Винсент чуть-чуть приоткрыл глаза и попытался сообразить, где он. Потом пошевелился и постарался вспомнить, почему ему так чертовски больно. Он лежал в незнакомой комнате, не узнавал обои с бордовыми розами на стенах и темно-зеленые портьеры на окнах, нигде в его доме не висело ничего похожего. Он опять закрыл глаза и втянул воздух носом. У него адски болел бок, а голова гудела так, будто он всю ночь пил. Винсент снова чуть-чуть приподнял веки и повернул голову, чтобы оглядеть комнату. И увидел Грейс. Она лежала в мягком кресле с высокой спинкой, свернувшись калачиком и подобрав под себя ноги. Темный плед закрывал ее до самого подбородка. Глаза ее были закрыты, и пока Винсент на нее смотрел, ее плечи несколько раз поднимались и опускались в такт глубокому дыханию. Ее волосы цвета пшеницы были собраны на затылке и завязаны розовой лентой. Пока он спал, она сняла платье, которое запачкала кровью, когда пыталась остановить его кровотечение. Грейс повернулась во сне, и плед сполз с одного плеча. Винсент увидел, что она в ночной рубашке, застегнутой под самое горло. Эта рубашка открывала взгляду намного меньше, чем любое из бальных платьев, но мысль, что под рубашкой на ней, вероятнее всего, ничего нет, подействовала на Винсента сильнее, чем ему бы хотелось. Он вспомнил, как она выглядела в первую ночь, когда они встретились.

Словно почувствовав, что он проснулся, Грейс открыла глаза.

— Доброе утро, ваша светлость.

Ее голос был чуть громче шепота, и Винсент подумал, сознает ли она, как чувственно он прозвучал.

— Доброе утро.

Она еще выше подтянула плед под подбородок, наклонилась вперед, протянула руку и пощупала пальцами его лоб, потом щеку. Он не позволял себе смотреть ни на что другое, кроме ее лица, и был вознагражден теплой улыбкой.

— Жа€ра у вас нет, это хорошо. Принести вам воды?

— Да.

Она потянулась вперед, но для того, чтобы действовать обеими руками, ей нужно было отпустить плед. Она повернулась спиной к Винсенту и положила плед на стул. Он успел заметить, что ее щеки зарумянились. Грейс помедлила.

— Вы, наверное, думаете, что мне глупо скромничать перед вами, после того, что мы… — Она повернулась к прикроватному столику и дрожащими руками налила воду в стакан. — Я не собиралась засыпать и думала, что оденусь до того, как вы проснетесь.

— Грейс, все в порядке.

Она поднесла стакан к его губам. Винсент сделал несколько глотков и опустил голову.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Грейс.

— Как в аду.

— Это неудивительно. — Она села в кресло. — Вы видели, кто в вас стрелял?

Винсент решил игнорировать ее вопрос и сменил тему:

— Почему вы сбежали?

Грейс недоуменно нахмурилась, потом выражение ее лица изменилось, на нем отразилось понимание.

— Значит, вы видели. Кто это был?

— Вы же должны были понимать, что я отправлюсь за вами.

— Вы не собираетесь отвечать на мой вопрос?

— Нет. Почему вы убежали?

Она встала и подошла к камину, чтобы подбросить в огонь еще одно полено. На это у нее ушло на удивление много времени. И ее тактика проволочек действовала Винсенту на нервы, и так уже натянутые до предела.

— Грейс, не пытайтесь меня игнорировать. Я не в настроении играть в игры.

Он услышал ее резкий вздох. Потом она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ваша светлость, мне необходимо было уехать. Мне нужно было время, чтобы побыть одной где-то, где я могу спокойно подумать.

— О чем?

Она посмотрела на него с недоверием.

— Не может быть, чтобы вы не знали, о чем мне нужно было подумать.

— Не уверен, что здесь есть о чем долго думать. Сейчас, скорее, время действовать.

Она побледнела.

— Нет, еще нет, — прошептала она.

— Почему? Неужели перспектива свадьбы настолько ужасна?

— Для меня или для вас?

Ее слова поразили Винсента.

— Грейс, я не знаю, какие слухи до вас дошли, но…

Их взгляды встретились. Грейс жестом прервала его, не дав закончить.

— Я знаю, что вы не хотите жениться. Я знаю, что после смерти вашей второй жены вы поклялись никогда больше не жениться. Даже отказались от мысли о наследнике. Вы так сильно ее любили?

Винсенту показалось, что из его легких разом вышибли весь воздух.

— Она была особенная. Обе мои жены были особенными.

— Тогда будем надеяться, что еще не поздно.

— Думаю, вы уже знаете, что поздно.

— Нет, я не знаю.

Винсент глубже вдавил голову в подушку и закрыл глаза.

— Грейс, зачем вы сюда приехали?

— Я ведь уже объяснила, — сказала она, не скрывая недоумения.

— Нет, почему именно сюда?

— Каролина предложила мне несколько дней пожить в ее доме. Я знала, что он не занят, к тому же он не очень далеко от Лондона.

