— Я жду не дождусь того момента, когда мы, наконец, уедем! — прощебетала Дорис, скидывая туфли. — А ты?

Она приехала в Лондон за покупками, и сейчас подруги сидели в ресторанчике за ланчем.

— Знаешь, Хьюго действительно поедет с нами, — не дождавшись ответа, продолжала Дорис, и лицо у нее исказилось до неузнаваемости.

Сердце Маргерит дрогнуло — что-то в голосе Дорис насторожило ее.

— Дорогая, я знаю, ты назовешь меня дурочкой, — быстро сказала Дорис, — но я ужасно переживаю. После того, как я потеряла ребенка, Хьюго словно подменили! — Она вымученно улыбнулась. — Я теперь ничему не удивлюсь, даже если мне скажут, что у него есть другая женщина…

— Не говори ерунды! — твердо сказала Маргерит, успокаивая себя мыслью о том, что вряд ли на свете найдется дурочка, которая позарится на мужа Дорис. — Я понимаю, дорогая, тебе нелегко, ты потеряла ребенка…

— И Хьюго нелегко. Он не показывает виду, но я-то знаю, что он надеялся стать отцом.

Маргерит сочла за лучшее промолчать. Заявить Дорис, что у нее наверняка еще будут дети, язык не поворачивался, слишком уж малоубедительным и неискренним было бы такое утешение.

— Прости, пожалуйста, что я навела тоску на тебя! Скажи лучше, как поживает Джастин? — сменила Дорис тему разговора. — Если честно, он мне очень понравился — вы прекрасная пара.

Маргерит кисло улыбнулась и собралась ответить в том духе, что роман с Джастином закончился, когда Дорис радостно воскликнула:

— А вот и Хьюго! Он обещал присоединиться к нам, если сможет, и действительно пришел!

Хьюго потрепал жену по плечу и хотел поцеловать Маргерит, но та успела увернуться.

Хьюго заказал себе чай, а Дорис на минутку удалилась в дамскую комнату, оставив подругу и мужа наедине.

— Она тебе все уши прожужжала по поводу поездки на Корфу, да? — скептически спросил он. — До чего же она мне надоела! Кстати, как твой грандиозный роман с этим красавчиком? Не думаю, чтобы он подходил тебе, Маргерит, поэтому умоляю: не поддавайся всем этим бредням о верности и прочей ерунде. Знай, что у тебя есть настоящий друг, который никогда не даст тебе почувствовать себя одинокой. — И рука его похотливо потянулась к ее колену. — Скажи только слово, одно слово! — тяжело дыша, прошептал Хьюго.

Маргерит чуть не стошнило от отвращения. Неужели все мужчины таковы?! — в отчаянии подумала она. Неужели они готовы потерять голову из-за любой юбки, позабыв о том, что у них есть жена, семья, обязанности?

— Зачем он тебе на Корфу? — допытывался Хьюго, не спуская с нее глаз. — Мне было так странно увидеть, что наша Снежная королева — вовсе не недотрога, за которую себя выдает. Как ему далось обломать тебя, Маргерит?

К счастью, в этот момент вернулась Дорис, и разговор перешел на другие рельсу. Маргерит ощутила себя в ловушке. Она не могла отказаться от поездки и тем самым бросить подругу в беде, но не могла и поехать на Корфу одна, потому что убедилась: Хьюго готов на все, чтобы добиться от нее взаимности. Оставалась надежда уговорить Дорис разместить ее и Джастина в разных комнатах, но как об этом сказать, Маргерит не представляла.

Больше всего ее мучило ощущение полной незащищенности перед Джастином: Маргерит боялась, что не устоит, если он снова попытается соблазнить ее. Все происходящее казалось ей дурным сном. В свои двадцать шесть лет она не знала мужчины, более того — до недавнего времени и не желала знать. Маргерит полагала, что вероломность Грегори навсегда убила в ней естественные инстинкты и стремления, присущие всякой нормальной женщине, а теперь, когда выяснилось, что это не так, она панически испугалась пробудившихся в ней чувств. Ей было страшно, что она угодила в очередную ловушку: кроме подозрений, что Джастин видит в ней исключительно обладательницу больших денег, что-то еще смущало в нем Маргерит — какое-то странное — несоответствие, которое она не могла сформулировать.

