Вернувшись домой, Стефани сразу рухнула в постель и проснулась лишь после обеда. Она доплелась до ванной и приняла душ. Стоя под тугими струями, Стефани чувствовала боль. Колени после того, как ее протащили по тротуару, были в ссадинах и царапинах, синяки появились по всему телу, шея не поворачивалась.

Выключив воду, Стефани вышла из душа, вытерлась полотенцем и натянула чистые джинсы и майку. Она отнесла грязную одежду вниз, сунула в стиральную машину, добавила порошок и включила ее. Только после этого она разрешила себе подумать о том, что произошло прошлой ночью.

«Итак, – сказала она про себя, – это в самом деле было».

Она надела туфли и вышла на улицу. Солнечные лучи ласково грели лицо. Дойдя до конца улицы, Стефани прошла вдоль старого пирса по направлению к главной улице города. Все было как всегда. Дети играли в футбол, катались на велосипедах и смеялись, соседи болтали друг с другом, мир был таким, каким Стефани знала его раньше. Без живых скелетов. Без магии. Без людей, которые хотят ее убить.

Она подумала, как сильно изменилась ее жизнь всего за один день, и нервно рассмеялась. Как быстро из обычной девочки, живущей в обычном мире, она превратилась в жертву мага, который растворяется в воде, и в партнера сыщика-скелета, работающего над раскрытием убийства Гордона.

Стефани замерла. Убийство дяди? Откуда она это взяла? Смерть Гордона была естественной, так сказали доктора. Она нахмурилась. Но доктора живут там, где нет бегающих и говорящих скелетов. С чего она решила, что дядю убили? Что заставило ее так подумать?

«Бывают предметы, которые невозможно забрать, – сказала Китайна. – Имущество, которое невозможно украсть. В таких случаях владелец должен умереть, и только потом кто-то сможет воспользоваться его артефактами».

Тот, кто напал на нее, и его хозяин явно что-то хотели добыть. Так хотели, что даже решили убить Стефани, чтобы завладеть этим. А если им так сильно нужно было это что-то, стали бы они дожидаться естественной смерти дяди, чтобы завладеть желаемым?

Стефани стало холодно. Гордона убили. Убили, и никто ничего не предпринимает. Никто ни о чем не спрашивает, никто не пытается найти убийц.

Кроме Скелетжера.

Она прищурилась. Он-то наверняка знает, что Гордон умер не своей смертью. Если Ловкач и не подозревал об этом, когда они встретились в первый раз, то уж в библиотеке он явно проводил расследование. Скорее всего, Китайна тоже об этом знает, но никто из них не удосужился рассказать о своих подозрениях Стефани. Они, наверное, решили, что девочка не сможет этого понять. Или думают, что это вообще не ее дело. Что все это касается только их мира. Они забыли, что Гордон был ее дядей.

Рядом со Стефани остановилась машина. Прохожие застыли в изумлении. Девочка оглянулась и увидела «бентли».

Водительская сторона была все так же безобразно помята, ветровое стекло треснуло. В трех дверях вообще не было стекол, капот с левой стороны будто взрезали консервным ножом. Гул двигателя теперь был похож на прерывистый хрип. Одетый все в те же шляпу, шарф и солнечные очки Ловкач сделал попытку выйти, но дверь не открылась.

– О господи, – пробормотала Стефани.

Ловкач уперся коленями в дверь, открыл ее, вылез из машины и поправил пальто.

– Добрый день, – сказал он бодро. – Неплохая погодка сегодня, да?

– Люди смотрят, – прошептала Стефани, когда он подошел ближе.

– Правда? Они всегда так делают. Очень мило с их стороны. Ты готова ехать?

– Как сказать, – ответила она с улыбкой. – Когда вы намеревались мне сообщить, что дядю Гордона убили?

Ловкач какое-то время стоял в задумчивости.

– А-а… Так ты догадалась?

Чтобы скрыться от вездесущих глаз хаггардских сплетников, Стефани свернула в узкий проход между двумя зданиями. Ловкач, на мгновение задержавшись, быстро последовал ее примеру.

