— Ну, как там, Джантар? — спросила Фиар, едва скрывая беспокойство. — Увидел хоть что-нибудь?
— Увидел, — ответил Джантар, возвращаясь к реальности, — но как понять… И к нам ли вообще относится…
— И что там? Джантар, скорее… Может случиться что угодно…
— Какие-то незнакомые места, — попытался объяснить Джантар. — Пещера высоко в скале; остатки заброшенных поселений — то прямо в лесу, то на каких-то островах; какая-то яма в грунте; развалины, наскоро приспособленные под что-то современное — даже не пойму, что… Да, и ещё — ангар или заводской цех, люди в спецодежде приваривали решётки к окнам пассажирского вагона…
— И что, думаете, может значить? — спросил Минакри.
— Где-то уже решают нашу судьбу, — предположил Герм. — Перебирая такие варианты: как и куда нас везти, где и как содержать…
"И это — возможно?"— вздрогнул Джантар — но понял, что сам боялся этой мысли и вряд ли решился бы признаться в ней себе. И трудно было что-то сообразить сразу…
— Да, удостоились милости, — после общего тягостного молчания ответил Ратона. — А что нас может ждать реально — не подумали…
— Но и хорошо, что нужны им такими, как есть, — добавила Фиар. — Хотя что дальше? Не согласимся же на такое…
— Или действительно предложить им тот свой замок? — не выдержал Лартаяу. — Правда, толком не знаю, где находится — но при желании найти можно…
— Давайте думать спокойно, — сказал Минакри. — Итак: кто-то либо использовал нас и теперь бросил, либо сам уже бессилен помочь, либо думал, что мы с нашими способностями и так не попадёмся… И, как бы ни было — раскрыта тайна, которую очень ревностно охраняли, потому что она, как кто-то думал, способна погубить всю культуру и мораль нашего человечества. А. это — уже большая политика и коренные интересы спецслужб… Но, с другой стороны — определённые силы так и вели бы наше человечество в тупик, не открой мы эту тайну, верно? И сами готовы были скрывать её до последнего — для чего примитивизировали образование, придумали кризис, проблему с ресурсами, пошли на возрождение диких обычаев, племенных судов, кровной мести…
— То есть ещё вопрос, что мы предотвратили, — согласилась Фиар. — Возможно, такое, что и подумать страшно…
— Да, но чьи и какие интересы затронули? — продолжал Минакри. — Охрана тайны была целью чьей-то жизни, кто-то присягал умереть за неё — и вот она раскрыта. При нашем участии…
— Вот именно, — сообразил Донот. — Что им теперь делать? Целыми подразделениями уходить в отставку? И как объяснять?
— Например, что тоже были использованы или обмануты, — предположил Минакри. — Но в общем — искать, на кого свалить реальную историческую вину. Кто никак не мог быть обманут или использован, а сам что-то решал…
— И сам не нужен ни с какими особыми способностями, — добавила Фиар. — Хотя не усыпляют ли нашу бдительность разговорами о них? Да ещё — тем, что сюда за нами будто бы едут родители?
— А мне так не сказали… — забеспокоился Джантар. — Наоборот, я понял, мои — и так в отъезде, их не могут найти. А мы чего-то ждём…
— А нам говорили, — подтвердила Фиар. — Что тут же, все вместе, выезжают за нами.
— А за мной — кто? — горестно спросил Лартаяу. — Если этот "усыновитель" уже заявил, что готов от меня отказаться? Или приедут действительно мои, из Гимрунта? А за Джантаром — кто, если его семья ещё по дороге в Тисаюм? Во всяком случае — хотелось бы верить, не предполагая худшего…
— Но знаете, меня тоже смутило: все сразу — в отъезде, — с беспокойством признался Джантар. — Хотя как будто не чувствую опасности для них…
— Но то, что ты сейчас видел… — ответил Минакри. — Острова, развалины, пещера в скале, решётки на окнах вагона… Думаете — могут так поступить с детьми, у которых есть родители?
— Которые сюда за нами и выезжают, — повторила Фиар. — Что-то не сходится…
— И правда — не сказали ли это нам просто для усыпления бдительности, — согласился Минакри. — Чтобы ждали и ничего не предпринимали…
— Но сами родители сказали нам это, — ответила Фиар уже менее уверенно. — Прямо сейчас, сразу, выезжают…
— Да, но — вагон с решётками на окнах! Что-то не так… Хотя, если наши семьи уже знают, где мы… — снова согласился Минакри. — Но терять бдительность нельзя… И что тут у нас сейчас?
— Я ничего не чувствую, — ответил Талир. — Похоже, вся охрана — далеко снаружи.
— И никаких устройств для подслушивания, — добавил Итагаро. — И кажется, опять всё отключено. Вообще весь телецентр…
— Не нравится мне это, — продолжал Минакри. — Не хочется, чтобы потом кто-то сказал нашим родителям, будто мы сбежали, не дождавшись их — а на самом деле…
— До того ли сейчас спецслужбам… — неуверенно возразил Талир. — Когда надо думать, что и как объяснять нашему человечеству. А мы, похоже, им действительно нужны…
— Но кого предъявят обществу как преступников? — спросил Герм. — Тем более, история в самом деле странная. Сверхсекретная информация хранилась вместе с каким-то бредом — но в особом армейском видеоархиве, туда вела забытая компьютерная линия — к которой посредством простой технической хитрости подключались многие… Правда, ждали всеобщего кризиса — а тут уж так ли соблюдаются правила? Если скоро, думали, вообще всё потеряет смысл?
— Точно, — даже с удивлением понял Джантар. — Вот они и обманули сами себя. Долг, приказ — это слова, а как конкретный риск, сразу вопрос — за что? И оказалось — не за что…
— Но нам главное: где и как намерены нас содержать? — напомнил Минакри. — Неужели — в лесной глуши, горах, пещере?
— А… может быть, и тут пойти в открытую? — предложил Талир. — Прямо заявить, что уже знаем все эти варианты?
