Все происходило примерно по тому сценарию, что виделся мне с самого начала. Во-первых, дабы отвлечься от мрачной нервотрепки ожидания, я предложил Соне отправиться куда-нибудь по ее выбору.

Удивленно взглянув на меня, она кивнула.

– Да, что ни говори, а Ален сегодня просто неузнаваем. Хорошо, будем считать, что на тебя благотворно подействовало вчерашнее путешествие в горы. Что касается экскурсии, то раз выбор за мной, я предлагаю отправиться в музей Нестле в Веве – дело в том, что там я ни разу так и не была, хотя раз десять клялась себе организовать экскурсию. Кроме всего прочего, в этом музее есть симпатичное кафе, в котором периодически бывают дни русской кухни. Здорово, правда?

Мы собрались в считаные минуты и отправились по знакомому маршруту: вокзал, несколько минут езды на поезде и – здравствуй, Веве! Через семнадцать минут по прибытии мы уже бродили по просторным залам музея, изучая его экспонаты не хуже дотошных школьников-отличников.

Приятным сюрпризом стало то, что именно этот день в местном буфете был днем русской кухни, и мы, угостившись «русскими» блинчиками, с легким сердцем отправились в ресторан на набережной, сделав заказ полновесного обеда по-швейцарски: сочный ростбиф с зеленой фасолью, фруктовый салатик и роскошный миндальный торт к чашечке капучино.

Под кофе Соня неожиданно озвучила примерный ход моих мыслей, который я как раз собирался до нее донести.

– Знаешь, Ален, я вдруг подумала, что нам с тобой стоит поменять билеты и вернуться в Москву на пару дней раньше, – произнесла она, с задумчивой улыбкой разглядывая гигантскую вилку, «воткнутую» в дно озера прямо против нас. – Фестиваль благополучно завершен, моя выставка прошла успешно, и я даже успела дать ранее незапланированную пресс-конференцию… Стало быть, наша культурная программа выполнена на двести процентов, и нам с тобой больше совершенно нечего делать в Монтре. Хочу домой! Надеюсь, ты не против?

Сами понимаете, я был обеими руками «за», о чем и поспешил сообщить Соне, особо отметив, что вернуться чуть раньше будет очень даже кстати: у меня в Москве много работы, из-за чего неделю назад сестра Ольга со скрипом отпускала меня в ранее незапланированный отпуск.

– Ну вот и славно, – хлопнула в ладоши Соня. – Давай ты сам обменяешь наши билеты, пока я займусь организацией погрузки своих картин. Кстати, в Москву я их не повезу: мой агент договорился с женевским салоном. Предполагается, что их расхватают примерно за неделю – все до единой!

Именно в этот момент зазвенел Сонин сотовый, невольно заставив меня вздрогнуть. Как хотите, а для меня трель звонка прозвучала с трагической ноткой.

– Алло, Мари?..

Соня ответила с веселой улыбкой, которая практически молниеносно исчезла с ее лица: пару секунд она молча выслушивала резковатый голос тетушки, испуганно хмурясь.

– О, боже, моя милая Мари! – в конце концов проговорила она, инстинктивно делая успокаивающий жест, невидимый для ее собеседницы. – Пожалуйста, успокойся, все это может оказаться глупой ошибкой… Не плачь, я немедленно приеду, потому как мы с Аленом сейчас в Веве… Да-да, приеду немедленно, и мы с тобой все мирно обсудим. Все хорошо, Мари, не вешай нос!

Дав отбой, Соня бросила на меня короткий взгляд.

– Ты не представляешь, Ален, что произошло буквально несколько минут назад: прямо в банке кантональная полиция арестовала Паскаля по подозрению во всех этих ужасных убийствах…

Тут подруга вгляделась в меня внимательнее.

– А, впрочем, вполне возможно, что все это ты очень даже замечательно себе представляешь – с твоими недюжинными дедуктивными способностями и талантами раскрывать криминальные тайны. То-то сегодня с утра ты сам на себя не похож!

