Кимберли не спала почти всю ночь. Задремав наконец около семи утра, через час она внезапно проснулась. Она почувствовала аромат кофе, и ее желудок моментально взбунтовался. Кимберли как ошпаренная вскочила с кровати и пронеслась в ванную мимо Артура, державшего в руках поднос с завтраком. Ее вырвало, но, к счастью, лишь один раз, и Кимберли почувствовала себя гораздо лучше.

— Что случилось?! Ты в порядке? Я слышал странные звуки. Что с тобой?! — обеспокоенно спросил Артур.

Кимберли шагнула к двери и, захлопнув ее перед его носом, рявкнула:

— Я могу спокойно поболеть?!

Она долго принимала душ и еще дольше сушила волосы. Они превратились в пышные кудряшки, которые еще в детстве жутко раздражали ее. Когда Кимберли вышла из ванной, Артура в спальне не было, что, как это ни странно, разозлило ее больше, чем каскад неприятных вопросов. Спустившись вниз, она угодила в объятия Элис, которая повела ее в столовую.

— Артур сказал, что ты неважно себя чувствуешь. Он волнуется за тебя. Слушай, он потрясающий парень! — сказала она с восхищением. — Они с Дереком понравились друг другу с первого взгляда, — добавила Элис шепотом.

— Кто бы сомневался, — пробормотала Кимберли. — Где они?

— Сделали вид, что им надо поговорить о делах, но даю голову на отсечение, что этот разговор закончится в винном погребке или короткой поездкой на новой машине Дерека, — тепло рассмеявшись, сказала Элис.

— Как можно быстро выяснить, беременна ты или нет? — спросила Кимберли.

— Я могу отвезти тебя к своему врачу. Пока Элис звонила, Кимберли пила чай. Она почти не притронулась к тосту с сыром, потому что не чувствовала голода из-за волнения. Когда они шли к машине, Элис с благодарностью посмотрела на Кимберли.

— Спасибо, что доверилась мне.

— Страх не любит одиночества, — коротко ответила Кимберли.

Час спустя она точно знала, что ждет ребенка. Она уже не могла уговаривать себя, что ее недомогание происходит от эмоциональных срывов. Вердикт врача потряс Кимберли до глубины души.

— Что ты собираешься делать? — озабоченно спросила Элис, когда они возвращались домой.

— Не знаю.

Кимберли сказала правду. У нее было такое безрадостное детство, что ей достаточно было представить какого-нибудь несчастного ребенка, чтобы ее сердце сжалось от боли. Кимберли, конечно, знала, что никогда не будет наказывать ребенка за плохую успеваемость в школе, не скажет ничего обидного по поводу его невзрачной внешности. Ни в коем случае не скажет своей дочери или сыну, как однажды сказала ее мать, что она продолжает поддерживать этот ужасный брак ради них.

— Поговори с Артуром. Он… я имею в виду… это его ребенок? — Элис виновато посмотрела. на подругу.

Кимберли кивнула.

— Он очень любит детей, — воодушевившись, сказала Элис. — Сегодня утром Бобби и Кейт просто не давали ему проходу, катались на нем верхом — представляешь? — и он с удовольствием возился с ними. Ты просто немного испугалась, Ким. Скоро ты свыкнешься с этой мыслью.

— Наверное.

Осознание того, что внутри нее зарождается новая жизнь, глубоко потрясло Кимберли. Это казалось ей необычным, почти чудом, которому следовало радоваться, а не бояться.

— Я обожаю детей, — сказала Элис, останавливая машину перед домом. — Дерек считал, что мы должны подождать, пока Кейт не подрастет, но я не хотела ждать. Лучше, когда между детьми небольшая разница в возрасте.

Дерек и Артур встречали их на ступенях дома.

Артур только взглянул на Кимберли, и ее сердце сделало скачок. Он выглядел неотразимым в небесно-голубой рубашке и в светло-бежевых брюках. Она собиралась сказать ему, что уже заказала билет на поезд до Сан-Франциско, но передумала, решив, что Артур должен узнать о ребенке. И, возможно, с грустью подумала Кимберли, пора прекратить рассуждать о том, что я могу безболезненно расстаться с ним, потому что это чистая ложь.

— Ты не говорила, что вы собираетесь куда-то поехать, — с укором сказал Дерек жене.

— А ты не говорил, что собираешься прокатить Артура в своем новом автомобиле. Или, может, я не расслышала? — с легкой иронией ответила Элис.

