– А когда я сяду на другую лошадь? – спросила Стефани Коула, поездив несколько дней на Заплатке.

– Когда я удостоверюсь, что вы можете с ней справиться. А пока катайтесь на Заплатке. У нас нет других лошадей, пригодных для женщины.

– Я справлюсь с любой лошадью на этом ранчо! – возмутилась Стефани.

Коул окинул ее скептическим взглядом и не потрудился ответить. Стефани прикусила язык. В ее уме уже зрел дьявольский план, и важно было, чтобы Коул ни о чем не догадался.

С тех пор как док Эддли разрешил Джошу ездить верхом, мальчишка не слезал с Вороного. Он даже не огорчился, когда Коул и Чарли отправились в горы за стадом без него. Юный объездчик едва выкроил минутку, чтобы поговорить с заглянувшим на ранчо Джоном Симпсоном.

Впрочем, Джон не обиделся. Как оказалось, он привез Стефани сверток.

– Пруди говорит, это вам понадобится, – смущенно сказал он. – Ума не приложу, на что годны старые штаны Билли Рея.

Заинтригованная Стефани поблагодарила его, и он ушел, покачивая головой. Под коричневой оберточной бумагой, кроме рубашки и грубых рабочих штанов, нашлась записка.

«Не только Салли может ездить верхом наравне с мужчинами».

Стефани улыбнулась этой грубоватой хитрости. Так Пруди думает, что ей надо научиться сидеть в седле по-мужски? Что ж, неплохая мысль, и сейчас самое подходящее время попробовать.

Она унесла вещи в домик и переоделась, затем с помощью Джоша оседлала Заплатку и забралась в седло. К ее удивлению, сидеть прямо было так же удобно и естественно, как и боком. Наверно, в прошлой жизни ей случалось ездить и так, и этак.

Следующие три дня Джош и Стефани катались вместе. Когда Коул вернулся с пастбищ, Стефани казалась очень довольной, расхваливала Заплатку и даже не заикалась о том, чтобы сесть на другую лошадь. Но она не смирилась. Однажды утром в конюшне, когда Чарли латал уздечку, Стефани решила прощупать почву.

– Чарли, вы ведь видели, как я езжу верхом. Как думаете, у меня хорошо получается?

– Тут и думать нечего. Я еще не видел, чтобы женщина так хорошо держалась в седле. Разве что Мегги – но и она была не лучше вас.

– Почему же Коул разрешает мне садиться только на Заплатку?

– Вы поймите его. – Чарли сдвинул шляпу и запустил пальцы в седеющую шевелюру. – Он всегда хочет всех защитить. Он о вас же заботится. Боится, чтоб вас лошадь не сбросила или еще что. Думаю, скоро он перестанет упрямиться.

Слова Чарли ободрили Стефани. Надо доказать Коулу, что она – умелая наездница. Она стала чаще обычного наведываться в конюшню. Если Чарли что-то и заподозрил, то предпочел промолчать. Однажды вечером Стефани угощала Сумрака морковкой и тихонько с ним разговаривала, как вдруг раздался низкий голос:

– Хотите испортить мою лошадь?

В первую секунду Стефани перепугалась до полусмерти – но Коул улыбался. Он ни в чем ее не обвинял, просто добродушно подшучивал. И Стефани решила рискнуть.

– Просто я решила, что он заслужил поощрение. Наверно, нелегко целый день таскать вас на спине.

– Это верно. Не всякая лошадь выдерживает мой вес. А он ничего, не жалуется. Но если вы скормите ему всю морковь и яблоки, он растолстеет так, что его не оседлаешь.

– Яблоки? – с невинным видом переспросила Стефани.

– Они самые. Я видел остатки в кормушке.

– Во всяком случае, ему нравится. Правда, Сумрак?

Огромный жеребец громко, отрывисто фыркнул – словно в знак согласия.

– Вижу, вижу. Вам мало, что вся моя семья вокруг вас на задних лапках бегает? Вы решили теперь завоевать сердце моего коня?

Это было так близко к истине, что Стефани смущенно отвела глаза.

– Вы зашли так просто или искали меня? – спросила она.