Хитроу гудел, как пчелиный улей. Маргерит устало искала глазами в снующей туда-сюда толпе Дорис. Она приехала в аэропорт прямо из офиса и теперь чувствовала себя неуютно в своем деловом костюме среди людей, явно собравшихся на отдых.

Легкое прикосновение к плечу заставило ее обернуться. Маргерит оглянулась, и в глазах у нее потемнело — рядом стоял Джастин! В отличие от нее он оделся так, как полагается человеку, отправляющемуся в отпуск.

Сердце Маргерит запрыгало в груди, она не могла проронить ни слова и только молча смотрела на него. Молчание длилось почти минуту, после чего Маргерит неловко наклонилась за чемоданом, чтобы скрыть свое замешательство.

— Оставь! Это моя забота! — остановил ее Джастин.

— Я в состоянии справиться сама, — попыталась возразить она.

— А я разве спорю? — насмешливо спросил он. — Но коль скоро мы с тобой влюбленная пара, предоставь мне за тобой ухаживать. Пойдем! Дорис и Хьюго ждут нас в баре.

Он без малейшего усилия поднял чемодан и, чуть замедляя свой широкий шаг, чтобы Маргерит успевала за ним, двинулся вперед.

— Билеты я уже зарегистрировал, так что у нас есть немного свободного времени.

Это же заговор! — возмутилась Маргерит. Билетами и прочими организационными вопросами занималась Дорис, а я лишь выписала ей чек на расходы.

Маргерит стало не по себе оттого, что она снова оказалась игрушкой в играх этого человека. Она наняла его, чтобы оградить себя от посягательств другого мужчины, а в результате сама оказалась в капкане. А ведь до этого все, казалось, шло как надо: все друзья-мужчины Маргерит были намного старше ее и состояли в удачном браке либо были слишком молоды, чтобы обращать на нее внимание как на женщину.

— Что-нибудь выпьешь? — спросил Джастин и как бы между делом поцеловал Маргерит в полуоткрытые губы. — Ах ты, моя сладкая! — промурлыкал он, отстраняясь.

Дорис и Хьюго с любопытством взирали на эту сцену. Маргерит от злости и смущения покраснела. Дорис и Хьюго и без того считали их любовниками, так что никакой необходимости разыгрывать любовные сцены не было. Впрочем, еще больше злило ее то, что ей не хотелось покидать объятия Джастина и она чуть было сама не потянулась к нему — за новым поцелуем…

Пройдя таможенный досмотр, они уселись на свои места в самолете, и Маргерит, как обычно, ощутила страх перед полетом. Вцепившись в подлокотники и закрыв глаза, она попыталась успокоиться и расслабиться.

— Не волнуйся, мы сейчас взлетим, — шепнул Джастин ей на ухо и накрыл ее пальцы своей большой теплой ладонью.

Маргерит хотела вырвать руку, но в это время самолет начал разбег по взлетной полосе, и она испуганно сжалась. Джастин молча обнял ее за плечи, что внезапно принесло Маргерит успокоение. Джастин отпустил ее только после того, как самолет взлетел.

— Все в порядке? — спросил он. — Впервые вижу человека, который до такой степени не переносит полеты.

Маргерит стало досадно, что кто-то оказался в курсе ее маленьких слабостей, и она сердито отвернулась к иллюминатору.

— Интересно, Маргерит, есть у тебя человек, на которого ты можешь опереться или ты изжила в себе все женское? — задумчиво спросил Джастин.

— «Женское» — то есть «слабое» и «уязвимое», так тебя надо понимать? — фыркнула Маргерит.

Джастин отрицательно покачал головой.

— Не надо приписывать мне свою трактовку этого слова, Маргерит. Когда я говорю о женских качествах, я прежде всего имею в виду естественное желание женщины прислониться к мужскому плечу. А ты, как я понимаю, предпочитаешь во всех мужчинах видеть прежде всего опасность. Воистину надо пожалеть того, кто влюбится в тебя, — ты вряд ли дашь ему шанс проявить свои мужские качества, не говоря уж о том, чтобы стать мужем или любовником.

Маргерит вспыхнула. Ей было нестерпимо слышать подобное — возможно, потому, что это оказалось слишком близко к правде.

