Селия отошла в дальний угол террасы и положила ладони на холодный парапет. Она уже в третий раз сбегала из танцевального зала, чтобы не видеть, на какие глупости способны все женщины в зале в возрасте до шестидесяти, чтобы только завоевать внимание графа Хейвуда. Теперь она пристально рассматривала цветник, как будто очень заинтересовалась розами, которые обожала выращивать леди Пламптон.

На самом деле сейчас ее не интересовало ничего, больше всего на свете ей хотелось поехать домой. Оказаться в каком-нибудь тихом месте, где можно закрыть глаза и успокоить пульсирующую в висках боль. Однако Селия знала, что, закрыв глаза, она не избавится от картинок, надолго застывших в ее памяти. Граф Хейвуд танцует вальс с Дарселиной Ковингдейл. Граф Хейвуд разговаривает с тремя сестрами Раммери, флиртующих с ним одна наглее другой. Граф Хейвуд дарит Пенелопе Уизерспун улыбку, которая сияет ослепительнее солнца. Граф Хейвуд…

Селия сжала кулак и стукнула им по бетонному парапету.

Ощущения оказались намного болезненнее, чем она ожидала. Но Селии было все равно. Это наилучшее, что она могла сделать, если не считать добавленных к этому жесту слов, которые она, как предполагалось, не должна знать.

– Надеюсь, этот сердитый жест не имеет ко мне никакого отношения.

– Ой! – вздрогнула от неожиданности Селия, поворачиваясь, чтобы посмотреть, кто же стал свидетелем ее отчаяния, выраженного не подобающим даме способом.

У нее перехватило дыхание, и она с немым изумлением уставилась на человека, который весь вечер занимал ее мысли.

Его голос звучал ниже, чем запомнилось Селии, он был негромким, звучным и соблазнительно мягким. Лицо Джонаса вблизи выглядело еще более красивым, чем ей казалось, когда она смотрела на него через весь зал. Он был красив грубоватой мужской красотой. А его улыбка тронула Селию до глубины души, где тут же затрепетали крыльями сотни бабочек.

– Простите, – сказал Джонас, сделав к ней шаг, потом – еще один, – я напугал вас.

– Нет… э-э, я… э… я была…

Селия не могла вымолвить ни слова. По правде говоря, она тотчас забыла все навыки поведения в приличном обществе, которые прививались ей с самого рождения. Она вдруг превратилась в бестолковую болтушку.

Граф Хейвуд еще на несколько шагов приблизился к Селии и остановился на удобном расстоянии.

– Не уверен, как мне лучше поступить, – произнес он, поставив на парапет стакан, который принес с собой. Теперь обе его руки были свободны. – В обычной ситуации я бы попросил общего знакомого представить меня, дав вам возможность отказаться узнать меня.

– Вот только мы уже хорошо знакомы друг с другом, причем много лет. По крайней мере, вы отлично знали моего брата.

– Но это осталось в прошлом, – удивленно подняв брови, поправил Джонас.

– Да, но это не являлось частью моего прошлого, – уточнила Селия.

Лунного света едва хватало, чтобы рассмотреть выражение его глаз, но Селии показалось, что на душе у него царит веселье.

– Нет, не являлось, – согласился Джонас. – Однако всем хорошо известно, что ваш брат больше не считает меня своим близким другом.

– Ну, это мягко сказано, – улыбнулась Селия.

– В таком случае, наверное, я должен спросить, разделяете ли вы его мнение?

– А если да?

– Тогда я уйду и оставлю вас в одиночестве наслаждаться этим дивным вечером.

Лучше бы глубокий тембр его голоса не будил в ней мириады эмоций, которые томились где-то в глубине души. Ну почему ее буквально заворожил широкий разворот его плеч? И лучше бы она не мечтала без конца о том, как остаться с ним наедине без какой-нибудь более симпатичной дамы, добивавшейся его внимания.

То, что сейчас она здесь с ним, походило на сбывшийся сон.

– Вечерами, подобными этому, наслаждаться должны все. На самом деле я бы повела себя слишком эгоистично, если бы попыталась единолично завладеть террасой леди Пламптон, – сказала Селия. – Я с удовольствием побуду здесь в вашей компании.

Джонас улыбнулся и прислонился бедром к парапету.

