Солнышко нежно пригревало, лаская своими теплыми лучами кожу... Марина потянулась и села на кровати. Как она сейчас любила жизнь! Хотелось петь, кричать, молить всех богов, чтобы эта эйфория никогда не заканчивалась. Ей казалось, будто она держит в руках счастье, за которым бежала всю жизнь, но не могла догнать. Шикарная обстановка вокруг радовала глаз, вдохновляя на улыбку. Хотя, кого она пыталась обмануть? Её вдохновляла вовсе не квартира, а ее владелец. Стефан... Этот потрясающий мужчина, нежный и заботливый, и в то же время сильный и решительный, заставлял её сердце биться, словно птичка, расправлять крылья, парить в небесах и верить в лучшее. Он наполнял её душу спокойствием. Она чувствовала себя настолько умиротворённой в его объятиях, что время замедляло свой бег, чтобы дать им насладиться друг другом. Марина таким и представляла себе своего Принца.
Его поддержка пробила щит её самообладания. Как бы смешно это не звучало, но его поддержка... сломала её. Она просто переродилась в его руках, стала совсем другой. Действительно нежной, невинной девочкой, как он любил её называть. Больше груз прошлого не давил, угрожая расплющить. Теперь их было двое, они вместе разделили эту, казалось бы, давно забытую боль от насилия отца, её горечь от осознания гнусности того, чем она занималась. Стефан не просто махнул на это рукой, сказав ей забыть, он действительно понял её, поверил ей. Он доверился ей... И она никогда не подведет его. Наконец-то, чёртово одиночество перестало мучить её. Теперь она была не одна... Не одна!
Девушка протерла глаза и с улыбкой посмотрела в окно. Красота... Не хватало лишь одного, чтобы реальность в прямом смысле стала идеальной — Стефана. Марина с грустью провела рукой по постели, там, где должен был спать он. Ага, спать. Спали они редко, будто у них был медовый месяц. Простыни приходилось менять чуть ли не по два раза на дню! Как же ей не доставало его. Девушка закусила губу, чтобы случайно не застонать от нахлынувших воспоминаний, которые были такими реалистичными. Свет его голубых глаз преследовал её во снах, вторгаясь в них без предупреждения, его сильные руки не оставляли шанса сбежать... Она мотнула головой, разочарованно вздохнув. Этот мужчина стал её всем.
Неужели она влюбилась? Да откуда ей было знать? Она никогда никого не любила... Может, это желание не отпускать его ни на минуту, эта потребность дышать им и быть для него смыслом жизни и были любовью? Он разделил с ней так много. И сердце, и свою постель. Он впустил её в свой дом, в свой мир, показал ей другую сторону жизни и ничего не попросил взамен. Давали ли ей когда-нибудь что-нибудь просто так? Нет. Всегда требовалось отдать что-то взамен, обычно — тело и свою изрядно подбитую гордость. Любовь не бывает материальной, теперь она это поняла. Ему не нужно было даже просить её о чем-то, Марина всегда была готова приласкать его и утешить, забрать боль и подарить радость.
Всего лишь за месяц Стефан вырвал с корнем её сердце и заменил его на другое, новое, без трещин. Он позволил её женственности раскрыться, она распустилась для него, как цветок… Хотелось днями стоять у плиты, готовя ему море вкусностей, следить за домом, чтобы все блестело и радовало глаз. Ей хотелось сделать для него все, что было в её силах, чтобы после работы, уставший, он мог расслабиться, лежа на диване и положив голову ей на колени, мог не думать ни о чем. Острая нехватка его внимания, его нежных слов и ещё более нежных прикосновений сводили ее с ума.
… — Что между нами происходит? — спросила Марина как-то вечером, когда его голова лежала у неё на коленях, а она перебирала его волосы.
— Волшебство… — довольно протянул Стефан и закрыл глаза, чуть ли не мурлыча от удовольствия. Он любил её ручки, гладящие его в любых местах. Они всегда приносили ему столько тепла и ласки…
— Но оно бывает только в сказках! А ты веришь в сказки? — хихикнула она.
— Почему бы и нет? — Взглянул на нее. — Что, как не чудо, происходит сейчас между нами?
— Не знаю… Но в сказках обычно герои проходят много испытаний, а лишь потом обретают свое счастье. — В голосе Марины слышалась лёгкая грусть.
— Тебе мало неприятностей, которые были в твоей жизни? Не кажется ли тебе это счастье заслуженным? Или ты не считаешь то, что происходит с нами, счастьем? — Притворился недовольным.
— Считаю, конечно. — Рука опустилась на его щеку и ласково провела по легкой щетине. — Просто… неважно. Ерунда. Лучше расскажи о своей поездке. Надолго она?
— Нет уж, моя принцесса, ты так легко не отделаешься. — Стефан поднялся, устраиваясь рядом с ней на диванчике. — Что тебя заботит? — Поднес ее руку к губам и поцеловал. — Мне ты можешь рассказать обо всем. Опять за Зару волнуешься? Я видел Макса, он находится в прекрасном расположении духа каждый день, того и гляди — запоет. Думаю, у них всё хорошо.
— Да нет, не за неё. Я звонила ей, у них вроде все хорошо. Хотя, я все ещё боюсь. Твой друг не вызывает никаких положительных эмоций. — Поморщилась Марина. — Ой, прости…
— Ничего страшного. Он и у меня порой не вызывает никаких положительных эмоций, — рассмеялся он. — Но что же тогда? — Отодвинул прядку волос с лица и коснулся щеки. — Расскажи мне, моя девочка. Моя нежная, светлая девочка…
— Не надо так меня называть, — через силу сказала она, вырываясь из его объятий. — Не надо! Я не светлая и совсем не нежная девочка.
— Опять начинаешь? Сколько можно? Что я должен сделать, чтобы, наконец-то, вбить в твою красивую, но глупую головку, одну простую истину?! — Стефан схватил её за ногу и притянул к себе, ломая сопротивление. — Посмотри на меня.
Девушка несмело подняла глаза, чувствуя себя дурой. Как она ему, должно быть, уже надоела со своими проблемами!
— Ты видишь на моем лице синяки? — Отрицательно покачала головой на его вопрос. — Порезы, ушибы, какие-нибудь раны?
— Нет…
— Значит, никто не заставляет меня жить с такой темной, мрачной девушкой, как ты? Никто не стоит с ножом у моего горла? Так?
