Ловкач щелкнул пальцами, и в комнате вспыхнули свечи. Здесь хранились стопки книг, артефакты, статуи, картины, причудливые деревянные фигурки и даже полный комплект стальных доспехов.

– Все это имеет отношение к Скипетру? – шепотом спросила Стефани.

– Все это имеет отношение к Древним, – ответил Ловкач. – Но я уверен, что среди всего этого мы найдем то, что имеет отношение и к Скипетру. Честно говоря, я не ожидал, что здесь такое изобилие. Кстати, можешь больше не шептать.

– Над нами вампиры.

– На эти комнаты наложено заклятие. Я сломал заклятие, наложенное на замок, но заклятие тишины все еще действует. Да будет тебе известно, что заклятия на дверях нужно снимать всякий раз, когда ты хочешь войти, и накладывать снова, когда выходишь. Не понимаю, что плохого в старом добром ключе?

Уж он-то точно не пропустит таких, как я. До тех пор, пока я не вышибу дверь.

– Что такое заклятие тишины? – прошептала Стефани.

– А? Ах, это! Даже если вампиры будут стоять прямо перед дверью, а ты будешь орать во весь голос, они тебя не услышат.

– Ну, тогда ладно, – сказала Стефани. Но голос ее все равно был тихим.

Они начали поиски. Некоторые книги были посвящены легендам о Древних, некоторые содержали практическую и аналитическую информацию, некоторые были написаны на языках, которые Стефани даже не смогла определить. В каких-то книгах вообще, кроме чистых страниц, ничего не было, и все-таки Ловкач каким-то образом смог их прочитать, а потом сказал, что ничего интересного на этих страницах не нашел.

Стефани стала рыться в картинах, прислоненных к стене. На многих из них были изображены отважные герои со Скипетром в руках. Стопка картин упала, и Стефани посмотрела на картину, оказавшуюся сверху. С нее была сделана репродукция в книге, которую она разглядывала в машине Ловкача, – человек тянется к сверкающему Скипетру, прикрывая глаза рукой. Это была большая картина, а не маленький прямоугольник на странице. Ловкач на шум даже не оглянулся. Стефани подошла к доспехам, грудная пластина которых была украшена все тем же гербом со щитом и медведем.

– Это фамильный герб? – спросила она.

– Что? – проговорил Ловкач, поднимая голову. – А-а… Да. У нас нет фамилий, герб – единственное, что связывает нас с предками.

– У вас тоже есть герб?

Ловкач задумался.

– Когда-то был. Сейчас нет.

Стефани не поняла.

– Почему?

– По правде говоря, я от него отказался.

– Почему?

– Ты задаешь ужасно много вопросов.

– Когда я стану взрослой, то, как и вы, буду сыщиком.

Ловкач взглянул на нее и увидел, что она улыбается. Он рассмеялся.

– Тогда твоя судьба – быть вечным участником разных карамболей.

– Как это?

– Карамболь – старинное слово. Обычно им называли крупные авантюры и неприятности.

– Можно было бы прямо так и сказать. Почему вы всегда употребляете слова, которых я не знаю?

– Тебе нужно больше читать.

– Я читаю достаточно. Мне нужно больше заниматься расследованиями.

Ловкач достал маленькую шкатулку и стал вертеть ее в руках, внимательно разглядывая каждый уголок.

– Что это? – спросила Стефани.

– Это шкатулка с головоломкой.

– Не могли бы вы поиграть с ней как-нибудь в другой раз?

– Предназначение головоломки, ее raison d’еtre, в том, что она должна быть решена.

– Какой еще зонд?…

– Raison d’еtre. «Смысл существования» по-французски.

– Опять вы за свое! Почему не сказать прямо? Зачем вы все усложняете?

– Видишь ли, оставить головоломку нерешенной – это как не спеть песню. Она может умереть.

– Папа каждый день решает кроссворды, напечатанные в газете. Он отгадывает их, узнает зашифрованное слово, пишет его в пустых клетках и выбрасывает газету в мусорное ведро. Я буду отдавать вам все газеты, которые попадают в наш дом, но умоляю сейчас же оставить шкатулку в покое и продолжить поиски.

– Мы сделали все, что могли. Я сдаюсь.

Стефани посмотрела на него с нескрываемым изумлением.

– А еще говорят, что мое поколение страдает от рассеянного внимания.

– Ты заметила что-нибудь странное в картине, на которую смотрела?

– Там было много картин.

