Дэни наклонилась, зачерпнула пригоршню воды, плеснула ее себе в лицо и ладонями пригладила растрепанные волосы. Потом начала изо всех сил тереть лицо кончиками пальцев, стараясь удалить с него глубоко въевшуюся грязь. Холодная вода освежила ее и защипала кожу, заставив запылать щеки.

Сколько времени прошло с тех пор, как она купалась последний раз? Этого она не помнила, но решила, что ей достаточно будет умыться, прежде чем она достигнет Хамп Боун Холлоу, где протекала теплая речка. Дэни была не прочь искупаться в чистой теплой воде, но ей всегда не нравилось погружаться в холодные горные реки, что, впрочем было неизбежной стороной жизни трапперов, поскольку капканы на бобров нужно было устанавливать в реках, питающихся талой водой. Хотя Дэни ставила капканы много лет, она по-прежнему не любила входить в холодную воду.

Несколько лет назад Джейк настоял на том, чтобы она научилась плавать, хотя сам плавать не умел. Он сказал ей, что не хочет, чтобы ему однажды пришлось стоять и смотреть, как она будет тонуть, и придумал способ научить ее, как он выразился, «водной смекалке». Этот простой способ оказался весьма эффективным.

Джейк обвязывал Дэни длинным кожаным поводом и сбрасывал ее с лодки в чистые глубокие воды озера. Вначале, оказавшись в воде, Дэни только плевалась, беспомощно махала руками и ловила ртом воздух, но Джейк всегда вовремя втаскивал ее обратно на лодку. В конце концов Дэни привыкла к резкому погружению в холодную воду, научилась согласованно двигать руками и ногами и держаться на поверхности. Вскоре она так наловчилась, что ныряла в воду без страховочного ремня, и иногда в жаркие летние дни плавала, чтобы остыть, но это случалось довольно редко. Дальше на северо-восток, там, где протекала река Йеллоустон, было много горячих источников и теплых речушек, манивших ее. Теплая вода всегда успокаивала ее и доставляла ей большое удовольствие. Когда Дэни находила теплый водоем, то никогда не отказывалась от возможности искупаться в нем, если была уверена, что ее никто не заметит. Один такой водоем ждал ее в долине Хамп Боун Холлоу, но Дэни нужно было преодолеть еще несколько миль, чтобы добраться до нее.

А в это утро она лишь пыталась смыть с лица глубоко въевшуюся грязь, которая так смущала ее. К сожалению, у нее не было возможности сделать это прошлой ночью. Дэни покачала головой, желая прогнать мысли о том, что с ней произошло, но ей по-прежнему трудно было не думать о двух незнакомцах, с которыми она встретилась, особенно о Фонтейне. Мысли эти приводили ее в смущение. Чем он отличался от остальных мужчин? Даже сейчас, когда их разделяли несколько миль, ею овладевало странное чувство, когда она думала о нем. Ее беспокоило, что чувство это было похоже на то, которое так часто охватывало ее последнее время. Это было все то же томление, что заставило ее бродить по холмам в ту ночь, когда умер Джейк.

Но почему Фонтейн? Какое он имеет отношение к ее странному томлению? В конце концов, все, кого она знает, – мужчины, и Фонтейн ничем не отличается от них, – убеждала она себя.

Дэни встала и вытерла мокрые руки о свои штаны, не желая больше тратить время на размышления о Трое Фонтейне и его друге Грейди Маддоксе. Моуз Хадли жил за ближайшей возвышенностью, в хижине, прятавшейся между двумя холмами. Ей пора было трогаться в путь. Дэни переволновалась прошлой ночью и теперь очень нуждалась в собеседнике. Ей сейчас хотелось увидеть знакомое лицо и поговорить о Джейке с тем, кто его знал. Возможно, она даже сможет решить, что ей делать дальше, и построить планы на будущее.

Моуз наверняка готовит сейчас какое-нибудь кушанье, и она слишком голодна, чтобы отказаться от того, что он ей предложит. Дэни села на лошадь, посмотрела на оставшийся позади лес и продолжила путь.

– Эй! – Звонкий голос Дэни огласил поляну. – Эй, Моуз!

Она подождала несколько секунд, но никто не ответил. Тогда она встала, упираясь ногами в стремена, наклонилась вперед и поискала Моуза взглядом возле его хижины у подножия холма. Из трубы на крыше поднималась к небу легкая струйка дыма. Мулы Моуза Хадли лениво щипали траву позади домика. Они даже не подняли свои головы на крик Дэни. Других признаков жизни она не заметила.

