О, нет, эта маленькая белая душа утреннего сада – не была Од, не была Женщиной. Я чистыми глазами глядел на нее, окутанную легкими шелковистыми облаками муслина, как на райскую девушку, – непорочное существо с белоснежной походкой.

И некоторое время я ни о чем больше не думал.

Но раз, услышав погребальный звон, подумал, что таким же звоном будут провожать и меня когда-нибудь. Она, быть может, будет там и узнает, что это звон по мне и ей не станет грустно.

Эта мысль страшно взволновала меня.

Я представил себя лежащим между двумя подсвечниками, как отца и деда, одетых покровами смерти.

Кто пришел бы тогда ко мне? У меня не было друзей. В затхлом могильном запахе комнат жила одна служанка. А я лежал с холодным и торжественным лицом на кровати и – увы! – никогда не испытал великой любви.

До меня донесся звук захлопываемой зеленой калитки сада, окружавшего ее обитель. Малейший шум, раздававшийся в ее доме, мне стал теперь таким родным и близким. Я узнал по этому звуку, что она спускалась в сад. И вот она появилась. Сделала несколько шагов. На ней была большая светлая соломенная шляпа с нежно-голубым шелковым бантом. Я видел только ее золотистый затылок, но глаз ее не мог разглядеть.

Я тоже шагнул, подошел к окну и в первый раз растворил его.

В тот же миг она вскрикнула, как раненая птичка, побежала назад по аллее к дому.

Мне не было уже грустно и я не думал о погребальном звоне. Но слезы тихо скользили по моим щекам: я плакал о чем-то скрытом в моей душе и мне неизвестном. Увы, я не знал даже ее имени!

О, твое милое имя, с которым ты вступила в жизнь, которым называли тебя, когда ты была совсем маленькой.

Что же мне делать, если я был таким странным…

Я высунулся немного из окошка. Мне захотелось, чтобы она увидела меня. Вслед за тем она вышла, рассыпала свои маленькие белые следы, как цветы, по дорожке.

Она стала моей маленькой непорочной царицей Эдема. Ее появление вызывало на моих щеках девственную краску. И какое-то дуновение жизни, целое море жизни, врывалось в мою обитель с ее появлением. Я чувствовал, что живу в каком-то другом мире, где она уже являлась мне раньше.

Она была маленькой и вечной душой, которая из глубины веков шла ко мне навстречу, даря меня своими радостями жизни.

Неужели эта душа ждала тысячелетья в тени, за стеной воплощалась во множестве других жизней поколений и теперь вдруг шла по тропинкам сада!?

Я позабыл, что так же грезил и о других женщинах.