что происходит — а чьи-то руки уже помогли ему подняться, потащили вперёд… Он даже успел сделать несколько шагов по холодному, влажному от росы полу — прежде, чем открыл глаза и, ещё ничего не понимая, увидел, что стоит у самого проёма между полураскрытыми торцевыми створками. И тут холодная морось ударила сразу в лицо, нос, рот, лёгкие — и он почувствовал, как продрог от долгой неподвижности на открытом ночном воздухе. От этого ещё больше захотелось спать, он на миг снова отключился — но лишь на миг…
— Прыгаем же! — голос Талира будто эхом отдался во всех закоулках мозга, вновь вырвав из мгновенного сна.
Ещё рывок за руку — и, сделав шаг, Джантар не ощутил под собой опоры. Внезапный приступ страха заставил его открыть глаза — но тут и опора вернулась, будто ударив снизу чем-то скользким, холодным — и он, не удержавшись на ногах от боковой составляющей этого резкого скользящего удара, отлетел в сторону, врезавшись в пружинистые ветви какого-то кустарника, обдавшие его фонтаном холодных капель росы.
— Донот, быстро дай мне лодку, и прыгай сам! — раздался голос Фиар. — Видишь, те вагоны уже едут!
И тут Джантар увидел: по соседнему пути, стуча на стыках, в предутреннем сумраке медленно катился состав из точно таких же вагонов, как тот, с которого он спрыгнул вместе с Талиром — а ещё чуть поодаль, как статуи, застыли в нелепых позах двое полицейских. Правда, те и стояли к ним спиной — но уже как yдap пpошёл через всё тело Джантара, заставив броситься за так и державшим жать его руку Талиром — которого он наверняка сбил бы с ног, если бы тот мгновением раньше не сделал такой же рывок, увлекая Джантара следом, вдогонку отъезжающим вагонам. А ещё миг спустя Талир, так и держа руку его, с удивительной ловкостью вскочил прямо на сцепку движущегося поезда, ухватив другой рукой край приоткрытой створки — которую там, изнутри, держали ещё чьи-то руки, чтобы она под тяжестью веса их обоих не стала закрываться, выворачиваясь кнаружи…
— Джантар, прыгай! Сзади ещё Лартаяу и Донот, им тоже надо успеть!
Джантар на долю мгновения ещё успел подумать, нет ли в сцепке опасных движущихся частей — но то ли само его тело среагировало быстрее, то ли мысль, что иначе Донот и Лартаяу могут не успеть попасть в тот же вагон, пересилила мгновенную неуверенность — и он даже не заметил, как оказался в вагоне рядом с Талиром. Но тут уже Талир слишком сильно потянул его за руку (или сам вагон тряхнуло, должно быть, на стрелочном переходе) — и Джантар, точно как в прежнем вагоне, вновь упал и ударился ладонями о слипшийся цемент, неровным слоем покрывавший весь пол. Хотя в этот раз удар получился не таким сильным — но, падая, Джантар едва не сбил с ног стоявшего рядом Герма, и уже в падении увидел, как Ратона протянул руку едва не соскользнувшему со сцепки Лартаяу, и точно так же сумел втащить его в вагон. А сзади, догоняя набирающий скорость поезд, ещё бежал Донот…
— Донот, быстрее! — крикнула Фиар, тоже протягивая руку. — Но осторожно!
У Джантара замерло сердце: ему показалось, что Донот не успевает, и в прыжке соскользнёт вниз, не дотянувшись до руки Фиар. И так бы, возможно, получилось — если бы Фиар не перегнулась ему навстречу так далеко, что сама створка под её тяжестью начала угрожающе поворачиваться (хотя её и придерживал Ратона); но всё же Донот, ухватившись за руку Фиар, успел проскользнуть в опасно сузившийся проём между створками (а у Джантара, когда он понял, что всё обошлось, и они снова вместе — из груди вырвался резкий прерывистый вздох)…
— У того вагона хоть створки были закреплены, — сказал Итагаро. — А тут… Не хватало, чтобы совсем захлопнулись. И телекинезом не откроешь: тяжёлые…
— Не захлопнутся, — ответил Ратона. — Посередине такой цементный бугор, что дальше не пройдут.
— Но всё-таки в чём дело? — спросил Джантар, пытаясь подняться. (Но вагон снова тряхнуло — и он лишь отлетел в сторону, присев на колено у самой стенки, где слой цемента был выше.) — Зачем было прыгать сюда на ходу?
— Поезд остановили и стали расцеплять, — взволнованно объяснила Фиар. — А потом мы услышали: полицейские обыскивают другие вагоны, и объясняют работникам дороги, будто ищут преступника, бежавшего из тюрьмы! И уже совсем рядом! Пришлось гипнотизировать тех двоих, когда заглянули к нам в вагон. И то не очень удачно: должны бы как-то естественно сказать другим, что никого не нашли, а не просто стоять. Но хорошо, хоть так удалось…
— Хотя пистолет с иглами у меня уже был наготове, — добавил Итагаро.
— Но почему мы здесь? — не понял Джантар. — Нельзя было остаться в том вагоне?
— Я сразу в Керафе что-то не так понял, — предположил Итагаро. — Или здесь кто-то своей волей решил иначе, не как в том компьютере… Но я вдруг услышал по громкой связи: часть вагонов отцепляют здесь — как я понимаю, в Тарнале — и отправляют на восток, кажется, в Харилаоку! Только некоторые — идут в Алагари… И уже действительно стали расцеплять, и тут же эта проверка! Пришлось решать на ходу. Главное, хоть не проспал это объявление — а то как раз все заснули…
— И думать не хочется, что могло быть, — добавила Фиар.