— Да…
— А теперь посмотри в глаза. Хорошо посмотри. Зрачки в норме? Взгляд не мутный? Все хорошо? — Продолжал непонятный ей разговор он.
— Все хорошо… Но что ты…
— Значит, я здоров? Со мной все в порядке? — Не дал ей закончить. Кивнула головой. — Получается, вся проблема в тебе. Перестань думать о себе плохо. Мне больно от этого. Ведь я не могу забраться к тебе в голову и немного подкрутить шестеренки, вправляя извилины на место. А к моим словам ты не прислушиваешься! Я для тебя пустое место, да?
— Нет, ни в коем случае! Просто...
— Просто Михаил, который вдалбливал тебе это годами, важней меня. Вот и всё. Поэтому ты веришь ему, слушаешь его голос внутри себя. Зачем ты подавляешь свой собственный, Марина? Не поверю, что ты такого о себе мнения. Не хочешь слушать себя, услышь меня! Тоже не хочешь. В таком случае я сдаюсь. Живи, как хочешь. — Отодвинулся от неё и попытался встать.
— Не уходи! — Схватила его за края футболки. Послышались тихие всхлипы.
Стефан прижал её к себе, опять забирая часть боли этой малышки. И почему она никогда не кончалась, эта боль? Как Марина жила все эти годы, носила в душе столько комплексов, обид и ненависти к себе? Его губы коснулись её макушки в лёгком успокаивающем поцелуе.
— Прекрати, моя золотая девочка, прекрати себя мучить. И меня тоже! Как тебе доказать, что я не боюсь быть запятнанным твоим тёмным светом? Может, вот так? — мужчина повалил её на спину и смял губы в долгом поцелуе, наглядно показывая ей, что не боится испить её грех до конца.
— Но другие мужчины… — Всхлипнула Маринка, отрываясь на миг от его вездесущих губ, которые уже спустились к шее.
— Они другие мужчины. У тебя есть я, твой мужчина. Что еще тебе надо? Не проще ли вспоминать счастливые моменты, связанные со мной, чем изводить себя мыслями о каких-то других мужчинах? Сейчас и начнем творить воспоминания… — Руки стянули шортики и ласково провели по тонкому кружеву трусиков. — Они же нам мешают?
Марина закусила губу и кивнула, дрожа всем телом. Стефан спустил и их, очерчивая пальцами контуры треугольника по периметру лобка. Палец мягко коснулся губок, немного забираясь внутрь и выныривая обратно, заставляя её кусать уже пальцы от рвущегося наружу желания.
— Не тяни… — простонала девушка, своими пальчиками раскрывая вход в лоно, демонстрируя ему, как сильно она его хотела.
Мужчина втянул носом воздух, успокаиваясь. Этот аромат страсти сводил его с ума, срывал все цепи, что удерживали его в рамках приличия.
— Этого ты хочешь? — спросил, дотрагиваясь языком до её раскрытых складочек.
Она быстро закивала головой, раздвигая киску еще больше, чтобы ему было удобнее. Щетина несильно кололась, усиливая ощущения от его острого языка, нещадно бившего по её мягкой плоти и собиравшего её желание до последней капли. Стефан провел языком вдоль всего входа, взял в рот один ее пальчик, пососал, вытащил и встал. Марина удивленно посмотрела на него.
— Вот чего ты лишишься, если будешь впредь заводить подобные разговоры. Надеюсь, хотя бы это веская причина, чтобы начать любить себя? — Снял с неё шортики и трусики, кинув их на пол. — Не хочешь понимать слова, будешь понимать действия… — Закинул её ноги себе на плечи и ввёл один палец.
Через пять минут безжалостной игры с ней, доведя её до лихорадочного состояния, он отпустил ноги девушки и невозмутимо продолжил:
— На сегодня все. Еще раз услышу от тебя что-то в духе того, что ты говорила десять минут назад, и мои пальцы никогда к тебе больше не прикоснутся. Ясно? — В голосе слышалась явная угроза исполнения обещания.
— Да, — прошептала она. — Я всё поняла, только… только закончи… — Голос терялся среди громкого биения сердца и желания, которое пульсировало внизу живота, разрастаясь до размеров черной дыры, готовой поглотить её полностью.
— Нет.
Марина распахнула глаза.
— Нет? — Почти плакала, сжимая ноги, чтобы унять ноющую пустоту, требовавшую его пальцев, языка или члена.
— Нет, — повторил Стефан. — Ты меня очень разозлила сегодня. Мне все это дико надоело. Полежи и подумай над своим поведением, зайка. — Похлопал по ягодице и ушёл, довольно ухмыльнувшись, видя, как её ломало.
… С тех пор она дважды думала прежде, чем говорить что-то о себе и своем прошлом. Девушка сладко улыбнулась. Больше он её так не наказывал, всегда доводя начатое до конца. И надо признать, угроза отсутствия сексуального наслаждения сделала свое дело. Или… нет? Она просто полюбила себя, полюбив Стефана. Если этот прекрасный во всех смыслах мужчина остановил свой выбор на ней, значит, пора было перестать грызть себя за прошлое, за то, что никому неподвластно изменить? У неё был шанс изменить настоящее, сделать его счастливым и раскрасить яркими красками. Благодаря Стефану в её палитре, наконец-то, появились новые цвета…
Сегодня он должен был вернуться из командировки, в которую уезжал в соседний город на несколько дней. И тело, и душа истосковались по нему. Она днями думала о нём, с трудом засыпала ночами, окутанная летней прохладой, так несвойственной их спальне. Зависимость пустила корни и начала разрастаться до небывалых размеров. Марина боялась, что без него просто не сможет жить. И так просто отпускать этого принца была не намерена! Поэтому перестав лениться и разлеживаться, она накинула халат и отправилась в ванную.
Первая половина дня прошла в домашних делах. Девушка то и дело поглядывала на часы, с минуты на минуту ожидая приезда Стефана. Но время тянулось так медленно… Выпечка остывала на столе, дом блестел, делать было нечего. Когда же он приедет?! Через какое-то время раздался долгожданный звонок в дверь. Марина, бросив все, побежала открывать. На пороге лежал огромный букет роз и записка в них «Любимой девочке».
