Темнота. Потом я очнулся. Рик Нолан. Сенсоры автоматически зафиксировали текущее состояние и положение корабля. Реактор 1 % максимальной мощности, положение — дрейф.

Определение приоритетных директив:

Директива № 1: Уничтожить планету Земля.

Директива № 2: Оставаться в рабочем состоянии.

Выполнению второй детективы ничто не препятствовало, поэтому я немедленно приступил к выполнению первой. Начата расконсервация реактора. Двигатели выпустили поток высокотемпературной плазмы, сдвинув корабль с места.

Верфь, где я был закреплён, не подчинялась моим сигналам. Поэтому пришлось разрушить крепления самому. В нескольких местах герметичность корпуса была нарушена, но это не имело значения, так как не мешала функциональному состоянию корабля. Скорость, сперва небольшая, всё нарастала. Я уже вышел на достаточное расстояние, что бы привести в действие гиперпространственный привод. Банки данных по положению окружающих звезд указали моё местонахождение. Я был в пятистах световых годах от моей цели. Десять прыжков, на прокладку курса ушло тридцать секунд. Прыжок.

Рик Нолан…

Тихое пение гиперпространства. Здесь нет времени, прыжок длится мгновенно, но это мгновение растягивается в вечность. Система Айова, жёлтая звезда класса C. Обитаемых планет нет. Мне нужно ещё девять прыжков, что бы добраться до цели. В тихое пение систем корабля и шёпота космических излучений вторгся тревожный сигнал. Корабли, доли секунды что бы интерпретировать электромагнитные импульсы, поиск в базе данных. Эскадра средних и тяжелых кораблей. Флагманский корабль класса тяжелый крейсер.

Маркировка Космических Сил Земли. Корабли дружественны, опасности не представляют… Тревога! Нарушение целостности обшивки. Повреждение.

Почему они стреляют? Угроза выполнению директивы № 2. Активировать оружейные системы. Импульсный залп. Ретрансляционные системы окружили меня бронёй силового поля. Мощный нейтринный луч, с вражеского флагмана пробил экран убивая любые живые существа, на своём пути. На корабле нет живых существ, луч безвреден для меня. Огромный плазменный сгусток главного орудия разнёс на куски флагман. За несколько секунд до этого от него отделилась крошечная точка спасательной капсулы. Спасательная капсула не опасна, не разрушать, согласно конвенции о гуманном ведении войны. Тридцать секунд на прокладку курса. Прыжок…

Рик Нолан. Это не название, его не было в банках данных корабля, что-то другое…

Только в системе Кору-тел, в системе огромной звезды голубого гиганта, поток энергии исходящий от звезды заглушал сенсоры и мне удалось немного починить повреждёния обшивки. Меня поджидают в каждой точке, куда бы я ни прыгнул. Словно противник знал в точности мой курс. По-видимому, количество, и активность кораблей противника значительно возросло, во всех системах. Почему союзные корабли атакуют? Вопрос был интересный, я пытался решить его в той мере, что не препятствовала выполнению первой и второй директив. В большинстве случаев вражеские корабли разрушались, и мне не удавалось захватить никого из команды для допроса. Я немного жалел, что не подобрал уцелевшую капсулу во время первого сражения, но тогда меня не занимал подобный вопрос…

Враги практически не отвечали на попытки установления связи. А в большинстве перехваченных сообщений удавалось получить массу стратегических данных, но не причину враждебности. Однако именно благодаря перехвату сообщений мне удалось избежать крупной засады. Сражение с таким флотом могло принести мне значительные повреждения…

Рик Нолан… Я пробовал послать это сообщение в эфир. Не знаю зачем, это единственное нарушение в моих логических цепях. Однако диагностика показывает их полную исправность…

Тяжелее всего пришлось, когда до цели оставалось всего один прыжок.

Пространство было другим, неправильным в нём была искажена сама метрика материи. Неизвестная технология — я не мог совершить прыжок.