— Но как сработает гипноз? — с тревогой спросил Талир. — Надо, чтобы не заметили неладного — как тогда в твоей школе…
— Твёрдой уверенности нет, — согласилась Фиар. — Но что уже говорить…
— И мы снова в опасности, — сказал Лартаяу. — Уже из-за поисков какого-то преступника. Хотя не нас ли искали…
— Кто и откуда может знать, что мы здесь? — с ходу отбросил эту версию Ратона. — Кто представит, что мы решились на бегство в грузовом вагоне? Вот и выехали — из наверняка блокированного Керафа… Нет, явно ищут кого-то другого. И что удивляться: постоянно бегут, их постоянно ищут! И кто вправду в чём-то виноват, и кто — ни в чём… Да, пока ты жертва — ты хороший; но, может быть, всего раз не выдержал, сорвался, дал отпор — уже беги, скрывайся… А власть сидит, как хищник в засаде, и караулит таких сорвавшихся, — продолжал Ратона, осторожно проходя вдоль борта к середине вагона, где собрались остальные. — И цель: не понять, не помочь исправить ошибки, если были, не вернуть полноценного члена общества — а наоборот… Сотне, тысяче человек готовы исковеркать жизнь, преследуя одного, кому не готовы простить мелочь…
— Хочешь сказать: в Тисаюме всё же искали кого-то конкретно? — переспросила Фиар. — И для этого собрали всех вместе? Тогда я не понимаю их логики…
— Я не о том сейчас думал, — объяснил Ратона, — И не к тому — про тысячу человек. Просто вырвалось… А думал: кому или чему в угоду всё так устроено? Общество состоит из личностей — и личность осознаёт себя духовным целым. Так чьи же "высшие интересы", в угоду которым личность настолько подавлена? И чему противостоит — если казалось бы, другой человек, тоже как личность, может всё понять? Но нет, он "при исполнении высшего долга" — может переступить и через одну, и через много личностей… В чьих интеpecax, в угоду чему?
"И я думал перед сном, — вспомнил, но не признался вслух Джантар. — Не зря, наверно — сейчас…"
— Как личность и понимает, — ответил Лартаяу. — И даже находит оправдания… Но больше для недостойных поступков: бедный, чего-то не имел.… И лишь в моральном плане — а юридическая ответственность этих тонкостей не разбирает. А нет прямой вины — находится косвенная… "Пропаганда", "подрывная деятельность" — когда один виноват фактически в том, что его не так понял другой; "недонесение о преступлении" — когда виноват, что не взял на себя функции следствия и суда, не определил признаки преступления в чужих действиях. Или наоборот, "лжесвидетельство": дал в суде показания, а они не подтвердились. Хотя сам мог не знать: прав ли, произнося такие-то слова…
— Но слова, произнесённые там, решают чью-то судьбу, — возразил Герм.
— При том, что сам — человек, который мог ошибаться! А в суде подход — будто всё знал, но пытался запутать следствие! И будто те, решающие его судьбу, сами так ошибиться не могут! Хотя казалось бы: зачем мелочно лезть в обстоятельства возможной вины одного — если допускают существование целого социального слоя, где драки, кражи, приём наркотиков, телесные наказания в семьях — норма жизни? И за то, что считают нормой многие — всякий раз карают случайно подвернувшегося одного! А мы надеемся, что те, кто стоят на страже такой справедливости, в чём-то разберутся, что-то поймут?
"Остатки последних сомнений… — вдруг понял Джантар. — Остатки какой-то веры, стремления быть честными, не выходя за рамки закона…"
— И что на перспективу? — переспросил Минакри. — Всё же подполье, борьба против такой власти? Или как?
— А что делать? — ответил Лартаяу. — Терпеть мнимую стабильность такого общества — и власть, что пожирает судьбы людей поодиночке? Отдельный человек — не более, чем потенциальная жертва на алтарь этой мнимой стабильности? Да и где хоть мнимая стабильность: власть не может справиться с cитyацией, идёт на поводу у психопатов, которые то нагнетают безнадёжность, то бросаются возрождать какую-то древность — и сама бывает втянута в массовые психозы? И тем даже опаснее — полномочия оказываются в руках сумасшедших! Наверно, так и было: один сошёл с ума, но для других он — начальство… Как тот "офицер военной прокуратуры" — для своих учеников! У них вообще со своим умом довольно туго: только приказ, только долг — будто этим можно оправдать всё! Нет, надо что-то радикально менять…
— И всё же… — начала Фиар. — Правда: как устроено общество, что за люди у власти — если возможно такое?
— Но пока что… — не сразу продолжил Минакри. — Прибудем в Алагари уже при свете дня…
— Главное же было: выбраться из Керафа, — напомнил Итагаро, мельком взглянув на серое небо. — О чём другом могли думать? Да и сейчас ещё рано. Потом, по обстоятельствам, будет видно…
— А насчёт подполья уже уверены? — переспросил Минакри. — И как это представляете? Хотя бы — с чего начать? Вернёмся в Тисаюм, но уже нелегально? Или будем искать горных жрецов? Но где: в Чхаино-Тмефанхии или на Каймирском нагорье? И вообще: мы, что, действительно собираемся создавать подпольную организацию, со своей программой и тайным членством? Но тогда и надо было начать — в Тисаюме, сейчас, по свежим впечатлениям? А мы бежим оттуда…
— А, с другой стороны: как подумаешь, к чему это приходило потом, — начал Лартаяу, словно возражая себе. — Хотя у истоков как будто люди достойные, чистые, убеждённые… Но потом всякий раз: военизированная иерархия, дисциплина… Тайны превыше личности, идейные споры решаются пулей… И где уже первоначальные идеалы, ради которых всё создавалось…
— Так не у нас же, не на Каймире! — ответила Фиар. — Хотя для нас и подполья не характерны. Стремились решать всё честно, открыто… Верное ли дело обсуждаем?
