Дрожа от волнения, Джессика ступила на мостовую перед ателье мадам Ламонт. Она надеялась, что улыбка на лице скроет неуверенность в своих силах. Рядом с ней находилась Мелинда, но ей все равно было очень страшно.

Однако Джессика высоко подняла подбородок и, подойдя ко входу, решительно открыла дверь. Внутри было много посетительниц. Когда она шагнула через порог, все дамы тут же уставились на нее. В их глазах читалось недоумение. Что ж, она этого ожидала.

Джессика шла вперед, пока не оказалась почти в самом центре зала. Перед собой она увидела большой овальный стол, на котором лежали кружева и тесьма. Она остановилась, притворяясь, будто ее заинтересовали образцы, и взяла в руки шитье канареечно-желтого цвета.

Мелинда тронула ее за локоть, и Джессика глянула на нее.

– Красивый оттенок, не правда ли?

– Что? – переспросила Джессика.

– Я про шитье, которое ты держишь в руках. Очень красивый цвет.

Джессика наконец обратила внимание на образец в руках.

– Да. Очень мило. Отлично подойдет к твоему цвету лица.

– И к твоему тоже, – с улыбкой сказала Мелинда.

– Хорошо, я запомню. – Джессика не выдержала и тоже улыбнулась ей в ответ.

Она незаметно глянула на дам, которые толпились в ателье мадам Ламонт. У нее были надежды, что после обеда тут станет немного тише, но они не оправдались. Джессика чувствовала на себе взгляды посетительниц. Дамы почти не скрывали любопытства и рассматривали ее во все глаза, прикрывая рты веерами.

В одном углу три юные леди, только начавшие выезжать в свет, стояли перед накрытым бархатом столиком и восхищались ирландским кружевом. На другом конце большой комнаты пожилая женщина и две дамы помоложе – вероятно, ее дочери – просматривали образцы лент, шифоновых оборок и бархатных оторочек. Три или четыре группы покупательниц прохаживались от одного стола к другому. Многих из них Джессика знала, потому что видела на тех балах, которые посещала. Некоторых – нет. Но почему-то все, казалось, очень хорошо знали ее. Каждая леди неодобрительно смотрела на нее, а потом поворачивалась к подругам.

Помощницы мадам Ламонт, все одетые в белоснежные блузы и юбки в серую и красную полоски, быстро ходили от одной посетительницы к другой. Одна из них показывала сидящей маркизе Крестуолл вуаль красивого абрикосового цвета. Рядом с ней стояла графиня Бернхэвен. Джессика никогда не разговаривала ни с той ни с другой, но хорошо знала обеих. Они были очень влиятельными светскими дамами. Одно их слово или даже жест могли поставить крест на репутации любого человека.

Джессика очень хотела бы избежать встречи с ними. Но это было невозможно. Их с Мелиндой путь через комнату проходил как раз мимо них. Значит, они были просто обязаны остановиться и поздороваться с дамами.

Джессика расправила плечи и пошла нога в ногу с Мелиндой мимо мягкого дивана, рядом с которым стоял столик с маленькими печеньями и горячим чаем, потом мимо витрины с зонтиками всех возможных расцветок. Когда они поравнялись с маркизой и графиней, те разом перестали говорить. Вуаль абрикосового цвета выпала из рук леди Крестуолл и, никем не замеченная, легла на стол. Мелинда остановилась.

А Джессика не выдержала и стала краем глаза рассматривать наряд леди Крестуолл. Он был сшит из шелка необыкновенного изумрудно-зеленого цвета. Пышная верхняя юбка, присборенная у тонкой талии, ниспадала широкими складками. Из-под нее выглядывала нижняя юбка самого светлого кремового оттенка, который Джессика когда-либо видела. Сложно было найти нужные слова, чтобы описать, как великолепно выглядела в этом наряде леди Крестуолл.

Она и сама была красивой женщиной – с иссиня-черными волосами, безупречной, фарфорового цвета кожей и потрясающей фигурой. Без сомнения, люди с такой яркой внешностью встречались Джессике очень редко.

Однако, по слухам, красота ее была лишь внешней. Окружающие считали леди Крестуолл крайне высокомерной дамой. И сейчас Джессика чувствовала, как от нее буквально исходят волны холодной презрительности.