– В той, на которой изображен человек, тянущийся к Скипетру?

– И что в ней такого?

– Ты заметила в ней что-нибудь необычное?

Стефани снова подошла к стене и стала перебирать картины, пока не нашла ту, о которой шла речь.

– Что же тут необычного?

– Опиши мне ее.

Она отодвинула остальные картины в сторону, чтобы лучше видеть.

– Здесь нарисован человек, он тянется к Скипетру, из которого исходит сияние… вот и все.

– И ничего странного нет?

– По-моему, нет… – Стефани нахмурилась. – Подождите…

– Ну?

– От Скипетра идет свет, и человек одной рукой прикрывает глаза, но при этом оба глаза широко открыты.

– И?

– Если свет настолько яркий, человек должен был бы сощуриться. Даже на картине.

– Что еще странного?

Стефани снова внимательно осмотрела картину.

– Тени.

– Что не так с тенями?

– Человек отбрасывает две тени.

– И что? Если помнишь, Скипетр волшебный. Он вполне может стать причиной появления как одной тени, так и двух, по любой волшебной причине.

– Но эти тени появились не от света Скипетра. Тут неправильные углы.

– И как же появились эти тени?

– От двух разных источников света.

– А что у нас является самым главным источником света?

– Солнце?

– Если это солнце, какое время суток изображено на картине?

– Короткая тень у ног может быть в середине дня, когда солнце расположено прямо над головой, но тень за спиной может быть только утром или вечером.

– Назови время поточнее.

– Откуда я знаю? Тень за спиной, значит, это может быть утро.

– Значит, ты смотришь на картину с изображением человека, который тянется к Скипетру и может видеть все, что произошло в прошлом и происходит в настоящем?

– Допустим, так. Но какое это имеет отношение к шкатулке с головоломкой?

– Кто это нарисовал?

Она посмотрела в угол картины.

– Здесь нет имени, только герб. Леопард и скрещенные мечи.

Ловкач поднес к ее глазам шкатулку, на крышке которой были выгравированы леопард и скрещенные мечи.

– Точно, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Значит, вы не просто развлекались.

– Картина подсказывает нам, что художник, или семья художника, может дать возможность заглянуть в прошлое, а это то, что на нашем профессиональном языке мы называем ключом. Ключ – часть тайны, а тайна – головоломка. А у меня в руках шкатулка с головоломкой.

Пальцы Ловкача исполнили на поверхности шкатулки причудливый танец. Детектив низко склонил голову и что-то покрутил, раздался щелчок, потом жужжание механизма, крышка открылась, и они увидели голубой драгоценный камень.

– А-а… – понимающе протянул Ловкач. Стефани подошла ближе. Камень был чуть больше мяча для гольфа.

– Что это?

– Это Камень-Эхо, – проговорил он. – Большая редкость. Раньше его использовали умирающие. Они клали его в постель на три ночи, и Камень записывал все их воспоминания и мысли. Потом Камень отдавали близким или родным, чтобы смягчить боль утраты или чтобы доверенные лица могли получить с его помощью ответы на разные вопросы. Если я ничего не путаю.

– Как он работает?

– Я толком не знаю, – сказал Ловкач. – Никогда не видел его так близко. – Он коснулся Камня, и тот сразу же засиял. Ловкач снова наклонил голову. В его голосе зазвучало полное удовлетворение собой. – Видишь? Вообще-то я – гений.

– Вы только до него дотронулись.

– И все-таки гений, Стефани.

Она кивнула. Через мгновение перед ними прямо из воздуха материализовался старик. Стефани отшатнулась.

– Не волнуйся, – проговорил старик с улыбкой. Он был одет в длинный балахон, глаза светились добротой. – Я не причиню тебе вреда, девочка. Я здесь, чтобы ответить на все вопросы и предоставить любую информацию, которая понадобилась вам в ваших… – Его голос дрогнул. Он во все глаза уставился на Ловкача. – Глазам не верю! Вы – скелет?

– Да.

– Вполне живой, как я… фигурально выражаясь, конечно, ведь я тоже неживой. Но вы – скелет! И к тому же говорящий!

– Весьма польщен, – сказал Ловкач. – Кто вы?

– Меня зовут Ойзин, я здесь, чтобы ответить на все ваши вопросы.

– Отлично, нам как раз это и нужно.

– Скажите, как вам удалось?

– Что именно?

– Стать скелетом. Я о таком раньше никогда не слышал.