— Твой багаж уже в вертолете, Кимберли, — сказал Артур.

Кимберли невольно улыбнулась. Он не смог похитить ее, зато похитил ее багаж и дневник. Через десять минут, тепло простившись с Дереком и Элис, они направились на взлетную площадку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — солгала Кимберли. — Сегодня утром было что-то с желудком. Где находится твой дом?

— Около Сан-Диего. В тех местах красивая нетронутая природа и изумительный вид на залив. Тебе понравится мой дом, там очень спокойно.

— Я уверена в этом, но я сниму комнату в Бриджерсе… Там родилась моя мама и там она похоронена, — дрогнувшим голосом сказала Кимберли. — Я не была на ее могиле со дня похорон. Она и еще несколько друзей моих родителей погибли в автомобильной аварии шесть лет назад. Тебе со мной будет не очень весело.

Артур знал об этой аварии из отчета, который подготовили для него детективы. Они сели в вертолет, Артур помог Кимберли пристегнуться. Она была бледной и напряженной, и он решил не беспокоить ее во время полета.

Вертолет приземлился на частном аэродроме. Там их уже ждала машина. Кимберли боялась, что ее будут мучить тягостные воспоминания, поэтому она закрыла глаза и не заметила, как вскоре заснула.

— Приехали…

Когда Артур разбудил ее, она поняла, что так крепко давно уже не спала. Думая, что Артур довез ее до центра Бриджерса, Кимберли очень удивилась, оказавшись перед небольшой сельской церквушкой.

— Я вспомнил кое-какие подробности из отчета детективов, — сказал он и взял с заднего сиденья красивый букет цветов. — По дороге сюда мы останавливались у цветочного магазина, но мне, наверное, следовало разбудить тебя, чтобы ты сама могла выбрать.

— Нет-нет, они чудесные, — поспешно сказала Кимберли, тронутая его заботой.

На небольшом сельском кладбище они довольно быстро нашли могилу матери Кимберли. Кимберли опустилась на колени и положила цветы на зеленую траву. Она изо всех сил старалась не заплакать.

— Наш последний совместный отдых в Калифорнии обернулся трагедией. Мачеха Элис вовсю заигрывала с моим отцом. В тот день, когда случилась авария, мы с мамой поссорились. Я сказала, что мы должны уехать домой, и пусть отец флиртует сколько угодно. Мама рассердилась на меня, а я сказала, что мне стыдно за нее, потому что она позволяет отцу обращаться с ней по-скотски. — Кимберли всхлипнула, стараясь подавить рыдания. — Мы быстро помирились, но я не должна была говорить ей такие вещи.

— Она была твоей матерью, поэтому понимала тебя, — сказал Артур, глядя на ее расстроенное лицо.

Но Кимберли уже не могла сдерживать слезы. Она так и не смирилась с последствиями той трагедии. Она не могла простить себе даже того, что в какой-то момент пожалела о том, что на месте матери не оказался ее отец. Артур прижимал ее к себе, давая ей возможность выплакаться.

Наконец Кимберли успокоилась, и они вернулись к машине. Кимберли чувствовала себя выжатой как лимон, но тем не менее на душе у нее стало намного спокойнее. Она впервые за этот день обратила внимание, что на небе светит солнышко и весело поют птички.

— Куда мы едем? — спросила Кимберли.

— Ко мне, дорогая моя, — ответил Артур.

— У меня уже нет сил сопротивляться, — проронила она обреченно.

Но, сказав это, Кимберли поняла, что лукавит: сейчас никакая сила не оторвала бы ее от Артура. Ей было жизненно необходимо находиться рядом с ним, она даже не хотела искать причину — она просто это знала. Когда машина свернула с шоссе на проселочную дорогу, Артур остановил машину и опустил стекло.

— Взгляни, это там.

Кимберли посмотрела туда, куда показывал Артур, и увидела вдали на холме белый каменный дом.

— Я купил его, когда мне было восемнадцать лет, — сказал Артур.

— Восемнадцать? — удивилась Кимберли.

— Я убежал из дома, потому что родные обращались со мной, как с несмышленым подростком.

— Но ты и был подростком, — возразила она.

Артур бросил на нее насмешливый взгляд.

— О моей загубленной юности мы поговорим как-нибудь в другой раз.