— И ещё больше испугать их очередной мистикой, — ответил Джантар. — Чтобы вовсе задумались: не безопаснее ли без нас и наших способностей? А в разговоре — просто будут отрицать. Скажут: нас подвело больное воображение, или наши способности несовершенны по причине возраста, вот и привиделось такое…
— И наверно, подняли о нас все данные, какие есть, — сказал Ратона. — Уже знают, что мы можем — и принимают меры на все случаи…
— Но как представляют реально? — переспросил Минакри. — Мы, люди современной цивилизации — и какая-то пещера или развалины? Вот тут-то думают, что и кому из нас по силам, а что — нет? Тем более, каково и раньше было что-то объяснять им о себе! А уж теперь…
— Да, но сейчас мы что можем делать? — ответила Фиар. — Пока нам сказали, что за нами едут родители — вот и ждём…
— Ждём, — повторил Минакри, — А кто-то перебирает фотографии мест, будто специально предназначенных для содержания таких "особо опасных", как мы. В отрыве от цивилизации, откуда не сбежишь…
— Но после того, как уже говорили с родителями, мы и так просто исчезнуть не можем… — ещё менее уверенно ответила Фиар.
— Хотя уже и верили, и надеялись — а что получали… — напомнил Лартаяу. — Нo не бежать же от родителей, которые ожидают встретить вас здесь. Вот на что весь расчёт…
— Да и как, если бы решились? — добавил Итагаро. — Когда тут не на что воздействовать, зато вся охрана — снаружи?
— А вдруг они предусмотрели не всё? — с внезапным возбуждением спросил Лартаяу. — Ну, в самом деле — что мы сидим и ждём? Давайте думать, хотя бы на случай непредвиденных обстоятельств!
— Подождите… Кажется, кто-то идёт сюда… — прошептал Итагаро — и Джантар, прислушавшись, уловил вдалеке, в коридоре или на лестнице, приближающиеся тяжёлые шаги. Все замерли в ожидании…
— Выходите! — раздался ещё издалека усиленный мегафоном голос. — Быстро опять в ту же аппаратную! И без глупостей!
— Вот и дождались чего-то… — горестно вздохнул Итагаро, вставая и поднимая мешок.
— Что, и оружие опять забираем с собой? — прошептал Минакри.
— А куда девать? Оставить, здесь — по номерам найдут, откуда оно. А так нас уже видели с этим мешком. И вообще, в сравнении с остальным — уже мелочь. Тем более, мы из него и не стреляли. Потом решим, как с ним быть…
— Ну, вы там скоро? — снова донёсся голос из-за двери. — Или что вы задумали?
— Уже идём! — громко ответила Фиар.
— И видите — даже не проверяют, не обыскивают, — прошептал Итагаро. — А так, представьте, нашли бы тут эти пулемёты…
"Возможно, так даже вернее, — подумал Джантар. — Ведь неизвестно, чего ожидать, И вообще — кто знает, что у нас было оружие? Ах — те, из "спецотряда по борьбе с бандитизмом", видели. Хотя и тут можно сослаться на гипноз… Но как и где от него избавимся? Нет, не о том думаю. Что значит этот второй вызов…"
С этими мыслями Джантар вышел вслед за остальными в уже серый, сумеречный коридор, наполненный холодной моросью. В самом коридоре их снова никто не встретил, на стоянке за окном и под деревьями вокруг тоже не угадывалось ничьего присутствия — но Джантару снова казалось: за ними наблюдают очень внимательно. И под этим невидимым, но пристальным наблюдением — они снова дошли до той же аппаратной, где, как и прежде, равномерно серел один-единственный экран…
— И зачем нас позвали? — с тревожным напряжением прошептала Фиар.
"Правда, зачем? Что задумали?.."
— … Так это вы? — вдруг донёсся со стороны экрана… да, теперь уже точно знакомый, и со вполне "живыми" интонациями, голос, заставивший Джантара в первый момент вздрогнуть. (Впрочем, изображение в этот раз вовсе не появилось — экран покрылся беспорядочно переливающейся цветной рябью.) — Это вам удалось раскрыть такую тайну? — голос Адахало звучал если не с восхищением, то по крайней мере удовлетворённо. — И пусть невольно, под каким-то внушением — но всё-таки…
"Значит, то всё же был не он?" — пронеслось в сознании Джантара, поражённого такой внезапной переменой, и совершенно не могущего понять ее причины.
— Надо же, раскрыли такой заговор, — продолжал Адахало. — Подумать только: руководства всех государств, участвовавших в этом проекте — и те не знали правды о том, что произошло. Настолько определённые круги в спецслужбах сумели скрыть это даже от них. А оказывается, документальная запись об этом преспокойно лежала в каком-то даже не очень секретном архиве — но о ней так никто и не узнал бы, если бы не вы…
"Или — опять проверка: как примем такую версию? Поверим ли, что это возможно, ухватимся ли как за надежду на спасение? Но — после того разговора, якобы тоже с ним…"
— Теперь — уже точно он, — прошептал стоявший рядом Итагаро. — Но чтобы даже он не знал…
— Нет, конечно, — ответил Талир. — Но это — намёк на новую официальную версию. Во что нам верить для нашей безопасности…
— А… он хоть знает, что говорил тот, прежний? — успела ещё прошептать Фиар.
— Но, я надеюсь, вас не пугает, что я вот так прямо обращаюсь к вам? — продолжал Адахало с по-прежнему покрытого рябью экрана.
— Не пугает, — уверенно ответил Итагаро (хотя чувствовалось: ему всё же немного не по себе).
— И, как я понимаю — вам уже в общих чертах объяснили ситуацию, возникшую в результате вашего поступка?
— Объяснили, — подтвердила Фиар.
"И как теперь говорить? — заметалась мысль Джантара. — Согласована с ним та, прежняя игра? Знает он о самом её факте? Или те, кто её устроили — сами не ждали, что нами вдруг заинтересуется настоящий премьер-министр?"
— То есть вы отдаёте себе отчёт, насколько серьёзны события, участниками которых вы стали? И что раскрылось человечеству при вашем участии, и каковы могут быть последствия этого?
— Как будто да, — уже не так уверенно ответила Фиар.