— Мне не нужен муж, а тем более любовник! — огрызнулась она.

— Почему? Потому что никто не может сравниться с Грегори?

— Ты такой же, как все остальные, — с ненавистью прошипела Маргерит. — Ты хочешь держать женщину у себя в подчинении, чтобы…

— Отнюдь! — живо перебил ее Джастин. — Мне всего лишь хотелось бы, чтобы женщина была женщиной — не больше, но и не меньше. Женщина всегда другая, чем я, и для меня это совершенно естественно.

Все это звучало бы убедительно для Маргерит, если бы не печальный опыт отношений с Грегори. Тот тоже притворялся, что любит в ней женщину, а на деле жаждал завладеть ее деньгами.

От напряжения у Маргерит заломило в висках, и она начала рыться в сумочке в поисках таблетки аспирина. Джастин, покосившись на нее, подозвал стюардессу и попросил принести стакан воды.

— Я сама могу сделать то, что мне нужно, — капризно сказала Маргерит.

Джастин усмехнулся.

— Я подозвал ее, потому что сижу ближе к проходу, и только… Знаешь, какой проблемой озабочены женщины вроде тебя? Они хотят руководить всем миром и потому не позволяют себе быть женщинами. Они обречены всю жизнь сражаться со своим естеством, всеми силами демонстрируя свою бесполость. Ты когда-нибудь смотрела на себя со стороны? — саркастически поинтересовался он. — На свою манеру одеваться, причесываться? Ты похожа на крепость, окруженную врагами!

— Что за дурацкое сравнение?! — вспылила Маргерит. — Я — деловая женщина, и моя манера одеваться отражает стиль моей жизни.

— Совершенно верно: ты всему миру демонстрируешь, какая ты холодная и неприступная, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не заговорил с тобой о чем-нибудь, кроме дела. Только не надейся, что сумеешь заморочить мне голову!

— А твоего мнения никто не спрашивает! — взорвалась она. — Ты получаешь от меня деньги, поэтому, будь добр, делай свою работу, не высовываясь ни на дюйм!

— Ну да, конечно! — саркастически заметил Джастин. — Это именно те отношения с мужчинами, которые ты предпочитаешь. Заплатила — и покорность гарантирована! Ты замечаешь, что тебе доставляет удовольствие напоминать мне о моем подчиненном положении? Будь осторожна! Гордыня ведет в царство одиночества!

— А может, мне и нужно одиночество? — надменно возразила Маргерит, хотя, если бы не выработанная с годами привычка не показывать на людях свои слабости, она бы, вероятно, сейчас разревелась в полный голос.

Должно быть под действием таблетки, Маргерит задремала и очнулась оттого, что Джастин осторожно тряс ее, собираясь предупредить, что самолет идет на посадку.

Маргерит открыла глаза и с возмущением обнаружила, как Джастин совершенно по-свойски, будто муж жену, снова обнял ее за плечи.

— Не волнуйся, — тут же сказал он ей. — Ты же плохо переносишь взлет и посадку… Но если честно, то не хотел бы я оказаться на твоем месте! Панически бояться любого, даже самого невинного, проявления чувств в свой адрес — это чересчур! Впрочем, каждому свое!

Маргерит спускалась по трапу, совершенно раздавленная. Ей никогда не приходило в голову, что она производит на посторонних столь непрезентабельное впечатление. До сих пор Маргерит полагала, что люди относятся к ней с уважением потому, что она глава процветающего агентства, добившаяся успеха собственным трудом, пусть и с помощью дедовского капитала, а оказывается она вызывает у окружающих омерзение, как вызывает омерзение змея…

Да, ради успеха ей пришлось пожертвовать всем остальным, но что это, «все остальное»? Не требовалось особых усилий, чтобы вспомнить дни, когда главным в жизни для нее были дом, семья, любовь… И все это она отбросила в сторону. Дом? Он у нее есть — правда, пустой и холодный. Любовь? Маргерит на своем опыте убедилась, что той любви, о которой она мечтала, в мире не существует. Семья? Достаточно посмотреть на подруг — многие ли из них счастливы в браке?

И все же подруги, по крайней мере, отважились довериться мужчине. А я? Я не осмелилась… Все так, но у них не было такого печального опыта, как у меня, горько напомнила себе Маргерит.

