Говоря о свежем воздухе, инспектор, возможно, просто использовал устойчивое выражение, но когда пару минут спустя мы брели по круговой дорожке площадки у конюшни, где лошадям устраивают короткие разминки, я вдруг вздохнул полной грудью. Что ни говори, а в раздевалке доблестных рыцарей был далеко не свежий воздух.

— Расскажите подробно, как все было в интересующий нас день, — сразу же задал первый вопрос инспектор. — Во сколько вы должны были прийти тогда, чтобы помочь профессору облачиться в доспехи?

С первого же вопроса Джимми продемонстрировал свой стиль диалога: отвечал не сразу, тщательно обдумывал каждое слово, словно ожидая подвоха, а затем, не менее тщательно поразмышляв, давал предельно краткий ответ, явно не желая сболтнуть ничего лишнего.

— Обычно я прихожу за час до начала турнира, как и все, — наконец-то прозвучал его ответ. — Но вчера профессор заранее позвонил мне и сказал, чтобы я не приходил — он уже сам оделся, чтобы немного покататься на своей лошади Динни.

Инспектор внимательно смотрел на бледное лицо с опущенными глазами.

— Вы не удивились этому звонку?

Джимми вяло пожал плечами, упорно не поднимая глаз.

— Почему я должен удивляться? Накануне я пытался отпроситься у профессора, чтобы съездить по делам в Бирмингем, но тогда он мне отказал.

Повисла пауза — мы молча шли, никто не произносил ни слова.

— И вы отправились в Бирмингем? — наконец не выдержал инспектор.

Джимми бросил на него короткий взгляд, тут же вновь уставившись на свои мерно шагающие ноги.

— Нет. Так как накануне профессор мне отказал, я перестроил свои планы.

Инспектор вздохнул — краткие ответы и продолжительные паузы в речи парня кого угодно могли вывести из себя.

— И чем вы занялись — как конкретно вы перестроили свои планы?

— Это не имеет отношения к вашему следствию.

— Извините, но, имеет или нет, решать не вам. Так чем вы занимались в тот день, получив столь неожиданный отгул?

Парень дернул плечом, бросив косой взгляд на инспектора; короткое молчание, по всей видимости, наполненное размышлениями над тем, как лучше ответить, и, наконец, раздался его тусклый голосок:

— Я отправился на турнир.

— Значит, вы все-таки отправились к замку. Сразу после звонка?

— Я же сказал: я пошел на турнир. Мне ни к чему было отправляться за два часа до его начала.

— Вы пришли к началу турнира?

— Именно.

Очередная пауза.

— И вы видели, как погиб Зеленый рыцарь — то есть ваш профессор?

Джимми вновь вяло пожал плечами.

— Как и все.

К этому моменту даже на редкость терпеливый и миролюбивый инспектор почувствовал раздражение. Он резко остановился на месте, развернувшись к бледному Джимми:

— Сообщите мне ваш адрес.

Джимми мрачно пробубнил название улицы и номер дома и поинтересовался, собирается ли полиция проверять честность его показаний.

— Разумеется, мы опросим всех соседей, чтобы уточнить, где на самом деле вы находились сразу после звонка профессора.

Парень в очередной раз умолк, предавшись размышлениям, после чего неожиданно поднял взгляд на инспектора и сделал заявление, не дожидаясь вопроса:

— Я не все время был дома. Я выходил просто прогуляться по городу. У меня немного болела голова.

Инспектор кивнул, внимательно рассматривая бледное лицо Джимми с невыразительными глазами.

— Хорошо. Значит, вы прогулялись по городку. А во сколько вы были на месте турнира? Постарайтесь ответить как можно более точно.

Парень облизал губы кончиком языка.

— В начале первого. Точнее сказать не могу — я не смотрел на часы.

Инспектор, похлопав Джимми по плечу, продолжил движение.

— Джимми, скажите откровенно: что вы ощутили, когда увидели, что из груди вашего профессора торчит копье?

Пауза.

— Но это же был не профессор.

— Но тогда вы этого не могли знать.

Очередная пауза.

— А что я должен был ощутить?

— Об этом я спрашиваю вас, Джимми.

Парень криво усмехнулся и неопределенно пожал плечами:

— Ничего особенного. Он же мне не родной отец! Я просто пошел домой. Не люблю подобные трагедии — все, что связано с кровью. А труп был весь залит ею, меня сразу замутило.

— А когда вы услышали, что на самом деле убит был другой человек?

— Сегодня, в раздевалке клуба, все только это и обсуждали.

Тут Джимми вновь резко остановился.

— Послушайте, инспектор Бонд, я не могу сообщить вам ничего интересного, потому что в этом деле я ни при чем. Можно я вернусь в раздевалку? Скоро у нас начнется конная прогулка.

— Если вы действительно не скрываете ничего ценного для следствия — идите. — Инспектор заложил руки за спину. — Если вам вдруг станет что-то известно, полагаю, вы сразу сообщите это полиции.

— Разумеется.

Джимми сжал тонкие губы в одну ниточку, кивнул и, развернувшись, едва ли не побежал назад. Мы с инспектором какое-то время наблюдали за этим бегством, в конце концов обменявшись многозначительными улыбками.

— Ну, как вам Джимми? — поинтересовался Бонд.

— Он ответил на все ваши вопросы, но этим только открыл новые темы, — ответил я. — Я не верю, что он действительно пришел к началу турнира, увидел труп, тут же развернулся и ушел. В таком случае, если этот парень столь откровенно врет, какой у него в том интерес? Что он знает?

— Согласен, — кивнул инспектор. — Не волнуйтесь, мы его проверим самым тщательнейшим образом. В первую очередь, думаю, стоит узнать, каковы его реальные отношения с профессором Хатвиллом, а заодно уточнить, не пытался ли погибший Питер его шантажировать. Сами подумайте: гораздо логичнее предположить, что Джимми вовсе не сидел дома, когда профессор столь неожиданно освободил его от обязанностей пажа. Каждый второй парень на его месте отправился бы в конюшню, чтобы посмотреть, что там происходит. А ведь в таком случае он вполне мог увидеть профессора, поспешно удалявшегося в сторону университета, и кого-то неизвестного в снаряжении Зеленого рыцаря, якобы беспечно катающегося на Динни по зеленому полю…