Джонас сидел рядом с диваном, на котором лежала Селия, и смотрел, как она медленно открывает глаза. Еще никогда в жизни он не испытывал такого облегчения, как в эту минуту, когда она подала первые признаки того, что к ней возвращается сознание.

– Что произошло?

– Ты потеряла сознание, – наклонившись, взял ее за руки Джонас.

– Но это смешно. Я никогда не теряла сознание.

Джонасу хотелось рассмеяться над столь резким возражением, но он боялся, что если начнет смеяться, то уже никогда не остановится. По крайней мере, пока кого-нибудь не убьет.

– В меня кто-то стрелял?

– Нет, Селия. Это был несчастный случай. Никто не пытался навредить тебе.

– Для меня это стало неожиданностью.

– Для всех нас это стало неожиданностью. Тебе больно?

– Нет. Нет. Я почти ничего не чувствую. – Селия опустила глаза на повязку на руке. – Это ты сделал?

– Там небольшая царапина, – кивнул Джонас, – но я наложил большую повязку, чтобы ты могла похвастаться перед леди Амандой.

– Какой ты внимательный, – с болезненной гримасой на лице сказала Сесилия.

Джонас не знал, как ему удавалось сохранить улыбку, пока он смотрел на Селию, но даже притворная радость испарилась сразу же, как только он бросил взгляд на Хардли.

Герцог сидел в противоположной стороне комнаты на том же самом месте, где и был, когда Джонас заканчивал бинтовать рану Селии. Аманда хлопотала возле подноса с чаем и печеньем, который принес один из слуг. После выстрела она вела себя необычно тихо.

Джонас порадовался, что Аманда взяла на себя роль хозяйки, хотя и не знал, почему она это сделала: слишком нервничала, чтобы сидеть спокойно, или потому что это был самый незаметный способ избегать Хардли.

Какой бы ни была причина, Джонас посчитал ее решение держаться подальше от сурового герцога мудрым. Свирепый взгляд соответствовал взрывному характеру, который, как опасался Джонас, мог в любой момент проявиться.

– Мне хочется сесть, – сказала Селия.

– Нет! – крикнули все одновременно.

– Я думаю, тебе стоит еще немного полежать, – мягко проговорил Джонас. Его спокойное предложение было попыткой смягчить взрывную реакцию всех, кто находился в комнате. – Не надо слишком быстро вставать. Ты можешь опять упасть в обморок.

– Ой, я вас умоляю, – пробормотала Селия, затем положила голову на подушку и вытянула руки вдоль тела. – Это не более чем царапина. Ты сам говорил. И потом, я себя прекрасно чувствую сейчас.

– Но ты лишилась сознания, – усаживаясь с ней рядом на стул, взял ее за руку Джонас. – Я потерял несколько лет жизни из-за этого.

– Здесь совершенно не о чем беспокоиться. Я хорошо себя чувствую, я здорова.

– Просто полежи несколько минут. А потом встанешь.

– Ну, хорошо. Аманда! – довольно громко окликнула подругу Селия, и та, оставив поднос с чаем, подошла к дивану. – Смотри за часами. Роль инвалида я буду играть ровно пять минут. И ни секундой больше. Ты мне сообщишь, когда закончится мое наказание.

– Договорились, Селия. Я начинаю. Давай!

Такое впечатление, что обратный отсчет времени, который начала Аманда, явился последней каплей для Хардли. Он вскочил со стула и бросился к двери.

– Хейвуд, нам надо поговорить. Немедленно!

Джонас знал, что это произойдет. Он ждал, что Хардли взорвется, как подожженная пороховая бочка, и не винил его за такую реакцию на случившееся. Он бы на его месте злился точно так же. К сожалению, у Джонаса не было ответов, чтобы успокоить гнев герцога.

Он посмотрел на взволнованное лицо Селии и улыбнулся.

– Я скоро вернусь.

– Он злится, Джонас. Не позволяй ему…

– Все в порядке, Селия. Все будет хорошо.