Она заставила свою лошадь подойти ближе к хижине, уверенная, что старик дома: он не мог никуда уйти без своих мулов. Дэни не радовала возможность сообщить Моузу, что Джейк отдал Богу душу. Насколько она помнила, они всегда были добрыми друзьями. И все же ей не хотелось, чтобы Моуз узнал эту новость от кого-то другого.

Приблизившись к хижине, она вновь позвала хозяина, считая, что даже к другу не следует входить без предупреждения.

– Эй, Моуз! Это я, Дэни. Выходи же, старый пустозвон!

Одна из тряпок, занавешивающих окно, закачалась. Дэни показалось, что она увидела в проеме лицо, и она энергично замахала рукой над головой. Ее удивило, что Моуз не вышел ее встречать. Обычно он встречал их перед хижиной громкими возгласами и приветствиями, с широкой беззубой улыбкой на заросшем длинной седой бородой лице. Она надеялась, что он не заболел. Обеспокоенная этими мыслями, Дэни дернула веревку, к которой были привязаны вьючные животные, и пустила своего пони вперед.

Эта старая хижина была ей так знакома, что она чувствовала себя здесь почти как дома. Бревна домика были замазаны глиной, которая в некоторых местах отвалилась. Видно было, что Моуз редко утруждал себя ремонтом. Дверь висела на петлях из кожи; как и у большинства других горных пристанищ, запор находился снаружи. Любой, кто проезжал мимо, мог воспользоваться этим домиком: таков был неписаный закон трапперов. В этот день дверь была незаперта.

– Эй! – снова крикнула Дэни, когда ее рыжий пони пошел через двор перед домиком, заваленный мусором.

Множество старых пней, торчащих из земли, свидетельствовало о том, что Моуз не пожелал ходить далеко за бревнами для своего скромного жилища. Повсюду валялись пустые бутылки из-под спиртного, оленьи рога и обрезки шкур. Дэни перекинула ногу через седло и соскочила с лошади. Ее мягкие подошвы ударились о землю почти без звука. Привязав лошадей к кривой жерди, врытой в землю, Дэни обошла стоящую перед домом деревянную раму для чистки шкур.

– Моуз! Выйдешь ты или нет, в конце концов?! – Ожидая ответа, она умоляла Бога, чтобы старый Моуз вышел к ней живым и здоровым.

Было слишком поздно убегать, когда она услышала зловещий металлический щелчок и поняла, что кто-то взвел курок пистолета.

– Стой там, парень, и не двигайся, если хочешь увидеть сегодняшний закат!

Голос был совсем не похож на голос Моуза.

Она застыла, взгляд ее скользнул к маленькому окну справа от двери. Из окна на нее смотрел ствол пистолета. Дэни похолодела от страха.

Черт! Что же теперь будет?!

– Где Моуз?

– Это не твое дело. Стой на месте и подними руки вверх.

Дэни подчинилась.

Дверь распахнулась, и изнутри на нее дохнуло запахом несвежей пищи и плесени. В дверях появилась темная сгорбленная фигура. Пистолет в окне по-прежнему был направлен в ее сторону – это говорило о том, что в доме было по крайней мере два человека.

Сутулый мужчина, шаркая ногами, вышел из хижины. Потрепанная красная клетчатая рубашка висела на его тощем теле, как на вешалке. Цветная ткань не могла скрыть сгорбленной спины, делающей его походку неуклюжей и вихляющей. У него были редкие и грязные волосы, через которые проглядывал блестящий лысеющий череп. Нос, длинный и изогнутый, как и его спина, напомнил Дэни клюв грифа. У него были неровные пожелтевшие зубы; тонкий рот изогнулся в кривой улыбке. Дэни содрогнулась.

– Забери у него пушку, Эд.

Мужчина, оставшийся в доме, хриплым голосом выкрикивал распоряжения, и сутулый коротышка быстро их выполнял. Сутулость делала его ростом с Дэни, и когда он приблизился к ней, она почувствовала его дыхание, насыщенное винными парами, и посмотрела в его мутные карие глаза. Он вытащил пистолет из-за ее пояса и протянул свою узловатую руку, чтобы снять с ее шеи рог для пороха и патронную сумку. Дэни наклонила голову, чтобы ему было легче это сделать, и затем отступила на шаг – подальше от его отвратительной злобной ухмылки.