Она с печальной улыбкой покачала головой и вздохнула:

– До возвращения домой я предпочитаю ничего у тебя не вызнавать… Итак, сейчас лично я направляюсь в Монтре – бедняжка Мари ждет меня дома, отпросившись раньше времени с работы. Ты поедешь со мной или?..

Я вздохнул, кивнув с меланхоличной улыбкой:

– Иди, дорогая, отправляйся без меня. Двум женщинам, без посторонних, гораздо легче найти общий язык. Скажи Мари, что я отправился в аэропорт менять билеты. Я остаюсь здесь.

– Здесь? – удивленно округлила брови Соня. – Смотри, тебе видней. Но к ужину жду тебя в доме – полагаю, к тому времени мы будем в курсе истории с арестом Паскаля. Пока, Ален!

– Пока, Соня!

Мы обменялись поцелуями, и Соня направилась к вокзалу, а я, взглянув на часы – время шло к полудню, – позвонил Рите.

– Привет…

Ее голос звучал сдержанно – очевидно, девушка до сих пор опасалась общения со мной, как с доморощенным Шерлоком Холмсом.

– Привет, Рита. Полагаю, у тебя все благополучно?

– Все! Завтра мой адвокат подает документы в суд и начинает дело о разводе. Мы с Сашей решили не присутствовать лично – нет никакого желания видеть физию моего бывшего.

– Понимаю. И от души желаю успешного развода и счастливой свадьбы. Кстати, хочу сообщить тебе хорошую новость: сегодня утром полиция наконец-то арестовала таинственного убийцу.

Пару секунд стояла звенящая тишина. Наконец Рита с шумом перевела дыхание и неуверенно рассмеялась.

– В самом деле? И кто же он?

– Двоюродный брат моей Сони – славный Паскаль Венсе. Помнишь его?

В голосе Риты прозвучало искреннее удивление:

– Этот славный толстяк? Ни за что бы не подумала! А каким образом у него оказался препарат доктора Плиса?

– Понятия не имею. Это станет известно после того, как комиссар Криссуа проведет полноценный допрос. Между прочим, Рита, ты не хотела бы прямо сейчас встретиться со мной?

Я нарочно не сделал и минимальной паузы перед своим вопросом, а Рита точно так же быстро ответила:

– Зачем?..

И почти тут же рассмеялась.

– Вот как ты приучил меня бояться своих вопросов! Но теперь, полагаю, я окончательно оправданна, а потому могу с чистой совестью покаяться во всех своих грехах. Скажу прямо: детских грехах. Стало быть, ты в Веве?

– Так точно.

– Недалеко от вилки?

Я, усмехнувшись, бросил взгляд на эту самую вилку в озерной глади.

– В кафе напротив нее. Жду тебя. Что заказать?

– Традиционно – чашечку кофе.

Поскольку дом Саши Мерсье находился буквально в нескольких шагах от набережной, Рита составила мне компанию буквально через считаные минуты: вся светлая и сияющая, она уселась за столик напротив меня, улыбнувшись улыбкой абсолютно счастливого человека.

– Привет, комиссар Ален, – могу я так назвать тебя? Вижу, кофе меня уже ждет. Стало быть, я могу приступить к исповеди?

Я кивнул.

– Конечно! Мне кажется, тебе и самой не терпится рассказать, как все было на самом деле. Ну а мне хочется увидеть полную картину. Итак, что на самом деле было год назад: почему на страницах «Русской Матрешки» так и не появилось твое интервью с доктором Плисом?

Рита размешивала сахар, задумчиво глядя на поблескивающую гладь озера, расстилавшегося перед нами.

– Все просто. Год назад я жила в прекрасной Швейцарии, но словно бы в мрачной тюрьме: нелюбимый муж, в котором пришлось разочароваться в первые же месяцы после нашей свадьбы, злыдень-редактор… Порой мне хотелось рыдать в голос. Но здесь это не принято! Жизнь – личная территория каждого, и неприлично открывать ее посторонним. Я терпела.

Пара глотков ароматного капучино, задумчиво прищуренные глаза.