— Почему вы не поехали к себе домой?

Винсент повернул голову и увидел, что она теребит завязки ночной рубашки.

— Вы знаете, что я слышал в одном из клубов вечером накануне моего приезда сюда?

Она отрицательно покачала головой.

— Я слышал, что ваш отец снова женился.

Он не увидел той реакции, которую ожидал. Грейс осталась бесстрастной.

— Вы знали, что он собирался жениться?

— Он упоминал, что это возможно.

— Когда?

— До того как я переехала к Линни.

— Вам не кажется странным, что отец женится, не пригласив на свадьбу никого из своих детей?

Грейс улыбнулась, но улыбка получилась искусственной.

— Вы ведь не знакомы с моим отцом?

Винсент отрицательно покачал головой.

— Вам повезло.

— Грейс, у вас нет дома, куда вы могли бы уйти, ведь так?

Она поморщилась, потом повернулась к нему лицом, сжав руки по бокам.

— Ваша светлость, у меня есть шесть домов, куда я могу пойти. И еще этот, если я захочу здесь остаться.

— Но ни один из них не будет вашим собственным домом.

— Зачем вы это говорите?

— Затем, что вам нужно трезво посмотреть на свое положение. Вы должны признать, что, вероятнее всего, вы носите моего ребенка. А я не допущу, чтобы он родился вне брака. Вам нужно посмотреть правде в глаза: вам некуда идти. У вас нет дома, где бы вы не были обузой для своих родных. Возможно, этот брак не отвечает вашим ожиданиям, но у вас нет выбора.

— А какой выбор есть у вас? Жениться, хотя вы этого не хотите? Взять в жены женщину, которую вы не любите?

— Не понимаю, какой смысл говорить об этом сейчас. Это единственный путь, который вы мне оставили.

Винсент увидел, как Грейс побледнела, и тут же пожалел, что не может взять свои слова обратно. Но было поздно. Грейс сжала кулаки.

— Возможно, еще не поздно. Может быть, ребенка нет, а я просто…

В ее лице не было ни кровинки. Винсент видел, как она быстро глотнула, потом схватилась за спинку кресла, чтобы сохранить равновесие. Он попытался сесть и протянуть к ней руку, но ему помешал шов на боку. Поэтому ему не оставалось ничего иного, кроме как лежать и смотреть, как Грейс зажимает рот рукой и выбегает из комнаты.

— Почему вы не в кровати?

Грейс поспешно пересекла комнату, подошла к Винсенту и обхватила его, следя за тем, чтобы не коснуться шва на боку. Он стоял, для устойчивости держась обеими руками за стену, лоб его блестел от выступившего пота. Он был в брюках и рубашке, а на полу стояли сапоги.

— После вашего ранения прошло всего два дня, вам еще нельзя вставать.

— Как давно вас тошнит по утрам?

Грейс ахнула.

— Как давно?

Она опустила Винсента на край кровати и отошла, чтобы налить ему чашку чая.

— Три дня.

— Значит, еще рано.

Она передала ему чай, потом подошла к окну и стала смотреть наружу, ничего перед собой не замечая.

— Мне очень жаль.

— Не сожалейте. Никогда не жалейте!

Она запрокинула голову и заморгала, борясь со слезами.

— Могу ли я сказать то же самое вам?

Винсент не ответил. Тогда она задала вопрос, который не давал ей покоя с той минуты, когда Винсент появился:

— Как вы меня нашли?

— Мне рассказала леди Веджвуд.

Грейс покачала головой:

— Нет. Я ее просила не говорить. Она бы вам не рассказала, если… — Грейс быстро посмотрела на него. — Не может быть!

— Что не может? Я не мог рассказать вашей сестре, что вы ждете ребенка? Я это сделал. Все равно они это поймут, как только мы вернемся и у меня в руках будет специальное разрешение на брак.

— Вы уже получили разрешение?

— Мы поженимся в пятницу днем. Леди Веджвуд разрешила нам провести церемонию венчания в ее доме и пообещала сообщить всем вашим сестрам, чтобы они там были. Не думаю, что вы захотите пригласить отца.

Грейс дрожала и ничего не могла с этим поделать.

— Нет. Пусть будут только сестры, — прошептала она, схватившись за ближайший предмет.

— Грейс?

— Да.

— Подойдите сюда. — Он поднял руку и указал на место рядом с ним. — Сядьте сюда.

После недолгого колебания она все-таки села. Он повернулся к ней.

— Дайте мне ваши руки.

Она протянула дрожащие руки, и Винсент взял их в свои.

— Я знаю, для вас это нелегко. — Она хотела возразить, но он взглядом попросил ее молчать и поспешно добавил: — Нет, для меня это тоже нелегко. Но мы вместе с этим справимся. Мы лучше узнаем друг друга. У вас не будет недостатка в удобствах. Я человек со средствами, и все, чем я владею, будет вашим, стоит только попросить.

— А что взамен? Что могу дать вам я? У меня нет приданого. И я не красавица, какую свет ожидает увидеть в качестве вашей невесты. У меня довольно простая, невыразительная внешность, и когда ребенок родится раньше срока, все узнают, что я заманила вас в ловушку, вынудила на мне жениться.