Он оказался выше Хардли, но ненамного, и если бы Селия встала с ним рядом, то ее голова доставала бы до подбородка Джонаса. Но, даже находясь совсем недалеко от него, она чувствовала себя на удивление маленькой и хрупкой.

– Должна вам сказать, лорд Хейвуд, что я очень удивлена видеть вас здесь.

– Судя по изумленным выражениям лиц гостей леди Пламптон, вы далеко не единственная, кто не поверил собственным глазам.

– Тот вечер, когда погибла Мелисент, изменил будущее нескольких людей.

– В таком случае леди Пламптон следует похвалить, правда? За смелость пригласить нас обоих на одно и то же мероприятие.

Селия повернула голову и посмотрела на Джонаса. Интересно, понимает ли он, что корни поступка леди Пламптон лежат гораздо глубже?

– Я знаю леди Пламптон несколько лет, и она никогда не производила впечатления человека, который приглашает двух врагов на один и тот же прием с единственной целью посмотреть, что же в этом случае произойдет.

Уголки губ лорда Хейвуда приподнялись от широкой открытой улыбки, озарившей его лицо и заставившей Селию почувствовать, как потеплело у нее на душе.

– Вы полагаете, кому-то удалось убедить уважаемую матрону навести мосты между мной и вашим братом и ликвидировать пропасть, разделявшую нас последние три года?

Селия несколько минут обдумывала его слова.

– Нет, лорд Хейвуд, – покачала она головой. – Сомневаюсь, что искоренение вражды между вами и моим братом имеет отношение к причине, по которой леди Пламптон пригласила вас на бал. Я думаю, дело здесь в чем-то более важном.

– Неужели? – улыбнулся Хейвуд и сделал глоток из стакана.

– Именно так. И поскольку вы совсем недавно вернулись с войны, я полагаю, что за это время произошло нечто, подтолкнувшее леди Пламптон пойти на подобный риск.

Рука Хейвуда, державшая стакан, застыла в воздухе.

– Вы знали, что племянник леди Пламптон тоже недавно вернулся с войны? – уточнила Селия. – Теперь, когда я думаю об этом, я почти уверена, что он вернулся примерно в одно время с вами.

– Правда?

– Да. Он получил серьезное ранение. Леди Пламптон утверждала, что он выжил только благодаря героическим действиям своего командира.

Граф Хейвуд сделал еще один глоток и, опустив руку, заглянул Селии прямо в глаза.

– Знаете, что я думаю? – многозначительно начала Селия.

Джонас молчал, не отрывая от нее глаз.

– Вполне возможно, что вы с племянником леди Пламптон вместе сражались на войне. И на самом деле вы и были тем командиром, который спас ему жизнь, – Селия в упор смотрела на него. – Я права?

Джонас продолжал молчать.

– Я думаю, – продолжала Селия, – что леди Пламптон прислала вам приглашение, желая отблагодарить за спасение племянника. – Селия глубоко вздохнула, осознавая степень подобного риска. Ведь Джонаса могли убить, пока он спасал другого человека. Солдат выжил только благодаря его смелости.

– Напомните мне, чтобы поблагодарить леди Пламптон перед отъездом, – тяжело сглотнула Селия, удивившись, как хрипло прозвучал ее собственный голос.

Граф Хейвуд опять прислонился бедром к парапету и пристально посмотрел на Селию.

– Что такое? – спросила она, видя, как внимательно он ее изучает.

– Когда мы были молодыми, я догадывался, что Хардли вас недооценивает. Теперь я просто в этом убежден. Вы гораздо сообразительнее, чем он считает.

– Это вас пугает?

– Пугает?

– Ну да. Мне говорили, что моя откровенность пугает людей.

– Мне кажется, здесь больше подходит слово «смущение», – улыбнулся Джонас. – Я думаю, ваша откровенность смущает людей.

– Вы смутились?

– Я? Нет. На самом деле это произвело на меня впечатление.

– Вот как! – удивилась Селия и больше не произнесла ни слова.

– Вы опять о чем-то думаете, но молчите, поскольку не уверены, стоит ли озвучивать свои мысли, – нахмурился Джонас, немного наклонив голову.

Селия поразилась, насколько хорошо он ее понимает.

– Да, я хотела сказать, что очень рада, что леди Пламптон рискнула пригласить вас на бал. Даже если бы эта затея плохо закончилась.

– Но этого не случилось.