Леди Крестуолл смерила ее оценивающим взглядом с головы до самого подола платья. И то, что она увидела, ей не очень понравилось. Сначала она взглянула на старомодную шляпку Джессики и удивленно приподняла брови. Потом рассмотрела поношенное платье, и ее глаза наполнились ужасом. Еще раз окинув Джессику и ее неподобающий графине туалет самым неодобрительным взглядом, леди Крестуолл по-королевски подняла голову и повернулась к Мелинде.

– Здравствуйте, ваша светлость, – сказала она, показывая Джессике, что та ее больше не интересует.

– Леди Крестуолл, леди Бернхэвен, – поздоровалась с дамами Мелинда. – Какой приятный сюрприз. – Она глянула на подругу и спросила их: – Вы знакомы с графиней Норткот?

К счастью, тут вперед вышла леди Бернхэвен и сказала:

– Нет, не имели такой чести. Рада с вами познакомиться, моя дорогая.

Леди Крестуолл промолчала, и это было хорошо. Джессике не хотелось выслушивать ее колкости. Потому она улыбнулась и ответила леди Бернхэвен:

– Я тоже рада.

Глаза леди Бернхэвен улыбались ей. Выражение лица этой дамы было добрым и мягким, манеры – простыми, сердечными. На вид графине можно было дать около пятидесяти лет. Она была полной, но это ей шло.

– Позвольте поздравить вас с браком, – добавила пожилая женщина и широко улыбнулась. – Графу очень повезло найти такую жену.

– Спасибо, миледи, – ответила Джессика, не сомневаясь в искренности ее слов. – Я передам ваши слова супругу. Ему иногда надо напоминать о таких вещах.

Леди Бернхэвен вежливо рассмеялась и согласно закивала:

– Вы правы. Всем мужьям нужно время от времени напоминать о том, на каких умницах они женились. – Она сделала паузу и добавила: – Я вижу, у вас есть чувство юмора. Граф наверняка находит это особенно очаровательным.

– Не уверена. Иногда мои шутки приводят его в замешательство.

Леди Бернхэвен дружески потрепала Джессику по руке.

– На вашем месте я продолжала бы в том же духе, дорогая. Немного смущения добавляет отношениям шарма.

Джессика не выдержала и улыбнулась.

– Я запомню ваш совет, – сказала она.

Леди Крестуолл сделала движение рукой, и Джессика глянула на нее. От ее высокомерной, осуждающей улыбки веяло холодом. Однако она сделала усилие и почтила Джессику снисходительным взглядом.

– Не представляете, как вы нас удивили, – заявила леди Крестуолл, пристально глядя на нее. – Брак графа Норткота шокировал все светское общество.

После этого наступила неловкая пауза. Наконец леди Крестуолл дерзко вздернула свой аристократический носик и продолжила:

– Предыдущая помолвка вашего супруга закончилась катастрофой. Потому мы все думали, что он еще не скоро женится.

Джессика замерла. Мелинда слегка тронула ее за локоть, словно предупреждая об опасности.

Леди Крестуолл не собиралась останавливаться. Судя по злобному блеску ее глаз, этой даме нравилось вызывать всеобщее смятение.

– Вы, конечно, знаете о скандале, которым закончились его прошлые отношения. Те из нас, кто хорошо знает лорда Норткота, очень удивились, что он женился в такой спешке.

Джессика посмотрела прямо в глаза леди Крестуолл, полные злого торжества.

– Вряд ли лорд Норткот считает наш брак поспешным, – заявила она, поднимая голову. – Как вам известно, граф Норткот принимает серьезные решения, только внимательно обдумав их. А выбор мужчины или женщины, с которым нужно прожить до конца дней, очень важен.

Губы леди Крестуолл изогнулись в некоем подобии улыбки.

– Разумеется, – процедила она.

Краем глаза Джессика заметила, что леди Бернхэвен заговорила. Но она решила не смотреть в ее сторону и не знать, какое замечание та сделала на этот счет. Джессика чувствовала, что если сейчас отведет взгляд, то проиграет. Нет, первой это должна сделать маркиза Крестуолл.

Так и случилось.

Светская львица глянула в сторону, напоследок еще раз окатывая презрением ее изношенное платье. Она хотела унизить и смутить Джессику. А та, наблюдая за ней, думала о том, что даже самая красивая внешность не способна скрыть уродливый нрав и злое сердце.

– Вы приехали к мадам Ламонт? – спросила леди Крестуолл.

– Да, – ответила Джессика, заставляя себя улыбаться, хотя на душе у нее было совсем не радостно. – Моему супругу не очень нравится то, что я ношу.

Леди Бернхэвен рассмеялась. Заметив движения ее губ, Джессика повернулась к ней.

