— Далеко еще до этого Саутпасс-сити? — спросила Никки. С тех пор как они с Леви нашли сокровище Сайреса, прошло часов восемь. Последние семь часов они провели в седле. Они отправились в Саутпасс-сити, задержавшись лишь затем, чтобы захватить с собой еды да предупредить Эмили.

Леви поглядел на заходящее солнце.

— Я так прикидываю, что завтра к вечеру мы доберемся до Лендера, так что послезавтра будем в Саутпасс-сити.

— Хорошо мы сегодня проехались, — сказала Никки. Она посмотрела на узкий, мутный ручеек. — Здесь заночуем?

— Это место ничем не хуже любого другого. К тому же темнеет и лошади устали.

— Не говоря уже о всадниках. — Никки устало слезла с лошади. — Здесь такая же засуха, как и у нас, — сказала она, разглядывая засохшую, потрескавшуюся глину, которая раньше была дном ручья. — Этот ручей через неделю пересохнет.

— Да, похоже. — Леви снял с Леди седло. — С Ивовым ручьем было бы то же самое, кабы не источник.

Никки печально поковыряла носком высохшую землю, потом оглянулась на Леви.

— Займешься лошадьми или ужин будешь готовить?

— А что, есть выбор? — спросил Леви, подняв бровь.

— Давай по очереди. Завтра будет наоборот.

— А что ты предпочитаешь? — усмехнулся Леви.

— Лошадей! — выпалила Никки и взялась за Огневушку.

Леви сделал кислую мину. Его преследовало сильное подозрение, что на этот раз Никки заставила его делать то, что она хочет.

Никки улыбалась, отстегивая подпругу. Как хорошо побыть вдвоем с Леви! Как он ни отговаривал ее, она все же увязалась с ним спасать ферму. В старательском городе можно было обратить в деньги двадцать унций золота, не вызывая подозрений, но на это требовалось много времени. Никки просто заметила, что вдвоем они управятся в два раза быстрее.

Леви привел Леди. Его голос вернул Никки к реальности:

— Знаешь, мы еще можем вернуться.

Никки бросила работу и сердито посмотрела на Леви.

— Слушай, раз мы взялись за это дело, то должны довести его до конца.

— Как хочешь, деньги твои, — пожал плечами Леви.

К тому времени как Никки вычистила, накормила и привязала лошадей, воздух наполнился ароматом кофе и бобов. Она присела у весело потрескивающего костерка.

— Слушай, если этот ужин такой же вкусный, как запах от него, можешь готовить и завтра.

— Ну уж нет! Уговор дороже денег. — Леви налил ей кофе, потом еще раз помешал бобы. — А потом, ты же еще не пробовала.

— Ничего, сойдет.

— Вот как? — прищурился Леви. — Ты согласна доверить приготовление ужина какому-то ковбою?

— Разогреть консервированные бобы может любой одноглазый конокрад.

Леви расхохотался.

— Потом не жалуйся, что не предупреждал, — сказал он, накладывая ей полную тарелку.

Никки попробовала и закатила глаза, изображая полный восторг.

— М-м! Объедение!

Леви тоже попробовал.

— Ты знаешь, вскружить мне голову лестью не так-то просто, — сообщил он, — так что вряд ли тебе удастся уговорить меня готовить вместо тебя.

— Попытаться-то стоило! — ухмыльнулась Никки и снова взялась за бобы. — А вот ты завтра еще пожалеешь! Имей в виду, я на костре никогда не готовила,

Леви хмыкнул.

— Разогреть консервированные бобы может любой одноглазый конокрад.

Никки поела и прислонилась к седлу. Ее переполняло чувство незнакомой теплоты. Наверно, то же бывает с Питером и Лианой, когда они сидят, держась за руки. После того разговора с тетей Эмили Никки все приглядывалась к ним и обнаружила, что их любовь — сложное чувство. Иногда они ворковали, как голубки, иногда задирали друг друга. А временами Питер смотрел на Лиану пристальным жарким взглядом, от которого она улыбалась и краснела.

— Лиана была очень красивая, правда?

— Невесты всегда бывают красивые, — ответил Леви.

Ему не хотелось признаваться, что он больше смотрел на Никки, чем на Лиану.

— Я знаю. Но она походила на китайскую куколку, которая была у меня в детстве.

Никки задумчиво вздохнула.

— Ты видел, как Питер на нее смотрел?

— Угу. Он смотрел, как всякий мужчина смотрит на любимую женщину в день своей свадьбы.

«Как я смотрел бы на тебя», — добавил он мысленно.

— Знаешь, чего я понять не могу? Лиана ведь моложе меня, и Питер знает о жизни меньше любого из нас. Откуда же они знают, как это делать?