— Дорогая! — Дорис испуганно смотрела на нее. — Ты в порядке? У тебя такой бледный вид!

— Голова болит. Перед отъездом пришлось провернуть кучу дел.

— Бедная Маргерит! — издевательски вставил Хьюго. — Всегда-то найдет повод напомнить, что она шишка на ровном месте — не в пример нам, убогим! Тебе повезло, Джастин! На твоем месте я бы оставил работу и перешел на содержание Маргерит.

— А это идея! — беззаботно откликнулся Джастин. — В деловых женщинах есть что-то особо сексуальное.

— Не обращай внимания на Хьюго, — прошептала Дорис, когда мужчины отправились за багажом. — Не знаю, что за бес в него вселился в последнее время!

Маргерит, к величайшему своему сожалению, знала, что это за бес! Хьюго выводило из себя то, что его опередил другой. Если бы он знал, как все обстояло на самом деле!

В аэропорту их ждали две машины. Это была идея Джастина: он заявил, что обожает ездить окольными путями, а потому, чтобы не задерживать спутников, заказал два автомобиля. Маргерит обрадовалась: по крайней мере, не придется изображать перед Хьюго влюбленную парочку и выслушивать его грубые намеки.

Дорис хорошо знала дорогу к отцовской вилле, поскольку бывала там не раз, а поэтому они с Хьюго возглавили процессию. Южное солнце светило прямо в глаза, и Маргерит поспешила достать из сумочки черные очки. Джастин, казалось, никак не реагировал ни на слепящий свет, ни на жару.

Перед отправлением Дорис сообщила, что дорога займет около четырех часов. К сожалению Маргерит, в машине не было кондиционера, и она всерьез пожалела, что в самолете не переоделась в более легкую одежду. Костюм из тонкой шерсти превратился, казалось, в горячую грелку. Джастин, похоже, чувствовал себя более чем комфортно в джинсах и рубашке, и Маргерит оставалось лишь завидовать ему.

Они проезжали через небольшой городок, когда Джастин внезапно затормозил у супермаркета. Сначала Маргерит испугалась, не произошло ли чего с автомобилем, но страх перерос в панику, когда Джастин преспокойно выбрался из машины и направился к магазину, в котором, если верить рекламе, можно было купить все, что душе угодно.

Через пять минут Джастин вернулся и бросил на колени Маргерит пакет.

— Это тебе в подарок!

— Что там? — невольно полюбопытствовала она.

— Открой и посмотри.

В пакете оказалось прелестное розовое платье из хлопка, отороченное нежными оборками.

— Где-нибудь по дороге я остановлюсь и выйду, чтобы ты смогла спокойно переодеться, — продолжал он как ни в чем не бывало.

— Переодеться? Но я не хочу надевать это платье, — сердито сказала Маргерит. — Я…

Она не закончила фразу: Джастин резко затормозил и обернулся к ней — глаза его сверкали гневом.

— Ты готова ехать четыре часа по сумасшедшей жаре, запакованная в этот костюм? Любая нормальная женщина на твоем месте давно попросила бы меня остановиться для того, чтобы переодеться. Так нет, ты готова мучиться и терпеть, лишь бы не показать свою слабость! Ладно, хочешь мучиться — мучайся, я всего лишь хотел сделать тебе приятное!

Маргерит потупилась. Разумеется, он был совершенно прав, а она вела себя, как неразумное дитя. В глазах ее блеснули слезы. Что со мной творится? — с тоской подумала она и заставила себя сказать:

— Прости. Ты прав.

Они проехали еще немного.

— По-моему, здесь относительно тихое местечко, — заявил Джастин, осматриваясь. — Я выйду и прогуляюсь немного… Только не бойся, мы не потеряемся. Во-первых, я уже бывал здесь раньше, а во-вторых, Дорис мне все подробно объяснила.

Он бывал на Корфу?! С кем? С предыдущей клиенткой? — ошеломленно подумала Маргерит.

Как только Джастин вышел, она, не сводя глаз с его спины, стянула с себя юбку. Джастин уселся на придорожный камень, и ветер трепал его легкие темные волосы, рубашка туго натянулась на его крутых плечах.

