Керосиновые лампы разгоняли вечернюю темноту. Единственным звуком было поскрипывание кровати, когда доктор Джулиус Хинтон внимательно осматривал девушку, которая все еще не пришла в сознание. Врач был среднего роста и носил маленькие очки, которые едва держались на кончике его носа. Чаще выходило, что он смотрел не через очки, а поверх них.
Дейк сидел на краю подоконника, уперев локти в колени и уткнувшись лицом в ладони. Минна ходила по комнате. Она выглядела прекрасно, даже съездив в Декейтер и привезя оттуда врача. Все еще одетая в костюм для верховой езды, она нашла время, чтобы причесаться.
– Я могу принести вам чаю, – шепнула она Дейку. – Вам действительно следует ...
– Нет.
После нескольких минут молчания, Рид вытащил часы из кармана, открыл крышку и стал смотреть, как движется минутная стрелка. «Время, мисс Джеймс, приведет все в порядок». Каким нелепым, должно быть, было это его заявление. Он захлопнул отделанную гравировкой крышку и сунул часы назад в карман.
Он подумал, что это было очень на нее похоже – заставлять его так напряженно ждать, когда она придет в сознание. Ему сейчас хотелось лишь, чтобы она встала, сказала какую-нибудь из бабушкиных поговорок, и он бы увидел, как ее глаза светятся любовью к нему.
Доктор Хинтон накрыл ее до подбородка и выпрямился.
Дейк встал.
– Ну что?
Доктор пожал плечами. Он снял с шеи стетоскоп, сложил его и аккуратно уложил в чемоданчик.
– Похоже, ничего не сломано. Надо дождаться, пока она придет в себя.
Дейк подошел к врачу и схватил его за грудки:
– Я это и без вас знаю!
– Дейк, пожалуйста. – Минна успокаивающе положила руку ему на плечо. – Доктор сделает все возможное.
Дейк пытался справиться со страхом и злостью. Он оставил в покое поношенный пиджак доктора, отступил и недовольно пробормотал:
– Извините.
Оставив врача, Дейк подошел к кровати. Он услышал, как Минна вывела врача из комнаты и послала его в кухню поужинать. Потом он почувствовал, как она положила ему на плечо руку.
– Я посижу немного с тобой, – предложила Минна.
– Я в порядке. Я не оставлю ее.
– Отлично. Но тебе надо поесть. Я велю Патси принести.
Минна подошла к двери.
Нежно держа Кару за руку, Дейк осторожно сел на край постели.
– Дейк, эта женщина все еще здесь. Та, из Гадсдена. Сейчас она занята ребенком, но поскольку я не знаю, кто она такая и чего хочет, думаю, тебе надо с ней поговорить. Мне из нее ничего не выудить. Может, если ты ...
– Пошли ее сюда, – сказал он в надежде, что разговор отвлечет его от горьких размышлений. – Пусть она принесет Клея.
Молодой человек все равно не мог больше ничего делать, как только сидеть возле Кары и ждать. Не прошло и нескольких минут, как в дверях появилась негритянка с ребенком на руках.
– Входите, – предложил Дейк, отпуская руку Кары, потянулся, и женщина отдала ему мальчика. Дейк нежно потерся губами об его щечку. Тут память вернула его в то мгновение, когда он впервые увидел Кару. Он вспомнил, как девушка была удивлена, увидев, что он вытащил из-под куртки новорожденного малыша. Дело происходило в ее хижине ...
Женщина разгладила белый фартук, сделанный из мешка для муки. Она с нетерпением ждала, что ей скажет Дейк, – будет ли он с ней разговаривать или отправит из комнаты.
– Я – Дейк Рид, – тихо произнес он.
– А я – Инез. Из имения Клейтонов. У меня еще нет фамилии, сэр. Я встретила миз Кару в тот самый день, когда она пришла к бабушке мальчика отдать ей ребенка миз Анны. Мне понравилась миз Кара, поэтому я пришла сюда, чтобы узнать, смогу ли я здесь работать.
– Что она сказала?
У Инез на глазах выступили слезы. Она явно была испугана, увидев Кару.
– Она мне сказала, что мы должны спросить вас.
Дейк подошел к окну, держа мальчика на руках.
– А что вы с ней делали на чердаке?
Слезы полились из глаз Инез.
