Глава двадцать девятая

Проснувшись, Джонатан обнаружил, что Рейчел рядом нет. Поначалу он не придал этому значения (скорее всего, она ушла в ванную) и снова прикрыл веки.

Через некоторое время Джон сонно потянулся к месту, где она лежала, но ее по-прежнему не было рядом. Странно! Приподнявшись на локте, Джон включил ночник. Он и впрямь был в постели один. Рейчел в спальне не оказалось. Будильник показывал 4:18.

В недоумении Джон откинул одеяло и прошел в ванную комнату. Включив свет, увидел, что и там никого нет.

Вспомнив о том, как однажды застал ее спящей за столом в кухне, Джон решил заглянуть туда. В коридоре было темно, как и повсюду в доме. Свет не горел ни в одной из комнат, в том числе и в кухне. Он щелкнул выключателем, но и здесь ее не было.

Куда же она подевалась? Джон повернулся, направился в гостиную и включил верхний свет, вопреки всему надеясь, что Рейчел сидит либо лежит на диване. Однако и тут его ожидала неудача, и Джон забеспокоился. Если ее нет внутри, значит, она где-то снаружи, а кто в здравом уме выйдет на улицу в такую погоду?

— Рейчел! — крикнул он.

Никакого ответа.

Оставалось только одно помещение, в которое он еще не заглядывал, — вторая, меньшая спальня. Он подошел к ней и распахнул дверь в темную холодную комнату.

— Рейчел! — снова позвал Джон.

И вновь никакого ответа. Он почувствовал, как в животе у него образовался ледяной комок.

Неужели она действительно ушла из дому?

Если так, она должна была взять машину. Ключи он оставил на кухонном столе. Поспешно вернувшись в кухню, Джон обнаружил их на том самом месте, где они и должны были лежать.

Выйдя в небольшую прихожую, которая начиналась сразу за входной дверью, Джон включил свет на крыльце. Отворил незапертую дверь и ступил наружу, когда в лицо ему ударили косые струйки холодного дождя. В тусклом свете настенного фонаря Джон увидел, что его машина стоит там же, где была припаркована.

Неужели она отправилась куда-то в такой ливень пешком?

Подобный поступок противоречил здравому смыслу, и он отказывался в это поверить.

— Рейчел! — во всю силу легких крикнул Джон.

В ответ ему жалобно взвыл ветер.

Внимание Джона вдруг привлекла входная дверь. Почему она была не заперта? Он присмотрелся внимательнее.

Замок был сломан, а на полу натекла лужица воды. Значит, Рейчел действительно ушла из Ардроу-Хаус.

Если бы только мокрый пол был единственным доказательством, Джон еще поверил бы в то, что она покинула коттедж по собственной воле. Но сломанный замок недвусмысленно намекал на то, что в дом кто-то вломился.

Вслед за этой мыслью пришла другая, куда более пугающая:

Неужели ее похитили прямо из постели, а я ничего не услышал?

Это представлялось совершенно невероятным. Он всегда спал очень чутко. Должно быть, Рейчел проснулась и встала сама. Но что случилось потом? И где она сейчас?

Внезапно Джона охватила слабость. Ошеломленный и растерянный, он мешком опустился на мокрый пол, однако вскоре опомнился и взял себя в руки. Быть может, от его способности сохранять ясную голову зависит ее жизнь.

Исчезновение Рейчел доказывало, что ее тетка стала жертвой отнюдь не случайного грабителя. Элизабет лишили жизни осознанно, а теперь ее убийца похитил и Рейчел. Но для чего ему понадобилось убивать пожилую женщину? Кем был этот психопат, которому удалось выманить Рейчел из постели?

Никаких догадок на сей счет у Джонатана не было.

Жива ли она еще? Или убийца уже расправился с ней?

Разум Джонатана восставал при одной мысли об этом, но он должен был учитывать и такую возможность. Точно так же, как и тот факт, что тетю Элизабет убили и, скорее всего, Полу Декерс тоже.

Не думай об этом. Ты должен действовать, немедленно!

Да, но что ему следует предпринять? Что, во имя Господа, он должен делать?

Джон поднялся и обхватил плечи руками.

Дженни — вот ключ ко всему.

И вдруг, совершенно неожиданно, его осенила чудовищная и странная мысль.

Дженни действительно была замешана во всей этой истории — в этом он ничуть не сомневался. Более того, на первый план выходил тайный пакт, который она заключила с Рейчел. Эти двое точно обсуждали что-то как раз перед тем, как Дженни погибла. И тайна могла выплыть на поверхность лишь в том случае, если бы к Рейчел вернулась память, потому что больше об этом не мог знать никто.

Джон сцепил пальцы на затылке и, запрокинув голову, уставился в потолок.

— Что это было, Рейчел? — отчаянно крикнул он в ночь. — О чем говорилось в письме, которое тебе прислала Дженни? Какое отношение оно имеет к убийце? Как мне найти тебя? — А затем он сжал кулаки и проревел: — Где ты?

Не получив ответа, Джон вернулся в гостиную и повалился на диван.

Черт возьми, что же он упустил из виду? Должна же быть какая-нибудь зацепка! Ему все больше начинало казаться, что Рейчел напала на след убийцы перед своим исчезновением — первым исчезновением. Она именовала его не иначе как «демон». Она даже нарисовала его! Вот только убийца никак не мог оказаться крылатым монстром, потому что подобных тварей в природе не существует.

Или все-таки существует? Неужели она с самого начала была права и в окрестностях рыщет какая-то неведомая страшная тварь?

В тот миг он готов был поверить в это.

Какими бы ни были факты, человек или существо, лишившее жизни Элизабет, вернулось и отняло у него Рейчел.

Если Джон узнает, в чем заключалась тайна Дженни и Рейчел, он поймет, как действовать дальше. Но загадка оставалась неразгаданной и вдобавок — зашифрованной.

Вдруг его посетило вдохновение — идея настолько логичная, что ей определенно можно было найти практическое применение.

Первым его порывом было схватить мобильник, но потом он решил испробовать другой подход.

Он сам отправится к ней в гости.

 

Глава тридцатая

Рейчел очнулась в полной темноте. На глазах у нее была повязка — она ничего не видела. Ее запястья были связаны за спиной, и она едва могла пошевелиться.

Спина Рейчел замерзла и намокла, поскольку сидела она привалившись к стене. Руки затекли, а предплечья сковала тупая боль — настолько сильно были стянуты веревкой запястья. Она подняла голову и едва не закричала: шею пронзила огненная игла. Все тело онемело от холода; Рейчел чувствовала себя так, словно оказалась на льдине, ведь одета была лишь в тоненькую футболку и трусики.

Она задумалась над тем, что же на самом деле произошло; все случилось удивительно быстро. Та фигура, которую она успела увидеть в комнате… где она сейчас? И сколько времени она провела здесь?

Хотя Рейчел по-прежнему ничего не видела, обоняние ее обострилось. Ноздри забивал затхлый запах гнилого дерева и сырости. А сладковатая тошнотворная вонь означала, что рядом лежит разлагающийся труп, и напомнила ей… о чем?

Этот отвратительный запах…

Вдруг в ее памяти ясно и совершенно отчетливо всплыло забытое воспоминание. Рейчел стало трудно дышать. Она стиснула зубы.

Как она могла забыть? Из глубин памяти одна за другой выныривали картины прошлого и накатывали, словно волны прибоя на песчаный берег.

Вот она идет под мостом Куллеан-Бридж в Абердине, срезая путь по тоннелю, чтобы поскорее попасть домой. Внутри темно — хоть глаз выколи, но вдали, под арочным потолком, призывно горят уличные фонари. Она поднимает воротник. С черных стен капает вода, и кажется, будто где-то рядом подтекает водопроводный кран. Свет уличных фонарей впереди становится ярче, дружелюбно подмигивая ей в угольно-черной темноте. В это самое мгновение у нее за спиной во весь рост выпрямляется тварь.

Что она услышала сначала? Хриплое дыхание, кашель или шелест расправляемых крыльев? Наверное, все эти звуки донеслись до ее слуха одновременно. Паника сдавила горло. Рейчел вскрикнула и рванула вперед без оглядки.

Но это было все равно что брести по болоту, и она с величайшим трудом продвигалась вперед. Яркое сияние впереди оставалось удручающе недостижимым и далеким, а тварь, что возникла у нее за спиной, уже почти настигла ее.

На мгновение голова взорвалась адской болью. А потом наступила темнота. Придя в себя, с раскалывающейся от боли головой, Рейчел обнаружила, что на глазах у нее повязка, руки скручены за спиной, а сама она, словно мумия, прислонена к стене, очень схожей с той, на которую опиралась сейчас. Ее ноздри улавливали тот же самый гнилостный запах. И еще: она не слышала ничего, кроме звуков собственного дыхания.

— Эй? — осторожно бросила она в темноту.

Тишина. Совсем как тогда. Единственный звук доносился издалека, и это был шум ветра и дождя.

— Есть здесь кто-нибудь? — уже смелее и громче произнесла Рейчел.

Никакого ответа.

Нет ли Дженни рядом с ней, в этой комнате? И Полы? Вонь разлагающихся тел стала невыносимой. Желудок у нее рванулся к горлу, и она задышала широко открытым ртом, стараясь унять тошноту.

В ту ночь ее похитил демон. Очнувшись в этом аду, она сидела на точно таком же зловонном полу.

Об этом не знал никто. Это была ее тайна, болезненный шрам на памяти.

Одна, всегда и неизменно одна, за исключением тех случаев, когда приходила тварь. Ей не были нужны, двери, она просто возникала словно из ниоткуда. Несмотря на повязку, прикрывающую глаза, Рейчел точно знала: тварь уже здесь и смотрит на нее. Монстр ничего не говорил, лишь время от времени издавал гортанные, кашляющие звуки, низкие и угрожающие, напоминающие рычание лесного волка. Когда он прикасался к ней, она ощущала не человеческую кожу, а нечто вроде шершавого, грубого брезента — такой кожи у людей не бывает. Ей не давали ни пищи, ни воды, и она боялась, что умрет страшной смертью.

Это случилось очень давно.

Тогда ей было всего семнадцать лет.

Сейчас, сидя в такой же комнате, Рейчел спросила себя: не настиг ли похожий печальный конец и Полу Декерс? И Дженни? Рейчел опасалась самого худшего. Она боялась, что ее вот-вот стошнит.

Но в тот, прошлый раз ей удалось сбежать. Она нащупала осколок камня пальцами правой руки…

…У осколка оказался острый край, и она крепко вцепилась в него, чтобы не потерять. Почувствовав, что твари рядом нет и на нее не смотрят, она принялась тереть веревку, стягивающую ее правое запястье, о зазубренную кромку осколка. Это была настоящая пытка, от которой по всей руке до самого плеча разбегались огненные судороги. В отчаянии она едва не отшвырнула камень в сторону. Но каким-то чудом нашла в себе силы продолжать. Она старательно пилила веревку, пока та не поддалась и не ослабила свою болезненную хватку. Чувство облегчения и восторга тут же сменилось страхом, что тварь обо всем догадается. И что тогда она сделает? Разорвет на куски? Что если она убьет ее в тот момент, когда Рейчел будет готова обрести свободу? Но этого не случилось. В конце концов веревка на ее запястье ослабела и соскользнула, и Рейчел смогла выпутаться из нее. Глубоко вздохнув, она сорвала с глаз повязку. Впервые увидела помещение, в котором ее продержали… сколько? По крайней мере несколько дней.

Стены совершенно голой комнаты, как и дверь, некогда были выкрашены в зеленый цвет. Пол усеивали трупики дохлых мышей и крыс. Если бы в это мгновение вошел демон, он бы наверняка убил ее. Обратного пути не было, и ей оставалось двигаться только вперед. Но, несмотря на это, паника грозила парализовать тело Рейчел, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы справиться с этим.

Она поднялась на ноги, бросилась к двери и выскочила наружу; сбежав по лестнице, пролетела коротким коридором и оказалась под покровом окружающего леса. Она всего один раз оглянулась на коттедж, в котором ее держали пленницей. В сумерках он выглядел темным, заброшенным и унылым. «Логово», — прошептал ей на ухо внутренний голос. И тогда она побежала дальше, уже не останавливаясь, не осмеливаясь задержаться хотя бы на секунду, страшась того, что тварь обнаружит ее отсутствие и вновь завладеет ее телом и душой.

Это случилось двенадцать лет назад.

Она запрятала воспоминания о тех событиях в самые дальние уголки сознания, стремясь забыть о них. И преуспела в этом — до сегодняшнего дня.

Но то, что произошло с ней совсем недавно, по-прежнему оставалось загадкой.

А теперь она, связанная, с повязкой на глазах, оказалась в той же зеленой комнате, что и тогда, в логове демона. Вот только найдется ли еще один камень с острым краем, чтобы спасти ее на этот раз?

 

Глава тридцать первая

С первыми лучами рассвета Джонатан стоял на Мэйн-стрит в Гленвилле, глядя на вывеску, где было начертано: «РОЗА». Дождь лил как из ведра, и Джон продрог до костей. Ветер чуточку стих, но не совсем.

Джон нажал кнопку дверного звонка и застыл в ожидании. Живот то и дело сводило судорогой. Джон искоса поглядывал на унылую, серую и пустынную улицу с невзрачными домами. В сливах бурлила вода. Ему редко доводилось чувствовать себя таким одиноким.

Наконец он услышал звук отодвигаемого засова. Входная дверь со скрипом приоткрылась, и в щелку на него изумленно уставилась Грейс Дугал в розовом халате, наброшенном поверх кремовой ночной сорочки.

— Прошу прощения, что разбудил вас, Грейс, — извинился Джонатан. — Я бы не осмелился явиться так рано, но дело очень срочное. Мне нужно поговорить с вами.

Она продолжала смотреть на него так, словно не узнавала, и Джонатана охватило отчаяние. Он должен был достучаться до нее.

— Грейс, пожалуйста! Я умоляю вас!