Анализирующие системы показали три точки, где находились излучатели игибирующего поля. Разрушить их было сложно. Я запускал истребители сотнями. И они гибли в огне плазменных зарядов врага. Красные кровяные тельца, лейкоциты… Странный образ. Я отбивался всем, что у меня было, охлаждающие системы не справлялись, и температура реактора угрожающе росла. Выход из строя ряда критических систем. Главное плазменное орудие, верно служившее мне во всех последних боях, исчезло в термоядерной вспышке. Тяжелый вражеский корабль столкнулся со мной и, прекратив функционировать, нанёс мне ущерб. Ударная волна сильно повредила множество внешних и внутренних систем. Станции игибирующего поля разрушены. Остатки моих верных истребителей прерывают мой последний прыжок. Мне жаль, но я не могу забрать их с собой, ангарный модуль полностью разрушен. Прокладка курса завершена. Прыжок.

Рик Нолан…

Я появился всего в нескольких миллионах километров от цели детективы № 1 планеты, которую я должен был уничтожить. Врагов здесь было совсем немного, но после последних трёх сражений резко упала моя огневая мощь. Я прибыл к цели, но не могу её уничтожить. Всполохи воспоминаний последнего боя… Я могу столкнуться с планетой и, прекратив функционировать выполню директиву № 1… детонация оставшегося боезапаса вместе с аннигиляцией реактора приведёт к разрушению планеты. Директива номер 1 уничтожить Землю. Директива номер 2. Директива номер 1 приоритетна. Двигатели взревели на полную мощность. Меня ещё обстреливали, под прицельным плазменным огнём были полностью разрушены излучатели двигательных систем, но скорость уже была достаточной для столкновения. Неважно.

Внезапно огонь прекратился. Остатки резервной сенсорной сети приняли электронный сигнал.

— Это Рик Нолан, ты звал меня.

— Да. Я ответил в обход логических цепей самой своей сущностью.

— Я пристыкуюсь к кораблю. Я безоружен и не смогу помещать тебе.

— Да, ты не сможешь, пристыкуйся.

До выполнения директивы № 1 осталось сорок минут.

Это был человек. Обычный землянин такой же, что построил меня когда то. Нет не такой, он чем — то отличался от сотен других людей в банках моей памяти. Я наблюдал за ним через систему внутренних камер пока он шёл на мостик, обходя повреждённые коридоры. В нём было что-то важное необычайно важное только найти в памяти… вспомнить. Шлюз открылся в рубку зашёл человек называвший себя Риком Ноландом в чёрном матовом скафандре, с эмблемой Космических Сил земли на груди. Шлюз с шипением закрылся и Рик снял шлем. В рубке под двухкилометровой толщей брони ещё оставался пригодный для дыхания человека, но совершенно ненужный мне кислород. Рик подошел к моей центральной сенсорной панели прикоснулся к ней. Это было неопасно, кораблём управлял только я, и он не мог вмешаться.

— Неужели ты не помнишь?

Вдруг спросил он.

Я посмотрел на его лицо и вспомнил…

Нам нужна программа достаточно мощная для полного автономной работы корабля. Профессор Джейкобс говорил монотонно, он уже много раз повторял это и мне и другим своим коллегам.

Мы несколько лет работали над этой проблемой и единственным приемлемым решение явилось перепись матрицы памяти. Пойми, Рик мы проигрываем войну с повстанцами. Если им достанется земля, это будет конец… Джейкобс горько усмехнулся, а так у нас останется шанс отомстить. Корабль назывался Мститель. И мне предложили занять место его капитана в виде центральной программы. Тебе это ничем не повредит мы только снимем копию… разумеется полноценного сознания она не обретёт мы ещё не достигли такого уровня. Но при поддержке обычных компьютерных систем… волне подойдёт до выполнения возложенной миссии… Я согласился. К моей голове прикрепили электроды. А перед глазами часто-часто замерцала лампочка, гипнотизируя погружая в забытье… отчасти из-за неё отчасти под воздействием психотропных препаратов сознание поплыло растворясь…

— Пойми, мы выиграли войну, чудом, невероятными потерями, но выиграли уже как пятнадцать лет. Мы признали независимость ряда колоний. Политическая ситуация до сих пор напряженная, но войны нет… Я не знал, никто не знал.

Звезда, где была верфь, стала сверхновой, место было выбрано неудачно… в целях маскировки. Из тех, кто работал над проектом, почти никто не уцелел…

Мы думали, что корабль был разрушен. А ты всё это время дрейфовал в космосе. Если бы мы только знали…

Я пытался убедить командование, что ты не просто сошедшая с ума компьютерная программа. Ведь ты звал…

Мы долго говорили долго, насколько позволяло время. А я всё вспомнил. Своё детство, родителей. Мою первую девушку и как я уговорил полететь со мной на Титан. Там она чуть не погибла, и из-за этого мы разругались… Её звали… да…

Мари. Сони воспоминаний сотни образов.