– Миз Кара пошла посмотреть на старые куклы. Взяла меня с собой. Мы поговорили, а затем услышали, как вы ее позвали, и пошли вниз. Тогда она и упала ...
– Остальное я знаю, – нахмурился Дейк. – А разве вы не видели грецких орехов на ступеньках, когда поднимались?
– Их там не было, мистер Рид. Ни одного.
– Вы уверены?
– Да, сэр. А если бы и были, я бы собрала их, чтобы не упасть.
Он с подозрением пробормотал:
– Я думаю.
Инез и Дейк повернулись к двери, услышав, что Минна вошла в комнату с подносом в руках, на котором стояли тарелки с едой. Она подошла к столу и поставила на него поднос. Повернувшись к молодому человеку, она осторожно взяла у него Клея.
– А теперь, – сказала Минна, – сядь и поешь. А не то ты похудеешь.
С этими словами она, не раздумывая, подошла к колыбели и положила туда мальчика. Потом, осмотрев стопку тряпок, которые Кара использовала для подгузников, принялась ловко переодевать ребенка.
Дейк наблюдал за ней, на секунду забыв о присутствии Инез.
– Не знал, что ты так ловко обходишься с грудными детьми, Минна.
Минна с улыбкой посмотрела на него через плечо.
– Ты что, забыл обо всех детях, которые родились в этих местах? Твоя мама много раз просила меня помочь новорожденным. Женщина должна уметь управляться на такой большой плантации, как Риверглен. Надо уметь лечить больных и стариков, уметь кормить и переодевать их, следить за ними. Этому надо учиться годами.
Она быстро перепеленала Клея и взяла его на руки.
– Ну вот. Все в порядке, малыш, не так ли? – Она нахмурилась, посмотрев на Дейка. – Давай ешь!
Дейк подошел к столу, снял с тарелок крышки и увидел внушительную порцию ветчины, бобов, картофельного пюре и кукурузный хлеб.
– Выглядит аппетитно.
– Это все осталось от того, что наши соседи принесли на похороны Берка.
Напоминание о смерти брата испортило Дейку аппетит. Он взглянул на Кару, не желая думать о том, какие потери время принесло ему за последние дни. С ней все будет хорошо. Должно быть.
Он уселся на единственный в комнате стул. Женщина осталась стоять. Минна осторожно качала малыша на руках. Инез переводила взгляд с Дейка на Минну.
Торопливо перекусив, Рид спросил:
– Никак не могу понять, кто подложил эти орехи на лестницу? Кому вообще надо вредить Каре – разве только, чтобы навредить мне?
– Это ты не можешь свалить на Шелби Гилмора, – сказала Минна.
Дейк сурово посмотрел на нее.
– Нет. Не могу. Это меня чертовски пугает.
Минна повернулась к Инез.
– Вы кого-то видели? Вы ведь были там с ней.
– Нет, мадам. Я никого не видела.
Дейк откусил кусок ветчины.
– В доме еще была Патси. Больше никого.
Минна заговорила:
– Я поймала Элайджу, когда он крался около стены дома. Он запросто мог только что спуститься. Я тогда об этом не подумала. Но я его отослала. Он сказал, что ему надо найти тебя, Дейк. Так ли это? Или что-то заставило его осторожно ускользнуть из дома?
Дейк отодвинул поднос. Потом повернулся к Инез.
– Инез, спуститесь вниз. Попросите Патси показать вам, куда положить ваши вещи. Я с вами завтра поговорю.
Инез подобрала из угла узел со своими пожиткам.
Потом Дейк снова обратился к Минне:
– Элайджа нашел меня. Он мне сказал, что нашел мою старую шляпу. Ту самую, которую украли в ночь убийства.
– Что? – Лицо Минны исказилось.
– Он нашел мою шляпу. А пистолет все еще не нашли.
Минна принялась ходить по комнате. Она, казалось, была абсолютно спокойна и занята своими мыслями. Потом она щелкнула пальцами:
– Ну конечно. Это он убил Берка.
Дейк встал и посмотрел на кровать. Он потрогал волосы Кары, потом, просто для того, чтобы сделать что-нибудь, дотронулся до ее покрывала. Обратившись к Минне, молодой человек понизил голос:
– Я не могу в это поверить, Минна. Элайджа был с нашей семьей много лет. Он бы никогда ...