Джонас выскользнул из комнаты следом за Хардли и мягко прикрыл за собой дверь.

Вдвоем они прошли по коридору, и когда Джонас добрался до комнаты, расположенной достаточно далеко от того места, где лежала сейчас Селия, он остановился. Он надеялся, что если… Нет, он надеялся, когда Хардли повысит голос, Селия ничего не услышит.

Джонас открыл дверь в комнату, которую его отец когда-то использовал, как кабинет, и вошел. Едва он успел прикрыть дверь, как на него обрушился громкий голос Хардли, которым он выкрикивал свои первые обвинения.

– Куда ты, черт возьми, вляпался? Ты понимаешь, что Сесилию могли убить? Честное слово, если ты участвуешь в чем-то противозаконном, тебе не придется переживать, что тебя убьют твои враги. Я сам это сделаю!

Джонас старался не позволять ярости, кипевшей в нем, вырываться наружу, но знал, что еще немного, и сам выйдет за рамки. Ему пришлось напомнить себе, что Хардли беснуется из-за тревоги за Селию. Джонас решил, что лучше дать ему выпустить пар, чтобы потом они могли сесть и спокойно обсудить, кто мог в них стрелять.

Он шагнул мимо Хардли к столику у стены и щедро наполнил бренди два стакана. Один стакан поставил на каминную полку рядом с крепко сжатым кулаком Хардли, а второй взял сам. Не отвечая на обвинения Хардли, Джонас сел в одно из кожаных кресел с подголовниками, стоявших перед гигантским столом отца, и поднес стакан к губам. Едва он успел сделать глоток, как раздался стук в дверь. На пороге появился Банди.

– Что вы нашли? – задал вопрос Джонас.

– Там видно, где мерзавец держал свою лошадь. Трава съедена под корень, как будто кто-то долго ждал вашего приезда.

– Так значит, это должен быть кто-то, кто знал, что мы едем?

– Да, командир. Я бы так предположил.

– Но мы сами запланировали поездку только два дня назад. Вряд ли этого времени достаточно, чтобы о ней узнали многие. И вчера вечером я ни с кем не виделся, чтобы рассказывать об этом. А ты, Хардли?

– Ну разумеется, нет! В чем ты меня обвиняешь?

– Я ни в чем тебя не обвиняю. Просто пытаюсь докопаться, кто мог слышать о поездке?

– На этот вопрос очень легко ответить, – заявил Хардли. – Сплетни передаются от одного дома к другому через слуг. Многие могли знать, что мы сегодня едем, и здесь, и в Лондоне. Важнее другое. Что за врагов ты себе нажил, которые готовы на все, чтобы увидеть тебя мертвым, и намерены забрать жизнь любого, кто с тобой знается?

– Я понятия не имею! – вскипел Джонас. – Мне не на кого подумать, кроме тебя!

– Ах ты, стервец поганый! – бросился к нему стоявший у камина Хардли.

Джонас вскочил на ноги. Он подготовился к драке, которой с нетерпением ждал более трех лет.

Он ждал любого повода, чтобы превратить Хардли в кровавое месиво. Он просто жаждал избавиться от многие годы сдерживаемого гнева и разочарования, которые ему пришлось пережить из-за того ада, в который поверг его Хардли. Наконец-то сбудется его желание!

Джонас, сжав кулаки, бросился к Хардли, готовый расквасить ему нос. Он получит удовольствие, воткнув костяшки пальцев в мягкую плоть герцога, услышав, как захрустят кости и хрящи лица Хардли. Он замахнулся кулаком и…

– Прекратите немедленно! Оба!

Хардли остановился, так и не приблизившись к Хейвуду на такое расстояние, с которого можно было нанести настоящий удар.

С разочарованным вздохом Джонас опустил кулаки.

– Как вы оба смеете вести себя так, словно в сумасшедшем доме! Как вы смеете решать что-то с применением силы! Как вы смеете…

Селия не успела закончить предложение, пошатнулась и едва не упала.