До дома они доехали за четверть часа. Кимберли поразила стоящая вокруг тишина. Она вышла из машины и, обогнав Артура, пошла впереди него к тяжелой деревянной двери, которая была распахнута настежь, словно дом приветствовал прибывшего хозяина.

Если бы я еще не любила Артура, то влюбилась бы в него сейчас, подумала Кимберли, входя в просторный холл.

— Здесь есть кто-нибудь?

— Моя домоправительница получила распоряжение проветрить все помещения, сделать запасы продуктов к моему приезду и уйти домой, — ответил Артур. — Она живет в деревне у подножия холма.

— Ты всегда все планируешь?

— А ты разве нет? — задал он встречный вопрос, удививший Кимберли.

Но еще больше Кимберли удивило то, что Артур прав. Она планировала практически все. Единственное, чего она не предусмотрела, это появления в ее жизни Артура и ребенка. Это крошечное существо было частицей их обоих, они вместе его создали, и оно полностью зависело от них. От волнения у Кимберли в горле встал комок. Она медленно повернулась к Артуру и в который раз восхитилась его красивым лицом. Кимберли подумала, что ребенок, которого она родит, обязательно унаследует черты своего отца и всегда будет напоминать ей об Артуре.

— Останешься, дорогая? — мягко спросил он. Артур был для нее воплощением соблазна, и Кимберли поняла, что не устоит.

— Но только…

Артур приложил палец к ее губам.

— Я не люблю ограничений.

— Они мне нужны.

— Ты должна доверять мне, — ответил он.

У Кимберли было ощущение, что Артур видит, что творится у нее внутри, словно она была сделана из стекла. Доверять! С таким же успехом он мог попросить ее взойти на Мак-Кинли босиком. Кимберли считала, что в ней от природы заложено недоверие к красивым мужчинам. Артур, конечно, здесь ни при чем, яркой внешностью и невероятно мощной сексуальной аурой его наградила природа. За ним стали охотиться женщины, и он осознал степень своей власти над ними. Но разве она не должна снова довериться ему, чтобы сказать о ребенке, которого она носит? Она же не может ожидать от него больше, чем сама готова дать ему.

— Никаких ограничений, — мягко повторил Артур, взял ее за руку и повел на второй этаж.

Из окна спальни открывался великолепный вид на залив Сан-Диего. Солнце било прямо в глаза, и Кимберли даже зажмурилась. Артур подошел к ней сзади, расстегнул «молнию» на ее платье и прикоснулся губами к нежному, чувствительному месту там, где шея плавно переходила в плечо. По телу Кимберли пробежала приятная дрожь, и она с легким стоном откинула голову назад. Артур спустил платье с ее плеч, и оно скользнуло на ковер.

— Я бесстыдница, — пробормотала Кимберли, поворачиваясь к нему лицом.

Артур засмеялся.

— Хорошо бы…

— Да? — Ее глаза расширились от испуга.

— Я шучу, дорогая. Ты мне нравишься такой, какая ты есть. Это значит, что ты должна быть недоступной для всех мужчин, кроме меня. Со мной ты должна быть мягче воска, нежнее шелка.

Артур легко поднял ее и положил на кровать. Кимберли напряженно смотрела на него, словно не могла понять, как оказалась здесь.

— Мне не следовало приезжать сюда… — пролепетала она.

— Знаешь, что тебе нравится во мне, дорогая моя? Я выбиваю тебя из привычной колеи.

— С чего ты это взял?

— Ты не любишь рисковать. Ты предпочитаешь одежду определенных цветов, расставляешь книги строго в алфавитном порядке, самый аккуратный рабочий стол в офисе был твой. Но со мной ты пошла на риск.

Артур ослепительно улыбнулся, и Кимберли почувствовала, как участилось биение ее сердца.

— Я хочу получить обратно свой дневник, — неуверенно сказала она.

Артур засмеялся.

— Ты же знаешь, что я не буду читать его. Вчера я хотел поквитаться с тобой за то, что ты сбежала и заставила меня волноваться, и получил удовольствие от твоей покорности. Но больше никогда не исчезай, не поставив меня в известность.

Кимберли знала, что Артур не шутит, он предупреждает ее вполне серьезно. И так же серьезно считает, что она вернулась к нему. Но так ли это? Кимберли не знала ответа на этот вопрос. С момента знакомства с Артуром в своих поступках она руководствовалась чувствами, а не расчетом, она выбирала ту или иную линию поведения, даже не осознавая этого. Но так ли сейчас важно выяснять отношения, копаться в себе? Здесь, в спальне Артура, впервые за многие дни удушающего существования Кимберли почувствовала себя снова живой.