Любимой девочке… Она улыбнулась, втягивая носом аромат цветов. Вот он, её Стефан. Самый настоящий Принц на белом коне… Только, где же был он сам? Тревога за него вытеснила радость от получения прекрасного букета. Почему он прислал цветы, а не приехал сам? Улыбка сменилась грустью.
— Чёртова разлука, — бросила Марина, закрывая дверь.
Чей-то ботинок протиснулся в щель и остановил дверь. Девушка вскрикнула, испугавшись, но потом, увидев, чья это была нога, завопила от радости и кинулась любимому на шею. Глаза Стефана светились от счастья.
— Согласен, чёртова разлука, — прошептал ей в волосы и немедля ни секунды припал к её губам, по вкусу которых скучал все эти дни.
Страсть охватила их сумасшедшим пожаром, пуская ток по венам, возбуждая каждую клеточку тела, каждое нервное окончание… Подхватив девушку на руки, он внёс ее внутрь и пинком захлопнул дверь, отшвыривая кейс с документами и пиджак в сторону. Букет роз выпал из рук Марины и окрасил пол единичными алыми лепестками.
— Когда ты уже начнёшь правильно одеваться?! — судорожно прошептал, расстегивая мелкие пуговицы на ее кофте. — Я тебе говорил, отсутствие одежды – твой лучший наряд. — Справившись с кофтой и лифчиком, мужчина прикусил уже давно ждавший его сосок на левой груди.
Марина прижала его голову сильнее к груди, задыхаясь от удовольствия. Сны долгих, одиноких ночей сбывались прямо сейчас… Хоть бы кто-нибудь ущипнул её. И Стефан сделал это. Только не ущипнул, а укусил. Девушка потянула его за волосы, отрывая от груди, и поцеловала, оставляя на его губах следы своих зубов. Хотелось рвать и метать, хотелось исполосовать его спину ногтями, искусать губы до крови… Лишь бы скорее утолить жажду, которая уже растекалась по трусикам.
Не было сил терпеть, поэтому, не снимая одежды, он просто расстегнул ширинку и вытащил член. Толкнул её на диван и устроился сзади, за её спиной. Грубым движением стянув с неё шорты, отодвинул трусики и вошёл. По комнате раздался нечеловеческий рык и полный истинного наслаждения женский стон.
— Как я по тебе скучала, — сказала Марина, впиваясь ногтями в подлокотник дивана, который ходуном ходил, с трудом выдерживая агонию их страсти.
— Что уж тогда говорить обо мне, — отрывками ответил он, захваченный фантастическим удовольствием от долгожданного освобождения, принесенного её тугой киской. Сделал резкий толчок, погружаясь глубже. Их стоны слились воедино, выливаясь в симфонию страсти и любви.
Стефан немного изменил положение тела девушки, перекидывая ее ногу через свое бедро, чтобы открыть доступ для пальцев. Марина затряслась, обвивая его шею руками и выгибаясь, словно кошка. Проникновения стали глубже… Толчок, и она была близка к звездам… Почти дотянулась… Еще чуть-чуть… Закричав, она прижалась к нему, ища спасения от него же самого. Мужчина уткнулся лицом ей в волосы, застывая в этой позе, изливаясь до последней капли в её тело. Счастье было так близко сейчас и так осязаемо…
… — Что ты делаешь? — поинтересовалась Марина, с интересом следя за его странными движениями из-за чашки с чаем.
Стефан ерошил волосы, все еще влажные после душа, с каким-то диким блеском в глазах. Он почему-то одел старую футболку, всю в застаревших пятнах и такие же шорты. Она не могла найти объяснения его поведению.
— Как они меня достали! Кто бы знал… — Сел за стол, отрезая кусок пирога. — Ммм… пироги моей девочки просто потрясающие… Такие же вкусные, как и она сама. — Сексуально облизал губы.
На щеках девушки выступил румянец.
— Кто тебя достал? — спокойно спросила она, не поддаваясь на его провокационные взгляды и жесты. Уже и так чуть диван не сломали.
— Партнеры, с которыми у меня была встреча. Это какой-то кошмар. Их генеральный просто повернут на правилах. Не дай бог на рубашке заметит складку, или прядь волос выбьется, или вилку не в ту руку возьмешь… — Раздражение плескалось штормовыми волнами в голосе. — Наконец-то, можно не прилизывать волосы гелем, не трястись за каждый шов на штанах и есть руками. — Взял пирог руками и откусил, закрывая глаза от удовольствия.
Марина рассмеялась, с нежностью смотря на него. Боже, пусть он просто всегда будет рядом… Пусть его злят партнеры, да даже она сама, а он потом наказывает её, ломая кровати. Пусть просто будет всегда в её жизни…
— А ты что можешь мне рассказать? Чем занималась тут целую неделю?
— Да ничем… По тебе скучала. Очень-очень…
— Я это уже понял, малышка. Диван, кстати, тоже. Думаю, ему было больно, повырывала ты ему обивки своими ногтями прилично. — В глазах сверкали смешинки.
— Это все ты! Мне так тебя не хватало. Не оставляй меня больше надолго одну, ладно?
— Конечно, крошка, буду теперь брать тебя с собой. А то у меня стояк вызывали все милые блондинки, так много я о тебе думал. — Увернулся от брошенного в него полотенца и рассмеялся. — Кстати, прости за то, что случилось в гостиной…
— О чем ты?
— О грубости. Я не мог себя сдержать. Никак, абсолютно. Когда дело касается тебя и твоей мокрой киски, сам Дьявол, в сравнении со мной, покажется пушистым зайчиком. Но я обещаю, что исправлюсь. Сегодня же вечером, в спальне…
— А я еще подумаю, простить тебя или нет. — Задорно показала ему язык. — Киска как выпустит коготки и поцарапает твоего шалуна, не намокнув.
— Я эту киску уже хорошо изучил… Пару движений языком по её прелестной мордашке, чтобы смочить, и пальцами пройтись по шерстке… И будет молить меня о большем, заливая диван своим желанием.
Марина громко вздохнула, плотно сжимая ноги под столом. Точно Дьявол… Её личный…
— Так все-таки, как ты провела вынужденные каникулы? С Зарой, наверное, бегала по магазинам и салонам?
— Нет. — Девушка тут же сникла. — Она не может найти для меня времени. Сколько я ей не звоню, она отговаривается от встречи, говоря, что Макс не выпускает ее из постели… — Опять покраснела. — В общем, ей не до меня. Она влюбилась.
