Сперва Коул подумал, что Стефани приснился очередной кошмар, но, уже натягивая штаны, разобрал, что она повторяет его имя. Он бросился на кухню, сорвал со стены винтовку – и застыл в дверях спальни, пораженный странной картиной. Подобрав рубашку и с ужасом глядя куда-то вниз, Стефани подпрыгивала на кровати, словно хотела взлететь, и отчаянно звала Коула.

– Стефани, что…

Увидев его, Стефани опустила юбку – Коул успел разглядеть стройные ноги – соскочила с кровати и спряталась у него за спиной, дрожа и громко всхлипывая.

– Под кроватью! Она под кроватью!

Коул хотел посмотреть, что там, но Стефани вцепилась в него мертвой хваткой.

– Кто под кроватью?

– Ры...ры...рысь! – рыдала она, уткнувшись ему в спину.

Джош, прибежавший вслед за отцом, присел и заглянул под кровать. Когда он поднялся, глаза его задорно блестели.

– Папа, это Томас!

– Рысь!!! – Коул расхохотался.

Все еще от души смеясь, он попытался оторвать от себя Стефани. Это было не так-то просто. В конце концов он сумел развернуться, так что теперь она прижималась к его груди.

Джош уже держал на руках здоровенного полосатого кота.

– Стефани, смотри, это просто Томас.

Но Стефани ничего не слышала. Она уткнулась в грудь Коула и дрожала крупной дрожью.

Коул обнял ее.

– Стефани! – настойчиво повторял он. И сила, звучавшая в его голосе, прорвала завесу ужаса. Стефани подняла глаза.

– Это не рысь. Взгляните. – Улыбка Коула убеждала лучше слов. Она боязливо обернулась и увидела перед собой жирного и очень недовольного кота.

Джош смотрел на нее с участием.

– Не бойся, Стефани, это просто Томас. Он не кусается.

– К-к-кот?

Джош радостно закивал.

– Ох... – Стефани немного успокоилась, но на кота, виновника пережитого ужаса, смотрела с отвращением.

– Сынок, отнеси-ка Томаса на конюшню, – попросил Коул. – И посади повыше, чтобы Сэм до него не добрался, а то он опять сюда прибежит.

Джош кивнул, потом снова взглянул на Стефани.

– Когда ты с ним познакомишься, он тебе понравится, – все еще хихикая, сказал он и убежал.

– Боюсь, завтра вам придется обыграть его в шашки, чтобы он не задирал нос. – Коул снова захохотал. – Испугаться кота! Он вам этого никогда не забудет!

– Я думала, это рысь!

Стефани была выше среднего роста: ее волосы щекотали Коулу подбородок. Он чувствовал ее дыхание и биение ее сердца – так тесно она прижималась к его обнаженной груди. Ночной переполох нравился Коулу все больше.

– Вам нечего беспокоиться. Ни одна рысь в здравом уме не полезет в дом. К тому же она испугалась бы вас больше, чем вы ее.

– Что-то не верится...

Коул снова засмеялся и погладил ее по голове.

– Зато теперь мы точно знаем, что вам не приходилось иметь дело с дикими зверями.

Перед глазами Стефани еще стояли полчища хищников, жаждущих ее крови, – но мужчина, державший ее в объятиях, был таким сильным и надежным. Неожиданно для самой себя она заплакала.

– Что я такого сказал? – удивился Коул.

– Ничего. – Она шмыгнула носом. – Я боюсь.

Ласково, одним пальцем, он повернул к себе ее лицо.

– Кота уже нет.

– Я не о нем.

– О чем же?

– Почему я ничего не помню? – прошептала она, еще теснее прижимаясь к нему.

– Ты все вспомнишь.

Коул поднял ее и, держа на руках, уселся в кресло у окна. Он гладил ее по голове и шептал ласковые слова, пока ее хрупкое тело не расслабилось.

Стефани заснула. Луч фонаря ласкал ее лицо причудливой игрой света и теней. Не думая, что делает, Коул убрал упавшую ей на лицо пушистую прядь, погладил ее по щеке. Щека была теплая и гладкая, как шелк.

Стефани улыбнулась во сне и свернулась на его коленях еще уютнее. Коул провел пальцем по кольцу на руке Стефани. Его влечет к девушке. И противиться этим порывам становится все труднее. Это уже по-настоящему опасно. Ведь рано или поздно она уйдет. Он пережил уже в жизни страшную потерю, и боль до сих пор не отпускала его. Неужели он хочет, чтобы все повторилось?

Твердо решив бороться с непрошеными чувствами, он уложил Стефани в постель и укрыл одеялом. Она заворочалась, зарываясь лицом в подушку, и прошептала:

– Джеймс, ты так давно не укладывал меня в постель.