Дэни продолжала молчать, не зная, что ей делать дальше. Пистолет, нацеленный на нее из окна, ограничивал ее возможности. Она подумала, что смогла бы справиться с горбуном, который с трудом держался на ногах, но что она сможет сделать против оружия? И какие еще сюрпризы ожидали ее внутри домика?

Если бы она могла протянуть время и не заходить в хижину, пока не вернется Моуз! Он выручил бы ее! Но когда он вернется и вернется ли вообще?

– Шевелись, парень! Заходи в дом. – Тощий горбун кивнул в сторону двери.

Желая оттянуть выполнение приказа, Дэни посмотрела в сторону холмов. Их склоны были пустынными. Она упрекнула себя в душе за надежду увидеть кого-нибудь на холмах…

– Шагай! – Мужчина подтолкнул ее вперед грязным пальцем.

Дэни осторожно вошла в дом и остановилась, чтобы дать своим глазам привыкнуть к полумраку. В нос ей сразу ударил резкий запах сырой шкуры и испорченной пищи. Пахло в хижине сильнее, чем в волчьем логове.

Сырой земляной пол имел свой особенный затхлый запах. Она знала, что эту лачугу, состоящую из одной комнаты, невозможно вычистить. Лишь огнем можно было уничтожить кишащих в ней вшей, клопов, тараканов и крыс. Моуз был им другом, но даже Джейк отказывался спать в его хижине, говоря, что они с Дэни предпочитают свежий воздух.

Мужчина, стоявший у окна, подошел ближе, чтобы получше рассмотреть ее. Он был значительно выше горбуна и представлял собой полную противоположность своему приятелю. Если первый был худым чуть ли не до истощения, то второй был дородным мужчиной с большим животом, выпячивающимся из-под красной майки, которая виднелась между бортами его не застегнутой куртки из оленьей кожи. Он не смог бы ее застегнуть, если бы даже захотел – уж слишком широким был его торс. Его маленькие, заплывшие жиром глаза блестели, как у крысы. Он был на целую голову выше Дэни и поэтому наклонился, чтобы лучше ее разглядеть. Она увидела блестящие капли пота на его высоким лысеющим лбу.

– Как тебя зовут, мальчик? – спросил он, шевеля толстыми губами.

– Какое ваше дело?! – ответила она с вызовом, стараясь произносить слова так, как это делали обитатели гор. – Где старина Моуз? Это его берлога!

– Была его. – Толстяк приблизился к ней и произнес с угрозой в голосе: – Ты скажешь мне свое имя или мне придется силой заставить тебя назвать его?

– Дэни меня зовут.

Она нагнула голову и опустила глаза на земляной пол под ногами. Толстяк смотрел на нее слишком внимательно. От его испытующего взгляда у нее по телу побежали мурашки, задрожали губы, и она прикусила их.

– Дэни, говоришь? Откуда ты приехал? С тобой был кто-нибудь?

– Я приехал из-за горного хребта.

Неожиданная мысль пришла ей в голову, Дэни вытянулась во весь рост и посмотрела ему прямо в глаза.

– Да, я приехал не один. Со мной были мои друзья. Я поехал вперед, чтобы найти Моуза. Вы когда-нибудь слышали о боевой группе Фонтейна? – Продолжая глядеть на него, она прищурилась.

Мужчина сплюнул и вытер подбородок тыльной стороной ладони. Она чувствовала движение горбуна у себя за спиной и услышала шарканье его ног, когда он закрыл дверь.

– Нет, я никогда не слышал о ней. Что это за группа такая?

– Боевая группа Фонтейна? – Она с большим удовольствием засмеялась ему в лицо. – В ней сорок самых жестоких и самых опытных охотников и профессиональных солдат в мире. Они умеют прятаться и наносят удар в тот момент, когда противник меньше всего ожидает этого. Я их разведчик.

Она надеялась, что ничего не забыла. Раз эта уловка удалась прошлой ночью Фонтейну, то, возможно, сработает и сейчас, – думала она. По крайней мере, она поможет ей выиграть какое-то время.

– А я – Джордж Вашингтон!

– Вы можете не верить мне, мистер. Дождитесь их и сами увидите.

– Эд! – Толстяк бросил взгляд на своего компаньона. – Выйди во двор и погляди вокруг. Заодно сними винтовку с его лошади. Я ни на йоту не верю этому юному лгуну, но проверить не помешает.

