Есть люди-жаворонки, а есть люди-совы. Первые рано ложатся и встают ни свет ни заря. Вторые ложатся поздно и поздно же просыпаются. Если есть такая возможность, конечно.

Кимберли Дорсет относила себя к категории сов, но вынуждена была просыпаться с жаворонками — что поделать, как многие женщины, она работала и была обязана являться в офис к девяти часам. Единственное, что примиряло ее с действительностью, было то, что работу свою Кимберли любила, более того — она была для нее смыслом существования. Ну и источником дохода, разумеется.

В это утро будильник зазвонил, как обычно, в семь утра. Сейчас встаю, пообещала себе Кимберли. Вот только еще немного полежу — и встаю. И не заметила, как провалилась в сон, — как всегда, она уснула около часа ночи.

Открыв глаза, Кимберли взглянула на циферблат будильника, и с кровати ее как ветром сдуло. Начало девятого! Проспала! Катастрофа!

Она пулей помчалась в ванную, потом бросилась одеваться. Пришлось надеть костюм, в котором она ходила на работу вчера, другой Кимберли собиралась выгладить утром — водился за ней такой грешок, откладывать на завтра нелюбимые дела, — но, поскольку она безнадежно, ужасающе проспала, ни о какой глажке не могло быть и речи. А на костюме, в котором она ходила на работу вчера, не хватает пуговицы, и пятно она где-то умудрилась посадить, и брюки как жеваные… Проклиная себя за лень, Кимберли бросила в сумочку флакончик с пятновыводителем, провела щеткой по своим непослушным вьющимся волосам и выбежала из квартиры, будто за ней гналась стая чертей.

На работу она приехала с пятнадцатиминутным опозданием, но не успела даже дух перевести, не то что привести себя в порядок — Кимберли передали распоряжение Гарри Уилбера, курировавшего сектор, который она временно возглавляла, немедленно подняться в конференц-зал. Кимберли торопливо вышла из комнаты, рассудив, что в порядок привести себя всегда успеет.

Если бы она только знала, что ее ждет, она бы так не спешила.

 

1

В Нью-Йорк из Денвера прилетела целая делегация, чтобы поскорее ввести в курс дела Артура Мартинеса, бизнесмена, купившего недавно компанию «Скайлайт».

Последние две недели, пока шли переговоры о купле-продаже, в компании царила нервозная обстановка. Весь руководящий состав трясло как в лихорадке. Служащие различных рангов — от исполнительных директоров до заведующих небольшими отделами — понимали, что их работа в известной компании висит на волоске. Жесткий, бескомпромиссный стиль руководства, присущий Мартинесу, о котором все были наслышаны, стал в мире бизнеса чуть ли не легендой.

— Взгляните, господин Мартинес, это поможет вам составить некоторое представление о руководящем звене «Скайлайт», прежде чем вы познакомитесь с ними лично, — сказал один из директоров с коротким заискивающим смешком и протянул новому владельцу рекламный проспект, на первой странице которого помещалась фотография сотрудников, занимавших в компании ключевые посты.

Артур Мартинес направил острый взгляд своих темно-синих глаз на фото. Первой, на кого он обратил внимание, была женщина, но не только потому, что она была единственной среди мужчин. Заметил он ее главным образом из-за того, что она портила общий вид группы, запечатленной на фотографии. Женщина была долговязой, видимо, на почве высокого роста у нее сложились определенные комплексы, потому что она заметно сутулилась. Создавалось впечатление, что она старалась держаться в тени, быть незаметной. Артуру она напомнила жирафёнка, который безуспешно пытается скрыть свои длинные неуклюжие конечности. Очки в темной толстой оправе уменьшали и без того узкое серьезное лицо. Но что особенно поразило в ней Артура, так это вопиющая неопрятность. Русые вьющиеся волосы торчали в разные стороны, словно никогда не знали расчески. Артур также отметил отсутствие пуговицы на пиджаке, который висел на женщине, как на вешалке. Артур брезгливо поморщился. Сам он являл образец сдержанной элегантности и не выносил тех, кто допускал неряшливость в одежде.

— Кто эта женщина? — резко спросил он.

— Женщина? — переспросил кто-то из встречавших.

Артуру пришлось ткнуть пальцем в изображение на снимке.

— О, вы имеете в виду… Это Ким! Она помощник финансового директора. Я не сразу сообразил, о ком вы говорите, мы о ней как-то не привыкли думать, как о женщине. У Ким не мозг, а вычислительная машина. Она очень честолюбива, кроме работы, для нее ничего существует. — Собеседник Артура словно оправдывался, что в высшее руководство компании затесалась женщина. — Вся ее жизнь в работе, за три года ни разу не брала отпуск…

— Это вредно для здоровья, — неодобрительно заметил Артур. — Переутомление и отсутствие отдыха ведут к тому, что служащие трудятся ниже своих возможностей и допускают ошибки в работе. Эта женщина нуждается в отдыхе, и, кроме того, в отделе кадров ей должны указать на неряшливый вид. Пусть приведет себя в порядок.

У встречающих вытянулись лица. Не сговариваясь, они одернули пиджаки и втянули животы, боясь попасть в немилость к новому боссу. Чего доброго, безукоризненный мистер Мартинес найдет в одежде какой-нибудь изъян и навесит ярлык неряхи.

Повисло неловкое молчание. Представители «Скайлайта» гадали, неряха ли Кимберли Дорсет. Никто никогда не приглядывался к ней настолько, чтобы обратить внимание на ее облик или одежду. Все знали, что она необычайно способна и лучше других разбирается в экономике. Это было главным, а остальное никого не волновало.

Артур Мартинес продолжал пристально разглядывать фотографию. Подвергнув инквизиторскому осмотру мужчин, он нашел еще один повод для порицания.

— Некоторые думают, что хорошо одеваться на работу необязательно, потому что клиенты якобы не обращают на это внимания. Так вот, лично я придерживаюсь другой точки зрения, поэтому не потерплю в офисе никаких джинсов. Опрятный внешний вид предполагает дисциплину и, вне всякого сомнения производит положительное впечатление. Вот этот мужчина, к примеру, давно мог бы подстричься и научиться завязывать галстук, — брюзгливо сказал Артур и указал на провинившегося. — Уход за своей внешностью должен быть постоянным.

Выслушав сердитый монолог, руководители «Скайлайт» дружно решили сесть на диету, на всякий случай сходить в парикмахерскую, а также приобрести новые костюмы, сорочки и галстуки. В конце концов, Артур Мартинес не только поучает, но и сам неукоснительно следует исповедуемым принципам. Без единого лишнего грамма веса, придирчивый и, несомненно, очень привлекательный в потрясающе сшитом костюме, этот человек производил достаточно яркое впечатление, чтобы вызвать горячее желание подражать ему.

Однако один из встречающих, Гарри Уилбер, сверх меры гордился своей смазливой внешностью, а потому не посчитал нужным для себя садиться на диету или нестись в магазин за новым костюмом. Но слова Артура Мартинеса тоже нашли в его сердце горячий отклик — он только что придумал, как повысить в должности свою очередную любовницу через голову Кимберли и не вызвать при этом лишних разговоров.

— Отделу кадров также следует поставить перед собой новые задачи. Я бы хотел видеть очень быстрое улучшение ситуации с продвижением женщин на руководящие должности. В данный момент положение просто ужасающее, — заявил Артур Мартинес, и на губах Гарри мелькнула торжествующая улыбка.

Когда Гарри Уилбер, непосредственный начальник Кимберли, вызвал ее и сообщил ей плохую новость, она была настолько потрясена, что изумленно воскликнула:

— Рут… будет новым финансовым директором?!

Гарри кивнул как ни в чем не бывало, словно это назначение было делом вполне естественным и закономерным.

Рут Болдуин? Эта недалекая, постоянно хихикающая блондинка, работающая сейчас у Кимберли в подчинении, будет ее боссом? Ужасная новость явилась для Кимберли громом средь ясного неба и повергла ее в глубокий шок. В течение трех последних месяцев она исполняла обязанности финансового директора и не без оснований надеялась, что ее утвердят в этой должности. Ей и в голову не могло прийти, что Рут при ее весьма скромных способностях может претендовать на этот пост.

— Я решил поставить тебя в известность заранее, прежде чем отдел кадров уведомит тебя официально, — добавил Гарри сочувствующим тоном, словно он из кожи лез вон, желая сделать ей одолжение.

— Но Рут не обладает соответствующей квалификацией, и она работает всего два месяца в нашем секторе… — Кимберли все еще не могла прийти в себя от обрушившегося на нее удара.

— Свежая кровь идет на пользу компании, от этого она становится лучше и конкурентоспособнее, — назидательно изрек Гарри, с укором посмотрев на растерявшуюся сотрудницу.

Ошарашенная Кимберли вернулась на свое рабочее место. Она бы легче перенесла неудачу, если бы должность, на которую давно рассчитывала, занял более достойный соперник. А может, Рут Болдуин обладает талантами, которые я не разглядела? — спросила себя Кимберли.

Она вспомнила, что сегодня вечером состоится прием по случаю представления сотрудникам компании Артура Мартинеса, и сдержала вдох раздражения. Кимберли вообще не любила вечеринки, а уж корпоративные и подавно. Однако теперь, когда ее лишили должности, которая, как она наивно полагала, была у нее уже в кармане, Кимберли рассудила иначе. Она подумала, что ей все-таки стоит появиться на чествовании нового хозяина компании, а то коллеги могут решить, что она завидует Рут.

Рут Болдуин скоро будет моей начальницей. От этой мысли у Кимберли сдавило горло, и она проглотила тугой ком, мешавший ей свободно дышать. Господи, неужели я умудрилась так напортачить где-то, что собственными руками пустила коту под хвост долгожданное повышение? Рут станет моим боссом. Рут, с которой недавно я была довольно резка из-за ее слишком затяжных ланчей и небрежной работы. Та самая Рут, которая половину рабочего дня проводит в пустой болтовне, а оставшееся время флиртует с первым подвернувшимся мужчиной. Хорошо еще, что сегодня ее нет на работе, подумала Кимберли.

Она все глубже погружалась в шоковое состояние. Начиная с детского сада, затем в школе и в университете Кимберли привыкла к тому, что все ожидают от нее каких-то необыкновенных результатов, привыкла быть лучшей, поэтому любая неудача повергала ее в мучительный процесс самобичевания. Кимберли была уверена, что не сумела оправдать те высокие надежды, которые на нее возлагались, и потому Рут обошла ее.

Кимберли прислушалась к разговору коллег.

— Сегодня вечером мы увидим его живьем и посмотрим, насколько он соответствует своей необыкновенной репутации…

Кимберли поморщилась: это, конечно, Ивон, она чересчур любопытна. Кто-то хихикнул.

— Говорят, что для своей последней пассии он купил наручники, усыпанные бриллиантами.

Губы Кимберли изогнулись в презрительной гримасе. Если бы мужчина предложил ей такие наручники в качестве подарка, она бы спустила его с высокого этажа без парашюта. Правда, ей вряд ли кто-нибудь предложит. И слава Богу, что она не из тех женщин, которые позволяют делать им неприличные подарки! Кимберли было противно даже слушать, как одна из коллег восторгалась мужчиной, низводящим секс до игры с дорогими безделушками.

— Клянусь, он совершенный душка, — сказала Ивон и мечтательно вздохнула. — Высший класс…

— А я уверена, что он маленький и кругленький, как его покойный отец, — заметила Кимберли с едкой иронией. — Он поэтому и не любит журналистов — ему приятно, что его считают красивее и лучше, чем он есть на самом деле.

— Может, бедняге надоело, что все гоняются за его миллионами, — высказалась Ивон.

— А может, за ним никто бы не гонялся, если бы у него не было этих самых миллионов, — саркастически заметила Кимберли.

Неизвестно, сколько бы еще они препирались, но Кимберли вызвали в отдел кадров. Там ей сообщили официально, что ее просьба о предоставлении ей должности финансового директора отклонена. Как ни благодарна была Кимберли Гарри Уилберу за то, что эта новость не застала ее врасплох, но ей все-таки было интересно, почему он предупредил ее. Кимберли спросила, были ли какие-нибудь жалобы на ее работу, и получила в ответ заверение, что ничего подобного не было.

— И это делает вам большую честь, учитывая события последних месяцев, — продолжал кадровик тоном, исполненным искреннего сочувствия. Он явно имел в виду недавнюю кончину ее отца.

— Мне повезло, что у меня была работа, которая отвлекала от грустных мыслей, — сказала Кимберли.

— Вы знаете, что у вас накопился неиспользованный отпуск за несколько лет?

— Да.

— Меня попросили проследить за тем, чтобы вы отгуляли хотя бы три недели, начиная с конца этого месяца…

— Три недели? — испуганно переспросила Кимберли.

— Меня также уполномочили предложить вам более длительный отпуск — на шесть или двенадцать недель, с сохранением за вами места, разумеется.

— Вы говорите серьезно?! — ошеломленно воскликнула Кимберли.

Кадровик, словно не заметив, что Кимберли не в восторге от его предложения, стал описывать прелести отдыха. Попутно он отметил, что Кимберли, получив диплом, сразу приступила к работе в «Скайлайт».

— Вы проводите много времени на работе.

— Но мне нравится работать…

— Тем не менее, я уверен, вы с удовольствием расслабитесь за три недели и, возможно, захотите продлить свой отпуск на более долгий срок, — настойчиво уговаривал ее кадровик. — Вы только представьте, какой отдохнувшей и посвежевшей вы вернетесь на работу!

«Расслабитесь»? Прицепившись к этому слову, Кимберли подумала, что, может быть, именно поэтому ее обошли с повышением. Интересно, ее коллеги тоже считают, что она переутомилась и потому бывает раздражительной? Или, по их мнению, она не способна руководить работой других? Должна же в конце концов быть причина, по которой она не получила эту должность! Но так или иначе ее лишили права решать, когда ей идти в отпуск и стоит ли ей вообще брать его. Это как раз больше всего беспокоило Кимберли. Почему именно сейчас? Может, из опасения, что она не сможет легко приспособиться к новому руководителю финансового сектора?

Глубоко обеспокоенная полной потерей веры в свои способности, Кимберли работала без перерыва на ланч, и, когда подняла голову от стола, в комнате уже никого не было. Она очень удивилась.

— Куда все подевались? — спросила она у Гарри Уилбера, которого встретила в коридоре.

— Ушли пораньше, чтобы привести себя в порядок. Сегодня у нас прием, не забыла? Я тебе советую последовать их примеру.

Кимберли терпеть не могла оставлять работу незаконченной, но она вспомнила о событиях сегодняшнего дня и о том, что ее буквально выталкивают в отпуск. Это был болезненный урок, показавший ей, что незаменимых людей нет. Кимберли вернулась в комнату, взяла сумку и спустилась вниз. На улице хлестал дождь, а плащ она в спешке оставила наверху. Пришлось вернуться.

На этаже стояла мертвая тишина. Кимберли направилась к раздевалке, где висел ее плащ, и вдруг услышала голос Гарри Уилбера, доносившийся из его кабинета:

— …Артур Мартинес дал ясно понять, что он любит работать в окружении красивых, элегантных женщин. Он только взглянул на нашу простушку Ким на фотографии, помещенной в рекламном проспекте, и мы поняли, что руководящей должности ей не видать как своих ушей. Поэтому я поддержал заявление Рут. Я согласен, что она менее квалифицированный сотрудник, зато она значительно презентабельнее…

Кимберли остановилась как вкопанная. «Простушка Ким» — это о ней?!

— Ким Дорсет прекрасный работник, — строго возразил Гарри мужской голос, принадлежавший одному из директоров компании.

— Я не спорю, она ценный сотрудник, но не для переднего плана. Даже лучшая подруга не назовет ее красавицей. Она, как мокрое одеяло, может испортить все удовольствие, — сказал Гарри с такой злобой, что у Кимберли мороз пробежал по коже. — Откровенно говоря, мы сделаем себе только хуже, если проигнорируем вкусы мистера Мартинеса и преподнесем ему простушку Ким в первый день его появления в компании.

Кимберли трясло от услышанного, но еще больше она боялась, что ее застанут за подслушиванием. Она повернулась и на цыпочках вернулась к лифту, так и не взяв плащ.

Теперь Кимберли знала причину, по которой Рут сделали финансовым директором вместо нее. «Простушка Ким»! Внутри у нее все переворачивалось от обиды, но Кимберли не стала лелеять это чувство. Гарри Уилбер четко поставил все на свои места: в отличие от нее Рут была весьма привлекательной и имела успех у мужчин. Не какой-то мощный потенциал Рут, а красивые округлые формы стали решающим фактором в ее назначении на пост финансового директора.

И все же унижение было горьким. К глазам подступили жгучие слезы, но Кимберли крепко смежила ресницы и удержала их. Это была вопиющая несправедливость. Она подходила для этой работы, как никто другой, и упорно трудилась, чтобы получить эту должность. Никто не имеет права судить о человеке по его внешности! К тому же это противозаконно. Кимберли представила, как стоит перед судьей и повторяет оскорбительные слова Гарри. Она невольно содрогнулась от ужаса. Нет, ни при каких обстоятельствах она не подаст на «Скайлайт» в суд и не сделает себя объектом снисходительной жалости.

«Простушка Ким»! Она хмыкнула. Гарри никогда бы не сказал ничего подобного, если бы знал, что, когда ей было пятнадцать лет, модельное агентство предложило ей выгодный контракт. Ее отец пришел, конечно, в ярость от одной мысли, что его дочь будет занята на такой, по его мнению, низкопробной работе. Но на протяжении последующих восьми лет Кимберли бережно хранила в памяти тот день, когда она в первый и в последний раз восстала против суровых порядков Эдварда Дорсета. Она тайно посетила агентство, где ей привели в порядок лицо и волосы. Кимберли с восхищением смотрела, как искусный макияж и одежда превращают ее из худосочной жерди в яркую длинноногую красавицу. Возможно, Кимберли и приняла бы предложение агентства, но к ней полез с нежностями фотограф, и она сбежала. Этот инцидент убедил Кимберли в том, что отец был прав, говоря о моральном разложении в модельном бизнесе.

Почему бы не попытаться сделать из себя хотя бы бледное подобие того, что удалось сотворить с ней кудесникам из модельного агентства? А что, это идея! Появившись на приеме во всем блеске, она утрет нос Гарри Уилберу и отвратительному ловеласу Артуру Мартинесу. Как можно быть таким идиотом, чтобы в бизнесе ставить красоту выше мозгов?

Не обращая внимания на проливной дождь, Кимберли добежала до ближайшей телефонной будки и позвонила своей подруге Глэдис, у которой была собственная парикмахерская. Когда она спросила, может ли Глэдис втиснуть ее сегодня в свое расписание, чтобы привести ее голову в порядок, Глэдис была настолько потрясена, что ненадолго онемела.

— Неужели ты стала легкомысленной наконец? — спросила она, обретя дар речи. — Или это что-то другое?

— Что-то другое, — с досадой буркнула Кимберли. — Сегодня вечером я иду на одно очень важное для меня мероприятие.

Заинтригованная Глэдис велела ей приезжать немедленно.

Кимберли села в автобус, который останавливался недалеко от салона Глэдис. Свободных мест не было, и ей пришлось стоять в проходе. Ее толкали, но Кимберли, погруженная в невеселые раздумья, ничего не замечала. Хорошо, что ее отец не дожил до этого позорного дня. Ему было бы стыдно и горько, что его дочь не смогла получить повышение по службе. С другой стороны, Кимберли не могла припомнить ни одного случая, когда бы ей удалось оправдать его ожидания и вызвать у него отцовскую гордость.

Мысли унесли Кимберли на шесть лет назад, в то лето, которое перевернуло ее жизнь. Семьи Кимберли, Глэдис и еще одна пара отправились в отпуск в Калифорнию. Они уже не первый год ездили туда на машине, поэтому ни у кого из компании не было оснований думать, что этот отпуск будет отличаться от прошлогоднего. Но именно в это лето все пошло наперекосяк. Настоящего отдыха не получилось, но ни у кого не нашлось смелости признать это.

Не успели они приехать на место, как Элис, в то время лучшая подруга Кимберли, закрутила бешеный роман с Дереком, парнем, отдыхавшим в соседнем мотеле. Элис была настолько увлечена своим романом, что почти не замечала присутствия Кимберли на протяжении всего отдыха. Правда, примерно в то же время один молодой человек сумел разбить ей сердце и нанести удар по ее чувству собственного достоинства. Личная драма Кимберли осталась для окружающих незамеченной.

Но самым страшным событием того отпуска стала ужасная автокатастрофа, в результате которой Кимберли потеряла мать, а ее отец провел остаток своей жизни в инвалидной коляске. Кимберли была гораздо ближе с матерью, чем с жестким, не в меру требовательным отцом, поэтому понесенная ею утрата была невосполнимой. Отец, до аварии работавший учителем в школе и активно занимавшийся спортом, так и не сумел приспособиться к своей инвалидности.

В молодости Эдвард Дорсет хотел стать врачом, но ему не хватило нескольких баллов для поступления в медицинский колледж. Когда родилась Кимберли, он решил, что его дочь осуществит его мечту и станет врачом, поэтому заставлял ее учиться только на «отлично». Но после той жуткой аварии, в которой погибли отец Элис, родители Глэдис, а также мать Кимберли, Кимберли была настолько травмирована, что не могла даже думать о карьере врача. О чем она и сказала отцу.

Жестокое разочарование озлобило Эдварда настолько, что жить с ним стало практически невозможно. Тем не менее в течение шести лет Кимберли была единственной, кто о нем заботился. Но, как она ни старалась угодить ему, порадовать высокими оценками в экономическом колледже, куда она в результате поступила, и нежной заботой о нем, отец не простил ей того, что она не захотела стать врачом.

Кимберли вспомнила, как когда-то очень любила Калифорнию, и с трудом поверила, что не была там со времени той трагедии. Она даже придумала предлог, чтобы не ехать на свадьбу Элис. Ее близкая подруга вышла замуж за Дерека Норриса, с которым у нее был сумасшедший роман в то трагическое лето. Семья Дерека владела в Калифорнии огромным поместьем. К счастью, у него были деловые интересы в Денвере, и он нередко брал с собой Элис, так что подруги время от времени виделись. Может, стоит потратить часть отпуска, который мне навязывают, и съездить туда? — подумала Кимберли.

— О Господи, я совсем забыла, что сегодня твой салон открыт только до ланча! — простонала Кимберли, когда Глэдис провела ее из своей маленькой квартирки по коридору в парикмахерскую, где было тихо и пусто. — Почему ты не напомнила мне, когда я звонила?

Глэдис хмыкнула.

— Да я еле дождалась тебя, чтобы узнать, кто этот парень, к которому ты в кои-то веки идешь на свидание!

Кимберли растерялась.

— Нет никакого парня. Сегодня у меня на работе большой прием в честь нового владельца компании.

— Но ты была так взволнована, когда звонила, и я подумала, что у тебя свидание.

— Не взволнована, а расстроена, — сердито ответила Кимберли.

— Бог мой, что случилось? — испуганно спросила Глэдис.

— Я не получила повышение, — дрожащим голосом сказала Кимберли и рассказала всю историю.

Глэдис выслушала ее, стараясь не показать, насколько ей жалко свою подругу. Она достала из шкафчика бутылку бренди и плеснула в бокал.

— Я же не пью, ты знаешь. Не пью… — Кимберли попыталась оттолкнуть от себя бокал.

— Посмотри на себя, белая как полотно. Надо немного взбодриться. — Глэдис усадила подругу в кресло около раковины для мытья волос и решила сменить тему разговора. — Значит, ты решила сразить их на месте сегодня вечером.

— Если бы!

Поморщившись, Кимберли выпила бренди. Алкоголь подобно расплавленной лаве устремился в ее пустой желудок, но вместе с ним в Кимберли проникала и теплота сочувствующей подруги. На душе у Кимберли стало спокойнее. Сейчас она была невероятно довольна, что пропустила мимо ушей убийственный сарказм своего отца и отправилась на встречу выпускников своей школы несколько месяцев назад. После того, как Элис вышла замуж за Дерека и перебралась в Калифорнию, Кимберли была рада встретить на школьном вечере Глэдис и узнать, что она тоже живет в Денвере. После той трагедии их пути разошлись.

— Ты сразишь их наповал, даже если они придут с завязанными глазами, — уверенно заявила Глэдис.

Она недолюбливала Эдварда Дорсета, который вел себя по отношению к дочери, как властолюбивый деспот, а язык у него был хуже змеиного жала. Он очень серьезно подорвал веру Кимберли в себя, и Глэдис не упускала случая подбодрить подругу.

— Хочешь, я наложу тебе макияж? — спросила Глэдис.

— Ну, если тебе нетрудно…

— Да ты что? Это мое любимое занятие! У тебя такое великолепное лицо, что из него можно сделать просто конфетку!

После того, как Глэдис основательно потрудилась над внешностью подруги, она заставила Кимберли выпить вторую порцию бренди, чтобы снять напряжение.

— Мне надо бежать домой, чтобы успеть переодеться, — спохватилась Кимберли.

— У тебя нет времени на это, ты и так уже опаздываешь.

Глэдис потащила подругу в свою квартирку и принесла из спальни сестры красивое платье малахитового цвета.

— Я не могу взять платье твоей сестры! — воскликнула Кимберли.

— Тина решила, что оно старит ее. Ты же знаешь, какие подростки разборчивые… Она его больше ни за что не наденет.

— Я буду чувствовать себя неловко в таком открытом платье, — пробормотала Кимберли.

— Ким, проснись же ты наконец! — страдальчески возопила Глэдис. — С твоей фигурой можно носить все, что угодно. Оно открытое в меру. Чего ты боишься?

Кимберли считала платье слишком откровенным, но не могла обидеть отказом добрую и отзывчивую Глэдис. В том, что касалось обуви, их вкусы также расходились — Глэдис предпочитала высокие каблуки, в то время как Кимберли из-за своего роста носила их очень редко. Подруги сошлись на золотистых босоножках на среднем каблуке.

Покончив с превращением Золушки в принцессу, Глэдис сдернула с зеркала полотенце и поставила перед ним подругу.

— Ты выглядишь просто потрясающе. И если я услышу хоть одно слово возражения, то, клянусь, я побью тебя!

Кимберли в шоке смотрела на свое отражение.

— Я не похожа на себя…

— Не хочу обидеть тебя, но это только потому, что кое-кто не ухаживает за своими волосами, полностью игнорирует косметику и одевается черт знает как!

У Кимберли защипало глаза от подступивших слез, но она проглотила их и хрипло сказала:

— Спасибо. Сейчас я не похожа на неудачницу, и ты не поверишь, как много это значит для меня.

 

2

Артур Мартинес не только скучал, он был еще в плохом настроении.

Он не просил, чтобы устраивали этот прием, который ему был совершенно не нужен. Он не любил сюрпризов и считал, что светские мероприятия не играют никакой роли в мире бизнеса. Длинные речи также никогда не доставляли Артуру удовольствие. Еще меньше ему нравились лесть и работники, находящиеся в приподнято-возбужденном настроении. Особенно когда значительная часть их приняла изрядную долю спиртного до начала вечеринки. Покинув конференц-зал под предлогом важного звонка, Артур шел через фойе отеля, когда увидел русоволосую женщину. Она была настолько восхитительна, что Артур остановился как вкопанный.

Густые волосы тяжелой блестящей массой спускались к ее обнаженным плечам и обрамляли овальное, строго симметричное лицо. Большие глаза излучали нежный свет и были необычайно ясными. Впрочем, Артур обратил бы на нее внимание хотя бы из-за роста, так как женщина была очень высокой. Не меньше ста восьмидесяти сантиметров, прикинул он, при этом не боится носить высокие каблуки. Артура Бог тоже ростом не обидел, так что русоволосая красавица смотрелась бы рядом с ним идеально.

Артур почувствовал знакомое волнение — так бывало всегда, когда на горизонте маячила перспектива свести приятное знакомство. Все эти знакомства, как правило, развивались по одному и тому же сценарию, в котором непременно фигурировала постель. Словом, Артур знал, что разглядывает свою очередную любовницу.

Конференц-зал, заполненный служащими «Скайлайт», гудел, как пчелиный улей. Кимберли гадала, узнает ли ее кто-нибудь. Глэдис выпрямила феном ее кудри, которые Кимберли ненавидела, на ней не было очков, к которым привыкли ее коллеги, и на Кимберли было красивое платье, что тоже было весьма необычно для нее. К сожалению, Кимберли чувствовала себя неловко в этом платье. Она не привыкла выставлять себя напоказ, а сейчас ловила на себе заинтересованные мужские взгляды и страдала от смущения.

Собравшись с духом, Кимберли хотела войти в конференц-зал, но в этот момент голоса смолкли и наступила тишина. Увидев приближающегося к трибуне мужчину, она решила не входить в зал, пока он не произнесет свою речь.

Когда оратор встал лицом к залу, Кимберли, хорошенько рассмотрев его, рассмеялась. О, Ивон и остальные сотрудницы компании, фантазировавшие о мужских прелестях миллиардера Артура Мартинеса, испытывают сейчас горькое разочарование.

— Не хотите поделиться шуткой? — послышался рядом с ней мужской голос.

Кимберли вздрогнула — она не слышала, как мужчина подошел к ней. Смутившись, она не рискнула повернуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Я просто подумала, что Артур Мартинес разочаровал очень многих людей, — немного напряженно ответила она.

— Почему вы так думаете? — озадаченно спросил мужчина.

В его произношении был какой-то неуловимый акцент, и Кимберли ощутила легкую тревогу. Возможно, на этом их короткий диалог и закончился бы, но, видно, новый облик подействовал на характер Кимберли, привычная застенчивость испарилась бесследно, уступив место воинственности.

— Мне, очевидно, следовало выразиться поточнее: я имела в виду женщин. В нем нет ни капли мужской привлекательности, — заявила Кимберли с явным удовольствием.

— Нет?

Артур, а именно он был собеседником Кимберли, не сомневался, что она притворяется, будто не знает, с кем разговаривает. Ведь всеобщее веселье началось более часа назад, и он с самого начала был в центре внимания. Он предположил, что она пытается завязать знакомство с ним, и, поскольку женщины, желавшие заманить его в свои сети, прибегали порой к довольно странным способам, Артуру стало любопытно, что незнакомка предпримет дальше.

— Абсолютно. Такой коротышка смотрелся бы более естественно, если бы сидел под грибом во всем зеленом, как эльф, — со скрытым злорадством сказала Кимберли.

Наконец до Артура дошло, что она смотрит на вещающего с трибуны Дональда Лопеса, которого он планировал поставить во главе «Скайлайт» после проведения там кое-каких реформ.

— Рост — еще не все, — возразил он.

— Судя по его виду, он очень любит поесть, — жестко припечатала Кимберли. — К тому же он определенно лысеет. Неудивительно, что он не любит фотографироваться. Так что его вряд ли можно назвать мистером Совершенство.

— В бизнесе не нужна артистическая внешность. — Артура разозлили ее нелестные отзывы о внешности Дона. — Он прекрасный человек и…

— Ничего подобного! — отрезала Кимберли. — Артур Мартинес богач, и люди расхваливают его только потому, что они поражены его богатством, или…

Давая выход своему возмущению, она резко повернулась к собеседнику лицом. Когда Кимберли увидела его, у нее из головы сразу вылетело то, что она собиралась сказать.

