– Хорошо, отвечай. Мы готовы тебя выслушать, – произнес Марк, скрестив на груди руки.
– Колбы украли, – коротко сообщил Оранжи. Марк начал угрожающе надвигаться на желдона.
– Тут выяснилось, что никто не видел, как ты положил колбы в сейф. Почему мы должны верить тебе на слово?
– Я вас ни разу не обманывал.
– Тогда скажи нам, кто ты? – продолжил наступление Марк, остановившись в шаге от Оранжи.
– Я Оранжи, желдон – Хранитель Радуги.
– Да-да, это все для нас не новость, – раздраженно сказал Марк. Он начал потихоньку выходить из себя. – Но мне недавно стало известно, будто бы Хранители Радуги помнят, кем они были до того, как стали желдонами. Это так?
– Да. В этом заключается их преимущество перед остальными желдонами, память которых – чистых лист.
Стася чуть было не задохнулась от энтузиазма.
– Почему ты все это время ничего нам не говорил? Потому что тебе запрещено это делать? Ты боишься последствий?
– Я пытался…
– Пытался?! – взорвался Марк. – Так у тебя есть уникальный шанс, наконец, обо всем рассказать! Кто ты?
Оранжи попятился назад. Его лицо стало белее прежнего.
– Я не могу об этом говорить… – произнес он.
– Ты издеваешься?! – прокричал Марк.
Стася осторожно положила руку на плечо Марка, пытаясь его успокоить.
– Оранжи, нам ты можешь обо всем рассказать. Мы не дадим тебя в обиду…
– Ты передала мое письмо Доминике? – взволнованно спросил желдон.
Стася не сразу вспомнила, о каком именно письме идет речь.
– Нет, – призналась она после непродолжительного молчания. – Я сначала не успела, а после у вас была возможность пообщаться лично… И я решила, что передавать Домке письмо нет больше никакого смысла…
– Ответ на ваш вопрос – в этом письме.
Стася покачала головой, отчего заплетенная на ночь косичка перелетала с правого на левое плечо.
– Я его читала. Там нет ни слова о том, кто ты есть на самом деле.
– Знаешь почему?! – Марк больше не сдерживал себя. Его лицо покраснело от возмущения, а голос полностью перешел на крик. – Потому что Оранжи – предатель. Вот он кто! Он втесался к нам в доверие, все это время разнюхивал наши планы, чтобы передать колбочки со Слезами разочарования Мстиславу. Теперь в руках Мстислава – абсолютная власть над миром.
– Оранжи, это правда? – дрожащим голосом переспросила Стася.
– Слезы разочарования имеют двойственную природу: они могут полностью уничтожить либо зло, либо добро. Все зависит от того, кому они попадут. Если колбы со слезами заполучит Мстислав – шансов на спасение не останется, – ответил Оранжи.
– Это я и так знаю! – раздраженно перебил Марк. – Если все так, как ты говоришь, тогда ответь прямо на один-единственный вопрос: куда исчезли колбы, которые ты положил сейф?
– Я же сказал, они были украдены и переданы Мстиславу.
– О, боже, нам всем конец! – пробормотала Стася, не отрывая наполненного страхом взгляда от Оранжи.
– Так я и думал! Ты – предатель!
Слова Марка прозвучали, словно пощечина. Оранжи отступил на несколько шагов. Не в состоянии больше сдерживать себя, Марк набросился на желдона, собираясь его ударить.
– Марк, пожалуйста, не надо, – с мольбой выкрикнула Стася.
Она, что было мочи, вцепилась в футболку друга, пытаясь оттащить его от Оранжи, который даже не сдвинулся с места. Было видно, что он не собирается оказывать какого-либо сопротивления.
Рука Марка так и зависла в воздухе.
– Я не стану бить тебя. Но я не хочу тебя больше видеть. Я доверял тебе, а ты предал нас. Убирайся из моего дома!
Оранжи опустил голову, чтобы никто не заметил застывшие в его глазах слезы.
– Твоего дома? Ты сам не знаешь, что говоришь. Не забывай, это домик преступника, – сказал он.
Следующие слова желдона, по всей видимости, обращались к Стасе:
– Перечитай письмо. В нем есть ответ.
Оранжи на мгновение замер. Он как будто бы хотел что-то добавить. Но вместо этого кивнул головой и покинул душную комнату.
Стася, все еще держа Марка за футболку, с волнением слушая звук удаляющихся шажков. Ее раздирали противоречивые чувства.
С одной стороны, ей хотелось во всем соглашаться с Марком, обнять его, сказать, что он поступил правильно. А с другой… Та жесткость, с которой он вел диалог с Оранжи, оживила воспоминание, как жестоко недавно Марк говорил с самой Стасей, как груб он был тогда. Это воспоминание порождало в Стасе желание броситься вслед за Оранжи, остановить его, не дать ему уйти.
Но Стася не сделала ни того, ни другого. Она осталась, как и Марк, неподвижно стоять, окончательно погрузившись в тревожные мысли. Донесшийся из коридора хлопок железной двери шипящей болью отозвался в сердце.