"Нет, а весь тот разговор? — вспомнил Джантар. — О возможном искусственном выведении людей Иорары, причастности к этому "людей дальних миров"? И уже было поверили… А теперь? И даже не спросишь его об этом…"
— И вас не очень испугает, если я скажу, что сейчас сразу по многим странам идут аресты виновных? — продолжал Адахало. — А несколько высокопоставленных офицеров лоруанских спецслужб уже покончили с собой?
"Ну вот, и виновных нашли", — без ощутимого облегчения подумал Джантар.
— В общем, представляете — как теперь то, что вы открыли, потрясёт наше человечество? А сделали это вы, подростки. И пусть даже кто-то использовал вас посредством внушения, а сам остался неузнанным, но в том-то и дело: известны в этой связи останетесь именно вы — пусть очень ограниченному кругу людей. И вот эта ваша историческая ответственность, эта ваша, пусть невольная, роль в истории — не пугает она вас, не чувствуете вы её бремени?
— Но что сделано, то сделано, — ответил Итагаро. — И что случилось, то случилось.
"А то, что было в первом разговоре? Неужели всё — заново, по второму разу? Будто нас специально психологически измотали на той, прежней попытке, — вдруг понял Джантар. — И что теперь?"
— А факт нашего участия в этих событиях… — начала Фиар, но продолжила не сразу. — Как теперь с ним? Он же, наверно, сам становится государственной тайной?
— Я вижу, вы всё верно понимаете. Да, так вы оказываетесь причастны к государственной тайне очень высокого уровня. И возникает серьёзная проблема с вашим возрастом — так как ещё никогда в истории не приходилось принимать решения, связанные с допуском к таким тайнам подростков. Поймите правильно: просто не было прецедента, — повторил Адахало. — Не разработана сама процедура…
— И что теперь делать? — переспросила Фиар. — Разрабатывать специальную процедуру применительно к данному случаю?
— И тогда уж — учитывая всё, чем мы отличаемся от обычных детей нашего возраста? — добавил Итагаро.
"Так и есть. Всё — по второму разу… Но зачем? Для чего заставлять нас пройти это повторно, и заново всё согласовывать?"
— Да, если бы не это, мы просто не знали бы, что с вами делать, — признался Адахало. — А так — хоть ваши способности представляют определённую ценность для государства, и что-то решают в вашу пользу. Но как быть с тем, что у вас даже нет полного общего образования, документов об окончании школы?
— Но реально мы и так знаем больше! — повторил Итагаро из того, прежнего разговора.
"Они просто сравнивают! — кажется, наконец понял Джантар. — Ответы премьер-министру, который против нас — и который как бы за нас! Или: явно поддельному — и, возможно, всё-таки настоящему! Хотя — если так… Опять? — шевельнулось страшное подозрение. — Нет, теперь, кажется — действительно его голос…"
"И ещё эта рябь на экране… — донеслась мысль Талира. — А иначе просто позволили бы повлиять на "ложного", и посмотрели, что будет. Нет — явная защита от гипноза с нашей стороны…"
— Да, но это надо подтвердить в установленном законом порядке, — продолжал Адахало, скрытый рябью на экране. — А вы — ещё и особорежимники, и проблемы с этим — у каждого свои…
"И к чему ведёт? — новая страшная догадка пронзила сознание Джантара. — Нет! Нельзя позволить разорвать наш круг, отнять возможность остаться вместе!"
— Что ж, не буду дальше томить вас неизвестностью, — вдруг как-то по-новому заговорил Адахало. — Вы очень можете пригодиться нам в качестве экспертов по тайным и малоисследованным вопросам, которыми не рискует заниматься "обычная" наука. И для этого вам придётся овладеть некоторыми далеко не общедоступными знаниями… Вы же этого хотели?
— В общем, да, — не задумываясь, однако без твёрдой уверенности, ответил Итагаро. — Но как это будет на практике?
"А если и это — ловушка? Нельзя соглашаться так, сразу…"
— Да, вы ещё не читали сегодняшних газет… — как бы спохватился Адахало. — Так я, конечно, не перескажу вам всего — но главное вы узнаете оттуда. И между прочим, решение обсуждалось уже давно — только случайно совпало по времени с этой вашей акцией…
В аппаратной, казалось, замер сам воздух… О чём он, какое решение?..
— И сейчас скажу вам только — что касается оно именно вопросов вашего формального школьного образования, — подтвердил Адахало. — И помните главное: мы не упускаем вас из виду…
— Так — у нас будет возможность стать какой-то единой исследовательской группой? — наконец решился Итагаро. — Именно единой?
— Об этом вы тоже узнаете из сегодняшней газеты, — ответил Адахало. — Я уже распорядился, чтобы её доставили вам прямо из типографии. Ну, а кроме того… — на том конце раздался ещё голос, и характер ряби на экране изменился (должно быть, Адахало обернулся к кому-то). — Да, мне доложили: вас уже пора отправлять. Так что сейчас к вам зайдёт oфицep, чтобы взять подписки о неразглашении вашей роли во всех этих событиях, а потом вы поедете — но хочу сразу предупредить, в автомобиле без окон — к одной из окраинных городских платформ рельсовой дороги, где вас будет ждать специально доставленный туда вагон.
— И куда нас повезут? — громко от неожиданности вырвалось у Итагаро.
— И как же наши родители, которые должны прибыть за нами? И мы уже отсюда говорили с ними об этом… — растерянно добавил Джантар (забыв даже, что как раз он со своими родителями не говорил).
— Повезут вас пока домой, в Дисоему. Там вы с ними и встретитесь. А их отправке за вами в Арахаге недолго и дать отбой… Ну, сами понимаете: где вас там держать, где будете ждать их — после того, как всех перепугали? Проще отправить обратно вас самих. А сейчас не теряйте времени, быстро читайте и подписывайте документы, которые вам принесут…
"И что, всё — правда? — продолжал лихорадочно думать Джантар. — Не может быть ещё подвоха? А то мы сами не видели газеты…"
Но тут же, не оставляя времени на раздумье, из коридора раздались уже близкие шаги — и спустя несколько мгновений в аппаратную вошёл человек в офицерской форме (которую Джантар даже не успел разглядеть против слабого пасмурного света, так как он сразу прошёл дальше в глубь аппаратной, освещая себе путь фонариком — и там, найдя стол и положив какие-то бумаги, направил луч прямо на них, а сам, почти невидимый в темноте, встал рядом).