Дело было даже не в том, что она очень редко позволяла себе смотреть на мужчин. Но в данном случае ее просто ошеломила абсолютно ослепительная внешность настоящего самца. Ее собеседник был поразительно красив — загорелая кожа, упрямый мужественный подбородок, твердое очертание губ, высокие скулы, уходящие к вискам прямые темные брови. Но больше всего Кимберли очаровали проникновенные темно-синие глаза, обрамленными густыми темными ресницами.

— Или?.. — подтолкнул ее Артур. Женщина смотрела на него с неприкрытым восхищением, и он почувствовал, как его раздражение моментально испарилось под взглядом ее потрясающих глаз. Ее восторженная реакция была столь явной, что Артур испытал веселое удовлетворение.

Он понял, что она действительно не знает, кто он, и искренне приняла за него Дональда Лопеса. Она не дразнила его и не пыталась привлечь его внимание каким-то необычным подходом. Артуру внезапно пришла в голову мысль, что он, возможно, рискует превратиться в одного из тех неприятных типов, которые излишне серьезно воспринимают себя. И он решил, что ему следует не злиться, а, наоборот, использовать эту странную ситуацию и выслушать критику в свой адрес. Весь вечер на Артура со всех сторон лились потоки лести, так что для разнообразия можно ознакомиться и с противоположной точкой зрения.

— Или?.. — эхом повторила Кимберли, загипнотизированная его близостью.

— Вы говорили, что люди нахваливают Артура Мартинеса, потому что он богат и потому…

— И потому что его репутация пугает их до полусмерти, — отрывисто сказала она.

— Что вы имеете против Артура?

— Вы ведь испанец, да? — невпопад спросила Кимберли.

— Не совсем. Американец испанского происхождения.

Какой у него невероятно сексуальный голос, подумала Кимберли и залилась краской, осознав, какое направление приняли ее мысли.

Артур уже давно не видел, как краснеет женщина. Он был заинтригован.

— Вы работаете в «Скайлайт»?

Кимберли кивнула.

— Вы говорили об Артуре Мартинесе так, будто знакомы с ним лично…

Он испанец, значит, он должен работать на Мартинеса. Скорее всего, он занимает один из высоких постов в его империи, напряженно размышляла Кимберли, нервно облизывая языком губы.

Артур тотчас представил, как этот влажный розовый кончик скользит по его обнаженному телу, и вдруг ощутил сильнейшее возбуждение. Этот факт потряс его, так как он давно миновал подростковый возраст, когда рядом с красивой женщиной сдерживать свою сексуальность было очень сложно.

— Может, мне интересно знать, чем вам так не нравится человек, с которым вы никогда не встречались, — произнес Артур, неровно дыша.

Кимберли тряхнула головой, и ее роскошные волосы волной рассыпались по белым плечам. Две порции бренди, которые влила в нее Глэдис, делали ее агрессивной, Кимберли забыла об осторожности.

— Откуда вы знаете, что я не встречалась с ним? — задиристо спросила она.

Артур вскинул брови.

— А вы… встречались?

— Нет. Но я и так знаю, что он динозавр, который дискриминирует женщин, чтобы ощущать себя более сильным! — бросила она зло.

Артур хмуро посмотрел на женщину, которая порочила его репутацию справедливого работодателя. В его темно-синих глазах вспыхнул недобрый огонь. Он едва справился с инстинктивным порывом поставить ее на место, чтобы она больше никогда не смела огульно и, главное, несправедливо обвинять его.

— Знаете, это очень серьезное обвинение против человека, о котором вы фактически ничего не знаете, — сказал он, сдерживая гнев.

Кимберли побледнела. Она тоже была шокирована своим злобным выпадом.

— Извините… — пролепетала она, опустив голову.

Она повернулась, чтобы уйти, но Артур преградил ей путь.

— Не убегайте, — настойчиво сказал он.

— Господи, что на меня нашло?! — в испуге спрашивала себя Кимберли. Только сумасшедшая может бросать такие обвинения в адрес главного босса на приеме в его честь! Это алкоголь ударил ей в голову и развязал язык. Она, конечно, ожесточилась, узнав о причине, по которой ее лишили повышения, но если уж она не собиралась подавать официальную жалобу, то следовало держать язык за зубами ради собственной безопасности.

— Послушайте, я…

— Я даже не знаю вашего имени, — прервал ее Артур, заметив, что тонкая рука, которой женщина опиралась о стену, немного дрожит.

После таких откровений только последняя дура назовет свое имя, должность и номер телефона подумала Кимберли. Что же сказать? Вспомнив, как ее называла мать, она приободрилась.

— Кэсси…

— Кэсси, — нараспев повторил Артур. — Мне нравится. Позвольте мне угостить вас аперитивом и заверить, что новый владелец «Скайлайт» ходит по воде даже в свое свободное время…

— Он настолько самоуверен? — перебила его Кимберли, ошеломленно глядя на него.

— У вас проблемы с уверенными в себе мужчинами? — спросил Артур, опять поймав себя на том, что, задав этот вопрос, он имел в виду себя.

— Если под уверенностью вы подразумеваете высокомерие, тогда — да, имею проблемы…

— Артур не высокомерный. Он просто уверен в себе и знает, что делает. — Слегка коснувшись ладонью ее спины, он подтолкнул Кимберли в направлении бара. — А почему вы сказали, что он проводит дискриминацию по половому признаку?

Желая поскорее прекратить этот опасный разговор, Кимберли пробормотала:

— Вы еще не сказали мне свое имя…

Артур криво улыбнулся. У Кимберли бешено забилось сердце, и она почувствовала легкое головокружение.

— Боюсь, что меня тоже зовут Артур.

— Это что… популярное имя у испанцев?

— Да, каждый второй носит это имя. — Артур притворно вздохнул и потупился, скрывая за густыми ресницами веселый блеск в своих глазах.

Кимберли была одновременно и очарована, и взволнована, и напугана. Она даже не заметила, как новый знакомый привел ее в бар, заказал для нее напиток, и, когда официант предложил ей коктейль в высоком бокале, Кимберли молча взяла его и смочила пересохшее горло.

— Вы женаты? — спросила она со светской отстраненностью.

Кимберли однажды слышала, как ее сослуживицы говорили, что это первый вопрос, который следует задавать мужчине при знакомстве.

Артур громко рассмеялся.

— Вы так деликатны… Не женат, конечно. Скажите, почему вы считаете Артура Мартинеса динозавром?

— Я не хочу говорить об этом.

— А я хочу, — властно, с нажимом сказал Артур.

— Нет.

Это препирательство странным образом возбуждало Кимберли. Она не могла отвести от Артура глаз. У нее было такое ощущение, что через нее пропускают ток невысокого напряжения.

— Я добьюсь от вас ответа, — заявил Артур, в его тоне сквозила непоколебимая уверенность в своих силах. — Вы всегда так откровенно пользуетесь тем, что вы красивы?

Ее рука дрогнула, коктейль выплеснулся из бокала. Кимберли растерянно уставилась на Артура.

— Простите?..

Он заигрывает с ней! Кимберли не могла в это поверить. Мужчина, о котором она не смела мечтать даже во сне, флиртует с ней! Кимберли не знала, как вести себя в такой ситуации, поэтому просто улыбнулась Артуру. Может, ей надо радоваться тому, что другие женщины воспринимают как должное? Может, ей давно пора вспомнить, что она молодая свободная привлекательная женщина? Артур смотрел на нее с восхищением, которое действовало на женское самолюбие Кимберли подобно бальзаму. Простушка Ким? Кто это?

Игравшая на губах его новой знакомой улыбка вызвала у Артура мощный выброс адреналина. О, эти улыбки осознающих силу своей привлекательности женщин! Он давно не испытывал столь мощный сексуальный голод, поэтому чувства его были противоречивы. Артур хотел, презрев приличия, жадно наброситься на ее ярко-коралловые губы и целовать эту женщину пока хватит сил, а затем утащить ее в укромное местечко и там дать выход своей страсти. Но в то же время его мозг выдвигал четкие контраргументы, почему не следует этого делать.

— Святые небеса, — пробормотал Артур по-испански.

Нетерпение, прозвучавшее в его низком чуть хриплом голосе, отозвалось в теле Кимберли дрожью. Встретившись с обжигающим взглядом Артура, она ощутила сухость во рту и слабость в коленях. Кимберли впервые поняла, что значит быть желанной для мужчины. Она не знала, как она это поняла, каким образом почувствовала нестерпимое желание Артура, отразившееся на его красивом лице и в поразительных темно-синих глазах. И, хотя они были знакомы от силы четверть часа, Кимберли чувствовала его плотский голод каждой клеточкой своего тела. Новые ощущения одинаково пугали и возбуждали ее.

— Давайте уйдем отсюда, — предложил Артур и протянул Кимберли руку.

Она уже плохо соображала, но, будучи не в силах противостоять своему желанию, вложила свои тонкие пальцы в крепкую ладонь Артура. Она дрожала от изводящей ее мучительной боли, которая, как ей казалось, шла из самой глубины ее существа.

— Это сумасшествие, — пролепетала Кимберли, безуспешно пытаясь вернуть себе самообладание.

К Артуру подошел бармен и сказал, что его просит к телефону брат. Если бы в этот момент позвонил кто-то другой, Артур, не колеблясь, проигнорировал бы звонок, но только не звонок Дэна, для которого Артур был больше отцом, чем братом.

Извинившись перед Кимберли, он выпустил ее руку и взял трубку. Без всякой преамбулы Дэн изложил ему математическую задачку, с которой не мог справиться. Закатив глаза к потолку от отчаяния, Артур взял рекламный листок, лежавший на стойке бара, и записал задачу на чистой стороне.

— Это мой младший брат… он учится в школе и иногда обращается за помощью, когда делает уроки, — шепотом объяснил он Кимберли.

Она еще не пришла в себя от потрясения, вызванного бунтом ее собственных гормонов, и от ее сумасшедшей реакции на Артура. Ее немного лихорадило от осознания того, что минуту назад она чуть не ушла с ним. С мужчиной, которого только что встретила и о котором не знает ровным счетом ничего, кроме имени! Кимберли не могла поверить, что способна на такое безрассудство, и это пугало ее. Любого, кто сказал бы, что она выжила из ума в тот момент, когда положила глаз на Артура, она простила бы.

Артур почувствовал отчуждение Кимберли, словно она захлопнула дверь перед его носом, но постарался не показать своего раздражения, когда брат нетерпеливо спросил, сколько времени у него уйдет на решение задачи.

Кимберли же, оправившись от шока, размышляла, как ей удержать Артура, но в то же время дать понять, что никуда не пойдет с ним. Взглянув на него, она увидела, что он делает на рекламном листке какие-то расчеты.

— Вот здесь ошибка, — сказала Кимберли.

— Это точно? — недоверчиво спросил изумленный Артур.

Кимберли взяла из его пальцев ручку, взглянула на исходные данные и тут же выдала решение задачи. Попутно она четко объясняла Артуру, где он допустил ошибку в своих вычислениях.

Артур понял, что в математике уступает этой очаровательной и бестактной русоволосой красавице. Кто бы мог подумать! Может, он действительно в чем-то шовинист?

— Артур… — выдохнул в трубку потрясенный Дэн, который слышал весь диалог. — Кто бы она ни была, она гений в математике, — авторитетно заявил он. — Не то что все твои пустышки. Не забудь взять у нее номер телефона для меня!

Когда Артур положил трубку, Кимберли пришло в голову, что она вела себя не очень дипломатично. Эллис как-то однажды сказала, что мужчины очень себялюбивы и поэтому, если тебе действительно нравится парень, надо всегда оставлять ему возможность сохранить лицо. Осознав, что она, образно выражаясь, только что разделала Артура под орех, Кимберли вздрогнула.

Артур увидел, как у дверей бара топчутся два его помощника. Они явно хотели затащить босса на вечеринку, но, естественно, не решались прервать его разговор с женщиной. Артур завел Кимберли за угол стойки, откуда их не было видно его помощникам.

— Нам придется разойтись сейчас и вернуться в зал минут на пятнадцать… соблюсти приличия, — процедил он сквозь зубы, пожирая глазами ее красивое лицо. Нежелание расставаться с ней причиняло ему физическую боль. — Но я хочу, чтобы вы все это время были у меня перед глазами, чтобы я не потерял вас, дорогая.

Непривыкшая к тому, чтобы с ней обращались как с роковой женщиной, перед которой не может устоять ни один смертный, Кимберли хихикнула. Она была уверена, что он поддразнивает ее. Артур оттеснил ее к стене и привлек к себе.

— Что вы делаете?! — смущенно вскричала Кимберли.

— А что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил он хриплым голосом. В его темно-синих глазах горел призывный огонь.

Артур прижимал ее к своему сильному стройному телу, и Кимберли вдруг с ужасом обнаружила, что хочет быть еще ближе к нему, настолько близко, чтобы почувствовать себя его частью. Ее лицо вспыхнуло от стыда, но уже ничто не могло остудить это нестерпимое желание, которое пронзало ее тысячами острых игл и наполняло тело совершенно незнакомой жизненной энергией.

— Кэсси?..

Кимберли подняла руки, обхватила Артура за крепкую загорелую шею и вдавила себя в его упругое тело. Пробормотав какое-то ругательство по-испански, он ответил на столь откровенное приглашение со всей страстью, на которую был способен: приник к ее нежным губам и с силой раскрыл их. Вторжение его языка было приятным и необычайно возбуждающим. Внезапно тело Кимберли ожило и затрепетало от пойти мучительного возбуждения и желания познать то, чего она никогда не испытывала.

Артуру потребовалась вся сила воли, чтобы справиться с клокочущей в нем страстью и оторвать себя от Кимберли. Его взгляд скользнул по ее ошеломленному лицу и остановился на мягких припухших от поцелуя губах.

— Пятнадцать минут… и ты все время находишься у меня перед глазами, — тяжело дыша, напомнил он. — После этого мы уйдем вместе.

Ошарашенная наплывом новых ощущений, Кимберли позволила Артуру вывести ее в многолюдный холл. Группы разговаривающих людей, как по волшебству, исчезали с их пути с удивительной скоростью. Артур остановился только тогда, когда они дошли до свободного столика в углу. Он вытянул руку и, щелкнув пальцами, подозвал официанта, которому велел принести коктейль для дамы. Кимберли потрясли его властность и непоколебимая уверенность в том, что малейшее его желание будет непременно исполнено.

— Сиди здесь, пока я не вернусь, моя дорогая, — наказал ей Артур. — В этой толчее мы можем легко потерять друг друга.

— А тебя стоит ждать? — услышала Кимберли свой игривый дразнящий голос.

— Не смейся. Я говорю серьезно.

Артура разозлило, что она не понимает этой опасности, а еще больше его бесило, что ему не хватает самообладания. Он хотел эту женщину, и это желание было настолько сильным, что выбивало его из привычной колеи. Тут он весьма кстати вспомнил о своем младшем брате, и в голову ему пришла блестящая идея.

— Ты не могла бы помочь моему брату с домашним заданием еще раз? — спросил Артур.

Тронутая этой просьбой, Кимберли улыбнулась и кивнула. Артур велел официанту принести телефон, подключить его к ближайшей розетке. Потом он набрал номер брата и с легким сердцем оставил свою даму. Потягивая коктейль, Кимберли помогла Дэну решить еще несколько задачек. Это не мешало ей все время смотреть на Артура, находившегося в другом конце холла, а он в свою очередь наблюдал за ней. Каждый раз, когда они встречались глазами, у Кимберли появлялась сухость во рту, а сердце начинало учащенно биться. Артур стоял в окружении важных шишек компании, и среди них был кругленький коротышка, которого Кимберли считала Мартинесом. Но в этом людском море она видела только одного человека — Артура.

Все, что она чувствовала, имело абсолютно новый оттенок. Даже взаимное влечение казалось ей необыкновенным чудом. Как ни пыталась Кимберли вернуть здравомыслие, оно беспардонно вытеснялось головокружительным восторгом, бурлившим в ее крови.

Кимберли никогда бы не подумала, что своими поцелуями мужчина может всколыхнуть в ней дикий вихрь эмоций. О, она слышала, конечно, выражение «неотразимый мужчина», но была уверена, что это преувеличение. Теперь же Кимберли признала, что в глубине ее души всегда таилась надежда, что она ошибается. И эта надежда оправдалась — когда Артур целовал ее, Кимберли трепетала от восторга.

У нее подгибались колени, и единственное, что удерживало ее в вертикальном положении, это объятия Артура, не дававшие ей упасть. А это была уже не надежда, а реальность.

Когда Кимберли смотрела на него, она ощущала удовлетворение, к которому примешивались восторг и удивление, потому что Артур сразу же поворачивал голову в ее сторону, как будто шестое чувство подсказывало ему, что Кимберли любуется им. Его обаятельная улыбка казалось ей интимным прикосновением и вызвала у Кимберли горячую пульсацию внизу живота.

— Вы не могли бы дать мне свой телефон? — услышала она в трубке просящий голос Дэна. — Вы так здорово объясняете задачки! Намного лучше, чем Артур.

Кимберли рассмеялась и продиктовала ему номер. Настроение у нее было приподнятое. Она ловила на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые — женщин и ощущала на коже приятное покалывание, как будто купалась в шампанском.

Но ни один мужчина, смотревший на Кимберли с откровенным восторгом, не осмелился подойти к ней — Артур Мартинес, образно выражаясь, уже поставил на ней свое клеймо: «Собственность Артура Мартинеса». Из всех присутствующих в зале лишь Кимберли не догадывалась, кто ее новый знакомый.

Не успела Кимберли закончить разговор с Дэном, как к ее столику подошел Артур. Не говоря ни слова, он взял ее за руку и повел к выходу. Кимберли слышала за спиной оживленный шепот, но объяснила это тем, что Артур необычайно красивый мужчина и ее сослуживцы обсуждают его. Ее же явно не узнали, иначе кто-нибудь из коллег обязательно подошел бы к ней, когда она в одиночестве сидела за столиком.

Однако, когда закрылись двери лифта, Кимберли охватил безотчетный страх.

— Ты еще не сказала мне, почему считаешь, что Артур Мартинес предубежден против женщин, работающих в компании.

Ну так и есть! Он снова вернулся к их разговору!

— Я думала, ты давно забыл об этом… — пробормотала Кимберли.

— Я никогда ничего не забываю, — заявил Артур.

— А ты постарайся забыть, — вздохнув, посоветовала Кимберли. — Я допустила бестактность…

— Мне ты можешь доверять, — вкрадчиво сказал он.

— Птичка принесла мне на хвосте, что твой тезка…

— Мой тезка? А, тот низкорослый тип, которого ты сравнила с эльфом!

Его легкий тон ободрил Кимберли.

— Говорят, Большой Босс любит повышать по службе только красивых женщин…

— Какая чушь! — возмутился Артур.

Когда речь заходит о нашем общем работодателе, он с пеной у рта защищает его, отметила про себя Кимберли. Но подобное отношение ей нравилось, так что Артур ничего не потерял в ее глазах. Кимберли скромно опустила ресницы и, желая закрыть обсуждение этой темы, прошелестела:

— Ты, наверное, прав.

— Я знаю, что я прав, — убежденно сказал Артур.

Кимберли спрятала улыбку. Артур снова притянул ее к себе.

— Мне нравится ощущать тебя так близко, дорогая…

Внезапно ослабев от приступа желания, Кимберли прижалась к нему.

— Я тоже… то есть мне хорошо рядом с тобой…

Артур оценил ее признание. Запустив длинные сильные пальцы в густые волосы Кимберли, он слегка запрокинул ее голову и посмотрел ей в лицо. Ее ясные глаза притягивали его как магнитом, потому что он мог читать по ним ее мысли: застенчивую неуверенность вперемежку с гордой бравадой и… нестерпимый плотский голод, который она не могла скрыть.

Он набросился на ее губы с такой жадностью, что Кимберли еле устояла на ногах. Тонкая полоска воздуха между ними казалась густой и горячей. Кимберли упивалась теплотой и ароматом его кожи и приливом собственного желания. Когда Артур оторвался от нее, потому что лифт остановился и им надо было выходить, Кимберли, жадно вдыхая воздух изголодавшимися легкими, положила голову ему на плечо.

В ее мыслях был сумбур. Кимберли не могла поверить, что все, что она чувствует, реально, но страстно желала, чтобы это продолжалось как можно дольше.

Артур распахнул перед ней дверь роскошного люкса.

До этого момента Кимберли не задумывалась над тем, куда он ее ведет. Оказывается, у Артура собственный номер в отеле и она опрометчиво позволила ему привести ее сюда!

— Ты рассчитываешь, что я останусь здесь на ночь? — с испугом спросила она.

 

3

— Это зависит только от тебя, — ответил Артур.

Кимберли густо покраснела. Конечно, от нее! Она подошла к окну, из которого открывалась обширная панорама города, но Кимберли было не до красот пейзажа — сейчас она думала лишь о том, какой глупой она, должно быть, предстала перед Артуром. Нервной девственницей, впервые оказавшейся наедине с мужчиной.

К сожалению, Глэдис привела в порядок при помощи искусного макияжа, прически и одежды только ее внешность. Внутри она оставалась все той же Кимберли Дорсет. Для Кимберли представители мужского пола всегда были далекими и непонятными, словно какие-то враждебные существа. Она так и не научилась разговаривать и вести себя с ними. В семнадцать лет она пережила унижение от парня, в которого была влюблена, и с того дня уязвленная женская гордость стала ее главной защитой.

Прошло немало времени, но Кимберли продолжала жить по поговорке: «пуганая ворона куста боится». Я с таким же успехом могла бы жить среди амазонок, с грустью подумала Кимберли, потому что уж там-то риск быть обиженной или отвергнутой просто не существует.

Почти шесть лет Кимберли была нянькой для своего отца. Он требовал, чтобы все свое свободное время она тратила на него, на его нужды и потребности. Но правдой было и то, что Кимберли не противилась этому. Ее устраивала ипостась послушной дочери, Кимберли безропотно соглашалась с тем, что она «пожарная каланча», как отец часто называл ее, на которую не польстится ни один мужчина. В двенадцать лет она вытянулась и стала возвышаться над одноклассниками, как Гулливер над лилипутами. Кимберли возненавидела свой рост, втайне она хотела быть маленькой и изящной, как ее красавица мать.

Но сейчас она без всякого сожаления впервые стряхнула с себя этот груз памяти, подумав, что Артуру она понравилась такой, какая есть. Кимберли украдкой взглянула на него и почувствовала во рту уже знакомую сухость. Он был захватывающе красивым.

Артур смотрел на неподвижно застывшую у окна женщину. В ней ощущалась поразительная незащищенность. Было очевидно, что она колеблется. Может, у нее уже кто-то есть? Мужчина, которому она поклялась хранить верность? Но, как бы там ни было, Артур решил набраться терпения, он не мог потерять ее совсем.

— Может, отвезти тебя домой? — осторожно спросил он.

Это неожиданное предложение только усилило нервозность Кимберли. Домой? Разумная мысль. Но все ее существо восстало против этой идеи. Разумная Кимберли. А когда она была другой? И куда это ее привело? Она превратилась в трудоголика, у которого личная жизнь на нуле. Ни один мужчина не взглянул на нее дважды. И разве она чувствовала хотя бы к одному мужчине то, что чувствует к Артуру?

— У тебя есть кто-то другой? — спросил он и затаил дыхание в ожидании ответа.

— Нет. А у тебя? — спросила Кимберли после паузы.

— Нет.

Женщина, с которой он делил постель, сейчас находилась в киноэкспедиции. Артур считал, что нет смысла признаваться, что голубоглазая красотка стала вчерашней новостью в тот момент, когда он увидел ей замену.

Атмосфера в номере становилась напряженной.

— Я думаю, что так, как я хочу тебя, моя красавица, я еще не хотел ни одной женщины в своей жизни.

— Я хочу остаться… — торопливо прошептала Кимберли.

Она дрожала от нестерпимого желания оказаться в его объятиях, но в то же время она осознавала, что ей предстоит познать совершенно новую сторону жизни. Ее тело, казалось, жило отдельно от мозга. Отвердевшие соски упирались в кружевную ткань бюстгальтера, а внизу живота разливалась горячая тяжесть. Кимберли трудно было сохранять спокойствие.

— Ты не пожалеешь об этом, — сказал Артур.

Его неотразимая довольная улыбка была хорошей наградой за ее согласие. Сердце Кимберли учащенно забилось. Артур был невероятно красивым мужчиной, и, когда он смотрел на нее, она ощущала себя тоже красивой.

Кимберли на подгибающихся ногах пересекла комнату и, подойдя к Артуру, с деловым видом принялась развязывать его шелковый галстук. Но противный узел, словно чувствуя неумелые движения ее пальцев, отказался поддаться и затянулся еще туже. От отчаяния Кимберли уже хотела потребовать ножницы, но Артур пришел ей на помощь и в одно мгновение ослабил затянутый намертво узел. Отбросив галстук в сторону, он притянул Кимберли к себе. Она подняла к нему свое пылавшее страстью лицо, и умелые губы Артура завладели ее ртом. Кимберли пошатнулась, и тогда он наклонился и подхватил ее на руки.

— Я, наверное, очень тяжелая, — пролепетала она непослушными, распухшими от поцелуя губами.

Кимберли была уверена, что Артур «тот самый единственный мужчина», о встрече с которым она всегда молила Бога. Мужчина, в которого она влюбится без памяти и который, как она мечтала, тоже до исступления влюбится в нее. Ну, может, не так сильно, быстро поправила она себя, боясь надеяться на слишком многое, а в результате не получить ничего в наказание за непомерные амбиции. Я буду рада, даже если он чуть-чуть влюбится в меня, поклялась себе Кимберли.

— Ты легкая, как кукла, моя дорогая… Я просто люблю пустить пыль в глаза, — поддразнил Артур.

Он внес ее в элегантную спальню и поставил на ноги. Потеряв по дороге одну босоножку, Кимберли тут же скинула другую. Артур уже расстегивал пуговицы на своей сорочке, Кимберли смотрела на него широко открытыми глазами. Когда она увидела мощную грудь, поросшую темными завитками волос, у Кимберли перехватило дыхание, а тело затопил горячий прилив страсти. Ноги у нее подкосились, и Кимберли опустилась на кровать.

— Что? — Озорная и в то же время чувственная улыбка осветила лицо Артура. — Ты хотела снять с меня сорочку?

— Нет… гм… я не специалист по сорочкам, — пробормотала Кимберли пересохшими губами, решив, что она и так возбуждена до предела, куда уж ей раздевать мужчину.

— Ты всегда можешь попрактиковаться на моем галстуке, дорогая, — поддразнил он.

Артур с удовольствием отметил отсутствие у нее сноровки и опыта и мысленно занес их в список привлекательных черт своей новой знакомой.

— Серьезно?

Кимберли старалась подстроиться под его шаловливое настроение, хотя была одновременно возбуждена и испугана.

— В любое время… — хрипло произнес Артур.

Он приближался к ней с грозной и в то же время пугающей грацией крадущегося к добыче тигра. Кимберли завороженно наблюдала за ним и даже не заметила, как оказалась стоящей перед Артуром.

— Бог мой… ты стала чуть меньше ростом, — пошутил Артур. — Обещай, что ты всегда будешь носить обувь на каблуках. Когда я вижу, как ты возвышаешься над всеми мужчинами, которые окружают меня, я ощущаю прилив…

— Да-а?..

— Точно. Кроме того, ты смотришься королевой.

Артур нащупал «молнию» на ее платье и потянул язычок вниз.

— Может, выключим свет? — пролепетала Кимберли.

Артур расхохотался.

— Ты, наверное, шутишь, красавица моя!

— Д-да… я пошутила…

Артур спустил с ее напряженных плеч бретельки, и платье скользнуло на ковер. Он взял в ладони ее лицо.

— Ты восхитительна…

Но Кимберли уже закрыла глаза, чтобы не видеть разочарования на его лице, когда Артур снимет с нее трусики и бюстгальтер. Вряд ли он станет восторгаться ее худобой и плоской грудью. Кимберли трясло от волнения, и Артур, словно не замечая ее нервозности, медленно и основательно целовал ее.

— …и сексуальна… — услышала она низкий голос Артура.

От удивления Кимберли открыла глаза.

— Я — сексуальная?

— Очень.

Утонув в бездонной глубине его восхищенных темно-синих глаз, Кимберли не заметила, как он неуловимым движением расстегнул ее бюстгальтер.

— Правда?

У Артура остановилось дыхание, когда он увидел ее обнаженную грудь. Кимберли по-своему поняла его замешательство и испуганно прикрылась руками.

— Свет… — простонала она дрожащим голосом.

— Мне очень нравится твое тело.

Кимберли вспыхнула и, юркнув под красивое покрывало, натянула его до подбородка. Артур удивленно вскинул брови, но промолчал.

— Я думаю, мне надо выпить, — стараясь не смотреть на него, выдохнула Кимберли.

Артур подошел к мини-бару, вынул из него бутылку холодной минеральной воды и, до краев наполнив стакан, отнес ей.

Прижимая к груди покрывало, Кимберли взяла стакан. У нее не хватило смелости сказать ему, что она имела в виду спиртное.

— Я, наверное, кажусь тебе немного странной, — волнуясь, пробормотала Кимберли.

— Почему?

Артур потягивал воду прямо из бутылки и задумчиво смотрел на ее напряженное и смущенное лицо.

Он прекрасно понимал, что под «выпить» подразумевался алкоголь, но предпочитал, чтобы его партнерши находились в здравом уме и трезвой памяти. Сейчас он не сомневался, что у Кэсси есть мужчина. Потому-то она и нервничает. В Артуре проснулся дух соперничества. Ему представилась возможность соблазнить ее, и он добьется, чтобы она провела с ним ночь! А когда дело будет сделано, она останется с ним. А если не останется, он найдет способ нейтрализовать соперника. Артур Мартинес никогда не делил своих женщин с другими мужчинами, а уж эту женщину — тем более. Она принадлежит ему. Только ему. Вместе они выделяют столько энергии и жара, что самый мощный вулкан не идет ни в какое сравнение с ними, и, если она еще не понимает этого, он скоро доходчиво объяснит ей.

Молчание затягивалось, но Артур подобно опытному инквизитору не произносил ни слова.

Кимберли села, придерживая покрывало обеими руками.

— Я должна сказать тебе кое-что…

Артур не хотел ничего слышать о другом мужчине. Все, что она скажет, западет ему в голову и будет раздражать его. Он не понимал, почему уверен в этом. Он даже не понимал, почему думает об этом, так как никогда не принадлежал к числу одержимых. Но Артур точно знал, что не желает слышать о ее мужчине, который, он был уверен, скоро станет бывшим.

— Я не люблю обмениваться историями о других любовниках, — проронил он.

— Я тоже, — торопливо заверила она. — Я даже не уверена, что стоит говорить об этом, но. — Кимберли резко вздохнула и бросила на него тревожный взгляд. — Просто… я подумала, что надо предупредить тебя заранее, что я этим не очень занималась.