Она кивнула.

— Входите.

Оставляя позади ветер и дождь, он перешагнул через порог и закрыл за собой дверь.

— Нам нужно поговорить, — заявил Джон, сразу же переходя к делу. — Рейчел исчезла. Ее похитили. Я думаю, что сделал это тот же человек, что задушил Элизабет Крейг.

Стоя в коридоре в куртке, с которой на пол стекала вода, он вкратце изложил Грейс события последних нескольких часов. Но она слушала его с равнодушным видом.

— Мне остается лишь надеяться, что Рейчел еще жива, — сказал он, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие. — Я хочу задать вам всего один вопрос, Грейс. — Джон выразительно взглянул на нее. — Дженни и Рейчел о чем-то разговаривали перед тем… перед тем, как это случилось. Если мы хотим выяснить, кто похитил ее и кто мог убить Дженни, мы должны знать, что это было. Рейчел не помнит. У нее амнезия.

Заметив, что на лице Грейс появилось испуганное выражение, он глубоко вдохнул.

— Кажется, мы не говорили вам об амнезии, но сейчас у меня нет времени на долгие объяснения. Однако если и есть кто-нибудь помимо Рейчел, кому Дженни доверяла безоговорочно и кому рассказывала все, то это вы. И ведь это вы сказали Рейчел, что Дженни что-то задумала. Итак, Грейс, что она вам рассказала? Прошу вас, скажите: вам известно что-нибудь?

Они по-прежнему стояли в коридоре, и мать Дженни смотрела на Джона с таким видом, словно не улавливала смысл его слов.

— Вы понимаете, о чем я говорю? — спросил он, и в его голосе прозвучало отчаяние.

Грейс молчала.

— Поначалу я и сам в это не верил, — продолжал Джон, не желая сдаваться. — Но теперь я думаю, что вы правы. Дженни отняли у вас силой. Точно так же, как другую девушку по имени Пола, которую отняли у ее родителей; и точно так же, как Рейчел, которую отняли у меня. Я не верил в это, а сейчас уже слишком поздно. Если вы мне не поможете, Грейс, то все будет кончено. Я уже ничего не смогу сделать для Рейчел.

Он не мигая уставился на нее, взглядом умоляя о помощи. Грейс по-прежнему молчала. Джон почувствовал, как у него в душе , словно огарок свечи на ветру, угасает надежда.

— Это имеет самое прямое отношение к тому, над чем работала Дженни, — предпринял он последнюю попытку. — Из-за этого она и погибла. А теперь, если вы мне не поможете, та же участь ожидает и Рейчел.

Грейс покачала головой. Это был первый признак того, что она все-таки слышала его.

— Вам надо обратиться в полицию, — негромко сказала она.

Джон сжал кулаки.

— Полиция ничего не станет делать. Я упомянул другую девушку, Полу. Так вот, они ведь не смогли найти ее! Я не доверяю полицейским. У меня имеется очень неприятный опыт общения с ними. Кроме того, у меня просто нет на это времени, Грейс!

На это она ничего не сказала, и Джон решил сменить тактику.

— Мы знаем, что Рейчел напала на след непосредственно до или же сразу после похорон. Она говорила, что видела демона. А с четверга не расставалась с надеждой, что Дженни еще жива и мы можем найти ее. Вероятно, она была права с самого начала. Возможно, демон действительно приходил за ней и Дженни. Я готов поверить во все, что угодно, поскольку у меня не осталось выбора.

Левой рукой Грейс взяла правую ладонь Джона и накрыла ее своей правой рукой.

— Дженни никогда не отличалась разговорчивостью, — на удивление твердым голосом произнесла она. — Моя дочь шла собственным путем. Рейчел была единственным исключением. Их двоих связывали особые отношения. — Грейс отвела взгляд. — Она работала над делом девушки, которую вы упомянули. Она думала над ним день и ночь.

— Да, — подтвердил Джонатан. — Дело Полы Декерс.

Грейс кивнула.

— Именно так. Ко мне приходил начальник Дженни. Он был первым.

— Чарли Уотерс?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, ее босс. Мартин Страчан.

Джонатан никогда не слышал о нем, но это не имело никакого значения.

— И?..

— По словам Мартина, она часто обсуждала это дело с Дэйвом Пукасом, ее другом, который служит в полиции Грампиана и отвечает за связи с прессой.

— Дэйв Пукас?

— Да, разве вы не ездили к нему?

Джонатан покачал головой.

— Никогда не слышал о нем.

— Дэйв подошел ко мне и Рейчел на похоронах. Мы разговорились, и он сказал, что у него возникли некоторые подозрения.

У Джонатана перехватило дыхание.

— А он не сказал, чем вызваны эти подозрения, Грейс?

— Нет. Я больше не могла там находиться, поэтому ушла, а он остался. После моего ухода с ним разговаривала Рейчел. С тех пор я не могу отделаться от ощущения, будто что-то упустила и потому не вижу цельной картины. — Она вновь опустила глаза. — А иногда я спрашиваю себя, хочу ли узнать все. Я потеряла Дженни, и, что бы я теперь ни делала, ее не вернуть.

Джонатан судорожно пытался ухватиться за какую-нибудь ниточку.

— Вы сказали, что Пукас — друг Дженни и что он служит в полиции…

— Да. Они часто работали вместе. Иногда Дэйв помогал ей в поисках.

— У вас есть номер его телефона? — спросил Джонатан.

Грейс дала ему номер телефона полицейского управления Грампиана, и Джонатан позвонил туда, попросив соединить его с офицером Дэйвом Пукасом. Когда ему сообщили, что тот появится на службе не раньше девяти утра, Джон попросил дать ему номер домашнего телефона Дэйва. Поначалу Джону отказали, но, когда трубку взяла Грейс и упомянула свою дочь, дежурный офицер сдался.

Уже через минуту Джон разговаривал с Пукасом. Разбуженный звонком, полицейский далеко не дружелюбным тоном поинтересовался, какого черта ему звонят в шесть утра.

— Меня зовут Джонатан Лаудер, — представился Джон. — Я друг Дженни Дугал и Рейчел Саундерс. Мне очень нужно поговорить с вами.

— Для чего? Что происходит? — уже более мягким тоном осведомился Пукас.

— Я могу подъехать к вам?

— Подъехать?! В такую рань? Сначала расскажите, что стряслось.

— Прошлой ночью была убита тетя Рейчел, Элизабет Крейг. А теперь пропала сама Рейчел. Я опасаюсь за ее жизнь.

Пукас издал какой-то звук, который Джон не сумел истолковать. Но по крайней мере, теперь полицейский, кажется, полностью проснулся.

— Хорошо. Приезжайте.

Поездка под дождем и ветром заняла всего полчаса. Джонатану оставалось лишь молиться о том, чтобы он не опоздал. Но в его сердце закрался страх, что Рейчел уже мертва.

Он подъехал к дому Пукаса, вышел из машины и, прежде чем направиться ко входной двери, несколько секунд помедлил. Действительно ли обращение в полицию — его последний шанс? Похоже, что так, и это не на шутку злило Джона. После демобилизации из армии одного его приятеля избили и ограбили, а потом с серьезными травмами увезли в больницу. Незадолго до того у Джона состоялся неприятный разговор с этим самым приятелем. Офицер полиции усмотрел в той беседе мотив преступления и заподозрил, что именно Джон организовал избиение. Очевидно, инспектор просто не доверял бывшим солдатам (хотя, по правде, Джонатан им и не был, поскольку служил в разведке), но он до сих пор не забыл унижения, которое испытал, когда его арестовали и вывели из дома в наручниках.

«Забудь об этом, — сказал он себе. — Сейчас речь идет не о твоих переживаниях. Речь идет о жизни Рейчел».

Подойдя к двери, Джон позвонил. Дверь распахнулась, и его пригласили войти, чтобы укрыться от дождя.

Он прошел в гостиную, где опустился на стул. Пукас уселся напротив, на диван. Он был плотным, тучным мужчиной лет тридцати пяти, с рыжими волосами и щетиной на подбородке.

— Вы сказали, что тетку Рейчел убили и сама Рейчел пропала…

Джонатан поведал ему обо всем, стараясь не упустить из виду мельчайших подробностей. Пукас еще ничего не знал о том, что Элизабет Крейг умерла вследствие удушения, и был потрясен услышанным. Но он не стал зацикливаться на этом. Офицер понимал, что главной заботой Джонатана в данный момент оставалась Рейчел Саундерс.

— Я знаю, что вы разговаривали с ней на похоронах, — сказал Джон. — Мне сообщила об этом Грейс Дугал.

— Да, было дело, — согласился Дэйв Пукас, после чего рассказал Джонатану, о чем говорил с Рейчел.

 

Глава тридцать вторая

Когда ей было семнадцать — столько же, сколько Поле Декерс, — демон похитил ее и утащил в свое логово. Острый осколок камня помог ей освободиться и бежать.

А что было потом? Каким-то образом она сумела добраться до дома, до квартиры в Абердине, которую снимала вместе с Дженни. Но как она туда попала? Рейчел не помнила. Потому что запретила себе вспоминать.

И вот теперь она опять стала пленницей того же демона и снова боялась, что жить ей осталось совсем недолго. Какая разница, что случилось тогда, не говоря уже о том, как она добралась домой?

Это связано с твоей памятью. Ты должна вспомнить все.

Рейчел показалось, будто чей-то тихий голос настойчиво прошептал эти слова ей на ухо. Словно рядом стоял кто-то, кого она не могла видеть из-за повязки на глазах.

Рейчел попыталась вспомнить. Она старалась изо всех сил. Время у нее еще оставалось, видимых шансов на побег пока не было, и она чувствовала, что сейчас в логове одна. Демона рядом не оказалось. Он куда-то исчез.

И все-таки, как же она попала домой в тот последний раз?

Если бы она села в автобус или взяла такси, водитель наверняка обратил бы внимание на ее плачевное состояние. Она провела в логове несколько дней, так что запах от нее должен был исходить просто ужасный. Вдобавок шофер наверняка заметил бы ее раны.

Рейчел так напрягала память, что даже наморщила лоб. Но даже ради спасения собственной жизни она не могла вспомнить, как добралась до квартиры, не попав в больницу или в полицейский участок.

«Я добралась домой, и при этом никто не узнал, что имений, мне довелось пережить», — подумала она, и это была правда. Но больше ничего на ум ей не приходило, и она спрашивала себя, почему не может перенести прошлый опыт на свое нынешнее, весьма печальное положение и найти способ сбежать отсюда еще раз.

И тут в голову ей пришла мысль, что демон, быть может, все-таки стоит напротив. И молча смотрит на нее…

По спине Рейчел пробежал холодок.

— Ты здесь? — напряженным шепотом спросила она.

Однако не услышала ничего, кроме воя ветра и барабанной дроби дождя по крыше.

«Почему все вернулось вновь?» — спрашивала она себя. Ведь это давно закончилось, не так ли? Причем закончилось много лет назад. Это было самым темным ее воспоминанием, которое Рейчел намеренно загнала в дальний уголок сознания. Потому что тогда она мгновенно приняла решение, изменившее всю ее последующую жизнь. Она решила постараться забыть об этом кошмаре и никогда больше не вспоминать.

Почему?

Потому что была напугана до смерти, вот почему. Если бы обратилась в полицию, ничего хорошего из этого не вышло бы. Даже если б они начали охоту на ее демона, что с того? Она была уверена: им никогда его не поймать. Он неизменно ускользал бы от них. Да и кто поверил бы в ее историю? Ведь ей самой она тоже казалась нелепой и абсурдной.

Поэтому Рейчел никому ничего не стала рассказывать. Даже своим родителям. Даже Дженни.

Как ни странно, Рейчел обнаружила, что ее исчезновение никого не встревожило. Пока ее держали взаперти, Дженни уехала в гости к матери в Гленвилль. Родители Рейчел, правда, пытались дозвониться до нее, но и они сильно не волновались. Она и раньше частенько пропадала на несколько дней, не сказав им ни слова. Рейчел была активной и деятельной девушкой, которая частенько срывалась с места, не поставив никого в известность о своих планах. До нее пробовали дозвониться и несколько подруг, но из тех же соображений не увидели ничего странного в том, что она не отвечает на звонки.

Когда через два дня, погостив у матери, в их квартиру вернулась Дженни, самые заметные следы насилия уже поблекли и исчезли, а те, что еще остались, Рейчел сумела скрыть. Она носила свитера с длинными рукавами, прикрывающими ее руки до самых запястий, и выдумывала какие-то причины, почему у нее поломаны ногти.

Все шло нормально до тех пор, пока однажды утром Дженни не поинтересовалась у нее, кто такой Абаддон.

Сидя в комнате, в которой она снова оказалась пленницей, Рейчел почувствовала, как от страха у нее расширились глаза. Ее снова едва не вырвало от омерзительного запаха разлагающихся тел, который, казалось, с каждой минутой становится все сильнее. Дождь по-прежнему барабанил по крыше и не думал стихать.

Абаддон!

Так звали монстра.

Как она могла забыть это?

И как об этом узнала Дженни?

Потому что меня начали преследовать ночные кошмары.

Да, именно поэтому. По словам Дженни, она стала кричать во сне по ночам, громко и отчетливо произнося слово «Абаддон».

Рейчел оперлась спиной о стену и попыталась припомнить все детали. Давно забытые образы медленно всплывали на поверхность из глубин памяти.

Но Дженни заподозрила неладное совсем по другой причине.

— Я видела тебя в ду ше, — сказала она. Подруга достаточно часто смотрела на обнаженную Рейчел, причем вблизи, но впервые та устыдилась и… испугалась того, что за ней следят.

Израненные запястья Рейчел не ускользнули от внимания Дженни. Она не поверила неубедительным отговоркам подруги по поводу сломанных ногтей. Дженни была убеждена: Рейчел что-то скрывает, — и захотела узнать, что именно.