– У вас назначена встреча? – спросила графиня.

Джессика покачала головой.

– О боже. На вашем месте я бы особо не рассчитывала на встречу с мадам. Если вам не назначено, то вряд ли она вас примет. Леди Крестуолл ждала целых две недели. Я права, Лилиан?

Щеки леди Крестуолл стали пунцовыми. Замечание приятельницы пришлось ей не по душе, и она попыталась сгладить впечатление:

– Просто наши расписания никак не подходили друг другу. В этом вся проблема.

Леди Бернхэвен заметила идущую в их сторону помощницу мадам Ламонт и сказала Джессике:

– Спросите у нее, когда хозяйка сможет уделить вам внимание.

Джессика смотрела на леди и мысленно готовилась к очередной битве. Боже, она уже так устала от них! Саймон требовал от нее слишком многого. Сейчас она больше всего хотела бы сидеть в своей комнате с листком бумаги и карандашами и придумывать очередное творение. Она хотела бы вновь вернуться к тихой, спокойной жизни, где не будет толпы людей, все время что-то говорящих ей. Где никто не станет осматривать ее с ног до головы и шептать язвительные комментарии, не зная, что она может читать по губам.

Джессика глянула на Мелинду и сказала ей:

– Может, мы лучше пойдем…

Но подруга не стала ее слушать. Она подозвала помощницу изящным взмахом руки и заявила:

– Будьте добры, передайте мадам Ламонт, что ее ожидает графиня Норткот.

– У графини назначена встреча? – спросила девушка, оглядывая Джессику.

– Нет, просто скажите хозяйке, что тут графиня Норткот и она желает поговорить, – повторила Мелинда.

– Да, миледи.

Девушка тут же побежала выполнять поручение. Джессика заметила, как леди Крестуолл презрительно пожала плечами.

– Боюсь, вас ждет разочарование, леди Норткот, – сказала маркиза, холодно улыбаясь. – Мадам Ламонт не выйдет к вам, раз у вас не назначена встреча. Может, она сделает исключение для герцогини, – и светская дама кивком указала на Мелинду, – но вряд ли станет тратить драгоценное время на…

– Графиня Норткот! – воскликнула мадам Ламонт, быстро идя к ним через всю комнату. Когда она оказалась рядом, то хлопнула в ладоши, словно не в силах сдержать радость при виде Джессики. – Надо же, какой сюрприз! Не ожидала увидеть вас тут днем. – Она сложила руки вместе и наклонила голову. – Вы нашли, что вам нужно? Я могу вам чем-нибудь помочь?

Джессика улыбнулась и сказала:

– Мне нужно новое платье. На самом деле даже несколько.

– Прекрасно! – воскликнула хозяйка ателье и опять радостно хлопнула в ладоши.

Джессика наклонила к ней голову и спросила:

– Может, у вас есть что-то новое от того дизайнера, о котором судачит весь Лондон? – Она говорила тихо, но так, чтобы все вокруг слышали ее вопрос.

Мадам Ламонт закивала:

– Думаю, у меня найдется фасон, который идеально вам подойдет. Пожалуйста, следуйте за мной.

Джессика обернулась к двум дамам и сказала:

– Прошу меня извинить. До свидания.

– До скорой встречи, – мило улыбаясь, попрощалась с ней графиня Бернхэвен.

Маркиза ничего не сказала. Она, открыв рот, смотрела на нее так, будто видела впервые.

– Очнитесь, леди Крестуолл, – сказала ей графиня, слегка стукнув ее ручкой веера по локтю. – Такое лицо вам не идет.

Не говоря больше ни слова, Джессика повернулась и пошла следом за мадам Ламонт через всю огромную комнату к двери с табличкой «Посторонним не входить». Ей хотелось обернуться и насладиться пораженным видом маркизы Крестуолл, однако она не стала этого делать. Упиваться поражением противника было не в ее правилах. Кроме того, с непривычки Джессика так устала от шумного общества, что едва стояла на ногах. У нее дрожали колени, и ей хотелось поскорее сесть и отдышаться.

– Спасибо вам, – сказала Джессика хозяйке ателье, когда за ними закрылась дверь. Она шумно перевела дух и оперлась о спинку дивана с цветочным рисунком, стоявшего посреди комнаты. – Вы меня спасли. Боюсь, еще пара минут – и я бы упала в обморок от напряжения. Там ужасно много людей, и я едва успевала следить, кто и что мне говорил.