– Ой, но почему я, Абнер? Мне всегда приходится делать самую грязную работу! – заныл горбун.

Абнер обошел Дэни и схватил коротышку за ворот его слишком большой рубашки.

– Ты будешь делать то, что я говорю, потому что я здесь. Я знаю, что и когда нужно делать! А теперь иди.

Абнер открыл дверь мясистой рукой и вытолкнул Эда наружу.

– Посмотри, хорошо ли привязаны мулы и лошади. А то, не дай Бог, сбегут вместе с поклажей.

Абнер захлопнул за коротышкой дверь, вернулся и стал перед Дэни. Он выдвинул стул, стоявший у расшатанного деревянного стола, и указал на него рукой.

– Садись.

– Я лучше постою.

– Садись, черт возьми, пока я с тобой по-хорошему разговариваю!

Опустив тяжелую руку на плечо Дэни, он толкнул ее на стул и поставил свою ногу в кожаном сапоге на сиденье рядом с ее бедром.

– Что ты здесь делаешь?

– Я уже сказал. Я веду разведку для боевой группы Фонтейна. Мы прибыли сюда, чтобы найти старого Моуза.

– Смотри на меня, когда я разговариваю с тобой, парень!

Абнер сорвал с Дэни шляпу и бросил ее на стол. Потом наклонился к ней, опершись рукой на согнутую в колене ногу. Ее глаза находились прямо напротив уродливого бугра между его ног. Может быть, ей стоит рискнуть и стукнуть кулаком по этому самому уязвимому его месту? Сумеет ли она на время сделать его беспомощным и выбежать из дома?

Дэни подняла глаза и увидела, что он внимательно рассматривает ее лицо. Она посмотрела ему в глаза и сразу пожалела, что сделала это.

– Эй… – Голос его сделался скрипучим. – Что, черт возьми, здесь происходит?

Он сжал ее подбородок большим и указательным пальцем, наклонил ее голову к свету и повернул сперва в одну, а затем в другую сторону. Дэни свирепо посмотрела на него, но сдержала себя, ожидая подходящего момента для удара.

Но прежде, чем она успела что-либо сделать, он отошел от нее и рывком распахнул дверь.

– Эд! – заорал Абнер, выглянув во двор. – Эд, иди же сюда, черт возьми!

Абнер оставил дверь открытой и пошел к ней крадущейся походкой рыси, подбирающейся к своей жертве. Приблизившись к ней, он вытер свои толстые губы тыльной стороной ладони.

– Что случилось, Абнер? – Эд вбежал в дом с широко раскрытыми бегающими глазами.

Абнер вновь уставился на Дэни. Она беспокойно заерзала на стуле. Ее тревожило то, как всматривались в ее лицо его крысиные глазки. Он явно замышлял что-то.

– Ничего страшного, Эд, – сказал он вполголоса. – Более того, дела наши обстоят как нельзя лучше. У нас есть дом, и теперь у нас появилась женщина!

Дэни похолодела от ужаса. Она спросила себя, чем она выдала свою тайну, и не смогла ответить на этот вопрос. Он никак не мог быть уверен в том, что она женщина! Он даже не дотрагивался до нее!

– Посмотри внимательно на это лицо, Эд. Если, по-твоему, оно недостаточно красиво, чтобы быть женским, то меня оно устраивает. Как бы там ни было, мы с тобой сейчас позабавимся, и я первый проверю, женщина она или нет.

– Нет!

Неистовость собственного гнева удивила ее. Дэни встала, свалив стул на пол, и сжала кулаки. Мужчины несколько мгновений смотрели на нее с удивлением, прежде чем осознали, что она не сможет причинить им много вреда. Она не знала точно, что они хотели ей сделать, но и не собиралась долго задерживаться, чтобы выяснить их намерения.

– Обойди стол и стань сзади нее, Эд. Сбей ее с ног, если она попытается убегать. – Абнер медленно двинулся на нее, расставив руки.

Дэни отчаянно искала путь к бегству, но его не было. Между ней и дверью стоял толстяк. Наклонившись вперед и не сводя взгляда с лица Абнера, она поводила рукой по поверхности стола в поисках какого-нибудь оружия. Сзади послышалось шарканье ног подкрадывающегося к ней Эда.

– Попробуй схватить ее за руки, Эд!

Дэни продолжала отступать, стараясь следить за более опасным для нее Абнером и прислушиваясь к движениям Эда, который выбирал удобную позицию позади нее.