— Что — «это»? — Леви поперхнулся бобами.

— Ну, влюбляться?

— Ах, это… — Он прокашлялся. — Ну… Ты знаешь, наверно, не нужно знать, как влюбляться. Человек просто влюбляется, и все.

— А ты когда-нибудь… — Никки осеклась — она вдруг вспомнила про Стефани. Нет, ей совсем не хочется знать, в кого и как влюблялся Леви.

— Бывал ли я влюблен? Да, несколько раз. Я знаю, что ты сейчас спросишь — я тебе сразу отвечу: не могу сказать, как это бывает, потому что каждый раз это бывает по-другому. — Он встал и потянулся. — Ну что, поможешь мне мыть посуду, или ты уже придумала, как отвертеться?

Никки была рада, что он оставил этот предмет и перешел на менее личные темы. Наконец они сгребли угли в кучку на ночь и растянулись на своих спальниках. Леви уже начинал засыпать, когда ночную тишину нарушил голос Никки:

— Слушай, это правда, что у меня хватит денег, чтобы купить ранчо Лоувелла?

— А?

Никки повернулась на бок и приподнялась на локте, глядя на Леви поверх догорающих углей.

— Ты говорил, что я могу купить все владения Германа Лоувелла. Это правда?

— Ну да, можешь, если он согласится продать. А зачем?

— Да вот я думаю, раз Питер с Лианой поженились, нам, наверно, скоро понадобится дом побольше. Только, по-моему, Лоувелл не согласится.

— Наверно, нет, но ведь есть немало других больших домов, которые можно купить. Сейчас цены на скот упали, и теперь многие англичане хотят отделаться от своих ранчо в Вайоминге.

— Я знаю. Но там нет воды. А потом, — сказала она, снова повернувшись на спину и глядя в звездное небо, — у Лоувелла дом большой, но без причуд, как у других. Мне не хотелось бы жить в доме, где хрустальные люстры и все такое.

— Понимаю.

Леви вспомнил уютный бревенчатый дом Лоувелла, окруженный соснами. Он был похож на Никки: без претензий, но красивый. Да, ей там было бы очень хорошо.

— Если тебе нужен дом побольше, можно и построить, в конце концов.

— Это верно. Я подумывала о том, чтобы завести вторую ферму, но Ивового ручья на это не хватит.

Леви улыбнулся. Вот святая простота! У нее довольно денег, чтобы купаться в роскоши, а она «подумывает завести вторую ферму»!

— На соседнем ранчо много хорошей земли, и Травяной ручей рядом. Если бы я его купила, я бы устроила там ферму.

Леви долго не спал, обдумывая слова Никки. Ох, что-то будет, когда его обман откроется! Как только Никки узнает, что он на самом деле совладелец ранчо Три К, она навсегда отвернется от него.

Когда он наконец уснул, ему приснилась красавица с фиалковыми глазами в розовом платье. Он пытался поймать ее, а она чарующе улыбалась и все время ускользала от него.

Двумя днями позже они стояли на вершине холма и смотрели на многолюдные улицы раскинувшегося внизу Саутпасс-сити.

— Сайрес мне говорил, что, когда размениваешь слитки, самое главное — следить, чтобы вокруг тебя каждый раз были другие люди, — говорил Леви. — Слушай, может, все-таки передумаешь и я сделаю это сам, а?

Никки помотала головой.

— Нет, Кентрелл. Ни за что на свете.

— Послушай, ты замечала, что ты всегда зовешь меня «Кентрелл», когда чувствуешь, что я прав, но тем не менее упираешься и настаиваешь на своем?

— Ничего подобного! — отрезала Никки. — Я называю тебя Кентреллом, когда ты забываешь, что я главная. Ну что, так и простоим тут весь день или все-таки займемся делом?

И она решительно направилась к Огневушке. Леви вздохнул. Никки услышала и обернулась.

— Не беспокойся, Леви, — мягко сказала она. — Я буду осторожна, честное слово. — Их глаза встретились. — Ты тоже будь осторожен.

Леви эти слова показались почти лаской. Но тут Никки нахально ухмыльнулась, вскочила в седло и поскакала в город.

Уж не почудилось ли ему? Это было так непохоже на Никки. Но в последние несколько дней она вообще вела себя не так, как всегда. Смущенный, как мальчишка, Леви сел на лошадь и последовал за Никки.

Вчера они весь день испытывали небывалую близость друг к другу. Как и рассчитывал Леви, до Лендера они добрались к вечеру, но в город заезжать не стали и заночевали у подножия Виндриверских гор. Им оставалось всего миль двадцать пять.