– У меня была очень веская причина не говорить тебе об этом.

– Мне плевать на причины! – Сейчас, когда Стефани никто не мог увидеть, улыбка исчезла с ее лица. – Гордона убили, Скелетжер. Как вы могли скрыть это от меня?

– У меня очень опасная профессия. И я живу в очень опасном мире.

Она резко остановилась. Ловкач, заметив, что ее нет рядом, повернулся на каблуках. Она скрестила руки на груди.

– Думаете, я не выдержу?

– Выдержишь, ты это уже доказала. – Она почувствовала, что его тон слегка изменился. – Я сразу понял, что ты не из тех, кто бежит от опасности. Но ты должна понять: Гордон был моим другом. И я обязан уберечь его любимую племянницу от опасности.

– Я уже по уши в этом деле, и от вас это не зависит.

– Похоже, ты права.

– Вы больше ничего не будете от меня скрывать?

Он положил ладонь на грудь.

– Пусть у меня лучше сердце разорвется, ей-богу!

– Ладно.

Он кивнул и направился к «бентли».

– Но у вас же нет сердца! – сказала Стефани.

– Знаю.

– И чисто технически вы уже умерли.

– Тоже знаю.

– Это я так, чтобы прояснить ситуацию.

– А он какой? – спросила Стефани, когда они тронулись с места.

– Кто?

– Тот, к кому мы едем. Как его зовут?

– Страхолюд Прет-а-Порте.

Она взглянула на Ловкача, чтобы убедиться, что это не шутка, потом поняла, что на его закутанном лице все равно ничего не увидит, и спросила:

– Как можно выбрать себе такое имя?

– На вкус и цвет товарищей нет. Страхолюд – мой портной и один из самых близких друзей. Он научил меня боксировать.

– Как он выглядит?

– Он очень достойный, уважаемый и честный человек. И, клянусь, гораздо более забавный, чем я способен описать словами. Кроме всего прочего, он не слишком большой любитель магии.

– Ему не нравится магия? Разве так бывает?

– Просто он считает ее неинтересной. Он предпочитает мир, о котором можно прочитать в книгах, который можно увидеть по телевизору, мир, населенный полицейскими и ворами, со своими драмами и спортом. Если бы у него был выбор, мне кажется, он предпочел бы мир без магии, где он мог бы в детстве ходить в школу, потом работать и вообще… быть нормальным человеком. Такого, разумеется, никогда не будет. Впрочем, для него никогда вопрос выбора и не стоял. Никогда.

– Почему?

Ловкач на мгновение задумался, будто подбирал слова, а потом сказал ей, что Страхолюд родился уродливым.

– Не то чтобы он был отвратительным или отталкивающим, – сказал он. – Просто уродливым. Его мать сглазили, когда она была беременна. И его лицо с рождения покрыто шрамами. Родители как могли старались это исправить. Использовали и заклинания, и разные зелья, и чары, и колдовство, и волшебные кремы, но ничего не помогло. Страхолюд любит говорить своим друзьям, что от отца он унаследовал любовь к боксу, а от матери – способности к шитью. Но на самом деле как раз его отец вечно подшивал подолы и все такое, а мама была чемпионкой по боксу и одержала на ринге двадцать две победы. Однажды я видел один из ее поединков. Своим правым хуком она вполне могла бы снести противнику голову. Кстати, говорят, однажды так и случилось. Страхолюд преуспел и в шитье, и в боксе, но решив однажды, что он и так уже достаточно уродлив, предпочел боксу портновское дело. И я этому страшно рад, – заметил Ловкач. – Он шьет потрясающие костюмы.

– Так мы едем к нему, потому что вам понадобился новый костюм?

– Не совсем. Видишь ли, его семья обладает уникальной коллекцией произведений живописи и литературы о Древних. В коллекции имеется и несколько редких книг, которые могут нам пригодиться. Все, что мы знаем о Скипетре, основано на полузабытых легендах. В этих книгах есть гораздо более детальное описание Скипетра и указаны способы защиты от него.