– Не бей ее этой штукой, Эд. Ты можешь изуродовать эту красотку.

Она резко повернула голову, чтобы посмотреть на Эда, и в этот момент Абнер бросился вперед, схватил ее за руки и прижал их к ее телу. Дэни слишком поздно поняла, что он произнес эти слова, чтобы отвлечь от себя ее внимание.

Дэни забилась, как рыба, пыталась выскользнуть из его рук. Он оторвал ее от земляного пола, она замахала ногами и один раз сильно ударила его по голени. На мгновение хватка его ослабла, но затем он сжал ее еще сильнее.

– Отпустите… меня! – закричала она, задыхаясь. – Помогите! Моуз! Помогите!

– Не стоит звать на помощь покойника. Его, наверное, уже волки съели.

Абнер прижал ее к своему громадному телу и затряс, как тряпичную куклу. У Дэни зарябило в глазах, она почувствовала, что прикусила нижнюю губу. Он продолжал ее трясти, лишив на мгновение самообладания. Она перестала сопротивляться и стала ждать, когда он перестанет ее подбрасывать. Наконец он отпустил ее настолько, что ноги ее ударились о пол, и Дэни воспользовалась этой возможностью. Она стукнула его коленом в пах, оттолкнула, когда он взвыл от боли, и бросилась к двери. Эд попытался задержать ее, но она легко сбила с ног тощего пьяницу, открыла дверь после нескольких отчаянных попыток и выбежала на двор, ярко освещенный солнцем. Ноги Дэни дрожали от страха, сердце колотилось в груди, она жадно хватала ртом чистый воздух.

Ее лошадь стояла там, где она ее оставила, привязанная к кривой жерди. Она схватила поводья и рывком попыталась освободить их. Боясь оглядываться, она вздрогнула, когда дверь с громким стуком ударилась о стену хижины. Она только собиралась сесть на лошадь, когда сильные руки схватили ее и швырнули на землю. Открыв глаза, Дэни увидела стоящего над ней Абнера, заслонившего своим телом все небо.

Она попыталась откатиться влево, под свою лошадь, но пони испуганно отпрянул в сторону, и Абнер навалился сверху на Дэни. Она заколотила его кулаками по спине, завизжала и начала отбиваться ногами. Почувствовав, что руки его рвут на ней одежду, она предприняла отчаянную попытку вырваться, но силы были слишком неравны. Руки ее отяжелели от усталости; слезы застлали глаза. И тогда она услышала выстрел, эхом отразившийся от склонов лощины. Вслед за ним раздался другой.

Абнер поднял голову и оглядел поляну. Прозвучал третий выстрел: пуля пролетела над ним и ударилась в стену дома. Он неуклюже поднялся и побежал к двери. Последняя пуля попала ему в грудь и отбросила назад. Он упал спиной на бревенчатую скамью, голова его ударилась о дерево со звуком раскалывающегося арбуза. Эд в доме сжался от страха; глаза его были устремлены на холм над ними. Воспользовавшись тем, что стрелок перезаряжал оружие, Эд выскочил из дома и, не обращая внимания на лежащего приятеля, забежал за угол. Его сгорбленная фигура скрылась из виду.

Потрясенная, Дэни с трудом поднялась на колени. Жадно вдыхая воздух, она заставила себя встать и прислонилась к стене дома. Лошадь ее дергала головой, пытаясь освободиться, так как поводья по-прежнему были обмотаны вокруг жерди. Дэни успокоила ее ласковым голосом, и она подошла к ней.

Когда Дэни, оттолкнувшись от стены, выпрямилась на дрожащих ногах, раздался громкий конский топот, и во двор верхом на лошади въехал Фонтейн. Он ловко соскочил с седла, сунул пистолет за пояс и быстро подошел к ней. Сильные пальцы Троя сжали ее руки повыше локтей, и он притянул ее к себе. Обессиленная, Дэни прильнула к нему всем телом. Ей было стыдно за это проявление слабости, но она нуждалась в утешении и ничего не могла с собой поделать.

– С вами все в порядке? – спросил он, всматриваясь в ее лицо своими темными глазами.

– Почему вы так задержались? – с трудом выговорила она.