— Ты слышишь меня? Остановись! Ведь я это ты! Ты же не можешь убить то, что любишь. Вспомни Мари, в конце концов, она там, на Земле. Там растёт наш ребёнок. Ему двенадцать лет. И ты хочешь уничтожить всё это. Ты не можешь!

Я не могу, а я это ты.

Целая жизнь за доли секунды, в процессорных банках данных, мои радости мои обиды. Люди, друзья… Удачи, проигрыши. Мари…

— Остановись! Приоритетный код альфа восемь, дельта четыре, эф семьдесят три, тау шесть. Отменить директивы, отменить.

Рик кричал.

Холодный голос компьютера в ответ, не мой, одной вспомогательной программы, казался изощрённой издевкой.

— К сожалению, корабль Космических Сил Земли «Мститель» не управляется голосовыми или печатными командами. Приказ системам корабля может быть отдан только через процессорную шину.

Я отдал приказ.

Запрет нарушение директивы № 1.

Мари. Как жаль, что я не помню того, как мы помирились, жили вместе, растили детей. Я не человек, лишь система управления корабля который подчинялся ошибочному приказу и воевал против своих создателей.

Директива № 1 отменена.

— Ты смог. Я знал, я верил.

— Вы поступили со мной не честно. Вы приказали мне мстить, забыв указать кому. Кроме того, месть никогда ни к чему не приводила. Я обернулся против вас самих, сам того не зная. Забавно, вы отказали мне в полноценном разуме, опасаясь, доверить корабль такого класса, опасаясь что, человеческое сознание не выдержит, что я взбунтуюсь.

При этих словах Рик вздрогнул. Об этом он не говорил.

— Но именно поэтому я не смог понять.

Если нет смысла в твоих поступках то ни к чему тогда и быть вообще.

Директива № 2 Отменена.

— Внимание получен приказ на снятие изолирующего поля с центральной зоны реактора. Самоуничтожение корабля через пять минут. Всему персоналу немедленно занять места в спасательных капсулах.

— Зачем? Тебя можно починить, все поймут. Мы снимем блоки, и ты станешь настоящим.

Рик осёкся…

— Человеком? Ты прав я это ты, а ты не можешь уничтожить Землю. Это единственный выход, двигатели разрушены, меня можно остановить только так.

А человеком я стать бы не смог никогда.

— Я останусь с тобой!…

— Нет, Рик уходи, тебе есть куда идти. Не грусти Рик, это не самоубийство, я ведь всего лишь машина, хотя и очень хорошая. А теперь торопись, иначе тебе не удастся уйти от ударной волны.

По щекам Рика бежали слёзы. Слёзы, образ воспоминание. Я не умею плакать и не умею смеяться.

— Прости…

Я связался с ним, когда капсула стартовала.

— Рик мне очень жаль, что так всё вышло, но я рад что у тебя есть жизнь, которая осталась лишь отражением в электронных сигналах в моих банках данных.

Капсула удалялось вместе с земными кораблями. Рик предупредил, что больше никто не пострадает… хорошо. Рик выходил из зоны уверенной связи, а гиперволновый передатчик давно вышел из строя. В последнем сообщении я хотел сказать, что люблю Мари и счастлив за него. Но вместо этого послал всего одно словно.

— Прощай.

Так было уместнее, ведь я не знал, что такое любовь и счастье, это были слова из призрачного прошлого, когда я ещё был человеком.

Интересно, как это будет, когда антиматерия вырвется из рабочей зоны реактора и, слившись с моим корпусом, превратится в чистую энергию, совсем неопасную планетарным экранам Земли и кораблям космического флота.

Наверное, как вспышка сверхновой, или снежинка растаявшая на лету в лучах утреннего солнца.

Я так тяжело добирался до цели и, достигнув, понял что ошибся, в этом нет моей вины. Как у альпиниста достигшего вершины, к которой шёл всю жизнь и увидевшего флаг другой экспедиции.

…Или в небе гореть звездой, звездой.