Артура тронуло ее робкое признание. Он мог сказать, что ее относительно небольшой опыт очевиден, но не хотел обидеть ее. Неопытность его не смущала, скорее наоборот.

— На самом деле… — Она все не могла решиться, кусала нижнюю губу, и ее голос звучал все тише и тише. Артуру даже пришлось наклониться, чтобы разобрать ее слова. — Честно говоря, я вообще этим не занималась.

Брови Артура взлетели вверх.

— Повтори еще раз…

— Никогда, — твердо добавила Кимберли.

— Ты имеешь в виду, что никогда не проводила ночь с мужчиной, с которым только что познакомилась?

— Да, но не совсем, — резко сказала Кимберли, раздражаясь оттого, что он так медленно соображает. — Кроме того, что я разборчива в знакомствах, я…

— Одну минуту… подожди. Я не собираюсь никого осуждать, — солгал Артур, так как он никогда, ни при каких обстоятельствах не имел дело с женщинами, которые спят со всеми подряд.

— Я… это… еще не слала с мужчиной. В общем, я… ты понимаешь… — Кимберли устремила на него умоляющий взгляд, но Артур, который был весь внимание, казалось, и не собирался помочь ей справиться с этой проблемой. — Я девственница.

— Кто? — недоуменно переспросил Артур. — Я правильно тебя понял?

Кимберли молча кивнула. На ее щеках проступили два розовых пятна. Артур был непритворно шокирован, и к такой реакции она не была готова.

— Но ты уже не девочка, — пробормотал он, глядя на ее обеспокоенное, залитое краской лицо.

— Ну и что?

Девственница. Она — девственница. А он все портит. Вместо того чтобы спокойно отнестись к этому факту, он пялится на нее так, словно она диковинная зверушка! Артур почувствовал, как внутри у него что-то перевернулось. Он быстро подошел к кровати и сел.

— Ничего страшного, — мягко произнес он и, осторожно опустив покрывало, обнял Кимберли, но уже с большей осторожностью.

Ничего страшного, мысленно повторил он. А почему в самом-то деле это должно быть проблемой?!

— Честно? — с сомнением спросила Кимберли.

В Артуре боролись страсть и порядочность. И впервые за долгое время — он даже не хотел об этом вспоминать — победил тот, которым, как Артур считал, он был в действительности.

— Тебе следует хорошо подумать, прежде чем…

— Нет, не хочу, — твердо сказала Кимберли. Крепко прижавшись к нему, она подавила желание крикнуть, что все свои взрослые годы она только и занималась тем, что думала, но по сути мало что делала. Близость Артура ломала привычные стереотипы ее поведения. Да даже от одного взгляда на него Кимберли начинала дрожать, а внутри у нее разливалась теплая тягучая лава, которая проникала так глубоко во все ее поры, что Кимберли становилось стыдно от столь откровенного проявления страсти.

— Почему именно я? — спросил Артур и, не удержавшись, коснулся губами быстро пульсирующей жилки на ее нежной шее.

Интимность этой ласки привела Кимберли в экстаз. Она подобно вынутой из воды рыбе хватала ртом воздух, все ее тело вибрировало, как мотор гоночной машины при увеличении оборотов, и Кимберли уже не могла сосредоточиться на вопросе.

— Не знаю…

— Знаешь, — уверенно возразил Артур.

Он прав, мелькнуло у нее в голове, затуманенной страстью. Кимберли хотела его так отчаянно, как не хотела никого и ничего в своей жизни. Это было основой всего происходящего.

Наконец Артур отбросил в сторону покрывало и замер в восхищении, увидев соблазнительно торчащие розовые соски.

— Ты восхитительна…

Он слегка стиснул пальцами набухшие бутоны и, когда они затвердели, стал обводить их кончиком языка. Кимберли выгнулась ему навстречу, из ее груди вырвался крик удовольствия. Артур поиграл с сосками и стал целовать ее тело — не торопясь, как бы утверждая свое мужское право. Кимберли бесстыдно подставляла себя его губам, ее руки скользили по его широким плечам и мускулистой спине.

— Не бойся, я не сделаю тебе больно, — шепнул Артур.

Он встал и снял с себя великолепно скроенные брюки. Широко раскрыв глаза, Кимберли смотрела на него, как на какое-то чудо. Широкая грудь, твердый плоский живот, узкий таз, гладкая загорелая кожа — потрясающий мужчина. Его плотные белые трусы, казалось, вот-вот лопнут. Артур без колебаний избавился от этого последнего предмета одежды, и любопытство Кимберли, в котором она ни за что не призналась бы, было удовлетворено.

Распахнутые глаза, лицо, залитое краской смущения… Боже, как же?.. Кимберли юркнула под спасительное покрывало.

Артур лег на кровать рядом с Кимберли. В темной глубине его глаз полыхало пламя. Кимберли встретилась с ним взглядом, и вдруг желание вспыхнуло в ней с такой неистовой силой, что она отшвырнула покрывало в сторону и сама потянулась к Артуру. Ее тело стало горячим, невесомым и своевольным — Кимберли не совсем понимала, что с ней творится.

— У тебя кожа прозрачная, как китайский фарфор. — Губы Артура жадно блуждали от нежной шеи до небольших холмиков грудей, руки гладили живот и бедра. — Ты такая тонкая и чувственная… мне очень нравится.

Кимберли вздрагивала и вскрикивала, требуя еще большего наслаждения, которое и так уже было мучительным.

Артур приник к ней в пьянящем поцелуе, их языки сплелись в эротическом танце. Кимберли не терпелось ощутить тяжесть прекрасного мужского тела, но, когда она потянула Артура на себя, он засмеялся.

— Ты говорил, что еще никого не хотел так сильно, как меня, — с легкой обидой напомнила ему Кимберли. — Ты солгал?

— Я лишь хочу, чтобы ты почувствовала то же нестерпимое желание, которое испытываю я, но ты торопишься, — проворчал он и, приподняв ее бедра, снял с нее трусики. — У нас с тобой впереди целая ночь, моя красавица.

О каком нестерпимом желании он говорит?! Кимберли едва не плакала, мучимая страстью, которая искала и не находила выхода. Почти безвольный мозг фиксировал реакцию каждого дюйма ее трепещущего тела: тугие соски, влажные от прикосновений языка Артура, горячая пульсирующая боль между бедер. Чувствуя силу эрекции Артура, Кимберли «сходила с ума от возбуждения.

— Я сделаю эту ночь особенной для тебя, — пообещал он.

Кимберли лихорадило, ей отчаянно хотелось дотронуться до Артура, но ее удерживала боязнь по неопытности сделать что-то не так. Она прижалась к его сильному, разгоряченному телу и рискнула провести губами по мускулистому плечу вниз, к груди, поросшей темными волосками. Переведя дыхание, она заскользила вниз, к животу, и вдруг обнаружила, что, чем ниже опускается, тем дальше отступает смущение. Прежде чем Кимберли смогла шагнуть в неизведанное, Артур остановил ее.

— Независимая женщина, — прошептал он с откровенным удивлением.

Любит покомандовать, но он великолепен, подумала Кимберли.

— Значит, я ложусь и думаю о…

— Обо мне. Ты думаешь только обо мне, — совершенно серьезно сказал Артур и поцеловал ее.

Кимберли больше не могла думать, она могла только чувствовать. И то, что она чувствовала, было потрясающим по своей силе и глубине, но она знала, что это не предел.

— Пожалуйста… — задыхаясь от страсти и нетерпения, взмолилась она.

— Ты сводишь меня с ума, — простонал Артур, приподнимаясь над ней.

Кимберли почувствовала, как он мощно и в то же время плавно входит в нее. И вдруг ее потрясла резкая, разрывающая боль. Она распахнула глаза, в них застыл ужас.

Артур замер.

— Остановиться? — спросил он, услышав ее жалобный вскрик.

— Нет.

Кимберли знала, что боль скоро утихнет и лучшее лекарство — огромное наслаждение, которое она ощущала от пульсирующей внутри нее плоти Артура.

— Я не могу получить удовольствие, зная, что ты его не получаешь, — как бы извиняясь, сказал Артур.

Кимберли чуть не рассмеялась. Она уже не сомневалась, что влюбляется в него, — если это уже не произошло.

— Все будет хорошо, — прошептала она.

— Любовь моя… — Артур прижался губами к ее виску. — Ты очень храбрая девочка…

— Я хочу тебя, — виновато призналась Кимберли.

Она тесно прижалась к нему, показывая, что жаждет продолжения, которое диктовалось ее собственным нестерпимым желанием удовлетворить свой голод.

Артур снова вошел в нее. Кимберли выгнулась всем телом и задохнулась, ошеломленная мощным, чувственным приливом экстаза. Он неторопливо вел ее к вершине наслаждения, и разгоряченная, жаждущая его любви Кимберли с готовностью отдалась ритму, захватившему обоих. Тугой комок исступленного возбуждения поднимал ее все выше и выше, уши заложило от бешеного стука сердца. Тело Кимберли начало конвульсивно содрогаться, и наконец она окунулась в накатывающие одна за другой волны экстаза.

Когда Артур освободился от накопившейся энергии, она крепко обняла его — потрясенная, гордая и невероятно счастливая. Кимберли рассталась с прошлым, со скучной, разумной Кимберли Дорсет и ни секунды не жалела об этом.

 

4

Кимберли почувствовала осторожное прикосновение к своему плечу и открыла глаза. Над ней склонилось лицо Артура.

— Сейчас всего полночь, — сказал он с шутливым укором. — Неужели ты уже устала?

Кимберли покраснела и, стараясь избежать его острого, проницательного взгляда, прильнула к Артуру. Она знала, что виной всему алкоголь. У нее было такое ощущение, что ее голова набита ватой, а на веках лежит по тяжелому кирпичу.

— Извини.

Артур подложил ей под спину подушку и убрал упавшие на глаза волосы.

— То, что мы испытали с тобой, было фантастикой, но я должен признаться тебе кое в чем…

Выражение его лица было серьезным, и у Кимберли сердце ушло в пятки.

— Ты женат?

— О Господи…

Его укоризненный взгляд успокоил ее немного, но у Кимберли тотчас возникло другое опасение — не такое серьезное, как первое, но все же…

— Ты изменил своей женщине?

— Я не изменяю, — гордо заявил Артур, предпочитая не думать о том, что еще не расстался с Кони, так как обычно делал это исключительно при личной встрече, а не по телефону.

— Тогда что?

Он досадливо поморщился.

— Презерватив лопнул. Я слишком сильно возбудился, очевидно, — как бы извиняясь за свою потенцию, сказал Артур. — Я почти уверен, что нежелательных последствий не будет, но все-таки решил предупредить тебя.

— Порвался… — прошептала Кимберли. Артур описал ей случившееся в довольно красноречивых выражениях, чем вогнал ее в краску.

— Я здоров, так что в этом плане можно не беспокоиться, — спокойно продолжал он. — Я всегда был осторожен. Есть, правда риск, что ты забеременела.

Слово «забеременела» прозвучало так неожиданно для Кимберли, что само его звучание встряхнуло ее. У нее вырвался нервный смешок. Охваченная страстью, она и думать забыла о предохранении, но, как выяснилось, Артур обо всем позаботился. Правда, произошла накладка, но мало вероятно, что она зачала ребенка, едва расставшись с девственностью.

— Я думаю, все будет нормально. Насколько я знаю, забеременеть не так-то легко, — торопливо проговорила Кимберли.

— В нашей семье женщины не имеют таких проблем, — сказал Артур.

Она уткнулась в его плечо, чтобы скрыть улыбку. Похоже, он путает способность к деторождению с половой потенцией. Как это мило.

— Ты любишь детей? — спросила она.

— Нас в семье пятеро.

Артур ушел от ответа, но Кимберли не стала настаивать, поскольку у нее уже пропало игривое настроение. Ей было лет десять, когда она решила, что никогда не будет заводить детей. Артур мог придерживаться такого же мнения. Возможно, у него тоже было трудное детство и он подобно ей не хотел, чтобы его дети страдали…

Глядя на ее безмятежное лицо, Артур пытался угадать, о чем она думает. Он вдруг осознал, что впервые в жизни ему отчаянно захотелось узнать мнение женщины на этот счет — тема, от которой он всегда шарахался, как от чумы. Артур чуть не застонал, когда понял, что ее спокойствие объясняется всего лишь сонливостью, — пока он размышлял, Кимберли успела снова заснуть. Он вспомнил, как терпели; во она разговаривала с его младшим братом, который мог вывести из себя даже святого, и улыбнулся. Артур готов был поспорить, что она с ума сходит по детям, а к истории с презервативом отнеслась довольно безразлично потому, что скорее всего на данной стадии ее месячного цикла шанс забеременеть маловероятен.

Кимберли проснулась от звонка телефона. Чувствуя головную боль и жуткую физическую усталость, она протянула руку за трубкой.

— Ммм?

— Как спалось, моя красавица? — услышала она до боли знакомый бархатистый голос.

Сон как рукой сняло. Кимберли осознала, что лежит в кровати… в номере отеля… совершенно голая!

— П-простите? — пробормотала она, заикаясь.

— Я заказал завтрак для тебя, — продолжал Артур уверенным голосом. — Его, наверное, уже принесли.

— Я подумала, может, ты… мне приснился, — неуверенно произнесла Кимберли.

— У тебя бывают такие потрясающие сны? — игриво осведомился Артур.

— О Боже, сколько сейчас времени?! — испуганно воскликнула Кимберли.

— Половина десятого, соня. Но ты не волнуйся, я с радостью даю тебе сегодня выходной.

Кимберли не могла видеть появившуюся на его губах чувственную улыбку. Артур представил ее такой, какой оставил в номере, когда уезжал на работу, — с разметавшимися по подушке волосами и нежным румянцем на щеках. Она была красивой даже во сне. Она очень устала после бурной ночи, поэтому он решил дать ей возможность восстановить свои силы.

— Половина десятого? Выходной… Ты что, смеешься?! — в отчаянии крикнула она в трубку.

— Сегодня мы ужинаем в ресторане, и я хочу, чтобы ты хорошо отдохнула перед этим, — заявил Артур с железным спокойствием человека, считающего своей обязанностью следить за ее здоровьем.

Может, прошлой ночью я отдала ему не только свое тело, но и душу? Вздрогнув от стыда, Кимберли почувствовала, как ее охватывает паника.

— Артур, ты наверняка занимаешь в «Скайлайт» более высокое положение, чем я, но я не беру свободные дни только потому, что я устала.

— Но сегодня ты его возьмешь.

— Зачем? — прошептала она дрожащим голосом.

— Зачем? — удивленно повторил Артур. — Чтобы сделать мне приятное, конечно!

С каких это пор ублажать мужчину стало для меня одной из главных задач? — удивилась Кимберли. С того момента, как ты влюбилась в высокого темноволосого властного типа, который тебе не приснился прошлой ночью! — любезно объяснил ей внутренний голос.

— Послушай, я сейчас не могу разговаривать с тобой, — заторопился Артур, — но у меня есть для тебя сюрприз, о котором ты узнаешь за ужином. Думаю, он вызовет у тебя улыбку. Оставь на столе в номере свой адрес, чтобы я знал, куда заехать за тобой вечером, — сказал он на прощание и положил трубку.

Интересно, что за сюрприз он приготовил? Но Кимберли не собиралась брать выходной, так как сегодня Рут должна приступить к новым обязанностям. Ей необходимо позвонить на работу и, придумав причину, по которой она задерживается, сказать, когда она появится. Кимберли прикинула, что скорее всего к ланчу. Надо съездить домой переодеться, а затем почти через весь город ехать до работы. Вскочив с постели как ошпаренная, Кимберли бросилась в ванную. Не поедет она домой, проще и быстрее купить новую одежду!

Встав под душ, Кимберли решила ни о чем не думать, а сосредоточиться на том, чтобы появиться в офисе с минимальным опозданием. Но по мере того, как она терла губкой свое тело, ее боевой настрой уступал место совсем другим мыслям. Каждое движение отзывалось болью в глубине ее существа, напоминая о первой ночи, проведенной в постели с мужчиной. Кимберли разрывалась между чувством унижения и виноватым ощущением счастья, которое казалось абсолютно неуместным при данных обстоятельствах. Алкоголь притупил ее бдительность и страхи, и она легла в постель с Артуром сразу после знакомства с ним. Его очевидный интерес к ней вскружил ей голову, и Кимберли была, потрясена, с какой легкостью и скоростью рухнули ее гордость и моральные принципы под напором искушения. По сути она вела себя, как развратная женщина.

Но, подумав, Кимберли все же решила, что она слишком строга к себе. Далеко не каждый роман развивается по традиционной схеме, утешала она себя. Она очень понравилась Артуру, как ей казалось. Но ее-то он точно поразил в самое сердце. И сегодня утром первое, что он сделал, приехав на работу, позвонил ей и даже пригласил поужинать. Кимберли сняла полотенце с вешалки и перед тем, как выйти из ванной, увидела себя в зеркале и не узнала. Ладно, Артур красив, как бог, рассуждала она сама с собой, но тогда тем более я не должна терять голову и витать в облаках.

Уже одетая, Кимберли написала свой домашний адрес на блокноте, лежавшем около кровати, вышла в гостиную и остановилась в изумлении. Первое, что бросилось ей в глаза, был огромный букет роз. Вдыхая чудесный аромат красивых цветов, Кимберли увидела краем глаза невероятное количество блюд на обеденном столе. Не зная, что она любит на завтрак, Артур решил, видимо, заказать все, что предлагал ресторан отеля.

Кимберли была счастлива и в то же время смущена необыкновенным вниманием Артура. Дрожащей рукой она намазала маслом свежую булочку и выпила стакан сока. Как она ни пыталась вытеснить из головы мысли об Артуре, у нее ничего не получалось — Артур был особенным мужчиной. Кимберли не могла вспомнить, когда — если такое вообще было — хоть один мужчина так старался для нее. Даже родному отцу было наплевать на нее. По утрам он загружал ее своими бесконечными требованиями и просьбами, поэтому Кимберли часто уходила на работу, не успев позавтракать.

— Запомни, жизнь — тяжелая штука, — с ожесточением говорил он ей не раз на протяжении многих лет.

Согреваемая теплыми, приятными мыслями об Артуре, Кимберли отправилась в холл отеля, где располагались многочисленные бутики. Она купила черный брючный костюм, удобные туфли на низком каблуке и белье. Кимберли очень надеялась, что Артура привлекла в ней не внешность, потому что она никогда не умела выбирать одежду, делать прическу или макияж. Кимберли подумала, что роман с Артуром, очевидно, потребует от нее большого напряжения. Но когда ей было легко жить?

Высоко держа голову, Кимберли вошла в здание компании, ее лицо освещала уверенная улыбка. В лифте она поднималась с двумя женщинами, от которых узнала о том, что новый босс собирает служащих в зале совещаний, и отправилась прямиком на собрание. Зал был набит до отказа. Кимберли заметила в заднем ряду свободное место и только успела сесть, как один из директоров компании объявил:

— Артур Мартинес, новый президент «Скайлайт»!

Кимберли увидела Артура, своего Артура, который поднялся со своего места за столом, возвышавшимся на сцене. В светло-сером деловом костюме, в темно-синей сорочке под цвет глаз и сером галстуке, он показался Кимберли невыразимо элегантным, ее сердце забилось в сумасшедшем ритме. Кимберли чувствовала себя ужасно гордой оттого, что ее и этого потрясающе красивого мужчину кое-что связывает. Ее губы все время пытались растянуться в глупой, довольной улыбке, и Кимберли уже хотела отвернуться, чтобы сослуживцы не заметили, на кого она смотрит с благоговейным восторгом, когда до нее вдруг дошло, что Артур направляется к трибуне.

Он поднял руку, пытаясь остановить шквал аплодисментов. Кимберли подумала, что он будет выступать от имени своего босса, но в этот момент исполнительный директор компании обратился кинему со словами: «Господин Мартинес». На потрясенном лице Кимберли было написано полное неверие в то, что видели ее широко раскрытые глаза.

К ней подсела Ивон.

— Ну признай наконец, — прошептала она, — ради такого красавчика, как Артур Мартинес, любая женщина сделает исключение и с радостью наденет наручники, усыпанные бриллиантами! Я хочу сказать, что ты бы не прогнала его из своей постели. Я права?

Кимберли попыталась отшутиться, но ее подвели голосовые связки, да и губы двигались, словно под наркозом. Но, даже если бы к ней вернулась способность говорить, она бы разрыдалась от невыносимой боли. Кимберли казалось, что она внезапно попала в ледяную атмосферу, где невозможно нормально дышать. Ее Артур — президент «Скайлайт», фантастически богатый бизнесмен и знаменитый любитель прекрасного пола Артур Мартинес!

Шокированная этим открытием, Кимберли сидела с безучастным видом, пока Артур произносил короткую, остроумную речь по поводу своих планов в отношении приобретенной им компании. Кимберли было плохо от стыда и ужасного ощущения обиды и предательства. Ее трясло как в лихорадке. Почему Артур солгал ей? Почему позволил думать, что он один из служащих компании? Как он мог поступить с ней так подло? Что за больное, извращенное чувство юмора у этого человека?

Кимберли вдруг вспомнила, что она первой сделала ошибку — приняла маленького толстяка за нового владельца компании. Тогда же она позволила себе несколько критических замечаний в адрес Артура Мартинеса. Может, поэтому он решил переспать с ней? Своеобразный способ унизить ее. К горлу подступила тошнота. Он, должно быть, здорово веселился, когда уверял ее, что Артур весьма распространенное имя среди испанцев. А она легко проглотила эту ложь!

Артур, стоявший на трибуне, заметил в; последнем ряду свою новую знакомую Кэсси, Он узнал ее мгновенно, хотя она заплела волосы в косу и пренебрегла макияжем. Полагая, что Кэсси в точности выполнит его указание, Артур удивился, увидев ее в зале. Какого черта она не осталась в отеле? Как раз в тот момент, когда он смотрел на Кэсси, она резко встала и, торопясь выйти из зала, чуть не сбила с ног человека, стоявшего в дверях. Артур, естественно, понял, что она уже знает, кто он.

Первой его мыслью было броситься за ней, но он твердо решил не афишировать их отношения на работе. Артур отдавал себе отчет, что, преследуя ее вчера вечером на приеме, он вел себя крайне неосторожно. Ему было очень неприятно признавать этот факт. Кэсси должна была послушаться его и взять сегодня выходной день. Он собирался развеять ее заблуждение относительно личности Артура Мартинеса за приятным ужином, но из-за своего упрямства Кэсси узнала эту новость при совсем неподходящих обстоятельствах.

 

5

Только не говори, что сегодня ты опоздала случайно, — сделала Кимберли выговор новоиспеченная начальница. — Я не смогла представить цифры по последнему проекту, потому что понятия не имела, что ты вернула всю документацию в отдел приобретений. Я готова была провалиться от стыда!

В комнате все замолкли от такого несправедливого упрека, но Кимберли, подавленная тем, что она узнала об Артуре, не отреагировала на возмутительный выпад Рут.

— С сегодняшнего дня ты будешь работать за моим столом, — добавила Рут, решив, очевидно, поиздеваться над Кимберли по полной программе.

— Хорошо, — кротко ответила Кимберли и начала освобождать ящики своего стола.

Ярко-красные губы Рут растянулись в подобии улыбки, и она добавила с фальшивой небрежностью, почти дружески:

— Кстати, мне нужна справка, которую ты собиралась представить сегодня на послеобеденном совещании с мистером Мартинесом.

— Я ее не подготовила, — спокойно сообщила Кимберли.

— Но ты должна была! — возмутилась Рут, убрав с лица улыбку.

— Не успела.

Кимберли не сочла нужным объяснять, что, если бы финансовым директором сделали ее, она бы весь вчерашний день посвятила подготовке этой действительно очень важной бумаги.

Выразительно пожав плечами, Рут бросила на Кимберли уничтожающий взгляд, повернулась на каблуках и направилась в кабинет Гарри Уилбера.

— Скоро здесь житья не будет, — мрачно предсказала Ивон, ни к кому не обращаясь.

— Никогда бы не подумала, что она может быть такой стервой, — удивленно прошептал кто-то. — Я хочу сказать, что Рут всегда была веселая, любила посмеяться.

— Не могу понять, как ей удалось… — Ивон замолчала, очевидно сообразив, что не стоит говорить на эту тему в присутствии Кимберли.

В неловкой тишине, повисшей в комнате, Кимберли перенесла свои вещи на бывший стол Рут.

— Ивон, как тебе подружка Артура Мартинеса, с которой он был вчера вечером? — чрезмерно оживленно спросила одна из женщин.

— Светловолосая? У нее одни ноги чего стоят! — прокомментировала Ивон. — Все мужики пускали слюни, глядя на нее. Смотреть на них было противно. Если ему нравятся такие сексуальные красотки, то нам, простым смертным, надеяться не на что.

— Это точно! Мне показалось, они очень подходят друг другу. Красивая пара.

— Подходят? Ты, наверное, имеешь в виду рост, — фыркнула Ивон и скептически скривила губы.

— Перестань, он весь вечер только и делал, что смотрел на нее. Она притягивала его как магнит. Она тебе никого не напоминает?

— Кого? — изумилась Ивон.

— В ней есть что-то ужасно знакомое. Не могу определить. Может, она модель и я видела ее фото где-нибудь?

— Мне она никого не напоминает, — отрезала Ивон.

Кимберли напряженно следила за их диалогом и расслабилась только после того, как коллеги перешли к обсуждению другой темы. Она занялась работой, которую поручила Рут на прошлой неделе, когда еще исполняла обязанности заведующего финансовым сектором. Работа была пустяковой для Кимберли, и, поскольку мозг был свободен от нагрузки, Кимберли еще острее ощущала душевную боль.

Так ее еще никто не унижал. Артур жестоко и коварно обманул ее своим маскарадом. Он лгал ей и растоптал ее доверие. Но какой надо быть идиоткой, чтобы довериться мужчине в первый день знакомства?! То, что она считала особенной, романтической встречей, сейчас больше напоминало случайную связь на одну ночь. Кимберли содрогнулась от отвращения. Многочисленные интрижки Мартинеса были хорошо известны. Как же она не разглядела даже эту черту его натуры?!

По существу, он был того же поля ягода, что и легендарный Казанова. Кимберли плотно сжала губы. Да, она слишком наивна, чтобы раскусить Артура Мартинеса, но где были ее глаза, ее острый ум? Властный, уверенный и напористый, Артур отдавал приказы с уверенностью человека, привыкшего подчинять окружающих своей воле. Его номер в отеле был чересчур большим и роскошным, такой может позволить себе только тот, кто стоит на высшей ступеньке иерархической лестницы. А розы и дорогие блюда на завтрак? Это были щедрые жесты богача, любившего поразить женщину своими финансовыми возможностями. И Артур ее поразил, она, Кимберли Дорсет, оказалась легкой добычей.

Внезапно у нее защипало глаза, наполнившиеся горячей влагой. Кимберли встала из-за стола и пошла в дамскую комнату. Там она стояла перед зеркалом до тех пор, пока у нее не высохли слезы. Почему она переживает так сильно? Была сказка, и она закончилась. Что тут необычного? Как часто говорил ей отец, жизнь — сложная штука. Надо жить дальше и сосредоточиться на чем-то другом. На чем? На тусклом будущем в компании, отказавшей ей в повышении и даже предложившей уйти в длительный отпуск? И Кимберли решила, что после трехнедельного отпуска не вернется в «Скайлайт». Она напишет заявление об увольнении и начнет новую жизнь в каком-нибудь другом месте. Там, где способности человека ценятся больше, чем его внешность, и где хорошая работа и результаты вознаграждаются. Там, где она не спала со своим боссом.

Кимберли охватил гнев. Артур тоже виноват в том, что она нарушила свои принципы. Оглядываясь назад, Кимберли не могла понять поведения Артура, и она подумала, что не успокоится, пока не встретится с ним лицом к лицу.

Не привыкшая откладывать дела в долгий ящик, Кимберли поднялась на этаж, где находились кабинеты руководства компании. Подойдя к нужной двери, Кимберли постучала и, не дожидаясь приглашения, сразу вошла.

Застигнутый врасплох неожиданным вторжением, Артур резко поднял голову от бумаг, разложенных на столе. Его взгляд остановился на стройной женщине в черном брючном костюме, с большими яркими глазами и не накрашенными губами, которые тем не менее манили к себе, как сочная вишня.

Артур улыбнулся, радуясь, что Кэсси пришла к нему. Он, правда, удивился, что она надела костюм, который был ей велик по крайней мере на размер.

Именно его улыбка сделала первую трещину в хрупком самообладании Кимберли. То, что Артур мог улыбаться, когда ее сердце разрывалось от боли, было для нее невыносимо. Но эта улыбка была также ловушкой, потому что она излучала неотразимое обаяние. Кимберли смотрела на Артура, и воспоминания о том, что произошло между ней и этим мужчиной, потихоньку растопили ее гнев. Кимберли почувствовала себя подростком, благоговеющим перед кумиром.

С легкой грацией ягуара Артур встал из-за стола и протянул ей руку.

— Кэсси…

Это имя вывело Кимберли из приятного транса.

— Правильнее — Ким. А точнее — Кимберли Дорсет, — сказала она неестественно высоким голосом. — Артур, как ты мог так обмануть меня?!

Его глаза сузились.

— Я ни разу не обманул тебя.

— Но ты знал, что я даже не догадывалась, что ты Артур Мартинес! Если ты был не готов назвать мне твое настоящее имя, тебе надо было оставить меня в покое.

— Но ты сама не хотела этого, моя дорогая, — как можно мягче ответил Артур.

Его удивляло, что она делает проблему из того, что любую другую женщину привело бы в восторг. Он не просто служащий, работающий с девяти до пяти, а владелец целой корпорации. Его успехи в бизнесе цифрами со многими нулями. Он до неприличия богат, имеет личный самолет и несколько роскошных вилл. Что ее не устраивает? И как она может обвинять его во лжи, когда он тщательно следил за тем, чтобы не сказать ей ни одного неправдивого слова?

Кимберли высоко подняла голову и сказала:

— Ты мой самый главный босс, и я должна была знать об этом.

— Ты раздуваешь из мухи слона! — воскликнул Артур, начиная терять терпение.

— Из мухи слона?! — Кимберли задохнулась от возмущения.

— Дорогая, между нами говоря, после вчерашней ночи кто я и что я не должно иметь никакого значения, — сказал Артур и снова протянул к ней руку.

Кимберли обожгла его сердитым, осуждающим взглядом.

— Ты даже хуже, чем я думала…

— Что ты имеешь в виду?

Кимберли почувствовала, как от ярости и разочарования на ее глаза снова наворачиваются слезы. Она ошиблась в Артуре, приняла не за того, кто он есть в действительности.

— Я бы никогда не провела с тобой ночь, если бы знала, что являюсь служащей одной из твоих компаний, — отчеканила она, взяв себя в руки. — У тебя что, привычка спать со своими подчиненными?

— Бог мой… — Щеки Артура окрасил едва заметный румянец. Его полыхнувшие огнем глаза готовы были испепелить ее за такой вопрос. — У меня никогда не было интимных отношений ни с одной сотрудницей моей корпорации, ты первая!