— Быстро читайте и подписывайте, — произнёс он тоном, не терпящим возражений (хотя и при этом голос немного дрожал). — И не забывайте, что там снаружи охрана.
Джантар вместе с остальными склонился над бумагами… Да, это действительно были отпечатанные на особых официальных бланках, даже с государственным гербом наверху, девять одинаковых обязательств хранить в тайне своё участие в "…событиях, приведших к широкому разглашению информации наивысшего уровня секретности, имеющей отношение к Международной экспедиции 7835 года по комплексному исследованию горных и внутренних районов Западного континента и полученным ею данным, а также в событиях 27–28 алайра 7841 года в городе Дисоеме…", под угрозой — Джантар не мог не содрогнуться, прочтя такое — ""…длительных сроков тюремного заключения…"
"Но законно ли вообще? — тут же возникло сомнение. — И даже — сама подпись подростка под таким документом… И как подписываться? Сама роспись не выработана — нигде же, ни под чем, не приходилось… Просто имя и фамилию?"
— Вот здесь, что ли? — спросил Лартаяу, поднося какой-то пишущий предмет, который только что протянул ему офицер, к пустой графе над текстом.
"Подожди, не надо…", — вдруг захотелось сказать Джантару — и тут же он замер, вздрогнув: Лартаяу взял этот пишущий предмет в правую руку и, как ни в чём не бывало, вывел в пустой графе своё имя и фамилию! Хотя ведущей у Лартаяу была — левая! И тут же, не говоря ни слова, он вложил этот предмет в левую руку самого Джантара…
…Всё получилось само собой, импульсивно — и все в этот момент поняли друг друга без слов. Каждый поставил подпись не той рукой, которой обычно пользовался для письма — и не своим обычным почерком. И это было пусть слабой, но хоть какой-то дополнительной гарантией от произвола властей к ним и их семьям. Подписи были их — но как бы не их…
— Хотя вроде бы всё без подвоха, — прошептал Талир, едва офицер, быстро собрав бумаги в портфель или планшет, поспешно вышел из аппаратной. — Судя по его собственным мыслям… Но сколько это — "длительное"?
— И всё-таки поддались давлению обстоятельств, — добавила Фиар. — Даже не зная, сколь законно всё это…
— Так надо сначала спокойно уйти отсюда, — ответил Джантар — и спохватившись, бросил взгляд на экран, который, однако, снова был пуст.
— И вот мы официально причастны к тайне, — уже громче сказал Итагаро. — А что ещё будет в сегодняшней газете…
— Так, подписки от всех получены, — доложил кто-то кому-то в глубине коридора. — И газета уже есть? Давайте им газету — и пусть идут…
— Вы слышали? — громко произнёс другой голос. — Выходите!
С каким-то странным чувством Джантар двинулся к выходу из аппаратной — и даже не сразу понял, что первым переступил порог. Газету, впрочем, кто-то, ожидавший за дверью, сунул в руку не ему, а шедшему следом Талиру. Больше в коридоре снова никого не было — он весь впереди был пуст, хотя по-прежнему угадывалось чьё-то насторожённое присутствие…
— Не останавливаться! — донеслось спереди из-за поворота. — Быстро — налево, и вниз по лестнице к выходу!
— Мы всё взяли? — шёпотом спросила Фиар. — И оружие тоже?
— Не оставлять же здесь, — повторил Итагаро. — Правда, подписки уже даны — а сами не помним, откуда оно у нас. Но — взяли так взяли…
Так они прошли дальше по коридору, а затем спустились по лестнице (уже отмытой от крови — где о ночном взрыве напоминала лишь огромная дыра в стене у лестничной площадки), и вышли в небольшой вестибюль, переходивший по обе стороны в такой же кольцевой коридор, что и этажом выше. Сам выход из здания, что особенно удивило Джантара, представлял собой именно такую стеклянную коробку, которую сперва как бы и увидел Итагаро — и расположенную как раз под местом, которое тогда приняли за выход… Но и рассматривать что-либо было некогда — и они, не останавливаясь, прошли и вестибюль, и стеклянную коробку выхода, и вышли на мокрые и даже чуть скользкие от росы ступеньки наружной лестницы. Воздух снаружи вдруг показался Джантару особенно сырым и холодным. Внизу, прямо у нижней ступеньки, стоял задним бортом к ним большой грузовой фургон с распахнутой настежь дверью кузова.
— Вот, значит, как поедем, — обеспокоенно сказал Ратона. — И там хоть чисто внутри?
— А тогда, в том… первом вагоне — о таком и не думали… — ответила Фиар, должно быть, на мгновение забыв о принятой ими легенде.
— А о чём вообще думали — в том состоянии? — исправил её ошибку Итагаро.
Джантар, шедший впереди, осторожно перенёс ногу на подножку грузовика и, взявшись за борт, ступил на холодный металлический пол. Тут уже не только металл — сам воздух внутри казался особенно стылым даже в сравнении с наружным… "И в этом холоде — ехать?"— подумал Джантар.
— А за что тут держаться? — спросил Талир. — Просто сесть на пол, что ли? Такой холодный? А у меня ещё газета…
— А что делать… — ответил Итагаро, ставя у стенки мешок и садясь рядом. — Но правда — какой тут холод…
— Так Приполярье же, — сказал Талир, располагаясь около него. — Правда, у нас есть сумка, портфель, лодка…
— Вот и ещё раз она нам пригодится, — уже раскладывая лодку, ответил Лартаяу. — Будем опираться на неё спиной…
— Ну что, все вошли? — донеслось снаружи. — Тогда мы закрываем!
— Да, уже вошли и расположились, — ответил Ратона, успевший сесть чуть поодаль от остальных.
— А газета? Мы так и не прочли… — спохватилась Фиар — но дверь с глухим вибрирующим гулом уже стала поворачиваться. И всё погрузилось во тьму — виднелась лишь яркая полоска дверной щели.
— Я и так увижу, — ответил Талир, с шорохом раскладывая газету. — Хотя странно… Успела выйти ещё до того, что ли?..