– Это долгая история.

Ойзин махнул рукой.

– Тогда не рассказывайте. Камень работает недолго, пока не кончится заряд. Я могу не успеть рассказать вам то, что вас интересует.

– Может, лучше начать?

– Совершенно верно. А больно было? Потерять тело?

– Знаете, Ойзин, не хочу показаться грубым, но разве вы должны задавать вопросы?

Ойзин рассмеялся.

– Принимается. Я слишком любопытен. Но, с другой стороны, я обладаю столь глубокими знаниями о Древних, что являюсь идеальной кандидатурой для такой работы. Гораздо лучшей, чем все мои коллеги, поверьте мне. И прежде чем мы начнем, могу я узнать, какой сейчас век?

– Двадцать первый, – ответила Стефани.

– Двадцать первый? – повторил Ойзин, смеясь от удовольствия. – Надо же! Так вот как выглядит будущее! Мрачно и очень хаотично. А я всегда надеялся, что оно будет светлым. Что случилось с этим миром?

– Вы… вы хотите выяснить все о мире?

– Нет, не все. Только основное. Кстати, на каком языке я говорю?

Стефани нахмурилась.

– На английском.

– Английский, да? Прекрасно! Никогда раньше не говорил по-английски. У меня получается?

– По-моему, очень даже. Камень переводит то, что вы говорите?

– Да. Если бы я мог взять его в путешествие, это было бы нечто! Ух, какое произвел бы впечатление на девушек! – Он захихикал, потом смолк. – Не то чтобы я в свое время много путешествовал. Как раз нет. Никогда не доверял кораблям. Если бы нам природой было предначертано плавать через моря, у нас отросли бы плавники.

– Можно мы зададим вопрос? – прервал его Ловкач. – Я снова не хочу показаться грубым, но если сила Камня иссякнет…

Старик сложил руки и потер ладони.

– Конечно, мой мальчик! Ни слова больше! Задавай свой первый вопрос!

– Вы – эксперт по Древним?

– Да. Я – один из тех, кому было поручено вести летопись о Древних. Большая честь, знаете ли, хоть у меня совсем не оставалось времени для путешествий. Это не значит, что я обязательно стал бы путешественником, но уж имел бы такую возможность. Всегда хорошо, когда перед тобой открываются перспективы, правда?

– Да… И тем не менее нас интересует Скипетр. Мы хотим узнать о его силе.

Ойзин кивнул.

– Скипетр Древних был создан, чтобы уничтожать, именно в этом его сила. Ничто не может перед ним устоять.

– Есть ли от него защита?

Ойзин покачал головой.

– Ни защиты, ни заклинания, ни преграды. Его нельзя остановить и нельзя разрушить.

– У него есть источник силы? – спросила Стефани.

– Простой черный кристалл, вделанный в рукоятку. Именно он дает Скипетру энергию.

– Кристалл можно разрушить?

Ойзин слегка нахмурился.

– Я думал об этом. Я знаю о Скипетре больше, чем кто бы то ни было со времен Древних, и, конечно же, больше, чем любой из моих коллег. Поскольку упоминаний о подобных попытках в текстах нет, то можно предположить, что кристалл может быть разрушен.

– Каким образом? – спросила Стефани.

– Я… Хм… Я этого не знаю.

– Кто создал Скипетр?

Ойзин расправил плечи.

– Скипетр был создан Древними как оружие, которое могло быть использовано против богов. Древние, как проклятые, трудились над ним целый год, тайком от всех, в темноте, чтобы боги не поняли, что именно они создают.

Он снова сгорбился и улыбнулся.

– Именно так сказано в одном из первых текстов, которые мы нашли. Я нашел. Остальные так мне завидовали! Наверное, поэтому они не хотели, чтобы я стал тем, кто отвечает на вопросы.

Стефани нахмурилась.

– Так вы не должны были здесь оказаться?

– У нас было голосование. Я проголосовал за себя. Больше никто за меня не проголосовал. Они завидовали мне. Говорили, что я зря трачу время и слишком много болтаю. Тогда я украл Камень и несколько дней скрывался, чтобы записать на нем свои знания. У них не получилось сделать свою запись поверх моей. И вот я здесь.

Вдруг силуэт замерцал, поблек и стал почти прозрачным. Ойзин перестал улыбаться.

– Жаль, но время заканчивается. Если у вас есть еще вопросы…

– Кто создал кристалл?