– Меня спасала работа. Я с головой уходила в творчество, готовила статьи на самые разнообразные темы: жизнь Чарли Чаплина в Швейцарии, история джазового фестиваля Монтре, русский след на лицах Лозанны… И вот однажды жизнь испытала меня, послав чрезвычайно сильный искус: искус совершенно безнаказанно избавиться от нелюбимого мужа.

Она глубоко вздохнула – наверное, так вздыхают перед прыжком в бездну.

– Я действительно готовила статью о талантливых врачах частной клиники и однажды, прогуливаясь по ее саду, случайно услышала монолог доктора Плиса. Он говорил с кем-то по телефону – полагаю, с тем самым приятелем из Арабских Эмиратов, своим единственным нелегальным клиентом.

Полагая, что он один в зеленой беседке, доктор Плис сказал примерно следующее: «Мой дорогой друг, я уверен, что каждый из нас должен пройти свой путь до конца, испытав все дарованные небесами муки. Но я ищу лекарство от рака, трачу на это все свои скромные доходы, которых катастрофически не хватает. Вот почему я решился согласиться на твое предложение. Дело в том, что у меня есть уникальный препарат, который я изобрел под воздействием адских сил совсем недавно: один укол – и человек погружается в сладкий сон. Навеки! Я назвал этот препарат «Волшебный сон». Если ты действительно заинтересован…»

Рита перевела на меня задумчивый взгляд.

– Я не стала дослушивать, благополучно свернув на другую тропинку. Несколько минут бродила по саду, осмысливая подслушанный монолог. Я в красках представляла себе, как мой муж засыпает и… И не просыпается! А я обретаю свободу. И вот через несколько дней я решила под видом интервью переговорить с доктором Плисом.

Короткий вздох.

– Насчет интервью с ним удалось договориться без проблем. Я пришла к доктору домой, с первых же шагов поразившись беспорядку, царившему кругом. Это был действительно медик-гений, а потому мне действительно было очень непросто вести с ним разговор: Плис постоянно перебивал меня, по сто раз повторяя непонятные химические формулы. В конце концов я не выдержала, подняла обе руки и громко выкрикнула: «А теперь послушайте меня, доктор! Я хочу купить у вас дозу «Волшебного сна»…»

Рита вдруг рассмеялась, покачивая головой.

– Надо было видеть выражение лица доктора Плиса в тот момент! Выражение ужаса, смятения… Воспользовавшись паузой, я выложила ему всю свою жизнь: постоянные проверки мужа, его частые слежки за мной, а по вечерам – допросы с пристрастием. Бывали моменты, когда благодаря моему извергу Анри я начинала ненавидеть всех мужчин мира – мне казалось, все особы мужского пола – отчаянные деспоты, самолюбивые и грубые. «Вот почему, доктор Плис, я умоляю вас продать мне дозу «Волшебного сна». Умоляю!»… Увы, моя мольба с рыданиями не помогла. Доктор Плис пару раз повторил слово «катастрофа», после чего встал и указал мне на дверь: «Прошу вас покинуть мой дом! Понятия не имею ни о каких снах. Уходите немедленно!» На этом мое неудачное интервью завершилось.

Рита скрестила руки на груди, взглянув на меня с лукавой улыбкой.

– Вот и вся моя исповедь! Да, каюсь, я мечтала отправить на тот свет своего супруга. Но небеса меня пожалели: доктор Плис прогнал вон. С горя я выпила тут же, в кафе на набережной, порцию мартини и навеки закрыла тему возможности своего участия в убийстве. Терпеть так терпеть! Как прозвучало в подслушанном монологе доктора, каждому из нас выпадает своя порция страданий. Я выдержала свою и вот – получаю награду за все свои слезы. Благодарение небесам!

Я кивнул в ответ.

– Благодарение! А тебе – спасибо за исповедь. От всего сердца желаю счастливой жизни с Сашей Мерсье. Будь счастлива, Рита!

Мы дружески обнялись и расстались: Рита направилась в сторону своего нового дома, я – к вокзалу. Пора было возвращаться в Монтре.