— А что такое? — с внезапным беспокойством спросила Фиар.
— Да тут на первой странице — никаких чрезвычайных сообщений. Обычная, текущая политика: поездки наших министров в Шемрунт, на Север, а тех — сюда, пограничные столкновения на Экваторе… Всё как всегда…
В этот момент двигатель грузовика заработал, а уже в следующее мгновение он так рванул с места и стал разворачиваться, что Талир, как показалось Джантару, от толчка выронил газету, и она отлетела в сторону.
— Значит, могли обмануть? — встревоженно предположила Фиар. — И мы так глупо поверили — и попались?
— Нет, подожди, — ответил Талир, поднимая газету. (Грузовик тем временем успел завершить разворот, и ехал вниз по склону.) — Хотя и вторая страница — такая же, но тут местные новости: какие-то выборы, что-то о заводах, военных частях… Разве что — вот это, на третьей, — даже с удивлением добавил Талир. — А то четвёртая, — продолжал он, перевернув газету, — тоже обыкновенная: объявления, телепрограммы — и всё…
— А на третьей — что? — не выдержала Фиар. — Говори скорее!
— Да вот — правительственное постановление… А озаглавлено: "Об изменениях в системе школьного образования". Я, наверно, не буду читать всё, а то тут много, целая страница… Но в общем, сказано: что "…перемены в этой области назрели уже давно", "сложившееся положение стало нетерпимым…" Надо же, почувствовали… Да, и слушайте, что дальше! "…Жизнь в современном обществе предполагает усвоение большого объёма знаний, готовность к обращению со сложной техникой… Однако вызывает беспокойство всё более слабая подготовка в этом отношении каждого следующего поколения рабочих, солдат и студентов… Зато поражает их изобретательность в симуляции и саботаже требований руководства — истоки чего наверняка закладываются в школе, в условиях постоянной перегрузки и подавления всякой попытки к самостоятельности… Формируется восприятие начальства и вообще старших как каких-то надзирателей, которых можно и должно обманывать, саботируя их неправомерные и абсурдные требования… В результате общество рискует получить целое поколение, притерпевшееся к искусственно создаваемым трудностям и произволу, приспособленное к примитивным и чёрным работам — но не готовое к жизни в современном мире и работе с современной техникой…" Представьте, так и сказано! И об истощении ресурсов, перенаселении Экваториального континента — ни слова! Так что — как будто жить можно, — Талир умолк на мгновения, словно ещё не веря тому, что прочёл. — И кризиса как не бывало: ни познания, ни развития, ни потребления — никакого…
— И… всё это тоже сделали мы? — в изумлении вырвалось у Фиар. — Вот этой нашей записью?
— Даже не знаю… — растерянно ответил Талир. — И дальше — в общем о том же. "…Падает квалификация персонала предприятий и учреждений, снижается качество научно-технических работ и проектов, возрастает риск возникновения аварий…" Будто и не было всей этой шумихи вокруг "простого человека", ненужности фундаментальных исследований…
— Ну, это констатация фактов, — нетерпеливо прервала его Фиар. — А выводы?
— Есть и выводы… — продолжал Талир. — "…Правительство Соединённой Лоруаны, рассмотрев на своём заседании…" Дальше много официальных формулировок, я их пропускаю… В общем: "…учитывая опыт других государств, а также имеющиеся предложения, которые были выдвинуты общественностью, в том числе и… по созыву очередного Каймирского конгресса, специально по вопросам образования…"? — ещё более удивлённо прочёл Талир. — И это в правительственном постановлении! Что, возможно такое?
— Нo что решили? — не выдержал Итагаро.
— "…Принято решение отказаться в принципе от политики единообразия в школьной учёбе, признав её доведённой на практике до такого абсурда, когда совершенно не учитывались ни личные, ни местные или национальные особенности и традиции…"
— Что, так прямо и сказано? — удивился Минакри. — После этого местного произвола? Хотя ладно, читай дальше…
— А дальше, представьте: "…отменить жёсткое соответствие планов учебных курсов возрастным группам учеников во всех типах школ; снять ничем не оправданные препятствия в допуске к учебной литературе; разрешить домашнее обучение не только для детей, больных редкими и необычными болезнями, но также и для одарённых и рано созревших, развитие которых очевидно превосходит уровень того, что им приходится делать в обычной школе…" Всё, как и есть в Чхаино-Тмефанхии! "…Признать факт существования особых категорий детей, которых обременительно для них самих и накладно для общества учить по единой программе и в единой темпе с остальными, затем фактически переучивая заново в ходе специального образования…" И в общем — "…таким детям должна быть предоставлена возможность реализовать себя и состояться как личностям в бoлee раннем возрасте…" И даже, вот: "…многие известные в истории люди отличались ранним развитием…" А как нам доказывали, что большинство известных людей в своём детстве плохо учились, дрались, воровали, остальные — досадное исключение?
— Нет, а всё-таки? — переспросила Фиар. — Это пока вообще — a… конкретно к нам?
— К этому и перехожу. Хотя подождите… Что… просто та же специализация в учёбе? Ну, знаете… — разочарованно произнёс Талир. — Опять то, что уже было?
— И это всё? — вырвалось у Лартаяу — Итог уже новых педагогических исканий?
— Да нет же, — успокоил его Талир. — Я ещё не всё прочёл… Ах, наверно, вот оно: "…Объявляется общегосударственный конкурсный отбор детей от 7 до 16 лет с целью выявления у них особых способностей, одарённости в том или ином направлении, либо общего раннего развития. Отбор будет проводиться в два этапа: первый — на местном уровне, второй — в административных центрах областей и регионов…" Правда, не очень представляю этот "местный уровень", но так сказано. И признано даже, что и "…среди подростков с психическими отклонениями тоже есть особо одарённые и с ускоренным развитием, которые могут допускаться к конкурсному отбору с разрешения психиатров…" Правда, сразу оговорка, что "…талант — не привилегия, а ответственность, и дети, которые будут отобраны, должны прежде всего понимать это…" И вот конкретно: первый этап отбора, "на местном уровне" — начинается с 1 сахвея, второй, "по регионам" — с 20-гo, "…подведение итогов — к концу месяца, организация школ и начало занятий — в течение хулумбара…" Да, вот он — наш шанс. Хотя сразу и не верится, чтобы всё так изменилось…
— А представьте, узнай мы об этом… до того? — почему-то спросила Фиар. — Возможно, и не подумали бы пойти в подземелье!