— Это же хорошо, так? Она счастлива, Макс тоже. Он только и рассказывает, как она его очаровала. Похоже, он влюбился не по-детски в твою подругу. Пусть это будет их конфетно-букетный период. Ты же сама этого хотела.
— Да, но… Я за неё переживаю. Сердцу как-то неспокойно. Не знаю, почему… — грустно сказала она.
Стефан подошел к ней и опустился на колени, беря её руки в свои.
— Просто у тебя было слишком много свободного времени на ненужные мысли. Сейчас я устрою тебе свой собственный конфетно-букетный период. — Подхватил её на руки. — Перестань накручивать себя, ладно? — Чмокнул в нос. Она кивнула. — Я знаю Макса очень хорошо. Он счастлив сейчас, я это вижу. Он с работы уходит на час раньше, хотя имел привычку до утра в офисе сидеть. Приходит позже всех, а раньше опять же с первыми лучами солнца уже подписывал какие-нибудь бумаги.
— Я верю тебе. — Слегка улыбнулась Марина. Обняла его за шею, крепче прижимаясь телом к нему. — Что там с конфетно-букетным периодом, а? — Шаловливо опустила руку к паху и сжала его достоинство.
Стефан зарычал и накрыл её руку своей, прижимая сильней к шортам.
— Не уверен, что смогу сдержать свое обещание быть с тобой нежным… — Оставил на её губах быстрый, дерзкий поцелуй и понес смеющуюся Марину в спальню.
* * *
Глубоко внутри, где не достать... Пряталась она... БОЛЬ. Боль от его ударов, слов, от осознания безвыходности положения. Секунды сливались в минуты, минуты в часы, часы в сутки. Дни сменяли дни, и лишь одно оставалось неизменным — пустота. Засасывающая, не оставляющая от тебя ничего пустота, которая проникала под кожу, закупоривая поры, забивалась в нос, не давая дышать. Зара задыхалась. Тоска по свободе душила. Хотя она часто задавалась вопросом, что есть свобода? Быть ни от кого не зависимым, делать, что тебе вздумается?.. Что же это такое — свобода?..
Нет, ей просто хотелось жить и не быть никому обязанной за эту жизнь. Ни от кого не зависеть, ни перед кем не отвечать за свои поступки, или хотя бы нести гуманное наказание... Этот садист совсем слетел с катушек. Как же она его ненавидела! Девушка подтянула колени ближе к себе и уставилась пустым взглядом в зашторенное окно. Было холодно... Холод и пустота остались её единственными чувствами, заковали в лед внутренности. Она ощущала себя стайером на дистанции, у которой не было конца. Ноги устали убегать, из раза в раз врезаясь ту же самую стену из отчаяния. Там всегда стоял он, везде и всюду преследовал его тёмный, безумный взгляд. На этом моменте девушка всегда просыпалась, сотрясаемая дрожью, вся покрытая потом. Суровая реальность не менялась, заточая её каждый раз в свои чёртовы стены. Какое время года сейчас было?.. Может, уже настала зима? Нет, тогда она бы точно замерзла. Осень, возможно... По телу пробежал холодок, и Зара уткнулась подбородком в колени, еле слышно стуча зубами. Обхватила колени руками и стала раскачиваться. Бедра перестали болеть, порезы на плече тоже, спина лишь слегка ныла... Значит, прошло достаточно времени. Девушка закрыла глаза, совершая редкие вдохи. Жить, словно вне реальности, не зная времени, не видя божьего света, было невыносимо. Жизнь в полнейшей изоляции изматывала её все больше день ото дня.
— Как я устала... — прошептала себе в руку, и слезинка разбилась о колено.
Он часто приходил. Просто устраивался на стуле напротив нее и смотрел, смотрел, прожигал взглядом. Мог так сидеть часами, сверля её глазами. Зара чувствовала волны темной энергии, кружившие вокруг него. Сама тьма клубилась в нём, отражаясь в глазах. Его взгляд стал настолько горящим, что ей казалось, будто он и в самом деле был связан с темными силами. Поведение Макса выходило за границы разумного, оно не поддавалось никакому объяснению. В чем смысл сидеть и смотреть на нее, всю истерзанную и сломленную? Только чтобы получать удовольствие... Какие мысли одолевали его больную голову в этот момент? Он будто запечатлевал её бледное, истончившееся лицо на глянцевую поверхность фотографии, чтобы пополнить свою коллекцию. А может, в своих извращенных фантазиях он подвергал её все новым пыткам?
Бег по кругу. Вся её жизнь сводилась к бегу по кругу. Кругу длиною в жизнь. От боли она убегала, к ней же всегда и возвращалась. Почему он был так жесток с ней? За что? Только ли за обман? Неужели деньги были для него так важны? Нет. Он постоянно говорил о какой-то любви, признавался в своей и пытался выбить из нее признания в любви к нему. Любовь… Что он знал о ней? И что знала она? Он считал, что она любила Михаила и деньги. И оказался не прав. Не любила… Ни Михаила, ни чертовы деньги. Она отдала им всю жизнь! Принесла её на алтарь этому сукину сыну. Свою единственную жизнь…
Еще одна слезинка навсегда умерла на ее губе. Зара опустила лицо и прижалась лбом к коленям. И только по вздрагивающей спине и поднимающимся и опускающимся в быстром темпе плечам можно было понять, что она плакала. Сжавшись в комок, спрятавшись от всего мира, она отдавалась боли, её цепким рукам. Когти уже вонзились в горло, разрывая его, забрызгивая кровью стены. Девушка не могла вырваться, дыхания не хватало… Вскинув голову, она сделала глубокий вдох, насыщая легкие кислородом, чуть ли не воя от переполнявших её чувств. Закрывая глаза, она оказывалась один на один со своими шрамами, растоптанными надеждами и израненным сердцем.
— Ненавижу, — прошипела Зара и схватила миску с едой.
Та врезалась в стену, отдаваясь противным звоном в ушах. Упала на пол, глухо стукаясь об него. Она зажала уши руками, яростный крик скрутил её. Это было безумие, она дошла до черты…
— Ненавижу тебя!!! — заорала в пустоту, зная, что он услышит её. — Ненавижу… — Вытерла слезы и запустила в стену бутылку с водой.