Они припарковались и вышли. Улица выглядела грязной и заброшенной. Люди спешили мимо, не обращая внимания на разбитую машину. Маленькая высохшая старушка, проходя шаркающей походкой мимо Ловкача, кивнула ему.

– Это одно из тайных поселений, о которых вы мне рассказывали? – спросила Стефани.

– Да. Мы специально делаем так, чтобы улицы казались непривлекательными, чтобы у случайного прохожего не возникло желания остановиться и осмотреться.

– У вас это получилось.

– Теперь ты понимаешь, что внешний вид чаще всего бывает обманчивым? Квартал, подобный этому, с граффити на стенах, с горами мусора и нищетой – самый шикарный. Открой дверь в любой дом, и ты увидишь внутри настоящий дворец. Внешний вид ни о чем не говорит, Стефани.

– Постараюсь этого не забыть, – сказала она, следуя за Ловкачом к маленькому магазинчику на углу улицы. Стефани поискала глазами вывеску. – Это ателье?

– Да, ателье Страхолюда Прет-а-Порте.

– А почему нет вывески? И витрин?

– Страхолюд не нуждается в рекламе. У него особая клиентура, не может же он позволить, чтобы кто-то заглянул в ателье как раз тогда, когда проходит примерка костюма для восьмирукого человека-спрута.

– Вы серьезно? Существуют восьмирукие люди-спруты?

– Целая колония таких, – кивнул он, подходя к двери.

– Правда?

– Господи, Стефани! Конечно, нет! Какая глупость!

Он быстро прошел дальше, а Стефани очень захотелось ударить его по спине. Дверь была не заперта. Она сама не знала, что ожидала увидеть в ателье. Возможно, оживших манекенов, которые попытаются ее съесть. Но здесь было очень уютно, чисто и светло.

Страхолюд Прет-а-Порте вышел из дальней комнаты и при виде гостей улыбнулся. Он крепко пожал Ловкачу руку. Стефани смотрела на Страхолюда во все глаза. У него были очень широкие плечи, а лицо покрывали многочисленные шрамы. Когда Ловкач повернулся, чтобы представить Стефани, и увидел, как та смотрит на его друга, то лишь пожал плечами.

– Не обижайся на нее, – сказал он Страхолюду. – Она всегда так смотрит, когда встречается с новыми людьми.

– Я уже привык, – ответил Страхолюд, продолжая улыбаться. – Пожмем друг другу руки, мисс, или начнем с чего-нибудь попроще, например помашем ладошками?

Стефани почувствовала, что краснеет, и быстро протянула руку. Его рука была совершенно нормальной и очень сильной.

– У тебя есть имя?

– Еще нет, – проговорила она.

– Тогда тебе лучше десять раз подумать, надо ли его брать. Такая жизнь не для всех.

Она медленно кивнула, не очень понимая сказанное. Он молча оглядел ее с головы до ног.

– У вас неприятности?

– В некоторой степени, – ответил Ловкач.

– Тогда самое время подумать о наряде. – Страхолюд взял маленький блокнот и начал что-то писать. – У вас есть любимый цвет? – обратился он к Стефани.

– Простите, что?

– Какой цвет вы предпочитаете в одежде?

– Не понимаю…

– Не все костюмы, которые я шью, являются эксклюзивными образцами портновского искусства. Иногда, когда этого требуют обстоятельства, мне приходится руководствоваться отнюдь не тенденциями моды.

– А тем, например, как защитить тебя, – пояснил Ловкач. – Страхолюд может сшить костюм, который во многих ситуациях спасет тебе жизнь.

– Критериями моды могут быть только жизнь или смерть, – сказал Страхолюд. Его карандаш был уже наготове. – Итак, спрашиваю еще раз, какого цвета одежду вы предпочитаете?

– Я… Я не знаю, смогу ли расплатиться.

Страхолюд пожал плечами.