— Наоборот, они всё и решили потому, что мы это сделали, — возразил Итагаро. — Прямо сейчас, этой ночью… Да, быстро среагировали. И это только он нам сказал, что готовились давно…
— Но в печати будет подано именно так, — согласился Талир. — Постановление — в сегодняшней газете, а то — уже в завтрашней…
— Похоже, да, — согласился и Ратона. — Получается, в итоге сделали два больших добрых дела… Но и то правда: какой ценой…
— Вот именно, — ответила Фиар. — Одни "исполняют долг", а с чувством вины остаются другие. А тем не надо думать — им долг заменяет и ум, и совесть…
— С мыслей о чём всё и начиналось… — напомнил Ратона, — Так что, в самом деле: кто толкнул нас на это? И через что прошёл сам, что пережил, и как всё планировал?
— Это вряд ли узнаем, — сказал Итагаро. — Останемся с этой своей невольной виной — и тайной участия в этом…
— Хотя разве в таких делах всё предусмотришь заранее… Да, подождите, — спохватился Донот, — а куда мы всё едем и едем?
— Сам не понимаю, — забеспокоился Итагаро. — Хотя не знаю этой дороги — не так же далеко от города мы зашли по тоннелю… Или эта окраинная платформа — на какой окраине?
— Действительно, мальчики, — откликнулась Фиар. — А я уже было начала думать: какой характер одарённости назвать на этом отборе, чтобы мы остались вместе…
Но в этот момент грузовик, неожиданно сбавив скорость, стал сворачивать — и все замерли в ожидании. А грузовик, проехав совсем немного, тут же вновь вошёл в поворот, что-то объезжая…
— Вот, кажется, и приехали, — сказал Итагаро. — Только куда…
Грузовик, снова войдя в очередной поворот, но как бы не завершив его, вдруг остановился — и стал медленно подаваться куда-то задним ходом…
— Да, кажется, всё, — сказал Талир, складывая газету. — Надо вставать. Только ничего не забудьте…
— Подожди, остановимся сначала, — ответил Лартаяу. — Мне надо сложить лодку. И главное — не забыть оружие…
— Выходите! — донеслось через мегафон даже прежде, чем грузовик окончательно остановился. — Сейчас мы открываем дверь!
— Подождите, мы так, сразу, не можем… — начал Лартаяу, но дверь уже стала открываться. После темноты пасмурный утренний свет казался таким ярким, что Джантар он зажмурился — успев, однако, заметить, что Талир был уже в очках…
— Выходите! — повторил голос снаружи. — И быстро в вагон!
— Это вы солдатами так командуйте, а здесь — мирные дети! — не выдержала Фиар. — Которым ещё надо всё собрать! Ладно, мальчики, встаём…
Джантар встал, преодолевая дрожь от холода и осторожно приоткрыв глаза. Грузовик стоял задним бортом к. неширокой платформе, у которой их ждал обычный на вид пассажирский вагон рельсовой дороги. За спиной, судя по хлопанью резины, Лартаяу быстро складывал лодку.
— Ну, где вы там? — снова донёсся голос снаружи. — У нас совсем нет времени! Вас уже пора отправлять!
— Ладно, пойдём, — сказал Итагаро, первым выходя на платформу со своим мешком.
Джантар неуверенно ступил следом на неровное, в выбоинах, с острыми краями выступавшей из-под цемента каменной крошки, покрытие платформы. И хотя до двери вагона было всего несколько шагов — идти было трудно, рассчитывая каждый шаг, ведь после соприкосновения с холодным металлом ноги едва ощущали поверхность. Должно быть, это была давно заброшенная или редко используемая платформа, потому их и решили отправлять отсюда — но и не это сразу привлекло внимание Джантара, а решётки на окнах вагона. Грубые, явно только что приваренные, с ещё свежими каплями расплава — точно как в видении. Хотя это сбывался, кажется, самый благоприятный вариант: ехать предстояло не в пугающую неизвестность, а обратно в Тисаюм…
— И даже тут не обыскивают, и ничего не отбирают, — прошептал Итагаро, входя в вагон. — Значит, уже по дороге будем думать, как быть с оружием…
— Давайте быстрее! — донеслось в мегафон, когда Джантар уже ступил на подножку следом за Итагаро. — Мы знаем, что вас девять!
Итагаро сразу прошёл дальше, а Джантар остался в тамбуре, ожидая, пока войдут остальные. И вот все прошли мимо него в вагон, и Фиар, шедшая последней, хотела что-то сказать ему — но снаружи вновь донеслось:
— Что, все уже там? Теперь слушаете внимательно. Вы отправляетесь со специальным военным эшелоном в пункт своего назначения, который нам неизвестен. Поедете сами, без сопровождающих, в заваренном снаружи вагоне. На месте назначения вагон вскроют, и передадут вас вашим родителям. Там вы и будете находиться под особым надзором полиции: либо до начала какого-то известного вам конкурсного отбора — так нам приказано передать, либо — до особых распоряжений властей относительно вас. А пока — съестные припасы и всё остальное, что нужно на время пути, вы найдёте в свёртках, в бывшем служебном купе. Ну, постельных принадлежностей, сами понимаете, не предусмотрено — учитывая ваши личные особенности…
"Думают, аллергия — у нас у всех? — понял Джантар. — И опять — спать просто на полках?"