— Да, хотели решать всё открыто, — согласился Минакри. — И что получили в ответ на свою доверчивость?
— Вот именно… Официально — диктатуру тупых законов, неофициально — сильных и наглых над перепуганным стадом, — ответил Донот. — Хотя… не вооружённое же подполье вы имеете в виду?
— А разве в нашей каймирской истории… бывало иным, чем мирное, идейное? — даже удивился Джантар. — Хотя и то преследовали как подрывное! А вообще — были сильны именно откровенностью, чистотой мыслей и намерений. Это в Лоруане с подпольем принято связывать диверсии, убийства, провокации…
— Вот и вопрос: цель подполья? И если нести слово правды — какое и кому? — поддержал сомнения Минакри. — Этому стаду, готовому терпеть любую несправедливость? Стаду, что сочувствует злу, но презирает и отвергает всё доброе — доказывать, каково честному человеку жить по законам, для которых он со своей честностью в принципе — тоже вор и хам? Или действительно начинать политическую борьбу за отделение Каймира от Лоруаны, и присоединение к Чхаино-Тмефанхии? Но тогда — какими методами? Если слово правды не срабатывает, не доходит — что остаётся? Те же бомбы и пули? На что, конечно, не пойдём!..
— Почему же, — неуверенно возразил Донот. — Теперь, когда есть компьютерные сети, по ним можно нести слово правды…
— Но опять же вопрос: какой и кому? — повторил Минакри. — И чтобы как, в ком направлении она сработала?
— И готовы ли мы сами к решению подобных вопросов? — добавил Лартаяу. — Где уж берёмся обсуждать такое…
— Да, мальчики, не слишком бы увлечься… — согласилась Фиар.
— Смотрите! — воскликнул Минакри, указывая вверх. — Мост! А мы как на ладони! Уже почти рассвело…
И Джантар увидел на фоне серого в свинцовых разводах неба — быстро приближающийся мост, на котором, что хуже всего, стояли и смотрели прямо навстречу движению их поезда каких-то три человека! Правда, и смотрели, кажется, всё-таки вдаль — и рассвело не настолько, чтобы их самих, с их тёмной кожей и не такой уж светлой одеждой, можно было сразу заметить в открытом вагоне; но уже и рассвет — был делом нескольких минут…
— Мальчики, надо присесть у борта и накрыться лодкой! — сообразила Фиар. — Чтобы выглядело как какой-то груз! А то скоро будет совсем светло!
Но пока, как бы ни было — этот мост, проплыв над головами и прогрохотав коротким эхом, остался позади. И заметили их те трое или нет — осталось лишь догадываться…
— Присесть, — повторил Ратона. — На всё мокрое от росы. Страшно будет ненароком коснуться одежды кого-то из вас… А как поместимся вдевятером под одной лодкой? И мостов ещё будет много… И знаете: даже боюсь, как бы не возникла аллергия ещё на какой-то материал. Хотя касался уже мокрого цемента бедром и рукой… И вроде бы абсурд: какой из цемента кожный аллерген? — а всё же…
— Но с чем связано? — спросила Фиар. — Ты прошёл столько обследований… и никаких определённых результатов?
— Повышенная проницаемость то ли кожи, то ли клеточных мембран на отдельных участках тела, — неохотно припомнил Ратона. — Хотя насчёт мембран, конечно, абсурд. Сказали, чтобы отделаться от подростка, который не должен понимать: аллергия и есть реакция на поверхности мембран, а не внутри клеток! А началось с трения кожи о школьную форму. Хотя потом сколько касался влажной, но неповреждённой кожей — и той же цементной, и мало ли ещё какой пыли, и всевозможных растений, и меха крысы — и никакой реакции. Только на волокна одежды…
— А про мех крысы откуда знаешь? — переспросила Фиар.
— Случайно… Проснулся однажды от прикосновения, смотрю: а ко мне на кровать забралась вот такая мышка, — Ратона даже попытался, расставив руки, показать, какой величины мышка была, но поспешил упереться рукой в борт вагона при очередном толчке. — И как раз стала тереться о бедро. Я её даже погладил, сам забыв в тот момент про свою аллергию. И никакой аллергической реакции…
— Да, мирные воспоминания… — вздохнула Фиар. — Но что теперь дальше…
— Подождите, — вдруг сообразил Ратона. — Если там, в подземелье, всё какое-то химически чистое на вид… Завал, обрушение — да, но никакой растительности, плесени… Или я не так понял?