– Честно говоря, хотел вызвать вас на шахматный поединок.

– О-о! – откликнулась она радостно. – Готовы с честью проиграть?

– Я не собираюсь проигрывать и не знаю пощады.

– Ой-ей-ей, как страшно! – Она в последний раз погладила Сумрака и пошла вслед за Коулом. Он, слава Богу, ничего не заподозрил.

На следующее утро, едва восточный край неба озарили первые лучи солнца, Стефани тихо встала и натянула штаны. С уздечкой в одной руке и яблоком в другой она прокралась в конюшню. Сумрак тут же принялся увлеченно хрумкать и даже не заметил накинутой на него узды. Не возражал он и против седла. Но оседлать высокого коня было не так-то легко: сперва Стефани подняла седло и прижала к груди, словно штангу, затем отчаянным рывком водрузила жеребцу на спину и, пыхтя от напряжения, затянула подпруги под брюхом. Затем она отворила ворота и похлопала Сумрака по холке.

– Ну что, готов?

Хотя стремена были сильно опущены, Стефани с трудом задрала ногу на достаточную высоту. Несколько секунд она висела, отталкиваясь правой ногой от земли, наконец, оттолкнувшись посильнее, подтянулась и перекинула ногу через круп коня. Теперь она радовалась, что решила взять седло Джоша: Сумрак не потерпел бы женского седла. Он и так-то прядал и косился, удивляясь непривычно легкой ноше. Несколько раз он вскидывал голову, как бы проверяя силу узды, – но Стефани крепко держала поводья. Наконец он успокоился, видимо, довольный, что им правит опытный наездник.

Стефани направилась на север. Она не хотела ехать мимо дома: пусть ее увидят не раньше, чем прогулка будет закончена. Во время экспедиций с Джошем Стефани изучила местность и присмотрела себе зеленый луг в миле от дома. Сумрак шел все быстрее. Аллюр у него был удивительно плавный, и Стефани вновь восхитилась великолепным животным.

Когда они добрались до луга, Сумрак задергал удила: должно быть, он, как и Стефани, предвкушал настоящую скачку.

Дыша полной грудью, Стефани слегка пришпорила коня и тут же почувствовала, как под ее ногами вздулись могучие мышцы. Сумрак взял в галоп. Стефани казалось, что она катит на гребне высокой волны. Поразительная сила и скорость коня, его летящий бег доставляли ей неописуемое наслаждение.

Не было больше ничего – только ветер свистел в ушах. Они летели по прерии, и Стефани смеялась от счастья. У самых холмов Стефани натянула поводья и похлопала коня по холке.

– Сумрак, ты чудо!

Пора домой. На ранчо, наверно, уже заметили, что Стефани нет. Совсем ни к чему заставлять их волноваться. Впрочем, если все силы ада сорвутся теперь с цепи и восстанут против нее – а она полагала, что так и будет, – никто не отнимет у нее воспоминания о полете над морем травы.

Усталые и счастливые, они неспешно подъезжали к дому, и тут Стефани заметила во дворе Коула. «А, двум смертям не бывать!» – пробормотала она с отчаянным задором и пришпорила Сумрака. Во двор они влетели галопом и остановились в нескольких шагах от разъяренного Коула.

– Чем это вы, черт вас побери, занимаетесь? – Его голос был угрожающе спокоен, щека дергалась, а глаза грозно сверкали.

– Просто катаюсь, – с напускным спокойствием ответила Стефани.

– Черт вас возьми! – заорал он. – Что у вас вместо мозгов?

Сумрак беспокойно заплясал на месте. Стефани похлопала его по холке.

– Коул, вы его пугаете.

Коул понизил голос.

– Дуреха несчастная! Сломаете шею и себе, и ему! Вам с ним все равно не совладать.

– Вовсе нет, мы прекрасно поладили. Вот, возвращаемся с прогулки и, как видите, оба живы и здоровы. А мозги у меня, к вашему сведению, работают прекрасно. Надеюсь, теперь я доказала, что могу ездить не только на Заплатке.