– Если позволите, я процитирую текст, который нашел: «Безликие создали кристалл, и он пел всякий раз, когда к ним приближались враги. Но когда к нему приблизились Древние, он молчал и не пел, и Безликие не узнали, что он украден».

– Да уж, в их системе безопасности явно было слабое место, – сказала Стефани.

– Точно, – подтвердил Ойзин. Его тело стало еще прозрачнее, он вытянул руку и посмотрел сквозь нее. – Это меня немного нервирует.

– Скипетр вернулся, – сказал Ловкач. Ойзин вздрогнул.

– Что?

– Его обнаружили недавно, потом снова спрятали. Нам нужно узнать, как его найти.

– Господи! – проговорил Ойзин. – Если Скипетр попадет не в те руки…

– Будет очень плохо, мы это знаем. Ойзин, как его найти?

Старик исчез на мгновение, потом снова появился.

– Не знаю, мой милый мальчик. Кто его спрятал?

– Мой дядя, – ответила Стефани. – Он понял, что Скипетр обладает слишком большой силой и не должен быть чьей-то собственностью.

– Мудрый человек. Хотя по-настоящему мудрый вернул бы его на то же место, откуда взял.

Ловкач заметно приободрился.

– Ну разумеется.

Улыбка снова озарила лицо Ойзина.

– Я помог вам?

– Очень. Теперь я знаю, где искать. Спасибо, Ойзин.

Ойзин с гордостью кивнул.

– Я знал, что смогу это сделать, знал, что отвечу на вопросы и не буду слишком много болтать. Именно поэтому я сказал им прямо перед голосованием: «Слушайте, я могу…»

Он исчез, и Камень-Эхо погас.

– И что? – Стефани посмотрела на Ловкача.

– Гордон последовал примеру последнего из Древних и похоронил Скипетр в земле. Он в катакомбах.

– В каких катакомбах?

– Под владениями Гордона есть целая сеть разветвленных пещер и туннелей, простирающаяся на километры. Это гиблое место даже для самых сильных магов.

– Почему?

– Пещеры населены созданиями, стойкими к любой магии, поэтому Скипетр спрятан именно там. Мне следовало догадаться об этом раньше.

Под домом Гордона, оказывается, существует чудесный мир, а Стефани об этом не догадывалась! Мало-помалу ей открывалось, как близко волшебство, нужно лишь знать, куда смотреть. Она чувствовала себя очень странно. Впрочем, что там говорил Скелетжер, когда они входили в Святилище? «Теперь тебе придется к этому привыкнуть».

Ловкач поднес руку к шкатулке с головоломкой, и крышка вновь легла на место, скрыв Камень-Эхо.

– Наверное, у Ойзина можно было узнать что-нибудь еще, – проговорила Стефани. – Сколько нужно времени, чтобы камень подзарядился?

– Около года.

Она моргнула.

– Это слишком долго. Хотя кто знает, какую еще помощь он мог бы оказать людям? Я уверена, что он мог бы стать бесценной находкой для тех, кто изучает историю.

– Понимаешь, мы не должны никому говорить, что были здесь.

– Вы могли бы сказать Страхолюду. Уверена, он простил бы вам вторжение, если бы вы сказали ему, что мы здесь нашли.

– Не думаю. Видишь ли, это семейное хранилище. Святыня. Непростительно, что мы сюда забрались.

– Что? Вы же говорили, что это вроде склада. И ни слова о том, что это священное место.

– Теперь ты знаешь, почему мне так трудно сохранять друзей.

Ловкач положил шкатулку на место. Стефани пристально смотрела на него.

– Это проявление неуважения? – спросила она. – Как станцевать на чьей-нибудь могиле?

– Немного хуже, – признался он. – Это как раскопать могилу, вытащить тело, обшарить карманы и только потом станцевать на всем этом. Это больше чем неуважение. Это святотатство.

– Тогда, – заметила она, когда он направился к двери, – я понимаю, почему у вас трудности с друзьями.

Ловкач махнул рукой, все свечи в комнате погасли, и сыщики оказались в полной темноте.

Стефани открыла дверь и выглянула в длинный коридор.

Там было пусто и тихо. Она шагнула вперед, вслед за ней вышел Ловкач и закрыл за собой дверь.

Миновав коридор, они поднялись по каменным ступеням лестницы, выскользнули в деревянную, с коваными вставками дверь и быстрым шагом пошли по галерее. Самыми опасными были повороты. Каждый раз, сжимаясь от страха, они ожидали, что именно за этим углом их поджидает вампир. Когда до главного зала осталось совсем немного, Ловкач поднял руку.