— И. вообще: вагон списанный, это его последний рейс, так что не удивляйтесь внутренней обстановке, — продолжал голос снаружи. — Да, и ещё что… Поедете через Алаофу — куда прибудете завтра вечером или послезавтра ночью, а затем сразу будете отправлены с другим поездом к месту вашего назначения. Все необходимые распоряжения на всех станциях следования уже даны — так что нигде по дороге, в том числе в Алаофе, вагон вскрывать не будут. А если что не так — на этот случай, как мы поняли, у вас есть особые способности… А сейчас вы поедете на грузовую станцию, где уже готов к отправке эшелон с военной техникой. Так что отойдите от двери и пройдите внутрь — нам уже пора заваривать дверь…
— Пойдём, — сказала Фиар. — И опять — всё как обычно. Эшелон с военной техникой. Будто ничего не случилось…
— Просто ещё не знают, — предположил Ратона, вернувшийся за ними в тамбур. — Или до них такое вообще не доходит. Ладно, идите сюда, посмотрите, что за вагон нам дали…
Джантар наконец последовал за ним и Фиар — и убедился: вагон тот действительно выглядел странно. Старая, местами протёршаяся, серая окраска полок и переборок (под которой проступали и прежние, коричневые и зелёные, красочные слои, и просто поверхность дерева) уже сама производила впечатление неприбранности и заброшенности, как впрочем, и пол — покрытием из какого-то тоже серого в белёсых разводах материала. Слева, в бывшем купе проводника (где на столике действительно лежали какие-то свёртки) — даже не было двери, оно попросту не закрывалось. Дальше кое-где не хватало самих полок и столиков, от них остались лишь опасно торчавшие вверх трубчатые опоры. Справа же, напротив купе проводника, как успел заметить Джантар — зияли пустотой отсеки, оставшиеся от вагонного оборудования… (А тем временам — снаружи стал доноситься треск электросварки…)
— Зато просторно… — устало и грустно сказал Ратона. — По целому купе на каждого, есть даже одно лишнее. Или два — считая служебное…
— Значит, эшелон с военной техникой, — донёсся из ближайшего купе голос Итагаро. — А уж там можно представить, что за сопровождающие. Для нас же лучше, что вагон заварен снаружи.
— И ещё — белые треугольники на окнах, — добавил Лартаяу из следующего купе. — Особо опасный груз…
Джантар, вспомнив, что и в видении как будто была такая подробность, перевёл взгляд к окну. И действительно: на стекло был нанесён явно свежей краской большой белый треугольник в таком же белом кругу. "Это успели, — подумал он. — Искали и готовили вагон в спешке — а это успели…"
— Итак, трое суток, — продолжал Лартаяу. — Через Алаофу — меньше не будет. Хоть бы ненамного больше…
— И самой Алаофы толком не увидим, — добавил Минакри. — Вокзал Алаофа-Южная — на самой окраине города. А я и в тот раз видел только монастырь, и ничего больше… И зачем — такой маршрут?
— Отправлять надо срочно, — объяснил Итагаро. — С первым же готовым составом. Как особо секретный и особо опасный груз. Таков теперь наш статус…
— Да, правда, — будто очнувшись от каких-то мыслей, спохватилась Фиар. — Джантар, что ты чувствуешь сейчас? Или вдруг ещё сможешь увидеть? Понимаешь, как для нас важно…
"Верно… — Джантар даже удивился, как не подумал сам. — Надо же, забыл! Хотя — после такого… Да и смогу ли сейчас…"
Но тут же он ощутил особое, необычное напряжение — будто и не сам настраивался на что-то, а уже готовое, сформированное видение искало путь к нему — и сел на ближайшую полку, закрыв глаза руками…
…И стали вспыхивать, сменяя друг друга, необычно яркие образы: почему-то пустая платформа на окраине в Тисаюме; встреча с семьями — уже на залитом ярким светом Эяна перроне центрального вокзала; затем — они, все вместе, шли к центру города по мирному, спокойному Вокзальному проспекту, где даже не было заметно особого интереса к ним других прохожих… И — вот уже были на площади с фонтаном в начале проспекта; а затем — на набережной, там, где всё и начиналось с того разговора, всего несколько столь ёмких и столь многое изменивших дней назад…
— … Ну, что там? — нетерпеливо спросила Фиар. — Видишь что-нибудь?
— Вижу… — дрогнувшим голосом ответил Джантар. — Как доедем, нас встретят родители, будем с ними идти по набережной… Всё вокруг — спокойное, как обычно… Значит, нас не обманут. Доедем… Шока в обществе, крушения морали — не будет. И человечество не рухнет от того, что раскрылась тайна. Оно же в итоге — мудрее тех, кто пытается всё решать за него… И крах — только для них самих. Крах власти над тайной, которой больше нет…
— А… мои хоть там были? — так же дрогнул голос Лартаяу.
— Нет, твоих не видел, — признался Джантар. — Своих видел, а твоих — нет. Правда, не знаю, как они выглядит, но думаю — будь они там, узнал бы…
— Да, тут же ещё те, прежние тайны… — горестно согласился Лартаяу. — И тоже — большая политика…
— Но дом всё равно твой, — напомнила Фиар. — И если этот фанатик поспешил отречься от тебя — значит, от него тоже. Ладно, найдём выход…
— И всё же — где и с чего начиналось… — Джантар снова ощутил, как усталость и опустошённость наваливаются на него. (Но — уже не как тогда, в телецентре. Наконец не надоо было бежать, скрываться, думать, что кому объяснять, как и куда проникнуть незамеченными. Можно было успокоиться, расслабиться, отдохнуть. Хотя впереди — предчувствовались уже и срывы, депрессия от чудовищного перенапряжения этих дней — но пока о таком не хотелось думать. И оставалась надежда: по крайней мере, Фиар поможет им всем справиться с этим…) — С разговора на набережной после съёмки — или того происшествия потом? А то и где-то ещё раньше…
— Думаю, уже не узнаем, — повторил Итагаро. — С этой частью тайны будет жить кто-то другой. Как мы — со своей частью…
— А как он, наверно, ждал особого откровения… — снова предположил Лартаяу.
— В общем откровение и есть: об Иораре, и о нас самих, — ответил Итагаро, направляясь обратно в сторону служебного купе. (Джантар хотел проследить за ним взглядом — но увидел в окно, как в кузов грузовика вошли и скрылись там сварщики, закончив работу. Значит, тоже не должны были помнить, куда и какой дорогой их везли…) — Ладно, посмотрю, что нам приготовили, — продолжал Итагаро уже из того купе. — Довольно много свёртков…
Тут вагон тряхнуло со стороны, противоположной только что заваренному входу — и он медленно покатился мимо платформы, где солдаты уже закрывали за сварщиками дверь фургона…
"Вот и поехали", — странно безэмоционально подумал Джантар. Вагон же спустя всего мгновения ехал уже мимо длинных, должно быть, складских построек…
— Да, и ещё какой-то конверт! — воскликнул Итагаро. — Подождите, сейчас принесу. Только соберитесь все вместе…
— А что такое? — Фиар почему-то встревожилась. Как и Джантар — несмотря на только что бывшее видение… В самом деле, что это могло означать?