– Я запишу на счет Ловкача. Итак?

Она прищурилась. Большую часть одежды ей покупала мама, а к такому повороту событий Стефани просто не была готова.

– Не знаю, не уверена… Может, черный?

Страхолюд кивнул и что-то черкнул в своем блокноте.

– Черный цвет идет всем. – Он взглянул на Ловкача. – Пойду посмотрю, что у меня есть, – сказал он. – Потом оговорим детали.

Стефани и Ловкач прошли в глубь помещения. Там на массивных полках вдоль стены лежали отрезы самых разнообразных тканей. Посреди комнаты располагалось незатейливое рабочее место, а в задней стене была дверь, ведущая в глубину дома.

– Он сошьет мне одежду? – прошептала Стефани.

– Да.

– Но он даже не снял с меня мерки!

– Ему и одного взгляда достаточно.

Они прошли в небольшую гостиную, и мгновение спустя к ним присоединился Страхолюд. Стефани и Скелетжер уселись на узенький диван, а Страхолюд расположился в кресле напротив, вытянул ноги и скрестил руки на груди.

– Итак, о чем идет речь? – спросил он.

– Мы расследуем убийство Гордона Эджли, – ответил Ловкач.

– Убийство?

– Именно.

– Кому понадобилось его убивать?

– Мы думаем, что это сделал Змей. Он что-то ищет.

– Скелетжер, – сказал Страхолюд, нахмурившись, – обычно, когда тебе требуется моя помощь, ты просто зовешь меня, мы идем и ввязываемся в какую-нибудь заварушку.

Ты никогда раньше не вводил меня в курс дела. Почему же вводишь сейчас?

– Мне нужна несколько иная помощь.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я кого-нибудь побил?

– Нам было бы достаточно узнать, за чем именно охотится Змей.

– Понятно, – быстро кивнул Страхолюд.

– Ты не понимаешь?

– Нет, – немедленно ответил Страхолюд. – Мне непонятно, чего вы хотите от меня.

– Мы полагаем, что Змей охотится за Скипетром Древних, – сказала Стефани и почувствовала, что сидевший рядом Ловкач устроился поудобнее.

– Что? – На лице Страхолюда снова появилась улыбка. – Вы что, шутите? Не знаю, что вам наговорил мой дорогой друг, но Скипетра не существует.

– Змей думает иначе. И это как-то связано с дядиной смертью.

– Мне жаль, что Гордон умер, – сказал Страхолюд. – Искренне жаль. Я уважал вашего дядю. Он знал, что в мире есть магия, но это его не испортило. Он решил просто наблюдать и писать о своих наблюдениях. Это требует определенной силы, которую, надеюсь, вы от него унаследовали.

Стефани не ответила. Ловкач смотрел в сторону.

– Но, – продолжал Страхолюд, – утверждать, что его смерть как-то связана с легендой, которую передавали из уст в уста несколько поколений и которая со временем, конечно же, была искажена, это нонсенс. У него просто был сердечный приступ. Он умер. Такое случается со всеми смертными. Оставьте его в покое.

– Думаю, дядя знал, где находится Скипетр, или уже сумел добыть его, и Змей его убил. Сейчас этот убийца знает, где находится Скипетр, и поэтому ему нужен ключ.

– Какой ключ?

– Наверное, ключ к комнате, где находится Скипетр. Мы можем только предполагать. Единственно, что мы знаем наверняка, – Змей дважды пытался меня убить, чтобы добыть этот ключ.

Страхолюд замотал головой.

– Это не твой мир.

– Я уже стала его частью.

– Ты сделала только первый шаг. Увидела магию, колдунов и одного живого скелета. Допускаю, что тебе это очень понравилось. Но ты и понятия не имеешь, чем рискуешь.

Ловкач не проронил ни слова. Стефани поднялась на ноги.

– А кто имеет? – спросила она. – Для меня это всего лишь приключение. Вы это хотели сказать? Вы правы. Я считаю все это большим приключением, мне это нравится, я очарована и напугана. Я видела, как забавные люди делают забавные вещи. – Ее взгляд стал жестким. – Как вы смеете допускать такую мысль?

