На следующий день приехали отец Дженнифер и Роузмари с дочками. После шумных приветствий, объятий и поцелуев Дженнифер улучила момент и отвела сестру к себе в комнату поговорить по душам.

– А у меня новость, – с горькой усмешкой объявила Роузмари. – Представляешь, мой бывший муж уже расстался с моей бывшей закадычной подругой Стефани.

– Вот как… Ну что ж, так и должно быть. Как говорится, на чужом несчастье счастья не построишь.

– Говорят, при разводе Роберт и ее обобрал. Только все не в коня корм… Вроде бы он все проиграл, да еще и влез в долги.

– Проиграл?

– Ну да! Теперь понятно, куда девалась вся наличность «Кросби-тур»… – Роузмари вздохнула. – Ну что ж! Не все так плохо. Во-первых, коль скоро Роберт оказался таким никчемным отцом, дочки вряд ли будут по нему скучать, а во-вторых, я, слава Богу, наконец-то прозрела и поняла, за какого подлеца вышла в свое время замуж!

Дженнифер молча смотрела на сестру во все глаза.

– Какая же я дура! Столько лет не замечала, что творится у меня под самым носом… – Роузмари помолчала и, заглянув Дженнифер в глаза, шепнула: – Бедная моя девочка! А тебе-то каково пришлось!.. Да если бы я знала, что мой муженек отравляет тебе жизнь, я бы… я бы…

– Как? Так ты все знаешь?! – ахнула Дженнифер. – Откуда?

– Никос рассказал. И не вздумай его ругать! Я ему искренне благодарна, потому что ты сама, милая моя, мне бы точно ничего не рассказала, уж я-то тебя знаю! – Она покачала головой. – Дженнифер, ведь ты мне почти как дочь… Знаешь, когда Никос сказал мне, что вчера этот негодяй посмел явиться сюда и снова начал тебя запугивать, я чуть с ума не сошла! Ну ничего, надеюсь, скоро он свое получит!

Сестры еще долго говорили обо всем, а потом Дженнифер отважилась спросить:

– Роузмари, скажи откровенно, что ты думаешь о Никосе?

– Думаю, что он от тебя без ума. Это очевидно. – Роузмари улыбнулась. – А что это ты на меня так удивленно смотришь? Ты что, не согласна? А почему же тогда он так спешно тащит тебя к алтарю?

«Он от тебя без ума». Конечно, со стороны виднее. Никос и на самом деле нежный, романтичный и, вообще, самый-самый… Правда, он до сих пор так и не сказал, что любит ее, ну и ладно! Она не станет из-за этого расстраиваться.

На Кипре нетрудно понять, в чьей семье свадьба. Дом украшают цветами, в саду на специальном помосте расстилают красочный ковер, где приглашенные музыканты услаждают слух гостей развеселой музыкой.

В доме Костеасов строго следовали традициям. Бабушка Теодора как всегда оказалась на высоте. Перед тем как отправиться в собор на обряд венчания, она сама уложила волосы невесте и украсила прическу золотой короной в виде изящных цветов, которую достала из своей заветной шкатулки.

– Вот так-то! Никакой синтетики и бижутерии! – изрекла она, с удовлетворением оглядывая Дженнифер в белом, расшитом золотом шелковом платье и в фамильном колье Костеасов из бриллиантов и изумрудов, подаренном невесте Мединой. – Свадьба бывает один раз.

Бабушка Теодора с легкостью уладила и проблему подарков молодоженам. Не надо ломать голову, что кому дарить! Сделаем так, как принято в Европе. Пусть Дженнифер и Никос оставят в определенном магазине перечень вещей, которые хотели бы приобрести, распорядилась старейшина семьи Костеасов, гости на выбор по списку оплатят покупки, а рассыльные из магазина доставят подарки новобрачным на другой день после свадьбы. Все просто и все довольны!

Тетя Энн пришла в восторг от столь рационального подхода.

– Дорогая Теодора, а как вы смотрите, если я как посаженая мать невесты и сестра покойной матери Дженнифер – Царство ей небесное! – вручу новобрачным деньги от всей нашей семьи?