Рейчел же упорно продолжала все отрицать, поскольку не могла допустить, чтобы демон вернулся в ее жизнь. Но Дженни тоже было не занимать упрямства. Она донимала Рейчел расспросами, словно хирург, удаляющий раковую опухоль у пациента.

Какая-то часть Рейчел уже хотела признаться во всем. Несмотря на твердую решимость держать рот на замке, боль и страх постепенно стали невыносимыми. Она запросто могла погибнуть. Более того, она непременно погибла бы, если бы не сумела освободиться. И еще она нуждалась в комфорте и утешении, которые в избытке готова была предложить ей Дженни.

Тем не менее Рейчел так ни в чем и не призналась. Всякий раз, когда она уже собиралась открыться Дженни, внутренний голос нашептывал, что лучше всего молчать и дальше. Тогда же она решила, что хочет съехать из квартиры.

Ведь как бы Рейчел ни пыталась забыть демона, демон никогда не забудет ее. Он мог узнать, где она живет, и однажды ночью вернуться за ней, чтобы убить.

Она окажется в безопасности только после того, как переедет.

Разумеется, Дженни поинтересовалась у Рейчел, с чего это вдруг та вознамерилась сменить квартиру, причем как можно скорее. А когда Рейчел начала увиливать, избегая прямого ответа, подруга рассердилась.

До того момента они ни разу не ссорились. Уверенность Дженни в том, что подруга не до конца откровенна с ней и скрывает нечто ужасное, лишь окрепла, так что Рейчел пришлось пообещать, что она все расскажет, как только найдется новое жилье.

И они переехали. Найти новую квартиру оказалось несложно, и уже через несколько недель подруги вселились в нее.

Вот только Рейчел не сдержала слова. Она продолжала хранить молчание, а Дженни по-прежнему на нее злилась. Кризис в их отношениях продолжался вплоть до того момента, как Рейчел уехала в Англию…

Откровенно говоря, даже в новой квартире она не чувствовала себя в безопасности. Всякий раз, выходя на улицу, Рейчел обмирала от ужаса. Ее схватили под мостом Куллеан-Бридж. Безопасность превратилась в недостижимую иллюзию. Как она могла быть уверенной в том, что не столкнется с ожившим воплощением своих ночных кошмаров под другим мостом или в каком-нибудь темном переулке?

Рейчел так и не смогла избавиться от собственных страхов. Она больше не была пленницей в логове демона, но внутренне оставалась закованной в кандалы.

Если уж она хочет раз и навсегда освободиться от пережитого ужаса, то ей придется уехать из Абердина. Она должна оказаться как можно дальше от твари. Далеко-далеко.

И тут родители сообщили ей чудесную новость. Отцу предложили работу в Англии, и это означало, что им придется туда переехать. Они спросили: не хочет ли Рейчел поехать с ними? Или она предпочтет остаться в Шотландии?

При других обстоятельствах девушка наверняка решила бы не покидать Дженни. Однако возможность уехать не только из Абердина, но даже из самой Шотландии стала для нее подарком судьбы. Она с благодарностью приняла предложение родителей и отправилась за тысячу миль от демона.

В Англии Рейчел скучала по Дженни как по утраченной любви, но такова была цена, которую ей пришлось заплатить за возможность начать жизнь сначала. Поскольку тварь больше не в силах была отыскать ее, Рейчел могла наконец предпринять попытку смириться с тем, что произошло.

Постепенно, по мере того как у нее появлялись новые друзья, она действительно забыла те жуткие дни, проведенные в логове.

Окончив школу, Рейчел получила очень приличную работу в местной газете. Но при этом она как-то упустила из виду, что изменилась сама. Одной из таких перемен стал страх обязательств и привязанности. Раньше у нее отбоя не было от поклонников. Она была очень красивой девушкой и часто бегала на свидания, флиртовала, влюблялась и страдала из-за разбитого сердца, что свойственно молодости. Но, проведя несколько дней в логове твари, Рейчел вдруг обнаружила в себе страх серьезных отношений с мужчинами. Она по-прежнему ходила на свидания, иногда перераставшие в нечто большее, нежели случайная связь (именно так и случилось с Грантом Миллером). Но какими бы привлекательными и обходительными ни были эти мужчины, она по-прежнему держала их на расстоянии, не подпуская к себе.

При этом Рейчел не могла понять, откуда взялась такая пресловутая «независимость».

— Потому что я забыла о твари, — прошептала она, услышав, как вздрогнули стёкла под напором очередного порыва ветра.

Абаддон стал причиной того, что я перестала влюбляться. Любой мужчина, который пытался наладить со мной близкие отношения, приближал ко мне и мое прошлое.

И еще она стала бояться темноты. В комнате, погруженной в кромешную тьму, ее охватывала паника. Поэтому Рейчел спала с зажженным светом, хотя даже так не чувствовала себя в безопасности.

Вдобавок она разлюбила птиц. Разноцветных, черных, как вороны, и белых, как чайки, — всех без разбору. Откровенно говоря, она возненавидела их, пускай и не обращала на это особого внимания. Ведь фобии есть у каждого, верно? Некоторые терпеть не могут мышей или пауков, а для нее ненавистными стали птицы. Ну и что с того?

Но это означало очень многое. Причина ее страха перед птицами осталась в Шотландии — в облике крылатого демона.

Вот такой была жизнь Рейчел вплоть до последних дней и недель, которых она больше не помнила. И она осталась бы такой, какой стала, — вечно одинокой, надломленной, с глубокой, незаживающей душевной раной, в существовании которой даже не отдавала себе отчета. Она бы никогда не жила с Джонатаном, не говоря уже о том, чтобы выйти за него замуж. Даже невзирая на все его усилия убедить ее в обратном.

Джонатан. Ее сердце разрывалось от любви к нему.

Вдруг со скрипом отворилась дверь.

Она знала какая. Та, что находилась в углу зеленой комнаты.

Заскрипели половицы. Что-то медленно вошло внутрь.

А потом пол перестал скрипеть.

Неужели создание, изображенное Рейчел на гостиничном буклете, действительно находится здесь, в этой комнате, прямо перед ней?

Внезапно чешуйчатая лапа схватила ее за горло и начала душить. Малодушный страх сменился настоящей паникой, когда Рейчел поняла, что ей нечем дышать, что ее легким не хватает воздуха и что ее глаза вылазят из орбит, — ведь тварь усилила нажим, медленно, по капле выдавливая из нее жизнь…

 

Глава тридцать третья

Выскочив наружу, Джонатан стремглав рванул к своей машине под проливным дождем. Скользнув за руль, пригладил влажные волосы, старательно вытер руки о джинсы и набрал номер Маккензи. Трубку сняла Эллен.

— Здравствуйте, Эллен, я могу поговорить со Стивеном? — Даже для его собственного уха слова прозвучали как приказ, а не просьба.

— Джонатан! Да, конечно. С вами все в порядке?

— Потом, Эллен, пожалуйста. Мне нужно поговорить со Стивеном.

Она не стала настаивать.

— Он здесь. Одну минуту.

— Джонатан? — На линии появился Стивен. В его голосе звучала тревога.

— Думаю, что знаю, где она, — выпалил Джон.

— Что? Кто именно?

Джонатан хлопнул себя по лбу. Он совсем забыл о том, что пожилой мужчина еще ничего не знает.

— Пропала Рейчел, Стивен. Вчера ночью, прямо из коттеджа Ардроу-Хаус. Ее похитили.

— Похитили?! Рейчел?! — Стивен явно отказывался верить своим ушам.

— Когда я проснулся, ее уже не было. Замок в двери оказался сломан. Кто-то побывал внутри. И я думаю, что знаю, кто это.

Стивен на мгновение умолк.

— Где вы находитесь и что намерены делать?

— Думаю, вы знаете, где живет этот малый, — решительно заявил Джон. — Мне нужно, чтобы вы показали дорогу.

— Разумеется, — без колебаний согласился Стивен.

— Я сейчас заеду за вами — ждите меня примерно через полчаса.

— Я буду готов, — ответил Стивен.

Несмотря на сильный дождь, Джонатан подъехал к дому Маккензи уже через тридцать пять минут. Не успел он подрулить к тротуару, как из дверей выбежал Стивен, удерживая над головой раскрытый зонт. Эллен осталась на пороге.

Джонатан открыл дверь со стороны пассажира, и Стивен просунул голову в салон.

— Не знаю, что вы задумали, но по вашему лицу я вижу: зайти на чашечку чая вы не хотите.

— На это нет времени, Стивен. Нам нужно ехать прямо сейчас.

Стивен помахал Эллен, которая стояла в дверях, скрестив на груди руки.

— Поезжай! — крикнула она ему.

Стивен кивнул, опустившись на пассажирское сиденье.

Джонатан отъехал.

— Сначала я хочу вернуться в Катберт.

— Как скажете, — согласился Стивен.

В Катберте Джонатан припарковал машину рядом с деревом, и оба вышли наружу. Хотя дождь лил как из ведра, Стивен решил оставить зонт в салоне.

— Я все равно промокну, — заметил он, пожимая плечами. — Подумаешь, большое дело. Идемте.

Последний отрезок пути они проделали пешком. Собственно, по словам Стивена, к месту назначения можно было подъехать и на машине, но Джон решил не рисковать. Лишь тропинка, которая сегодня превратилась в непроходимую грязь, давала им шанс незаметно подобраться к цели.

Дэйв Пукас настойчиво советовал Джону не предпринимать ничего в Катберте. Он пообещал буквально через пару часов отправить туда бригаду детективов, чтобы задержать подозреваемого и доставить его на допрос.

— Ничего не предпринимать? Ни за что на свете! — заявил Джон Стивену после того, как пересказал содержание своего разговора с Пукасом. — Я не питаю особой веры в полицию и, кроме того, вовсе не уверен, что Дэйв действительно сможет прислать бригаду детективов. Не исключено, что они сочтут мои сомнения недостаточно убедительными. Но даже если Дэйву удастся задуманное — сколько на это уйдет времени? Для Рейчел может оказаться слишком поздно, если мы уже не опоздали.

Стивен в знак согласия лишь кивнул головой.

— Если мы доберемся туда, а полиции там не окажется, — продолжал Джонатан, — я пойду внутрь один. Вас я впутывать не хочу. Вдруг мы столкнемся с убийцей, и тогда дело может принять непредсказуемый оборот. Если с вами что-нибудь случится, Эллен меня убьет.

— Не беспокойтесь, — с улыбкой заверил его Стивен. — Сегодня я не сделаю Эллен вдовой.

На этот раз Стивен выбрал другую тропинку — не ту, по которой они с Рейчел шли в минувшую пятницу. Джонатан последовал за ним, и они двинулись вдоль домов, скрытых густой листвой. Когда позади остался последний коттедж, Стивен поднялся по деревянным ступеням на луг, где тропка почти терялась в высокой густой траве.

Вскоре она превратилась в довольно извилистую лесную тропу. По листьям вокруг звонко стучали капли, а холодный ветер дул резкими порывами. Они миновали небольшой водопад. Джонатан старался ступать очень осторожно, чтобы не поскользнуться на камнях и сучьях и не подвернуть ногу, провалившись в яму или колдобину. Из них двоих Стивен оказался более опытным ходоком, и Джонатану пришлось постараться, чтобы не отстать от него.

Джон подумал об Эллен. Стивен сел к нему в машину без малейшего сомнения; он даже не попрощался с женой. А что если сегодняшнее утро все-таки закончится кровопролитием и смертью?

Но пока беспокоиться об этом было рано.

Спустя некоторое время тропа выровнялась. Где-то далеко внизу, у подножия склона, в зарослях невысоких деревьев, кустов и папоротников, журчал горный ручей. Из его водяных глубин до слуха Джонатана долетел встревоженный шепот Джона Коллинза: там было еще что-то, чего быть никак не должно.

Что бы там ни было, Джонатан под проливным дождем приближался к нему.

 

Глава тридцать четвертая

Рейчел отбивалась, судорожно хватая воздух широко раскрытым ртом. Чешуйчатая лапа, которая держала девушку за горло, медленно душила ее. Она попыталась пнуть тварь ногой, но удар пришелся в пустоту. У нее кружилась голова, и во всем теле появилась странная легкость. Сознание угасало.

И вдруг лапа разжала хватку. Широко разевая рот, Рейчел отчаянно проталкивала глотки воздуха в горевшие огнем легкие. Дыхание с шумом и свистом вырывалось у нее из груди.

А потом случилось нечто странное. Чешуйчатая лапа начала распутывать веревку, стягивающую ее запястья за спиной. Рейчел почувствовала, как что-то острое и твердое вклинилось между веревок, а затем ее ладони стали свободными. Боль сразу же отпустила, и она смогла пошевелить руками. Но не успела девушка собраться с силами, как с ее глаз сорвали повязку.

Она заморгала и впервые воочию увидела своего мучителя.

До того как ей исполнилось семнадцать, Рейчел не верила в чудовищ. Она была уравновешенной и уверенной в себе девочкой, а байки о монстрах являлись тем, чем были на самом деле, — байками. Но то, что случилось с ней потом, изменило ее мировосприятие, и для того, чтобы жить дальше, ей оставалось только одно. Забыть те дни, проведенные взаперти в логове. И Рейчел это удалось: воспоминания она спрятала в самые дальние уголки сознания.

Все до единого, за исключением образа крылатого демона с волчьей головой. Как этой твари удалось проникнуть в ее подсознание? И когда образ успел превратиться в нечто существующее на самом деле? Иногда ей казалось, что жуткое чудище родилось в том самом кошмаре, из-за которого она поссорилась с Дженни, и что оно выползло из него на свет, перейдя грань между сном и явью. Незаметно, исподволь тварь стала для нее реальностью, ужасом, обретшим плоть и кровь.

Эта тварь похитила ее из Ардроу-Хаус. Скорее всего, она же убила Полу Декерс и тетю Элизабет. И Дженни заодно, если только Дженни и в самом деле была мертва…

Однако в реальности существо, совершившее все эти ужасные деяния, ничем не походило на монстра из потустороннего мира. Оно оказалось широкоплечим и неуклюжим гигантом, который в целом не отличался от самого обычного мужчины.