Он рассмеялся густым низким смехом, успокоившим ее колотившееся сердце. Прежде чем он ответил, на поляне появился Грейди Маддокс, и если бы Дэни хватило сил, то она сама рассмеялась бы при его виде. Одной рукой он вцепился в луку седла, а другой прижимал к голове съехавшую набок шляпу. Седло его сместилось в правую сторону, и он изо всех сил дергал телом влево, пытаясь вернуть его обратно. Она улыбнулась сквозь слезы, грозящие выдать ее, и поняла, что этот человек нуждался в помощи больше, чем она.

– С вами все в порядке? – крикнул ей Грейди.

Неожиданно Дэни осознала, что все еще прижимается к Фонтейну. Она хотела отойти от него, но у нее подкосились ноги, и в этот момент он подхватил ее на руки и понес. Смущенная таким поворотом дела, Дэни старалась не смотреть на Фонтейна. Она боялась, что если повернется к нему, он посмотрит ей в глаза…

Он решительно подошел к хижине и открыл дверь ногой, намереваясь войти. Резкий неприятный запах ударил ему в нос, и Трой, отойдя от домика на несколько ярдов, осторожно посадил ее на траву.

– Сидите и не двигайтесь.

Ее удивил ласковый и заботливый тон, которым он произнес эти слова.

– Я чувствую себя прекрасно.

– Я сказал, сидите!

Ей не хотелось сидеть, но она все еще дрожала так сильно, что сомневалась, сможет ли подняться даже на колени. Закрыв глаза и сделав глубокий успокаивающий вдох, Дэни решила, что ей действительно следует немного посидеть и посмотреть, как Трой Фонтейн будет себя вести в этой ситуации.

Господи, Джейк, прости меня.

«Я прыгнула из огня да в полымя», – подумала Дэни и покачала головой. Она согнула ноги в коленях и, почувствовав, что немного успокоилась, обхватила колени руками и стала наблюдать, как Трой и Грейди обошли вокруг хижины и остановились перед изогнувшимся телом Абнера, лежащим возле покрытого лишайником бревна. Когда Трой взял его за ноги и потащил за угол дома, Дэни уронила голову на руки и стала массировать виски.

– С вами все в порядке?

Дэни вздрогнула, подняла голову и увидела Фонтейна. Она не слышала, как он подошел к ней, и не знала, сколько времени она просидела, положив голову на колени. Она попыталась улыбнуться.

– Да, теперь со мной все в порядке.

Он присел возле нее, упершись одним коленом в землю и положив левую руку на другое колено. Лицо его оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица. Дэни снова стало трудно дышать, и она решила, что у нее поврежден какой-то внутренний орган: чем еще она могла объяснить внезапный приступ сердцебиения и нехватку воздуха?

Она все еще не знала, чего хотели от нее мужчины, убившие Моуза, но была уверена, что выяснила бы это, если бы Трой и Грейди не приехали.

Движение, которым Фонтейн отбросил прядь волос с ее глаз, было таким естественным, что Дэни даже не попыталась уклониться. Прикосновение его теплых пальцев к ее виску повергло ее в шок. Никто прежде не прикасался к ней! Даже Джейк! Она не сделала ни одного движения и сидела тихо, как заяц, прячущийся под кустом. Он посмотрел ей в глаза, потом стал разглядывать ее лицо.

– С ней все в порядке?

Услышав голос друга, Фонтейн убрал руку и повернулся к Грейди. Тот опустился на колени возле них. Дэни сжалась под внимательными взглядами мужчин.

– Кажется, все хорошо. Всего лишь переволновалась.

– Кто были эти люди? – Грейди с усилием сглотнул, поднял край своей серой шляпы, провел рукой по волосам и опустил шляпу на голову. Его глаза были омрачены беспокойством, но в них не было того глубоко скрытого огня, который горел в глазах Троя Фонтейна.

– Я не знаю, – призналась она.

– Что вы здесь делали? Это ваш дом?

Фонтейн позволил Грейди задавать вопросы, в то время как сам безмолвно наблюдал за ней.

Она покачала головой.

– Нет. Я приехала сюда в надежде найти старого друга. – Она сглотнула и посмотрела на хижину Моуза. – Его уже нет в живых.

– Вы уверены? – На этот раз вопрос задал Фонтейн.

– Да. Они сказали мне, что он умер. – Дэни снова посмотрела на него. – Вы поймали того, худого?

– Нет. – Он покачал головой и бросил взгляд на Грейди, словно хотел предупредить, чтобы тот сидел смирно. – Они больше не будут вас беспокоить.

– Толстый мертв?

Дэни поняла это по положению его тела и головы, лежащей под неестественным углом к шее.