— Хотелось бы верить в это, но не могу. Ты понятия не имеешь, что существуют определенные правила поведения, которые порядочный работодатель должен неукоснительно соблюдать.

— Я принимаю твой гнев, но не оскорбление, — ледяным тоном произнес Артур.

Кимберли крепко сжала кулаки, чтобы унять нервную дрожь.

— Ты даже не стыдишься того, что сделал! — продолжала она обвинять Артура, несмотря на сверкающий в глубине его темно-синих глаз предупреждающий огонек.

Артур пристально посмотрел на нее.

— Если ты спрашиваешь, сожалею ли я о том, что провел с тобой ночь, — нет, не сожалению, потому что мне было очень хорошо. Я не считаю нашу встречу ошибкой. И, на мой взгляд, наши отношения никак не связаны с тем, что я являюсь твоим работодателем. У меня много различных компаний, в которых работают тысячи людей, поэтому мое пребывание в «Скайлайт» будет непродолжительным. Встречаясь со мной, ты ничего не теряешь и не приобретаешь.

— Ты так считаешь? — От обиды голос Кимберли прозвучал на октаву выше. — Если бы кто-то из моих коллег узнал меня вчера вечером, я бы не смогла смотреть людям в глаза! Меня утешает лишь то, что этого не произошло и никто не знает, какого дурака я сваляла!

Артур взял ее за руку. Он не понимал, как люди, работавшие рядом с ней, могли не узнать ее, поэтому решил, что Кимберли обманывается на этот счет. К тому же обвинений он уже достаточно наслушался, так что самое время успокоить Кимберли.

— Между нами все было не так, как тебе представляется, — мягко сказал Артур. — Почему ты хочешь перевернуть все с ног на голову? Встретились мужчина и женщина, между ними сразу возникло сильное влечение…

— Все не так просто…

— Да, дорогая, если тебе хочется так думать об этом.

Болезненно осознавая его необычайную привлекательность, Кимберли выдернула руку из пальцев Артур и резко сказала:

— Ничего я не хочу! Это ты притворялся тем, кем не был. Такого человека просто не существует. Я бы ни за что в жизни не стала иметь дело с шовинистом и плейбоем!

Кимберли попыталась уйти, но Артур решительно преградил ей дорогу.

— Объясни, пожалуйста, чтобы я понял, что ты имеешь в виду, — сдерживаясь, процедил он сквозь зубы.

Кимберли с вызовом посмотрела на него. Острое ощущение потери только усиливало ее злость и укрепляло решимость высказаться до конца.

— Ты лишил меня повышения в должности, даже еще не появившись в этом здании! Я слышала, что моя фотография в рекламном проспекте компании произвела на тебя плохое впечатление и что ты предпочитаешь видеть на руководящих должностях сексуальных, элегантно и модно одетых женщин…

— Это какая-то ошибка, — пробормотал Артур.

Как она сказала, ее зовут? Кимберли Дорсет? Рекламный проспект. Артур вспомнил его и начал рыться в бумагах, разложенных на столе.

— Я написала заявление с просьбой назначить меня на должность руководителя нашего сектора, — волнуясь, стала объяснять Кимберли. — Эти обязанности я выполняла несколько месяцев, поэтому не сомневалась, что моя просьба будет удовлетворена. Но правление назначило другую женщину, которая не обладает и десятой долей моей квалификации, но зато гораздо красивее меня!

— Господи… на этом фото ты совсем не похожа на себя! Даже я с трудом узнал бы тебя здесь, — сердито сказал Артур, разглядывая рекламный проспект. — Но я сделал только одно замечание относительно твоей внешности. Уверяю тебя, никаких некорректных или провокационных комментариев по поводу красивых и сексуальных женщин в руководстве я себе не позволял. Я лишь сказал, что ты выглядишь неряшливой…

— Что?! — воскликнула потрясенная Кимберли.

— И, к сожалению, ты действительно выглядишь довольно неопрятно на этом фото.

Она выглядит неряшливой?! Кимберли была убита этим словом. Выхватив из рук Артура рекламный проспект, она воинственно осведомилась:

— Что тебе не нравится на этом снимке?

— Здесь даже не надо ничего объяснять. Взгляни на свои волосы… они торчат во все стороны.

Артур поймал себя на том, что рассматривает ее. Волосы Кимберли опять были в беспорядке, по крайней мере, на первый взгляд. Артур отметил про себя, что волосы у нее волнистые от природы, с такими довольно трудно справиться.

— Неряшливая… — повторила Кимберли еле слышно.

В ее голосе было столько боли, что у Артура перевернулось сердце, но, во-первых, он привык отстаивать свою точку зрения, во-вторых, здорово разозлился на Кимберли и, в-третьих, не привык выслушивать нарекания от женщин.

— На пиджаке у тебя не хватает одной пуговицы, а у брюк такой вид, будто ты в них спала. Ты выглядишь здесь не лучшим образом. Это все, что я сказал тогда.

Кимберли сильно прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Этот снимок был сделан меньше чем через неделю после похорон ее отца. Кимберли помнила, как она, запыхавшись, вбежала в зал в последнюю минуту и, извинившись, присоединилась к мужчинам, уже стоявшим перед камерой. На ней был старый брючный костюм, и сейчас она видела, что он имел жалкий вид. Но эпитет «неряшливая» обидел ее, и обида была тем горше, что это ужасное слово прозвучало из уст Артура. Как он мог выказать столь жестокое пренебрежение к ее чувствам!

— Это было моим единственным замечанием, — сказал Артур, решив в эту минуту впредь никогда не обсуждать внешность своих служащих без серьезного на то основания.

Что бы он ни говорил, но именно из-за него я потеряла должность финансового директора, хотя он и отрицает это, мрачно размышляла Кимберли. Он должен знать, что руководство компании готово на все, лишь бы угодить Большому Боссу. Достаточно было одного критического замечания Артура, чтобы на моем повышении поставили жирный крест.

— Хочу повторить, что я не высказывал никаких неуместных замечаний, касающихся моих якобы предпочтений относительно служащих женского пола, — язвительно сказал Артур.

Кимберли хранила воинственное молчание. Артур, вне всякого сомнения, настоящий мужчина: сильный и необычайно уверенный в себе. Руководство «Скайлайт» традиционно состояло из мужчин, и, если бы Артур захотел отпустить несколько сальных шуточек о женщинах на той нью-йоркской встрече, он не нашел бы более благодарных слушателей. Кимберли была уверена в этом.

— Я полагаю, ты веришь мне, — с нажимом произнес Артур.

У нее вырвался нервный смешок.

— Не знаю. Твое поведение вчера вечером ясно показало, что ты не считаешь нужным соблюдать те нормы, которых каждый работодатель придерживается автоматически.

— Я не согласен с этим утверждением, — надменно заявил Артур.

— Естественно. Ведь ты считаешь, что правила, обязательные для других, к тебе не относятся! — бросила ему в лицо Кимберли. — Ты уверен, что тебе свыше дано право поступать так, как тебе хочется, независимо от того, как это скажется на судьбах людей. А как насчет моих прав? То, что произошло между нами, никогда бы не случилось, если бы я знала, что ты мой босс!

— Что случилось, то случилось, — изрек Артур философски.

— К моему большому сожалению, — сдавленно пролепетала Кимберли, пытаясь не поддаться гипнозу его темных глаз. — И неряшливой ты меня назвал огульно, неряшлив тот, кто не соблюдает чистоты, а я…

— Я никогда не говорил, что ты не соблюдаешь чистоты, — перебил Артур. — Я сказал только, что ты немного неопрятная. Я понятия не имел, что это слово имеет еще какое-то значение.

Кимберли раздражала его, и не без оснований, и в то же время руки Артура самопроизвольно сжимались в кольцо вокруг Кимберли — медленно и осторожно, словно он собирался обнять динамит.

Ничего подобного! Я… Что ты делаешь?!

Кимберли поразилась, что, несмотря на весь ее гнев, направленный на Артура, несмотря на все ее заверения, что она не желает общаться с ним, ощутила вожделение в тот момент, когда Артур обнял ее.

— Скажи, что не хочешь этого, — словно поддразнивая, посоветовал он.

Кимберли бросило в жар. Ее тело дрожало, снедаемое жаждой любви, но разумом она еще осознавала весь позор своей слабости.

— Перестань так смотреть на меня! — взмолилась она.

Хрипло рассмеявшись, Артур наклонился к ней и раскрыл ее мягкие губы своим языком.

— Нам надо поговорить, — сказал он, отстранившись. — Мы могли бы вместе пообедать, не ожидая ужина.

— Нет.

— До вечера так далеко… Почему мы должны терпеть?

— Отойди. Для меня важны моя карьера и репутация, — пробормотала Кимберли, отчаянно желая его поцелуев и в то же время борясь с соблазном всеми силами.

Она знала, что будет ненавидеть себя, если позволит Артуру второй раз лишить ее благоразумия.

Кимберли сгорала от желания и чувствовала, что Артур ждет, когда она уступит ему. Ее многочисленные предшественницы испортили Артура своей лестью, укрепили в нем уверенность, что при помощи своего обаяния он выйдет победителем из любой неловкой ситуации. Он привык бессовестно манипулировать людьми, быть достаточно жестоким при достижении своей цели. Иными словами, он не был мистером Совершенство, необыкновенным мужчиной, за которого она его принимала.

Артур привязал ее к себе, научил хотеть его. Кимберли чувствовала свою слабость и страшно злилась на себя за то, что у нее не хватает силы воли поставить его на место.

— Любовь моя… давай не будем портить себе настроение этим досадным недоразумением, — произнес он вкрадчиво. — В глубине души ты прекрасно знаешь, что простишь мне все мои так называемые грехи.

Злясь на него и на собственное малодушие, Кимберли, сдерживавшая слезы более часа, дала им наконец волю. Она отчаянно вздохнула, мучительно сожалея о том, что не может вернуть себе самообладание.

— Я не собираюсь прощать тебя, — сказала она сквозь зубы. — И больше не хочу тебя видеть. Я вообще хочу забыть о прошлой ночи…

— Ну и забывай… Мы можем прекрасно провести время сегодня вечером и снова пережить те же радости и взлеты, моя красавица.

— Почему ты не слушаешь, что я тебе говорю? — с горькой обидой спросила Кимберли.

— Ты, видимо, не понимаешь… Однажды разделив со мной постель, ты автоматически согласилась и на другие ночи. Я по-прежнему хочу тебя. И у тебя это желание не пропало. И хотя я не возьму в толк, как твои коллеги умудрились не узнать тебя на вчерашнем приеме, я готов вести себя осмотрительно, если тебя так волнует репутация.

— Хватит соблазнять меня! — сердито прервала его Кимберли. — Я не желаю тратить время на человека, который ради развлечения дарит своим женщинам сексуальные игрушки!

Артур озадаченно нахмурился, но уже в следующую секунду ослепительно улыбнулся. Кимберли, наблюдавшая за сменой выражений на его лице, поймала себя на том, что хочет и ударить его, и броситься ему на шею.

— Сексуальные игрушки?

— Наручники, усыпанные бриллиантами… Я прочла об этом в газете, — неуверенно ответила она.

— Как тебе не стыдно, дорогая! Читаешь всякую макулатуру, — нежно пожурил ее Артур. — К тому же вынужден разочаровать тебя — для сексуальных игрушек ты готова так же, как я для монашества.

Артур снова хотел обнять Кимберли, но в этот момент дверь в кабинет открылась. Кимберли проворно юркнула под письменный стол и затаилась там.

Дональд Лопес проявил похвальную выдержку, сделав вид, что ничего не заметил.

— Продолжай в том же духе, — сказал Артур по-испански. — Она думает, что ты ее не видел.

— Можно спросить, что она там делает? — невозмутимо поинтересовался Дональд.

— Не хочет, чтобы ее видели в моем кабинете. Стесняется. Она… нервничает из-за всякой ерунды, — пробормотал Артур и, пожав плечами, добавил: — Чувствительная женщина.

Интуиция подсказала Дональду, что ему следует воздержаться от соленой шутки, готовой сорваться с языка. Совершенно очевидно, что Артур считает эту нервную пугливую особу привлекательной и достойной уважения. Артур, который относится к женщинам, как к предметам одноразового пользования, живущим на земле только ради того, чтобы развлекать его, пытается вдруг оправдать весьма нелепое поведение одной из них. Артур, который четко знает, что он любит и что не любит. Дональд мысленно отметил, что сегодня Артур ведет себя не менее странно, чем вчера на приеме, и поспешил откланяться, пообещав зайти позже.

Как только за ним закрылась дверь, Кимберли выбралась из своего укрытия. Дрожащими руками она оправила одежду и, не удостоив Артура и взглядом, вышла из кабинета. Да и что можно было сказать в данной ситуации? О своем отношении к нему она выразилась предельно ясно. Кимберли только сильно угнетало осознание того, что она не может долго противостоять этому красивому, сильному мужчине.

После ланча Кимберли сидела за своим рабочим столом и смотрела в пространство. Присущая ей высокая работоспособность куда-то улетучилась. Кимберли пыталась забыть об Артуре, но мысли о нем упорно не шли у нее из головы, и это ее бесило. По мнению Кимберли, у него напрочь отсутствовала совесть, потому что Артур не признал, что вел себя безответственно и эгоистично, скрывая от нее свое настоящее имя. Теперь она знала, какой сюрприз он готовил ей за ужином.

Она также имела бесспорное доказательство того, насколько несерьезно Артур относится ко всей этой истории. Правда, Кимберли посмотрела на это иначе, когда вспомнила, как Артур настаивал на том, что их взаимное влечение важнее всего остального. И он, кажется, даже дал слово, что до нее не встречался ни с одной служащей своей обширной корпорации. Если все это соединить с его поведением, то, возможно, Артур действительно сильно заинтересовался ею.

— О Господи, — прошептала Кимберли, — неужели я снова готова стать пленницей унизительной ловушки, если думаю, что мои самые дикие мечты могут осуществиться?

Как можно быть такой наивной? Артур Мартинес просто крыса! Лощеная, пресыщенная крыса. Он необычайно богат и имеет скверную репутацию ловеласа. Разве реально, чтобы такой мужчина имел хоть какие-то приличные намерения в отношении доверчивой девственницы, прыгнувшей к нему в постель, едва познакомившись с ним? Кимберли стало стыдно от собственного отчаянного желания убедить себя в том, что она может доверять Артуру. Неужели горький жизненный опыт так ничему и не научил ее?

Когда ей было семнадцать, она впервые влюбилась. Крис был старше ее на четыре года. Он держал ее за руки, целовал, в общем, вел себя так, будто Кимберли была той девушкой, которую он искал всю жизнь. И только через две недели выяснилось, что на самом деле Крис искал подходы к подруге Кимберли. Гордость не позволила Кимберли показать, как ей больно, но самым трудным для нее было притворяться, будто ничего не произошло, скрывать свое унижение, которому ее подверг Крис. Он просто использовал ее, и та крошечная вера в себя, которая была у Кимберли, потерпела сокрушительный удар, потому что Крис недвусмысленно дал ей понять, что она для него — ноль.

Из тяжелых воспоминаний Кимберли вырвало деликатное покашливание. Она подняла голову и увидела стоящего около ее стола молодого человека. Он с трудом удерживал огромную корзину цветов.

— О-о-о… — в благоговейном восхищении простонала Ивон. — У тебя день рождения, Кимберли?

Справившись с волнением, Кимберли поднялась со стула. Она сняла конверт, прикрепленный к ручке корзины, и дрожащими пальцами открыла его. «Сообщи свой адрес… Когда заканчиваешь работу?» Подписи не было, но Кимберли знала, что корзину прислал Артур. У нее подогнулись колени, и она рухнула на стул. Кимберли подумала, что будет правильнее оставить и этот роскошный жест, и записку без внимания, но с ужасом отметила, как отчаянно ей хочется связаться с Артуром.

— Тебя к телефону, Кимберли! — объявила Ивон.

Кимберли взяла трубку аппарата, стоявшего на ее столе.

— Долго мы будем прятаться? — жалобно спросил Артур. — Моя бабушка говорила: «Скажи правду и посрами дьявола».

— Жаль, что ее мудрость не передалась тебе! — прошипела Кимберли в трубку.

— Мне пришлось всех выгнать из зала заседаний, чтобы позвонить тебе…

— Я тебя просила об этом? — огрызнулась Кимберли.

— Мне нужен телефон! — Рут бесцеремонно вырвала трубку из руки Кимберли и со злостью нажала на клавишу, отсоединявшую эту линию.

Кимберли удивленно посмотрела на нее.

— Я могла сама это сделать…

— Да?! — Рут была в ярости. — Благодаря тебе я только что прошла через самое худшее испытание в своей жизни!

— Каким образом?

Кимберли только что заметила, что Рут красная как рак и в глазах ее стоят слезы.

— Я представила отчет по нашему сектору, а этот ублюдок Мартинес забросал меня какими-то ужасными вопросами! Я не смогла ответить на них, и он стал разговаривать со мной, как… с дурочкой. Это твоя вина, что я была недостаточно хорошо подготовлена к этому выступлению! — Рут все-таки разрыдалась.

После того, как смолкли ее последние всхлипывания, в комнате воцарилась мертвая тишина. В дверь протиснулся Гарри Уилбер, было видно, что он чувствует себя крайне неловко.

— Мисс Болдуин расстроена, и она не думает, что говорит. Кимберли, гм… я весьма сожалею об этом. Я уверен, что Рут извинится перед тобой, когда успокоится.

Когда он уводил плачущую красотку в свой кабинет, все слышали, как Рут, не стесняясь в выражениях, высказала свое нежелание извиняться перед Кимберли за что бы то ни было.

— С каких это пор Гарри так опекает Рут? — спросил кто-то.

— Похоже, ей наконец-то открылась правда, что она не может выполнять работу Кимберли. Так ей и надо! — презрительно бросила Ивон. — Меня удивляет, что у нее хватило наглости претендовать на эту должность!

Когда спустя час Кимберли уходила с работы, к ней в коридоре подошла Рут. Ее глаза были красными, нос распух. Не скрывая своего негодования, Рут сквозь зубы процедила слова извинения. Кимберли была любезна с ней, насколько это возможно, но выходка Рут только подтвердила ее мысль о том, что ее дни в компании сочтены.

 

6

Приехав домой, Кимберли переоделась в футболку и шорты и устроилась в кресле у телефона. Сначала она позвонила в ресторан и заказала пиццу, а потом набрала номер Элис. Едва поздоровавшись с подругой, Кимберли спросила, может ли приехать в гости ненадолго.

— Не могу поверить, что ты наконец возьмешь отпуск и приедешь повидаться с нами! — радостно закричала в трубку Элис.

После жуткого дня веселая болтовня подруги согрела Кимберли душу. Попрощавшись с Элис, она окинула медленным взглядом свое жилище и пришла к выводу, что ей надоело скучное существование. Вполне возможно, подумала Кимберли, это и толкнуло меня на авантюрный роман с Артуром Мартинесом. Алкоголь, конечно, тоже сыграл свою провокационную роль в моем сумасшедшем поступке, мрачно признала она. Все произошло не оттого, что он так невероятно привлекателен, а больше потому, что я встретила его в трудный момент жизни.

Кимберли хотела хоть раз сделать что-то неординарное, рискованное, из ряда вон выходящее. Ей надоело быть разумной, надоела предопределенность. Ее родители были неплохо обеспечены, и благодаря их бережливости у Кимберли была своя квартира и приличный счет в банке, так что она могла не спеша искать себе новую работу.

В дверь позвонили. Вдохновленная мыслью о горячей пицце, Кимберли полетела в прихожую как на крыльях. Она распахнула дверь и отшатнулась от неожиданности.

Воспользовавшись ее замешательством, Артур неторопливо вошел в квартиру. Он с удовлетворением кивнул, заметив в прихожей корзину цветов, которую Кимберли привезла с работы, затем перевел взгляд на хозяйку дома.

— Дорогая, ты еще не одета, — мягко растягивая слова, сказал Артур.

— Я не… не одета, потому что никуда не иду, — с трудом вымолвила она и слегка покраснела. — Я предупредила тебя. Почему ты такой упрямый?

Артур чуть не расхохотался. Кимберли, очевидно, пошутила, задав этот вопрос. Он настолько сильно желал эту женщину, что не мог оставаться вдали от нее. Артур вынужден был признать, что Кимберли далеко до тех знойных красавиц, которых он обычно укладывал в свою постель и которые посвящали большую часть времени уходу за своей безукоризненной внешностью. Своенравные волосы Кимберли торчали в разные стороны, но Артур почему-то находил это привлекательным. Как и лишенное косметики лицо, как и отсутствие педикюра и маникюра, как и простенькие футболку и шорты.

Его взгляд задержался на упругой груди Кимберли. Ставшие твердыми соски топорщили стираную-перестираную ткань футболки. Тело Артура бурно реагировало на явное доказательство того, что он и Кимберли одержимы друг другом.

— Я тоже хочу тебя, моя красавица, — хрипло проговорил Артур.

Кимберли смотрела на этого уверенного, осознающего свою привлекательность мужчину и чувствовала, как с каждой секундой учащается сердцебиение, как становится трудно дышать. Она физически ощущала прикосновение его поразительных глаз, с восхищением блуждающих по ее фигуре, и внутри у нее все трепетало от восторга. Легкое покалывание в груди заставило Кимберли опустить глаза, и ее щеки залил густой румянец, когда она поняла, почему Артур так смотрит на нее. Возбужденные соски бесстыдно натягивали тонкую ткань старой футболки.

— Я не хочу тебя, — выдохнула Кимберли с небольшим опозданием и прислонилась к стене, почувствовав, что ноги отказываются держать ее.

— Все, что я сейчас хочу, это еда, — заявил Артур, обозлившись на ее притворство.

— Лжец!

Артур бросил на нее одобрительный взгляд и тут же прикрыл густыми ресницами тлеющие страстью глаза.

— Дорогая, нет ничего плохого в том, чтобы цивилизованно притвориться терпеливым.

Цивилизованно?! Когда это он был цивилизованным?! — возмутилась Кимберли, из последних сил сопротивляясь сексуальному магнетизму Артура.

— Не притворяйся со мной, — Артур иронично улыбнулся.

— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что с раннего утра только и мечтаю о том, чтобы отнести тебя в спальню и осуществить все фантазии, которыми набита моя голова?

— Я не принадлежу к тем женщинам, о которых фантазируют мужчины, — сказала Кимберли с неприкрытым сожалением.

В этот самый момент она как раз мечтала быть женщиной, которая вызывает у мужчин страсть и восхищение.

— Я лишь знаю, что ты делаешь со мной, и что прошлой ночью мы обнаружили…

— Это был всего лишь секс, — с вызовом перебила его Кимберли, решив, что больше не позволит Артуру дурить ей голову обманчивой лестью. — И это все, чтобы между нами было.

Артур был возмущен. Он переспал с бесчисленным количеством женщин и всегда определял эти отношения тем же словом, которое сейчас употребила Кимберли, но ни одна из его любовниц ни разу не осмелилась сказать ему нечто подобное. Артур почувствовал себя оскорбленным.

— Зачем же так грубо? — сказал он. — У нас с тобой было нечто особенное. Ты потеряла невинность…

Кимберли неприятно задело напоминание о ее запоздалом расставании с девственностью.

— Тебе обязательно надо было сказать об этом? — сердито проворчала она.

— Но это важно… Ты выбрала меня своим первым любовником, — настаивал Артур, обозлившись на ее попытку представить его сексуальным партнером на один раз.

Кимберли вспыхнула, и Артур, воспользовавшись ее минутной слабостью, продолжил:

— Я еще вчера подумал, что ты будешь сожалеть об этом. Но, дорогая моя, давай не будем ссориться. Что случилось, то случилось.

— То, что я выбрала тебя своим первым любовником, ничего не означает. Совсем ничего, — резко ответила Кимберли.

Артур неожиданно обнаружил, что может легко переходить от ярости к разрывающей сердце нежности, которая может сломить его. Это открытие не доставило ему удовольствия. По несчастным глазам Кимберли Артур видел, что она лжет ему, но он не мог понять зачем.

— Тогда почему ты смотришь на меня так? — спросил Артур.

— Как — так? — насторожилась Кимберли. На его лице сверкнула обворожительная улыбка.

— Хочешь, чтобы я объяснил?

— Хочу.

Взгляд его темно-синих глаз заворожил ее, и Кимберли ощутила сильный толчок сердца о грудную клетку.

— Даже то, как ты смотришь на меня, говорит о том, что ты меня хочешь, — мягко произнес Артур.

— Это всего лишь сексуальное желание, с которым я могу справиться, когда захочу! — самоуверенно заявила Кимберли и испугалась собственных слов.

— Справляйся на здоровье, — пробормотал Артур и привлек ее к себе.

На мгновение Кимберли превратилась в статую, но, когда Артур, непрерывно целуя ее, проник языком в ее рот, она застонала и неловко, как бы смущаясь, прижалась к нему. Кимберли переполняло страстное желание, от которого подкашивались ноги.

Артур вскинул голову и резко вдохнул полной грудью, обуздывая острый сексуальный голод. Его глаза непрерывно смотрели на пылающее лицо и припухшие губы Кимберли.

— Ты говорила… — напомнил Артур, надеясь, что она умеет проигрывать и он сможет одержать над ней верх.

— Говорила?..

Кимберли не понимала, что он имеет в виду, потому что ничего не соображала. Она запустила свои тонкие пальчики в короткие густые волосы Артура, чтобы снова приблизить к себе его губы.

— Поцелуй меня, — простонала она, не в силах дольше терпеть эту сладкую муку. Все ее чувства сосредоточились на одной-единственной цели — вернуть Артура в свои объятия.

Артур наслаждался своей властью над этой женщиной, забыв о том, что всего несколько минут назад проклинал свою зависимость от нее.

— Пожалуйста… — смущенно прошептала Кимберли.

Когда зазвонил телефон, она поморщилась, потому что любой внешний раздражитель мог нарушить хрупкое равновесие в ее душе в ту или в иную сторону.

— Ты находишься в эйфории, дорогая, спад бывает болезненным, — сказал Артур.

Кимберли не приходило в голову, что страстный прилив желания, которое Артур легко возбуждал в ней, имел обратную сторону — мучение от неудовлетворенного сексуального голода. Кимберли ошеломила собственная способность испытывать столь сильные эмоции. Они знакомы не более суток, а он уже перевернул ее жизнь, ее чувства и ощущения. Сердце Кимберли замирало от восторга и страха.

Телефон звонил и звонил. Кимберли неохотно отстранилась от Артура и подняла трубку.

— Привет, Ким, это Дерек. У меня к тебе небольшое дело…

Муж Элис никогда не звонил Кимберли, поэтому она испугалась, что с ее подругой что-то случилось.

— Здравствуй, Дерек, — прошептала она, боясь услышать плохую новость.

Но Дерек сказал, что хочет приехать в Денвер и вернуться в Лонг-Бич вместе с Кимберли, — если она походит с ним по магазинам для беременных. У Элис были свои фантазии насчет одежды, и, хотя ее муж одевался со вкусом, ему еще ни разу не удалось купить для нее одежду, которая бы ей понравилась.

Элис снова беременна?

Кимберли надеялась, что ей удалось скрыть неодобрение. В конце концов, если ее подруга решила родить третьего ребенка, это ее личное дело. Правда, Кимберли так и подмывало спросить Дерека: по ребенку в год — это желание Элис или ее бедная подруга, ослепленная любовью к своему мужу, должна рожать и рожать, потому что этого требует неистребимый эгоизм Дерека?

— Элис потом сама тебе все расскажет, — рассмеялся Дерек. — Эй, Ким, тебя огорчает перспектива провести какое-то время в моей компании?

Пока Кимберли разговаривала по телефону, Артур не сводил с нее пристального взгляда. Почувствовав это, она густо покраснела.

— Не выдумывай. Твоя жена — моя подруга…

— Ты просто скажи себе, Ким, что делаешь это ради нее. — Холодная снисходительная насмешливость Дерека всегда раздражала Кимберли. — Не волнуйся. Я никогда не считал, что твоя враждебность направлена лично против меня. Я знаю, что ты не любишь мужчин.

От такого заявления у Кимберли глаза вылезли из орбит.

— Ты так думаешь? — язвительно прошипела она. — Должна разочаровать тебя — я не мужененавистница.

— Я не знал…

В голосе Дерека звучало искреннее удивление, и его можно было понять, потому что, когда он приезжал с Элис в Денвер, Кимберли в его присутствии всегда была молчаливой.

— Как раз сейчас у меня сумасшедший роман с одним известным мужчиной! — отвернувшись от Артура, сердитым шепотом сказала Кимберли, оскорбленная словами Дерека, которые во что бы то ни стало хотела опровергнуть.

Дерек громко рассмеялся, потом мягко заверил Кимберли, что она неправильно истолковала его слова и он рад слышать, что ее личная жизнь процветает.

В конце разговора Дерек назвал дату своего приезда в Денвер. Надеясь, что к тому времени она придет в себя после такого стихийного всплеска эмоций, Кимберли положила трубку. Она ругала себя за то, что клюнула на провокационную реплику Дерека.

Артур слышал почти все, что говорила Кимберли, поскольку слух у него был превосходный, и теперь гадал: кто все-таки ей звонил и почему у нее был такой виноватый вид? Насколько он понял, этот Дерек — муж ее подруги, но Кимберли явно огорчилась, узнав, что та снова беременна. Обычно, услышав такую новость, женщины радуются. И почему Кимберли отворачивалась от него и старалась говорить шепотом? К тому же она была очень взволнована и явно не хотела, чтобы он слышал, о чем она говорит с этим Дереком.

Может, у нее роман с ним? Артуру эта версия показалась вполне правдоподобной. Любит мужа своей подруги, но пытается сопротивляться своему чувству. Или любит и играет с этим недостойным типом, но по своей наивности противостоит соблазну и не идет на интимные отношения с ним. Возможно, именно поэтому она решила утратить невинность с незнакомым мужчиной — в знак протеста, что не может получить мужчину, которого хочет. А возможно, и того хуже, с возмущением подумал Артур, покрывшись холодным потом от этой мысли: его, Артура Мартинеса, использовали в качестве замены! Тогда становится понятным, почему после их страстной ночи Кимберли выразила решимость забыть о ней. С бьющимся сердцем и пересохшим горлом Кимберли смотрела на его волевое лицо с красивым чувственным ртом и темно-синими глазами, глядевшими на нее из-под густых черных ресниц. Артуру ничего не стоило в одно мгновение довести ее до грубой, безудержной страсти. Кимберли вспомнила, как ночью прижималась к нему, — содрогаясь от приливов мучительного экстаза, и вдруг поняла, почему солгала Дереку о том, что у нее сумасшедший роман. Это ее подсознание сказало то, в чем Кимберли не осмеливалась признаться самой себе: она хотела такого романа с Артуром!

— У тебя кто-то есть? — спросил он вдруг. Кимберли вздрогнула.

— Почему ты спрашиваешь об этом? Артур вперил в нее непроницаемый взгляд, от которого по ее спине пробежал холодок страха.

