Стася вскрикнула. Она висела буквально «на волоске» от неминуемой гибели. В ушах завывал ветер, а шум волн был похож на зловещий шепот смерти…
– Держись, – произнес мужской голос над головой. Краем глаза Стася увидела, как сверху к ней тянется рука. Лестница затряслась сильнее прежнего. Сделав над собой усилие, Стася отпустила край лестницы и ухватилась за протянутую руку.
Рука с легкостью вытянула Стасю на последнюю ступеньку лестницы.
– Кто вы? – удивленно спросила Стася.
Ее спасителем оказался одетый в черную блестящую мантию высокий и невероятно красивый мужчина с длинными, вьющимися змеями черными волосами. Что-то в его внешности напоминало Марка. И это сходство болью отозвалось в сердце Стаси.
– Меня зовут Мстислав Немирович. Я представляю обвинение в судебном процессе по твоему делу.
Слова незнакомца сочились ненавистью. Стася почувствовала, как ее бросает в жар от внезапно возникшего подозрения, что стоящий перед ней мужчина – отец Марка.
– Почему вы не дали мне упасть в пропасть?
– Каждый обвиняемый имеет право на справедливый суд, – яростно выплюнул Мстислав. – Даже ты не исключение. Я хочу быть свидетелем того, как Статуя Правосудия вынесет решение. Мне доставит особое удовольствие присутствовать на твоей казни…
Стася нервно сглотнула. Никто не сомневается в ее вине. Пусть в убийстве Марка она призналась сама. Но сбегать из Долины Желаний она не собиралась, она хотела попытаться спасти друга. Только эту версию развития событий пресса почему-то не освещала. А доказывать свою правоту в суде у Стаси не было ни желания, ни сил.
Отсутствие реакции со стороны Стаси немного успокоило Мстислава. Раз девочка не сопротивляется, то доказать ее вину не составит особого труда.
– Идем. Нас ждет Статуя Правосудия, – умиротворенно выдохнул он.
Пытаясь не отставать от своего обвинителя, Стася прошла во Дворец Правосудия через самооткрывающиеся ворота.
Помещение Дворца представляло собой квадратный зал с золотыми колоннами и конусовидной крышей. По центру стояло нечто, похожее на душ. Это был Правдотвор – место нахождения обвиняемого во время судебного процесса. Правдотвор осуществлял одновременно две функции. Окружая обвиняемого небьющимся стеклом, он не давал преступнику сбежать и причинить вред другим участникам процесса. При этом Правдотвор безошибочно определял, говорит находящееся в нем лицо правду или пытается ввести суд в заблуждение.
В семи шагах от Правдотвора находилась та самая Статуя Правосудия, от одного взгляда на которую перехватывало дыхание. А Стася и вовсе застыла в оцепенении.
Практически достигая потолка, Статуя расположилась на месте судьи. Всевидящий грозный взгляд прожигал насквозь, хотя глаза Статуи Справедливости были закрыты повязкой. Весы, которые она держала в руках, были неподвижны, но только до тех пор, пока не начиналось судебное разбирательство. Белая чаша двигалась вниз, если весомыми оказывались доводы стороны защиты. А когда более убедительными были доказательства стороны обвинения – перевешивала черная чаша весов. В этом заключалась Справедливость. Она беспристрастно определяла победителя процесса.
По двум сторонам от Статуи, в непосредственной близи от черной и белой чаши весов находились места для обвинения и защиты.
Скамейка стороны защиты пустовала. Продолжая улыбаться собственным мыслям, Мстислав жестом пригласил Стасю зайти в Правдотвор, а сам занял место за черной скамьей обвинения.
«Похоже на вертикальный солярий», – мысленно подбодрила себя Стася, когда выпуклая стеклянная дверца замкнулась за спиной.
«Когда вернусь домой, обязательно схожу в солярий, узнать, что это такое, – отвлеченные мысли помогали расслабиться. – Или не пойду… Солярий может причинить вред здоровью».