– Да, – признался Фонтейн. – Грейди похоронил его за хижиной в неглубокой могиле. Похоже, больше здесь никого нет.

Дэни отбросила волосы с лица тем же движением, что недавно проделал Фонтейн, поправила пояс и оперлась рукой о землю, собираясь встать.

– Позвольте, я вам помогу.

Грейди Маддокс протянул ей руку, и она несколько мгновений растерянно смотрела на нее. Потом медленно подала ему свою руку и с его помощью встала. Трой Фонтейн тоже поднялся. Судя по их виду, мужчины не собирались покидать ее.

– Я должна ехать.

Она опустила глаза, потом подняла их к небу, скрестила на груди руки и посмотрела прямо перед собой. «Сейчас начнется!» – подумала она. Если Грейди беспокоился за ее безопасность утром, то он ни за что не отпустит ее одну после того, что с ней произошло.

– Вам нельзя уезжать одной!

Реакция Грейди, подтвердившая ее ожидания, последовала немедленно. И, как она предполагала, Фонтейн не высказал никаких возражений, сохраняя молчание.

– Мне можно уезжать одной и я уеду!

Произнеся эту фразу, Дэни прошла между мужчинами, подошла к своей лошади и дрожащими пальцами развязала затянутые узлом поводья. Пустые ножны, свисающие с седла, напомнили ей о том, что у нее нет оружия. Подняв руку к голове, чтобы толкнуть вверх край своей шляпы, она обнаружила, что у нее нет даже шляпы. Она не могла уехать без всего этого.

Дэни опять торопливо привязала поводья к жерди, стараясь не смотреть в сторону мужчин, наблюдавших за ней. Грейди что-то шептал Фонтейну с взволнованным видом, но она не могла разобрать его слов.

Она неторопливо подошла к хижине, вошла внутрь и оглядела комнату в поисках своей шляпы, которую обнаружила под грубо сколоченным деревянным столом. Она быстро привела шляпу в порядок, надела ее на голову и затянула кожаные ремни у себя под подбородком. Винтовка ее стояла у стены в углу; пистолет лежал на смятой койке.

Осмотрев еще раз убогое жилище Моуза и не найдя ничего ценного, Дэни вышла из хижины и закрыла за собой дверь. Шаги ее замедлились, когда она увидела, что возле ее лошади стоит Трой Фонтейн.

– Вам не кажется, что мы заслужили ваше доверие? В конце концов, мы спасли вам жизнь, – напомнил он ей.

Она вложила винтовку в футляр.

– Я вас не просила о спасении! – Вопреки ее желанию слова эти прозвучали слишком резко.

– Да, это так.

Дэни повернулась, намереваясь вставить ногу в стремя, и неожиданно почувствовала руку Фонтейна на своем плече. Она проигнорировала его жест, но давление на плечо усилилось.

Она застыла, глядя прямо перед собой. Фонтейн ждал.

Со вздохом, свидетельствовавшим о ее раздражении, Дэни повернулась к нему:

– Что вам нужно от меня, мистер?

Их глаза встретились: ее дымчатые, расцвеченные отражающимся в них небом, его – таинственные, как глубины подземного озера. Где-то вдали прокричал голубь.

– Я начинаю думать, что вы в самом деле не знаете, – сказал он, покачав головой.

В его голосе, в его мягком неторопливом произношении было что-то неуловимое, что-то такое, что заставило Дэни потерять все свое самообладание. Сердце ее екнуло. Она отвела взгляд, пораженная своим малодушием. Что с ней случилось? Куда делась ее недавняя бравада? Что теперь о ней подумает Джейк?

Фонтейн убрал руку с ее плеча, и Дэни с благодарностью посмотрела ему в глаза. Место, которое он сжимал, горело огнем. Она трепетала от благоговейного страха перед силой этого мужчины и боролась с желанием убежать от него и от чувств, которые он в ней возбуждал. Но вместо этого она лишь распрямила плечи. Дэни поняла, что совершила ошибку, продолжая смотреть в его глаза.

Она почувствовала, что клонится в сторону Троя Фонтейна, и решила, что снова заболела. Ноги ее стали ватными. Странное тепло распространилось по всему телу, проникло даже в самые сокровенные, неизведанные его места. Растерявшись, она сделала шаг назад и уперлась спиной в бок своей лошади. В конце концов она смогла заговорить.

– Нет, – она покачала головой, – я действительно не знаю, что вы от меня хотите.