— Есть? — повторил он.

— Нет… конечно нет… Не понимаю, почему ты снова спрашиваешь об этом, — пробормотала Кимберли, мысленно радуясь его ревности.

Артур сунул руки в карманы брюк. Кимберли лжет ему, разумеется, она не догадывается, что он слышал большую часть ее разговора с этим Дереком. Но глаза у нее совсем невинные, отметил он про себя. Артур не сводил глаз с ее лица до тех пор, пока Кимберли не покраснела и не опустила ресницы. Но Артур злился на себя за то, что продолжал безумно хотеть ее.

Кимберли осмелела.

— Я… ты очень нравишься мне…

Он пожал плечами.

— Дорогая, ты сказала, что для тебя наши отношения — просто секс. Меня это устраивает.

Кимберли побледнела. Ее это не устраивало. Она хотела серьезных отношений с Артуром, хотела иметь перспективу на будущее, которое, возможно, будет скреплено брачными узами. Злясь на Артура за то, что он продемонстрировал ей ее эмоциональную зависимость от него, Кимберли распахнула входную дверь.

— Ты мой босс, на этом и остановимся, — сказала она деревянным голосом.

Артура обуял гнев. Кимберли то сгорает от страсти, то холодна как лед. Как она смеет так обращаться с ним?! Играть с ним в его собственные игры?! В эту минуту, как ни был он разозлен ее очередным отказом, Артур был готов унести Кимберли в спальню и подвергнуть проверке ее утверждение «ты мой босс». Он не сомневался, что Кимберли сразу растает в его объятиях. Неужели она не понимает, что она его женщина? Артур не сомневался, что сумеет доказать ей это, но сначала ему надо выяснить, что за парень этот Дерек.

После ухода Артура силы покинули Кимберли. Окончательно запутавшись, она чувствовала себя просто ужасно. Только она настроилась на серьезный лад, как Артур сменил тактику и, вместо того чтобы среагировать на ее честное признание, обдал ее холодом. Сейчас Кимберли было стыдно, что она вынашивала наивные мечты о мужчине, которому от нее нужен только секс. Она слышала от некоторых женщин, что можно получать удовольствие в постели, не испытывая при этом никаких эмоций к мужчине, с котором спишь. А у нее все чувства растрепаны после первой и единственной ночи с Артуром, который с тех пор занимает все ее мысли. Надо извлекать уроки из своих ошибок, с горечью подумала Кимберли.

 

7

— Мне нужно время, чтобы войти в курс дела по нашим последним проектам, — заявила на следующее утро Рут, изобразив на лице бодрую улыбку. — Кимберли, тебе придется пойти вместо меня на сегодняшнее совещание.

Решив для себя, что не останется в компании после отпуска, Кимберли довольно спокойно отнеслась к наглому требованию Рут занять ее место на горячем стуле важного совещания.

Гарри Уилбер вошел в лифт, идущий на этаж руководства компании, вместе с Кимберли.

— Члены правления попросили, чтобы на сегодняшнем совещании докладывала ты, — сказал он, предварительно прочистив горло. — Рут нервничала вчера, и мистер Мартинес был очень недоволен.

Удивившись, что Гарри вроде как взял себе за правило извиняться за Рут, Кимберли только вздохнула, услышав более важную для себя новость: Артур будет присутствовать на этом совещании.

Кимберли увидела его сразу, как только вошла в зал заседаний. Он выглядел сногсшибательно, и она с трудом оторвала взгляд от его красивого властного лица. Одетый в темно-синий деловой костюм и в серебристо-серую сорочку, Артур возвышался над остальными мужчинами почти на полголовы. Кимберли в этот день надела туфли на тонких высоких каблуках, поэтому, когда она вошла, стук от них разнесся по всему залу. Артур резко повернулся и смотрел, как Кимберли приближается к большому овальному столу для заседания: высокая, стройная женщина с вьющимися светло-русыми волосами, в больших очках, которые только подчеркивали тонкие черты ее лица и чистоту матовой кожи.

Заметив, что Артур рассматривает ее, Кимберли испугалась, что растеряется и не сможет выступить достойно, но, когда ей предоставили слово, она почувствовала себя в родной стихии и дала подробный отчет о работе сектора. Ни у кого из присутствующих на совещании не возникло сомнений, что Кимберли чувствует себя как рыба в воде.

По этой же причине Артура терзали муки совести, что с ним бывало крайне редко. Сейчас он не смог бы опровергнуть слова Кимберли о том, что высказанные им критические замечания по поводу ее внешности послужили основанием для назначения на должность руководителя сектором абсолютно неквалифицированного сотрудника. Артур, правда, не мог поверить, что его вскользь брошенные слова о неряшливом виде Кимберли спровоцировали откровенно глупое решение о назначении Рут Болдуин на должность, которой она явно не соответствовала.

После обычной процедуры вопросов и ответов в зале заседаний ненадолго наступила тишина. Кимберли смотрела на Артура в отчаянной надежде, что он обратит на нее внимание. Он задержал на ней свой испытующий взгляд всего на мгновение, но, пока оно длилось, Кимберли казалось, что в этом зале, кроме них, больше никого нет. Она ощутила мощный выброс адреналина в кровь и непреодолимое желание улыбаться.

— Мисс Дорсет, вы продемонстрировали исключительное понимание проблем финансового планирования, — одобрительно сказал Артур.

От комплимента Кимберли зарделась. Артур объявил, что совещание закончено, и легко поднялся со своего места. За ним встали и остальные и гуськом потянулись к дверям. Артур жестом показал Кимберли, чтобы она осталась. Чувствуя любопытные взгляды своих коллег, Кимберли топталась на месте, пока Артур не подошел к ней.

— Я бы хотел обсудить твое будущее в этой компании сегодня за ужином. Мы поедем в ресторан сразу после работы… если ты не возражаешь.

— Э-э-э… да, конечно, — пробормотала она. Интересно, подумала Кимберли, что это будет за ужин? Строго деловой, ведь я сама определила место каждого в нашем дуэте? Он — босс, я — его подчиненная. Пока Артур вел себя в соответствии с ее требованием. Получив ее согласие, Артур словно забыл о существовании Кимберли и все свое внимание переключил на Дональда Лопеса. Как ни странно, но Кимберли было невыносимо, что Артур держится с ней подчеркнуто официально. Его покладистость сводила ее с ума, ее страшно угнетало такое поведение Артура — словно для него она ничем не отличалась от любой другой служащей его корпорации. Не чувствовать на себе его взгляд или улыбку было для нее подобно смерти.

«Ты тоже меня хочешь…» — сказал он ей тогда и оказался прав. В отличие от нее. Может, она неисправимый романтик, которому необходимы чувства, чтобы спать с мужчиной? Ведь более глубоких отношений ей не предлагается. Артур был абсолютно откровенен в этом смысле. А, собственно, почему бы ему не быть откровенным? Он известный волокита, и ни одна нормальная женщина не станет связывать с ним свои романтические надежды. Почему бы ей, Кимберли, не встать на его позицию и не согласиться на чисто сексуальные отношения? Через десять дней она соберет чемоданы и уедет в Калифорнию, где начнется новый этап в ее жизни. А пока нужно взять все, что она может, и наслаждаться в течение оставшегося времени.

Кимберли прикинула, что за такой короткий срок не успеет увязнуть слишком глубоко в своих отношениях с Артуром и, следовательно, при расставании избежит сердечных мук. Это будет связь на ее условиях. Она будет хозяйкой положения. За десять дней не возникнет никаких осложнений, не будет и боли. Приняв решение, Кимберли высоко вскинула голову, ее глаза засветились надеждой и счастьем. Она насладится Артуром Мартинесом, как сладкоежки наслаждаются дорогим шоколадом, а затем сядет на разумную диету.

Вернувшись на рабочее место, Кимберли вырвала из блокнота листок и написала: «Ты был прав. Я тоже хочу тебя». Запечатала листок в конверт, надписала его и отправила Артуру по пневмопочте.

Артур распечатал конверт, когда ехал в своем лимузине. Он спрашивал себя, почему Кимберли изменила свое мнение. Возможно, он поторопился с выводом насчет ее амуров с мужем подруги, хотя тогда это казалось ему вполне вероятным. Артур поморщился, удивившись своему слишком богатому воображению. Скорее всего существует более простое объяснение, но он выбрал то, которое больше импонировало его циничному взгляду на жизнь. Может, он стал чересчур недоверчивым по отношению к женщинам?

Внезапно его плохое настроение улетучилось. Артур вспомнил, какой была Кимберли на совещании сегодня утром, и даже мимолетная мысль о ней вызывала у него прилив желания.

Артур позвонил Кимберли из лимузина и сказал, что ждет ее у заднего входа в здание. Вскоре из подъезда вышла Кимберли. Наметанным глазом Артур безошибочно определил, что она волнуется. Он дал знак водителю, и тот, выйдя из лимузина, открыл перед Кимберли дверцу. Делая вид, что роскошные автомобили для нее вещь привычная, Кимберли нырнула в салон и села рядом с Артуром на мягкое сиденье.

Он нетерпеливо привлек ее к себе, и Кимберли покраснела, признавшись себе, что ждала этого момента. Артур впился губами в ее губы, и Кимберли забыла обо всем на свете, для нее сейчас ничего не существовало, кроме надежных рук Артура и его жадных губ.

— Нам надо обсудить одно дело, — сказал Артур, с видимой неохотой отстраняясь от нее.

— Какое дело?

Но лимузин уже подкатил к роскошному ресторану, и Артур вернулся к этому разговору только после того, как метрдотель усадил их за столик в углу уютного зала.

— С тобой несправедливо обошлись в «Скайлайт». Я готов извиниться, поскольку косвенно виноват в случившемся. К сожалению, сотрудника, назначенного на должность по ошибке, нельзя снять без уважительной причины, а на установление фактов уйдет какое-то время.

Пока, на мой взгляд, тебе надо найти хорошую работу в другой компании.

— Мне не нужна твоя помощь!.. — запротестовала было Кимберли.

Артур прервал ее нетерпеливым жестом.

— Я предлагаю не помощь, а восстановление справедливости. Здесь есть небольшая разница.

На щеках Кимберли выступил румянец. Она решила, что Артур чувствует себя обязанным вмешаться, потому что она переспала с ним, и это унижало ее.

— Что сделано, то сделано. Я могу, позаботиться о себе самостоятельно.

— Мне бы также хотелось, чтобы ты получила работу, соответствующую твоим способностям, — продолжал Артур, не слушая ее.

— А ты не думаешь, что я сама могу с этим справиться? — сердито спросила Кимберли. — Ты не несешь ответственности за меня.

— Может, я чувствую себя ответственным, — возразил Артур. — Но я, естественно, учту твои желания.

Неожиданно Кимберли стало весело.

— Правда? Несмотря на то что ты считаешь мои желания вздором и терпеть не можешь людей, не согласных с тобой? Придется ли мне унижаться, чтобы снова встретиться с тобой?

Глаза Артура сверкнули.

— Просто раздели со мной постель, дорогая. Последние сутки я ни о чем не могу думать, кроме как о тебе.

От громкого биения собственного сердца у Кимберли заложило уши.

— Ты голодна? — хрипло спросил Артур.

— Не очень, но…

Кимберли не закончила фразу, потому что Артур быстро вскочил из-за стола и потянул ее за собой.

Через три минуты они уже сидели в лимузине. Не тратя лишних слов, Артур показал Кимберли, что не позволит всяким условностям вставать между ним и тем, чего он хочет.

От волнующего ожидания у Кимберли кружилась голова.

Артур снял пентхаус в дорогом доме на оставшееся время своего пребывания в Денвере.

Он ввел Кимберли в просторный красивый холл, по площади превосходящий всю ее квартиру. Внезапно оробев, Кимберли замерла в центре пушистого ковра и не смела поднять на Артура глаза. Да, они уже были близки, но свое безрассудное поведение она объясняла алкоголем, который заглушил все ее страхи и комплексы.

— Каждый раз, когда я смотрю на тебя, мне хочется тебя раздеть, — сказал Артур и, сняв с себя галстук и пиджак, отбросил их в сторону.

Кимберли покраснела до корней волос.

— Хорошо, что я не знала об этом на сегодняшнем совещании.

Артур засмеялся и легкой уверенной походкой подошел к ней.

— У меня хорошо развито воображение. Все мужчины одинаковы, дорогая.

Он снял с нее блузку, Кимберли скинула туфли и почувствовала, как Артур расстегнул «молнию» на ее юбке. Когда юбка упала на ковер, Артур привлек Кимберли к себе и с жадность голодного набросился на ее рот.

Прикосновение его губ обожгло Кимберли, она доверчиво прильнула к Артуру и затрепетала в его руках подобно листику на сильном ветру.

— Никогда не думала, что могу переживать такие сильные ощущения, — прошептала она.

Артур нежно теребил ее губы, одновременно расстегивая бюстгальтер Кимберли. Когда он чуть отстранился и посмотрел на нее, Кимберли стыдливо прикрыла обнаженную грудь руками. Артур взял ее за запястья и опустил руки Кимберли вниз.

— Я хочу видеть тебя, — сказал он.

— Артур… — засмущалась Кимберли, остро ощущая свою наготу.

— Бог мой, ты еще прекраснее, чем я сохранил в своей памяти! — восхитился он и нежно накрыл ладонями ее груди.

Кимберли резко вдохнула и задрожала от нахлынувшего желания. Артур наклонился и стал ласкать языком острые пики сосков, а когда осторожно прикусил их зубами, Кимберли застонала от сладкого мучительного наслаждения и выгнулась ему навстречу.

Артур подхватил ее на руки и отнес в спальню. Лежа на широкой кровати, Кимберли напряженно следила, как раздевается Артур, и чувствовала, что внизу живота растекается горячая влага. Когда она увидела его возбужденную плоть, у нее остановилось дыхание.

— Я очень хочу тебя, дорогая.

Устроившись на кровати рядом с ней, Артур провел ладонью по ее животу вниз, к белым кружевным трусикам, и медленно снял их с Кимберли. Он ласкал взглядом ее обнаженное тело, и теплая пелена страсти обволакивала Кимберли.

— Я куплю тебе тончайшее белье, — хрипло пробормотал Артур.

— Я не надену его… — испуганно сказала Кимберли.

— Ты еще не знаешь, что я могу заставить тебя сделать. — Он сверкнул белозубой улыбкой. — Куда делась та смелая женщина, которую я встретил на приеме?

— Что?

Артур насмешливо посмотрел на ее вспыхнувшее лицо.

— Ты долго оставалась хорошей девочкой… Почему я?

Мне нравится, как ты целуешься.

Артура покорила безыскусность ее признания, и он наклонился к Кимберли ближе.

Что еще?

Кимберли мечтательно улыбнулась. Многое, подумала она и обняла Артура за шею.

— Не скажу.

— Ты уверена?

Артур мгновенно подмял Кимберли под себя, и она чуть приподнялась на локтях, чтобы между их телами не осталось даже малейшего просвета. Ее торчащие соски упирались в грудь Артура, и ощущение было столь восхитительным, что Кимберли протяжно застонала.

— Это тебе нравится, — промурлыкал он и игриво провел кончиком языка по ее нижней губе.

— И это, — отрывисто дыша, сказала Кимберли.

Ладонь Артура снова заскользила по ее животу, и Кимберли раздвинула ноги. Артур остался доволен ее реакцией.

— Знаешь, что мне больше всего нравится? То, что я у тебя единственный мужчина, — произнес он с легким самодовольством. — Ты не поверишь, дорогая, насколько это волнующе для меня.

Кимберли было приятно слышать эти слова, хотя она и помнила, что у них обычная любовная интрижка. Она радовалась, что Артура ничуть не раздражает отсутствие у нее сексуального опыта.

— Возможно, я старомоден… — пробормотал Артур и удивился, откуда у него появилась такая мысль.

Когда это он стал старомодным? С тех пор, как взглянул на свое окружение и понял, что почти все мужчины спят с одними и теми же женщинами? Или когда он решил, что не хочет жениться на женщине, прошедшей через спальни всех его друзей?

— Артур!.. — выдохнула Кимберли, ощущая бедром его твердое, напрягшееся естество и дрожа от мучившего ее желания. Ей казалось, что, если он сейчас же не наполнит ее собой, она сгорит.

— Да-да, дорогая, я тоже не могу больше ждать, — отрывисто дыша, прохрипел он и, уже не владея собой, мощным движением вошел в Кимберли.

— Ты доставляешь мне фантастическое удовольствие, дорогая, — проворковал Артур, вытягиваясь рядом с Кимберли на кровати. — Я хочу обладать тобой снова и снова. Рядом с тобой я ощущаю ненасытный голод.

Кимберли, чувствуя легкое головокружение после сильнейшего экстаза, крепко прижалась к нему. Ее вдруг охватил животный страх, когда она подумала, что больше никогда не ощутит ни этой поистине сумасшедшей страсти, ни ее чудесного завершения.

— Ты очень загадочная женщина, — продолжал Артур. — Кто, например, был тот мужчина, который звонил тебе? Родственник?

Кимберли удивленно посмотрела на него.

— Нет. Муж подруги. Он никогда не нравился мне…

— Но мне показалось, что вы договорились о встрече на следующей неделе.

— Он попросил меня сходить с ним в магазин для будущих матерей и помочь ему выбрать для Элис одежду. Хочет сделать ей сюрприз. — Кимберли вздохнула. — Я просто не могу поверить, что она ждет ребенка. Это уже третий, а Элис всего двадцать три года.

У Артура отлегло от сердца, теперь ему было стыдно, что он подозревал Кимберли в интимной связи с мужем подруги. Он оправдывал себя только тем, что встречал слишком много расчетливых женщин, которые были готовы на все, лишь бы поймать в свои сети богатого мужчину, независимо от того, нравится он им или нет.

А Кимберли думала о том, что Артур ведет себя, как собственник, но ей это нравится. В постели он проявлял такую нежность, на которую, по ее мнению, мужчины не способны. И эта нежность была тем более волнующей, что исходила от Артура, жесткого от природы и временами даже агрессивного. С ним она чувствовала себя то хрупким стеклом, требующим осторожного обращения, то искушенной соблазнительницей, потому что Артур не скрывал, что постоянно хочет ее.

Артур — мужчина ее мечты, в этом Кимберли больше не сомневалась. Он красив, потрясающий любовник и относится к ней, словно она несравненная Клеопатра. Ничего удивительного, что она почти влюбилась в него. При малейшем поощрении с его стороны я бы влюбилась в него по уши и выставила себя полной дурой! — с ужасом подумала Кимберли.

— Мы закажем ужин в номер. Боюсь показаться с тобой в общественном месте, моя красавица, не могу поручиться за себя. — Артур по очереди поцеловал каждый пальчик на ее руках. — Но зато у нас с тобой весь вечер и целая ночь.

Кимберли вздрогнула. Представив, как спит в объятиях Артура, как просыпается рядом с ним, она решила, что не может позволить себе такой роскоши.

— Я не останусь на ночь, — быстро сказала она.

— Почему? — спросил Артур, обняв ее одной рукой, а другой набирая номер ресторана.

— Просто не останусь. Я хочу сказать… я предпочитаю провести ночь дома, в своей постели, — сбивчивой скороговоркой выпалила Кимберли.

Поняв, что ему отказывают, Артур в сердцах швырнул трубку на телефонный аппарат.

— Откуда тебе известно, что ты предпочитаешь?! Я первый мужчина, с которым ты была в постели!

— Тем не менее я хочу спать дома. Понятно? — Кимберли нервно кусала губы.

На красивом лице Артура заходили желваки. Неужели мои собственные прегрешения теперь возвращаются и оборачиваются против меня? — спрашивал он себя. Артур практически никогда не оставлял на ночь своих любовниц. Это переносило отношения в совершенно другую плоскость, а он предпочитал самый простой вариант любовной связи. Тогда почему он предложил Кимберли остаться на ночь?

— Нет проблем, — сухо сказал он и, взяв трубку, заказал в ресторане китайскую еду, даже не спросив у Кимберли, что она любит.

К счастью, ей нравилась китайская кухня. Утолив голод, Кимберли спросила, как получилось, что у Артура с братом такая большая разница в возрасте.

— Дэн появился, когда маме было уже за сорок. Ему было всего пять лет, когда умер наш отец, поэтому он так часто обращается ко мне по разным поводам, — пояснил Артур. — У нас есть три старших сестры, они избаловали Дэна, и я убедил маму отправить его в пансион. Сейчас он стал гораздо лучше.

— Пятеро детей в семье… На что это похоже? — спросила Кимберли с любопытством.

— Это весело. Но было бы еще лучше, если бы вместо двух сестер у меня было два брата, — с улыбкой сказал Артур. — Я бы хотел иметь собственную большую семью когда-нибудь.

Кимберли изумленно воззрилась на него. Ее удивило, что ловелас и плейбой Артур Мартинес без всякого смущения признается в столь несовременном пристрастии, как чадолюбие.

— А я вообще не хочу иметь детей, — заявила она.

— Не хочешь иметь детей… Совсем?

Уловив в его голосе осуждающее удивление, Кимберли ощутила неловкость и поспешно добавила:

— Меня больше интересует моя карьера.

— Что же ты будешь делать, если забеременеешь от меня? — спросил Артур.

Кимберли побледнела.

— Этого не случится. Почему ты спрашиваешь об этом?

— Потому что позавчера по известной тебе причине вероятность твоей беременности была достаточно велика. Поэтому я хотел бы знать, что ты намерена делать в этом случае.

Кимберли отвернулась, чтобы Артур не мог видеть выражение ее лица.

— Я не хочу разговаривать на эту тему, — тихо сказала она.

— О Господи, ты думаешь, я хочу?! Я просто задал тебе вопрос.

Злясь на настырность Артура и осознавая, что этот разговор может быть небезопасен для нее, Кимберли встала и, подобрав с пола свою одежду, поспешила в ванную. Однако Артур не позволил ей уединиться. На его лице застыло выражение непреклонности, и Кимберли поняла, что он во что бы то ни стало получит ответ на свой вопрос.

— Я думаю, ты могла хотя бы ответить мне…

— Как я могу ответить?! Как?! — с надрывом выкрикнула Кимберли.

Она ничуть не лукавила, когда говорила Артуру, что не хочет иметь детей, но вдруг эта тема совершенно неожиданно для Кимберли приобрела серьезный моральный аспект, о котором прежде она никогда не задумывалась. Презрительное отношение Артура к ее позиции причиняло Кимберли боль и одновременно возмущало ее.

Наконец Артур закрыл дверь, и Кимберли, быстро приняв душ, оделась. Только огромным усилием воли ей удалось не расплакаться.

Когда она вышла из ванной, Артур был полностью одет. На его лице застыло мрачное напряжение.

— Это ненормально, дорогая…

— Тебе не на меня надо смотреть, когда ты говоришь это! — зло выкрикнула доведенная до отчаяния Кимберли. — Оставь меня, я хочу домой!

— Я не могу отпустить тебя в таком состоянии. Возможно, я не должен был ничего говорить… Но откуда я знал, что это выльется в такой неприятный для тебя разговор? — Артур пожал плечами, подчеркивая свое удивление. — Большинство женщин любят детей!

Кимберли захотелось влепить ему пощечину.

— Я тоже люблю детей… Просто я не хочу их иметь!

Артур решительно подошел к ней и положил руки на ее напряженные плечи. Он почувствовала, что Кимберли дрожит как в лихорадке.

— Ты изменишь свое мнение…

— Нет! — яростно выкрикнула она и отшатнулась от Артура.

Мыслями Кимберли уже вернулась в горькое прошлое, которое старалась вспоминать как можно реже: ее мать плачет и клянет себя на все лады, потому что не смогла сделать их дом счастливым.

— Если ты уйдешь сейчас, завтра я тебе не позвоню, — твердо сказал Артур. — Между нами все будет кончено.

Кимберли поняла, что не сможет уйти.

Артур подошел к ней и обнял ее. Кимберли напряглась, сопротивляясь его ласке всеми силами, но гнев в ее душе начал быстро таять. Она хотела этого мужчину. Хотела быть с ним, дорожила его хорошим мнением о ней и очень боялась потерять.

— Я уже говорила тебе… Забеременеть не так-то легко… Ты слушаешь меня? — резко спросила Кимберли.

— Да, слушаю.

— После того, как я родилась, мама больше не смогла забеременеть. И моя бабушка ждала десять лет, прежде чем родила мою мать! — взволнованно проговорила Кимберли.

— Это не значит, что у тебя будут такие же проблемы, — спокойно возразил Артур.

Кимберли снова окунулась в надежные объятия Артура. Будучи женщиной трезвомыслящей, она посчитала неразумным продолжать спор о том, чего никогда не случится. Артур медленно повернул ее лицом к себе и провел пальцами по скулам.

— Ты пугаешь меня… и себя тоже, дорогая. Кимберли не заметила, как слезы ручьями потекли по ее щекам. Артур не стал говорить слова сочувствия, он просто прижал ее к себе еще крепче, и это успокоило Кимберли.

— Ты слишком серьезно относишься к этому, — сказала она, беззвучно всхлипнув. — Зачем напрашиваться на неприятности?

— Вернись в спальню.

— Я не могу… — пробормотала Кимберли, но уже знала, что останется.

Кимберли не узнавала самое себя — она снова проявила слабость, сказала, что едет домой, и позволила Артуру уговорить ее изменить решение.

— Я хочу поехать домой на ночь, — неуверенно пролепетала Кимберли, глядя на стоящего напротив нее и спокойно раздевающегося Артура.

Артур приблизился к ней, и Кимберли, не зная, куда деть глаза, позволила ему раздеть ее.

— Нет, не хочешь… Ты хочешь остаться со мной, дорогая. Уход для тебя слишком мучителен, — уверенно заявил он и поднял ее на руки, чтобы отнести в спальню. — На неделе ты можешь уезжать домой, но по выходным — ты моя. Прости, но это так.

— Но сегодня четверг, — слабо возразила Кимберли, а ее голова будто сама собой уже удобно устроилась на его плече.

— Извини, я не расслышал.

— Сегодня четверг.

Артур удивленно вскинул бровь.

— Тебе надо свериться с календарем, дорогая.

— А кажется, что вечер пятницы, — прошептала Кимберли, погрешив против правды, чем заслужила его одобрительную улыбку.

 

8

Кимберли выдернула красивую розу из очередного присланного Артуром букета, подрезала длинный стебель и воткнула цветок в петлицу нового пиджака. Он прекрасно сочетался с короткой узкой юбкой, и Кимберли с радостью отметила, что в результате смены стиля одежды ее высокая фигура стала смотреться совершенно по-другому.

Подоконники в ее квартире были уставлены благоухающими цветами, и их аромат ощущался во всех комнатах. По крайней мере раз в два дня Кимберли с усилием вырывала себя из теплой постели Артура в предрассветный час и ехала домой, чтобы переодеться. С собой она всегда привозила подаренные им цветы и ставила их в вазы. Входя в квартиру, Кимберли видела свое отражение в зеркале — сияющие счастьем глаза и улыбка, вызванная мыслями об Артуре. Но на этот раз Кимберли была сосредоточена. Через полтора дня она будет уже на пути в Калифорнию, где не только проведет отпуск с семьей Элис, но и сделает первый шаг к началу новой жизни. Расставание с Артуром потребует от нее огромной силы воли и станет самым трудным шагом в ее жизни.

Не потому ли, что она первой оборвет их короткий роман? Ничто в поведении Артура не выдавало никаких признаков того, что она ему надоела, да и с чего бы? Последние девять дней были наполнены хорошим настроением, страстью и другими приятными моментами. Кимберли старалась запомнить каждое мгновение, проведенное с Артуром, и записывала в свой дневник все детали их встреч. Она подумала, что Артур решил встречаться с ней до дня своего отъезда из Денвера, потому что это ему было удобно. Он, правда, не знал, что Кимберли скоро не только уйдет из «Скайлайт», но и покинет город.

Почему она не сказала ему об этом? Возможно, боялась, что он начнет искать ей замену, которая будет в его распоряжении на тот срок, который его устраивает. Кимберли не питала иллюзий насчет того, что обыкновенная женщина, как она, может рассчитывать на длительные отношения с мужчиной, имеющим репутацию донжуана.

Да, она приняла правильное решение — получить максимум удовольствия из каждой проведенной с Артуром минуты и не надеяться на что-то большее. Благодаря трезвому взгляду на ситуацию, пониманию собственных ограниченных возможностей она прожила девять фантастических дней с мужчиной, который ей очень, очень нравился. Но и только. Лишь очень глупая женщина может позволить себе влюбиться в Артура Мартинеса. Но Кимберли не была глупой.

Посмотрев в окно, она увидела перед домом лимузин Артура и сразу позвонила ему на квартиру.

— Я сказала тебе, что поеду на работу на автобусе, — мягко пожурила она его, хотя его забота была ей приятна.

— Я хочу, чтобы ты сохранила силы для меня. Встретимся в час за ланчем.

— Ммм… — Кимберли улыбнулась. Ей нравилось обедать в экзотических ресторанчиках, которые выбирал Артур для их ежедневных свиданий. — Не могу дождаться.

Когда утром Кимберли вошла в свой офис, в комнате внезапно наступила мертвая тишина. Ее коллег можно было понять — если раньше она приходила на работу раньше всех, а уходила позже, то теперь все было наоборот. Более того, работа, которую она сейчас выполняла, отнимала у нее мало времени, поэтому большая часть рабочего дня у Кимберли оставалась свободной.

— У тебя потрясающий костюм… последний писк моды! — довольно громко сказала Ивон.

Кимберли невыразительно улыбнулась ей.

Мне тоже так кажется.

Ивон покашляла.

Очень похоже на Шанель, на днях я видела такой же в витрине магазина. Это действительно… Шанель?

Кимберли небрежно пожала плечами, поскольку никогда особо не интересовалась модой.

— Не знаю. Я не посмотрела на этикетку, — чистосердечно призналась она.

Костюм подарил ей Артур, сказав при этом, что должен его купить, потому что ее глаза точно такого же цвета. И это было для Кимберли гораздо важнее, чем имя модельера. Артур велел водителю остановиться, как только увидел костюм. Кимберли улыбнулась, вспомнив, как Артур, отбросив свою рафинированную сдержанность, стал кричать водителю, чтобы тот остановил машину. Она сочла его непосредственное поведение очень романтичным. Но, по правде говоря, если бы Артур купил ей любой другой костюм или платье, она все равно носила бы его в знак благодарности за то, что он хотел ей сделать приятное.

— И туфли у тебя что надо… — продолжала Ивон, с неприкрытой завистью рассматривая изящные туфельки на стройных ногах Кимберли.

— Вчера, когда я шла на ланч, у меня отлетел каблук, — сказала Кимберли.

— Интересно, если бы у меня отвалился каблук посреди улицы, со мной произошло бы такое же чудо? — с ядовитым сарказмом заметила Рут и, метнув на Кимберли негодующий взгляд, гордо вышла из комнаты.