В этот момент дверь открылась, и зашел Макс. Посмотрел на бутылку у своих ног, перевёл взгляд на Зару. Под глазами мешки, бледная как смерть, вся трясется… Но все равно бунтует, показывает свой крутой нрав. Никакие шлепалки не помогали, никакие плети и удары. Он хищно улыбнулся. В скором времени они попробуют кое-что новенькое. Он сломает её так, что она больше никогда не решится показывать свою дерзость. Заметил валявшуюся на полу миску. Малышка просто огонь, он возбудился. Нужно было выпить таблетки. В последнее время мысли о ней, о её дрессировке сводили его с ума. Это было сродни помутнению рассудка, одержимости, болезни. Таблетки помогали сдерживаться, вытесняя из сознания ЕЁ. Ему и хотелось бы остановиться, но Зверь уже попробовал кровь на вкус, она стекала по его клыкам, расплываясь уродливыми пятнами по полу. Теперь лишь одно занимало его голову — месть. Месть за те надежды, что он возложил на неё, за веру, за чувства… Которые она не оправдала…
— Моя строптивая малышка. — Приблизился к ней и поднял пальцем подбородок, заглядывая в глаза.
Зара зарычала и попыталась укусить его за палец. На это Макс рассмеялся.
— Ух, какая страсть! Или злость? Что это, крошка? — Провел пальцем по губам, раздвигая их.
Она сжала губы в тонкую линию, не понимая, что он хотел от неё. Дура. Сама напросилась на неприятности!
— Ну же, укуси меня. — Надавил на губы, и они раскрылись. — Кусай, — процедил сквозь зубы.
Она слегка укусила, неотрывно следя за ним. Что же он выкинет, этот псих?
— Что так слабо, киска? Я покажу тебе, как надо кусать. — Притянул к себе за волосы и впился в её губы животным поцелуем. Они и так были все искусаны и высушены, поэтому капельки крови появились почти сразу на потрескавшейся коже.
— Ненавижу тебя! — С видом полнейшего отвращения вытерла губы и уставилась на него презрительным взглядом.
Макс рассмеялся. И отвесил ей пощёчину. Поднял голову за волосы и посмотрел прямо в глаза.
— Ненавидишь? Вот как… Неужели ты так и не поняла, что я люблю тебя, малышка? Или тебе было мало?.. Хорошо. Я знаю, способ, который пробудит твою любовь ко мне. Раньше получалось, — прошелся губами по её щеке, опаляя жарким дыханием безумия, и сжал шею.
— Задуши уже, наконец, — прохрипела Зара.
— Нет, милая, нет. Это слишком просто. Твои крылышки… — Посмотрел ей за спину на невидимые крылья. — Всё еще порхают. Слабо, еле слышно, но порхают… — Пальцы пробежали вдоль шеи, между грудей, остановились у лобка, когда она ощутимо дернулась. — Да и люди интересуются тобой. Представляешь? Тобой, — усмехнулся.
— О чем ты? — устало спросила она, прислоняясь к стенке.
— Люди спрашивают, где моя избранница. — Скривился. — Да уж, знали бы они, как я ошибся в своем выборе…
— Тебя никто не заставлял меня покупать.
— Да что ты такое говоришь? — Взгляд снова был подсвечен яростным огнем. — А кто тебя заставлял меня обманывать, сучка? Так и скажи, что плясала, когда узнала о подвернувшейся возможности раскрутить богатенького идиота на деньги. Конечно, для своего любимого Михаила.
Голова Зары мотнулась в сторону. Очередная пощёчина. Она медленно повернула голову к нему и сплюнула на пол, дерзко вскидывая голову.
— Плюй, плюй, зайка, тебе здесь жить, а не мне. Собственно, о людях. Они интересуются, куда ты делась, почему тебя не видно… Скоро увидят.
На её непонимающий взгляд, он объяснил:
— Через неделю состоится что-то вроде вечеринки, приема, называй, как хочешь, у меня дома. Ты будешь главной звездой этого вечера. — Поцеловал, сжав подбородок.
— Люди сразу все поймут, — прошептала Зара.
— Не поймут. Ты выйдешь отсюда. На время, естественно. — Провел рукой по волосам, убирая прядки от лица. — Кстати, Эндрю спрашивал о тебе.
— Эндрю? — Встрепенулась Зара. Если бы только удалось с ним поговорить… Он бы, возможно, помог…
— Да, Эндрю. — Наклонил голову набок, рассматривая её. — А чего это ты так всполошилась? — Прищурился.
— Ничего, — поспешно ответила она.
— Что, скучаешь по этому мудаку? — В голосе холод металла. — Любишь Михаила, а ноги готова раздвигать перед Маквойтом? Шлюха, — ласково сказал он и потрепал её по щеке. — Значит, я не ошибся...
— Я не собака тебе!
— Ты хуже собаки. Они хотя бы не предают. Завтра, малышка, ты выйдешь отсюда.
— Подожди... С чем ты не ошибся? — Противные догадки поползли мурашками по коже.
— Завтра же и узнаешь. — Заговорщически подмигнул. — Я покажу тебе, как надо любить. — Оставил влажный поцелуй на губах и встал.
Зара от злости вцепилась ногтями в матрац, желая разорвать его. Сдула прилипшие к лицу волосы и фыркнула. Как он достал её! Уже не было слёз и ненависти, никакой ярости. Одна лишь усталость… Дикая усталость металла, что просто скрежетом отдавалась в ушах. Так работало её сердце, на пределе…
Эндрю… Зачем он его упомянул вообще? Чтобы увидеть её реакцию и зацепиться за это при следующем акте этого кровавого представления, режиссером которого выступал главный маньяк? Какая-то вечеринка ещё… Господи, что же он придумал? И что будет завтра?..
* * *
Завтра настало слишком быстро. Или это все еще было сегодня? Зара открыла глаза. Она только что проснулась, но в этом безмолвном царстве всё равно было не понять, день или ночь… За дверью раздавались шаги, значит, утро точно наступило. Маньяк собирался на работу и выбирал сейчас себе маску в гардеробной. Хоть бы не зашел к ней. Раздался скрежет в замочной скважине, и девушка разочарованно выдохнула. Решил навестить зверушку, потешить своё эго её мучениями, покормить своего демона её болью.
— Как настроение, любимая? — спросил, завязывая галстук.
Зара вздрогнула. А ведь не так давно она ему завязывала полувиндзор… Так недавно, когда на её мир ещё не опустилась тьма.