Весело перешучиваясь с Леви, Никки разогрела бобы. Вечер пролетел незаметно. Ночную тишину то и дело будили взрывы хохота. И сегодня это удивительное чувство близости связывало их с самого утра, пока они взбирались по крутой горной дороге к Саутпасс-сити. Леви помимо своей воли думал, что будет на обратном пути.

Леви догнал Никки, лишь когда та привязывала лошадь к коновязи перед салуном «Кариеса».

— Теперь понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что в этом городе одни салуны, — сказала Никки. Рядом с «Кариссой» был «Белый лебедь», а напротив через улицу — «Золотая подкова». А там еще один, и еще один — вдоль всей этой оживленной улицы тянулись сплошные салуны. Были там, конечно, и более почтенные заведения, но преобладали салуны, дансинги и игорные притоны.

— Теперь понимаешь, почему я хотел оставить тебя дома?

— Я понимала с самого начала, — усмехнулась Никки. — Не хотел дать мне поразвлечься?

— Никки…

— Да полно тебе, Кентрелл. Посмотри вокруг. Тут же полно женщин, и никто из них не боится, — она указала на старушку, которая брела по тротуару, цепляясь за руку молодой девушки. — И чего здесь может быть страшного?

— Здесь полным-полно неотесанных старателей, которые напиваются и…

— И не обращают внимания на подростков, — вставила Никки.

Леви неохотно признал, что она права. Когда Никки в этих штанах и свободной рубахе, действительно невозможно догадаться, что она женщина.

— И все-таки старайся ни с кем не разговаривать без особой необходимости.

— Слушаюсь, командир! — Никки вытянулась, отдала салют и направилась к ближайшей лавке. — Начну с этой стороны улицы.

Город оказался для Никки чем-то совершенно новым. Родилась она на Востоке, но выросла на малонаселенном Западе и почти не бывала нигде, кроме Ноувуда с его единственной лавкой. Для того чтобы обменять золото на деньги, надо было на каждый самородок что-то купить. А купить было что! У Никки глаза разбежались. В скобяной лавке Никки купила набор колец для упряжи, у цирюльника — мыла для бритья, а седельник продал ей пару запасных седельных сумок, чтобы уложить покупки.

Ей ужасно понравилась лавка модистки. Сколько там было шляпок! Никки долго размышляла и наконец выбрала шляпку из итальянской соломки для Лианы. Приказчик понимающе подмигнул и поинтересовался, кому это: сестрице или подружке? Никки покраснела.

Но интереснее всего оказались мелочные лавки. Там было все что душе угодно. Никки купила шаль для тети Эмили, красное шерстяное одеяло, а Питеру — новый нож для резьбы по дереву. В последнем магазине Никки наткнулась на кучу всяких консервов и решила запастись провизией на обратную дорогу. То-то удивится Леви, когда вместо бобов она откроет коробку с сардинами! Приказчик заверил ее, что это очень вкусно, особенно если есть их с содовыми крекерами. Крекеров Никки тоже купила.

И тут ей на глаза попались ткани. Она вдруг вспомнила Леви на свадьбе. Он смотрел на нее не отрывая глаз, и вид у него был очень странный. Не сшить ли себе парочку новых платьев?

Минут через десять Никки выбралась из лавки с двумя отрезами на платье, ужасно довольная собой. Леви вышел из салуна напротив и остановился, щурясь от яркого солнца. Возбужденная Никки бросилась было к нему, чтобы поделиться своей радостью, но тут его окликнул чей-то незнакомый голос:

— Господи! Леви, это ты?

Леви обернулся и расплылся в улыбке. Навстречу ему устремилась женщина. Это была одна из самых красивых женщин, каких доводилось видеть Никки. Леви изо всех сил стиснул незнакомку в объятиях. Никки показалось, что мир рушится.

Даже через улицу было видно, что у этой женщины — густые каштановые волосы, уложенные в элегантную прическу. Никки была уверена, что эти глаза, что с такой любовью смотрят на Леви, — зеленые и что эта высокая изящная женщина — не кто иная, как та самая таинственная Стефани.

Парочка поболтала несколько минут, потом Леви наклонился и поцеловал женщину.

Никки чувствовала какую-то пустоту. Стефани снова обняла Леви, взяла его под руку, и они направились к отелю, за дверьми которого и скрылись.

Никки шагала по улице, не разбирая дороги и не обращая внимания на недоумевающие взгляды, которыми ее провожали. Наконец она забилась в какой-то укромный уголок, опустилась на землю и спрятала лицо в ладонях. Слава Богу, никто не услышал ее отчаянных рыданий и не поинтересовался, что это за мальчишка ревет позади конюшни.