Стася залилась нервным смехом.
Ей угрожает смертная казнь, а она волнуется о здоровье. Ну, разве не смешно?!
– Ваша честь, – авторитетным тоном заявил Мстислав, поднимаясь с места. – Прошу зафиксировать, что обвиняемая неуважительно относится к суду.
Стася вздрогнула: на ее глазах черная чаша весов со скрипом опустилась на несколько миллиметров вниз.
Довольно усмехнувшись, Мстислав вновь опустился на скамью.
– Протестую! – уверенно произнес знакомый с детства голос. – Вопросы процессуального характера не могут решаться до объявления начала заседания.
Высокий мужчина с седыми волосами, под цвет одетой на нем белой мантии, прошел к месту защиты.
Чаша весов вернулась вверх, незамедлительно отреагировав на замечание стороны защиты. Теперь черная и белая чаши вновь находились на одной линии.
– Папа?! – ахнула Стася.
Она была на грани того, чтобы расплакаться. Неужели Долина Желаний сжалилась над ней и исполнила желание увидеть родных перед неминуемой гибелью. Стасе захотелось броситься к отцу, забыв про давние разногласия. Но Правдотвор не реагировал на стучащую по нему пленницу. Без согласия Статуи Правосудия он не выпускал доверенных ему на хранение лиц.
– Михаил Мишкин, – Мстислав настолько пренебрежительно произнес имя бывшего ученика, словно выплюнул эти слова вместе с противным привкусом во рту.
– Отец никогда не оставит своего ребенка в беде! – ответил на оба вопроса Михаил.
Последняя фраза раззадорила Мстислава, подействовав на мужчину как красная тряпка на быка.
– Неужели? Тебе стоило раньше позаботиться о правильном воспитании дочери, может, тогда она не стала бы кровожадной убийцей?! Анастасия Мишкина убила человека! Если не веришь, спроси у нее сам!
В помещении Дворца наступила тишина. Стася подавленно молчала, прислонившись руками к прозрачным стенкам Правдотвора, а Михаил Мишкин даже не пытался озвучить вопроса, подкинутого противной стороной.
– Статуя Правосудия не позволит тебе быть защитником! – выкрикнул Мстислав в сторону Михаила, отчего обстановка накалилась до предела.
– Заблуждаешься. Мое замечание было принято Статуей Правосудия. Следовательно, она допустила меня до защиты, – ответил Михаил Мишкин.
С содроганием сердца Стася следила за словесным состязанием.
– Забываешь, что позволяет находиться мне в Долине Желаний?! Тебе напомнить?
– Что ж, тогда начнем, – произнес сквозь сжатые губы Мстислав.
Искривившись, словно кобра, он наклонился над Статуей Правосудия. Стася не сумела увидеть за ее широкой спиной, какие манипуляции проделал Мстислав.
– Судебное заседание Долины Желаний против Стаси Мишкиной объявляется открытым, – неожиданно для всех провозгласила Статуя, оставаясь при этом неподвижной. – Слово представляется стороне обвинения.
С грациозностью рыси Мстислав прошел к центру зала Дворца Правосудия. Остановившись возле Правдотвора, он начал говорить, медленно, с наслаждением выдыхая каждое слово:
– Глава Следственного Управления обвиняется в том, что совершила преднамеренное убийство Марка Даркова. Она готовилась к убийству заранее. Я прошу суд рассмотреть мое первое доказательство – аудиозапись.
Мстислав картинно возвел руку к потолку, и зал судебного заседания наполнился звуком голоса, со злобой выкрикивающего:
«Когда я вновь увижу Марка, то убью его!».
Запись повторилась несколько раз. Для пущей убедительности сторона обвинения жала на кнопку повтора.
Стася прислушалась. Звук собственного голоса показался ей незнакомым. Тем не менее у Мишкиной не было сомнений в том, что это именно она произносила пугающую фразу.