Мелинда подошла к ней и сказала:

– Ты держалась превосходно. Никто ничего не заподозрил. Ты видела, как удивилась бедная леди Крестуолл, когда мадам Ламонт вышла к тебе? Она чуть ли не зубами заскрежетала от злости.

– Да, – с улыбкой ответила Джессика. – Я так ее задела, что теперь она будет держаться от меня подальше.

– Она собиралась сказать очередную гадость, как вдруг появилась мадам Ламонт. Теперь маркиза сто раз подумает, прежде чем решит опять унизить тебя.

Комната вдруг закружилась перед глазами Джессики. Она еще крепче схватилась за диван. Мадам Ламонт обняла ее за плечи и сказала:

– Присядьте, моя дорогая. Вижу, у вас был тяжелый день.

Джессика опустилась на диван, и Мелинда уселась рядом с ней. Ей стало гораздо лучше, хотя пальцы все еще дрожали. Она сложила ладони между коленями.

– Вы большая молодец, что решились появиться здесь, – обратилась к ней мадам Ламонт. – Но я очень удивилась, когда Коринда сказала, что вы меня ждете.

– У меня не было выбора, – вздохнув, объяснила Джессика. – Муж настоял, чтобы я поехала за новыми нарядами. На самом деле, если бы не неотложные дела, он сейчас сидел бы рядом со мной вместо Мелинды. Граф решительно настроен поменять мой гардероб.

– У вашего супруга отличный вкус. И, судя по тому, что я вижу, – она окинула взглядом синее платье Джессики, – он совершенно прав. Надеюсь, я скоро встречусь с ним и скажу, что поддерживаю его решение.

Мадам Ламонт поставила стул напротив Джессики и широко ей улыбнулась:

– Сначала я не поверила этой чудесной новости. Но оказалось, что мой дорогой друг, Джессика Стантон, действительно стала графиней Норткот. Графу очень повезло с такой супругой.

Джессика ответила, тоже улыбаясь хозяйке ателье:

– Это случилось так быстро, что я пока не привыкла к своему новому статусу.

– Вы сказали, что не можете… То есть он знает?…

– Да, – ответила Джессика. – Вряд ли у меня получилось бы утаить от него, что я не могу слышать.

Мадам Ламонт засмеялась.

– Моя дорогая леди Норткот! Если бы вы захотели, то смогли бы скрывать свою глухоту вечно. Я в этом не сомневаюсь, ведь вы так прекрасно читаете по губам. Мы с вами встречались тайно почти два года, и я даже не догадывалась об этом. И узнала случайно – только потому, что ветер из окна задул свечу и мы оказались без света.

Джессика кивнула, вспоминая ту ночь. Она ненавидела темноту, потому что чувствовала себя в такие моменты абсолютно беспомощной. Ей казалось, будто ее насильно закопали под землю, где не было ни звуков, ни света.

– Но вы удивились, когда я открыла вам свою тайну, – сказала Джессика.

– Да, и ваши слова сразу же объяснили те странности, которых я раньше не понимала. Например, почему вы настаивали на ярком освещении, почему садились строго передо мной и многое другое.

– Я боялась, вы откажетесь от моих рисунков, когда узнаете, что я глухая.

Мадам Ламонт рассмеялась и заявила:

– Чтобы творить, слух необязателен. Ваши прекрасные платья рождаются здесь. – И она прижала руку к сердцу. – Такой талант в ушах не нуждается. – Хозяйка ателье замолчала, а потом спросила: – Но вы пришли ко мне не для того, чтобы вспоминать о прошлом. Что там насчет платьев?

– Мне потребуется помощь всех ваших швей, – сказала Джессика. – К пятнице я должна получить наряд для бала. Это возможно?

– Для вас – все, что угодно. – Мадам Ламонт наклонилась к ней и спросила: – Может, вы придумали какой-то особенный фасон? – Ее глаза заблестели от предвкушения.

Джессика сунула руку в карман и достала сложенную бумагу. Она отдала его мадам Ламонт, а Мелинда встала и глянула через плечо хозяйки ателье.

Та развернула листок и прижала ладонь ко рту. А потом воскликнула:

– Клянусь всеми святыми! Я никогда не видела такого красивого платья! Оно совершенно. И такое изысканное.

– Замечательно, Джесс, – добавила Мелинда, усаживаясь обратно и пожимая руку подруги. – А в каком цвете ты видишь этот наряд?