– К черту ваши доказательства! Вы нарушили запрет, подвергли опасности себя и очень ценного коня.

– Ни малейшей опасности не было. На прошлой неделе я изучила этот маршрут вместе с Джошем вдоль и поперек. А со двора выехала не раньше, чем убедилась, что Сумрак меня слушается. И вообще, вы никогда не запрещали мне ездить на нем или на любой другой лошади.

Коул скрипнул зубами.

– Вы слезете с коня, или мне вас стащить?

– Вам придется подождать. Я отведу Сумрака на конюшню и вытру Кстати, не думаю, что он позволит кому бы то ни было меня стащить. Он не любит грубости.

За спиной Коула послышался приглушенный смех. Кейт, Чарли и Джош хихикали на пороге. Стефани вновь обратилась к Коулу:

– Извините, мне кажется, Сумраку пора в стойло. А то как бы он не простудился.

Коул бросил на нее убийственный взгляд – и вдруг расхохотался.

Она изумилась. Что он, с ума сошел?

Но Коул смеялся все громче и громче. Сумрак занервничал, и Стефани изо всех сил натягивала поводья, чтобы удержать его на месте.

Наконец Коул успокоился.

– Ладно, вы победили! Черт меня побери, ведь Мегги однажды проделала то же самое! Валяйте, ведите его на конюшню и вытирайте. Еще попотеете, снимая седло. Не понимаю, как вы вообще ухитрились его оседлать! – Он шлепнул жеребца по заду и снова захохотал, глядя им вслед.

Пока Стефани возилась с Сумраком, завтрак почти закончился. Она спокойно села на свое место и взяла вилку.

– Передайте мне, пожалуйста, яйца.

Коул с насмешливой улыбкой положил салфетку и встал.

– Ну что, хватит с вас, или хотите после обеда прокатиться снова?

Она подняла глаза.

– На Заплатке?

– Нет, вы доказали свое мастерство. У меня есть на примете лошадь как раз для вас. – Он надел шляпу – Увидите ее после обеда. – В дверях он обернулся и сурово посмотрел на Стефани. – И руки прочь от моего коня!

Стефани вздохнула с облегчением, когда он вышел из кухни.

Джоша распирало от любопытства.

– Слушай, и ты вправду каталась на Сумраке?

– Да. И даже если бы твой отец задал мне заслуженную трепку, я бы не раскаялась, – призналась она.

– Как тебе удалось? На Сумрака никто, кроме папы, никогда не садился. Он даже Чарли на себя не пускает.

Стефани изумленно взглянула на Чарли. Тот усмехнулся.

– Точно. Я даже ногу в стремя вставить не могу – сразу лечу на другой конец конюшни.

– Господи! – Стефани уронила вилку. Еда застряла у нее в горле. – Слава Богу, этот конь обожает яблоки.

За обедом Джош и мужчины так расшумелись, что Кейт на них прикрикнула.

– Боже правый, вот собрались три горлопана! А ну заткнитесь, а то уши надеру!

Расправившись с едой, Джош вскочил из-за стола.

– Пошли, Стефани. У нас для тебя сюрприз.

– Как только вымою посуду, – ответила она. – Нечестно бросать Кейт одну.

– Нет, нет, иди, – отозвалась Кейт. – А то они тут все будут вертеться под ногами! Да мне и самой интересно, что они задумали.

– Лучше сразу наденьте одежду, подходящую для верховой езды, – посоветовал Чарли. Глаза на его обветренном лице блестели почти как у Джоша.

– Я на конюшне. Джош приведет тебя, когда будешь готова, – улыбнулся Коул.

Стефани, зараженная волнением мужчин, переоделась в мгновение ока. Джош велел ей закрыть глаза и потащил к конюшне. Стефани потребовалась сила воли, чтобы не подглядывать, особенно когда Кейт ахнула: «Ой, мамочки!»

Казалось, прошла целая вечность. Наконец Джош скомандовал:

– Открывай!

У ограды под дамским седлом стояла Зорька, а Коул и Чарли улыбались во весь рот, словно мальчишки.

– О, Коул! – воскликнула Стефани. – Неужели Зорька?