Джонас с Хардли бросились к ней, но Джонас подоспел первым. Он подхватил Селию на руки, отнес и положил на диван.

– Что ты делаешь? – Джонас заботливо прикрыл Селию пледом, лежавшим на спинке дивана.

– Как я могла не вмешаться, когда вы были готовы убить друг друга?

– Какая же вы подруга, если позволили ей встать? – обрушился на Аманду Хардли.

– А вот вы попытайтесь ее остановить, когда она уже что-то задумала! Она такая же упрямая, своевольная и непреклонная, как вы, ваша светлость!

Хардли смотрел на Аманду так, как будто у нее выросли три головы. Было понятно, что только она единственная и нанесла ошеломляющий удар.

На лице у Хардли было написано такое недоверие, что Джонасу захотелось засмеяться. Он взглянул на Селию и увидел, как она прикрывает рукой рот. Не было никаких сомнений, что она тоже едва сдерживала смех.

К сожалению, только им двоим ситуация казалась смешной.

– Сядь, Хардли, – приказал Джонас. – Банди, принеси дамам чай и что-нибудь перекусить.

Подождав, пока все усядутся, Джонас взял стакан Хардли и свой и наполнил их бренди. Он передал стакан Хардли и сел на свободный стул рядом с Селией. В обычных обстоятельствах вчетвером они составили бы задушевную компанию.

Принимая во внимание гнев и враждебность, все еще исходившие от Хардли, Джонас подумал, что такая близость может быть опасной. Особенно для Хардли и леди Аманды Редберн.

Вскоре слуги принесли поднос с чаем и множество всякого печенья и пирожных. Леди Аманда разлила чай, и в относительной тишине все приступили к еде.

– Мне неприятно признавать это, – Джонас решительным движением поставил чашку на стол, потому что больше не мог выносить напряженную тишину, повисшую в комнате, – но ты сделал правильное замечание, Хардли. Прозвучавший выстрел скорее всего предназначался мне.

– Мы этого не знаем, – заспорила Селия, но Джонас поднял руку, останавливая ее.

– Нет, Селия, мы это знаем. Кто бы ни были эти люди, у них нет никакого повода желать вреда кому-то из вас. А даже если и так, они не стали бы приезжать сюда. Они могли быть уверены только в том, что здесь буду я один.

С Джонасом никто не спорил.

– Так что ты предлагаешь? – поставил свой стакан на стол Хардли. – Мы же не можем сидеть и ждать, что этот кто-то повторит свою попытку.

– Я почти не сомневаюсь, что другой попытки не будет. По крайней мере, здесь.

– Почему ты так считаешь?

– Единственная причина, по которой стрелявший подобрался так близко, – тяжело вздохнул Хейвуд, – это фактор внезапности, которым он и воспользовался. Если бы мы его караулили, он бы никогда не рискнул подойти к дому так близко. Стрелявший знает, что теперь мы его ждем. Хотя на тот случай, если ошибаюсь, я прикажу Банди выставить охрану. С этого момента кто-то постоянно будет обходить территорию и проверять, нет ли чего подозрительного.

Джонас немного успокоился, видя, что Хардли, по крайней мере внешне, остался доволен его доводами.

– Тем временем, я думаю, будет лучше, если ты как можно скорее доставишь дам в Хардли-Мэнор, – обратился он к Хардли.

– Я уверена, что мы в абсолютной безопасности здесь, Джонас, – возразила Селия.

– Я не уверен, – вновь остановил ее Хейвуд. – И пусть я понятия не имею, почему кто-то хочет меня застрелить, я не намерен притворяться, будто это была ошибка. И не собираюсь рисковать, если они попытаются сделать это снова. Пока я не узнаю, в чем дело, вам с леди Амандой лучше уехать.

Джонас видел решительный блеск, которым горели глаза Селии, и понимал, что его предосторожности она считает излишними, но ему было все равно. Он не станет рисковать, поскольку слишком любит ее, чтобы потерять. Если с ней что-то случится, он лишится той единственной женщины, которая так важна для него. Джонас не хотел прожить остаток жизни, мирясь с такой потерей.