— Верно, — удивлённо согласился Итагаро. — Заброшенное, а чистое… Будто что-то не даёт там развиваться органической жизни! Излучения, испарения, химический состав пола и стен… А мы пошли туда, в чём были. Хотя что уже говорить…
— Не подумали, — спохватился Талир. — Правда, и откуда Гилиме знать такое? И он там ничем не отравился. Хотя был в обуви…
— Всё равно уже прошлое, — ответила Фиар. — Надо решать, что делать сейчас. Смотрите, уже светает, а мы в открытом вагоне. И в Алагари прибываем днём… А у Ратоны следы от аллергии. И это, когда нас ищут как заразных больных — и я не знаю, смогу ли убрать эти следы. Во всяком случае, сейчас не смогу…
— Ещё из самого Тарнала не успели выехать! — спохватился и Герм. — На малой скорости объезжаем город по окраинам, от одного вокзала к другому! Как я сразу не понял! Знаю же эту дорогу…
— Но что это нам даёт? — переспросила Фиар. — Думаешь… можно ещё сойти здесь, в Тарнале? И продолжить путь как-то иначе? А то правда: самого города Алагари не знаем, можем сойти где-то не там, на нас обратят внимание… Или… нет, здесь тебя могут узнать! И мы все так одеты, что здесь непривычно…
— А главное: дальнейший план? — напомнил Итагаро. — Всё же в Чхаино-Тмефанхию, или обратно в Тисаюм? При том, что никакое подполье создавать не готовы?
— И если нас уже видели с моста? — добавил Минакри. — А мы сойдём здесь…
— Не видели, они смотрели вдаль. Мне показалось… — без уверенности ответил Талир.
— А, с другой стороны: приедем в Алагари, поставят где-то на путях грузовой станции — что тогда? — продолжал Минакри. — Как там выйдем незамеченными, куда пойдём дальше? Если вовсе сразу не подадут под погрузку…
— Не забудьте: надо скорее удалиться от трассы, где ищут заразных больных, — напомнила Фиар. — А Тарнал ещё на этой трассе. Хотя подождите… — она умолкла, к чему-то прислушиваясь. — Мальчики, вам не кажется: поезд сбавляет ход? И там впереди какой-то шум?
— Наверно, и есть второй вокзал, — обеспокоенно ответил Герм. — Подъезжаем, вот и сбавляем ход. Но я надеюсь, там не остановят. Да, но там же ещё мосты…
— И что будем делать? Опять прыгать на ходу? Здесь, где полиция ищет бежавшего преступника? — Джантару стало вовсе не по себе. Они, оказывается, и не успели покинуть пределы города, где шли те поиски…
— Второй раз я бы не рисковал, — ответил Донот. — А сесть у борта, накрыться лодкой — сами ничего не увидим…
— Подожди, — сказала Фиар. — Что-то объявляют по громкой связи…
Джантар, затаив дыхание, тоже прислушался, но не разобрал ни слова: голос вдали оборвался едва ли не прежде, чем о нём успела сказать Фиар.
— Так… что объявили? — встревоженно спросил Донот. — Я ничего не успел понять…
— И я тоже, — призналась Фиар. — Хотя возможно, ничего особенного. Но мне показалось…
— Что? — переспросил Донот после короткой тревожной паузы. — Говори скорее! Приближаемся же…
— Даже не знаю, — ответила Фиар. — Нет, слов я не разобрала. Что-то странное в интонациях. Не как обычно: спокойное объявление по вокзалу — а… Но может быть, я ошибаюсь…
Все снова умолкли, прислушиваясь. Джантар в напряжении и тревоге смотрел вверх, где на фоне почти неподвижных разводов свинцово-серого неба проплывали верхушки столбов с уже отключенными фонарями — но ничего не слышал, кроме стука колёс и ещё каких-то неясных звуков впереди. И всё — таки уже чувствовалось: что-то неладно…
— И как проехать второй вокзал, чтобы не заметили ни с какого моста… — начала Фиар. — Всё-таки сядем и накроемся лодкой?..
— …Повторяю: причин для паники нет! — раздалось вдруг то ли по громкой связи, то ли в мегафон, но уже совсем близко, так что Джантар вздрогнул. — Просим всех сохранять спокойствие! На станции производится розыск обычного преступника!.. — продолжал голос из уже удалявшегося динамика на столбе, мимо которого только что проехали…
— Но что может быть, если так объявляют… — вырвалось у Фиар.
И тут перед Джантаром отчётливо встало одно из прежних вишений. Но… Нет!
Уже не внутренним взором, и не в изменённом сознании — здесь, своими глазами, он вдруг увидел тот самый мостовой переход через рельсовые пути, лестницу от него к перрону, и два потока людей: одни рвались вверх, на мост, а другие, пытаясь сойти вниз, не пускали их! И перила на мосту и лестнице уже так опасно прогибались под напором толп — что казалось, ещё немного, и они не выдержат, и люди посыплются оттуда прямо в их вагон, и на соседние пути… Хотя кажется — никто там, на мосту, не обращал внимания на сам их вагон…
— …Вам же объяснили: никакой "болезни святого натрия" на самом деле не существует! — голос, раздавшийся уже из мегафона где-то на мосту, снова на миг вверг Джантара в бредовую нереальность. — Всё это только ложные слухи! Идёт просто поиск бежавшего из тюрьмы преступника!
— Как не существует? — голос Фиар будто свело судорогой. — Её в мединституте изучают…
— Но кажется, нас, не видят, — прошептал Талир, вглядываясь в уже приблизившийся мост. — Хотя их столько, что я не уверен. Да ещё медленно едем…
— Слушайте, так что мы наделали? — откликнулся Герм, когда мост уже проплывал над головами. — Или это уже… какая-то мистика, проклятие? Что мы несём с собой повсюду?..