– Милая Энн, вы все делаете по уму! – с улыбкой ответила Теодора, одергивая свое бледно-розовое льняное платье. – По-моему, мы с вами родственные души. Какой на вас славный костюм! Вы в нем сама скромность и элегантность, а этот оттенок лилового вам очень к лицу!

Энн рассмеялась.

– Дорогая Теодора, я считаю, что хорошо одетый человек – это тот, кто одевается к месту. Во-первых, поскольку я вожу машину, я ношу только то, в чем мне удобно, а во-вторых, всегда считалось, когда в дом приходят гости, хозяйка должна быть одета не хуже их, чтобы гости чувствовали себя комфортно, не так ли?

– Все вы верно говорите! – кивнула бабушка Теодора. – Ведь вы писательница? Милая Энн, уж вы простите мою старческую назойливость, но, раз такое дело, скажу Мелине, чтобы за праздничным столом вам первой предоставили слово для поздравления молодых. Идет? – ввернула бабушка Теодора молодежное словечко.

– Заметано! – сказала тетя Энн и расхохоталась. – Постараюсь оправдать высокое доверие. Кажется, у меня есть один старинный свадебный тост в запасе…

После церемонии, когда новобрачные и приглашенные вернулись на виллу, Никос, окинув Дженнифер взглядом собственника, шепнул ей на ухо:

– Сегодня ты ослепительна… Не могу поверить, что ты моя жена. – Улучив момент, вывел ее на веранду, где пока еще никого из гостей не было, и поцеловал в губы. – А еще не могу дождаться, когда мы наконец останемся одни!

– Я тоже, – призналась Дженнифер, сияя улыбкой. – Десять дней воздержания это…

– Ах вот вы где, голубки! – раздался за спиной насмешливый голос Пантелеймона. – Мелина велела мне вас разыскать. Не садиться же гостям за стол без виновников торжества! Уж потерпите еще чуть-чуть из уважения к родичам!

– Из уважения к родичам мы уже и так натерпелись! – ухмыльнулся Никос. – Пойдем, Дженнифер, хочу, чтобы все видели, какая у меня жена, и мне завидовали.

Они вернулись в парадную гостиную, где столы ломились от яств, прошествовали на свои места, и гости под руководством неугомонной бабушки Теодоры начали рассаживаться. Как и договорились, первой слово взяла тетя Энн:

– Дорогие Дженнифер и Никос! У разных народов – свои свадебные обряды, но одно их объединяет. На всех языках мира молодым говорят: «В семье, как в году, четыре поры: весна, лето, осень и зима. Весна – начало жизни, когда человек полон сил и надежд. Лето требует от него много труда, умения растить детей. Осень приносит свои плоды – уважение и достаток. Зима не страшна, если в доме тепло и много внуков». Совет да любовь вам!

– Выпьем за этот тост до дна! – поднялась со своего места бабушка Теодора с бокалом красного вина в руке. – Выпьем до капельки вино, которое хранилось в наших подвалах со дня рождения нашего Никоса и наконец дож далось дня его женитьбы на нашей умнице и красавице Дженнифер!

Застолье пошло своим чередом, лакеи метались как угорелые. Когда дошло дело до традиционного свадебного торта, невеста с женихом вздохнули с облегчением. Разрезав его на кусочки и раздав всем гостям, Никос пригласил Дженнифер на вальс.

– Завтра мы с тобой отправимся в свадебное путешествие.

– А куда?

– В круиз на моей яхте по Средиземноморью. А когда надоест, поплывем еще куда-нибудь или бросим якорь в какой-нибудь укромной бухте…

– Или вернемся потихоньку в твой дом в Пафосе, – шепнула Дженнифер. – Для меня в мире нет лучше места.

– Как скажешь, любовь моя.

– Как ты сказал? «Любовь моя»? – повторила Дженнифер, глядя на него счастливыми глазами. – Я не ослышалась?

– А что тебя так удивляет? – Никос изобразил на лице недоумение. – Разве я не говорил, что люблю тебя?

– Нет, не говорил!

– Не может быть!

– Никос, я серьезно…

– Ну если серьезно… – Он прижал ее к себе и шепнул: – Я люблю тебя, Дженнифер. И всегда любил. С того самого дня, как увидел тебя на пляже в Пафосе. Просто боялся себе в этом признаться.