Но откуда у Мстислава Немировича могла оказаться злополучная запись? Стася помнила, что слова об убийстве случайно слетели с ее губ, когда мысли о Марке не давали уснуть. Получается, что все происходящее в стенах Следственного Управления записывается на диктофон?!
Стася поймала на себе внимательный взгляд отца, который пытался получить сигнал, была ли эта фраза произнесена на самом деле. Стася, молча, кивнула и перевела взгляд на Статую Правосудия. Черная чаша весов начала заметно перевешивать, как вдруг двери просторного зала растворились. На пороге возник желдон, одетый в судейские мантию и парик с белыми, свисавшими на плечи кудрями.
– Простите, я немного отдышусь – дышусь, – со свистом произнес он, делая неловкий шаг вперед. – Я Референсиз – ферансиз.
Желдон смешно повторял последние части слов. Стася невольно улыбнулась. Откуда-то из глубины души с новой силой забилось желание спастись от смертной казни. Желание жить, вернуться домой, обнять маму…
– Вы опоздали, – грозно сказал Мстислав.
Его обострившиеся скулы демонстрировали недовольство.
– Это меня удивляет – дивляет, – засвистел желдон, который непостижимым образом оказался стоящим в центре зала.
– Кто-то часы мои перевел – вел. Я намерен в этом разобраться – браться!
– Не стоит беспокоиться. Мой штаб уладит возникшие проблемы, – заверил Мстислав примиряющим тоном. – Не пора ли нам вернуться к делу?
Стася заметила, как желдон облегченно вздохнул. Похоже, он не был уверен, что его допустят до ведения судебного заседания.
– Я здесь, чтобы ход процесса контролировать – лировать. Каждая сторона может не более трех фактов высказать – сказать.
– Мы поняли, – раздраженно перебил Мстислав. – Если позволите, я продолжу…
– Постойте, сейчас очередь моего контраргумента, – вмешался отец Стаси.
Желдон с ним согласился, делая вид, что не замечает сверлящего ненавистью взгляда Мстислава.
– Все верно, мы довод стороны защиты слушаем – шаем. Михаил Мишкин начал, поднявшись с места:
– Стася Мишкина невиновна. Марк – ее лучший друг, у нее не было мотива убивать его. А преднамеренное убийство может быть совершено только при наличии мотива.
– Мотив… – смачно произнес Мстислав. – Хотите знать мотив?! Я вам скажу. Подсудимая была обижена на Марка. Слушайте сами.
Пленка отмоталась назад, и помещение вновь наполнил звук рассерженного голоса:
«Нет, во всем виноват Марк. Именно он и больше никто другой. Если бы он не сбежал из Долины Желаний, все было бы хорошо. Он знал, что оставаться здесь опасно. Но, тем не менее, оставил нас одних. Когда я вновь увижу Марка, то убью его!».
– Из записи следует, что моя подзащитная была уверена: Марка Даркова нет в Долине Желаний. Таким образом, Стася не могла готовиться к убийству того, кого по определению убить не могла.
Белая чаша весов со звоном встала в один ряд с Черной. В зале судебного заседания вновь наступило равновесие. Михаил Мишкин с чувством выполненного долга опустился на место.
– У вас осталась возможность высказаться по одному последнему доводу – воду. После чего Статуя Правосудия окончательное решение примет – мет.
– Мое второе доказательство развеет последние сомнения в том, что Стася Мишкина опасная преступница. Уважаемый суд, прошу принять на обозрение Целемёт. Чтобы убить этим оружием, не надо целиться, достаточно назвать имя человека и нажать на курок. Пуля сама выберет необходимую траекторию полета. Именно из этого оружия был убит потерпевший. Именно это оружие взяла с собой обвиняемая непосредственно после того, как произнесла фразу о намерении убить Марка. Таким образом, Стася Мишкина, заблаговременно спланировавшая убийство своего друга, заслуживает наказания в виде смертной казни в Лагуне акул.