— И с этой стороны не заметили… — добавил Талир, глядя вслед удаляющемуся мосту. — Но вот и ещё одно видение. Теперь отъехать бы подальше от Тарнала…
— Ещё одно видение… — откликнулся Джантар, которому вдруг показалось словно насмешкой некой силы, толкнувшей их на этот путь. — Будто кто-то ведёт нас к какой-то цели — но что в итоге? И к чему всё это направлено?
— Это просто образы будущего, — попыталась возразить Фиар. — В них самих нет итоговой цели. Цель та, которую ставим себе мы…
— И откуда тогда всё это? — Джантар сам не ждал от себя такой вспышки отчаяния. — Видения, предчувствия, ощущения, что и как надо сделать? А в результате: где мы оказались, что уже произошло и продолжает происходить из-за нас?
— Почему из-за нас? — возразил Талир. — Хотя паника из-за "болезни святого натрия" — тут уж конечно… Но остальное…
— Ты же слышал: кто-то повредился в уме на почве проникновения в секретный архив! Через сутки после того, как мы сделали запись!
— Джантар, но это не мы! — почти в отчаянии воскликнула и Фиар. — Это не может быть та линия! Давайте наконец поймём: это совпадение! А на такое и среагировали бы не через сутки, а сразу!
— Точно! — согласился Итагаро. — Не подумали! Представляете: за всю дорогу! Вот вам и чувство вины…
Волна оглушённости, спутанности охватила Джантара. Словно все самые разные мысли и чувства этих дней — столкнулись в нём в эти мгновения. Значит, они всё же могли быть не виноваты…
— Останавливают… — вырвал его из мгновенного оцепенения голос Талира. — Но почему?
— Что там ещё? — почти в шоке вырвалось у Джантара.
— …Куда я могу принять эти вагоны? — внезапный голос из динамика где-то рядом отдался в теле и сознании Джантара громовым дурнотным эхом. — Там всё занято!
— Слушай, это не я распоряжаюсь, а полиция! — ответил в отдалении (тоже через громкую связь) другой голос. — Куда хочешь, туда и принимай! А я за эту свалку ржавой рухляди отвечать не собираюсь! Это, в конце концов, твой участок!..
— Мальчики, что делать? — прошептала Фиар. — Кажется, нам не дадут так просто уехать…
— …Или нет, подожди… — продолжил тот, другой. — Давай те вагоны назад, а то их всё равно будут… — голос оборвался, будто кто-то отключил связь.
— Что "всё равно будут"? — вырвалось у Джантара.
— Дезинфицировать, обыскивать, мало ли что! — Донот рывком подхватил с мокрого от росы бетона свёрток "взрослой" одежды. — Что мы стоим, надо бежать отсюда!
— А там и правда: другие вагоны, бывшие пассажирские! — если так можно сказать, "шёпотом воскликнула" Фиар, успев выглянуть наружу в проём между торцевыми стенками. — Ржавые, ободранные, без стёкол в окнах…
— И на этот случай никаких видений, предчувствий! — голос Джантара едва не сорвался на крик. — Что будем делать? Перебираться туда?
Тут их поезд мягко встряхнуло, он на миг замер в неподвижности — а затем почти сразу медленно двинулся обратно. Но прежде, чем Джантар успел как-то среагировать на это (застыв в оцепенении, хотя остальные уже бросились было к выходу, готовясь прыгать) — он ощутил, как вагон стал сворачивать на другой путь, а затем где-то позади (вернее, теперь уже впереди) раздался громкий металлический скрежет, а по самому вагону — с быстро докатившимся издалека грохотом сцепок прошёл особенно мощный и резкий толчок, едва не сбивший Джантара с ног, и вагон снова остановился. Джантар сразу понял, что произошло: во время короткой остановки стрелка за ними оказалась переведена на другой путь — и, когда был дан задний ход, их поезд столкнулся со стоявшими на соседнем пути ржавыми вагонами. Однако — случайно или намеренно кто-то сделал это? И если намеренно — то зачем?..
— Мальчики, бежим! — первой опомнилась Фиар. — Пролезем под те вагоны, а там видно будет!..
Джантар сам не заметил, как, спрыгнув вниз, оказался снаружи, перед целым составом из действительно ржавых, в облезлой краске, вагонов, в который вдалеке упирался хвост их поезда — и там эти ржавые вагоны уже заметно угрожающе кренились в противоположную сторону… Ему отчётливо представилось, что будет, если они не успеют пробраться под этим составом раньше, чем те вагоны станут один за другим валиться набок, выворачивая рельсы — но Фиар уже тащила его за руку куда-то вниз, под тот состав (не оставаться же было в том узком пространстве: между далёким поворотом путей — с одной стороны, и сходящимися клином двумя столкнувшимися составами — с другой…
— …Внимание всем постам!.. — прозвучало вдалеке по громкой связи, когда они пролезали под днищем вагона.
— Не останавливаемся! — выглянув в уже следующий промежуток между путями, прошептала Фиар (каким-то странным образом перекрыв своим шёпотом сказанное по громкой связи дальше, так что Джантар это не услышал). — Быстро под следующий поезд!
Так они пролезли и под другим таким поездом — и вновь оказались между путями с такими же ржавыми вагонами. Правда, на этот раз перед ними оказался вагон, будто специально оставленный с широко распахнутой дверью…
— Может быть, туда? — едва выбравшись из-под предыдущего состава со своим тяжёлым мешком, предложил Итагаро.