Впереди, посреди коридора, спиной к ним стоял вампир.

Стефани перестала дышать. Стараясь не издать ни звука, они отступили назад. Но в ту секунду, когда они уже заходили за угол, Стефани краем глаза уловила какое-то движение. Она схватила Ловкача за руку.

С противоположной стороны к ним приближался другой вампир.

Застигнутые врасплох, они юркнули за мраморную колонну. Прямо напротив находился арочный проход в другую часть галереи, но Стефани была уверена, что даже если им и удастся прошмыгнуть в него незамеченными, они окажутся в ловушке. Выбраться отсюда они смогут только через главный зал, по тросу, но возможность сделать это, не оказавшись в руках вампиров, таяла с каждой секундой. Ловкач обладал силой, у него был пистолет, но у Стефани не было полной уверенности, что ее друг сможет противостоять даже одному из этих созданий, не говоря уж о двух.

Ловкач повернулся к ней и поднял руку. Пальцем показал на пол. Это означало: стой на месте. Потом Ловкач ткнул себя в грудь и показал на боковой проход. Видимо, хотел сказать, что он пойдет туда.

Стефани широко раскрыла глаза и замотала головой, но палец Ловкача дотронулся до зубов. Если бы у него были губы, то палец прижался бы к ним. Стефани не хотела, не желала соглашаться с его решением, но понимала, что выбора у нее нет.

Ловкач вытащил пистолет из кармана, протянул его девочке и, кивнув головой, стремительно бросился в арку.

Вампир, приближавшийся сзади, увидел его и побежал. Вампир, стоявший впереди, повернулся и обнажил клыки. Стефани вжалась в колонну. Ловкач бросился в боковой проход. Охота началась.

Стефани выскочила из-за колонны и со всех ног кинулась в главный зал, пистолет непривычно оттягивал руку. Ее шаги громким эхом отражались от стен темных коридоров, но это было уже не важно. Ей нужно было выбраться отсюда! Она стремительно проходила повороты, зная, что опасность позади, и всякий раз, когда сворачивала, оглядывалась назад.

Коридор был пуст. Никто за ней не гнался. Пока.

Она была уже близко к главному залу. Осталось совсем немного, и она будет у цели. Стефани сунула пистолет в карман: чтобы надеть «сбрую», ей понадобятся обе руки. Она пробежала последний поворот и остановилась как вкопанная.

Нет! Этого не может быть!

Широко открытыми глазами она смотрела на глухую стену. Этого не может быть! Стены здесь не было!

Она повернула не туда, заблудилась в этой дурацкой галерее и теперь не знает, где находится! Что делать?

Стефани развернулась, она была готова кричать от отчаяния. Побежала назад той же дорогой, внимательно оглядывая каждый коридор, пытаясь найти хоть что-то знакомое. В этой темноте все коридоры были одинаковыми. Почему нет никаких знаков? Где она?

Она оказалась прямо перед перекрестком. Вдруг это то, что ей нужно? Стефани попыталась вспомнить, как они шли из главного зала к железной двери. Проходили этот коридор или нет? Она кляла себя за то, что не запоминала дорогу, понадеявшись на Ловкача. Кажется, они прошли именно здесь. Они не могли выйти из тупика.

Она была в десяти шагах от цели, когда из маленького холла сбоку появился вампир. Он заметил девочку сразу. Стефани даже присесть не успела.

Ей до коридора оставалось десять шагов. Вампиру – около тридцати. Назад дороги не было. Если она побежит назад, то окажется в ловушке. Ей нужно прорываться вперед. Выбора нет.

Она бросилась бежать. Вампир, не теряя ни секунды, рванулся за ней. Он преодолеет тридцать шагов быстрее, чем она свои десять! И тут вампир прыгнул. Стефани, нырнув вниз, прокатилась по полу. Когда вампир пролетал над ней, она почувствовала, как всколыхнулся воздух у нее над головой. Стефани быстро вскочила на ноги, изогнулась и юркнула в коридор. Правильно!

Она узнала статую. Осталось всего несколько поворотов.

Она слышала шаги вампира у себя за спиной. Ей приходилось терять драгоценное время, огибая углы, тогда как вампир просто отталкивался от противоположной стены и прыгал по диагонали за угол.

Дистанция между ними стремительно сокращалась.