— Поцелуй меня… — прошептала Кимберли срывающимся голосом.

Артур снял с себя сорочку и нетерпеливо отбросил ее в сторону. Кимберли смотрела на его обнаженный торс и чувствовала, как у нее напрягаются соски, а внизу растекается жаркая влага.

— Ты такая красивая, что я не могу не трогать тебя…

Артур прижал ее к себе, и Кимберли ощутила его возбуждение. Слившись в страстном поцелуе, они задохнулись, опаленные огнем своего желания.

— Я хочу тебя сейчас, — жарким шепотом признался Артур, снимая с нее белье. — Больше не могу ждать.

Кимберли чувствовала, как в ней просыпается нечто первобытное. Она просто сгорала от нетерпения, впервые почувствовав, что Артур не может владеть собой, и это распаляло ее еще больше.

— Артур!.. — призывно простонала она, раскрываясь ему навстречу.

Артур страстно поцеловал Кимберли.

— Спи, дорогая. Можешь забрать свой дневник, — добавил он с улыбкой. — Только что ты расплатилась со мной на всю оставшуюся жизнь. Это было что-то фантастическое…

Кимберли судорожно прижалась к нему. Каждое мгновение, проведенное с Артуром, было для нее драгоценным, — она была уверена, что все это рухнет, как только он узнает о ребенке. Она сразу перестанет быть для Артура сексуальной и притягательной и превратится в проблему, потому что от нее будет зависеть — станет он отцом или нет. Артуру наверняка не понравится ситуация, в которой выбор принадлежит не ему.

Но Кимберли не торопилась ставить его в известность о своей беременности, потому что уже решила сохранить ребенка. Она сама была зачата вне брака, и ее мать посчиталась с ее правом на жизнь. Почему же она должна лишить этого права собственного ребенка? Кроме того, она любит Артура, и это тоже должно повлиять на ее отношение к его ребенку. Он, к сожалению, не любит ее, и их связь для него преходяща. Как долго они пробудут вместе? Кимберли была уверена, что идиллия закончится, как только она сообщит Артуру о своей беременности.

— Настолько фантастически, — продолжил Артур, — что настало время объясниться.

Кимберли насторожилась, но выразила свою готовность слушать кивком.

— Вчера вечером ты сказала, что решила уехать в Калифорнию сразу после нашего знакомства и до сих пор не изменила своих планов. Я думаю, ты солгала.

Конечно, солгала. Но Кимберли моментально представила, в какую ловушку Артур попадет, если она признается ему в любви и скажет о ребенке. Артур будет чувствовать себя обязанным, а для нее это унизительно.

— Ты сказала это только потому, что не хотела признать, что твоя ревность к Кони -очень лестная для меня — была необоснованной, — продолжал Артур. — В отношениях с женщинами я всегда действую открыто.

— Возможно, но я не обманывала тебя, — сказала Кимберли. — Мы прекрасно провели время в Денвере, но отношения, основанные на сексе, недолговечны.

Артур со снисходительной насмешкой посмотрел на нее.

— Интересно, откуда это известно женщине, у которой был всего один любовник?

Кимберли опустила глаза.

— Известно, и все.

Она не успела опомниться, как снова оказалась под Артуром.

— Значит, кроме потрясающего секса, ты больше ничего не получаешь от меня, да?

Кимберли имела неосторожность поднять на Артура глаза. Он смотрел на нее пристальным, обжигающим взглядом.

— Ну-у… э-э-э…

На губах Артура появилась красноречивая улыбка.

— Подумать только, я зря потратился на все те цветы и сентиментальные карточки…

— Нет, они мне очень нравились.

— Не надо притворяться, дорогая.

Артур целовал ее как сумасшедший. Кимберли дрожала, пытаясь сопротивляться напору его страсти, но он продолжал покрывать ее тело горячими поцелуями, и она опять сгорала от желания, которое Артур удовлетворил всего несколько минут назад.

— Артур?

— Хочешь меня? — хрипло спросил он с вызовом.

Кимберли хотела. Хотела, забыв в это мгновение о гордости, о здравом смысле и обо всем прочем. Каждая клеточка ее тела страстно отзывалась на ласки Артура, а бороться с природой Кимберли не могла. И она подчинилась его страсти.