— А сумка? — спохватился Джантар, лишь тут поняв: всё это время у него в руках не было cyмки, которую нёс через ночной Кераф! — Где она?
— У меня, — успокоил его Талир, с сумкой в руке пролезая под вагоном. — Но туда я бы не рискнул, — он указал свободной рукой в открытую дверь. — Слышали: они что-то собираются делать с какими-то вагонами…
— А куда? — Итагаро заглядывал уже под следующий состав. — Там ещё только один путь с каким-то поездом, а дальше пустое пространство!
— …На 17-м пути столкновение! — вновь донеслось издали по громкой связи. — Тараном вагонов с 16-го! Там кто-то перевёл стрелку!..
— Всё равно скорее убраться отсюда… — Итагаро нырнул под вагон с открытой дверью. — Хотя бы в тот поезд, — добавил он уже с той стороны, взглянув налево. — Или нет, там по следующему пути идут какие-то вагоны…
Джантар и сам уже, перелезая, увидел: по следующему пути медленно, даже как будто останавливаясь, задним ходом приближался хвост поезда… "Но что дальше? — как-то отрешённо пронеслось в сознании. — Вообще, понимаем ли, что делаем?.."
— …Остановить движение на 20-м пути! — отдался ударом по нервам и ауре далёкий голос по громкой связи.
— На каком 20-м, он занят! — ответил голос вблизи, выдавая общую обстановку нервозности (и даже на миг вновь напомнив Джантару, чем она вызвана).
"И правда: если то был 17-й, — промелькнуло на заднем плане сознания, — а мы пролезаем под 19-м на 20-й, значит, тот поезд идёт по 21-му. Если тут не какая-то другая система их счёта…"
— Кажется, багажный, — Итагаро выглянул из-под опять-таки ржавого вагона, стоявшего на предполагаемом 20-м пути. — Или почтовый. И кажется, хвостовой вагон напротив нас и встанет…
— Вагон до Алагари, — прислушавшись, прошептал Талир. — Да, точно. И их там только двое. Проводники почтового вагона. Достаточно внушаемы, судя по тому, как излучают… Фиар, это наш шанс — если сумеешь! Но посмотри сперва, что там и как…
— Попробую, — Фиар быстро перебралась к ним и, даже не разгибаясь, сразу — дальше, между колёсами того ещё не остановившегося поезда. У Джантара всё замерло внутри — но Фиар уже встала в полный рост по ту сторону.
"Но там открытое пространство! — с ужасом подумал он. — Её увидят…"
— …Нас здесь нет! — неожиданно громко и уверенно прозвучал голос Фиар, сказавшей это по-лоруански с заметным (от волнения) акцентом. — Вы нас не видите, и не будете помнить! Как поняли?
— Понял, мы вас не видели и не помним, — ответил мужской голос изнутри вагона.
— A теперь помогите взобраться внутрь! — уже тише добавила Фиар — и, пригнувшись, сделала остальным знак, что путь свободен. — Мальчики, быстрее!..
"Кажется, сработало…", — безэмоционально и даже без облегчения подумал Джантар, уже перебравшись под днищем вагона к его широко распахнутой двери, из-за которой действительно странными взглядами смотрели двое взрослых в форме работников рельсовой дороги. И он едва успел заметить, что двери следующих вагонов как будто были закрыты, да и вокруг вблизи никого не было (но дальше, за ещё тремя или четырьмя свободными путями, начиналось огромное пустое пространство) — как руки загипнотизированных Фиар проводников протянулись к нему сверху, и буквально втащили в вагон следом за ней, так что он едва успел и убрать в сторону колени, чтобы не удариться о подножку — прежде чем встать на её рифлёную металлическую поверхность, а затем сделать рефлекторный, будто тоже под гипнозом, шаг внутрь вагона… "И до чего ещё дойдёт, — только мелькнула мысль. — А когда-то же придётся всё объяснять…"
— Нет, ему мы поможем сами, — распорядилась Фиар, указывая на Ратону. — А вы помогите остальным… Здесь не стой, проходи в конец, — обернувшись к Джантару, Фиар указала вправо, в глубь вагона. — Видишь пустые полки? На них, наверно, и расположимся… А вы к полкам в том конце вагона не подходите, — обратилась Фиар снова к проводникам. — Запомните: в этом рейсе там для вас запретная зона. Будете грузить всё на другие полки…
— Пойдём, — сказал Итагаро, направляясь, куда указывала Фиар — и Джантар последовал за ним. Там оказалось целых три тёмных и узких, едва освещённых каждый одной тусклой лампочкой, прохода между несколькими ярусами старых (ещё даже не пластмассовых или металлических, а деревянных) полок по обе стороны. Итагаро почему-то избрал средний из трёх проходов — и там, сразу положив мешок с перекатывающимися пулемётами в конец второй снизу полки слева, как бы в изголовье, попытался улечься там же, просунув ноги за металлическую трубу, поддерживающую полки. — Да, так и расположимся. Хотя, как подумать: на что уже идём, в чём всё больше запутываемся… Но другого выхода нет. Те ищут преступника, эти — заразных больных…
— Джантар, пропусти меня… А что, хороший способ укрыться здесь, — добавил Ратона, взбираясь на третью полку, над Итагаро.