– К счастью, нет. И я не осуждаю вас, что вы воспользовались шансом и пришли сегодня вечером.

– Не осуждаете?

– Нет. Вы больше не второй сын графа, вы теперь граф Хейвуд. Вам необходимо занять свое место в обществе. Приемы, которые устраивает леди Пламптон, всегда пользуются большим успехом, бывает много гостей. И сегодняшний вечер – не исключение, он предоставит вам отличную возможность.

– Но если на вечерах леди Пламптон так много гостей, – улыбнулся Джонас и прислонился к парапету спиной, – тогда почему у меня создалось впечатление, что вам не хочется здесь быть?

– Даже не знаю, – постаралась изобразить удивление Селия, – что вас заставляет так думать.

– Я заметил, как вы несколько раз спрашивали брата, готов ли он уехать.

Вряд ли Селия решилась бы сказать ему правду, но и лгать ей не хотелось.

– Вы поверили бы, если бы я сказала, что у меня разболелась голова?

– Нет. Но поверил бы, если бы признались, что не получаете удовольствия от этого. По правде говоря, я не верю, что вам особенно нравится посещать бесконечные вечера и балы, которых, по всеобщему мнению, все в обществе должны ждать с нетерпением.

Селия, глядя на парк леди Пламптон, прислушивалась к доносившимся на террасу звукам оркестра.

– Дело не в том, что мне не нравятся светские мероприятия. Бывает, что я получаю от них такое же удовольствие, как и многие другие. Но временами тихий вечер дома с хорошей книжкой представляется мне более привлекательным. Или вечер в опере.

– В таком случае можно я порадуюсь тому, что вы посчитали обязательным присутствовать здесь сегодня? Я очень рад видеть вас снова после столь длительного перерыва.

– Долго мы не виделись, правда? – улыбнулась Селия.

– Правда. Если мне не изменяет память, вам было лет одиннадцать-двенадцать, когда вы последний раз пытались увязаться за братом и за мной.

– Мне было почти тринадцать, и я считала себя взрослой. И никак не могла понять, почему Хардли с такой же силой не желал видеть меня в своей компании, с какой хотел видеть там вас с Мелисент.

– Да ни один брат не хочет, чтобы сестра знала все, чем он занимается, – заразительно и искренне рассмеялся Хейвуд, и Селия, услышав этот смех, почувствовала, как подпрыгнуло в груди ее сердце. – И потом, – продолжил он, – я просто уверен, что Хардли защищал вас от неприятностей, в которые мы с ним регулярно попадали.

– Вы очень добры, милорд. Мы оба знаем, что Хардли не хотел видеть меня поблизости, поскольку считал ребенком. Если я все правильно помню, вы оба несколько раз называли меня соплячкой, и я это слышала.

Услышанное еще больше рассмешило Хейвуда. И этот смех повлиял на Селию в тысячу раз сильнее его улыбки.

– Ну, теперь-то никто не может назвать вас соплячкой, – не переставая улыбаться, поправил ее Джонас. – И ребенком вас тоже считать невозможно, когда вы превратились в такую очаровательную женщину.

Селия почувствовала, как по позвоночнику пробежала дрожь. Джонас назвал ее очаровательной. Не прекрасной, что было бы очевидной ложью и намного понизило бы ее мнение о нем. И не красивой, что заставило бы ее задуматься, с какой целью он так грубо льстит ей.

Джонас назвал ее очаровательной, и это не имело никакого отношения к ее внешности, зато указывало на то, какое впечатление она на него произвела.

– Я должна выразить свое соболезнование по поводу смерти вашего отца и брата. Уверена, их смерть стала для вас неожиданностью.

– Сообщение об их смерти было не из приятных, но неожиданностью для меня не стало. А для вас?

– И для меня нет, – ответила Селия, потому что другого ответа найти не смогла.

– Я знал, что вы скажете правду, – печально улыбнулся Джонас, глядя ей прямо в глаза. – Спасибо за это. Жизнь, которую вели отец и Чарльз, несколько лет проходила по краю бездны. И то обстоятельство, что они оба так трагически погибли, ни для кого не стало шоком.

– Я плохо знала вашего брата. К нам в имение они с вашим отцом наведывались один или два раза. – Селия развернулась к Джонасу и теперь внимательно его изучала. – Вы совершенно на него не похожи.