Джессика кашлянула и сказала:

– В белом. Платье будет сливочно-белым с нижней атласной юбкой самого светлого персикового оттенка.

Это привело мадам Ламонт в восторг. Она вскочила с места и всплеснула руками.

– Точно! Отлично! А верхнюю юбку мы разошьем тысячью маленьких жемчужин. Единственной цветной вещью на платье будет бархатная лента персикового цвета, пропущенная сквозь кружево. Великолепно придумано!

Мелинда повернулась к Джессике и сказала:

– Платье должно получиться очень красивым.

– Как ты думаешь, Саймону понравится? – спросила Джессика.

– Конечно. Ты будешь самой красивой женщиной на балу.

И Мелинда так выразительно посмотрела на Джессику, что та опустила глаза.

– Вряд ли это случится, – после паузы сказала она. – Единственное, о чем я мечтаю, – чтобы Саймону не пришлось за меня краснеть.

Мелинда сжала ее руку, и подруга подняла на нее взгляд.

– Не говори глупости, Джесс. Норткот будет гордиться тобой.

Мадам Ламонт постучала Джессике по плечу, и та глянула в ее сторону.

– Когда я услышала о вашем замужестве, – сказала хозяйка ателье, – то подумала, что, может, вы больше не станете привозить мне новые эскизы. Для графини Норткот это не самое приличное занятие. Да и нужды в деньгах у вас больше нет.

У Джессики перехватило дыхание.

– Нет! – воскликнула она. – Я не представляю, как буду жить дальше, если перестану рисовать новые наряды. Потому сейчас особенно важно держать все в тайне.

Мадам Ламонт понимающе улыбнулась и согласно кивнула:

– От меня о вашем секрете точно никто не узнает.

Джессика с облегчением перевела дух. В эту секунду открылась дверь, и в комнату вошла одна из работниц зала для посетительниц.

– Извините, мадам, но прибыла герцогиня Стратмор. Она спрашивает насчет платья и утверждает, что вы обещали поговорить с ней.

– Да, я совсем забыла. – Мадам Ламонт встала с кресла. – Я скоро вернусь, – сказала она Джессике, – а пока объясните Мэри, какие ткани вам нужны. Она все принесет.

– Да, – ответила Джессика, убирая рисунок наряда в карман.

Дойдя до двери, мадам Ламонт обернулась и добавила:

– Хотя, боюсь, быстро вернуться мне не удастся. После герцогини Стратмор я обязательно должна переговорить с леди Крестуолл. Она очень нетерпеливая и неприятная клиентка, как вы уже, наверное, поняли. Так что пока обращайтесь к Мэри. – И, сделав знак девушке, чтобы та подошла к Джессике и Мелинде, мадам Ламонт вышла.

Джессика принялась выбирать материал и отделку для бального туалета. Когда с этим было покончено, она решила заняться остальными нарядами. Джессика взяла папку с фасонами платьев, которую мадам показывала постоянным клиенткам, и стала ее листать. Многое из того, что там было, она нарисовала сама.

Скоро Джессика выбрала несколько самых любимых платьев и сделала заметки, как их немного изменить, чтобы никто не понял, что уже видел такие туалеты на других женщинах. Где-то Джессика поменяла форму декольте, где-то – воротничок или рукава. Кружевные воланы уступили место шитью и вуали.

Самые простые из платьев она будет носить днем или вечером дома, когда не ожидаются гости. А более изысканные фасоны послужат основой для нарядов, которые, согласно представлениям Саймона, должна надевать графиня Норткот, выходя в свет.

После получаса работы Джессика придумала одиннадцать платьев, которые потом сошьют для нее портнихи мадам Ламонт. А двенадцатым будет тот особенный бальный туалет из белого муара и мягкого атласа персикового цвета.

Джессика достала рисунок, еще раз глянула на него и тихо вздохнула. Платье должно получиться особенным. Неужели она скоро появится в нем на балу? Нет, все это похоже на сказку.

Аккуратно сложив эскиз, Джессика вернулась к остальным нарядам, и скоро ее захватил водоворот разных тканей, цветов и отделки, разложенных на столе. К каждому рисунку она прикладывала кусочки блестящего атласа, гладкого шелка, мягкого бархата. Смешивала, сравнивала самые прекрасные, самые редкие материи, не оставляя незамеченным каждый экземпляр, начиная от богатой парчи и заканчивая простым полотном и легкими кружевами. Процесс настолько увлек ее, что Джессика забыла о Мелинде.