— Если бы не эта труба, — ответил Итагаро. — Влезать так каждый раз… Хотя о чём это я — скорее бы уехать отсюда…
— А я, наверно, не смогу туда забраться, — признался Джантар. — Просто не развернусь в таком узком пространстве. Хотя вам удалось, насчёт себя — не уверен…
— И как же ты? — обеспокоенно спросил Талир, взбираясь на четвёртую полку. — А я и не знаю, насколько устойчиво это внушение, хватит ли на всю дорогу…
— А я давайте с этой стороны, — сказал Донот, укладывая "взрослую" одежду и портфель тоже себе в изголовье на вторую полку справа. — Но правда: как быть Джантару…
— В другом конце вагона два служебных купе, — предложил Лартаяу. — Если временно сделать одно тоже "запретной зоной"… Талир, можешь сразу выяснить, что там в каком купе?
— Кажется, одно — рабочее место, а другое для отдыха, — почти сразу ответил Талир. — И оба не заперты. Хотя я раньше не пробовал воспринимать мысли людей под гипнозом… Но то, что для отдыха — справа.
— Не заставлять же их пользоваться всю дорогу одним купе, — ответила Фиар. — Хотя… Алагари не так далеко. И потом, тут по шесть полок, — продолжала она, внимательно всё осматривая, — но на нижних сплошная переборка посередине, а наверху такой скруглённый потолок, что не уместиться, да туда и не влезть. Остаётся по четыре с каждой стороны — всего восемь, но нас девять. Так что, Джантар — быстро в купе, а я… Или нет, — услышав какой-то шум снаружи, Фиар подошла к загипнотизированному ею проводнику и выглянула из-за его спины в дверной проём. — Да, так и есть… — встревоженно прошептала она. — Там полиция…
— …Вы давно здесь стоите? — почти сразу, не дав Джантару и мысленно среагировать, спросил голос снаружи.
— Нет, только что поставили, — немного неестественно, "механически", ответил проводник.
— А давно у вас открыта дверь? — от этого вопроса Джантара передёрнуло тупым напряжением.
— Ну, как — давно… Как вошли в вагон, так и открыли. Но это — тоже почти только что. Нас как раз собиралась подцеплять к поезду. А вместо этого повезли сюда, через всю станцию… А что такое? Что это происходит?
— Ищем группу подростков, — объяснил полицейский. — Человек девятнадцать-двадцать, разных рас — и тёмные, и светлые, и один дмугилец. И с ними, возможно, один взрослый… Не видели таких?
— Нет, никого такого не было… А… тёмные: они-то что натворить могли? — даже в этом гипнотическом состоянии удивился проводник.
— Сами не знаем, — ответил полицейский. — Приказано искать — ищем. Воры, убийцы — мало ли что… В общем, если увидите, сразу дайте знать…
"А вдруг можно было и без гипноза? — подумал Джантар с судорожным выдохом, почувствовав: угроза как будто миновала. — Понимает же, что "тёмные" ничего такого натворить не могли. Хотя… Как… девятнадцать-двадцать? — с опозданием дошлого Джантара и это. — И разных рас? Значит, всё же не мы? Или…"
— Девятнадцать-двадцать, — шёпотом повторил Талир. — Что же, как бы мы вместе с теми попутчиками в автобусе? Если бы не это: "воры, убийцы"… Да ещё того, из тюрьмы, ищут отдельно от них. Что-то не то…
— И я потом смотрел: извещение только на восьмерых, — ответил Донот. — Даже имён никого из тех не помню. И не понимаю, как получилось…
— Давайте это потом… Джантар, быстро сюда! — Фиар потянула его за руку в сторону довольно широкой и просторной середины вагона, откуда затем начинались ведущие дальше мимо таких же полок и стеллажей ещё три прохода. — Или сначала проверю, открыто ли купе, — она скрылась в проходе, но спустя несколько мгновений вернулась обратно. — Джантар, в правое купе, скорее… Правое купе закрыто, туда вам доступа тоже нет, — добавила она по-лоруански для проводников.
Быстро, едва не налетев на словно (хотя почему "словно"?) не видящего его проводника, Джантар пересёк "вестибюль" вагона (или как уж он назывался), и через проход с другой стороны (где лишь мельком успел увидеть полки, занятые всевозможными мешками, ящиками, пакетами, и даже какими-то странными, непривычными на вид пластиковыми упаковками, что вряд ли могли относиться к почтовым отправлениям — и при виде которых мелькнула мысль о возможной внеслужебной деятельности, и следовательно, неких тайнах самих проводников) вышел в короткий поперечный коридор в торце вагона, откуда дальше вели три двери — санузла и двух купе, а там проскользнул в правую, чуть приоткрытую дверь… Купе оказалось узким, тесным помещением с даже не полностью открывающейся из-за близости стеллажей дверью — должно быть, исходно вагон имел иное назначение, и лишь затем был не вполне удачно переоборудован в почтовый. Внутри едва помещались спальная полка с постелью (которую Джантар сдвинул, чтобы сесть просто на полку), и множество стенных шкафчиков, из которых и состояла вся противоположная стенка купе — отделённая от полки узким проходом, где лишь кое-как мог протиснуться, ложась или вставая, один человек… Окно внизу было занавешено, но Джантар при его росте и сидя мог видеть поверх занавески, как по крайнему пути медленно катился их прежний поезд — во всяком случае, такие же вагоны, как тот, в каком они добрались сюда из Керафа. Правда, и видел он лишь самый верх вагонов — но не мог рисковать отодвинуть занавеску, чтобы кто-то увидел его самого… И тут странное оцепенение с нервной дрожью охватило его — и он, сидя за занавеской и глядя на проплывающие за окном вагоны, даже не заметил, как навстречу им тронулся с места и этот, теперь тоже их поезд (что он и понял, лишь когда за неожиданно оборвавшимся хвостом того, встречного состава — открылся медленно приближающийся конец вокзального перрона, где полицейский с мегафоном в руке ещё что-то доказывал возбуждённой толпе пассажиров, а дальше, у каких-то вокзальных пристроек — как, во всяком случае, показалось Джантару, прежде чем перрон скрылся за хвостом другого поезда, стоявшего на соседнем пути — двое в форме медицинской службы несли кого-то на носилках. И Джантару очень захотелось верить — что тот, кого несли, не сорвался с моста в давке, или ему не стало плохо из-за самой паники)…
"И правда: что мы делаем, на что идём? — подумал он. — Где уже оказались, что натворили — и где ещё можем оказаться, и что натворить? И всё это тоже наяву?"