– Откуда ты знаешь? Он служил вашей семье, но не был членом этой семьи. Теперь эти люди свободны и могут вытворять все, что хотят. Почему бы не убить?
– Я не могу в это поверить, Минна. Только не Элайджа. Моя вина в том, что Берк мертв. Мне следовало тогда остаться здесь. Они хотели убить меня. И не Кара должна платить за то, что во время войны я встал на другую сторону. Это надо остановить, пока еще кто-нибудь не пострадал. Я не могу рисковать твоей жизнью или жизнью Клея, или кого-то из вольнонаемных работников, которых мы приняли на работу. Им необходима защита.
– Думаю, что ты слишком упрям, когда укрываешь преступника ...
Минна прервалась, когда Кара застонала. Дейк в мгновение ока подскочил к кровати и взял ее за руку.
– Кара! Кара, дорогая, очнись!
Над ними дул прохладный ветерок, охлаждая кожу. В том месте, где он провел языком между ее грудей, кожа покрылась мурашками. Кара изогнулась и тихо застонала. Было темно, на небе – ни звездочки, но там, на берегу реки, она была вместе с Дейком, и ей не было страшно. Они были предназначены друг для друга, она знала это. Но как могло так случиться, что эта бесконечная тьма делал все таким удивительно ясным?
Она чувствовала себя утомленной. Сочная трава на берегу была мягкой, как пух. Руки Дейка были теплыми, его губы оставляли на ее теле пылающий след. Она выгнулась. Снова застонала. Ей хотелось еще. Но как только он захотел взять ее, заняться с ней любовью на берегу реки в этой кромешной тьме, Дейк вдруг исчез.
Она заплакала. Разочарованная. Растерянная без его объятий.
Но там был Клей. Женщина, оказавшаяся его теткой, держала мальчика так, что Кара не могла до него дотянуться. Ребенок просился к ней, плакал, тянул свои крохотные ручки, вырывался ... Но как Кара ни старалась, она не могла сдвинуться с места и забрать ребенка у Инез. Его крики становились все громче и громче.
– Я иду, Клей! Я позабочусь о тебе!
Но она не могла двинуться. Его жалобные крики стихли.
Вдруг она увидела себя в каком-то незнакомом месте, слышала шум воды из-за обветшавших стен, но в комнате не было ни окон, ни дверей. Было душно и жарко. Никого, кроме нее, там не было. Ей так казалось, пока что-то не упало где-то сзади.
Кто-то темный вошел в комнату, и Кара испытала такой ужас, что ее начала бить дрожь.
– Нет! Оставь меня! Я не потревожу тебя! Нет!
Она дергала головой из стороны в сторону. Она не могла выносить его присутствие, которое так ее пугало.
– Пожалуйста, – молила она. – Пожалуйста, пусти меня. Я нужна своему ребенку. Я нужна Дейку.
Она пыталась рукой оттолкнуть темную тень, которая надвигалась на нее, но не могла пошевелиться.
Дейк что-то шептал ей. Казалось, оп очень близко. Так близко, что она могла бы дотронуться до него, если бы не было так темно.
– Кара! Кара, дорогая, очнись!
Она пыталась ответить. Пыталась сказать ему, что уже очнулась, объяснить, что она была возле реки и хотела выбраться оттуда и вернуться к нему и Клею, если бы не эта темнота. Она хотела, чтобы Дейк знал, как они оба ей нужны, но шум реки все усиливался, и темнота сгущалась.
Кара открыла глаза и увидела, что комната залита мягким светом керосиновой лампы. Она была рада просто лежать и. смотреть на потолок, который, как она сейчас заметила, местами облупился. Трещины, напоминающие паучьи лапы, расползались из центра потолка. Она глубоко вздохнула и попыталась сообразить, как она здесь оказалась и как легла в постель. На улице было темно – это она поняла, потому что в комнате царил полумрак.
Кто-то двигался по комнате. Она слышала скрип деревянного стула. Когда девушка попыталась поднять голову, в затылке у нее зашумело, и она снова, застонав, упала на подушку.
Риверглен. Она вспомнила. Она была в Риверглене и только что поспорила с Дейком. Она улыбнулась, глядя на потолок. С Дейком она потеряла невинность. Это она точно помнила и не жалела об этом. Он сделал ей предложение. Они спорили о дальнейших планах.