Винсент улыбнулся:

— Нет, они будут предполагать, и вполне справедливо, что я был так покорен вашим очарованием, что не смог обуздать свою страсть. И то, что я женюсь без лишнего шума, тоже ожидается. В конце концов, ведь это мой третий брак.

Грейс несколько мгновений колебалась, но потом все-таки сказала:

— Я бы не поступила иначе. — Она всмотрелась в его глаза, надеясь увидеть в них понимание. Мечтая заметить проблеск, который сказал бы ей, что Винсент рад, что она не поступила иначе. Но не заметила. В его глазах была только грусть и горькое смирение. Он принимает навязанную ему участь, потому что она не оставила ему выбора. И еще в его взгляде промелькнули страх и отчаяние. — Я не могла выйти замуж за Фентингтона.

— Нет, не могли.

— Но я сожалею о том, что я сделала вам.

— Вы мне ничего не сделали. Ведь это вам придется за это поплатиться.

— Или пожинать плоды.

Винсент улыбнулся. Это была грустная улыбка, но он держался с благородством. Грейс знала, что ей нельзя поддаваться его обаянию, подвергать сердце еще большей опасности, но от его близости ей становилось тепло. Там, где его нога слегка касалась ее бедра, ее кожа горела. Он держал ее за руки, и по ее рукам распространялось теплое покалывание от кончиков пальцев до плеч.

Она всмотрелась в его лицо, в хмурые складки на лбу, высокие скулы, резко очерченный волевой подбородок, потом опустила взгляд на его губы. Губы, которые ее целовали. Внутри у нее вспыхнул жар, он охватил ее живот и опустился еще ниже, к самому средоточию ее женственности. К тому месту, которое Винсент пробудил в ночь, когда они занимались любовью.

Ее щеки ярко горели, она отвернулась от него, молясь, чтобы он не прочел ее мысли. Но она знала, что он их уже прочел. И Грейс внезапно поняла, как легко было бы в него влюбиться. В эту минуту она дала себе клятву, что никогда не даст Винсенту повода пожалеть о том, что она вынудила его на ней жениться. Она будет самой лучшей женой, какой только сможет, лучшей компаньонкой, лучшей слушательницей, лучшей матерью и лучшей подругой. Она подарит ему много детей, дом, наполненный смехом и любовью. И когда она ему понадобится, то всегда будет рядом.

Грейс не ожидала от него любви. Во всяком случае, не с самого начала, а возможно, никогда. Но она решила не обращать на это внимания. Он уже дал ей столько, что ей никогда с ним за это не расплатиться. Она посмотрела на его руки, лежащие на ее коленях, подняла его пальцы к своим губам, потом прижала их к щеке.

— Я буду вам вечно благодарна. И обещаю, что отныне буду каждый день стараться, чтобы вы никогда не пожалели, что взяли меня в жены.

— А я буду молиться, чтобы вы не пожалели, что я стал вашим мужем.

Грейс подняла голову и посмотрела на него. Его взгляд говорил о многом. Она не смогла найти подходящих слов, чтобы облегчить тревогу, написанную на его лице. Она отпустила его руки и встала перед ним.

— Вы уже поели?

— Нет. Я пытался одеться и спуститься вниз к вам.

— Хотите, я принесу вам завтрак на подносе?

— Нет, но мне нужна помощь, чтобы надеть сапоги. Может быть, Герман…

Не дав ему договорить, Грейс подняла его сапоги и надела на него первый. Потом второй. Когда она закончила, Винсент заметил:

— Из вас получается превосходный камердинер.

— Спасибо. — Она протянула руку, чтобы помочь ему встать. Когда он поднялся на ноги, она пошла рядом с ним, чтобы он мог на нее опереться. Так они вышли из комнаты и спустились по лестнице. После того как они добрались до гостиной, Грейс сказала: — Вы неплохо справляетесь, но не перетруждайте себя.

Винсент отодвинул для нее стул.

— Грейс, я в порядке, моя рана — лишь немногим больше простой царапины.

Винсент начал есть то, что Моди поставила для них на стол. Тем временем Грейс налила ему и себе чай.

— Когда мы закончим… — Он взял себе еще яичницы-болтуньи, — устроим экскурсию по дому, чтобы я восстанавливал силы.

Рука Грейс замерла на полпути, не донеся чашку до рта. Не обращая внимания на ее растерянность, Винсент продолжал:

— А потом вы для меня сыграете. Вы прекрасная пианистка.

Грейс покраснела.

Они поели в дружеском молчании, потом совершили прогулку по дому. Винсент заметно устал. Затем он устроился отдыхать на диване, а она села за фортепиано и стала играть свою любимую пьесу Гайдна. Вот такой и будет их жизнь. Они вместе — спокойные, довольные, и между ними постепенно возникает любовь особого рода.

Грейс улыбнулась, пока ее пальцы порхали по клавишам. Все будет хорошо, она была в этом уверена.