Дрожащими пальцами Маргерит расстегнула пуговицы блузки. Когда она уже просунула голову в ворот платья, Джастин повернулся, как бы спрашивая, не пора ли ему возвращаться, Маргерит заторопилась, зацепила шпильку, и ее прическа рассыпалась. Посмотрев в водительское зеркало, она вынуждена была стереть с разгоряченного лица остатки косметики. Давно она не чувствовала себя такой разбитой и непривлекательной.

Джастин направился к машине, открыл дверцу и протянул Маргерит пачку салфеток. Все-то у него продумано! — раздраженно подумала она, промокая влажную кожу, затем вынула оставшиеся шпильки, достала щетку и принялась расчесывать волосы. Чтобы не тратить время на прическу, Маргерит просто перевязала волосы лентой.

— Что случилось? — сварливо спросила она, поймав любопытствующий взгляд своего спутника. — Уж не хочешь ли ты сказать, что никогда не видел, как женщина расчесывает волосы?

— Я просто не верю своим глазам, — ответил он, поймав на палец длинный локон. — Ты сейчас похожа на шестнадцатилетнюю девушку. А впрочем… — начал он, опустив глаза ниже, и Маргерит вдруг осознала, что ее грудь просвечивает под тонкой хлопчатобумажной материей.

— Теперь ты себя лучше чувствуешь? — спросил он, снова устремив глаза ей в лицо.

Маргерит отрицательно покачала головой и мрачно заметила:

— Если ты намерен и дальше демонстрировать Дорис и Хьюго, что мы с тобой любовники, то я попрошу тебя этого не делать. Им вполне хватило доказательств во время нашего визита к ним. — Его взгляд стал насмешливым, и она взорвалась: — Между прочим, я не приглашала тебя сопровождать меня в этом путешествии! Если бы не твой дешевый шантаж, духу твоего здесь не было бы! Не знаю, зачем тебе это нужно, а впрочем, кажется, догадываюсь…

— И о чем же ты догадываешься? — ласково осведомился он, и Маргерит прокляла тесноту автомобиля: если бы Джастин не сидел так близко, она, возможно, реагировала бы на него не столь болезненно…

— Просвети меня, а я тебе скажу, права ты или нет, — снова подал голос Джастин.

На лице его играла улыбка тигра, забавляющегося со своей жертвой, и тогда в Маргерит тоже проснулась хищница:

— Напрасно ты думаешь, что в моем лице вытянул выигрышный билет! Если ты рассчитывал на богатство и праздность, то жестоко ошибся! Все твои старания соблазнить меня за время каникул обречены на неудачу, потому что…

— Хватит! — рявкнул он, и в салоне воцарилась зловещая тишина. — Так, по-твоему, я охочусь за твоими деньгами?

— А разве нет? Насколько я могу судить по твоим вещам, запросы у тебя — весьма и весьма дорогие.

Она выразительно кивнула на его золотой «роллекс», но тут же испуганно отвела взгляд, увидев, как заиграли желваки на лице Джастина.

— Милочка моя! — проскрежетал он. — Мне искренне жаль тебя. Ты вообразила, что можешь купить меня? Нет, только не притворяйся, будто думаешь иначе, — я это отчетливо понял… Меня изумляет другое. Почему ты не допускаешь даже мысли о том, что можешь представлять интерес просто как женщина? Должен тебя огорчить, — с презрением сказал он, — на свете не хватит денег для того, чтобы я ради них мог жениться на тебе! Господи, неужели я все это вижу и слышу наяву?

В голосе его сквозила неприкрытая досада, и Маргерит вопреки всякой логике пришла в еще большую ярость.

— А зачем же ты все это время вьешься вокруг меня, как паук вокруг мухи? — сладко спросила она.

— Зачем? — Его губы презрительно скривились. — Самое смешное состоит в том, что даже если я скажу тебе правду, ты все равно не поверишь… Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, мне сейчас надлежало бы развернуться и улететь обратно первым же рейсом!

— Почему же ты не делаешь этого? — с вызовом спросила Маргерит. — Мне бы от этого стало только легче.

— Понятно, тебе будет куда лучше в компании Хьюго, — желчно сказал Джастин. — Я бы оставил тебя в обществе этого ублюдка, но… Дорис заслужила лучшей участи, чем пасть жертвой доверия к мужу и к лучшей своей подруге! Однако даже если допустить, что между тобой и Хьюго ничего не было и нет… все равно: что заставило тебя стать такой подозрительной, Маргерит? — насмешливо спросил он, садясь за руль. — Да, я знаю, ты потеряла мужа. Но нельзя же горевать всю жизнь и подозревать всех подряд!