Больше она ничего не могла вспомнить. Медленно и осторожно она попыталась повернуть голову, так как боялась поднимать ее. Ей это удалось. И она увидела Дейка.
Ее сердце таяло от любви. Слезы выступили на глазах, когда она увидела этого большого человека, устроившегося на неудобном стуле. Он скрестил ноги, а руками прижимал к себе ребенка, который спал у него на груди. Реальность была так непохожа на ее сон, что Кара улыбнулась. Его темные волосы торчали в разные стороны, как будто он несчетное количество раз ворошил их руками. На подбородке темнела щетина. Впереди на рубашке, которая всегда была чистой и выглаженной, расплылось пятно. Ясное дело, это работа Клея. Ручками малыш сжимал кусочки ткани.
Ей ужасно хотелось спать, и она уже собиралась закрыть глаза, как вдруг мальчик забеспокоился, и Дейк шевельнулся. Он открыл глаза и тут же встретил ее взгляд. Рид наклонился вперед, пытаясь разглядеть ее в темноте.
– Кара? – хрипло выговорил он, прокашлялся и повторил: – Кара!
– Я очнулась! – с трудом проговорила она.
Он мгновенно оказался рядом, держа в руках все еще спящего ребенка. Дейк встал на колени у кровати и взял ее за руку.
– Как ты себя чувствуешь?
– Усталой.
Он выглядел таким встревоженным, что она попыталась улыбнуться ему, чтобы убедить, что с ней все будет хорошо.
– Голова?
– Болит. У меня ужасно болит голова. Что случилось?
– Не нужно сейчас об этом говорить. Достаточно того, что ты очнулась.
– Дейк, если ты сожмешь мою еще руку сильнее, ты ее сломаешь.
Он отпустил руку и наклонился, чтобы поцеловать девушку.
– Ты напугала меня до смерти.
– Похоже на то. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло.
– Ты упала с лестницы.
Она нахмурилась, пытаясь вспомнить. Потом посмотрела на мальчика в руках молодого человека.
– А Клей в порядке? Я ведь не уронила его?
– Ты была с Инез, женщиной из Гадсдена.
– О Господи!
Она вспомнила. Все вдруг всплыло у нее перед глазами с удивительной ясностью. Они спрятались на чердаке, где Инез рассказала ей запутанную историю об Анне и Прайсе Клейтонах, родителях мальчика.
– Что такое? – тут же забеспокоился Дейк. – Тебе больно?
Кара закрыла глаза. Конечно, больно. Больно лгать человеку, который так о ней заботится.
– Нет, все хорошо. Я просто все вспомнила. Я на что-то наступила.
– На грецкие орехи.
– Ты сказал, на грецкие орехи?
– Кто-то подложил их на лестницу, пока вы были наверху.
Она вспомнила, что слышала какой-то звук: его еще не услышала Инез. «Почему?» – подумала она. Почему кому-то хотелось навредить ей? Боль в голове стала такой сильной, что Кара закрыла глаза.
– Кара!
Что-то новое было в голосе Рида. Она услыхала его шаги. Девушка с трудом приоткрыла глаза и увидела, как он бережно укладывает Клея в кроватку. Когда Дейк вернулся к ее кровати, она успокоилась.
– Обними меня, Дейк.
Кровать прогнулась под его весом, когда он улегся рядом с ней.
– Я здесь, – сказал он.
Кара почувствовала, что он целует ее висок, веки, щеку ... Потом он снова крепко сжал ее руку.
– Утром ты будешь в порядке.
– Я знаю.
Она не была уверена, то ли говорит вслух, то ли просто думает.
Зато она знала, что Дейк лежит рядом, крепко обнимая ее. Клей спит в колыбельке. И, по крайней мере, на эту ночь они были в безопасности.
На следующее утро дверь в комнату Кары с шумом отворилась без стука, и Дейк услышал чье-то удивленное восклицание. Он сел, протер глаза и увидел Минну, которая выглядела усталой. Зачесав рукой волосы, он осторожно выбрался из постели, чтобы не побеспокоить Кару. Дейк наклонился и пощупал ее лоб: он был холодным. Девушка дышала глубоко и ровно. Она явно была в сознании и спала спокойным, исцеляющим сном.
Минна начала говорить, но он приложил палец к губам, чтобы она замолчала. Обойдя на цыпочках комнату, он взял свои башмаки и вывел Минну в коридор. За дверью они остановились.