— Сгораю от любви к тебе, — огрызнулась в ответ.
Криво усмехнувшись, он оставил галстук в покое и подошел к ней. Сел на корточки и приложил указательный палец к её губам. Девушка не решилась укусить его на этот раз.
— Подожди, не сгорай, — прошептал низким голосом. — Всё самое интересное впереди. Сейчас кое-что принесу.
Удалился и вернулся с какой-то тряпкой. Кинул ей.
— Халат. Одень его. Я скоро приду за тобой. — Прозвучало как угроза.
Макс вышел. Заперев дверь на ключ, он прислонился к ней и перевел дыхание. Что с ним происходило? Что он собирался сейчас сделать? Это конец… В дверь позвонили, и он понял, что дороги назад не было. И пусть. Эта сука сама забрала у себя все шансы своим упорным сопротивлением. Она не хотела признаваться ему в любви, предпочитая Михаила. А теперь еще и Эндрю. Какого черта она так отреагировала на его имя?! Он до сих пор помнил их поцелуй на дне рождении. Мужчина сжал руки в кулаки. Сегодня они повеселятся… Или поплачут.
— Макс, дорогой, как я рада тебя видеть! — прощебетала Алисия и повисла у него на шее. — Я так по тебе скучала… — Поцеловала его, обхватывая лицо руками. — Надеюсь, мы оба забудем об том недоразумении с русской девкой?
— Да, милая, забудем, — сказал он, делая акцент на последнем слове, использованном в форме будущего времени. Они забудут, но не сразу…
— Кстати, я купила новые трусики от Agent Provocateur… — прошептала ему на ухо и прикусила мочку. — Думаю, они тебе понравятся. Особенно, когда ты их снимешь. — Цокнула зубами, изображая из себя самку льва.
Макс подхватил её на руки, закружил на месте и отнёс в гостиную. Там их ждал столик, накрытый на двоих. Алисия всплеснула руками, довольная увиденным.
— Как мне этого не хватало. Я так тебя люблю. — Поцеловала в щёку.
— Конечно, малышка, не хватало. Поэтому ты побежала к Мартинесу, заполнять пустоту, образовавшуюся после моего ухода? — Сжал её талию, притягивая ближе к себе.
Все они были шлюхами. Ныла своему противному папашке о том, как ей больно от их разрыва, в то же время развлекаясь с этим латиносом, который пытался перехватить у него патент на строительство грандиозного развлекательного комплекса. Ударила в десятку. Нашла утешение в объятиях его врага. Ему не было это неприятно, или больно, или обидно. Абсолютно фиолетово. Но оставить просто так это лицемерие он не мог. Вот и пришла в его голову мысль, совершенно поразительная, как убить двух зайцев сразу. Как наказать обеих шлюх сразу.
— Н-нет… Просто мне было очень больно от твоего поступка. Ведь мы с тобой встречались год, а ты перечеркнул всё за раз!
— И ты решила отомстить мне? — задал вопрос хищник, ожидая ответа жертвы, который мог либо смягчить его, либо укрепить решимость в действиях.
— Да, — дерзко ответила Алисия, встречаясь с ним взглядом. — И не жалею. Он, конечно, не так хорош, как ты, но раз ты имеешь право трахать всяких шалав, я тоже имею право спать с другими!
Жертва выбрала неправильный ответ. Зверь Макса вздохнул. Придется всё-таки её наказать…
— Имеешь, милая, имеешь. — Его руки опустились ей на ягодицы и сжали их. — Я раскаиваюсь. Она окрутила меня, околдовала, это было каким-то наваждением. Но теперь всё прошло. — Коротко поцеловал её, усаживая на диван и открывая бутылку вина.
— Почему она захотела сбежать? — равнодушно поинтересовалась Алисия, делая вид, что ей все равно.
— Не знаю. Наверное, не понравилась обеспеченная жизнь. Или любовник у нее в России остался… Не бери в голову. Но тебе, моя золотая, огромное спасибо за то, что дала мне знать. — Протянул ей бокал вина.
Алисия сделала глоток, блаженно закрывая глаза. Она чувствовала себя победительницей. Сучка Зара уже, наверное, была в России, Макс снова стал её, и ей даже удалось поставить его на место историей с Мартинесом. Макс отпил из бокала, следя за Алисией. Ещё чуть-чуть, и шоу начнется…
Сел к ней ближе, руку положил на талию и зарылся лицом в волосы. Девушка издала тихий стон и прижалась к нему теснее. Её рука легла ему на пах, нежно поглаживая. Макс отстранился и, взяв её за руку, произнес:
— Не хочешь потанцевать, любимая? — Нажал на пульте кнопку, и из невидимых колонок полилась мягкая, почти бархатная, мелодия.
Алисия кивнула, и он увлек её в танец. Их тела соприкоснулись, обдавая друг друга жаром страсти. Мужчина обвил талию девушки рукой и закружил её в спокойном танце. Это было так романтично, и так на него не похоже...
— Девочка моя, скажи, как сильно тебе было обидно, когда я бросил тебя? — прошептал на ухо.
— Очень, — дрогнувшим голосом ответила Алисия. Почему он об этом спрашивал?
— Мне тоже, когда она бросила меня. Я так раскаиваюсь, любимая. — Поцеловал в висок.
Девушка улыбнулась и обняла его за шею.
— Я простила тебя.
— А тебя не посещали мысли о мести ей этой ведьме, которая посеяла разлад между нами? — словно змей нашептывал ей на ухо Макс.
— Было бы неплохо… — Закружил её, и девушка ахнула. — Но как?..
— У меня есть идея. — Остановился. — Сейчас я завяжу тебе глаза и устрою сюрприз. Тебе понравится.
Алисия колебалась. Ей этого уже не очень хотелось. Она пришла к нему сегодня, не чтобы мстить, а чтобы быть с ним.
— Соглашайся, малышка. Эта сучка должна познать всю ту боль, что испытала ты. — Давил он, видя, что она сомневалась.
— Хорошо. — Сдалась она. Жажда мести жгла кровь. И одолевало любопытство… Что же он придумал? Как собирался мстить?
Макс одел Алисии на глаза повязку и посадил на диван, а сам ушёл.
— Ну что, зайка, готова? — Появился в комнате у Зары.