— Просто на конверте сказано: "текст внутри нанесён быстро обесцвечивающимися на свету чернилами", — объяснил Итагаро, садясь рядом с Джантаром. — Смотреть надо всем вместе и быстро. В общем, идите сюда.
Все поспешно собрались вокруг них. За окном медленно проплывал уже заводской двор со сваленными в беспорядке огромными конструкциями… "Металлолом? — подумал Джантар. — Или и тут — дикари в цивилизации?.."
Но Итагаро уже начал вскрывать конверт — и Джантар, как и остальные, в напряжении склонился над ним.
— Вот, достал, — Итагаро извлёк как будто сложенный вдвое лист и попытался развернуть. Но лист был — просто небольшого формата, и лишь с несколькими строчками текста на одной стороне…
— Читай, пока не исчезло… — прошептала Фиар.
— "На конкурсном отборе старайтесь держаться вместе, чтобы попасть всем в одну группу, — прочёл вслух Итагаро. — Вы даже не представляете себе, как можете пригодиться нам для того, чтобы разобраться во многих тайнах нашей цивилизации. Пока же, поверьте, вы узнали только совсем немногое из области такие тайн. Так что: сумеете подтвердить свою особую одарённость — будете в числе допущенных к секретной информации самых высших уровней. А не сумеете — помните хотя бы подписанные вами обязательства о неразглашении тайны. И ещё помните: в любом случае вас уже не упустят из виду." И подпись — видите, чья…
— Точно… — Фиар узнала известную по газетам и телерепортажам роспись. — Опять Адахало. Опять послание от него…
— И написано явно в спешке, — добавил Итагаро. — Но похоже, дело серьёзное. Если уже фактически заранее доверяется нам в чём-то…
— Но что нам подтвердить, чтобы попасть в одну группу? — растерянно поднял взгляд Минакри от уже поблёкших строк. — Какую конкретно одарённость? Она же у нас разная…
— Подумаем… Но теперь мы явно нужны им, — ответил Итагаро. — Пусть не совсем понятно, кому "им", но нужны. И именно — как единая группа. И в ходе конкурсного отбора — наверняка уже эти тайные силы будут направлять наш путь…
— Да, мальчики, как странно… — сказала Фиар. — То — чуть ли не отверженные, а то — нужны как эксперты в тайнах цивилизации…
— И даже не верится, — согласился Джантар. — Хотя есть и тайные факторы развития цивилизации, и ещё какой-то иной разум, иные миры. И властям нужны специалисты, чтобы разобраться в этом. Мифы мифами, но им надо знать реальность…
— И мы ухватились за это как шанс на спасение, — продолжала Фиар. — Хотя вряд ли и они не понимают, кто мы как личности…
— Или главную роль сыграли наши способности, — предположил Итагаро. — Но в любом случае нам очень повезло, что мы им нужны.
— Но что непонятно… — добавил Талир. — Как это и чисто научные, фундаментальные знания, и сама власть — окружены страшной тайной, "высшими интересами". Высшими, как убедились, даже в сравнении с самим нашим человечеством. Тоже одна из тайн цивилизации. Неужели и тут — низшие потребности?
"И правда, — подумал Джантар. — Как дорого может стоить знание одним, чтобы другие могли верить в свои мифы…"
А вагон, понемногу сбавляя ход — выехал, кажется, уже из второго или третьего по счёту заводского двора на небольшую, окружённую одноэтажными домами, площадь городской окраины. И Джантару даже стало казаться: он так и встанет посреди неё…
"Но как же это? — подумал он. — Особо опасный груз — у всех на виду? Пусть даже по времени ещё ночь…"
И тут вагон словно нырнул с этой площади в узкий проход между серой бетонной стеной и грузовым составом на соседнем пути — и лишь там с неожиданно резким толчком остановился. Волна металлического грохота сцепок покатилась вперёд, постепенно слабея вдали.
— Ну, наконец и этот вагон, — едва донеслось снаружи, но Джантар напряжённым слухом сумел уловить это. — Быстро проверяйте сцепку, и в путь. И так задержались… Но к этому вагону — чтобы даже близко никто не подходил! И чтобы вообще не интересовались — сразу пресекать все разговоры о нём! И имейте в виду: за сохранность вагона и его содержимого отвечаете лично!
— Но мне хоть можете сказать, что там? — переспросил другой голос. — Как же самому не знать, что повезём?
— Не положено, — ответил первый. — Особо опасный груз — и всё. Вот так и запомните.
— Особо опасный груз… — повторила Фиар, тоже услышав. — В самом деле: когда же знания, способности — перестанут быть опасным грузом?.. И что для этого надо сделать?..
— Попробуем разобраться — как в одной из тайн цивилизации, — ответил Джантар, понимая, однако, что сейчас не может разобраться и в своих чувствах. — Если выдержим этот отбор, и нас действительно к чему-то допустят. Хотя теперь — мы им в самом деле нужны… Ведь есть нечто, чего они не могут понять сами. Но — что заставляет их засекречивать информацию, действовать вопреки интересам всего нашего человечества… — Джантар вдруг ощутил: словно дыхание чего-то грозного и загадочного коснулось их всех при этих его словах.
— Да, мальчики, вот мы и определили себе такую судьбу, — как-то даже скорбно, но твёрдо и уверенно, сказала Фиар. — Хотя разве желали бы мы иной — зная, что можем разобраться в этом?
— И мы ещё не знаем, с чем столкнёмся, пытаясь постичь такие тайны, — так же твёрдо добавил Джантар. — Да, мы хотели себе иного. Но это — наш мир. И теперь это — наш путь в нём. Опасный или не очень, трудный или лёгкий, простой или сложный, но он — наш. И мы уже вступили на него…