Его коротко остриженные волосы напоминали щетину кабана. Из одежды на нем были выцветшие джинсы и армейская куртка; на плече висело охотничье ружье, а руки были прикрыты черными перчатками.

Вот почему мне показалось, будто за горло меня схватила чешуйчатая лапа.

Заметив у него в руке обоюдоострый кинжал, Рейчел попыталась отползти. Но отступать было некуда. Ей мешала стена, на которой она увидела черные железные кольца и продетые в них веревки.

Он смотрел на нее глубоко посаженными глазками, в которых светилась ненависть. В тот момент Рейчел показалось, будто у этого человека два лица. Она понимала, что подобное невозможно, но при этом осознавала: в глазах мучителя проглядывает погруженный в пучину безумия рассудок.

Внезапно он замахнулся кинжалом, и она пронзительно закричала.

К счастью, острое лезвие не коснулось ее тела.

Гигант лишь располосовал ее футболку от шеи до пояса, и она повисла на груди жалкими обрывками.

Рейчел угадала его намерения. Он все-таки убьет ее, но не сразу. Сначала позабавится.

К телу девушки метнулись ручищи, толщиной не уступавшие стволам молодых деревьев. Она откатилась в сторону, подальше; от него, и отползла в угол комнаты — туда, где смыкались зеленые стены. Гигант сунул кинжал в ножны на поясе, но не сделал попытки остановить ее.

Когда Рейчел с трудом поднялась на ноги, он, грузно ступая, двинулся к ней.

— Не прикасайтесь ко мне! — завизжала она.

Он ударил ее по лицу тыльной стороной затянутой в перчатку ладони. Она упала на колени и ощутила острую боль, когда он размахнулся и ударил ее ногой под ребра. Ей показалось, что она услышала, как затрещали ее кости, и вновь закричала.

Когда гигант пнул Рейчел в живот, она почувствовала, что сейчас ее стошнит. А когда резко ударил ее в подбородок, изо рта и носа девушки хлынула теплая кровь.

Раздувая ноздри и тяжело дыша, он смотрел, как она, в попытке избежать насилия, отползает в сторону. На полу, в нескольких метрах от себя, она вдруг заметила обломок красного кирпича.

В отчаянии, Рейчел уставилась на него.

Это была ее последняя надежда.

Вскрикнув от боли, она перекатилась поближе к кирпичу. Когда камень оказался в пределах досягаемости, Рейчел накрыла его рукой и взглянула на гиганта.

«Господи, помоги мне!» — вставая на колени, мысленно взмолилась она. А затем зажала обломок в кулаке и отвела руку назад.

— Сукин ты сын! — выкрикнула Рейчел и, собрав последние силы, метнула камень в здоровяка.

Обломок попал в его левый глаз, ближе к переносице. Гигант взревел от боли и ярости, покачнулся и упал на одно колено. Попробовал зажать рану ладонью, но тщетно. Сквозь пальцы у него сочилась кровь.

«Беги, Рейчел! — в панике приказала она себе. — Беги!»

Он стоял на коленях между ней и зеленой дверью. И вновь смотрел на нее; раненый глаз заплыл, из него текла кровь, а здоровый полыхал яростью и безумием.

Обогнуть гиганта Рейчел не могла, как и пройти через него.

Но тут ее взгляд упал на единственное в комнате окно. Без раздумий, прихрамывая, пленница бросилась к нему и потянула раму на себя. К ее неописуемому облегчению, рама легко распахнулась, и в комнату ворвался пронизывающий ветер.

Не обращая внимания на колючие капли дождя, она перекинула через подоконник сначала одну, потом другую ногу — и просто упала спиной вперед, не заботясь о том, что может находиться внизу под окном. У нее попросту не оставалось другого выхода.

Сдавленный крик, вырвавшийся из горла девушки, оборвался, когда она ударилась о землю. Чересчур ослабевшая и оглушенная, чтобы пошевелиться, Рейчел лежала, глядя в опрокинутое небо, и холодный дождь заливал ее лицо.

Она увидела, как гигант высунулся из окна и выставил ствол своего ружья. Он целился в нее.

В следующий миг она услышала грохот выстрела, и в ноздри ударила вонь сгоревшего пороха. Левое плечо обожгло огнем. Он попал в нее и ранил.

Чтобы добить ее, гигант наверняка выстрелит еще раз. А у нее больше нет сил даже на то, чтобы пошевельнуться. Ей казалось, будто у нее сломаны обе ноги. Тем временем здоровяк в окне вновь прицелился…

Ей не оставалось ничего иного, кроме как ждать последнего, рокового выстрела.

 

Глава тридцать пятая

Джонатан изо всех сил старался не отставать от Стивена, который для своего возраста был в прекрасной физической форме. Горный ручей остался слева от них, а по другую руку простирался густой лес. Коттедж, к которому они направлялись, по словам Стивена, располагался на лесной поляне. Джон ожидал увидеть его с минуты на минуту.

И что тогда? Что будет дальше?

Может статься, Пукас сумел отправить бригаду ветеранов-детективов, которые уже взяли коттедж под наблюдение и готовятся штурмовать его. Быть может, они уже внутри. «Или, что скорее всего, — подумал он, — полиции там нет вообще».

И вдруг Джонатан поскользнулся на мокром камне. Вскрикнув, потерял равновесие и рухнул лицом в грязь.

Стивен тут же поспешил к нему на помощь.

— С вами все в порядке?

Раскачиваясь вперед-назад, Джон обеими руками схватился за лодыжку.

— Кажется, я вывихнул ее. Проклятье, ну почему я не смотрел себе под ноги?

Стивен протянул ему руку.

— Давайте я помогу вам.

Джон ухватился за руку своего спутника и попробовал встать. От лодыжки в колено ударила такая резкая боль, что он со стоном опустился обратно на землю.

— Подождите, — прошипел Джон сквозь стиснутые зубы. — Дайте мне перевести дух.

Он снова попытался встать — и опять опустился на землю. Держась обеими руками за щиколотку, поморщился.

— Все будет нормально, — решительно сказал Джон. — Это пройдет, я уверен.

Стивен осмотрел травмированное место.

— А я — нет. Ничего хорошего не вижу.

Джонатан поднял голову и взглянул вдаль. Над головой у него раскачивались ветви деревьев; небо оставалось низким и свинцово-серым; дождь продолжал лить как из ведра.

— Сколько нам еще идти?

— Примерно триста ярдов, — прикинул на глаз Стивен. — Максимум пятьсот.

— Так близко… Будь оно все проклято! — выругался Джон.

— Я пойду один, — заявил Стивен.

Джон ошеломленно уставился на пожилого мужчину.

— Ни в коем случае! Это слишком опасно!

— Я буду осторожен. Тихонько подойду, посмотрю, что и как, и сразу назад.

— Не вздумайте! Помните об Эллен. Она бы тоже не хотела, чтобы вы рисковали жизнью.

Стивен хохотнул.

— Несмотря на всю свою любовь к ней, иногда я делаю то, что хочу.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь.

— Подождите! Стивен, подождите!

Но тот продолжал идти не оборачиваясь, и крики Джона вскоре растаяли под дождем и ветром.

Глядя вслед Стивену, Джонатан отпустил лодыжку. Он попытался встать, но боль, пронзившая ногу, была невыносимой. С громким стоном Джон повалился обратно на мокрую землю, чтобы немного подождать, пока боль утихнет. А какой еще выход был из этого положения?

Он принялся вглядываться в ту часть леса, куда направился Стивен. От беспокойства у него на лбу появились морщинки. Справится ли старик? Или они уже опоздали? Он не хотел в это верить.

Мысли Джона вернулись к разговору с Пукасом два часа назад. Оказывается, Дэйв беседовал с Рейчел на похоронах Дженни. И главным образом речь шла о Поле Декерс.

Поначалу — заметил сотрудник пресс-службы — в этом деле не было ничего особенного, что могло бы привлечь внимание Дженни. Очередное нераскрытое убийство; она неоднократно писала о таких случаях и раньше. Дженни взялась за дело всерьез лишь после того, как наведала одного психиатра по имени Алистер Джонсон, который работал в психиатрической лечебнице «Краун» в Абердине, где стажировалась Пола. Причина, по которой Дженни захотела увидеться с Джонсоном, по словам Пукаса, состояла в том, что одного из его пациентов когда-то подозревали в причастности к исчезновению Полы.

Пациента звали Грэм Хорн. Он проявлял навязчивый интерес к Поле, неоднократно заявляя, что она «принадлежит» ему. После того как девушка бесследно исчезла, его подвергли суровому допросу. Алиби у него не было. В ту ночь, когда пропала Пола, его не оказалось в больничной палате, так что свою невиновность он доказать не мог. Но Хорн упорно все отрицал, и, поскольку прямых улик против него так и не нашлось, его вина тоже осталась не доказанной. В конце концов Грэма вычеркнули из списка подозреваемых.

С Алистером Джонсоном Дженни беседовала как раз о Грэме. Врач называл его психопатом. Он мог вести себя спокойно, уравновешенно и даже казаться, на первый взгляд, вполне обычным, нормальным человеком, пусть и не слишком умным. Но время от времени он становился агрессивным и склонным к насилию. В такие моменты Грэма преследовали голоса в голове и он делал то, что они ему говорили, уверяя, будто они издеваются над ним. Один из таких голосов принадлежал существу по имени Абаддон. Согласно библейским преданиям, так звали одно из воплощений Князя Тьмы, падшего ангела, ангела бездны, разрушителя и правителя царства мертвых. Другими словами, сатанинского демона.

Услышав об этом, Дженни вдруг проявила живой интерес. Она пожелала узнать все о Грэме Хорне.

Дэйв пребывал в недоумении и растерянности. А вот Рейчел Саундерс поняла все — во всяком случае в день похорон подруги.

— Что вы имеете в виду? — уточнил сегодня утром Джон у Дэйва.

Сидя на диване в гостиной и уставившись куда-то вдаль, тот ответил:

— Я совершенно уверен, что имя показалось Рейчел знакомым, и это стало для нее шоком. Я спросил ее, в чем дело, но она не захотела ничего объяснять. Однако же она попросила меня рассказать ей, что Дженни предприняла потом. Ее интересовали мельчайшие подробности.

— Ладно, и что же вы ей рассказали?

— После интервью с Джонсоном Дженни буквально зациклилась на деле Полы Декерс. Она отправилась в полицию и принялась настаивать, чтобы его открыли повторно. Полагаю, Дженни надеялась, что новые методы расследования помогут уличить Грэма Хорна в совершении того преступления.

— И вы открыли дело?

— Послушайте, — сказал Дэйв. — За эти годы мы с Дженни стали добрыми друзьями. Она регулярно обращалась ко мне, когда работала над чем-нибудь, и наши отношения выходили за рамки чисто деловых. Я всегда старался помочь ей по мере сил и возможностей. Но здесь я был бессилен. Дело Полы Декерс закрыто, и мое начальство ни за что не разрешило бы мне начать новое расследование.

— Держу пари, Дженни не пожелала отступить и сдаться, — заметил Джонатан.

— Нет, конечно, — со вздохом согласился Дэйв. — Некоторое время я не получал от нее никаких известий. А когда она все-таки позвонила мне, то сказала, что навещала родителей Полы и разговаривала со свидетелем.

— Джоном Коллинзом, — негромко сказал Джонатан.

— Вот именно. Она вновь потребовала провести повторное расследование возможной причастности Грэма Хорна. Рой и Фрэнсис Декерс заверили ее, что Хорн запросто мог совершить убийство, и я, в общем-то, их понимаю. Но Дженни я сказал, что в основе их подозрений лежит скорбь и разочарование, а не веские улики, которые можно предъявить начальству. На самом деле после стольких лет неопределенности Рой и Фрэнсис больше всего хотят, чтобы мы арестовали виновного. Тогда они смогли бы перевернуть эту страницу и жить дальше. Единственным человеком, на которого они могли указать, был Грэм Хорн. Поэтому для них он и стал убийцей их дочери. А потом Дженни заявила, что сама готова расспросить Хорна. Я не мог понять, блефует ли она или настроена серьезно, однако настоятельно посоветовал ей не делать этого.

— Как и я бы на вашем месте, — согласился Джонатан, слегка рассерженный тем, что Декерсы не упомянули Грэма в разговоре с ним и Рейчел. Быть может, они не видели в этом смысла. В глазах полиции Хорн оставался невиновным, и, какие бы аргументы они ни выдвигали, это ничего не меняло.

Затем Джон поинтересовался:

— Когда вы разговаривали с Дженни в последний раз?

— В понедельник, 7 июня, — ответил Дэйв.

Его слова заставили Джона вспомнить о загадочном письме, которое Дженни отправила в пятницу, 11 июня. «Я просто не могу оставить все как есть. Я должна знать правду. Уверена, ты меня понимаешь».

Наконец-то он узнал, что именно планировала сделать Дженни в свой уик-энд в горах. Она собиралась навестить Грэма Хорна!

Но какую роль во всем этом играла Рейчел?

Эта загадка имеет какое-то отношение к Абаддону, чье имя было известно обеим. Это имя — имя демона — является ключом к разгадке тайны.

Однако Джонатан никогда не слышал, чтобы Рейчел упоминала Абаддона. Она не сказала ничего похожего и в понедельник, когда он разговаривал с ней по телефону после похорон — за несколько часов до ее исчезновения и перед тем, как она потеряла память. Даже тогда Рейчел пыталась оставить его в полном неведении. Но Джон все-таки заподозрил, что она уже все для себя решила и знает, как поступить дальше. Нарисовав на полях туристического буклета то, что считала воплощением своего демона, Рейчел решила отправиться на его поиски по следам Дженни. Она хотела закончить то, что начала подруга. Вот почему во вторник она пошла в гости к Эду Лайонзу. А в среду? Быть может, тогда она и обнаружила Абаддона?