Если бы он знал, чем в действительности обернулось для меня замужество! — поежившись, подумала Маргерит и вдруг задалась вопросом, почему за все эти годы никому не доверила этой страшной тайны. Никому, даже Дорис, единственной своей подруге! Почему? Может быть, из страха? Может быть, я и к Джастину отношусь враждебно потому, что тот, вольно или невольно, заставляет меня вспоминать о Грегори? В конце концов если бы я действительно не испытывала никаких чувств к Джастину, то ни за что бы не позволила ему обрести ту власть надо мной, которую он имеет сейчас. Выходит, я боролась все это время не с Джастином, а с собственными чувствами — со своей тягой к нему, и мстила ему за то, что он приоткрыл дверь, которая была слишком долго заперта, что напомнил мне — я женщина из плоти и крови?

Она вспомнила ночь, проведенную в доме Дорис, и густо покраснела. По большому счету она должна была поблагодарить Джастина уже за то, что он помог ей убедиться в том, что ее фригидность — не более чем миф, придуманный злобным сознанием Грегори и подкрепленный извращенной мстительностью Хьюго.

Пока Маргерит размышляла, Джастин свернул с шоссе и уверенно поехал по дороге, петлявшей через лесистые холмы. Где-то вдали мелькала густая морская синева, а вскоре они подъехали к белоснежной вилле, окруженной буйной вечнозеленой растительностью.

Через распахнутые ворота они въехали во двор и сразу увидели автомобиль Дорис и Хьюго. Из дома им навстречу выбежала Дорис.

— Наконец-то! — воскликнула она. — Где вы пропадали?

— Дорис, ты замечательно описала дорогу, так что я в любом случае не смог бы потеряться, — галантно заметил Джастин, выключая мотор.

Маргерит почувствовала, как ее пронзила неожиданная ревность.

— Дорогая, ты белая как мел! — обратилась к ней подруга. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— Голова немного болит, — буркнула Маргерит. — Ничего, пройдет!

Господи, что со мной творится?! — ужаснулась она. Я сама себя не понимаю. Если Джастин заигрывает с Дорис, то я должна приветствовать шанс, который выпадает моей подруге: что ни говори, а Джастин во сто крат лучшая кандидатура в мужья, чем Хьюго. Но вместо радости я ощущаю себя жалкой и ничтожной — червяком, которого раздавило колесом телеги.

Джастин вышел из машины, открыл дверцу с ее стороны и нагнулся, чтобы помочь отстегнуть ремни безопасности. Пальцы его скользнули по ее груди, и Маргерит дернулась, как ужаленная. На мгновение на губах его мелькнула сардоническая усмешка… Она вгляделась в лицо своего спутника, в твердую линию его рта, и Маргерит показалось, что она видит другого Джастина. Может быть, теперь, разоблаченный ею, он перестал прятать свою сущность? Странно, но сущность эта получалась даже еще более привлекательной, чем прежняя маска…

— Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, — сказала Дорис. — Папа отдал распоряжение прислуге приготовить все к нашему приезду. Тут вокруг живут одни англичане — банкиры, бизнесмены, знаменитости всякие… Папа купил эту виллу, когда вышел на пенсию. Вам здесь понравится!

И действительно, с каждой минутой Маргерит это место нравилось все больше и больше. Проходя через огромную гостиную, одна стена которой была стеклянной, она увидела овальный бассейн.

— Пляж здесь тоже есть, — прокомментировала Дорис, — но берег каменистый и крутой, поэтому по утрам вполне можно купаться в бассейне. А вот и твоя комната.

Она открыла дверь, и Маргерит вошла. Просторное помещение было отделано в персиковых тонах, из одного окна открывался вид на море и сосны, другое — во всю стену — выходило во внутренний дворик. Односпальные кровати, разделенные столиком из белого тростника, и пара кресел составляли всю меблировку комнаты.

— Ванная комната там, — продолжала Дорис, указывая на одну из двух дверей. — Вторая ведет в гардеробную. Извини, но кровати односпальные, — со смешком заметила она.