Для меня это не игра! Дядя оставил мне большое наследство. Я о таком и мечтать не могла. И я должна расследовать его убийство. Я узнаю, кто его убил, и сделаю все, что в моих силах, чтобы убийца понес наказание! Должен же хоть кто-то защитить Гордона Эджли!

– Это безумие! – наклоняясь вперед, проговорил Страхолюд. – Скипетр существует только в сказках!

– А я думаю, что это не так.

– Конечно, ты веришь, что он существует! Ты оказалась в другом мире и думаешь, что в нем может происходить все что угодно, но это далеко не так. Наверняка твой дядя сам навлек на себя беду, и за это его убили. Ты тоже собираешься лезть не в свое дело? Так знай, ты играешь с огнем.

– Здесь все играют с огнем.

Стефани чувствовала, что Скелетжер на ее стороне.

– Не ожидал, что все так обернется, – услышала она его голос.

– Существуют правила, – сказал Страхолюд Ловкачу, не обращая внимания на Стефани. – Именно поэтому мы не рассказываем всем и каждому о своем существовании. Она – весьма наглядный пример нашей правоты.

Стефани страшно разозлилась. Если сейчас заговорить, голос сорвется на крик и она перестанет владеть собой. Стефани решительно направилась к двери и вышла на улицу. Гнев душил ее, заставлял судорожно сжимать кулаки. С ней разговаривали как с ребенком! А этого она терпеть не могла! Кроме того, Стефани не нравилось, что ее игнорируют.

Ловкач вышел из ателье минуту спустя. Он снова был в шляпе. Стефани стояла, прислонившись к «бентли», скрестив руки на груди и уставившись в трещину на тротуаре.

– Все прошло неплохо, – неожиданно заявил Ловкач. Она не ответила. Он кивнул и продолжил: – Я рассказывал тебе, как впервые познакомился со Страхолюдом?

– Мне это неинтересно.

– А-а… Ну, ладно. – Молчание сгустилось вокруг них, как туман. – В самом деле, это не слишком интересно. Но там не обошлось без участия пиратов.

– Плевать, – сказала Стефани. – Он поможет или нет?

– Понимаешь, он считает, что твое участие во всем этом – не слишком хорошая затея.

– Да что вы говорите? – горько проговорила Стефани.

– Ему кажется, что я веду себя безответственно.

– И что вы думаете по этому поводу?

– Я уже делал подобные ошибки в прошлом. В его словах есть доля правды.

– Думаете, мне угрожает опасность?

– Разумеется. Змей до сих пор думает, что у тебя в руках какой-то ключ. Как только он узнает, кто ты и где находишься, он тут же пошлет кого-нибудь еще. Ты уже в игре. И без преувеличения могу сказать, что ты в серьезной опасности.

– Тогда давайте расставим все точки над «i». Я не могу выйти из игры. Не могу вернуться в свою дурацкую, скучную, обычную жизнь, даже если очень захочу. Я уже вовлечена во все это. Дядю убили, моя жизнь в опасности, я не могу просто так взять и обо всем этом забыть.

– Хорошо, ты меня убедила.

– Тогда почему мы все еще здесь?

– Действительно, – сказал Ловкач, отпирая «бентли». Они сели, он повернул ключ, и машина снова ожила. Ловкач посмотрел в зеркало заднего вида, потом в боковое, но, вспомнив, что никаких боковых зеркал в машине больше нет, вырулил на улицу.

– Мы так и не увидим коллекцию Страхолюда? – спросила она по дороге.

– Страхолюд – хороший человек и хороший друг, как раз такой, какой нам нужен. Но он еще и самый упрямый из тех, кого я знаю. Дня четыре он хорошенько подумает и переменит свое решение. Тогда мы сможем увидеть то, что нам нужно, но до этого времени нам надеяться не на что.

– Может, эти книги найдутся у Китайны?