Злобные попытки Рут расстроить и унизить Кимберли, вынудив ее покинуть компанию, не давали результатов. Сейчас Кимберли была настолько далека от всяких интриг, что не заметила бы Рут, встань та ей на голову и завизжи, как поросенок. Рут также тщетно пеняла Кимберли на то, что она стала подолгу обедать. В ответ Кимберли бормотала что-то нечленораздельное по поводу утраты ощущения времени и замолкала с мечтательным выражением на лице, словно она существовала на другой планете.

Десять минут спустя Ивон подошла к Кимберли и сказала, что ее просят подняться на верхний этаж и принять важного клиента, поскольку и Рут, и Гарри Уилбер как сквозь землю провалились.

Входя в лифт, Кимберли столкнулась с Артуром, который выходил из него. Хотя они виделись всего несколько часов назад, она не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться его красивым мужественным лицом.

— До ланча еще далеко? — спросила Кимберли, не сводя с него глаз.

Артур улыбнулся и убрал с ее щеки прядь волос.

— Слишком далеко. Ты куда направляешься?

— На встречу. Должна приехать Хелен Кенсли, а мисс Болдуин куда-то запропастилась.

— «Скайлайт» повезло, — ехидно изрек Артур и вошел вместе с Кимберли в кабину лифта.

Через три минуты он распахнул перед ней дверь, ведущую в комфортабельную комнату, предназначенную для важных встреч.

Кимберли сделала несколько шагов и остановилась, с изумлением уставившись на пару, кувыркавшуюся на диване и исторгавшую страстные вопли. Гарри Уилбер первым заметил Кимберли и испуганно отпрянул от своей партнерши, но Рут посмотрела на нее с вызовом.

— Что ты лезешь, куда тебя не просят? — грубо сказала она.

— А вы? — с обманчивой мягкостью проговорил Артур, входя в комнату вслед за Кимберли.

Он подошел к телефону и распорядился уволить обоих за недостойное поведение в офисе.

Кимберли даже не подозревала, что Гарри, семейный человек, имеет любовную связь с Рут. После их ухода она быстро привела комнату в порядок.

— Увидев эту парочку, ты была шокирована. Сплетни, гуляющие по компании, судя по всему, тебя не интересуют, да? — спросил Артур. — Даже я слышал, что Уилбер протолкнул Рут на твое место, потому что это давало им возможность встречаться во время работы. Теперь я могу беспрепятственно назначить тебя руководителем финансового сектора.

Кимберли нахмурилась.

— Нет, нет… я уже не хочу. Не таким образом. Тем более что мы с тобой… встречаемся.

Артур вскинул брови.

— Неразумное решение.

— Это мое…

— Ты не раз говорила мне, что тебя интересует карьера, ну так и веди себя соответственно, — бросил он раздраженно и вышел из комнаты.

Обхаживая Хелен Кенсли, Кимберли спрашивала себя, почему отказалась от работы, о которой мечтала еще две недели назад. Повлияло ли на это ее решение уехать в Калифорнию и там начать новую жизнь? Или после назначения Рут ей было неприятно оставаться в «Скайлайт»? Какой бы ни была причина, но Кимберли чувствовала, что она должна объяснить Артуру свой отказ. В конце концов она винила его в том, что потеряла место из-за него, и то, что он хочет назначить ее на освободившуюся должность, вполне естественно.

Проводив миссис Кенсли, Кимберли отправилась к Артуру. Ей сказали, что он сейчас занят и ей придется подождать. Кимберли устроилась на стуле в приемной, сожалея о том, что не позвонила ему по прямому телефону.

Секретарша наклонилась к ней и доверительно прошептала:

— Мне, наверное, не следует говорить это, но у мистера Мартинеса сейчас его подруга. Она, кажется, только что вернулась из-за границы.

— Да? — Кимберли слегка встревожилась, но потом улыбнулась, решив, что секретарша передает ей очередную сплетню. — И кто она?

— Кони Майнер… ну, знаете, известная киноактриса. Такой красивой женщины я еще не встречала.

— Кони Майнер… — пробормотала Кимберли, но это имя ничего не говорило ей.

— Вы бы видели, какая у них любовь! — продолжала шептать секретарша.

Улыбка застыла на губах Кимберли.

— А вы видели?

— Да. Как только она увидела его, сразу бросилась ему на шею. Как я ее понимаю! Что и говорить, о таком мужчине можно только мечтать. — Секретарша закатила глаза к потолку. — Она наверняка вся извелась, опасаясь, что мистер Мартинес найдет себе другую, пока она на съемках.

Кимберли больше не могла слушать ее. Она встала и ушла из приемной. Не успела она сесть за свой стол, как позвонил Артур. Кимберли сразу успокоилась. Секретарши известные сплетницы — к боссу пришла красивая женщина, и тут же заработал беспроволочный телеграф.

— С ланчем сегодня у меня ничего не получится, — коротко сообщил Артур.

Кимберли поняла, что рано обрадовалась.

— Но я хотела поговорить с тобой…

— К сожалению, я буду занят. Позвоню тебе позже. Хорошо?

Кимберли не смогла произнести ни одного звука.

— Договорились? — нетерпеливо повторил Артур, и голос у него был холодный, чужой.

— Договорились, — с трудом произнесла Кимберли, и он тотчас отсоединился.

Кимберли повесила трубку и только теперь заметила, что у нее дрожат руки. Сама не зная зачем, она встала и снова поднялась на этаж руководства.

— Босс и Кони Майнер скоро выйдут! — услышала она из-за двери приемной Артура голос секретарши.

Нет, я не стану торчать здесь, как ревнивая любовница, не доверяющая своему возлюбленному, сказала себе Кимберли. Мобилизовав все свои актерские способности, она пошла по коридору, делая вид, что находится на этом этаже исключительно по делу. Из дверей, расположенных по обе стороны коридора, высовывались головы секретарш членов правления компании — все жаждали увидеть гостью Артура. Кимберли наклонилась, сделав вид, что поправляет ремешок на туфле, и юркнула за массивную пальму, росшую в огромной кадке. С этого места хорошо была видна площадка перед лифтом.

Если Артур сказал, что у него есть дело, я верю в это, потому что полностью доверяю ему, заклинала себя Кимберли. Я нахожусь здесь просто так, случайно.

В поле ее зрения показался Артур. Он был не один. На его руке повисла женщина, которая, как признала даже Кимберли, плохо разбирающаяся в женской красоте, была фантастически красивой. Известная киноактриса… Кимберли смотрела на нее во все глаза — натуральная блондинка, точеные черты лица, умело наложенный макияж… Потрясающе хороша! В ее внешности не было ни одного изъяна, в такой красоте было что-то неземное. И тошнотворное…

Может, эта Кони Майнер очень избалована и Артур, не сумев отделаться от нее, вынужден был пригласить ее на ланч? — подумала Кимберли. А возможно, она друг семьи… сестра, кузина, подруга детства?

Кимберли видела, как руки Кони скользнули под пиджак Артура — это был бесцеремонный жест любовницы, уверенной в своих правах. Демонстрируя, как она по нему соскучилась, Кони прильнула к Артуру, всем телом потерлась об него, потянулась к его губам… Подошел лифт, и сладкая парочка погрузилась в него. Слава Богу, подумала Кимберли, она больше не могла смотреть на это зрелище. Она вышла из своего укрытия и, ничего не видя перед собой, пошла по коридору.

— Похоже, они направляются в ближайшую постель! — услышала она чей-то возглас. — А может, прямо в лифте и…

Последовавший за этим скабрёзный смех словно кнутом подстегнул Кимберли — она побежала по коридору, зажимая рот ладонью.

Через минуту ее уже выворачивало в туалете. У Кимберли кружилась голова, перед глазами плыли красные круги, но хуже всего Кимберли было от прочно стоящих перед ее мысленным взором двух образов — Артура и его подруги. Красивый мужчина и очень красивая женщина, они великолепно смотрелись вместе. Господи, как я могла довериться ему? -ужаснулась Кимберли. Простушка Ким… Когда я позволила себе забыть свое прозвище?

Кое-как Кимберли привела себя в порядок, спустилась на свой этаж, вошла в свою комнату и сосредоточенно начала вычищать ящики рабочего стола.

— Это правда, что Гарри и Рут уволили? — тараща глаза, спросила ее Ивон.

— Правда.

— Значит, теперь тебя назначат на это место, — уверенно сказала Ивон.

— Оно мне уже не нужно.

— Конечно… ты встречаешься с мистером Мартинесом, — ехидно промяукала другая сотрудница.

Кимберли замерла.

— Мы вычислили, что это ты была с ним на приеме, когда он прислал тебе вторую охапку цветов, — хихикнула Ивон. — Ты знаешь, как удивить людей.

Кимберли собрала остатки силы воли и, высоко вскинув голову, заявила:

— Да… Сейчас ты удивишься еще больше: я только что бросила его.

Вернувшись домой, Кимберли позвонила в отдел кадров и сообщила, что в компанию больше не вернется. Затем она разделась, сложила в большую сумку новый костюм, туфли и все цветы с карточками. Покончив с подарками Артура, Кимберли вытащила из стенного шкафа два чемодана и начала паковать вещи. Эту ночь она решила провести в отеле, опасаясь, что Артур попытается увидеться с ней. Перед уходом из дома Кимберли позвонила в службу доставки и распорядилась отправить сумку на квартиру Артура. Она, правда, сомневалась, что он или Кони вылезут из постели, чтобы открыть дверь посыльному.

 

9

Кимберли вышла на просторную террасу и оглядела великолепные просторы, открывающиеся с холма, на котором стоял дом Норрисов. Она надеялась, что смена обстановки, свежий воздух, прекрасные виды, забота подруги помогут ей вытравить из головы все тяжелые мысли.

Элис и Дерек выделили ей спальню, которая по удобству могла поспорить с номером пятизвездочного отеля, и развлекали ее, как могли. В течение двух долгих недель Кимберли старалась выглядеть веселой — ей не хотелось огорчать своих друзей. Кому приятно видеть в своем доме гостью, у которой все время глаза на мокром месте? Но, к сожалению, находясь рядом со счастливой супружеской парой, Кимберли еще острее ощущала предательство Артура, свое одиночество и депрессию.

Дерек относился к ней с необычайным вниманием. Он был очень добр с ней, стремился исполнить малейшую ее прихоть, во всем угодить ей, и Кимберли даже подумала, что Дерек, возможно, догадался, что она страдает от разбитого сердца.

Да, Кимберли уже не обманывала себя, — она без памяти влюбилась в Артура. Она притворялась перед самой собой, что управляет своими чувствами, а на самом деле все было не так. Теперь она точно знала, почему ждала до последней минуты, чтобы заявить о своем уходе из компании. Артуру достаточно было сказать одно только слово, и она забыла бы о своем намерении уехать в Калифорнию. Там, где дело касалось Артура Мартинеса, Кимберли соображала плохо.

Пока красотка Кони находилась в киноэкспедиции, он использовал Кимберли, чтобы заполнить пустое место в своей постели и удовлетворить свои сексуальные аппетиты. Кимберли презирала себя за то, что отдалась ему в первый же день знакомства. То, что казалось особенным, теперь представлялось дешевым и пошлым. Артур лгал ей, утверждая, что свободен, а Кимберли охотно позволяла себя обманывать, хотя прекрасно знала, что многие вполне порядочные мужчины, не задумываясь, солгут, изменяя своим возлюбленным или женам. Она, правда, не могла упрекнуть Артура в том, что он клялся ей в любви или говорил о совместном будущем, а сам обманул. Чего не было, того не было. Хоть в чем-то он оказался порядочным.

Кимберли знала, что Артур приезжал к ней домой после ее бегства из Денвера. Об этом ей сообщила соседка, которую Кимберли попросила присмотреть за квартирой и которой на всякий случай дала домашний телефон Эллис и Дерека. По словам наблюдательной соседки, Артур был очень обеспокоен внезапным исчезновением Кимберли.

Что ему нужно? — гадала теперь Кимберли. Он наверняка получил сумку со своими подарками и должен был все понять.

Кимберли немного беспокоило, что номер телефона Элис дала Дэну, рассудив, что подросток не должен страдать за грехи своего старшего брата. Она, правда, попросила Дэна никому не давать этот номер и надеялась, что он понял ее правильно, поскольку, кроме Артура, общих знакомых у них не было.

На террасе появилась Элис, на руках она держала годовалую дочку Кейт, похожую на нее как две капли воды, а рядом, держась за подол материнского платья, важно вышагивал карапуз Бобби.

— Мне очень нравится это платье, спасибо тебе, Кимберли, — сказала Элис. — Я так рада, что ты помогла Дереку, а то бы он купил что-нибудь вычурно-красивое, а в этом платье я чувствую себя очень уютно, оно очень удобное.

— Да, особенно в жаркую погоду, — сказала Кимберли.

Внезапно она почувствовала головокружение и, чтобы удержаться на ногах, ухватилась за перила террасы.

О Боже! — в страхе подумала Кимберли. У нее была задержка уже на целую неделю, чего раньше никогда не случалось. Кроме того, ее несколько раз тошнило по утрам. И вот теперь — головокружение. Кимберли предполагала, что ее недомогание вызвано сильными эмоциями, которые она испытала за последний месяц, но также не исключала того, что она беременна.

— Мне кажется, ты стала относиться к Дереку лучше, чем раньше, — не заметив приступа ее слабости, сказала Элис.

Кимберли через силу улыбнулась.

— Просто я узнала его по-настоящему только здесь, прожив рядом с вами почти две недели.

— Он уверен, что раздражал тебя, хотя я, зная о твоих отношениях с отцом, понимаю тебя. — Элис сочувственно вздохнула. — И не осуждаю за то, что тебя нервируют мужчины с властным характером.

Кимберли смутилась — оказывается, Элис в курсе секретов ее семьи.

— Об отце и его женщинах? — Кимберли постаралась говорить небрежно.

На лице Элис появилась осуждающая гримаса.

— В то ужасное лето в Калифорнии моя мачеха вела себя вызывающе. Она флиртовала с твоим отцом, чтобы досадить моему папаше, и это не способствовало созданию дружеской атмосферы. Мне было обидно за твою маму.

— У нее была нежная душа, и она была несчастна с отцом. — Кимберли ухватилась за возможность выразить наконец свою боль за мать. Она никогда не забудет, как однажды отец сказал маме, что он имеет право гулять на стороне, имея такую непривлекательную жену. — Он мог быть очень жестоким.

— Он таким образом держал тебя и твою маму в кулаке, — сказала Элис. — Но мужчина может быть сильным, не унижая и не оскорбляя женщин.

— Я знаю.

Кимберли сказала это, чтобы закрыть болезненную для нее тему. Артур тоже сильный, но это не остановило его — он унизил ее и нанес глубокую душевную рану.

— Уверена? — Элис с тревогой посмотрела на подругу. — Или пугающая тень твоего отца легла на твои отношения с тем парнем, о котором ты не хочешь говорить?

— Я просто… поссорилась с Артуром… ничего особенного, — небрежно бросила Кимберли, которой чрезмерная гордость не позволяла сказать правду Элис, защищенной любовью своего мужа.

Но Элис хотела знать больше.

— Ты хотя бы дала ему возможность извиниться перед тобой?

Кимберли ради собственного спокойствия решила солгать.

— Вообще-то… мы уже снова разговариваем. Он позвонил мне вчера вечером…

— О, замечательно! — Элис порывисто обняла подругу. — Мы с Дереком с радостью познакомились бы с ним.

В этот момент малышка Кейт потянулась к Кимберли, просясь на руки. Кимберли мысленно была благодарна девочке за то, что та избавила ее от неприятного разговора. Она посмотрела в доверчивые глаза Кейт, на ее солнечную улыбку и подумала, что, если бы у нее было такое детство, она бы выросла с более здоровым чувством собственного достоинства.

— Пойдем поиграем в машинки, Бобби, — сказала Кимберли, — а Кейт будет смотреть.

У детей была няня, но сегодня она взяла выходной день, поэтому Элис устала быстрее обычного. Кимберли сказала подруге, что той непременно надо отдохнуть, и, не обращая внимания на протесты, увела детей в дом.

За ужином Кимберли поблагодарила Дерека и Элис за сердечное гостеприимство и сообщила, что утром собирается отправиться в Сан-Франциско, чтобы поискать там работу. Дерек предложил ей свою помощь, но Кимберли предпочитала не смешивать дружбу с одолжениями.

— Как ты думаешь, мне удастся вытащить сюда Глэдис на пару недель? — спросила Элис, проводив Кимберли до спальни.

— Да она бы с удовольствием приехала, но на ней младшая сестра и парикмахерская. Она очень занята. — Кимберли вздохнула. — Жаль, что никто из нас ничего не знает о Джуди, она как сквозь землю провалилась.

— Она всегда была застенчивой, но я уверена, что она свяжется с нами когда-нибудь. А пока мы трое должны договориться о встрече в следующем году, — сказала Элис и, пожелав подруге спокойной ночи, ушла.

Когда Кимберли, одетая в длинный банный халат, выходила из ванной, за окном послышался шум снижающегося вертолета. Она не удивилась. Дерек владел международной авиакомпанией и часто летал по делам в разные места, как, впрочем, и большинство людей из его окружения.

Кимберли собирала вещи, когда к ней, едва постучав в дверь, с сияющей улыбкой влетела Элис.

— У меня для тебя потрясающий сюрприз! — с радостным волнением воскликнула она. — Закрой глаза!

Подавив вдох, Кимберли послушно опустила ресницы.

— Можно уже открыть? — тут же спросила она.

— Только после того, как дверь снова закроется. А завтра утром можешь не торопиться к завтраку! — хихикнув, ответила Элис.

Когда дверь захлопнулась, Кимберли представила, что сейчас увидит кружку горячего шоколада с шапкой из взбитых сливок, это было их с Элис любимое лакомство. Но, когда она открыла глаза, ее чуть не хватил удар.

— Элис очаровательная женщина, — произнес Артур ровным голосом.

Одного взгляда на него было достаточно, чтобы у Кимберли перевернулось сердце. Перед ней стоял мужчина, которого она жаждала вопреки своей воле в течение двух бесконечных недель. Мужчина, которого она хотела и ненавидела и которого ласкала красавица Кони, когда Кимберли видела его в последний раз. Внутри у нее что-то дрогнуло, отторгая неприятные образы. Злоба, ревность и боль не помощники в борьбе против такого красивого мужчины, как Артур. Темно-серый костюм облегал его высокую статную фигуру, подчеркивая все ее достоинства — широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Артур выглядел очень эффектно, и у Кимберли от восторга перехватило дыхание.

— Как ты узнал, где я? — сердито спросила она. — Я никому не говорила!

— От Дэна.

— Болтун! Я ему не прощу этого…

— Успокойся, дорогая. Ты просила его никому не давать твой телефон, но я немного надавил на него.

Кимберли бросила на него осуждающий взгляд.

— Ты запугал Дэна! Как тебе не стыдно, ему же всего четырнадцать лет!

— Но даже в таком нежном возрасте Дэн относится с уважением к семейной чести и верности, — сухо заметил Артур.

— Но ты еще не сказал, как выяснил, где я нахожусь.

— Я провел небольшое расследование. Кимберли непонимающе уставилась на него.

— Сделал что?..

— Дерек Норрис, муж твоей подруги Элис. Это был конец ниточки, за который я потянул и…

— Не могу поверить, что ты осмелился приехать сюда! — возмущенно перебила его Кимберли.

— Поверь, дорогая, я уже здесь.

— И не представляю, что ты наплел Элис, чтобы она впустила тебя в дом, — в полном недоумении произнесла Кимберли.

— В этом не было необходимости. Мой приезд нисколько не удивил твою подругу. — Артур хмыкнул. — Стоило мне назвать свое имя, как она сразу провела меня в твою комнату!

Кимберли стушевалась. Ее маленькая невинная ложь о том, что Артур якобы звонил ей, чтобы помириться, ударила по ней самой. Элис решила, что приезд Артура будет для Кимберли приятным сюрпризом и она поможет влюбленным окончательно помириться.

Артур следил за ее лицом, которое покрывалось красными пятнами.

— Может, объяснишь мне? Или я должен считать, что любого, кто приедет сюда и захочет тебя увидеть, сразу проведут в твою спальню, не задав ни одного вопроса?

Взбешенная его допросом, его беспочвенными подозрениями, Кимберли вышла из себя и замахнулась.

— Не надо… — с ледяным спокойствием произнес Артур и крепко схватил ее за запястье.

Кимберли вырвала руку. Она задыхалась от ярости и обиды.

— Убирайся отсюда! — выкрикнула она вне себя.

— Нет, — с холодным спокойствием отреагировал Артур.

— Тогда я уйду в другую комнату.

— Как хочешь. Я привез с собой кое-что почитать на ночь.

Кимберли показалось, что в последней фразе Артура таится непонятная угроза, и она подозрительно осведомилась:

— Что ты имеешь в виду?

Артур вернулся к двери, открыл ее и внес в комнату кожаный чемодан, поверх которого лежали чехлы с верхней одеждой.

— Артур? — растерянно пробормотала Кимберли, не понимая, почему он вдруг начал вести себя, как будто она пустое место.

— Ты, кажется, не осознаешь, до какой степени я зол на тебя, — неожиданно проговорил он с угрозой. — Я жду от тебя объяснений и извинений.

Кимберли сложила на груди руки и с вызовом сказала:

— Жди сколько угодно.

— Если ты не извинишься, то я пойду на такую низость, на которую способен не каждый мужчина.

— Можешь не стараться, я уже все знаю! Видела, как ты облизывал свою белокурую подругу! — выкрикнула Кимберли с такой яростью и болью, что у нее сорвался голос.

Артур внимательно посмотрел на нее.

— Небольшая поправка: это она облизывала меня. Значит, ты видела меня с Кони. Я так и подумал…

Откашлявшись, Кимберли набросилась на него с новыми силами.

— Ты сказал, что не можешь пойти со мной на ланч, потому что у тебя есть дело!

— Когда я звонил тебе, Кони сидела рядом. Я не мог сказать при ней, что веду ее в ресторан, чтобы навсегда отделаться от нее.

Отделаться? Отделаться?! Эти слова волшебной музыкой отдавались в ее голове, и Кимберли не могла больше ни о чем думать.

Так он заранее планировал порвать с Кони Майнер?

Артур бросил на нее угрюмый взгляд.

— Если бы ты осталась на работе, ты узнала бы об этом от меня в тот же вечер при нашей встрече.

У Кимберли дрожали колени, и она села на кровать, чтобы не упасть. Артур предпочел ее, простушку Ким, фантастически красивой женщине? Она не могла поверить в это. А вдруг он лжет, как лгал, когда клялся, что у него никого нет?

— Ты обманывал меня, — ухватилась Кимберли за эту ниточку. — Когда мы познакомились, я спросила, есть ли у тебя другая женщина, и ты сказал, что нет.

— Что касается меня, я говорил правду. Мы с Кони сразу условились, что наши отношения ни к чему нас не обязывают. Мы с ней договорились, что, если один из нас встретит другого или другую, мы расстаемся. Я встретил тебя. Кони сказала, что никого не встретила, но я подозреваю, что она имела в виду: не встретила того, о ком стоило говорить, — цинично закончил Артур.

Итак, если верить ему, Кони не претендовала на его сердце и всего лишь делила с ним постель, когда не уезжала на съемки. Иными словами, согласилась быть сексуальной игрушкой богатого мужчины. Но разве я сама не выступила в такой же роли? — размышляла Кимберли. Я решила встречаться с Артуром до тех пор, пока не уеду в Калифорнию. С моей точки зрения, это было разумным решением. Ведь Артур тоже не искал длительных, серьезных отношений со мной. Лучше первой оставить, чем ждать, когда тебя бросят.

В любом случае, могу ли я верить тому, что он сказал о Кони Майнер? И вообще когда это можно было верить тому, что говорит мужчина, если дело касается другой женщины в его жизни? Сколько раз отец лгал моей доверчивой маме, убеждая ее, что порвал с очередной женщиной, когда их роман был в полном разгаре, или когда он уверял, что его связи на стороне существуют только в ее воображении? Сколько раз он приводил аргументы, казавшиеся убедительными, а на поверку оказывавшиеся жестокой, бесчувственной ложью?

— Что ты молчишь? — строго спросил Артур. Кимберли бросила на него пристальный взгляд. Как бы ей ни было горько, какие бы подозрения ее ни мучили, но она до сих пор боролась со своим унизительным желанием быть рядом с Артуром. Она могла сколько угодно ругать себя за слабость, но преодолеть ее не могла.

— Ты зря потратил время, приехав сюда, — сказала Кимберли.

Артур нетерпеливо качнул головой.

— Впервые встречаю такую женщину. Ты даже не осознаешь, что ты сделала.

— Я сделала?!

— Да, ты. Не предупредив, ничего не объяснив, ты исчезла из города, растворилась в воздухе.

— Я подала заявление об увольнений и вернула твои подарки. Разве этого недостаточно?

— Для чего? Для того, чтобы узнать, что ты чем-то раздражена? А тебе не приходило в голову, что я буду сходить с ума от беспокойства, гадая, не случилось ли что с тобой?

— Почему ты должен был беспокоиться? — с вызовом спросила Кимберли.

В глазах Артура вспыхнул злой огонек.

— Мы с тобой встречались, и я не давал тебе повода думать, что могу обидеть тебя или предать. Господи, ты настолько доверяла мне, что даже дала ключ от своей квартиры!

Кимберли душили слезы. Она не хотела, чтобы Артур напоминал ей, что она доверилась ему с самого начала.

— Я звонил тебе несколько раз, ты не подходила к телефону, и я поехал к тебе домой, подумав, что, может, ты лежишь с высокой температурой. Но когда я увидел, что ты в спешке удрала, то забеспокоился уже не на шутку.

Кимберли подняла глаза и столкнулась с презрительным взглядом Артура.

— В тот момент я еще не знал, что ты уволилась из компании. Твое странное исчезновение заставило меня нанять частных сыщиков, которые получили задание проследить твои передвижения в те дни. Менее щепетильный человек поступил бы, конечно, проще — открыл бы твой дневник и прочел его от корки до корки.

На лице Кимберли не было ни кровинки.

— Мой… мой дневник? Тебе известно, что я веду дневник? — спросила она, не желая в это верить.

— Теперь да, известно. Он лежал около твоей кровати — в ярко-зеленой обложке с четкой надписью посредине: «Мой дневник» и крошечным замочком, который я мог легко сорвать.

— Ты видел мой дневник…

Кимберли пришла в ужас оттого, что Артур держал в руках все ее сокровенные мысли, особенно если учесть, что последние страницы дневника были посвящены ему. Зачем она дала ему ключ от своей квартиры? И почему у нее не хватило ума спрятать дневник в какое-нибудь укромное место?

— Видел и взял его… — невозмутимо подтвердил Артур.

— Взял?! — Кимберли была на грани обморока.

— Наконец-то ты обратила на меня внимание, которого я заслуживаю, дорогая, — обманчиво мягким голосом сказал Артур.

— Ты сломал замок? — непослушными губами спросила Кимберли.

— Еще нет, но, думаю, это неплохой способ убедить тебя быть более разговорчивой.

— Я не отказываюсь разговаривать. Где дневник?

— В моем чемодане, — последовал ответ.

— Ты привез его с собой? Артур кивнул.

— Я сделаю все ради того, чтобы ты не читал этот дневник.

— Я тоже так подумал, — уверенно заявил Артур.

— Ты не мог бы отдать его мне? — очень мягко спросила Кимберли.

— Нет. Сейчас он является переговорным инструментом и гарантией того, что ты будешь думать, слушать и отвечать за свое поведение, — пояснил Артур.

Кимберли скрипнула зубами.

— А пока я дам тебе небольшой отдых, — безмятежно продолжал Артур. — Уже поздно, и мы находимся в чужом доме. Ты, я вижу, уже собралась спать. Поговорим завтра…

— Завтра утром я уезжаю в Сан-Франциско.

— Я знаю. Элис сказала, что еще немного, и я бы разминулся с тобой. Кстати, у меня в Лонг-Бич есть дом, и ты сможешь отправиться туда со мной.

Уверенность Артура в том, что она последует с ним куда угодно, добавила масла в огонь. Кимберли чуть не лопнула от возмущения.

— Не возражаешь, если я приму душ? — словно не замечая ее негодования, спросил Артур.

— Ты ме можешь остаться здесь на ночь! — испуганно воскликнула Кимберли.

— Хорошо. В таком случае, сделай одолжение, попроси хозяйку дома выделить мне отдельную комнату.

Кимберли побледнела, но постаралась сдержать свой гнев. Она поставит в неудобное положение Элис, которая уверена, что ее гости с удовольствием проведут ночь в одной постели. И самой ей будет неловко просить комнату для Артура, потому что тем самым она как бы заявит об их враждебных отношениях.

— Дерек с Элис, наверное, уже легли спать, поэтому тебе придется остаться здесь, — опустив голову, сказала Кимберли. — К счастью, кровать достаточно большая.

Артур предполагал, что она не захочет обращаться к подруге с просьбой предоставить ему отдельную комнату, и не ошибся. Его позабавило замешательство Кимберли, и он произнес с нарочитой вежливостью:

— Я не смел и мечтать об этом. Тебя, я вижу, сильно смущает такая перспектива.

Кимберли перевела дыхание. Артур с достаточным пониманием отнесся к тому, насколько трудной будет для нее эта ситуация, и она оценила это.

— Ничего, я справлюсь, — деревянным голосом сказала Кимберли.

Артур снял пиджак, галстук, расстегнул сорочку. Он был страшно зол, когда прилетел сюда, и до сих пор еще не остыл, тем не менее, ему вдруг захотелось громко рассмеяться. Он не сомневался, что добьется своего, как, впрочем, и всегда. Но Кимберли, похоже, об этом не догадывалась. Артур с интересом наблюдал, как она потуже затянув пояс халата, юркнула под одеяло.

Словно дразня ее, Артур начал раздеваться без тени смущения, которое, по мнению Кимберли, он должен был испытывать в ее присутствии, и она, выражая свое возмущение, отвернулась к стене. Но, глядя в стену, она видела перед собой его мужественное загорелое тело и злилась на себя из-за того, что ей хотелось подсмотреть, как он раздевается. Кимберли осознавала, что морочит себе голову, так как после того, что было между ней и Артуром, стыдливость не имела никакого значения.

А какой был смысл в том, что происходило между ними сейчас? Допустим, Артур сказал ей правду насчет Кони Майнер. Иначе зачем тогда он поехал за ней в Калифорнию, если она была для него лишь наложницей на две недели? Возможно, конечно, что он в любом случае собирался приехать сюда, ведь у него есть дом в этом штате, напомнила себе Кимберли.

Она ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к шуму льющейся в ванной воды. Кимберли раздражало, что она не может собраться с мыслями.

Она провела с Артуром Мартинесом десять дней. Они расставались только на работе, но умудрились сократить время разлуки, урвав на ланч не меньше двух часов. Оглядываясь назад, Кимберли приходила в шок от своего безрассудного поведения. Артур хотел ее, и этим все было сказано, а компания, которая предпочла ей безмозглую Рут Болдуин, Кимберли в тот момент волновала меньше всего. Все те десять дней она жила для Артура. Они не пропустили ни одной ночи. Только один раз она изъявила желание переночевать дома, но Артур быстро заставил ее передумать.