Она была в халате, как он и приказал ей. Слабо кивнув, девушка встала. Но ноги не удержали, и ей пришлось опереться о стенку. Дрожь разлилась по телу, гоня кровь по венам. Ноги свело болью от тысячи мелких иголок, впившихся разом в тело. Как долго она сидела в одной позе?.. Голова закружилась, ввергая сильнее в пучину слабости.
— Господи, да ты вся разваливаешься, — упрекнул её Макс и подал руку, помогая выйти.
Солнечный свет оказался на редкость неприветливым, выжигая глаза своими яркими лучами. Зара зажмурилась, прогоняя пятна перед глазами. Она чувствовала себя на все сто лет, хотя было ей всего тридцать.
— Совсем плохо? — поинтересовался он, прикладывая руку к её лбу.
— Ненавижу тебя, — прошипела до боли знакомые слова в ответ, скидывая его руку.
Макс осклабился. Провел ладонью от шеи до груди, останавливаясь на том месте, где находилось сердце.
— Так громко бьется сердце… У моей самой красивой бабочки… Сейчас оно забьется ещё громче, — рассмеялся и, схватив за руку, потащил в сторону гостиной.
Зара воскликнула, увидев на диване Алисию с завязанными глазами. Макс жестом приказал ей сохранять молчание и сесть на пол, напротив второй девушки. Алисия хотела снять повязку, слыша посторонние голоса.
— Тише, милая, ещё рано. — Дотронулся до рук Алисии, успокаивая её поцелуем в висок.
Вернулся к Заре и завязал ей руки. На её вопросительный взгляд лишь усмехнулся, обещая нечто интересное.
— Можешь снимать повязку, малышка.
Алисия вскрикнула и подскочила на месте.
— Что… что это, мать твою?! Что она здесь делает?! Почему она связана?! И… почему она так выглядит?
Зара действительно выглядела ужасно. Волосы были спутаны, на лице виднелся застаревший макияж… Она казалась такой разбитой. Что он делал с ней?!
— Перестань так орать, котёнок. Неужели тебе не нравится это зрелище? Посмотри на неё. Это из-за нее мы поссорились. — Обнял Алисию сзади, целуя волосы. — Она во всем виновата.
— Но… почему она здесь?
— Это мой тебе подарок.
— Подарок? — Она заикалась, рассматривая беспомощную девушку прямо перед собой. Было некое чувство нереальности происходящего… Какой-то порнофильм для извращенцев.
— Да. Давай отомстим ей, крошка. Покажем настоящую любовь. Любовь, которая может преодолеть всё. — Потянул молнию платья вниз.
— Нет! — Отпрыгнула от него Алисия. — Я… я не хочу! Это ненормально…
— Нормально. — Спустил лямки платья, беря её в кольцо стальных объятий. — Подумай сама, как ей будет неприятно, больно, обидно… Также, как и тебе когда-то. Ну же, Алисия, соглашайся.
— Ты хочешь заняться этим у неё на глазах?
— Не этим, а сексом! Я хочу оттрахать тебя на глазах у этой сучки.
— Я… не знаю…
Макс прервал её поцелуем, яростным, подавляющим. Платье упало к его ногам. Алисия затряслась. Она не хотела этого делать, только не на глазах у Зары. Видя все это безобразие, Зара лишь надрывно засмеялась, пряча боль в истеричных нотках смеха.
— И после этого ты будешь меня называть шлюхой? — иронично проговорила она. — Это твоя Алисия шлюха та ещё! Давно практикуете публичный секс? Парочка извращенцев.
Он хотел приказать ей заткнуться, но его опередила Алисия.
— Закрой рот, сука. — Повернулась к Максу спиной, прося расстегнуть лифчик. — Наслаждайся молча. — Бросила вызывающий взгляд на Зару.
Адреналин заструился по крови, заставляя её бурлить и взрываться. Секс на глазах этой суки, которая увела у нее Макса. Да вообще, секс на глазах у другого человека. От осознания извращенности всего происходящего Алисия возбудилась. В такие моменты человек и раскрывался, являя миру своё истинное «я». Сама идея заняться сексом перед ней, показать ей, кто тут главный и чей это мужчина… Девушка закусила губу, триумфально улыбнувшись. Эта потаскуха, уводящая чужих мужиков, ответит за всё!
— Милый, тебе нравятся мои новые трусики? — Повертелась перед ним.
— Очень… — с видом ценителя произнес он.
— Тогда сними их…
Макс сорвал с неё трусики и поднес к носу. Взгляд его был устремлен на Зару.
— Потрясающий запах… Обожаю тебя, киска. Ты лучшая. — Всё также смотрел на другую девушку.
Зара не смотрела на них, изучая пол. Ему это не понравилось. Шоу было подготовлено исключительно для неё, а она не хотела смотреть.
— Смотреть на меня, иначе я найду способ заставить тебя не опускать голову, — тонко напомнил он про гильотину и другие конструкции, которые могли у него иметься.
Она подняла голову и впилась в него взглядом, вкладывая в него всё презрение и отвращение к нему.
— Так-то лучше, — удовлетворенно сказал Макс и плюхнулся на диван. — Иди ко мне, моя кошечка. — Провел по члену рукой, готовя его к вторжению в Алисию. Перед внутренним взором стояла фигура другой девушки. Он видел Зару, возбудился так на неё…
Алисия, томно облизнувшись, развернулась и подошла к нему. Еще раз поколебавшись, она всё-таки села на него. Взгляд Зары, направленный ей в спину, её ненависть, что жгла похлеще июльского солнца, подстегивали девушку к совершению безумных поступков.
Зара смотрела на это действо и понимала, что ей хотелось сделать всего лишь две вещи: выколоть себе глаза, так как смотреть на трясущийся зад Алисии было просто невыносимо, и оглохнуть. Стоны этой элитной проститутки царапали перепонки ржавыми гвоздями. Алисия скакала на нём, как дикая самка, крича на всю квартиру. Макс рычал, сжимая её талию до боли, но взгляд его не отрывался от Зары. Между ними шла мысленная война. Он бил её своей близостью с другой женщиной, она его – показным равнодушием. Но душа истекала кровью. Зачем он это делал?.. Чтобы причинить боль… И у него получилось.
— Али, любимая, давай развернёмся, чтобы Заре было лучше видно.