– Еще раз спасибо, – улыбнулся Джонас.

– Нет, я имела в виду…

Джонас резко поднял руку, не дав ей объяснить, что она имела в виду внешность. Чарльз был светловолосым, а у лорда Хейвуда волосы темные.

– Я знаю, о чем вы хотели сказать, но только знайте, что и в поступках мы с братом совсем не похожи.

– Да, я знаю, – опустила плечи Селия, – просто мне с самого начала следовало выражаться яснее. Хардли постоянно твердит, что когда-нибудь я попаду в неприятную историю из-за своего языка.

– И вы ему верите?

– Возможно, – пожала плечами Селия. – Но с этим уже ничего не поделаешь. Это у меня в крови.

Хейвуд засмеялся.

– А какие у вас планы теперь, когда вы вернулись в общество? Собираетесь остаться в Лондоне?

– Пока да. Есть кое-какие дела, которыми следует заняться.

– Да-да, – неохотно откликнулась Селия. – Я слышала, как кто-то из мужчин заметил, что прежде всего вам необходимо заняться поисками невесты.

– Неужели? – удивленно поднял брови Джонас.

– Именно так. Теперь у вас есть обязанности и имущество. Следовательно, вам нужен наследник.

– Позвольте для начала заметить, – сквозь смех начал говорить Джонас, – что не всегда стоит верить всему услышанному.

– Значит, сегодня вечером вы появились здесь не для того, чтобы начать поиски невесты?

– Я пришел сюда сегодня, чтобы занять свое место в качестве графа Хейвуда. Если я случайно познакомлюсь с кем-то, с кем захочу продолжить знакомство, я так и сделаю. Но не потому, что моя цель – покинуть бал леди Пламптон, непременно выбрав женщину, на которой хочу жениться.

Селия не знала, то ли ей стало легче после его слов, то ли этими словами он ее разочаровал. Поразмышляв секунду, она решила, что лучше всего не слишком об этом задумываться.

Джонас сложил руки на груди и подошел к Селии настолько близко, что через ткань юбки она чувствовала тепло его ног.

– Вы желаете мне успеха? – спросил Джонас, но Селия не понимала, зачем ему нужно, чтобы она одобрила его сегодняшний риск.

– Ну, конечно, я желаю вам успеха. Вы теперь – граф Хейвуд и заслуживаете быть здесь.

– Еще раз спасибо.

В течение нескольких долгих секунд Джонас не спускал с нее глаз, и под его внимательным взглядом в животе у Селии расправили свои крылышки и отправились в полет сотни бабочек.

Его взгляд оказал на нее поразительный эффект, он пронзал ее насквозь. Селия тонула в черной глубине его глаз и понимала, что нельзя позволять ему так пристально смотреть ей в глаза. Она боялась, что он увидит там намного больше, чем ей хотелось бы.

– Мне надо возвращаться, – обронила она, на шаг отойдя от парапета террасы. Быть наедине с графом Хейвудом – это сон, ставший явью, и ей надо уйти раньше, чем произойдет нечто такое, что разрушит этот волшебный момент. – Я рада, что все сложилось так, как сложилось, лорд Хейвуд. Вы станете хорошим графом.

С этими словами Селия направилась к открытым дверям в танцевальный зал.

– Вы действительно имели в виду то, что сказали, леди Сесилия? – остановили ее слова лорда Хейвуда. – Вы рады, что я появился здесь сегодня, и одобряете мой план войти в общество?

– Все именно так, как я сказала.

– А вы не думали о том, чтобы помочь мне? – Джонас оттолкнулся от парапета и шагнул к Селии.

– Помочь вам? – нахмурилась Селия.

– Ну да.

Лорд Хейвуд приблизился к ней настолько, что в открытых дверях они появились вдвоем. Расстояние до танцующих оставалось приличным, и вряд ли кто-то мог услышать их разговор, но сами они были прекрасно видны всем присутствующим.

Селия понимала, что на них смотрят.

– Разрешите пригласить вас на прогулку завтра днем? Скажем, часов в пять?

– Вы уверены? – не скрывая удивления, спросила Селия.

– Более чем. Если только, конечно, вас не волнует реакция вашего брата.

