Предсказанное случилось 28 декабря. Практически под Новый год. Некоторые нетерпеливые уже начали праздновать… Водить машину стало делом прямо-таки рискованным: скользкие дороги и много пьяных водителей.

Ехал Коля в аэропорт, задание у него было индивидуальное, встретить «клиента» и к Вольге проводить. Совсем простое задание. Клиент был — мелкая сошка, но сильно боялся своих предыдущих покровителей, вот и решили дать ему Колю для охраны, чтобы нервы сберечь. Телохранитель из Коли до сих пор настоящий не получился, для этого талант иметь нужно и наблюдательность, но клиент-то этого не знал! Зато внешность настолько внушительная, что Вольга уверен был: за время поездки с Колей клиент полностью успокоится и будет готов к членораздельному разговору.

Коля выехал заранее, на случай пробок или других дорожных неприятностей, ехал не спеша, слушал музыку, настроение было хорошее, предпраздничное. Подарки он уже закупил. Маме — очень красивую шаль из вологодского кружева, у мамы никогда такой не было, а он хотел, чтобы была. Ангелине Степановне — к обычной коробке конфет с купюрами на дне прикупил еще и музыкальную кружку, которая, если налить в нее горячее, играла новогоднюю мелодию, а на рисунке под елкой проявлялся Санта-Клаус, при остывании кружки исчезавший. И так Коля расслабился и разнежился, что вовсе потерял контроль за происходящим на дороге. Чудом можно считать то, что он успел вывернуть руль и тормознуть, когда летевший на всех скоростях по встречной полосе «мерс» вдруг вылетел на их полосу… «Мерс» пролетел мимо и со скрежетом вмазался в машину, шедшую следом за Колиной. Потом послышался еще удар, еще… Крики… Коля выглянул из машины — и увидел, что ДТП монументальное: две машины — «мерс» и «Волга» — всмятку, еще четыре поцеловались, а самое веселое — по шоссе разливается лужа бензина…

Наверное, ему следовало немедленно уехать. Он видел, как тормозят встречные, сворачивают на освободившуюся полосу перед ним, боясь поравняться с бензиновой лужей, над которой угрожающе нависали провода из разбитых фар. Он видел, как выскакивают из покореженных машин люди и бегут назад. Но еще он видел плачущую девочку лет одиннадцати в смятой «Волге», отчаянно бьющуюся в стекло. Открыть дверцу она не могла. А позади нее сидела еще одна девочка, младше. Она не плакала, она потрясенно смотрела перед собой. На запрокинувшуюся окровавленную голову водителя. Ее отца?

Коля выскочил и побежал к «Волге» прямо по бензиновой луже.

— Куда, придурок, сейчас рванет! — заорал кто-то из владельцев пострадавших автомашин, толпившихся в стороне. — Стой, идиот, я уже вызвал пожарных и «Скорую»!

Коля одним ударом кулака вышиб стекло, потом обкрошил острые края вдоль рамы и выволок обеих девочек. Кажется, они не пострадали. Кажется… Старшая по-прежнему рыдала. Младшая молча смотрела на окровавленного мужчину за рулем. Обратно к своей машине было бежать дольше, и Коля рванул к группе людей, опасливо наблюдавших за его действиями.

— Ну, ты крут! Ну, герой! — восторженно бормотал какой-то толстяк, тогда как женщины забрали у Коли девочек и принялись ласково над ними ворковать — тем особенным тоном, каким женщины умеют разговаривать с детьми и который так неестественно звучит в исполнении мужчин.

— Папа! Там папа! — наконец подала голос младшая.

Коля развернулся и побежал обратно. Теперь ему вслед уже не кричали…

Мужчину зажало в машине основательно, но Коля поднапрягся и искореженное железо со скрежетом разогнулось… Достаточно для того, чтобы выпустить свою жертву.

Мельком Коля взглянул в сторону «мерса». За лобовым стеклом ничего не было видно из-за раздувшейся подушки безопасности, скорее всего, ни водитель, ни пассажиры — если были пассажиры — серьезно не пострадали. Коля решил, что вернется за ними.

И, взвалив на плечо тяжелое тело, понес раненого папу к девочкам… Но не донес. Видимо, какая-то искра все-таки пробежала по проводам. Бензин вспыхнул.

К счастью для себя, Коля был уже очень близко к краю лужи. Загорелись ботинки, загорелись брюки, пламя плеснуло на спину, вспыхнули волосы, он почувствовал острую боль и ужасный запах паленого… Уронил раненого, покатился по асфальту — инстинкт выживания оказался сильнее благородного порыва. Кто-то бросился к нему, принялся сбивать пламя своей курткой, кто-то еще подбежал с маленьким огнетушителем… Коля слышал, как отчаянно кричит младшая девочка и рыдает старшая. Потом услышал вой сирен — это подъехала милиция, за ними — «Скорая» и пожарники. Голову, руки и щиколотки нестерпимо пекло, голова кружилась, Колю тошнило… Он еще успел вытащить мобильник и позвонить Диме, сообщить, что попал в аварию и клиента встретить не сможет. Если Дима поторопится, то успеет к прилету… Потом Коле стало еще хуже, и он практически потерял сознание, только почувствовал боль, когда его поднимали и укладывали на носилки, и резкий холод, когда на нем разрезали одежду. Потом ему сделали укол, и он отключился.