Тогда она была необыкновенно счастлива, но такое огромное счастье не может длиться долго, и, однажды вкусив его, Кимберли понимала, что дальше может быть только хуже. Насколько хуже? Артур — неисправимый донжуан, не в его привычках блюсти верность одной женщине, а она, Кимберли, могла все-таки забеременеть!

Нет, нет! Кимберли постаралась поскорее выкинуть эту пугающую мысль из головы. Вероятность беременности ничтожно мала, убеждала она себя. Если ее месячный цикл не восстановится, она пойдет к врачу. Возможно, нарушения связаны с физиологическими изменениями в ее организме, ведь она лишилась девственности.

Артур вышел из ванной. На нем были лишь трусы. Завороженный взгляд Кимберли остановился на его широких плечах, потом опустился к груди, к плоскому животу, к длинным ногам. Артур наклонился, чтобы открыть кейс, и на его гладкой спине заиграли упругие мускулы. Потом он легко и плавно, с грацией хищника выпрямился. Кимберли облизала языком сухие губы. Она уже чувствовала прилив желания.

— Нет, — мягко произнес Артур. Кимберли моргнула и перевела взгляд на его лицо.

— Что?

— Я недоступен. Тебе придется встать на колени и просить, тогда я прощу тебя…

— Недоступен? — Кимберли не верила своим ушам. — Встать на колени и просить? Чего просить?

— Секса… Секса со мной, дорогая. — Артур откинул одеяло и улегся рядом с ней. — Я прекрасно знаю, когда ты хочешь меня.

Кимберли покраснела до корней волос. Она схватила подушку и собралась швырнуть ее в Артура.

— Какой вздор!

— Знаю также, что ты становишься буйной, когда не получаешь его.

Артур взял из ее дрожащих рук подушку, подложил себе под голову и блаженно вытянулся. На его губах играла самодовольная улыбка.

Кимберли резко села.

— Ты ничего не знаешь обо мне.

— Я знаю, что ты хранила все до единого цветы и карточки, которые я присылал тебе. И даже те, которые уже завяли, — промурлыкал Артур.

— Ну и что? — огрызнулась Кимберли. — Я ненавижу выбрасывать вещи.

— Элис сказала, что ты была неутешна со дня своего приезда сюда, но тщательно скрывала это, — добавил он.

Кимберли бросилась на него разъяренной кошкой.

— Элис не могла сказать тебе такое! Она моя подруга!

Артур схватил ее за руки и втащил на себя. Кимберли уперлась ладонями в его грудь, чтобы удержать равновесие, ее тонкие пальцы утонули в темных завитках. У нее перехватило дыхание. Когда их взгляды встретились, злость и боевой запал сразу покинули ее, словно Артур нажал на выключатель.

Он притянул ее голову к себе и прильнул к губам Кимберли в мимолетном, но страстном поцелуе. Потом как ни в чем не бывало отстранился и снова положил Кимберли на ее половину постели.

Этот поцелуй только растравил в ней желание, тело Кимберли требовало полного удовлетворения. Артур притягивал ее словно магнит. Она подвинулась к нему и дотронулась до него рукой. Но Артур демонстративно отодвинулся.

— Я все еще зол на тебя.

— Зол? — повторила Кимберли, шокированная его отказом.

Артур мрачно посмотрел на нее.

— Если я когда-нибудь захочу другую женщину, то прямо скажу тебе об этом. Это мой стиль. Я не лгу и не хожу вокруг да около. В моей жизни было довольно много женщин, но ни одна ни разу не упрекнула меня в обмане или в неверности.

— Кони Майнер висла у тебя на шее… Это самая настоящая неверность! — бросила ему в лицо Кимберли. — Даже если бы она коснулась тебя одним пальцем, это все равно считалось бы неверностью!

Артур спрятал улыбку.

— Ты уверена? Я не люблю, когда меня трогают на людях. Ты, очевидно, не видела, как я оттолкнул ее и попросил не делать этого больше.

— Не видела! И если ты думаешь, что я уехала из Денвера, потому что ты разбил мне сердце, то советую не быть таким самоуверенным! — Кимберли натянула на себя одеяло и демонстративно повернулась к Артуру спиной. — Наши отношения уже изжили себя. Я решила уехать в Калифорнию еще в начале нашего знакомства, и я ни разу не изменила своего намерения.

Артур оставил ее эмоциональное заявление без внимания. В комнате наступила гробовая тишина.

Из глаз Кимберли брызнули слезы и покатились по щекам на подушку. Она знала, что не сможет заснуть — Артур совсем рядом, только руку протянуть, и в то же время далеко-далеко, как будто на другой планете, в другой галактике, на другом конце Вселенной.

 

10

Кимберли не спала почти всю ночь. Задремав наконец около семи утра, через час она внезапно проснулась. Она почувствовала аромат кофе, и ее желудок моментально взбунтовался. Кимберли как ошпаренная вскочила с кровати и пронеслась в ванную мимо Артура, державшего в руках поднос с завтраком. Ее вырвало, но, к счастью, лишь один раз, и Кимберли почувствовала себя гораздо лучше.

— Что случилось?! Ты в порядке? Я слышал странные звуки. Что с тобой?! — обеспокоенно спросил Артур.

Кимберли шагнула к двери и, захлопнув ее перед его носом, рявкнула:

— Я могу спокойно поболеть?!

Она долго принимала душ и еще дольше сушила волосы. Они превратились в пышные кудряшки, которые еще в детстве жутко раздражали ее. Когда Кимберли вышла из ванной, Артура в спальне не было, что, как это ни странно, разозлило ее больше, чем каскад неприятных вопросов. Спустившись вниз, она угодила в объятия Элис, которая повела ее в столовую.

— Артур сказал, что ты неважно себя чувствуешь. Он волнуется за тебя. Слушай, он потрясающий парень! — сказала она с восхищением. — Они с Дереком понравились друг другу с первого взгляда, — добавила Элис шепотом.

— Кто бы сомневался, — пробормотала Кимберли. — Где они?

— Сделали вид, что им надо поговорить о делах, но даю голову на отсечение, что этот разговор закончится в винном погребке или короткой поездкой на новой машине Дерека, — тепло рассмеявшись, сказала Элис.

— Как можно быстро выяснить, беременна ты или нет? — спросила Кимберли.

— Я могу отвезти тебя к своему врачу. Пока Элис звонила, Кимберли пила чай. Она почти не притронулась к тосту с сыром, потому что не чувствовала голода из-за волнения. Когда они шли к машине, Элис с благодарностью посмотрела на Кимберли.

— Спасибо, что доверилась мне.

— Страх не любит одиночества, — коротко ответила Кимберли.

Час спустя она точно знала, что ждет ребенка. Она уже не могла уговаривать себя, что ее недомогание происходит от эмоциональных срывов. Вердикт врача потряс Кимберли до глубины души.

— Что ты собираешься делать? — озабоченно спросила Элис, когда они возвращались домой.

— Не знаю.

Кимберли сказала правду. У нее было такое безрадостное детство, что ей достаточно было представить какого-нибудь несчастного ребенка, чтобы ее сердце сжалось от боли. Кимберли, конечно, знала, что никогда не будет наказывать ребенка за плохую успеваемость в школе, не скажет ничего обидного по поводу его невзрачной внешности. Ни в коем случае не скажет своей дочери или сыну, как однажды сказала ее мать, что она продолжает поддерживать этот ужасный брак ради них.

— Поговори с Артуром. Он… я имею в виду… это его ребенок? — Элис виновато посмотрела. на подругу.

Кимберли кивнула.

— Он очень любит детей, — воодушевившись, сказала Элис. — Сегодня утром Бобби и Кейт просто не давали ему проходу, катались на нем верхом — представляешь? — и он с удовольствием возился с ними. Ты просто немного испугалась, Ким. Скоро ты свыкнешься с этой мыслью.

— Наверное.

Осознание того, что внутри нее зарождается новая жизнь, глубоко потрясло Кимберли. Это казалось ей необычным, почти чудом, которому следовало радоваться, а не бояться.

— Я обожаю детей, — сказала Элис, останавливая машину перед домом. — Дерек считал, что мы должны подождать, пока Кейт не подрастет, но я не хотела ждать. Лучше, когда между детьми небольшая разница в возрасте.

Дерек и Артур встречали их на ступенях дома.

Артур только взглянул на Кимберли, и ее сердце сделало скачок. Он выглядел неотразимым в небесно-голубой рубашке и в светло-бежевых брюках. Она собиралась сказать ему, что уже заказала билет на поезд до Сан-Франциско, но передумала, решив, что Артур должен узнать о ребенке. И, возможно, с грустью подумала Кимберли, пора прекратить рассуждать о том, что я могу безболезненно расстаться с ним, потому что это чистая ложь.

— Ты не говорила, что вы собираетесь куда-то поехать, — с укором сказал Дерек жене.

— А ты не говорил, что собираешься прокатить Артура в своем новом автомобиле. Или, может, я не расслышала? — с легкой иронией ответила Элис.

— Твой багаж уже в вертолете, Кимберли, — сказал Артур.

Кимберли невольно улыбнулась. Он не смог похитить ее, зато похитил ее багаж и дневник. Через десять минут, тепло простившись с Дереком и Элис, они направились на взлетную площадку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — солгала Кимберли. — Сегодня утром было что-то с желудком. Где находится твой дом?

— Около Сан-Диего. В тех местах красивая нетронутая природа и изумительный вид на залив. Тебе понравится мой дом, там очень спокойно.

— Я уверена в этом, но я сниму комнату в Бриджерсе… Там родилась моя мама и там она похоронена, — дрогнувшим голосом сказала Кимберли. — Я не была на ее могиле со дня похорон. Она и еще несколько друзей моих родителей погибли в автомобильной аварии шесть лет назад. Тебе со мной будет не очень весело.

Артур знал об этой аварии из отчета, который подготовили для него детективы. Они сели в вертолет, Артур помог Кимберли пристегнуться. Она была бледной и напряженной, и он решил не беспокоить ее во время полета.

Вертолет приземлился на частном аэродроме. Там их уже ждала машина. Кимберли боялась, что ее будут мучить тягостные воспоминания, поэтому она закрыла глаза и не заметила, как вскоре заснула.

— Приехали…

Когда Артур разбудил ее, она поняла, что так крепко давно уже не спала. Думая, что Артур довез ее до центра Бриджерса, Кимберли очень удивилась, оказавшись перед небольшой сельской церквушкой.

— Я вспомнил кое-какие подробности из отчета детективов, — сказал он и взял с заднего сиденья красивый букет цветов. — По дороге сюда мы останавливались у цветочного магазина, но мне, наверное, следовало разбудить тебя, чтобы ты сама могла выбрать.

— Нет-нет, они чудесные, — поспешно сказала Кимберли, тронутая его заботой.

На небольшом сельском кладбище они довольно быстро нашли могилу матери Кимберли. Кимберли опустилась на колени и положила цветы на зеленую траву. Она изо всех сил старалась не заплакать.

— Наш последний совместный отдых в Калифорнии обернулся трагедией. Мачеха Элис вовсю заигрывала с моим отцом. В тот день, когда случилась авария, мы с мамой поссорились. Я сказала, что мы должны уехать домой, и пусть отец флиртует сколько угодно. Мама рассердилась на меня, а я сказала, что мне стыдно за нее, потому что она позволяет отцу обращаться с ней по-скотски. — Кимберли всхлипнула, стараясь подавить рыдания. — Мы быстро помирились, но я не должна была говорить ей такие вещи.

— Она была твоей матерью, поэтому понимала тебя, — сказал Артур, глядя на ее расстроенное лицо.

Но Кимберли уже не могла сдерживать слезы. Она так и не смирилась с последствиями той трагедии. Она не могла простить себе даже того, что в какой-то момент пожалела о том, что на месте матери не оказался ее отец. Артур прижимал ее к себе, давая ей возможность выплакаться.

Наконец Кимберли успокоилась, и они вернулись к машине. Кимберли чувствовала себя выжатой как лимон, но тем не менее на душе у нее стало намного спокойнее. Она впервые за этот день обратила внимание, что на небе светит солнышко и весело поют птички.

— Куда мы едем? — спросила Кимберли.

— Ко мне, дорогая моя, — ответил Артур.

— У меня уже нет сил сопротивляться, — проронила она обреченно.

Но, сказав это, Кимберли поняла, что лукавит: сейчас никакая сила не оторвала бы ее от Артура. Ей было жизненно необходимо находиться рядом с ним, она даже не хотела искать причину — она просто это знала. Когда машина свернула с шоссе на проселочную дорогу, Артур остановил машину и опустил стекло.

— Взгляни, это там.

Кимберли посмотрела туда, куда показывал Артур, и увидела вдали на холме белый каменный дом.

— Я купил его, когда мне было восемнадцать лет, — сказал Артур.

— Восемнадцать? — удивилась Кимберли.

— Я убежал из дома, потому что родные обращались со мной, как с несмышленым подростком.

— Но ты и был подростком, — возразила она.

Артур бросил на нее насмешливый взгляд.

— О моей загубленной юности мы поговорим как-нибудь в другой раз.

До дома они доехали за четверть часа. Кимберли поразила стоящая вокруг тишина. Она вышла из машины и, обогнав Артура, пошла впереди него к тяжелой деревянной двери, которая была распахнута настежь, словно дом приветствовал прибывшего хозяина.

Если бы я еще не любила Артура, то влюбилась бы в него сейчас, подумала Кимберли, входя в просторный холл.

— Здесь есть кто-нибудь?

— Моя домоправительница получила распоряжение проветрить все помещения, сделать запасы продуктов к моему приезду и уйти домой, — ответил Артур. — Она живет в деревне у подножия холма.

— Ты всегда все планируешь?

— А ты разве нет? — задал он встречный вопрос, удививший Кимберли.

Но еще больше Кимберли удивило то, что Артур прав. Она планировала практически все. Единственное, чего она не предусмотрела, это появления в ее жизни Артура и ребенка. Это крошечное существо было частицей их обоих, они вместе его создали, и оно полностью зависело от них. От волнения у Кимберли в горле встал комок. Она медленно повернулась к Артуру и в который раз восхитилась его красивым лицом. Кимберли подумала, что ребенок, которого она родит, обязательно унаследует черты своего отца и всегда будет напоминать ей об Артуре.

— Останешься, дорогая? — мягко спросил он. Артур был для нее воплощением соблазна, и Кимберли поняла, что не устоит.

— Но только…

Артур приложил палец к ее губам.

— Я не люблю ограничений.

— Они мне нужны.

— Ты должна доверять мне, — ответил он.

У Кимберли было ощущение, что Артур видит, что творится у нее внутри, словно она была сделана из стекла. Доверять! С таким же успехом он мог попросить ее взойти на Мак-Кинли босиком. Кимберли считала, что в ней от природы заложено недоверие к красивым мужчинам. Артур, конечно, здесь ни при чем, яркой внешностью и невероятно мощной сексуальной аурой его наградила природа. За ним стали охотиться женщины, и он осознал степень своей власти над ними. Но разве она не должна снова довериться ему, чтобы сказать о ребенке, которого она носит? Она же не может ожидать от него больше, чем сама готова дать ему.

— Никаких ограничений, — мягко повторил Артур, взял ее за руку и повел на второй этаж.

Из окна спальни открывался великолепный вид на залив Сан-Диего. Солнце било прямо в глаза, и Кимберли даже зажмурилась. Артур подошел к ней сзади, расстегнул «молнию» на ее платье и прикоснулся губами к нежному, чувствительному месту там, где шея плавно переходила в плечо. По телу Кимберли пробежала приятная дрожь, и она с легким стоном откинула голову назад. Артур спустил платье с ее плеч, и оно скользнуло на ковер.

— Я бесстыдница, — пробормотала Кимберли, поворачиваясь к нему лицом.

Артур засмеялся.

— Хорошо бы…

— Да? — Ее глаза расширились от испуга.

— Я шучу, дорогая. Ты мне нравишься такой, какая ты есть. Это значит, что ты должна быть недоступной для всех мужчин, кроме меня. Со мной ты должна быть мягче воска, нежнее шелка.

Артур легко поднял ее и положил на кровать. Кимберли напряженно смотрела на него, словно не могла понять, как оказалась здесь.

— Мне не следовало приезжать сюда… — пролепетала она.

— Знаешь, что тебе нравится во мне, дорогая моя? Я выбиваю тебя из привычной колеи.

— С чего ты это взял?

— Ты не любишь рисковать. Ты предпочитаешь одежду определенных цветов, расставляешь книги строго в алфавитном порядке, самый аккуратный рабочий стол в офисе был твой. Но со мной ты пошла на риск.

Артур ослепительно улыбнулся, и Кимберли почувствовала, как участилось биение ее сердца.

— Я хочу получить обратно свой дневник, — неуверенно сказала она.

Артур засмеялся.

— Ты же знаешь, что я не буду читать его. Вчера я хотел поквитаться с тобой за то, что ты сбежала и заставила меня волноваться, и получил удовольствие от твоей покорности. Но больше никогда не исчезай, не поставив меня в известность.

Кимберли знала, что Артур не шутит, он предупреждает ее вполне серьезно. И так же серьезно считает, что она вернулась к нему. Но так ли это? Кимберли не знала ответа на этот вопрос. С момента знакомства с Артуром в своих поступках она руководствовалась чувствами, а не расчетом, она выбирала ту или иную линию поведения, даже не осознавая этого. Но так ли сейчас важно выяснять отношения, копаться в себе? Здесь, в спальне Артура, впервые за многие дни удушающего существования Кимберли почувствовала себя снова живой.

— Поцелуй меня… — прошептала Кимберли срывающимся голосом.

Артур снял с себя сорочку и нетерпеливо отбросил ее в сторону. Кимберли смотрела на его обнаженный торс и чувствовала, как у нее напрягаются соски, а внизу растекается жаркая влага.

— Ты такая красивая, что я не могу не трогать тебя…

Артур прижал ее к себе, и Кимберли ощутила его возбуждение. Слившись в страстном поцелуе, они задохнулись, опаленные огнем своего желания.

— Я хочу тебя сейчас, — жарким шепотом признался Артур, снимая с нее белье. — Больше не могу ждать.

Кимберли чувствовала, как в ней просыпается нечто первобытное. Она просто сгорала от нетерпения, впервые почувствовав, что Артур не может владеть собой, и это распаляло ее еще больше.

— Артур!.. — призывно простонала она, раскрываясь ему навстречу.

Артур страстно поцеловал Кимберли.

— Спи, дорогая. Можешь забрать свой дневник, — добавил он с улыбкой. — Только что ты расплатилась со мной на всю оставшуюся жизнь. Это было что-то фантастическое…

Кимберли судорожно прижалась к нему. Каждое мгновение, проведенное с Артуром, было для нее драгоценным, — она была уверена, что все это рухнет, как только он узнает о ребенке. Она сразу перестанет быть для Артура сексуальной и притягательной и превратится в проблему, потому что от нее будет зависеть — станет он отцом или нет. Артуру наверняка не понравится ситуация, в которой выбор принадлежит не ему.

Но Кимберли не торопилась ставить его в известность о своей беременности, потому что уже решила сохранить ребенка. Она сама была зачата вне брака, и ее мать посчиталась с ее правом на жизнь. Почему же она должна лишить этого права собственного ребенка? Кроме того, она любит Артура, и это тоже должно повлиять на ее отношение к его ребенку. Он, к сожалению, не любит ее, и их связь для него преходяща. Как долго они пробудут вместе? Кимберли была уверена, что идиллия закончится, как только она сообщит Артуру о своей беременности.

— Настолько фантастически, — продолжил Артур, — что настало время объясниться.

Кимберли насторожилась, но выразила свою готовность слушать кивком.

— Вчера вечером ты сказала, что решила уехать в Калифорнию сразу после нашего знакомства и до сих пор не изменила своих планов. Я думаю, ты солгала.

Конечно, солгала. Но Кимберли моментально представила, в какую ловушку Артур попадет, если она признается ему в любви и скажет о ребенке. Артур будет чувствовать себя обязанным, а для нее это унизительно.

— Ты сказала это только потому, что не хотела признать, что твоя ревность к Кони -очень лестная для меня — была необоснованной, — продолжал Артур. — В отношениях с женщинами я всегда действую открыто.

— Возможно, но я не обманывала тебя, — сказала Кимберли. — Мы прекрасно провели время в Денвере, но отношения, основанные на сексе, недолговечны.

Артур со снисходительной насмешкой посмотрел на нее.

— Интересно, откуда это известно женщине, у которой был всего один любовник?

Кимберли опустила глаза.

— Известно, и все.

Она не успела опомниться, как снова оказалась под Артуром.

— Значит, кроме потрясающего секса, ты больше ничего не получаешь от меня, да?

Кимберли имела неосторожность поднять на Артура глаза. Он смотрел на нее пристальным, обжигающим взглядом.

— Ну-у… э-э-э…

На губах Артура появилась красноречивая улыбка.

— Подумать только, я зря потратился на все те цветы и сентиментальные карточки…

— Нет, они мне очень нравились.

— Не надо притворяться, дорогая.

Артур целовал ее как сумасшедший. Кимберли дрожала, пытаясь сопротивляться напору его страсти, но он продолжал покрывать ее тело горячими поцелуями, и она опять сгорала от желания, которое Артур удовлетворил всего несколько минут назад.

— Артур?

— Хочешь меня? — хрипло спросил он с вызовом.

Кимберли хотела. Хотела, забыв в это мгновение о гордости, о здравом смысле и обо всем прочем. Каждая клеточка ее тела страстно отзывалась на ласки Артура, а бороться с природой Кимберли не могла. И она подчинилась его страсти.

 

11

Прошло пять восхитительных дней. Проснувшись утром шестого дня, Кимберли не обнаружила Артура рядом, но это ее не удивило. Он всегда вставал первым.

Как всегда, ее поташнивало. Кимберли спасала привычка Артура подниматься на рассвете, иначе он давно бы заметил ее утреннее недомогание. Но сегодня, как и всегда, тошнота быстро прошла, и Кимберли подумала, что самый острый период закончился. Она накинула халат и спустилась вниз, но Артура там не было. Не было и его машины перед домом. На столике в холле лежала записка, что он поехал за свежими булочками для нее.

Кимберли просияла. Артур не упускал случая побаловать ее, и она довольно быстро обнаружила, что ей это очень нравится. Кимберли никогда не потакала своим слабостям, и ей даже в голову не могло прийти, что мужчина будет лезть вон из кожи, чтобы доставить ей даже незначительное удовольствие. Общение с отцом выработало у Кимберли устойчивое мнение, что все мужчины эгоисты. Поэтому все, что Артур делал для нее, не переставало ее поражать.

— Мне нравится удивлять тебя… я люблю, когда ты улыбаешься, — говорил он с обаятельной улыбкой, и Кимберли радостно улыбалась в ответ.

Кимберли встала под душ, и с ее лица не сходило мечтательное выражение. Она пыталась понять, почему так быстро пролетели пять незабываемых дней, но так и не нашла ответа на свой вопрос. Как получается, что счастливое время несется со скоростью света, а тяжелое тянется до бесконечности? Но ей было так хорошо сейчас, что она не долго забивала себе голову такими мыслями.

Артур учил ее расслабляться и преодолевать страх выставить себя в глупом виде. С ним Кимберли смеялась столько, сколько не смеялась за всю предыдущую жизнь. Но больше всего она любила длинные вечера. Когда спадала жара, они ужинали на террасе, выходившей на залив, и вели бесконечные разговоры обо всем на свете.

Кимберли расчесывала волосы в спальне, когда зазвонил телефон. Это была Элис.

— Почему ты не звонишь? — с обидой спросила Элис. — Хорошо еще, что Дерек догадался взять у Артура номер телефона. Как у вас с ним дела?

В трубке что-то щелкнуло — Кимберли подумала, что это помехи на линии.

— Да, собственно, ничего особенного…

— Ты еще не сказала ему о ребенке?! — изумилась Элис.

Удивленный тон подруги болью отозвался в душе Кимберли. Что плохого, если она немного повременит с этой новостью?

— Извини, Ким, я не хотела расстраивать тебя, — по-своему истолковала ее молчание Элис. — Просто я очень беспокоюсь о тебе.

Но внимание Кимберли отвлек шум на первом этаже. Вскоре дверь спальни распахнулась — на пороге стоял Артур, его глаза пылали гневом. Кимберли похолодела. Теперь ей стало понятно, что это был за щелчок — Артур, очевидно, поднял трубку параллельного аппарата и слышал весь ее разговор с Элис.

— Извини, Элис, мне надо идти… — быстро сказала Кимберли. — Я позвоню тебе позже.

— Я думал, что ты еще спишь, и снял трубку, чтобы позвонить Дэну. Это правда? — строго спросил Артур.

— Что правда? — Кимберли отказывалась признавать, что ему уже все известно.

Артур бросил на нее язвительный взгляд.

— То, что ты беременна?

Кимберли сделала глубокий вдох, чтобы справиться с волнением. -Да.

— Ребенок мой? Она покраснела.

— Как ты можешь задавать мне такой вопрос?

— А почему нет? Эту новость я ожидал услышать от тебя не таким образом. Поскольку ты оказалась не такой искренней, как я думал раньше, в чем еще я ошибался? — спросил Артур с тем же суровым выражением на лице.

— Только не в этом. Ребенок твой, — с упреком сказала Кимберли.

Артур отвернулся, и она не видела, как он воспринял подтверждение своего отцовства.

Может, он надеялся, что я забеременела не от него? — испугалась Кимберли. Его подозрение в неверности оскорбило ее, но она не могла избежать подобных мыслей. Артур охотно спал с ней, но о будущем никогда не говорил. Конечно, ему было бы легче, если бы ответственность за ее беременность лежала не на нем.

— Я тоже не так собиралась сказать тебе о моем… состоянии, — пробормотала Кимберли, избегая слова «ребенок», чтобы не сыпать Артуру соль на рану.

— Не пытайся обмануть меня! — резко сказал он. — Ты вообще не собиралась говорить мне об этом! Иначе ты не молчала бы так долго.

— Не знаю, зачем ты говоришь мне все это. Кимберли чувствовала себя очень неуютно.

Последние пять ночей, с момента их приезда сюда, она спала в объятиях Артура, а сейчас он смотрел на нее, как на своего смертельного врага.

— Разумеется, я собиралась сказать тебе. Да, я не торопилась, ну и что с того? Но у тебя такой тон, будто я совершила преступление.

— А я думаю, ты уже приняла решение, как избавиться от этой, как ты считаешь, ужасной проблемы, и теперь боишься, что я могу повлиять на твое решение, — заявил Артур. — Поэтому ты и уехала из Денвера. Если бы я случайно не услышал твой разговор с Элис, я никогда не узнал бы, что ты беременна. Ты намеревалась скрыть это от меня. Почему ты не хочешь признать это?

Кимберли смотрела на него в испуганном недоумении.

— Потому что это неправда. Я бы никогда не поступила так. У тебя сложилось совершенно неправильное представление о…

— Не думаю, — оборвал ее Артур.

Он в своем репертуаре — знает только то, что хочет знать, с горечью подумала Кимберли.

— Ты просто не слушаешь, что я тебе говорю, — сердито сказала она.

— А зачем? — Артур усмехнулся. — Зачем слушать женщину, которая с такой легкостью относится ко мне, к нашим отношениям и уезжает в другой штат, даже не предупредив меня об этом?

— Ты прекрасно знаешь, почему я сделала это! — горячо возразила Кимберли, ошарашенная потоком его обвинений. — Я видела тебя с Кони Майнер и предположила самое плохое.

— Поскольку ты не сочла нужным прямо спросить меня о Кони, я лишь могу положиться на твое слово. А на деле получается, что ты просто исчезла.

— Мой отъезд в Калифорнию не был связан с моей беременностью, потому что я узнала об этом после того, как ты появился в доме моих друзей! — Голос Кимберли дрожал от возмущения. — Я собиралась сказать тебе. Я…

— Сомневаюсь, — спокойно возразил Артур. — Твое поведение говорит само за себя.

— Что ты имеешь в виду? — опешила она.

— Я думаю, что, как только ты узнала о своей беременности, ты решила бросить меня и сделать аборт. Возможно, ты уехала в Калифорнию прежде всего, чтобы избавиться от меня.

— Откуда ты знаешь, что я планировала? Ты что, умеешь читать чужие мысли?

— Мне не надо быть провидцем, — с раздражающей усмешкой ответил Артур. — Ты не любишь детей…

— Неправда! Я никогда не говорила этого!

— Ты не хочешь иметь детей, — как бы уточняя, сказал Артур.

— Откуда тебе известно, что я хочу? — сказала Кимберли, уже уставшая от несправедливых нападок. — Может, я стала думать по-другому, когда поняла, что у меня будет ребенок.

Взгляд его темных сузившихся глаз был прикован к ее лицу. Неожиданно Артур сделал шаг к ней.

— Да? — спросил он, словно желая удостовериться, что правильно ее понял.

— Это тебя не касается! Тебе надо было спросить по-человечески, как я себя чувствую, а не набрасываться на меня с обвинениями! — вспылила Кимберли, вконец разозлившись.

— Как это не касается, когда ты носишь моего ребенка?! — возмутился в свою очередь Артур.

— Ты ведешь себя, как пещерный человек, — презрительно бросила Кимберли.

— Это и мой ребенок, и я уже дал тебе ясно понять, что, если это случится, я возьму на себя всю ответственность.

— А почему ты думаешь, что мне нужна эта твоя ответственность? — тихо спросила Кимберли, разъяренная его самоуверенностью.

— Ты должна обсуждать со мной любое свое решение, — мрачно заявил Артур.

— Хорошо, — с притворной покорностью сказала Кимберли. — Ты умеешь менять пеленки?

Артур, чуя подвох, захлопал глазами. Кимберли вздохнула, изображая разочарование.

— Не умеешь. А как насчет кормления и длительных криков по ночам?

Артур задумался.

— У нас будет няня, — выкрутился он.

— Ты уверен?

— Конечно.

Артур впервые растерялся. Он сосредоточенно следил за Кимберли, силясь угадать, какие ответы ее устроят.

— Итак, — как бы подводя итог, сказала Кимберли, — ты уверен, что я должна советоваться с тобой по каждому поводу, и в то же время не готов оказывать мне практическую помощь в воспитании ребенка.

— Скажи прямо: ты готова родить этого ребенка, если я буду помогать тебе?

— Если бы ты хоть раз потрудился спросить меня, я бы ответила тебе, что решила оставить ребенка. — Кимберли дышала медленно и осторожно, потому что от напряжения у нее уже кружилась голова. — Но я справлюсь без тебя и без твоих денег. И если ты в качестве своей помощи можешь предложить только няню, то нам, мне и ребенку, лучше обойтись без тебя.

— Это не все, что я готов предложить. Я женюсь на тебе… разумеется.

Кимберли втайне мечтала услышать эти слова, но предложение, сделанное в такой унизительной форме, страшно оскорбило ее. Как и самоуверенность Артура, который, казалось, не сомневался, что она с радостью выскочит за него замуж. Кимберли считала, что люди вступают в брак, когда уже не могут жить друг без друга. Иногда, конечно, бывают и более прозаические причины. Но она была слишком умной и гордой, чтобы пойти на такой союз. Артур не любит ее, поэтому и говорить не о чем. А ее любовь не вписывалась в это уравнение.