Селия обдумывала, какой дать ответ. Она прекрасно понимала, что лорд Хейвуд пригласил на прогулку ее не потому, что хотел провести с ней время. По всей вероятности, намеревался сгладить вражду между собой и герцогом Хардли. Хейвуд надеялся убедить общество, что эта вражда если и не закончилась, то, по крайней мере, уже не так остра, как три года назад. Прогулка в компании с ней погасит вспышку любых слухов о непрекращающейся борьбе.

У ее брата планы на завтрашний день, его не будет дома, следовательно, против ее поездки возражать некому. Если повезет, возможно, Хардли даже не узнает, что днем она гуляла с графом Хейвудом. Хотя скорость, с какой в обществе распространяются слухи, оставляла Селии мало надежды. Ну что ж, по крайней мере, Хардли не узнает об этом до тех пор, пока не станет слишком поздно предпринимать что-то.

А у нее появится лишняя возможность припрятать в душе еще одно приятное воспоминание о человеке, который всегда занимал в ее сердце особое место.

– Спасибо, лорд Хейвуд. Я с удовольствием составлю вам завтра компанию.

Лицо Джонаса озарилось спокойной улыбкой, как будто он и в самом деле был доволен, что она согласилась поехать с ним.

– Вы сделали меня счастливейшим из мужчин, – слегка поклонился ей Джонас. – Тогда до завтра.

– Да, до завтра.

Селия вошла в танцевальный зал под любопытными взглядами зевак, видевших, как она разговаривала с лордом Хейвудом. Внезапно Селию накрыла волна удовольствия. Пусть думают, что хотят. Ведь то, что симпатичный благородный человек за ней ухаживает, всего лишь фантазия, которая ей понравилась.

Селия вдруг почувствовала себя моложе своих двадцати трех лет. Впервые за долгое время она испытала головокружение от удивительного ощущения взволнованности.

Селия всегда гордилась тем, что твердо стояла на земле, даже если голова в этот момент витала в облаках. Она не даст воли собственным эмоциям. Не позволит разгуляться своему воображению, поскольку ясно понимает цель, которая стоит за вниманием лорда Хейвуда к ней. Ему надо прекратить любые разговоры о борьбе между собой и ее братом.

Селия искала Аманду среди толпившихся гостей, но вместо подруги лицом к лицу столкнулась с собственным братом.

– Что ему понадобилось? – сердитый взгляд Хардли проследовал за Хейвудом, когда тот пересекал танцевальный зал.

– Поздороваться.

– Держись от него подальше, Селия. Предупреждаю тебя.

Селия повернула голову и заглянула брату в лицо. Он был настроен враждебно.

– Я отказываюсь спорить с вами здесь, ваша светлость, – вымученно улыбнулась она. – Но готова отправиться домой. А вы?

Хардли коротко кивнул в ответ и предложил Селии руку.

Селия взяла его под руку, чувствуя пальцами крепкие мышцы брата, и пошла с ним к дверям. Значит, он видел ее наедине с Хейвудом и рассердился.

Селия не могла сдержать улыбку. Беспричинно радостное настроение, охватившее ее, не давало появиться на лице даже намеку на сожаление.

Одобрит ли брат ее пребывание с графом Хейвудом или нет, сегодня вечером не имело значения. Сегодня она чувствовала себя такой юной, свободной и… привлекательной.

Селия с братом покинули танцевальный зал, попрощались с лордом и леди Пламптон и подождали, пока кучер подгонит их экипаж.

Дорога домой прошла в полном молчании. Хардли с демонстративно хмурым видом сидел в самом углу экипажа, скрестив руки на груди. Селия не собиралась говорить ему, что приняла приглашение отправиться на прогулку с лордом Хейвудом. Она была не настолько глупа.

И когда они подъехали к дому и вышли из экипажа, Хардли только подтвердил правильность ее решения.

– Я надеюсь, общение с Хейвудом не войдет у тебя в привычку, – сказал он таким тоном, который был равносилен приказу.

– К счастью, – с бравадой в голосе отреагировала Селия, – я уже не в том возрасте, когда ты можешь мне указывать, с кем я могу общаться, а с кем – нет. И если бы ты хоть немного знал меня, Стерлинг, ты бы понял, что, если запретишь мне что-то делать, я обязательно, уж будь уверен, сделаю это.

Произнеся это, она ушла так быстро, что брат не успел ничего ответить.

Пока Селия поднималась по лестнице к себе в комнату, улыбка не исчезала с ее лица.