– Я голоден, – заявил он. – Патси уже приготовила завтрак?
Дейк стал спускаться вниз. Минна следовала за ним.
– Давным-давно, – ответила она.
– Что с тобой случилось?
Она остановилась посреди широкой, изогнутой лестницы. Потом сказала шепотом:
– Тебя в кухне ждет шериф. Не думаю, что тебе следует спать с Карой, когда единственной причиной, по которой тебя не забрали в тюрьму, было мое алиби. Ведь лишь две недели назад я сказала шерифу, что спала с тобой.
– Черт возьми, Билл Йенсен не узнает, где я спал прошлую ночь, если ты ему не скажешь. Я был нужен Каре.
Дейку не хотелось ничего объяснять. Он видел, что Минна готова начать спор, но потом передумала.
– Чего он хочет?
– Поговорить с тобой.
Рид вздохнул.
– Я понимаю. О чем?
– Наверное, о чем-то важном, если он приехал сюда. Он мне ничего не сказал.
– Отлично.
– Дейк, эта женщина все еще здесь.
– Инез?
– Да. Что мне с ней делать?
– Минна, ведь ты сама прошлым вечером говорила, как умеешь всем помогать. Пошли ее наверх в комнату Кары. Пусть она дождется, пока Клей проснется, помоет его и накормит.
Она снова остановилась. На этот раз Дейк заметил, что Минна едва сдерживается. Он никогда не видел ее такой.
– Ты раньше не был таким грубым, Дейк.
– Извини, Мин. Что-то я сегодня не в духе.
– Будь осторожен с шерифом Йенсеном. На твоем месте я бы рассказала ему про Элайджу, который, кстати, уже вернулся.
Он схватил ее за руку.
– Ни слова не говори об Элайдже. Йенсен будет безумно рад повесить кого-нибудь за убийство моего брата, просто чтобы всех успокоить. Ты знаешь, что у мальчишки не будет шансов, если мы на него укажем. Они устроят фарс вместо суда, и Ку-Клукс-Клан с радостью повесит его. Ты меня понимаешь?
Она сжала губы.
– Конечно.
Дейк хотел извиниться перед ней за свой тон, но было уже поздно: они подошли к кухонной двери.
Билл Йенсен встал, когда Минна с Дейком вошли в кухню. Он приветствовал их, подняв чашку кофе.
– Я рад, что ты встал, Рид. Правда, похоже, ты еще не совсем проснулся.
– У меня была тяжелая ночь, – признался Дейк, проводя рукой по небритой щеке.
Минна фыркнула.
Дейк бросил ботинки на пол, отодвинул от стола стул и сел. Патси жарила на плите яичницу. Инез стояла рядом и резала кукурузный хлеб.
– Черный кофе, пожалуйста, Патси. Если есть.
Девчонка, нервничая от того, что в маленькой кухне собралось столько народу, кивнула и потянулась за кофейником. Минна позвала Инез в коридор. Женщины вышли, и шериф уселся на стул.
Дейк видел, что тот внимательно наблюдает за каждым его движением. Дейк тянул время, натягивая башмаки один за другим, потом он пододвинул стул, когда Патси принесла ему сначала кофе, а затем тарелку яичницы с нарезанным хлебом. Будь он проклят, но он ни за что не спросит Билла, чем вызван его визит, хотя он был уверен, что это не просто дань вежливости.
Билл Йенсен вытащил из заднего кармана кусок газетной бумаги и бросил его на стол перед Дейком. Дейк доел яйца, отломил кусок хлеба и стал собирать остатки желтка. Потом взглянул на газету.
– Что это?
– Думал, что тебя это заинтересует.
Дейк пододвинул листок ближе и стал читать:
Пещера ночных птиц, № XIX, темная луна! Кровавый час! Седьмая луна! Отделение ККК XIX, Декрет Шефа. Приветствую вас! Братья готовятся! Пришло время. Будьте твердыми, непоколебимыми, правдивыми! Справедливость восторжествует! Зло не победит! Долг! Молчание! Бдительность! По приказу Си. Джи. Эс. Д. XIX.
Он толкнул бумагу назад к шерифу.
– Это должно Что-то значить для меня?
– Тебе надо быть осторожным, Рид!