Коул отпрянул. Джеймс с ней завтракал, укладывал ее в постель! Только супружество дает мужчине такие права. Может быть, Стефани действительно сбежала от мужа? При этой мысли острая боль пронзила его грудь. Да, Стефани может разбить ему сердце, если он не будет начеку.

На следующее утро Стефани долго и тщательно одевалась к завтраку, оттягивая встречу с Коулом. Боже, как она теперь будет смотреть ему в глаза? Цеплялась за него, визжала, как поросенок, и отчего? Кота испугалась! Теперь-то у него не осталось сомнений, что она – редкостная дура.

Слава Богу, Коул не знает, какой сон приснился ей под утро. Стефани невольно улыбнулась. Этот сон не выходил у нее из головы. А снилось ей, что они с Коулом целуются...

Последний раз взглянув в зеркало, она вышла из тихой уютной спальни. На кухне Кейт накладывала Джошу еду. Коула не было.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – ответила Кейт. – Вы как раз вовремя.

Джош, кажется, поздоровался не так радостно, как обычно, но Стефани предпочла этого не заметить.

– Джош, не мог бы ты рассказать мне о рысях?

– Зачем?

Похоже, он решил, что она безнадежна и учить ее – только даром тратить время.

– По описанию Чарли я решила, что они вот такие, – Стефани широко развела руки. – Но, кажется, я ошиблась.

– Ну, вообще-то да. Они меньше Сэма. Теперь понятно, почему ты так струсила. Ты думала, они – как пумы.

– Ой, а они здесь водятся?

– Нет, пумы живут только в горах.

– Спасибо и на этом. Неудивительно, что вы с папой так надо мной смеялись. – Она покачала головой. – Какой позор!

– Ладно, все в порядке, – успокоил ее Джош. – Хочешь, пойдем погуляем? Я тебе тут все покажу.

– Очень хочу. – И Стефани заговорщицки подмигнула Кейт.

Быстро расправившись с завтраком, они вышли на улицу.

Было ровно одиннадцать. Разумеется, первым делом Джош повел Стефани к загону.

– Сейчас здесь почти никого нет, только жеребые кобылы и верховые лошади. Остальные пока в горах, – объяснил он, задумчиво глядя на север, где высились горы. – Я хочу поехать на пастбище, но папа говорит, что у меня к тому времени рука не заживет.

Стефани стало жаль мальчика.

– Хорошо, что здесь так мало лошадей. Мне будет легче запомнить, как кого из них зовут.

Джош просиял.

– Конечно. – Он вскарабкался на изгородь и начал показывать Стефани лошадей, увлеченно описывая характер и привычки каждой. Статный жеребец, увидев мальчика, заржал и игриво ткнул его мордой в ногу.

– Это Вороной. Он мой, – гордо объяснил Джош.

– Ах ты, мой красавчик! – Стефани про тянула руку и погладила морду жеребца. – Джош, какой он Большой! Как ты сумел с ним справиться, когда я упала? Ты, должно быть, необыкновенный наездник.

– Вороной всегда меня слушается, даже когда напуган, – похвастался Джош. – Он, хоть и большой, ласковый как котенок. А ты, по-моему, умеешь обращаться с лошадьми, – заметил он, увидев, что Вороной доверчиво тянется к ней, чтобы Стефани почесала ему холку. – Вороной всегда косо смотрит на чужих, но ты, похоже, знаешь, как с ним обходиться.

– Знаешь, мне очень спокойно с лошадьми, – улыбнувшись, ответила Стефани. – Совсем не так, как с рысями.

Джош растянул рот до ушей. Его улыбка вдруг показалась Стефани знакомой. Какое-то воспоминание... Но это смутное чувство мелькнуло и тут же исчезло.

– Хочешь посмотреть на жеребенка? – спросил Джош, спрыгивая с забора.

– Конечно.

Джош повел ее вдоль ограды в конюшню. От сеновала доносился знакомый пряный запах сена. Оглядевшись, Стефани насчитала десять стойл и еще несколько просторных загонов. Да, Кентреллы ведут большое дело.

Джош остановился перед загоном, где жался к матери смешной тонконогий жеребенок. Внимание Стефани привлекла кобыла – темно-коричневая, с хвостом и гривой, отливающими золотом.

– Какая красавица! – вырвалось у Стефани. Из глубины загона вышел Чарли и облокотился на поручень.

– Да, красотка что надо. Обычно мы их так долго тут не держим, но это у Зорьки первый, и Коул за нее боится.

– Обычно кобылы жеребятся весной, но папа решил не ждать, – объяснил Джош, протянув руку, чтобы погладить малыша. – Папа назвал его Мечтатель.

Что-то мягкое задело Стефани за ногу. Взглянув вниз, она увидела большого рыжего кота.

– А это, наверно, Томас.

Джош смотрел на нее во все глаза. Стефани взяла кота на руки и начала гладить его по пушистой шерсти.