— Что вы предприняли, в последний раз поговорив по телефону с Дженни? — спросил он у Дэйва Пукаса.

— Буду с вами откровенен, — ответил офицер полиции. — Я лично отправился к Хорну на следующий день после ее смерти. Известие об этом буквально подкосило меня. Это был несчастный случай, который произошел далеко от тех мест, где теперь обитает Хорн. Но я должен был сделать это хотя бы ради собственного спокойствия.

— Вы разговаривали с ним? — поинтересовался Джонатан.

— Да. Грэма выписали из клиники в 1998 году, через четыре года после исчезновения Полы Декерс. Его врачи сочли, что он в достаточной мере излечился и способен жить самостоятельно. Вскоре после выписки Грэм получил работу смотрителя усадьбы с предоставлением ему небольшого домика в лесу, где и поселился. Он до сих пор работает смотрителем и по-прежнему обитает в том самом коттедже. Я отправился туда, мы немного поговорили, и в его поведении мне ничего не показалось подозрительным. Тем не менее…

— Тем не менее что? — подтолкнул его Джон.

— Я ему не верю. Все это может быть ерундой, конечно, но за годы работы в полиции я научился доверять своему чутью. Так что я просто ему не верю.

Джонатан обдумал услышанное.

— Где находится эта усадьба? И его дом?

— Неподалеку от Уайтмонта, — ответил Дэйв.

У Джонатана от изумления отвисла челюсть. Сердце замерло у него в груди, и на мгновение ему стало нечем дышать.

— В горах неподалеку отсюда, вы имеете в виду?

Дэйв кивнул.

— Вы сказали Рейчел, что он живет там?

— Да, конечно.

И тогда Джон рассказал Пукасу о том, что Рейчел исчезла после похорон и что несколькими днями позже она очнулась в лесу, очевидно, невдалеке от коттеджа Хорна. С тех пор она страдает амнезией, позабыв все недавние события, но кое в чем точно уверена. Во-первых, в том, что Дженни не умерла, а во-вторых — что она встретила некоего демона, хотя имя Абаддон Рейчел не упоминала.

— После этого она исчезла снова вчера ночью, после смерти Элизабет, — добавил он.

Дэйв вскочил на ноги.

— Хорошо, я все понял. Не исключено, что мы имеем дело с ужасным совпадением, а может быть, и нет. Нужно что-то делать — и делать немедленно. Я намерен доставить Хорна на допрос. Я отправлю за ним полицейский наряд. Уверен, это можно осуществить в течение ближайшей пары часов. Если он что-то скрывает, они обязательно установят истину. Если же Рейчел в его доме не окажется, полиция продолжит поиски. А вы, Джонатан, посидите спокойно. Это нелегко, но так будет лучше.

И вот, двумя часами позже, под проливным дождем в сыром и мокром лесу близ Уайтмонта, слушая стонущий вой ветра, Джон понял все.

Побывав у Эда Лайонза, Рейчел направилась в Уайтмонт, к Грэму Хорну. Он и есть Абаддон. Она бросила ему в лицо обвинения, а потом что-то произошло. Не знаю, что именно, но это служит единственным логическим объяснением ее амнезии и убежденности в том, что Дженни еще жива.

Без ответа оставались, однако, еще три вопроса. Что произошло в прошлую среду в коттедже Хорна? Как оказалась Рейчел на берегу горного ручья? И почему не направилась в Уайтмонт сразу после того, как выписалась из «Старого колеса» во вторник, поехав вместо этого в Форт-Уильям?

Окончательно упустив из виду Стивена, Джон с трудом поднялся на ноги. Лодыжка адски болела, но он был уверен, что нога все-таки выдержит его вес. Оглядевшись по сторонам, Джон заприметил на земле толстую ветку. Доковылял до нее, подобрал и, оперевшись как на трость, зашагал по тропинке. Чем дальше он шел, тем лучше вела себя его лодыжка.

Еще до прошлого понедельника Рейчел знала, кто такой Хорн, и об Абаддоне она тоже знала. Наверное, ей рассказала Дженни. Значит, это доказывает, что они с Рейчел говорили о нем в последние недели.

Подобный вывод выглядел вполне логично.

Да, и все-таки… что-то не складывалось. Что-то здесь было не так. В чем-то он сильно ошибался.

Джонатан напряженно размышлял.

Джен заинтересовалась Хорном только после того, как услышала имя Абаддон от доктора Джонсона. Однако с этим именем она столкнулась отнюдь не в первый раз. Она узнала его, как и Рейчел, в том нет сомнения. Но если они разговаривали об этом между совой, почему Рейчел попросила Дэйва Пукаса повторно изложить ей то же самое? Ведь она уже должна выла знать от Джен все, чем мог поделиться с ней Пукас…

Разве что она этого не знала.

Точно так же, как Рейчел ничего не пожелала говорить ему, так и Дженни в последние недели жизни могла хранить молчание. Письмо, прибывшее по электронке посреди ночи 11 июня, было не слишком информативным. А если предположить, что Джен не сказала ничего, кроме того, что было в нем написано?

Это подразумевало, что у них с Рейчел все-таки были секреты друг от друга.

Под проливным дождем Джон ковылял вслед за Стивеном. Голова у него распухла от неожиданных мыслей.

Даже после вывода, что Джен и Рейчел могли быть не до конца откровенными друг с другом (а учитывая их близость, это само по себе поразительно), ему было над чем поразмыслить и помимо того.

Потому что, если Джен не разговаривала с Рейчел о крылатом дьяволе, откуда той могло быть знакомо имя Аббадон, олицетворявшее в сущности голос в свихнувшихся мозгах Хорна? И почему она думала о нем как о крылатом создании с волчьей мордой?

Джона охватило предчувствие, что он вот-вот сделает очень важное ужасающее открытие, и тогда все встанет на свои места.

Имя Абаддон было знакомо Джен потому, что она уже слышала его — от Рейчел!

Эта мысль поначалу показалась ему нелепой, но он подсознательно чувствовал, что угадал страшную правду, хотя и не понимал, как такое могло случиться.

Как не понимал и того, почему в ходе своих поисков после похорон Рейчел окончательно уверилась в том, что Дженни не умерла.

Голова Джонатана шла кругом. Где были факты, а где — его предположения?

Единственное, в чем он не сомневался, — именно Хорн похитил Рейчел прошлой ночью из Ардроу-Хаус и сейчас ее жизнь зависит от того, что сам он предпримет в следующие несколько минут.

Пять сотен ярдов, в которые Стивен оценил расстояние до дома, показались ему пятью тысячами. Но в конце концов Джон добрался до края опушки, где и заметил Стивена. Укрывшись за кустами, тот внимательно всматривался в потемневшую деревянную избушку. Коттедж стоял в самом центре поляны, которая имела примерно сто ярдов в диаметре и вся заросла высокой травой. Со всех сторон поляну обступал лес. В сплошной чаще Джон заметил лишь небольшой просвет справа от себя, где виднелась проселочная дорога, достаточно широкая для того, чтобы по ней проехала машина.

Джон сгорбился рядом со Стивеном.

— Ну и?

Стивен пожал плечами.

— По-моему, там никого нет.

Джон окинул дом внимательным взглядом. Возле двери стояла ржавая железная бочка. Вокруг нее, как и повсюду, росли сорняки. Темные окна походили на пустые провалы глазниц.

Джон согласился со своим спутником. Дом и впрямь выглядел необитаемым.

Выбравшись из-под прикрытия кустов и осторожно ступая по высокой траве, Джон, медленно крадучись, стал приближаться к избушке. С одной стороны покатая крыша удлинялась вдвое и, подпираемая массивными дубовыми столбами, образовывала навес; под ним лежали старые моторы, коробки, ржавая канистра из-под масла и прочий хлам. И что он собирается делать дальше?

Подобравшись ко входной двери, Джон отшвырнул палку в сторону. Теперь она ему была не нужна.

— Вот, значит, где живет Грэм Хорн, — неожиданно проговорил за его спиной Стивен. Джон хотел уже отругать старика за то, что тот последовал за ним, но потом сообразил: ничего хорошего из этого не выйдет. Совершенно очевидно, Стивен готов был слушаться только свою супругу Эллен.

— Он работает на клан МакЭванов; это — местная знать, — тихонько сказал Стивен. — Один из немногих относительно благополучных кланов. Семья живет в замке Триан-Касл в десяти милях от Уайтмонта. Хорн управляет поместьем и организует охоту для МакЭванов.

Джонатан почти не слушал его. Собрав все свое мужество, он осторожно толкнул дверь. Она оказалась не заперта и со скрипом приоткрылась, но потом застряла.

У Джона возникло такое чувство, будто за ним наблюдают. Что-то не сводило с него глаз. Он осторожно заглянул внутрь. В коридоре не обнаружилось ни фигуры демона, ни большой летучей мыши с волчьей головой. Перед ним была лишь темнота.

Но дом не казался совершенно необитаемым.

Это было не просто ощущение, а знание — потому что все случилось именно здесь.

Он налег плечом на дверь, и та со скрипом распахнулась.

«Уходи отсюда немедленно!» — надрывался внутренний голос, но уйти Джон не мог. Он должен был разыскать Рейчел. А она, если еще жива, находится где-то здесь, он был уверен в этом.

Джонатан скользнул внутрь.

 

Глава тридцать шестая

Жизнь ей спасла чистая случайность.

В тот самый миг, когда Рейчел заскользила спиной вперед по мокрым гнилым доскам, разбросанным вокруг, здоровяк выстрелил снова. В том самом месте, где только что находилась ее голова, в воздух взлетели щепки.

Но теперь ему представилась возможность довести дело до конца. В следующий раз он не промахнется. Она крепко зажмурилась.

Но нет. Выстрела не последовало. Вокруг царила тишина. Почему-то в третий раз он не пальнул из ружья.

Или он думает, что уже убил ее? — спросила она себя. Однако здравый смысл подсказывал, что нет, такого не может быть.

Скорее всего, он просто перезаряжает ружье. Ладно, чем бы он там ни занимался, она должна попытаться спастись. Пожалуй, далеко Рейчел не убежит, но она твердо была намерена драться за свою жизнь до конца. Только вот сможет ли подняться? Кажется, у нее сломаны обе ноги?

Вставай! Вставай же! — прозвучал в ее ушах чей-то голос.

Она встала на колени и поползла через кусты за угол, чтобы оказаться вне пределов досягаемости. Едва успела свернуть за него, как очередной выстрел поднял куски грязи в воздух не далее чем в трех футах от нее. Рейчел поднялась на ноги и побежала, пригибаясь и раскачиваясь из стороны в сторону, словно пьяная.

Она понимала, что у нее остался единственный шанс на спасение — добежать до леса, который начинался сразу за поляной, и затаиться там в каком-нибудь укромном месте. Из раны на ее плече била кровь, но сейчас девушку куда больше заботило, хватит ли у нее сил двигать ногами. Она буквально заставляла себя бежать, и порванная футболка, словно крылья, трепетала у нее за спиной.

Но двигалась Рейчел слишком медленно. Собрав последние остатки сил, она ввалилась в лес, однако не остановилась, а, задыхаясь, бросилась дальше.

Не выдаст ли ее местонахождение оставленный ею кровавый след? Очень может быть, но Рейчел понимала, что в первую очередь он будет прислушиваться к треску сучьев под ее босыми ногами.

Она замерла на месте. «Стой тихо и не дыши!»

Задыхаясь, Рейчел привалилась спиной к стволу дерева.

Здесь, в лесу, среди деревьев, ей вдруг показалось, будто повторяется ночь со среды на четверг, когда она открыла глаза, услышала журчание бегущей воды и перепугалась, что с черного неба на нее спикирует неведомая тварь. Правда, теперь у нее не осталось сомнений насчет того, кем был «демон» и где он сейчас находится. Как и в том, что он будет гнаться за ней до тех пор, пока она замертво не упадет к его ногам.

Он не может умереть. Он — вечен.

Рейчел оглянулась на логово, но деревья закрывали ей обзор. Где он сейчас? Она боялась даже дышать. Плечо пульсировало болью, ноги подгибались и горели как в огне.

Все, что ему надо, — пойти по кровавому следу.

Впереди, за косыми струйками дождя, вдруг встала чья-то тень. Рейчел едва сдержала крик. Но тень, оказавшись призрачной, растаяла. Девушка развернулась и с трудом потащилась дальше в лес.

Под ногами у нее вновь затрещали сучья, и Рейчел выругала себя за то, что производит столько шума. Глаза щипало от капель дождя.

Остановившись, девушка присела на корточки за кустом. Так она не издавала ни звука. Но означало ли это, что он не сможет найти ее?

Рейчел ждала затаив дыхание. Прошло несколько минут — а может, даже больше…

Ничего не случилось. Ровным счетом ничего. Но ведь здоровяк видел, в какую сторону она побежала. Что же его задержало? Где он притаился, черт бы его побрал?

Чем дольше она сидела за кустом, тем сильнее нервничала — и тем больше убеждалась в том, что он играет с ней, как кошка с мышкой. Он наверняка где-то рядом и сейчас смотрит на нее; дает ей возможность вообразить, будто она в безопасности, что на самом деле — смертельно угрожающее заблуждение.

Наконец Рейчел выпрямилась. Она ждала, что вот сейчас он выдаст себя и перед ней возникнет неуклюжая громадная фигура с ружьем. Но вновь ничего не произошло. Она слышала только свист ветра да шум проливного дождя. Рейчел должна была замерзнуть до костей, но почему-то не чувствовала холода. Она устала и вымучилась настолько, что вообще уже ничего не ощущала.

Она поднялась и снова зашагала в глубь леса, подальше от логова, осторожно переставляя ноги, наклонившись вперед и слегка ссутулившись в надежде, что это поможет ей остаться незамеченной. Она больше не бежала — сейчас важнее было не шуметь, ступать как можно тише.