Но увы, всё было наяву — и даже обстановка, в общем хорошо знакомая Джантару. В таком же купе (лишь более просторном, но запертом снаружи) он ехал из Керафа в Кильтум. И вообще, за все поездки: и на полугодовые обследования, и летом на море — так привык к самим поездам, к виду из вагонных окон… И теперь, казалось, всё было так же — и не так… Он находился тут незаконно, в итоге цепи странных событий, где не была даже ясна степень их собственной вины — и хорошо, если их разыскивали лишь как заразных больных, а не почему-то ещё. Хотя они уже приняли решение…
— Наверно, мне лучше быть здесь, с тобой, — прервал его размышления голос Фиар. — Что в тот конец вагона они не сунутся, я уверена, а сюда — не знаю. И не хочется оставлять тебя одного: мало ли что возможно по дороге…
— А всем тут не разместиться, — сквозь нервную дрожь ответил Джантар, отвлёкшись от тяжёлых мыслей. — Впятером разве что. Да и знаем ли — как лучше, безопаснее…
— Действительно… Оттуда сразу не выскочишь, если что — а здесь через окно могут увидеть. Но добраться бы до Алагари — а там, надеюсь, искать не станут…
— Но на что нам уже пришлось пойти… И возможно, ещё придётся…
— А разве мне легко далось такое решение? — со вздохом ответила Фиар. — Но понимаешь же: действуем по необходимости. И знать бы, кого на самом деле искали. Действительно ещё группа из двадцати подростков с одним взрослым — или речь о нас вместе с теми, из автобуса…
— О девятнадцати-двадцати, причём "и светлые, и тёмные", — вспомнил Джантар. — А "тёмные" с сомнительным взрослым из дома не сбегут. Зато нас вместе с теми девятнадцать и было бы. Хотя дмугильцев среди них не помню, — Джантару стало не по себе от одного предположения. — Не было, верно?
— Не было, — подтвердила Фиар. — И всё же, думаешь, ищут нас вместе с ними? То есть… они никуда не прибыли, нигде не объявились — раз до сих пор ищут? А под "взрослым" имеется в воду Донот? Но всё равно: какой дмугилец, о ком это?
— Не представляю. И поздно уже думать, кого везли и куда… И в самом документе — лишь восемь имён. Или… только в нашем документе восемь — а куда-то пошли все девятнадцать? Или… просто ищут стольких, сколькие не объявилось в Тисаюме после этих событий?
— И уверены, что держатся все вместе, одной группой? Что-то не то, — усомнилась Фиар. — Хотя… автобус же и остался с двадцатью парами наручников! — сообразила она. — И на выезде из Тисаюма полицейский мог заметить "и светлых, и тёмных", а дмугилец ему просто померещился! Но тогда получается: тут заразных больных… хотели задержать как обыкновенных воров? Во всяком случае — чтобы так выглядело со стороны? Но кто-то проговорился, и возникла паника?
— Да, но представь панику, если бы всем прямо объявили про инфекцию… — начал Джантар.
— А что полицейские, не зная о заразных больных, могли бы заразиться сами? И их послали на такое дело, ни о чём не предупредив?
— Нет, сами предупреждены были, — предположил Джантар. — Под секретом, без права говорить лишнее посторонним. Вот и ответили: не знают, кого ищут. Хотя… Нет, и я не знаю, как должно быть на самом деле, по существующим правилам. А тут и явная неразбериха, несогласованность действий разных ведомств. Опять просто повезло…
— Хоть бы отправили скорее, — Фиар чуть привстала, чтобы посмотреть за окно. — Опять стоим, в вагон что-то грузят… И все наши там, только мы вдвоём — здесь… Нет, давай пока ни о чём не говорить. Не отвлекаться, если что…
И снова потянулись томительные мгновения, складываясь в минуты. Джантар напряжённо вслушивался в звуки, доносившиеся снаружи, одновременно пытаясь войти в состояние настройки на ближайшее будущее, а возможно, и увидеть, что происходит у него дома, но ничего не получалось: мешало волнение… И лишь когда вагон неожиданно (даже без объявления по вокзалу об отправке) снова вздрогнул и медленно покатился, а затем было слышно, как оба проводника прошли в соседнее купе, и за ними захлопнулась дверь — Джантар ощутил спадающую волну страшного напряжения, и у него вырвалось:
— Обошлось… Пока обошлось…
— А припасы все там остались! — буднично, словно не было всей этой гонки и тревоги ожидания, спохватилась Фиар. — Подожди, я что-нибудь принесу. А потом ещё надо немного поспать, только не всем сразу — и будем решать, что дальше…