– Когда мы познакомились, я вела себя не лучшим образом.

Чарли откашлялся.

– Мне тут Коул кое-что рассказал. Извините, мэм, что я вас так напугал. Я ничего такого не хотел, – оправдывался он. – Я же не знал, что Томас вздумает заявиться к вам в гости. Я, честное слово, только хотел пошутить. И не думал, что так все обернется.

Стефани с улыбкой опустила Томаса на пол.

– Надеюсь.

– Но мне, правда, очень жаль.

– Не сомневаюсь. – Стефани мягко улыбнулась. – И не сомневаюсь, что вы с мистером Кентреллом приятно провели время, жалея меня сегодня утром. Ну, Джош, если мы еще не все посмотрели, пойдем скорей, а то опоздаем к обеду.

Услышав об обеде, Джош забеспокоился и оставшуюся часть экскурсии провел почти бегом. Они ненадолго заглянули в коровник, мельком осмотрели курятник. Стефани едва удерживалась от смеха. Джош слегка притормозил лишь у длинного приземистого здания. Это – как он объяснил – был дом для сезонных рабочих.

– Здесь живут люди, когда косят траву или клеймят скот, или если папа нанимает чужих рабочих. – Потом Джош указал на два окна по разным концам дома. – Это комната Чарли, а в той жил дядя Леви. – Он покосился на солнце, приближавшееся к зениту. – А что там внутри, я тебе покажу в другой раз.

Они обогнули дом – и Стефани застыла в изумлении. Меньше всего она ожидала увидеть здесь, среди конюшен и загонов, маленький, словно игрушечный, домик с зелеными ставнями, белыми занавесками и цветами на окнах.

– Здесь живут бабушка Кейт и дедушка.

– Какая прелесть!

Джош кивнул.

– Дедушка говорил, что, когда бабушка Кейт выходила за него замуж, ей не хотелось бросать свою хижину. И вот, когда она поехала в Денвер повидать брата, мы решили построить здесь точно такой же дом, чтобы сделать ей сюрприз. Мы, мужчины, строили, а мама и другие женщины шили одеяла, занавески и прочую ерунду. Когда бабушка Кейт это увидела, она заплакала и сказала, что дедушка неисправимый романтик. Я подумал, что ей не понравилось, а потом папа мне сказал, что женщины часто плачут от радости. – Он с любопытством взглянул на Стефани. – И все женщины так делают?

– Я полагаю, большинство.

Джош презрительно наморщил нос.

– А по-моему, это глупо – плакать, когда тебе хорошо.

– Ну, когда-нибудь ты нас, женщин, поймешь.

Они уже подходили к ранчо.

– Доброе утро! – Навстречу им по дорожке шел Коул. – Решились на большую прогулку?

– Мы с вашим сыном завершили обход территории, – весело доложила Стефани. – Ни одной рыси на ранчо не обнаружено.

– Ну, слава Богу! – Коул рассмеялся. – От сердца отлегло.

– Очень рада. – Она оглянулась. – Кажется, Джош нас покинул.

– Значит, у Кейт уже обед на столе. Он обладает особым нюхом на это дело. – Он жестом пригласил ее войти. – Прошу.

Вечером Коул решил научить Стефани играть в свою любимую игру – в шахматы. Пока он расставлял фигуры, Стефани напряженно всматривалась в них и наконец сказала:

– Знаете, я, кажется, играла в эту игру раньше. Может, попробуем сразу?

Часа через два Коул смотрел на нее с уважением.

– Из всех, с кем мне случалось играть, только мой отец способен на такой натиск.

Но Стефани его не слышала. Перед ее глазами встал образ другого человека.

– Внимательней, Стефани! Я взял ферзя, а вы и не заметили! Что с вами?

При звуках чужого голоса воспоминание тут же исчезло.

– Вы словно увидели призрак.

– Так и есть, – ответила она, слегка вздрогнув. – Я вспомнила человека, который научил меня играть в шахматы. – Она удрученно подперла голову рукой. – Понятия не имею, кто он такой. Вот досада! Все какие-то клочки, обрывки, и ничего не складывается вместе.

– Все-таки вы хоть что-то вспоминаете.

– Очень мало, – со вздохом ответила Стефани.

– Прошлой ночью во сне вы снова произнесли имя Джеймса. Вы сказали, что он уже давно не укладывал вас в постель.

– Укладывал меня в постель? – Стефани была поражена. – Кто же он такой? Мой дядя?

– Или муж, – мягко ответил Коул.

– Мой муж? Но это смешно.

– Не так уж смешно. Когда Кейт увидела ваше кольцо, она сразу сказала, что оно обручальное.

Стефани по-новому взглянула на свою руку. Обручальное кольцо? Такое ей и в голову не приходило.