Рейчел петляла меж деревьев, с каждым шагом удаляясь от коттеджа, из которого ей вновь удалось сбежать. Слева между стволов виднелась высокая трава на поляне, окружающей логово, но чуть дальше она терялась из виду: чаща становилась непроходимой. Рейчел вошла в лес на северном краю поляны. Если она выдержит еще немного и пройдет чуть дальше, то сможет затеряться в лесу, и тогда отыскать ее будет практически невозможно. Во всяком случае, она очень на это рассчитывала.

Шаг. Еще один. И еще. Вокруг были только деревья. Она все дальше уходила в лес. Шли минуты. Деревья, одно за другим, оставались позади. А потом…

Рейчел споткнулась, невольно вскрикнула, падая в какую-то яму, и рухнула в грязь на дне лицом вниз.

На мгновение она замерла, но вокруг стояла мертвая тишина.

Однако это продолжалось недолго. До ее слуха донесся треск сучьев. Кровь застыла у нее в жилах. Она перевернулась на спину и взглянула в серое небо.

На краю ямы появился чей-то силуэт. Прямо в лицо ей смотрело дуло ружья, а сквозь прицел виднелся окровавленный глаз.

Значит, эта яма станет ее могилой. Не зеленая комната и даже не логово. Когда он нажмет на курок, все будет кончено.

 

Глава тридцать седьмая

Как он и подозревал, коттедж оказался необитаем. Джонатан и Стивен осторожно прошли по пустому коридору. Будь Грэм Хорн дома, он бы уже услышал их и обнаружил свое присутствие.

Но ничего не произошло, посему они занялись осмотром жилища.

Внутри стоял затхлый запах — главная примета коттеджа. В кухне была плита, соединенная шлангом с газовым баллоном. Напротив располагалась комната, в которой стояла кровать. Коридор упирался в подножие лестницы.

Нигде не было видно никаких признаков присутствия Грэма Хорна. Или Рейчел.

Где же ты?

Джонатан вошел в спальню. Увидел камин, старую керосиновую лампу, стенной шкаф, два стула и кровать, застеленную одеялами.

Затем Джон обследовал кухню, но, помимо плиты и раковины, здесь вообще не на что было смотреть. На столе громоздилось несколько тарелок и сковорода, а в углу стоял набитый доверху пластиковый мешок с мусором.

Похоже, Грэма Хорна дома не было, но коттедж уже не казался Джонатану необитаемым.

И вдруг он услышал за спиной какой-то скрежет и резко обернулся.

Ветер. Это всего лишь ветер. Он почувствовал, как судорожно забилось в груди сердце.

— Рейчел! — крикнул он. — Рейчел, где ты?

Его голос гулким эхом прокатился по пустым помещениям. Ответа не было. В коридоре Джон столкнулся со Стивеном, выходившим из спальни.

— Нашли что-нибудь?

— Идите сюда.

Джонатан поспешил к нему и увидел, что Стивен указывает на квадратную дыру в полу, между кроватью и стеной. Собственно, она больше походила на колодец примерно девяти футов в глубину и меньше трех футов в поперечнике.

— Мне приходилось видеть нечто подобное в старинных замках, — заметил Стивен. — В подземных темницах. Раньше в такие колодцы сбрасывали пленников, оставляя их умирать там от голода и жажды.

Мысли путались в голове Джонатана. Окинув диким взглядом комнату, он решил осмотреть помещения наверху. Поднявшись по лестнице, сразу же увидел распахнутую настежь зеленую дверь. Следующая комната, стены которой тоже были выкрашены в зеленый цвет, оказалась пуста.

На деревянном полу лежали обрывки веревок. Их концы были привязаны к тяжелым металлическим кольцам, вкрученным в одну из стен.

— Что это? — спросил Стивен, останавливаясь рядом с ним. Присев на корточки, он поднял с пола клочки ткани, явно разрезанной острым ножом.

— Она была здесь, Стивен, — с уверенностью заявил Джон. — Она была здесь, но вопрос теперь заключается в следующем: где она сейчас?

И тут его взгляд остановился на открытом окне. Через него ветром задувало внутрь капли дождя. Ни один здравомыслящий человек не оставил бы окно открытым в такую погоду, подумал Джонатан, но Грэма Хорна нельзя назвать человеком, пребывающим в здравом рассудке.

Джон подошел к окну и высунулся наружу. Внизу были разбросаны гнилые доски, рядом стояла бочка с дождевой водой. Больше там ничего не оказалось — лишь грязь, высокая трава и стена леса вдали.

Здесь не было и следа Рейчел или Грэма Хорна.

— Рейчел! — крикнул Джон во всю глотку.

Ветер подхватил и унес его крик.

Джон услышал, как Стивен вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице.

Он задержался у окна еще на мгновение. Каждая жилка в его теле дрожала от напряжения, нашептывая, что Рейчел была здесь. Причем была совсем недавно, незадолго до того, как Они со Стивеном обнаружили это место.

Но где же она сейчас?..

В этот момент снизу до него донесся крик.

— Джонатан!

Он бросился вниз по лестнице.

В коридоре стоял Стивен, дрожащим пальцем указывая на что-то.

— Вон там! Смотрите!

— А? Что это?

— Смотрите, вон там!

Стивен имел в виду каморку, расположенную прямо под лестницей. Вход в нее перекрывала маленькая дверь. Оттуда долетали неразборчивые, приглушенные звуки.

Джонатан в изумлении уставился на Стивена. После недолгой паузы упал на колени, подполз к двери и рванул ручку на себя. Дверца открылась, в лицо ему ударил зловонный запах фекалий.

Внутри было темно, но он разглядел человеческую фигуру.

На голом полу каморки, скрутившись на боку, лежала женщина. Джон сразу же понял, что это не Рейчел, так как у нее были вьющиеся волосы.

Рыжие вьющиеся волосы!

Уж не мерещится ли ему?

Дженни?

 

Глава тридцать восьмая

Рейчел глядела в черное бездонное дуло ствола. Случилось чудо, и она сумела убежать далеко, но теперь все было кончено: через несколько мгновений ее жизнь неизбежно оборвется.

И вдруг она заворочалась в грязи, дико озираясь по сторонам. Ее взгляд наткнулся на сломанную ветку длиной около трех футов, явно тяжелую. Она схватила ее обеими руками и размахнулась, словно клюшкой для крикета, а затем изо всех сил метнула вперед, целясь в ноги гиганта. Ветка попала ему в кость, и он закричал.

Покачнувшись, потерял равновесие, полетел вниз и ничком рухнул в грязь рядом с ней. Рейчел мгновенно оседлала его и, словно бешеная, дикая кошка, принялась расцарапывать ему лицо. Вот ее палец воткнулся во что-то мягкое и липкое, и она решила, что попала ему в глаз, который подбила кирпичом еще там, в зеленой комнате. Он взревел от боли и ярости, выпустив из рук ружье.

Схватив оружие, Рейчел откатилась в сторону и направила на него ствол.

— Не двигайся! — хрипло выкрикнула она. — Не шевелись, или я разнесу тебе твою тупую башку!

Он прижал руку к раненому глазу, и она увидела на его ладони кровь. Великан взглянул на нее с выражением бессильной ненависти, а потом попытался сесть.

— Не двигайся, я сказала!

Он повиновался.

Рейчел судорожно сглотнула. Теперь она стала хозяйкой положения, хотя до свободы и безопасности было еще ох как далеко. Он оставался хищником и психопатом. В любой момент мог прыгнуть на нее и вырвать ружье из рук.

Я должна убить его.

Вот только хватит ли у нее духу сделать это? Способна ли Рейчел на убийство? Ее палец лег на спусковой крючок, но нажать его она не могла.

— Где Дженни? — закричала она срывающимся голосом. — Что ты с ней сделал?

Гигант ничего не ответил.

— Говори, или я застрелю тебя, сволочь!

Его лицо по-прежнему ничего не выражало, зато взгляд оставался холодным и твердым как сталь.

— Что ты сделал с Дженни?! — завизжала Рейчел.

А потом заметила, что он следит за каждым ее движением. Он выжидал, надеясь улучить подходящий момент, чтобы броситься на нее.

И вдруг его губы шевельнулись.

— Убей его, — произнес чей-то дребезжащий голос.

Рейчел сразу же узнала этот тембр и дребезжание, которые являлись ей в кошмарах с самой первой ночи, проведенной с Джоном в Ардроу-Хаус.

— Ну же, сделай это! — приказал голос. — Сделай! Он отжил свое, зато я — вечен.

В голове у Рейчел все перепуталось, и она с величайшим трудом удержала ружье, нацеленное в голову Хорна. Ей вдруг показалось, что у гиганта два лица. Это была неправда. Лицо у него всего одно, но эти глаза ему не принадлежали. И тот, кто сейчас жил внутри него, воспользовался его же голосом.

В следующий миг она поняла, чьи это глаза и кто с ней разговаривает.

— Абаддон… — прошептала Рейчел.

Великан напрягся и втянул голову в плечи, словно кобра, которая готовится нанести удар.

А потом он прыгнул на нее…

 

Глава тридцать девятая

Джонатан вплотную подполз к женщине, которая лежала в тесной каморке с низким потолком, и только тогда понял, что это не Дженни Дугал. Лицо девушки было ему не знакомо. Одна ее рука оказалась пристегнутой наручниками к водопроводной трубе, тянувшейся вдоль стены.

Джон осторожно потрусил ее за плечо, но она не отреагировала. Неужели мертва?

— Эй! — окликнул он. — Вы меня слышите?

— Помогите… мне, — хриплым, едва различимым шепотом ответила она.

Ее губы пересохли и потрескались, а запястье в кольце наручников распухло и кровоточило. Должно быть, она пыталась вырвать трубу из стены и освободиться.

Чтобы помочь ей, Джонатану нужен был ключ от наручников. Где же он может быть?

— Мы должны вытащить ее отсюда, — раздался голос Стивена позади него. — Мы не можем оставить ее здесь.

«Сначала я должен найти Рейчел, — подумал Джонатан. — Она где-то недалеко. Больше ей быть негде».

— Как вас зовут? — обратился он к пленнице.

Она облизнула пересохшие губы и выдавила из себя:

— Марси.

— Марси, — повторил Джонатан, пытаясь не обращать внимания на отвратительный запах мочи и фекалий. — Сейчас я вытащу вас отсюда. Вы понимаете меня? Я собираюсь помочь вам. Но сначала мне нужна ваша помощь. Где тот человек, который запер вас здесь?

Однако она по-прежнему не поднимала головы. Джонатан ждал ответа, но его не последовало. Вне всяких сомнений, Грэма Хорна в доме не было. Куда же он подевался, куда увел Рейчел?

— Он ушел с другой женщиной? — продолжал Джон расспросы.

Впрочем, это было бессмысленно: откуда Марси могла знать о том, что случилось на втором этаже коттеджа, если ее саму заперли в подвале?

И вдруг она прошептала:

— Рейчел…

Глаза Джонатана полезли на лоб. Он схватил девушку за плечи.

— Да! — восторженно вскричал он. — Правильно, Рейчел! Где она?

Марси вновь облизнула губы и закашлялась.

— Она умерла, — услышал Джонатан ее голос.

Он замер и уставился на нее, не веря своим ушам.

— Что?!

— Точно так же, как и все остальные, — прохрипела Марси. — Теперь моя очередь. Я — следующая.

Джонатан не мог вымолвить ни слова, лишь смотрел на девушку. В груди у него бушевали горе и ярость.

— Где она? Что он с ней сделал?

Собственный голос показался ему мертвым и безжизненным.

Марси не ответила.

— Прошу вас, я должен знать, — упорствовал Джон.

Она по-прежнему хранила молчание. Мысли путались у него в голове.

Грэм Хорн похитил Рейчел из ее постели в Ардроу-Хаус. Он выкрал ее, пока Джонатан спал. Неужели он убил ее, а сейчас избавляется от тела?

Точно так же, как поступил со всеми остальными.

Джонатан оглянулся.

— Подвиньтесь немного, Стивен, — попросил он, и пожилой мужчина послушно стал выползать из тесного полуподвала. — Держитесь, Марси, — сказал Джонатан, обращаясь к узнице. — Я вернусь за вами. Вы мне верите? — Она кивнула, и он последовал за Стивеном.

— Что вы намерены делать? — спросил Стивен.

— Я намерен найти Рейчел, — ответил ему Джонатан. — Дайте этой девушке напиться.

— Вы не можете отправиться на поиски в одиночку, — окликнул его Стивен. — Это слишком опасно. Дождитесь полиции.

— Дайте девушке напиться, — бросил через плечо Джонатан, исчезая за стеной дождя.

Он принялся бежать. Куда — не знал, просто чувствовал, что должен торопиться.

— Джонатан! — в последний раз крикнул ему вслед Стивен.

В это мгновение оба услышали невдалеке звук, похожий на раскат грома.

Вот только это был не гром…

Джонатан обернулся к Стивену.

— Слышали?

Ошеломленное лицо старика говорило само за себя: он все слышал.

— Кто-то только что выстрелил из ружья! — крикнул Стивен. — Думаю, это где-то вон там, — добавил он, махнув рукой в сторону леса слева от коттеджа.

Джонатан вновь побежал, на это раз устремившись к зарослям деревьев. Убирая с дороги мокрые ветки, он стремился дальше и дальше вперед. Вскоре Джон остановился и прислушался, чтобы не пропустить новых выстрелов. Но вокруг царила тишина. Его догнал Стивен.

— Стреляли совсем близко, верно? — дрожащим голосом осведомился Джонатан. — Я имею в виду — расстояние должно быть небольшим, в противном случае в такую непогоду мы бы просто не услышали выстрела.

— Да, вы правы, — согласился Стивен.

Оба внимательно оглядели лес, обступивший их со всех сторон, но ничего не увидели. Джон вновь углубился в чащу, сообразив, что вел себя чересчур беспечно. Если Хорн заметит его, то непременно убьет. Но сейчас ему было все равно.