Трой Фонтейн ей поверил. Она не догадывалась о том, что творилось в его душе. Он уже несколько месяцев не видел женщин и теперь обнаружил, что хочет эту худенькую девушку, что его непреодолимо тянет к ней. Глядя в ее широко открытые серые глаза, он чувствовал, что все в нем напряглось от страсти.

Дэни заметила нерешительность Троя. Он не сводил глаз с ее лица: взгляд его опускался на ее губы и возвращался к глазам.

Он кашлянул, переступил с ноги на ногу и сказал:

– Грейди собирает ветки для костра. Я заверил его, что смогу убедить вас остаться и поесть с нами. Если я не ошибаюсь, вы сегодня ничего не ели.

Она пожала плечами.

– Поешьте, отдохните немного, а потом я и Грейди с радостью проводим вас туда, куда вы держите путь.

Куда она держит путь? Дэни внимательно посмотрела на него, в то время как противоречивые мысли пролетали в ее голове. Она попыталась заглянуть в глубину его лучистых темных глаз и спросила себя, действительно ли она хочет от него отделаться? Следует ли ей сказать этому Трою Фонтейну, что у нее никого нет и что ехать ей некуда? Какие последствия для нее может иметь это признание?

На мгновение у нее появилось желание довериться ему, но она сдержалась. Хотя эти мужчины и продемонстрировали свою готовность ей помогать, она их совсем не знала. Дэни призналась себе, что еще никому так не радовалась, как им, когда они подъехали к хижине Моуза с дымящимися пистолетами. Но разве она обязана рассказывать им все о себе? Как она потом избавится от них, если они узнают, что она совсем одна?

Трой Фонтейн ждал ответа, продолжая внимательно вглядываться в ее лицо. Дэни по смотрела на носок своего сапога, потом поводила им по земле. Ей трудно было признаться даже себе, что она хотела, чтобы они проводили ее немного. Страх – достаточно веская причина для того, чтобы изменить свое отношение к этому вопросу, подумала она. Страх того, что на нее еще кто-нибудь нападет. Хотя она испытывала странное смущение в присутствии этого мужчины, она вынуждена была признать, что нуждается в нем – по крайней мере, пока будет добираться до долины.

В конце концов она кивнула в знак согласия.

– Я подожду. – Она вновь пожала плечами, неожиданно почувствовав себя неловко. – Но как только я поем что-нибудь, я сразу уеду.

– После вас, – он шагнул в сторону, любезно пропустив ее вперед.

Она взглянула на него с любопытством и лишь затем поняла, что он хотел, чтобы она пошла впереди него по поляне – туда, где Грейди Маддокс складывал ветки для костра.

– Присаживайтесь.

Указав ей на ближайший пень, Фонтейн вернулся к мулам за продуктами. Она проводила его взглядом, подмечая каждую мелочь в его одежде, вплоть до потертых сапог, очень похожих на сапоги Грейди Маддокса. Дэни покачала головой, пытаясь избавиться от непреодолимого влечения смотреть на него.

– Потерпите немного, мисс. Мы сейчас быстренько приготовим кофе, – весело сказал ей Маддокс, сидящий на корточках перед кучей сучковатых веток. Он изо всех сил старался высечь из кремня огонь и развести костер.

«Быстренько вряд ли получится», – подумала она, глядя на его безуспешные усилия.

Решив, что ей нужно поменьше думать о Фонтейне, Дэни начала разглядывать его приятеля. Она никогда не видела таких чистоплотных людей, как Грейди Маддокс. Его чистота казалась ей почти чудом, и она решила, что непременно спросит, как ему удается ее сохранять.

Маддокс совсем не был похож на мужчин, среди которых она выросла, хотя слышала рассказы об изнеженных денди, проживающих к востоку от больших рек. Она даже встретила одного такого стилягу на сборах трапперов года два назад. Она была уверена, что Грейди Маддокса можно было назвать изнеженным денди, но гораздо труднее ей было разобраться в характере его друга. Насколько она могла судить, Троя Фонтейна невозможно было подвести под какую-либо категорию.

Дэни подперла подбородок рукой, и взгляд ее снова отыскал Троя Фонтейна. Он стоял возле мулов с зажатым под мышкой кофейником и завязывал узел. Продукты лежали на земле возле его ног.

Она решила присмотреться к нему повнимательнее, чтобы составить о нем определенное мнение, полагая, что эта задача может оказаться совсем не сложной.