Новый год Коля встречал в Ожоговом центре. Он получил ожоги разной степени тяжести, но ему еще повезло: в общей сложности у него были обожжены где-то 18 % поверхности кожи. Больше всего пострадала голова. Врачи говорили, что волосы у него уже расти не будут, да и от ушей мало чего осталось.

Приходили мама с Ангелиной Степановной. Мама плакала, Ангелина Степановна сурово расспрашивала врачей о Колином состоянии — прямо как о родном! Коля воспользовался тем, что мама отошла умыться, и попросил Ангелину Степановну приглядеть за мамой по мере возможности. Ангелина Степановна пообещала сделать все, что можно. Коля понимал, что сделать она может очень немного. Даже он ничего не мог поделать, когда у мамы начинался запой.

Приходили Дима и Вадик.

Навестить Колю пришли и спасенные им девочки с мамой и бабушкой. Мама и бабушка были в трауре: отец девочек, как оказалось, был уже мертв к тому моменту, когда Коля выволок его из машины. Но обе женщины, старая и молодая, были бесконечно благодарны Коле за спасение детей. Свидетели этого события в красках описали им Колин героизм и то, как Коля рисковал, когда никто не решился… Когда они уже собрались уходить, старушка вдруг расплакалась и насильно поцеловала Коле забинтованную руку. Коля ужасно смутился и даже все слова забыл, только мычал протестующе. Но потом еще долго ощущал себя возвышенно и приятно.

Пока Коля, сразу после аварии, метался в бреду, мучаясь страшной, ни с чем не сравнимой болью (благодаря постоянным взяткам ему кололи хорошие обезболивающие, но их ненадолго хватало, а колоть больше врачи отказывались — говорили, вредно), к нему приходили и зазеркальные, иномирные его родные. Коля так и не понял, как: ведь с постели он не вставал, и зеркал в палате интенсивной терапии не было! Однако как-то они умудрились появиться в палате. Все четверо: отец, мать, сестра, невеста. Отец смотрел на него, морщась от сострадания, но стараясь не выражать чувств. Агея и Рамила, обнявшись, плакали. Мама с окаменевшим лицом стояла у изголовья и водила над его головой раскрытыми ладонями — колдовала. Кажется, ему правда стало полегче от ее пассов. А может — от ее присутствия.

Мама сказала:

— Я предвидела это. Чтобы отдать свой долг этому миру, приютившему и спасшему тебя, ты должен был спасти кого-то, кто нужен и важен, кто изменит этот мир к лучшему.

На прощание Рамила села к нему на край кровати, откинула с лица красное покрывало и осторожно поцеловала Колю куда-то в бинты. От этого ему окончательно полегчало, и он уснул. Проснувшись, он задумался: интересно, которая из спасенных девчонок так уж нужна и важна для этого мира, которая сможет изменить мир к лучшему?

С этой ночи Коля пошел на поправку.

Из больницы он вышел только в конце февраля. Когда Коля впервые взглянул на себя в зеркало без бинтов, он ужаснулся. Вся голова была покрыта словно бы расплавленной, лоснящейся красной кожей. Шрам на шраме… По кромке лба — тоже сплошные рубцы, даже здоровая кожа натянулась. А уши превратились в два ярко-розовых огрызка. Он и раньше-то был не красавец, но теперь… Теперь он был просто монстр. На него было страшно смотреть.

Правда, Коля знал, что Рамила все равно будет его любить. И таким будет любить, лишь бы вернулся… А не вернется — она и впрямь никогда лица не откроет, и за другого не пойдет. И все равно неприятно было приходить к ней таким уродом.

Коля опасался, что его не возьмут обратно на работу после двухмесячного пропуска. Деньги ему были нужны. На лечение основательно потратились, а ведь еще и маме лекарства постоянно требовались, и в больницу она то и дело ложилась — кровь чистить, как это она называла.

Но Вольге достаточно было одного взгляда на Колю для принятия решения в его пользу. Он даже зарплату Коле немного повысил. Сказал, давясь смехом: «За проявленное мужество и героизм, от государства-то тебе точно ничего не перепадет». Похоже, Вольга действительно зауважал Колю. Во всяком случае, теперь он еще чаще требовал, чтобы Коля сопровождал его. Вольгу даже не смущало, что многие его партнеры при виде Коли ощутимо вздрагивали, а потом снова и снова украдкой поглядывали на его ужасное лицо. А может, Вольге это даже нравилось… Коля не исключал, что может быть и так.