И тут в его голову неожиданно пришла мысль о том, что Стивен тоже подвергает себя опасности, а этого допустить он не мог.

— Я иду один, Стивен. Возвращайтесь к коттеджу и позвоните Пукасу. А потом займитесь девушкой. — Видя, что Стивен колеблется, Джонатан прикрикнул на него: — Делайте, что говорю, черт вас побери!

— У меня нет телефона! — возразил Стивен.

Джонатан подошел к нему и протянул свой «блэкберри».

— Держите, — сказал он, развернулся и вновь пустился бежать.

Он мчался как сумасшедший, проламываясь сквозь подлесок и огибая деревья. Хорн должен быть где-то близко, думал Джон. Он должен быть где-то рядом. Как далеко в лесу разносится эхо выстрела?

Из его груди вырывалось хриплое дыхание, по телу ручьями стекал пот. Он надеялся в любой момент увидеть Хорна. Но ничего не происходило.

Джонатан рискнул оглянуться на бегу и с облегчением увидел: Стивен не последовал за ним.

К счастью, на этот раз старик послушался. Хорошо, что он проявил твердость.

Джонатан бежал не останавливаясь, углубляясь все дальше в лес, отталкивая от лица ветки и листья. Он не слышал ничего, кроме шума собственных шагов.

Но тут до него донеслось эхо второго выстрела, и он застыл как вкопанный.

Прислушиваясь и с трудом переводя дыхание, Джонатан огляделся. Однако вокруг по-прежнему не было видно ничего, кроме густой чащи леса.

И тогда он понял: случилось что-то ужасное.

 

Глава сороковая

Рейчел инстинктивно нажала на курок. Когда здоровяк всем телом обрушился на нее, из ее груди вырвался истерический крик:

— Господи, помоги мне. Помоги мне!

Его туша грозила раздавить ее. Рейчел не могла пошевелиться. Попала ли в него?

Она не знала. Шли секунды. Гигант по-прежнему не шевелился. Он просто лежал на ней сверху, словно они были любовниками.

Может, она все-таки убила его?

Но это представлялось ей невозможным. Этого просто не могло быть. И все-таки невероятное, похоже, произошло.

Время шло. По земле и листьям вокруг барабанили капли дождя. Рейчел поняла, что должна как-то освободиться от тела, иначе рискует задохнуться.

Она глубоко вдохнула и уперлась руками в плечи амбала. А затем, собрав остатки сил, попыталась столкнуть его с себя.

Но он даже не шелохнулся.

Еще одна попытка. На сей раз Рейчел удалось сдвинуть гиганта.

И в тот самый миг он склонил голову к плечу. Глаза его открылись, и он оскалил зубы, словно собираясь укусить ее. Теперь куда отчетливее, чем раньше, Рейчел увидела ненависть и бешенство в его глазах, один из которых заплыл кровью.

Одной рукой она по-прежнему сжимала ружье, но не могла нащупать спусковой крючок. Внезапно Хорн ударил ее лбом в лицо. Она почувствовала, как у нее закружилась голова. Широченные ладони Грэма вновь сомкнулись у нее на шее, а из его горла вырвался дребезжащий, кашляющий хрип.

Лицо его тоже изменилось. Подбородок вытянулся, зубы удлинились и заострились. Из-под кожи начала пробиваться черная шерсть. На спине выросли огромные крылья.

Прямо на ее глазах гигант превращался в крылатую тварь с волчьей мордой. Вот монстр уже встал на колени, не разжимая хватку сильных рук, и Рейчел поняла, что задыхается.

Она принялась судорожно нащупывать курок ружья. И, уже проваливаясь в черную бездну, увидела, что он вновь обернулся человеком.

Ей никак не удавалось нащупать курок. А гигант все крепче стискивал руки, пережимая ей дыхание и отнимая у нее жизнь.

Пальцы Рейчел наконец-то нашли то, что так долго искали.

Она нажала на спусковой крючок.

Эхо выстрела рванулось вверх, глаза Хорна округлились, а из тела, как ей показалось, в разные стороны фонтанами брызнула кровь.

Он издал яростный, злобный рык и разжал руки.

Последние силы покинули его, и он упал на нее сверху, коснувшись губами ее щеки.

Рейчел попыталась выползти из-под него.

По ее щекам потекли слезы, и, не выдержав напряжения, она закричала.

Судорожно извиваясь, Рейчел все-таки выбралась из-под Грэмового тела и застыла рядом. Ружье, выпавшее из ее рук, осталось где-то под тушей, зато она была свободна.

Свободна!

Гигант не двигался.

Рейчел повернулась к нему спиной, на четвереньках вылезла из ямы и попыталась убежать, скрыться за косыми струйками проливного дождя.

На самом же деле ей удалось лишь на несколько шагов отойти от места этого жуткого кошмара. Она не смотрела, куда идет, — ей достаточно было осознавать, что уходит прочь.

Сделав очередной шаг, Рейчел ударилась лицом о ствол дерева и потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на земле, а дождь льет прямо ей в глаза и в рот. Она что, лишилась чувств? И как долго это продолжалось?

Рейчел попыталась подняться, однако вновь упала. Ноги отказывались держать ее, плечо пульсировало жгучей болью.

— Я больше не могу, — прошептала она срывающимся голосом.

Удастся ли ей встать? Девушка сомневалась в этом: она совершенно обессилела.

Но нет. Где-то в неведомых тайниках организма еще оставалась какая-то искорка, требующая, чтобы она не сдавалась. Пока она жива, надо сражаться.

Рейчел заставила себя встать и побрела куда глаза глядят.

И вдруг она обнаружила, что вновь стоит на краю ямы, которая должна была стать ее могилой, а вместо этого погребла его тело.

Гиганта в ней не было. Как и ружья.

— Нет!!! — потрясенно выкрикнула она. — Нет, этого не может быть!

Она упала на колени. Где же он? Куда он подевался?

Рейчел съехала по склону в яму, ощущая, как бешено колотится в груди сердце, и принялась руками копаться в грязи. Он должен лежать здесь. Мертвый, потому что она дважды выстрелила в него.

— Господи, нет! — причитала она. — Прошу тебя, сделай так, чтобы это не оказалось правдой!

В истерике она начала колотить по земле кулаками. Он должен быть здесь, она уверена, что убила его!

Он вечен. Он будет возвращаться к ней с каждым кошмаром. Он не может умереть, потому что он и есть сама Смерть.

Сидя в грязи на дне ямы, вся в слезах, она воздела руки к небесам и в отчаянии сжала кулаки.

Если он сумел выбраться отсюда, значит, он уже заметил ее и, быть может, прямо сейчас целится в нее из ружья. Он непременно прикончит ее, разорвав на куски.

Собрав последние остатки сил, она каким-то образом вылезла из ямы и поползла по лиственному покрову, пока не смогла наконец подняться на ноги. И тут по ее лицу, словно тупым ножом, ударила ветка. Рейчел подавила уже готовый сорваться с губ крик, но почти сразу же споткнулась о торчащий корень и упала, однако вновь нашла в себе силы подняться и двинуться дальше.

Время от времени Рейчел останавливалась, чтобы прислушаться. Вот только сможет ли она что-нибудь услышать?

Услышит ли она его?

Непроходимый лес обступил ее со всех сторон, и у нее начались галлюцинации. Она упрямо брела вперед, не представляя, где находится, но при этом каким-то непонятным образом оставаясь на зыбкой грани между бредом и явью. И это было самым странным. Ей казалось, что снова наступил уже прошедший четверг, и прошлое превратилось в настоящее. Все вокруг было таким же.

Рейчел споткнулась, упала коленом на сук и подняла его с земли. Теперь она могла опираться на него, словно на трость.

Она зашагала вперед, стараясь ступать как можно тише, чтобы все-таки найти выход из лесного лабиринта.

Хотя ей казалось маловероятным, что она когда-либо найдет его.

Она больше не чувствовала ни боли, ни дождя и холода. Она вообще ничего не чувствовала… Как вдруг деревья вокруг расступились.

Лес куда-то исчез.

Это было очень странно.

На мгновение ей показалось, будто она стоит на краю пропасти. Она опустила взгляд на свои босые ноги и увидела, что лесная подстилка сменилась высокой травой.

Рейчел вновь зашагала вперед, словно древняя старуха, опираясь на палку, острый кончик которой до крови распорол ей ладонь.

И тут перед ней возникло логово. До него оставалось пятьдесят или семьдесят ярдов.

Из этого самого места она убежала. Теперь уже дважды. После первого раза прошло двенадцать лет, а второй случился всего несколько минут назад. Но она все время возвращалась сюда, словно логово манило и притягивало ее как магнит. Оно было единственным настоящим домом Рейчел.

С трудом переставляя ноги, она ковыляла к деревянной избушке. Ее не покидало ощущение, будто она оказалась в страшном сне. Рейчел не желала быть здесь, ей отчаянно хотелось проснуться… Наконец, она мечтала, чтобы коттедж перестал существовать либо она смогла бы забыть о нем навсегда.

А потом она увидела еще кое-что.

Палка выпала у нее из рук в высокую траву.

Ее глаза изумленно распахнулись.

 

Глава сорок первая

Джонатан слышал два выстрела. Но второй прозвучал намного глуше первого. Значит, он бежал не в ту сторону!

Джон выругался, развернулся и, продираясь сквозь густой подлесок, как можно скорее помчался обратно на поляну к коттеджу. Лодыжка вновь дала о себе знать тупой болью, и ему пришлось сбавить темп.

Наконец лес остался позади. Вдалеке он уже видел Стивена, который стоял во дворе дома Хорна.

Пожилой мужчина поспешил ему навстречу.

— Господи всемогущий, выстрелы слышались вон оттуда! — выпалил он, пытаясь отдышаться и тыча пальцем куда-то в сторону.

— Я знаю, — переводя дыхание, срывающимся голосом отозвался Джон. — Знаю, черт меня побери. Я побежал не в том направлении!

На лице Стивена отразилось мучительное страдание.

— Это я во всем виноват.

Джон остановился, уперев руки в бока и слегка подавшись вперед. Вывихнутая лодыжка немилосердно болела.

— Не вините себя, я тоже ошибся. Наверное, нас обманули сильный ветер и густой лес. — Джон выпрямился. — Ладно, я иду туда, чтобы найти ее, — сказал он, кивая на ряд деревьев, в сторону которых махнул рукой Стивен.

Но едва он двинулся с места, как лодыжка взорвалась нестерпимой болью, и Джонатан упал.

— Проклятье! — выругался он. — Твою мать!

Стивен присел рядом с ним на корточки.

— Пойду я.

Джон покачал головой.

— Нет. Мы уже обсуждали эту тему. Вы не сделаете ничего подобного, слышите?

Стивен сгорбился и понуро кивнул.

— Все равно уже поздно, — на удивление спокойным голосом заметил Джон. — Последний выстрел мог означать только одно: он убил ее. Не думаю, что мы можем сделать еще что-либо. Нам придется подождать, пока сюда не прибудет полиция. Вы дозвонились Пукасу?

Стивен достал из кармана мобильник Джона, словно для того чтобы показать экран, но потом вновь спрятал его.

— Да. Пукасу пока не удалось отправить сюда оперативников. Но я рассказал ему о том, что мы обнаружили тут женщину, которую удерживали против ее воли, и что мы слышали выстрел. Это подстегнуло его. Думаю, полиция скоро будет. Они прочешут лес и найдут Хорна… и Рейчел.

— Хорошо, — поморщившись, сказал Джонатан. — Очень хорошо.

Он вновь попытался встать, и на сей раз ему удалось. Однако нормально ходить он не мог, поэтому неуклюже заковылял в сторону коттеджа.

Больше выстрелов Джонатан не слышал. Он не сомневался, что следующие несколько минут покажутся ему вечностью, и что время будет ползти невыносимо медленно, пока не прибудет полиция и не начнет прочесывать лес. Джону и Стивену останется только ждать, когда они обнаружат тело Рейчел, потому что Хорна наверняка уже и след простыл.

Еще рано думать об этом.

Это почти невозможно, но он все-таки попробует.

Джонатан заглянул в сарай, пристроенный к тыльной стороне коттеджа. Дверь была распахнута настежь, и рядом с бочкой для бензина он увидел ржавый темно-коричневый «ленд-ровер». Машина Грэма? Если так, то пешком он далеко уйти не мог. При возможной удаче он до сих пор бродит по этим лесам, так что полиция быстро сможет арестовать его. Джону, конечно, от этого будет не легче, поскольку Рейчел уже не вернешь, но он хотя бы уверится в том, что справедливость восторжествовала.

Прихрамывая, Джон поплелся мимо сарая и свернул за угол, направляясь к фасаду дома и двери, через которую они попали внутрь. Стивен последовал за ним. Каждый шаг давался Джону с неимоверным трудом и мог запросто стать последним, после чего ему придется передвигаться ползком.

Внезапно спину Джонатана обдало холодом, и он понял, что кто-то смотрит на него.

Он уже почти подошел ко входной двери, но тут заколебался?

Он разобрался с Рейчел, а сейчас вернулся из лесу сюда. Мы его не видели, зато он видел нас и теперь собирается прикончить.

Как ни странно, Джон ничуть не сомневался, что «шестое чувство» его не обманывает.

Он ждет рядом с телом Марси. Теперь уже мертва и она.

Джона затошнило.

Это казалось бессмысленным, но…

Вполне возможно, малый затаился в коттедже, словно голодный хищник, готовый накинуться на раненую жертву и добить ее.

— В чем дело? — прошептал Стивен, остановившись у него за спиной.

— Мы идем прямо в ловушку, — шепнул в ответ Джон.

Старик застыл словно статуя.

— Что вы хотите этим сказать? — негромко спросил он.

Времени на объяснения у Джона не было. И если на то пошло, он и не смог бы ничего объяснить.

И что теперь? Можно было найти укромное место подальше от двери и уже там дожидаться полиции, а можно войти внутрь, даже если там их караулит Грэм Хорн.