Каждый раз, когда работница ателье приносила новые ткани, она набрасывалась на них с радостью ребенка, попавшего в кондитерскую.

Наконец она отошла от стола и посмотрела на то, что получилось. У нее затекли плечи, и Джессика покрутила ими, чтобы размять мышцы. Все, работа закончена. Эскизы аккуратно лежали в ряд, и к каждому прилагались материя и отделка. Теперь дело оставалось за швеями.

Джессика повернулась и спросила подругу:

– Ну, что ты думаешь?

Мелинда встала с диванчика, на котором просидела целый час или больше, наблюдая за работой Джессики, и подошла к столу. Ее лицо осветилось восхищением.

– Я теперь всегда буду заказывать платье только с тобой, – заявила она. – Ты прекрасно все подобрала, и менять ничего не нужно. – Мелинда положила руку на плечо Джессике. – Видно, что тебе очень нравится этим заниматься. Я права?

– Конечно. Я не могу представить, что вдруг по какой-то причине перестану творить. Мне сложно это объяснить, Мел, но новые образы нарядов будто сидят у меня вот тут, – она прижала руку к сердцу, – и стремятся скорее вырваться наружу.

– В такие моменты на тебя приятно смотреть. Кажется, будто на твоих глазах происходит волшебство.

– Я так не думаю. Наверное, многим людям я бы показалась безумной. – Джессика вздохнула. – Одержимой одной навязчивой идеей.

Дверь позади них открылась, и Мелинда подтолкнула подругу, чтобы та повернулась. В комнату вошла мадам Ламонт с маленькой сумкой в руках.

– Вот, – сказала она, когда заперла дверь на замок, – тут плата за те рисунки, которые вы сегодня привезли. Только не думайте, что теперь все изменилось и я буду платить больше денег лишь потому, что у вас появился титул.

После этого мадам Ламонт широко улыбнулась, и Джессика с Мелиндой рассмеялись над ее шуткой.

– Я возмущена, мадам, – с притворным удивлением сказала Джессика. – Мне кажется, вы должны теперь удвоить мой гонорар.

– Дорогая, я его удвою – но только из-за вашего таланта, а не титула.

Они опять рассмеялись, и хозяйка ателье протянула Джессике маленькую бархатную сумочку.

– Я полагаю, вы не станете оплачивать этими деньгами хотя бы часть того огромного счета, который получит граф Норткот за платья.

Джессика крепко сжала сумочку и ответила:

– Конечно, нет. Это мои деньги, и лорд Норткот никогда о них не узнает.

– А я и дальше буду молчать о том, откуда у меня берутся эти прекрасные рисунки, – сказала мадам Ламонт. – Но предупредите его, что счет будет очень большой.

– Не волнуйтесь. Муж сказал, чтобы я не думала о деньгах. Бал, на который мы поедем в пятницу, для него очень важен, так что он не станет волноваться о каких-то лишних ста фунтах, заплаченных портнихе.

– Лишних? – Мадам Ламонт удивленно посмотрела на Джессику. – Я напомню вам об этих словах, когда вам придется объяснять Норткоту, откуда взялась такая сумма в счете.

Дамы опять рассмеялись, а потом гостьи ателье направились к двери.

– Платье будет готово к пятнице? – еще раз уточнила Джессика.

– Обязательно. Мои работницы уже начали пришивать жемчуг к верхней шелковой юбке. Они будут работать только над этим нарядом, пока его не закончат.

– Спасибо.

Мадам Ламонт подошла к Джессике и взяла обе ее руки в свои.

– Нет, моя дорогая, это вам спасибо. Если бы не вы, я бы сейчас была никем. Ваши платья сделали меня знаменитой. Теперь ко мне приезжают сливки общества, я даже шью для королевского двора. Но это не самое мое главное богатство. Я счастлива, что познакомилась с вами, что мы стали близки. Я очень дорожу нашей дружбой.

Джессика не нашла что ответить. Она просто подошла к мадам Ламонт, и две женщины крепко обнялись. У Джессики было мало друзей, но каждого из них она ценила и любила по-настоящему.

– Я должна идти, – сказала она, борясь с обуревавшими ее эмоциями, от которых на глаза наворачивались слезы. – Еще раз спасибо за помощь.

– Не за что, – ответила мадам Ламонт, провожая ее в зал для посетителей.

За дверью их ждали изумленные взгляды светских дам и недоуменный шепот. Похоже, посетительницы так и не оправились от шока, что мадам Ламонт предпочла им всем графиню Норткот.