— В этом есть свои прелести, — подал голос Джастин. — Не зря ведь говорят, что с любимой рай и в шалаше!

Маргерит покраснела, не в силах сдержать собственное воображение. Одна фраза Джастина — а тело ее уже ныло в предвкушении ночи, которую они проведут вместе…

— Пойду распакую вещи, а заодно посмотрю, что нам приготовили на обед.

После ухода Дорис воцарилась тишина. Сквозняком захлопнуло дверь, и Маргерит от испуга подскочила.

— Признаться, я полагал, что на этот раз ты настоишь на том, чтобы нам выделили отдельные комнаты, — насмешливо заметил Джастин.

— Я не хотела вызывать у Хьюго подозрений…

— Очень разумно! — одобрил Джастин. — Хотя в качестве любовника этот тип тебе вполне подошел бы: он женат, а значит, ни при каких обстоятельствах не сможет претендовать на твои деньги.

— Не понимаю, почему ты злишься?

— Не понимаешь? Не прикидывайся, ты не так глупа и наивна, чтобы не понимать, что нанесла мне самое сильное оскорбление, которое женщина может нанести мужчине. И ты еще не понимаешь, почему я разозлился!

— А что еще я должна была подумать после того, как ты…

— После того, как я?..

Маргерит уже пожалела, что начала этот разговор. Кончиком языка она провела по пересохшим губам и закончила:

— После того, как ты пытался овладеть мною!

— Овладеть тобою? — Он недоверчиво посмотрел на нее. — Ты всерьез настаиваешь на этом определении?

Маргерит опустила голову и густо покраснела.

— Кстати, в тот раз мы не довели дело до конца. А поскольку ты думаешь, что я все это делал по расчету… Что ж, не люблю оставаться в долгу!

Через мгновение он уже обнимал Маргерит. Паника охватила ее — Джастин в эту секунду показался ей поразительно похожим на Грегори в ту страшную ночь.

— Нет! — закричала она и забилась в его руках.

— Нет? Ты не позволяешь мне заплатить по счету, который сама же и предъявила?

Он припал губами к пульсирующей жилке на ее шее, и внезапно страх Маргерит отступил прочь, уступив место блаженству.

— Джастин! — Она хотела выразить протест, но имя его прозвучало в устах Маргерит как мольба.

По всей видимости, Джастин именно так и понял ее возглас. Он жадно сдвинул с ее плеч платье, обнажая грудь. Соски у Маргерит напряглись от наслаждения, дыхание сбилось.

— Джастин! — Она попыталась оттолкнуть его, но пальцы, натолкнувшись на его мощную грудь, словно расплавились от прикосновения.

Губы Джастина впились в ее губы, вызвав в Маргерит бурю новых ощущений. И в тот самый момент, когда мир перестал существовать и остались только его руки и его губы, Джастин неожиданно отпустил ее.

Маргерит издала протестующий возглас и открыла глаза.

— Нет, дорогая, нет, — приговаривал Джастин, презрительно вглядываясь в ее искаженное страстью лицо. — Я плачу по своим счетам. Ты наняла меня как сопровождающего, а не как любовника — не забывай об этом!

Маргерит стало дурно: еще никто и никогда не унижал ее, а Джастин осознанно воспламенил ее, чтобы в последний момент отвергнуть и продемонстрировать свою власть над ней.

— А я и не хочу тебя! — гордо бросила она, хотя тело ее изнывало от страсти. — Я никогда в жизни не свяжусь с таким ничтожеством, как ты.

— Ну, это ты врешь! — рассмеялся Джастин. — Ты и понятия не имеешь о таких мужчинах, как я. Когда-нибудь ты расстанешься с призраками прошлого и признаешь, что ты живая женщина с реальными чувствами и страстями.

Он ушел прежде, чем Маргерит успела возразить, что никогда не испытывала к нему никаких чувств. Боже, как она его ненавидела, как проклинала себя за то, что клюнула на его приманку!

Почти на ощупь она прошла в ванную и открыла душ на полную мощность. Но сколько бы Маргерит ни мыла и ни терла себя губкой, она не могла отогнать память о прикосновениях Джастина, о его ласках, пробуждавших ее к той жизни, на которой она когда-то поставила крест.