Стефани влетела в дверь главного зала. Ловкач уже был там. Он бросился на вампира, когда тот хотел схватить Стефани, сбил его с ног, и они покатились по полу.

– Скорей отсюда! – крикнул Ловкач, отталкивая вампира и вскакивая на ноги.

Стефани ухватилась за трос и нажала кнопку. Трос рванулся так, что она с трудом смогла удержаться. Она взлетела к слуховому окну слишком быстро, уже у потолка трос вырвался у нее из рук. Она успела схватиться одной рукой за край окна и повисла, раскачиваясь.

Нащупав другой рукой конец троса, Стефани стиснула зубы и подтянулась. Голова и плечи вынырнули в прохладу ночного воздуха, Стефани вскарабкалась на крышу. Тяжело дыша, она взглянула вниз. Как раз вовремя. Вампир прыгнул, врезался в закрытую створку окна, в водопаде осколков выпрыгнул на крышу и сгруппировался для очередного прыжка. Он бросился на нее с такой скоростью, что Стефани не успела даже вскочить на ноги.

Она откатилась в сторону, его когти скользнули по одежде девочки, но не порвали ткань. Вампир, промахнувшись, стремительно развернулся и зарычал. С клыков бежала слюна, он пристально смотрел Стефани в глаза.

Какое-то мгновение никто из них не двигался, потом девочка медленно встала на четвереньки. Вампир зашипел, но Стефани не отводила взгляда от его глаз.

Подтянув ноги, она села на корточки. Вампир ждал, когда она сделает резкое движение. Пистолет все еще лежал у нее в кармане, но она не могла его достать.

Стефани двигалась медленно, стараясь не мигать, не делать ничего, что могло бы спровоцировать новую атаку. Ее колени напряглись. И вот она сделала первый шаг влево. Вампир двинулся за ней.

Его глаза светились звериной яростью. Он хотел только одного – разорвать ее на куски, уничтожить. Она отчаянно пыталась сохранить спокойствие.

– Спокойно, парень, – мягко проговорила она, вампир лязгнул зубами. Он не прокусил ее костюм, но спина ныла от боли. Стефани понимала: из какого бы материала ни был сшит костюм, она может умереть от одного удара этого зверя.

Вампир стал приближаться к ней. Стефани попятилась, но в тот же миг вампир изогнул спину. Девочка застыла от ужаса. Если он прыгнет с такого короткого расстояния, она даже не поймет, что случилось. Он продолжал медленно двигаться, гипнотизируя ее взглядом.

Вдруг второе окно взорвалось от удара, и дальше события стали разворачиваться с невероятной скоростью.

Вампир на мгновение оторвал взгляд от Стефани и тут же сделал выпад, но Стефани уже катилась в сторону, подальше от места, куда вонзились его когти. Другой вампир тоже был на крыше. Стефани рванулась к краю крыши и прыгнула.

Девочка коснулась ветки ногами, поскользнулась и рухнула вниз. Падая, Стефани ударялась то об одну ветку, то о другую. Каждый удар заставлял юную сыщицу кричать от боли. Потом удары о ветки прекратились, в ушах засвистел воздух, и Стефани рухнула спиной на землю.

Девочка лежала на траве и пыталась вздохнуть. Она видела дерево, галерею, небо над головой. Что-то падало прямо на нее, два силуэта, две фигуры. Это вампиры прыгнули с крыши.

Слева раздался звук разбитого стекла, и ночь огласилась пронзительным воем сирены. Ловкач заслонил Стефани своим телом. Он выставил вперед руку, воздух тут же сгустился и отбросил одного из вампиров далеко назад. Второй не остановился, и Ловкач бросил в него сгусток огня. Вампир отпрыгнул, увернулся от огненного шара и обеими ногами ударил Ловкача в грудь. Стефани вновь почувствовала свое тело. Она вскочила на ноги, все еще пытаясь вздохнуть. Вампир нанес удар, рубашка Ловкача порвалась, и он взвыл от боли.

Стефани вцепилась обеими руками в шею вампира и стала тащить его назад. Вампир зашипел и стал отмахиваться. Стефани отступила назад, чтобы не попасть под острые, как ножи, когти. Ловкач сел и с силой оттолкнул вампира от себя. Вампир отлетел в сторону, словно пушечное ядро. С чавкающим звуком он врезался в стену, упал и больше не поднимался. Стефани взяла Ловкача за руку и помогла ему подняться. Они побежали к машине.