Она встала с него, вся потная и довольная. Зара отвернулась. Смотреть на голую Алисию, только что смачно оттраханную, было более чем противно. Алисия уселась на Макса, лицом к Заре. Та закрыла глаза. Смотреть на их половые органы, соединенные вместе, было тошнотворно. Хлюпающие звуки взрывали мозг, так, что не нужно было даже открывать глаза.
— Открой глаза, — прохрипел Макс, и шлепки усилились.
Зара отчаянно замотала головой.
— Открой! Или я встану.
Она открыла глаза и посмотрела на него. В глазах стояли слёзы. Девушка старалась не опускать взгляд ниже, но он сам туда опускался. Слезинка скатилась по щеке. Нервы не выдерживали.
— Любимый, ты просто великолепен, — простонала Алисия, разворачивая к нему голову, желая поцеловать. Но то, что она увидела, её взбесило. Он смотрел на эту тварь! Всё равно на нее! Хотя занимался сексом с ней. — Какого черта?! Почему ты смотришь на неё?!
— Потому что меня волнует сейчас она. И ее боль...
Алисия перевела взгляд на Зару и встретилась с глубокими колодцами пустоты в её глазах. Слёзы этой девушки отрезвили её разум. Господи, что она делала?! Совсем с ума сошла! Это изначально была его игра против Зары. Какая же она была дура, что поддалась на его уговоры! Осознание мерзости всего происходящего безжалостно ударило по Алисии, разнося в щепки её спокойствие. Она вскочила с Макса и, схватив с пола платье, прикрылась. Господи, что она наделала...
— Ты... Ты просто извращенец. Больной! Ненормальный! — Еще чуть-чуть, и она сорвётся. — Что ты делаешь? За что ты ей так мстишь? За то, что нравилось ее трахать?! — Теснее прижимала платье к себе и старалась не смотреть на Зару. На её слезы, её опухшие глаза. — Развяжи её немедленно!
— Нет. — Макс улыбался. — Чего ты так завелась? Самой же понравилось трясти задом перед ней! Не скрывай свою сущность, шлюха, здесь все свои.
Алисия открыла рот, но ничего не сказала. Сорвавшись с места, выбежала из комнаты, глотая слёзы. Заперлась в ванной, чтобы одеться. Но вместо этого проплакала минут десять. Как это было низко, ужасно... Не достойно человека! До чего она дошла… Дура, дура, дура! Надо было помочь ей сбежать от этого придурка, а не гнаться за иллюзией получить его благосклонность. Совладав с собой, она привела себя в порядок и вышла, гордо держа осанку.
— Уже уходишь? — Макс ждал её у двери. Все также голый и надменный.
— Да. И на вечеринку я не приду. И все соглашения с моим отцом будут расторгнуты.
— Почему же? Признайся, что тебе понравилось. Ты же тоже шлюха, или скажешь, что с Мартинесом у тебя ничего не было? Потаскуха!
Его слова били точно пощечины. Алисия оттолкнула его и пулей вылетела из квартиры, с трудом видя дорогу из-за слёз. Макс расхохотался маниакальным смехом ей вслед. Он возбудился, сильно возбудился, но так и не получил удовлетворения. Зайдя в кабинет, он нашел почти пустую пачку таблеток. Осталась одна... Когда он успел все их выпить? Достав последнюю, мужчина запил ее водой. Иначе ему снесет крышу...
Зара сидела в комнате и вытирала щёки связанными руками, которые не хотели слушаться. Хватит перед ним плакать! Он этого и добивался. Её боли. Это ж надо было додуматься устроить оргию! Насколько должен быть больным мозг, чтобы такое придумать...
— Тебе понравилось, девочка моя? — Вернулся в комнату и поднял её с пола, развязывая руки.
— Ненавижу тебя, ублюдок! Думаю, твоя любимая Али тоже, — рассмеялась.
Макс отвесил ей пощёчину и сорвал халат, бросая девушку на диван.
— Не трогай меня! Иди, трахай Алисию! — Она отбивалась от него, как могла, но никакого эффекта эти попытки не имели.
— Боже, как я люблю тебя, моя девочка. Моя дикая, дерзкая кошечка, — безумно шептал и покрывал её шею поцелуями, придавливая тело к дивану.
Зара перестала брыкаться. А смысл? Проще было сдаться ему и закончить с этим поскорее. Он перешел к груди, а она отвернулась и уставилась взглядом в стену. Большей ничего не значащей дрянью она себя никогда в жизни не чувствовала.
— Зачем ты это сделала?.. Ведь я люблю тебя... — продолжал свою сумасшедшую речь он, оторвавшись от её тела. Лёг сверху и повернул лицо девушки к себе. — Зачем ты растоптала мои чувства? — Вошел в нее, зарычав. — Обними меня! И подыграй, черт возьми!
Вены на шее вздулись, возбуждение срывало крышу. Таблетки давали противоположный эффект. Зверь в нем бесновался, сходил с ума, истекал ядовитой слюной от одного вида любимой девочки. Зачем, зачем она так поступила с ним?! Толчки яростно ударяли по её лону, член входил до упора. Он хотел слиться с ней, соединиться воедино, чтобы она была только его! Стиснув её хрупкое тело в своих мощных руках, Макс заревел и излился в неё. Спазмы оргазма проходились по телу, отражаясь в сознании огненными вспышками. Он кончал и кончал, заполняя её своим семенем полностью. Зара крепко держалась за его шею, тихо всхлипывая. Она не плакала. Просто наслаждалась моментом... Никаких ударов и оскорблений, лишь его признания в больной любви. Тело Макса содрогалось под её руками, а она успокаивающе гладила его по голове. Ему нужен был секс для разрядки. Да он, в самом деле, был болен...
Макс поднял на нее затуманенный взгляд.
— Я ведь полюбил тебя... Но ты все разрушила. — Опустил голову ей на плечо.
— Прости меня, — прошептала она, почти не шевеля губами.
— Нет... Нет! — Встал с неё, отходя к двери. Не поддаваться слабости, не поддаваться. — Ты свободна. На время. Можешь принять ванну и жить, как раньше. — Ушёл, не глядя на неё.
Зара грустно вздохнула, поражаясь ему. Ну, хотя бы выпустил из темницы. Но надолго ли? Она вытерла простынью потёкшую по бедрам сперму и пошла в ванную, пытаясь выкинуть из головы мысли об этом странном человеке и его странных поступках. Не было больше сил искать ответы на вопросы, искать хоть какой-то смысл в этой череде его беспросветной жестокости...