— Я нужен тебе в постели и вне ее, — горячо убеждал ее Артур. — А ты и наш ребенок нужны мне.

Глаза Кимберли уже жгло от сдерживаемых слез, но она сейчас не могла позволить себе быть слабой. Избегая смотреть на Артура, она раскрыла телефонную книгу.

— Я хочу вызвать такси. Какой у тебя адрес?

— Ты не можешь уехать сейчас!

— Посмотрим! — Кимберли бросила на него вызывающий взгляд, но тут же сникла, почувствовав сильное головокружение.

— Я предложил тебе выйти за меня замуж, — проронил Артур с ледяным высокомерием.

— Неужели? — с сарказмом осведомилась Кимберли, отчаянно борясь со слабостью. — И как это я пропустила мимо ушей столь щедрое предложение? Я лишь слышала, как ты сказал с величайшим снисхождением, что женишься на мне и что я нуждаюсь в тебе. Так вот знай: я ни в ком не нуждаюсь, кроме себя самой!

Взвинченная до крайности, Кимберли ринулась к двери, но Артур преградил ей дорогу.

— Ты ведешь себя по-детски.

— Это ты так считаешь! — Кимберли стала вырываться из его рук, боясь, что не выдержит и разрыдается у него на глазах.

— Я не буду гоняться за тобой по всей Калифорнии, — угрожающе предупредил Артур.

— А я и не хочу, чтоб ты гонялся, — с трудом выговорила Кимберли.

Ее кожа похолодела и стала липкой, Кимберли мучила тошнота. Наконец ей удалось освободиться, на это ушли остатки сил, Кимберли находилась в полубессознательном состоянии.

— Я думаю, что хочешь, но этого не будет. Ты сделала все, чтобы разрушить наши отношения, и, если мое предложение останется без ответа, благодарить за это будешь только себя, — жестко сказал Артур. — Ты говоришь, что тебе никто не нужен. Ты просто трусиха, боишься решиться на более серьезные отношения.

Кимберли застыла, пытаясь сосредоточиться на его последних словах, но вдруг перед ее глазами все закрутилось и стало исчезать в конце длинного темного тоннеля.

Вернувшись из небытия, Кимберли обнаружила, что лежит в кровати. Но, как только она приподняла голову, на нее снова накатила невыносимая тошнота. Кимберли без сил упала на подушку. Артур быстро поднес ей стакан воды и заставил выпить.

— Я все равно уеду, — упрямо сказала Кимберли, злясь на собственную физическую слабость.

— Если врач разрешит, — мягко произнес Артур.

— Какой врач?

— Которого я вызвал. Тебе было очень плохо.

— Это обычная утренняя тошнота на пустой желудок! — прошипела Кимберли. — Я чувствовала себя почти хорошо, но ты затеял свой дурацкий спор, и вот результат.

Артур смотрел на нее с необычайным спокойствием и хладнокровием.

— Перестань смотреть на меня так, словно я взбунтовавшийся ребенок! — потребовала возмущенная Кимберли.

Артур немедленно отвел глаза, но продолжал стоять рядом. А Кимберли мучилась из-за собственной глупости. Артур был необычайно добр к ней, он не сбежал от ситуации, которая многих мужчин привела бы в ужас. Кимберли допускала, что он мог справиться и с не очень приятными обязанностями по уходу за младенцем. Она даже почувствовала себя немного виноватой перед Артуром и, чтобы скрыть слезы, отвернулась от него.

— Я не хочу, чтобы ты расстраивалась, — все тем же мягким успокаивающим тоном произнес Артур, сдерживаясь от более горячих проявлений нежности.

— Я не расстраиваюсь, — пролепетала Кимберли.

— Я обманывал тебя, когда говорил, что не буду гоняться за тобой по всей Калифорнии, — сказал он.

Это был явно шаг к примирению, и Кимберли почувствовала, что тоже готова восстановить пошатнувшиеся отношения.

— Да?

— Я не могу допустить, чтобы ты снова исчезла неизвестно куда. Ты почему-то противишься своей потребности во мне, но каждый из нас нуждается в ком-то, а у тебя, по-моему, больше никого нет, кто мог бы помочь тебе.

После этих слов Кимберли уже ни на что не надеялась. В горле у нее застрял ком, который она, как ни пыталась, не могла проглотить. Артур просто жалеет ее! То, что он предлагал ей сейчас, он предложил бы любой женщине, носящей его ребенка. Это говорило о его порядочности — Артур не бросит женщину на произвол судьбы. Он на ней женится. Кимберли подумала, что поступила правильно, отвергнув его предложение.

После ухода врача, посоветовавшего Кимберли больше отдыхать и раньше ложиться спать, Артур принес поднос с великолепно пахнущими блюдами. Кимберли с жадностью набросилась на еду, на тарелке не осталось ни кусочка.

— Передай мою благодарность Катрин. Она изумительно готовит.

— Я сам приготовил обед, — скромно признался Артур.

— Ты?!

— А что тут удивительного? Однажды я прожил здесь полгода один и, чтобы не умереть с голоду, должен был научиться готовить, — сухо пояснил он.

Кимберли откинулась на подушку. Рассматривая классические черты красивого лица Артура, Она с горечью подумала, что не может преодолеть свою тягу к нему. Возможно, со временем ей это удастся… А если нет?

— Это когда тебе было восемнадцать лет? — спросила она, чтобы отвлечься от этих мыслей. — Чем ты занимался тогда?

— Бунтовал, чем же еще? — ответил Артур с грустным смешком. — Я влюбился в модель. Ее звали Джейн, она была на пять лет старше меня. Мой отец не хотел ждать, пока этот роман придет к своему естественному концу, он требовал, чтобы я бросил ее, угрожал лишить меня наследства. Мы с Джейн сбежали в Калифорнию, решив обосноваться в этом штате. Но, прежде чем я успел купить дом, она приняла от моего отца довольно крупную сумму в обмен на то, чтобы расстаться со мной.

Кимберли вздрогнула. Несмотря на то что она ревновала Артура ко всем женщинам, которые были до нее, мысль о его страданиях была ей невыносима. Кимберли представила, каким открытым и доверчивым подростком он был тогда.

— Я остался здесь зализывать раны. Благодаря бабушке и дедушке я не нуждался. Возможно, у меня было недостаточно денег для того, чтобы удержать Джейн, но на нормальную жизнь вполне хватало, — сказал Артур, улыбнувшись.

Сейчас он легко рассказывал об этом, но Кимберли уже неплохо знала его, чтобы понять, насколько Артур был потрясен предательством любимой женщины. В юности он был романтиком, готовым приносить любые жертвы ради своей возлюбленной. Самым жестоким ударом для такого гордого, умного мужчины, как Артур, явилось осознание того, что объект его любви любила больше деньги, чем его самого.

— Артур… — прошептала Кимберли, чувствуя, что сейчас заплачет.

— Поспи хотя бы немного, — сказал он озабоченно.

— Ты не должен жениться на мне только потому, что я забеременела.

— Должен. Ты неглупая женщина, но инстинкт самосохранения у тебя слабее, чем у мухи, — спокойно констатировал Артур.

Слезливое настроение сразу исчезло, щеки Кимберли вспыхнули. Оттолкнувшись от подушки, Кимберли села на кровати и воинственно спросила:

— С чего ты это взял?

— Ты отказалась от должности, которая принадлежала тебе по праву, и от многообещающей карьеры. Ты разрушила наши хорошие отношения. Ты настолько упряма, что отказываешься от помощи, даже находясь на грани обморока, — с готовностью перечислил Артур. — Достаточно? Ты можешь, конечно, думать, что проживешь одна, но меня это не впечатляет.

— Как только я поправлюсь, я сразу уеду отсюда! — твердо заявила Кимберли, больше не желая слушать его. — Я буду очень признательная тебе, если ты закажешь для меня такси на три часа.

— Нет, — после короткой паузы сказал Артур.

— Я собираюсь родить этого ребенка. Пока это все, что тебе надо знать. Если мне потребуется какая-то помощь, я сообщу тебе об этом. — Кимберли снова легла, демонстративно отвернулась от Артура и с головой накрылась одеялом.

Я все правильно решила, уговаривала себя Кимберли с завидным упорством. Если Артур захочет увидеть ребенка после его рождения, я не стану препятствовать. Он просто не понимает еще, насколько ему повезло, что я отказалась от его предложения. Я могла ведь оказаться алчной женщиной и выйти за него замуж только для того, чтобы прибрать к рукам его богатство. Артур красив как бог, с ним интересно, и он фантастический любовник. Возможно, он не понял, но мой отказ выйти за него замуж говорит о том, насколько сильно я люблю его. Как жаль, что он слишком рано узнал о моей беременности, с грустью подумала Кимберли. Еще несколько дней любовной идиллии могли многое изменить.

Артур бросил что-то на кровать. Кимберли осторожно выглянула из-под одеяла и увидела свой дневник.

— Я не читал его.

— Я знаю, — покраснев, заверила Кимберли.

— Сегодня после обеда я должен встретиться со своим нотариусом, но я отменю эту встречу.

— Не глупи, — сказала Кимберли с легкой небрежностью. — Я хорошо высплюсь, пока тебя не будет.

Артур опустился перед ней на корточки, чтобы видеть ее лицо.

— Я попрошу Катрин присмотреть за тобой.

— Ты поставишь меня в неудобное положение, — сказала Кимберли, не в силах оторвать глаз от его мужественного лица.

Он взял ее за руку.

— Хорошо. Но обещай мне, что при малейших признаках тошноты или головокружения ты позовешь ее.

— Обещаю.

Артур наклонился и провел кончиком языка по губам Кимберли, чем вызвал в ее крови волнение.

— Обещай также съесть все, что Катрин приготовит для тебя.

— Это нетрудно, — пролепетала Кимберли.

— Если будешь хорошо себя вести, я привезу вкусные пирожные к чаю. Выспись как следует, чтобы я мог заняться с тобой страстной любовью, когда вернусь домой, — хрипло проговорил Артур между дразнящими поцелуями, которые только разжигали в Кимберли желание. — Но, если я увижу, что ты не отдохнула, никакой любви не будет.

Артур встал и, подойдя к окну, задернул плотные шторы. Кимберли вдруг вспомнила, что ни разу не фотографировала его.

— Подожди… — остановила она Артура, испугавшись, что уедет и у нее не будет его фотографии.

Артур с удивлением наблюдал, как она вытаскивает из своей сумки фотокамеру.

— Улыбнись, — скомандовала Кимберли, настраивая аппарат.

— Тебе надо лежать, — попробовал протестовать Артур.

— Улыбнись, не хмурься, — попросила она, будто не слыша.

Ким успела сделать несколько снимков, когда за окном послышался шум подъехавшей машины. Судя по громкому стуку двигателя, это была Катрин. Кимберли быстро юркнула в постель, чтобы успокоить Артура. Как только он вышел из спальни, она встала и, стараясь не шуметь, быстро собрала вещи. Зная, что Артур может еще раз заглянуть к ней перед отъездом на встречу с нотариусом, Кимберли снова легла. Она заснула, даже не заметив этого.

Когда она проснулась, дверь в спальню как раз закрывалась. Она проспала почти два часа. Артур уехал, а когда он вернется, ее уже здесь не будет. Уставившись в пространство невидящими глазами, Кимберли напомнила себе, почему, несмотря на свою любовь к Артуру, она отказалась выйти за него замуж.

О том, что ее родители поженились только потому, что она должна была появиться на свет, Кимберли узнала подростком. Мать была достаточно откровенна со своей повзрослевшей дочерью, пытаясь оправдать неверность мужа.

— Мы встретились с ним всего несколько раз. К тому времени, когда я поняла, что жду ребенка, у него уже была другая. Эдвард пользовался большим успехом у женщин. Я была слишком скромной для него, но, когда он узнал, что я беременна, сразу предложил мне выйти за него замуж. С его стороны это было большой жертвой, и я была благодарна ему за это.

Но Кимберли знала, что у ее матери не было никаких амбиций. Она прилепилась к отцу своего будущего ребенка и покорно согласилась с тем, что он не должен быть ни добрым, ни преданным ей. Выйдя замуж за человека, который не любил ее и часто обижал, она страдала до конца своих дней.

История родителей стала для Кимберли хорошим уроком. Поэтому она и решила оставить Артура, не дожидаясь, когда не сможет совладать со своими чувствами и согласится на брак с ним.

Одевшись, Кимберли взяла чемодан и вышла из комнаты. Катрин, симпатичная добродушная толстуха, вышла из кухни поздороваться с ней. Обмен любезностями — эмоциональный со стороны домоправительницы и сдержанный со стороны Кимберли, — был прерван, когда Катрин заметила в руке Кимберли чемодан.

Узнав, что она собирается вызвать такси, Катрин настояла на том, чтобы самой отвезти Кимберли в город, сказав, что ей все равно надо туда по делам.

Старенький джип подпрыгивал на неровной проселочной дороге. Кимберли слишком поздно вспомнила слова Артура о том, что его экономка ездит на машине так, будто за ней гонится стая волков. Она успокоила себя тем, что по этой дороге редко кто ездит. Внезапно Катрин бросила машину резко вправо. На них двигался грузовик, появившийся неизвестно откуда. Катрин лихорадочно крутила руль, пытаясь избежать лобового столкновения.

Мне надо было выйти за него замуж, мелькнула у Кимберли мысль в тот момент, когда раздался скрежет металла.

Кимберли медленно открыла глаза.

Джип уткнулся носом в придорожную канаву. Катрин рыдала, но обе женщины, к счастью, не пострадали. Самое интересное, что шофер грузовика, едва не подмявшего под себя джип, даже не заметил этого и понесся дальше.

Кимберли протянула руку к ключу зажигания и заглушила работавший двигатель. Убедившись, что Катрин не ранена, она стала уговаривать ее поскорее покинуть машину. К тому моменту, когда обе женщины стояли на дороге, к месту аварии на потрепанном грузовичке подъехали муж и сын Катрин. Они работали в поле и видели, что произошло.

Муж с большой осторожностью усадил Катрин в кабину, приговаривая при этом:

— Главное, что ты осталась жива, моя дорогая.

— Мы сейчас поедем домой, а оттуда я могу отвезти вас в город на своей машине, — сказал сын Катрин, приглашая Кимберли в кабину.

— Спасибо, но я сегодня уже никуда не поеду, — ответила она.

Удивительно, как у человека обостряется мышление в критической ситуации, подумала Кимберли. Близкое свидание со смертью отрезвляет мозг. Оказавшись снова в доме Артура, она убедила Катрин и ее родных, что чувствует себя хорошо и может спокойно остаться одна. Кимберли казалось сейчас, что небо стало голубее, а солнце — ярче.

Как ей только могло прийти в голову убежать от Артура во второй раз? Кимберли было стыдно за себя, и в то же время она гордилась, что сумела проявить волю и вернуться. Она до сих пор вздрагивала, вспоминая, как Артур упрекнул ее в том, что она боится дать ему шанс. Он был прав. С самого начала она предсказывала скорый конец их отношений и все время, которое они встречались, выискивала причины, оправдывающие ее пророчество. Она постоянно недооценивала Артура и принижала их чувства.

Почему ей потребовалось столько времени, чтобы понять наконец, что Артур совсем не похож на ее отца? Она судила Артура через призму неверности отца, субъективно относясь к тому, что он говорил ей, и отказывая ему в доверии. Ей следовало быть с ним честнее и не убегать от него снова — этого Артур уж совсем не заслуживал! — когда между ними оставалось столько нерешенных вопросов.

 

12

Артур возвращался со встречи, которую он сократил, как только мог, и первое, что ему попалось на дороге, был джип, лежавший носом в канаве, а рядом с ним женский жакет, который он сразу узнал. Выскочив из машины, он проверил, есть ли кто-нибудь в джипе. Никого не обнаружив, он затем быстро сел в свой автомобиль и на бешеной скорости помчался домой. — Артур стремительно вошел в холл и сразу увидел Кимберли. Он пробежал глазами по ее фигуре, словно не веря, что Кимберли стоит перед ним — живая и невредимая.

— Господи, ты здесь?! С тобой все в порядке?! Когда я увидел твой жакет рядом с джипом, то подумал, что ты пострадала… может быть, серьезно… Я решил, что тебя отвезли в больницу, я только не знал, куда ехать… — Артур замолчал.

— Нас чуть не переехал гру… грузовик, — запинаясь, сказала Кимберли. Она сильно нервничала и от этого смущалась. Сердце ее стучало так сильно, что трудно было дышать. — Моя мама сказала бы, что с нами в машине, наверное, был ангел, потому что Катрин тоже не пострадала, — пролепетала она скороговоркой.

Преодолев шок, Артур шагнул к ней и нежно обнял.

— Бедная моя, если бы ты знала, чего я только не передумал за эти минуты!

Кимберли стояла неподвижно, пока Артур проводил ладонями по ее рукам, бедрам, осматривал ее придирчивым взглядом, будто он до сих пор не мог поверить, что она жива.

— Я тоже была в шоке… Катрин вела машину, как будто участвовала в гонках.

— Ты больше никогда не сядешь к ней в машину, дорогая моя, — сказал Артур, слегка встряхнув ее за плечи, чтобы Кимберли поняла серьезность его предупреждения.

— Она сама жутко перепугалась и теперь, думаю, будет ездить гораздо осторожнее.

Артур взял ее голову в ладони и посмотрел Кимберли в глаза.

— Я думаю, если бы ты погибла, я бы тоже не захотел жить, — прошептал он. — Ты уже стала моей неотъемлемой частью, и, когда тебя нет рядом, мне очень неуютно. Если бы я потерял тебя, то уже никогда не почувствовал бы себя полноценным человеком.

Кимберли была потрясена эмоциональным признанием Артура. Она смотрела на него с неподдельным изумлением. Только сейчас она поверила, что действительно дорога ему. Ее напряжение, возникшее перед встречей с ним, начало постепенно спадать.

— Ты, очевидно, уже догадался, что я собиралась опять уйти от тебя…

— Да. Но я сам виноват в этом. Вместо того чтобы открыто признаться тебе в своих чувствах, я проявлял излишнюю сдержанность. Конечно, ты хотела знать, как я отношусь к тебе, но гордость не позволяла мне заявить о своих чувствах, — сказал Артур и замолчал.

Кимберли внимала каждому его слову, боясь пропустить даже оттенки интонации.

— А что ты чувствуешь… ко мне? — спросила она, осмелев.

— Пытаюсь это понять, — ответил Артур.

— О-о-о…

На какую-то секунду Кимберли подумала, что он признается ей в любви или в чем-то подобном. Она даже испугалась такой сумасшедшей фантазии. Но в данный момент ей хотелось ударить Артура за слова о том, что в случае ее гибели он бы тоже захотел умереть. Кимберли не сомневалась, что это действительно были только слова. Артур испытал шок при виде лежавшей в кювете машины и испугался за еще не родившегося ребенка.

— Я подозревал, что ты снова можешь удрать, поэтому сократил, как мог, встречу с нотариусом, — сказал Артур.

Кимберли покраснела под его укоряющим взглядом.

— Я уже не могла разумно мыслить, для меня тоже важно было спасти свое лицо. Но я была не права, пытаясь уйти от тебя во второй раз. Нельзя бежать от ситуации только потому, что не можешь справиться с ней.

— Я должен быть рядом с тобой, чтобы я мог постоянно доказывать свое отношение к тебе. И я гонялся бы за тобой по всему свету, моя дорогая беглянка, до тех пор, пока опять не завоевал бы твое доверие.

— Неужели это из-за меня все произошло? — Кимберли вдруг увидела свое поведение в ином свете. Подсознательно она испытывала Артура, надеялась, что он последует за ней и убедит в том, что она может доверять ему. — Такого больше не повторится. Я была несправедлива к тебе. Если не считать недоразумения с Кони, ты всегда был честен со мной.

— С Кони у меня была обычная интрижка. Я, конечно, мог позвонить ей и сказать, что встретил тебя, но я считаю неприличным расставаться с женщиной по телефону. К тому же это было бы глупо, так как мы с Кони сразу договорились, что мы свободные птицы. — Артура улыбнулся. — Кроме того, я, видимо, не хотел признаться самому себе, что ты уже заняла важное место в моей жизни.

— Правда?! — с надеждой спросила Кимберли, у нее снова разыгралось воображение.

— После Джейн я не воспринимал ни одну женщину серьезно, — признался Артур.

— Бог мой, ты, оказывается, редко бываешь серьезным, — съязвила Кимберли.

Артур скривился.

— С ней я свалял дурака, так что больше уже не позволял ни одной женщине иметь надо мной власть.

Кимберли погладила его по плечу, выражая свое сочувствие.

— Ты был очень молод, поэтому не стоит казнить себя за ошибки юности.

Артур покачал головой.

— Я потерял уважение к самому себе. Мои родные отнеслись к этому спокойнее, но мне было очень стыдно за то, что я не сумел разобраться, с кем имею дело. Я влюбился в придуманный мною образ, а не в реальную женщину, которой Джейн была.

— Я сделала такую же ошибку с Крисом, когда мне было семнадцать, — поспешила утешить его Кимберли. — Мне он представлялся совершенством, поэтому с тобой я была уже умнее…

Артур настороженно посмотрел на нее.

— Я имею в виду, что знаю — ты не совершенен! Ни один человек не может быть совершенным, — быстро добавила Кимберли, с запозданием поняв, что Артур совсем не возражал бы, если бы она считала его самым совершенным мужчиной на земле. — Но мне кажется, ты очень близок к этому…

— Нет, я совершил слишком много ошибок. Если бы сегодня случилось что-то с тобой или с нашим ребенком, я никогда бы не простил себе, что не признался тебе в своих чувствах, — торжественно заявил Артур.

— И я бы себе тоже не простила, — с нежностью прошептала Кимберли.

— Дорогая, я пропал в первый же вечер, когда увидел тебя. Почему, ты думаешь, я преследовал тебя? Я впервые испытывал столь глубокие чувства.

Кимберли густо покраснела, подумав, что он имеет в виду секс.

— Я тоже, — пролепетала она.

Артур посмотрел на нее блестящими глазами и крепко взял за руки.

— С тобой я чувствую себя необыкновенно, неправдоподобно хорошо, но вначале это нервировало меня.

— Нервировало хорошее ощущение? — удивилась Кимберли.

Артур сильно сжал ее пальцы и, занятый своими мыслями, даже не заметил, что Кимберли вздрогнула от боли.

— Когда любовь неожиданно приходит к человеку, это может… — Артур помолчал, подыскивая подходящее слово, — травмировать его.

— Травмировать? — повторила Кимберли и почувствовала облегчение, когда Артур отпустил ее руки.

— Да, именно травмировать! — настойчиво повторил он. — На следующий день после нашей встречи ты была чуть теплее куска льда, а когда узнала, кто я, вообще не захотела иметь со мной ничего общего.

— Но я… я чувствовала то же, что и ты…

До Кимберли наконец дошло, что Артур говорит о том, что влюбился в нее. Он любит ее? Любит?

— Ты хочешь сказать, что любишь меня? — с недоверием спросил он.

— Люблю, очень люблю, — призналась Кимберли, готовая расплакаться от эмоционального напряжения.

Артур сверлил ее острым взглядом.

— Но ты же хотела снова уйти от меня. Кимберли кивнула и сжала дрожавшие губы.

— Во второй раз, — напомнил Артур. Кимберли опять кивнула, она не могла говорить из-за душивших ее слез.

— Несмотря на то что я предложил тебе выйти за меня замуж.

Слезы уже ручьем катились по ее щекам.

— Но все это абсолютно нормально! — воскликнул Артур, которого слезы Кимберли привели в смятение. — Если честно, я сам не понимаю, откуда у меня столько упреков. Я схожу с ума по тебе и по нашему ребенку и могу простить тебе все, что угодно. Только не плачь ради Бога, любовь моя.

— Они сами льются… меня просто переполняют эмоции. Тебе достаточно чуть тронуть мое сердце, и мы утонем в море моих слез. Думаю, я стала плаксивой из-за беременности. — Кимберли рассмеялась. — Но я так счастлива!

Артур прижал ее к себе и страстно поцеловал. Это было самое лучшее лекарство от слез, которое он знал.

— Счастлива, счастлива, — повторяла Кимберли, чувствуя, как мелко дрожит от переполняющего ее волнения.

— Я думаю, тебе пора лечь, — сказал Артур, довольный ее признанием. Он подхватил Кимберли на руки и понес в свою спальню. — Я тоже лягу.

Кимберли чувствовала себя превосходно в его теплых, надежных руках. Артур любит ее. Все ее страхи оказались напрасными, они были рождены ее неуверенностью в себе.

— Можно узнать, почему ты изменила свое мнение о детях? — спросил Артур, опуская ее на кровать.

— Думаю, меня пугала ответственность. Брак моих родителей был неудачным, и в детстве я сильно страдала из-за этого, — смущенно ответила Кимберли. — Я боялась, что, если у меня появится ребенок, он тоже будет несчастлив.

— Я понимаю тебя, дорогая. Но ты плохо знаешь себя. Ты не способна поступать так, как поступали твои родители. Ты слишком чуткая и отзывчивая женщина, чтобы приносить другим людям, особенно своим детям, страдания.

— Как только я узнала, что беременна, сразу ощутила себя по-другому, — призналась Кимберли. — Я поняла, что этот ребенок будет частицей нас обоих, и он сразу превратился для меня в чудесное крошечное создание, имеющее право на жизнь. Меня, конечно, волнует, буду ли я хорошей матерью, но это существо уже вызывает у меня восторг.

— Ты любишь во всем добиваться совершенства, ни в чем не даешь себе спуску, но я обещаю, что никогда не позволю тебе опуститься ниже этой планки, — мягко предупредил Артур. — Я был слишком нетерпелив с тобой, но со временем ты научишься доверяться мне.

— Я и сейчас доверяю тебе, но все равно буду следить за тобой, как ястреб, — радостно сообщила ему Кимберли. — В мире много отчаянных женщин, готовых положить на тебя глаз.

Лицо Артура расплылось в сладострастной улыбке.

— Но ты выйдешь за меня замуж?

— Я подумаю, — важно ответила Кимберли. Она уже могла позволить себе подшучивать над Артуром, но по-прежнему удивлялась, как он мог влюбиться в обычную женщину, какой она себя считала.

Артур расстегнул сорочку и вдруг простонал:

— Если ты хочешь снова видеть меня рядом с собой в постели, ты просто должна выйти за меня замуж.

Кимберли рассмеялась, радуясь непривычному ощущению свободы.

— Если я соглашусь выйти за тебя, могу я получить что-нибудь взамен?

— Значит, ты хочешь выйти за меня? — уточнил Артур, включаясь в игру.

Свое согласие Кимберли выразила глубоким вздохом.

— Очень. Ты не возражаешь, если я спрошу, насколько сильно ты меня любишь? — застенчиво пролепетала она.

Артур посмотрел на нее любящим взглядом.

— Влюблен по уши и схожу по тебе с ума. Хватит на две жизни, по крайней мере.

— Я люблю тебя не меньше, — сказала Кимберли и, обхватив его за шею руками, притянула к себе.

 

13

Спустя месяц Кимберли и Артур поженились.

Подготовка к свадьбе занимала все время Кимберли. Она познакомилась с семьей Артура, которая приняла ее безоговорочно. Поначалу Кимберли даже слегка побаивалась бьющего через край дружелюбия общительного многочисленного семейства, но, обласканная теплотой Мартинесов, в конце концов почувствовала себя как дома.

Глэдис помогла подруге выбрать подвенечный наряд. В платье с атласным лифом и шелковой летящей юбкой с длинным шлейфом Кимберли казалась принцессой. Впечатление усиливала подаренная Артуром диадема, усыпанная бриллиантами, с помощью которой на голове удерживалась тончайшая фата.

— Ты такая красивая, что я не могу оторвать глаз от тебя, любовь моя, — сказал Артур, когда они с Кимберли наконец остались вдвоем на танцевальной площадке во время свадебного обеда.

Сердце Кимберли не переставало громко стучать с той минуты, как она увидела его у алтаря. Как и положено жениху, Артур стоял с серьезным лицом и неотрывно смотрел на свою невесту. Последний месяц Артуру приходилось много работать, чтобы освободить время для предстоящего медового месяца, поэтому они виделись очень мало.

— Я так хочу остаться с тобой наедине, что у меня все ломит внутри от напряжения, — прошептал Артур.

Кимберли покраснела, пытаясь заглушить собственное острое желание, вызванное его откровенным признанием.

Медовый месяц они проводили в старинном доме семьи Мартинес, расположенном неподалеку от Малаги на средиземноморском побережье Испании. Семья Артура давно перебралась в Америку, но родовой дом сохранила.

На следующее утро после приезда Кимберли вышла на залитую солнцем террасу и с восторгом окинула сверкающую гладь моря.

— Как здесь красиво! — восхитилась она. — Ты часто бываешь здесь?

Артур обнял ее и нежно провел ладонью по ее животу.

— Редко, к сожалению. Это все-таки далеко. Но теперь, когда я стану отцом, мы можем проводить здесь больше времени, для ребенка очень полезен морской воздух.

Кимберли переполняла радость. Сейчас в ее жизни было все, о чем может мечтать каждая женщина: красивый, богатый, любящий муж, скоро у них родится ребенок… Но, несмотря на всю полноту счастья, Кимберли не давала покою одна мысль, глубоко засевшая в ее сознании. Она долго не решалась задать этот вопрос Артуру, но сейчас, набравшись храбрости и глубоко вздохнув, смущенно спросила:

— Наверное, я покажусь тебе глупой гусыней, но все же спрошу… Может, я надоем тебе скоро?

— Господи, о чем ты говоришь?! — воскликнул ошеломленный Артур. — Ты или наши отношения никогда не надоедят мне. Я даже не мечтал, что в моей жизни появится женщина, которая сделает мою жизнь такой счастливой.

— Несмотря на то что я никогда не дорасту до бриллиантовых наручников? — лукаво спросила Кимберли.

Артур судорожно пытался сообразить, что для него важнее: легендарная репутация героя-любовника или спокойствие его молодой жены. Бриллиантовые наручники, о которых так много писали светские репортеры, на самом деле были обыкновенным брелоком для женского браслета. Артур знал, что всю эту историю с наручниками выдумала одна стервозная бродвейская актрисочка, с которой он переспал пару раз, после чего расстался с ней навсегда, подарив на память злополучный брелок.

— Все это меня уже не интересует, — небрежно отмахнулся Артур, но, увидев тревогу в глазах Кимберли, все-таки рассказал ей правду о пресловутых наручниках, осыпанных бриллиантами.

Кимберли долго смотрела на него, а потом вдруг согнулась от приступа хохота. Каждый раз, когда она хотела остановиться, у нее перед глазами вставало жалобное выражение на лице Артура, когда он решился сделать признание, ударявшее по его имиджу донжуана, и она снова заходилась в хохоте.

— Но теперь, когда я нашел женщину моей мечты, я могу осуществить все свои сексуальные фантазии, — сказал Артур, быстро придя в себя.

Он поднял Кимберли на руки и направился в спальню.