Скелетжер издал нечто среднее между фырканьем и смешком.

– Китайна уже много лет охотится за ними, но они так надежно запрятаны, что даже ей не удается до них добраться.

– А вы знаете, где они?

– В Подвале.

– В подвале? Ну и что?

– Не просто в подвале, а в Подвале. Это подземное хранилище под Дублинской художественной галереей, оно очень хорошо охраняется. Посетителей там не встретят с распростертыми объятиями.

Стефани немного помолчала, потом сказала:

– Страхолюд передумает через четыре дня?

– Обычно ему нужен именно этот срок.

– Но у нас этих четырех дней нет?

– Нет.

– Вы ведь знаете, что нам делать?

– К несчастью, да.

– Нам нужно увидеть эту коллекцию.

Ловкач взглянул на Стефани.

– Я знал, что у тебя к этому призвание. Я понял, что ты рождена для детективной работы.

– Мы сможем проникнуть в Подвал?

Он неохотно кивнул.

– Мы туда проникнем.

* * *

Дублинская художественная галерея располагалась в самой богатой части города. Сверкающая громада из стали и стекла гордо и одиноко возвышалась над городом, отделенная от него пышными садами.

Они остановили машину напротив, как сказал Ловкач, «с целью предварительной разведки». Они не пойдут взламывать Подвал, заверил он Стефани, они приехали сюда, чтобы узнать, с чем предстоит столкнуться.

Они увидели, как из здания галереи вышли служащие и человек шесть охранников. Потом двое – мужчина и женщина, одетые в синюю униформу, – поднялись по ступеням, вошли в галерею и заперли за собой дверь.

– Ну вот, – раздался из-под шарфа голос Ловкача. – У нас могут быть проблемы.

– Какие проблемы? – спросила Стефани. – Вы о тех людях? Кто они?

– Ночная стража.

– Двое? И всё?

– Они не совсем люди.

– А кто они?

– Скорее не кто, а что.

– Послушайте, Скелетжер, если вы сейчас же не дадите мне вразумительный ответ на мой вопрос, я найду самую большую собаку, прикажу ей выкопать могилу и похороню вас в ней.

– Как мило с твоей стороны, – сказал Ловкач и кашлянул, как будто прочищая горло, хотя прочищать ему, строго говоря, было нечего. – Ты заметила, как они двигались?

– Не знаю, но, по-моему, очень грациозно. И что? Они танцоры? Подвал охраняют артисты балета?

– Они – вампиры, – сказал Ловкач. – Подвал охраняется гвардией вампиров.

Стефани нарочно высунула голову из окна и посмотрела на небо.

– Солнце высоко, Скелетжер. Для вампиров, по-моему, слишком светло.

– Для них это не имеет никакого значения.

Стефани нахмурилась.

– Разве солнечный свет их не убивает? Не превращает в пыль, не сжигает?

– Никогда. Вампиры загорают, как мы с тобой. Ну хорошо, как ты. Я на солнце обычно белею.

– И что, солнечный свет на них не действует?

– Он их ослепляет. Отбирает силы. В дневное время они такие же, как и остальные смертные, но как только солнце заходит, они обретают силу. И двое из них охраняют Подвал. Как сторожевые псы.

– Раз солнечный свет им не вредит, значит, и крест их не испугает?

– Лучший способ победить вампира – это всадить в него как можно больше пуль, а коль мы не намерены никому причинять вреда, перед нами возникает проблема.

– Наверняка найдется способ обмануть их. Может, переоденемся уборщиками или еще кем-нибудь?

– Когда вампиры рядом, никто не работает, они ведь не различают, кто враг, кто друг. Их влечет человеческая кровь, как мотыльков – яркий свет. Они – убийцы, самые беспощадные и хладнокровные убийцы на этой планете.

– Какой ужас!

– Кроме того, вампиры не слишком умны.

– Тогда у нас есть шанс придумать против них что-нибудь очень-очень умное.

Ловкач замолчал и пожал плечами.

– По-моему, эта задачка как раз для меня.