– Раз вы смогли ездить на Сумраке, то с ней уж точно справитесь. У нас с Чарли совсем нет времени ее учить, а Джош вечно занят Вороным.

– И потом, – вставил Джош, – вы похожи! У нее хвост и грива совсем как твои волосы.

Полминуты в седле – и Стефани полюбила кобылу нежной и преданной любовью.

Зорька шла так же плавно, как Сумрак, но править ею было гораздо легче. Когда же Стефани вызвала Коула на состязание, и всаднику, и коню пришлось попотеть, чтобы не отстать от легконогой Зорьки. Сумрак и Зорька шли голова к голове, и звонкий смех Стефани разносился по ветру.

Когда Коул снял Стефани с лошади, она была вне себя от восторга.

– Спасибо, спасибо, тысячу раз спасибо! Она необыкновенная, чудесная, фантастическая лошадь! Вы даже не представляете!

– Значит, вы довольны моим выбором?

– Она прекрасна. – Стефани бросила на него озорной взгляд. – А если мне захочется разнообразия, я всегда могу занять у вас Сумрака.

– Если я вас на нем поймаю, посажу на месяц на хлеб и воду! – пригрозил Коул.

Стефани вдруг посерьезнела.

– Нет, Коул, не буду. Я не знала, что этот конь терпит только одни руки. Знала бы, никогда бы не выкинула такой дурацкой шутки.

– И как он вас не сбросил?! Два года назад какой-то молодчик пытался его украсть – так чудом остался жив. Должно быть, конь пощадил вас ради ваших прекрасных глаз...

– Скорей ради прекрасных яблок. – Стефани хихикнула. – Никогда не видела такого обжоры. Я ему скормила целую бочку. В конце концов пришлось перейти на морковь. Только один раз я испугалась и решила, что напрасно все это затеяла – это когда вы разразились идиотским смехом! Знаете, я думала, что с ним не справлюсь.

– Да он просто играл. Уж не знаю как, но вы его обольстили.

– Я просто не знала, как еще убедить вас, что я умею ездить верхом. И вообще, что вас так рассмешило?

– Вы. Физиономия у вас была совсем как у Джоша, когда он сбил масло: этакая невинная разбойница.

– Во всяком случае, я своего достигла.

– Уже второй раз я получаю такой урок. Мегги однажды проделала то же самое.

– Она ездила на Сумраке?

– Нет, это было задолго до того, как Сумрак появился на свет. Джош тогда был грудным младенцем. – Коул грустно улыбнулся своим воспоминаниям. – В один прекрасный день приезжаю я к обеду домой. Она сует мне в руки орущего Джоша, преспокойно выходит, садится на мою лошадь и уезжает. Юпитер был, правда, не такая зверюга, как Сумрак, но тоже не карлик. И не возвращалась она целую вечность. Я перепугался до смерти. Наконец она вернулась. Бросила мне поводья, взяла Джоша и без единого слова пошла в дом. Ух, как я на нее орал! Полчаса, наверно, орал, а она молча кормила ребенка. Наконец я выдохся. Она поднимает на меня глаза и говорит: «Так когда у меня будет приличная лошадь?» После этого она ездила на наших лучших лошадях. – Он вздохнул. – Два года мы искали подходящую пару для Сумрака. Вместе выбрали Зорьку... Она так на нее и не села. – Его голос дрогнул, и он отвел глаза.

Стефани молча смотрела на него. В горле у нее стоял ком. Должно быть, Мегги очень много значила для Коула... Он так ее любил. Стефани коснулась его руки.

– Коул...

Он взглянул на нее и грустно улыбнулся.

– Боже, как бы ей понравилась ваша проделка! Вы влетели во двор с таким видом, будто катаетесь на Сумраке каждое утро. Она бы сама наверняка потребовала отдать вам Зорьку.

– Как жаль, что нам с ней не познакомиться...

– Думаю, вы бы понравились друг другу. – Вдруг он криво улыбнулся. – Я думал, что нет на свете женщины упрямей и своевольней Мегги, но, видно, вы еще хуже. Даже она не решалась сесть на Сумрака.