– Не беспокойтесь, миледи. Никаких важных решений, касающихся дома, я не буду принимать, не посоветовавшись сначала с вами. Хардли может привозить тебя сюда каждый день, чтобы ты проверяла, как продвигаются работы и что все идет так, как, ты считаешь, должно идти.

– Я нахожу план Хейвуда отличным, – вмешался Хардли, не дав возразить сестре. – Я тоже не стану рисковать тобой, Сесилия. Ты уже и так достаточно меня напугала. Я отказываюсь переживать события сегодняшнего дня еще раз.

– Ну хорошо, – смирилась Селия. – Но ты не будешь здесь ужинать, Джонас. До Хардли-Мэнор всего десять минут езды. Ужин будут накрывать каждый вечер в восемь часов. Для тебя там тоже найдется место.

– Как это любезно с вашей стороны, миледи, – улыбнулся Джонас. – Я с большим удовольствием буду ужинать с вами и с вашей очаровательной компанией.

Какое-то время они еще оставались в имении Хейвуда, но потом Хардли заявил, что пора ехать.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь и можешь ехать? – спросил он у сестры.

– А ты позволил бы мне остаться, если бы я ответила, что «нет»?

– Об этом не может быть и речи. И даже не говори, что леди Аманда осталась бы с тобой. Твою подругу вряд ли можно назвать компаньонкой.

– Я ценю ваше доверие, ваша светлость, – прищурившись, ответила Аманда. – Понимание того, что вы такого высокого мнения обо мне, очень обнадеживает. – Вздернув подбородок, Аманда встала и направилась к двери. – Я подожду тебя в холле, Селия.

Не дав никому времени открыть перед ней дверь, она, шурша юбками и высоко подняв голову, ушла.

Хардли издал какой-то звук, который Джонас не мог точно распознать. Хотя, если бы он его описывал, ему бы пришлось сказать, что это похоже на рычание.

– Твой брат волнуется справедливо, – сказал Джонас, помогая Селии встать. – Ты уверена, что сможешь ехать?

– Конечно. Ты же знаешь, мою рану даже царапиной назвать нельзя. – Селия подняла руку, чтобы показать, что с ней все в порядке, и улыбнулась. – Но все равно спасибо тебе за заботу. Твое внимание очень лестно.

– Не стоит благодарности, – слегка поклонился ей Джонас. – Это тебе спасибо.

Он протянул ей руку, и Селия с удовольствием приняла его помощь. Они вместе прошли к входной двери, где их ждала уже одетая Аманда.

Джонас накинул на плечи Селии плащ и застегнул петельку у нее под подбородком. Он не мог заставить себя отпустить ее хоть на минуту, не заглянув ей в глаза.

– На вашем месте, лорд Хейвуд, я бы не стала так явно демонстрировать свои чувства. Селия привыкнет к подобному заискиванию и будет всегда его ждать.

– В таком случае я с удовольствием буду это делать. Не могу придумать ничего другого, что принесло бы мне большее удовольствие.

– Довольно, Хейвуд, – подал голос Хардли. – Ты уже изложил свою точку зрения.

– Какое разочарование, ваша светлость, – прижав руку к сердцу, леди Аманда посмотрела на Хардли с притворным сожалением. – Вместо того чтобы поучиться на будущее, вы, похоже, стремитесь сокрушить любое проявление чувств. Как это бессердечно с вашей стороны!

Хардли посмотрел на леди Аманду с жестоким презрением, но Джонас не был уверен, что она заметила это. Аманда уже повернулась к ним спиной и, никого не дожидаясь, выскользнула за дверь.

Джонас с Селией последовали за ней, и Хардли старался от них не отставать.

Когда они подошли к экипажу, Джонас помог дамам сесть и смотрел, как экипаж тронулся с места и покатился по дорожке. Как только через минуту он скрылся из виду, Джонас подозвал к себе Банди.

– Покажи мне то место, сержант.