– Ты не первый, кто это говорит. Плохо, что не предупредили моего брата.
– Клан не убивал твоего брата.
– Почему, черт возьми, ты так в этом уверен?
– Он был одним из них.
Дейк похолодел. Его рука застыла с чашкой кофе.
– Я не верю тебе.
– Почему? Потому что он не мог скакать вместе с ними? Он все равно встречался с этими людьми. Принимал участие в их планах. Одно или два собрания проводились здесь, насколько я помню. Это тебя интересует?
– Минна знала?
– Конечно, знала.
Дейк вспомнил про Патси и увидел, что она стоит у плиты. Ее руки вцепились в заслонку печки.
– Почему ты не ушла, Патси? Ты можешь навести порядок позднее. Похоже, тебе нужно на воздух.
Он увидел страх в ее глазах. Девчонка кивнула и быстро выбежала из кухни.
– Я не удивляюсь, почему никто из рабов твоего отца не остался после того как объявили свободу. Лишь горстка тех, кто сильнее страдал от голода, чем от страха. Твой брат выгнал их. Сказал им, что они свободны и больше ему не нужны. Он просто видеть не мог их после войны и всего, что с ним случилось. Некоторые вернулись и молили Минну дать им работу. Берк был искалечен, и Минне требовалась помощь, поэтому она позволила им остаться. Но она делала так, чтобы он их не видел.
Задумавшись, Дейк произнес вслух:
– Словом, у некоторых из этих бывших невольников было основание его ненавидеть, не так ли?
Билл Йенсен кивнул.
Дейк не мог заставить себя обвинять Элайджу без доказательств. Ведь слуга должен был знать возможные последствия.
– И чего эти ребята из Клана намерены добиться?
Дейк откинулся назад, удовлетворив на некоторое время свай аппетит. Ему хотелось узнать о роли своего брата.
– Это началось через два года после окончания войны, – начал шериф. – Ты не представляешь себе, что творилось тогда в Алабаме. Никакого местного правительства. Те из администрации, кто был против юнионистов, были брошены в тюрьму. Те, кто вроде меня симпатизировали северянам, были назначены на ответственные посты. У горожан отобрали все, но налоги все равно собирали. Вдобавок ко всему, им даже не разрешили иметь своих представителей. Дейк, ты на стороне победителей. Ты даже не представляешь себе, какими беспомощными чувствуют себя здесь некоторые люди.
– Члены Клана считают себя здесь проводниками закона, – продолжал шериф. – Они полагают, что северяне пришли сюда для того, чтобы научить негров ненавидеть южан. С некоторыми из бывших рабов, надо сказать, плохо обращались. И они намереваются отплатить белым за все неприятности. Дезертиры из обеих армий бродили и нарушали закон. И месяцами от них не было никакой защиты. Вот поэтому клановцы берут все в свои руки и вершат собственное правосудие.
Дейк встал и подошел к плите, держа в руках чашку.
– Как ты можешь называть это правосудием? Они ездят по ночам, скрыв свое лицо. Приговаривают людей к смерти, и все это во имя правосудия?!
Билл Йенсен пожал плечами.
– Я просто хочу тебе сказать, что они не убивали твоего брата.
Дейк понял, что он не может изменить его точку зрения.
– Что, если это была случайность? Берк был в моей бывшей комнате. Мы достаточно похожи, чтобы нас могли перепутать.
– Ты говоришь, кто-то ударил тебя по голове и забрал твой пистолет?
– Ну да.
– В таком случае этот кто-то знает разницу между тобой и Берком. И будь уверен, этот человек не был членом Клана.
Дейк потянулся и постучал по газете, лежавшей на столе перед шерифом.
– К чему тогда предупреждать?
– Здесь все считают тебя янки. Ты можешь устроить заваруху.
– Ты прав, особенно если сделать кое-какие изменения в устраивании заварух.
Йенсен кивнул.
– Ты поедешь с этими людьми, Билл? Я должен остерегаться даже тебя?
– Я – человек закона, Рид. К тому же, я им не нужен. Не важно, как я к этому отношусь. Работа для меня – вещь серьезная.
Они замолчали.
Дейк налил себе кофе.
– Я не убивал своего брата.
– Я и не думаю. Но пока просто больше некого в этом заподозрить.
Даже когда дым рассеивается, глаза еще могут слезиться.Ненни Джеймс