И вновь Джонатан понял, что должен защитить Стивена, которому грозила смертельная опасность. Он обернулся.

— Уходите отсюда. Он где-то неподалеку и следит за нами. Бегите обратно вон к тем деревьям и спрячьтесь.

Стивен явно растерялся.

— А вы?

Джон покачал головой.

— Я все равно не могу бегать.

Стивен одарил его слабой улыбкой.

— Ты несешь ерунду, сынок. Я никуда не пойду.

— Делайте, что вам говорят! — негромко, но сердито приказал Джон.

Однако на этот раз Стивен не послушался. Не промолвив ни слова, он обогнул Джона и вошел в коттедж. Джонатан ошеломленно уставился ему вслед, ожидая услышать выстрелы в упор, которые непременно должны были прогреметь.

Но ничего не произошло.

Тогда он последовал за стариком. В коридоре по-прежнему было пусто, и Марси в каморке под лестницей все еще дышала.

Джонатан уже не надеялся на это и потому почувствовал огромное облегчение.

Стивен обернулся к нему.

— Видите? Здесь никого…

И вдруг голос старика прервался: у него перехватило дыхание. Выпученными глазами он уставился на что-то за спиной Джонатана.

Тот развернулся и через открытую дверь коттеджа тоже увидел то, из-за чего Стивен лишился дара речи.

Там была Рейчел.

Она вышла из леса — из-за линии деревьев с левой стороны, оттуда, где он искал ее. Теперь их разделяло ярдов пятьдесят, не больше, и она шла к нему, сильно хромая. Казалось, Рейчел едва стоит на ногах. Она была ранена: он увидел пятно крови на ее порванной футболке. И еще она была почти голой.

А потом, к своему ужасу, Джон заметил, что она не одна.

Сзади к ней кто-то подкрадывался.

Это был настоящий гигант — плотный, коренастый мужчина. Даже с такого расстояния Джон разглядел ружье у него в руках.

Он рванулся вперед. Лодыжка яростно запротестовала, но его подстегивали адреналин и железная воля, которая была сильнее любой боли.

Рейчел тоже заметила его и подняла руку, словно приветствуя… или предупреждая.

Человек у нее за спиной истекал кровью. Джон сомневался, что Рейчел догадывается о его присутствии. Но тот видел их обоих.

Амбал поднял ружье как раз тогда, когда Джон проковылял мимо Рейчел и с размаху врезался в него, обхватив обеими руками за пояс и толкнув назад. Оба рухнули на землю.

В ноздри ему ударила отвратительная вонь. Кровь, пот, еще что-то… Джон огрел великана по лицу раз и другой, а потом попытался вырвать у него ружье. Оружие внезапно вылетело из рук здоровяка… Но вот где оно упало?

А гигант тем временем принялся избивать Джона, оглушив его двумя жестокими ударами и сомкнув лапищи у него на горле. Джон захрипел, хватая воздух открытым ртом.

У него оставался последний шанс.

Чуть приподнявшись над грудью амбала, Джон резко замахнулся свободной рукой и изо всей силы ударил его в подбородок. Гигант содрогнулся, отдернул голову и на мгновение ослабил смертельную хватку на горле Джонатана. Изрыгая проклятия, Джон скатился с него.

Ружье! Где же оно?

А потом случилось вот что. Джонатан поднял голову и взглянул на гиганта. Тот держал что-то в руках… Ружье! Взгляд Джона замер на указательном пальце здоровяка, который лежал на спусковом крючке. Он затаил дыхание, понимая, что сделать уже ничего не успеет.

И тут босая нога ударила гиганта под ребра, а в его скулу с сочным чавканьем влепился чей-то кулак.

— Получи, гребаный ублюдок! — выкрикнула Рейчел.

Великан застонал и опрокинулся навзничь. Когда же он попытался встать, Рейчел изо всех сил зарядила ему в пах, отчего он отлетел на несколько шагов, а ружье выпало у него из рук.

Она подхватила оружие и прицелилась прямо в лицо гиганта.

— Только дернись, — прорычала девушка, — и я разнесу твою ублюдочную башку!

Грэм Хорн широко улыбнулся. Он действительно улыбнулся. Джон услышал какое-то хрипящее дребезжание, которое поднималось все выше, и увидел, как здоровяк одним движением выдернул кинжал из ножен на поясе.

Джон действовал инстинктивно, не раздумывая. Он ударил Рейчел по ногам — та покачнулась и упала на бок.

Мгновением позже истекающий кровью громила метнул кинжал, и его лезвие глубоко вошло в грудную клетку Джона, который тут же упал на спину и схватился обеими руками за рукоять.

Рейчел подняла ружье, прицелилась и выстрелила.

Грэма Хорна отшвырнуло назад. В воздух взлетели кровавые брызги (она попала прямо в мозг) и осколки костей, когда он бездыханно рухнул на землю. Его глаза потускнели, и жизнь в них погасла.

— Джонатан! — закричала Рейчел, подползая к нему. — О господи, Джонатан!

Он по-прежнему лежал на спине с торчащим из груди кинжалом. Ему уже трудно было не закрывать глаза.

— Джонатан! — заплакала Рейчел, бесцельно и беспомощно ощупывая его и гладя руками по лицу. Она не знала, что сделать, чтобы спасти его.

Издалека до них донеслось пронзительное завывание полицейских сирен.

— Джонатан, милый, ты меня слышишь? Боже милостивый и милосердный, держись! Умоляю тебя, держись!

Он с трудом повернул к ней голову и прошептал:

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя всем сердцем. Останься со мной, ради бога, останься со мной!

А потом Джон почувствовал, как чья-то рука бережно легла ему на плечо.

— Оставайтесь с нами, друг мой, — еще успел услышать он голос Стивена. — Помощь уже близко.

 

Глава сорок вторая

Восемь дней спустя Рейчел сидела на подоконнике эркерного окна в гостиной Ардроу-Хаус, положив подбородок на колени и обхватив ноги обеими руками.

Она боялась оставаться одна, потому что каждую ночь он спускался к ней с черных небес. Крылатое создание с волчьей мордой и налитыми кровью глазами. Тварь из ада, которая не уставала на нее охотиться. И так будет вечно… Не проходило ни одной ночи, чтобы она, обливаясь потом, не просыпалась от собственного крика.

Рейчел спрыгнула с подоконника, чтобы взять летний голубой жакет и ключи от машины.

Благодаря показаниям Марси Тремейн ее авто нашли вскоре после всего, что произошло в лесу, — там, где оно и должно было находиться. То есть рядом с заброшенным домиком арендатора, неподалеку от проселочной дороги, ведущей к его коттеджу. Ее мобильный был найден там же, в «тойоте». Список входящих и исходящих звонков свидетельствовал, что Дженни трижды звонила ей в день своей гибели, 14 июня: в 07:23,08:11 и 09:26. Это был ее последний звонок. Несколькими часами позже она была найдена мертвой. О чем они с Дженни говорили в тот день, по-прежнему оставалось загадкой.

Джон звонил ей тридцать семь раз — начиная со вторника, когда она уехала из «Старого колеса», и заканчивая четвергом, когда Стивен Маккензи подобрал ее на дороге и отвез к себе домой. Она не ответила ни на один из его звонков. А ведь вполне могла это сделать — по крайней мере до того, как оставила свою «тойоту» у домика арендатора. Может, она специально отключила свой телефон еще во вторник… Почему она отгородилась от Джона неприступной стеной — это тоже оставалось для Рейчел загадкой, поскольку память о недавних событиях к ней так и не вернулась. Несколько недель просто выпали из ее жизни. А в телефоне не оказалось электронных писем или текстовых сообщений, которые могли бы послужить подсказкой.

Рейчел закрыла за собой дверь Ардроу-Хаус и села в машину. Она двинулась по проселочной дороге и выехала на магистральное шоссе, даже не заметив этого, так как была погружена в собственные мысли.

Рейчел по-прежнему не помнила событий, произошедших примерно за две недели до смерти Дженни (в конце концов она смирилась с тем, что ее подруги больше нет в живых), и того периода, когда она очнулась в лесу под Уайтмонтом. Психиатр Алан Бикеринг называл ее состояние ретроградной амнезией. По его словам, то, что случилось с ней, было вполне типичным для человека, пережившего несчастный случай или другое травматичное происшествие. Такие люди не помнят ни того, что с ними произошло, ни своих переживаний — равно как и прочих событий в определенный промежуток времени до и после них, начиная от нескольких часов до нескольких недель.

Еще через какое-то время Рейчел подъехала к больнице Брэдфилда в Абердине. Припарковав машину, вошла внутрь и прямиком направилась в палату Джонатана; а увидев его, обняла и крепко поцеловала.

Он слабо улыбнулся в ответ.

— Если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, — сказал Джон, — ко всем моим болячкам добавится новая.

Она улыбнулась, хотя и не весело.

— Ты рисковал ради меня всем, — прошептала она, причем уже не в первый раз.

Он пожал плечами.

— Большая любовь требует больших жертв… — Даже эти слова стоили ему немалых усилий.

Состояние Джона была куда хуже, чем он готов был признать. Кинжал задел жизненно важные органы, и ему сделали уже три операции, однако нейрохирурги по-прежнему не могли гарантировать, что он не останется калекой. Рейчел сходила с ума от беспокойства, хотя сам Джонатан демонстрировал олимпийскую выдержку, сохраняя жизнерадостное и легкомысленное расположение духа.

— Чем ты занималась сегодня? — поинтересовался он.

— Спала.

— Молодец.

— Не надо меня хвалить. Я должна была находиться здесь, с тобой.

— Ты и так целую неделю сутками сидела возле меня. Сколько можно говорить тебе, что ты должна подзарядить батарейки и что сон в этом деле — первый помощник?

Рейчел понимала: он прав. От усталости ей было трудно держать себя в руках. Она то и дело начинала плакать в самые неподходящие моменты. И то же самое грозило случиться прямо сейчас.

— Ничего, скоро я встану на ноги, — пообещал Джон. — Да, кстати, одна из медсестер говорила, что позже ко мне собирается заглянуть Дэйв Пукас. Не знаю, что ему нужно теперь. От гостей у меня нет отбоя. Я уже сбился со счета и окончательно запутался.

Рейчел кивнула. Ей довелось на себе испытать то же самое. Вот почему она обозналась, приняв Марси за Дженни. Именно Марси осталась жива, а вовсе не Дженни.

Интересно, о чем она подумала, когда нашла Марси в среду, 23 июня, после того как на рассвете уехала из отеля Эда Лайонза?

Она не помнила этого, но была уверена, что опознала в коттедже то самое логово, в котором ее уже однажды держали в плену. Ступая по следам Дженни, которая во время расследования дела Полы Декерс раскрыла 12-летнюю тайну своей подруги, Рейчел неожиданно вернулась к самым драматическим событиям собственной жизни.

— Я схожу ненадолго к Марси, проведаю ее. И скоро вернусь.

— Передавай ей от меня привет, — сказал Джон.

Рейчел поднялась в лифте на три этажа и проскользнула в палату, где лежала девушка с курчавыми рыжими волосами. Та в знак приветствия подняла руку.

— Как твои дела?

Марси улыбнулась.

— С каждым днем понемногу улучшаются.

Рейчел присела на стул возле кровати.

— Ты обязательно поправишься, Марси!

Марси стала последней жертвой «демона из Уайтмонта». Она работала на Королевской почте, каждое утро доставляя корреспонденцию адресатам в Инверури — небольшом городке, где жила сама. Этой работой, которая ей очень нравилась, Марси занималась последние восемь лет. Она была счастлива в браке и растила двоих сыновей: трехлетнего Энди и пятилетнего Патрика.

В четверг, 17 июня, когда Рейчел Саундерс находилась в Челмсфорде, оплакивая безвременную кончину Дженни Дугал, Марси пропала без вести. Ранним утром Грэм похитил почтальоншу вместе с ее велосипедом. Он избил ее, надругался над ней и посадил под замок. Для Марси кошмар наяву продолжался одиннадцать дней. Просто чудо, что она осталась жива и сохранила рассудок.

Марси рассказала Рейчел о том, что однажды слышала, как в дом кто-то вошел — явно не Хорн. Это случилось в среду, когда Рейчел обнаружила логово. Лежа в полуподвальной каморке под лестницей, она поняла: шаги визитера были слишком легкими для Грэма.

Собрав остатки сил, она принялась колотить в дверь и звать на помощь. Рейчел открыла ее и обнаружила Марси, однако освободить пленницу от наручников не сумела. Она уже собиралась было поискать плоскогубцы, но Марси предостерегла, что он может вернуться в любую минуту и что будет лучше, если Рейчел уйдет и обратится в полицию.

Если бы она не совершила ошибку, оставив свой мобильный в машине, все могло бы сложиться совсем по-другому. Позвони она сразу же на «9-9-9» — избавила бы и себя, и Марси от того ужаса, что случился впоследствии. Но сначала ей нужно было вернуться к своему авто…

Рейчел закрыла дверь в каморку, и Марси, вновь оставшись одна в темноте, слышала, как замерли вдали ее легкие шаги.

А потом она стала ждать, надеясь, что Рейчел сообщит обо всем офицерам полиции. Затаив дыхание, Марси прислушивалась, не появятся ли полицейские, но этого так и не произошло. Зато к ней явился Грэм, который обнаружил, что в его отсутствие в доме кто-то побывал. После этого Марси начала опасаться, что с Рейчел все-таки случилась беда. Должно быть, Грэм догнал ее и убил до того, как она успела связаться с полицией.

Но Рейчел не умерла. Она очнулась среди ночи, через несколько часов после бегства из коттеджа Хорна, возле какого-то ручья. Что с ней случилось? Как ни странно, кое-какие воспоминания к ней все-таки вернулись, пусть даже смутные и расплывчатые.

Рейчел бежала, то и дело поглядывая вверх и опасаясь увидеть крылатую тварь с волчьей мордой. Затем на крутом откосе она поскользнулась, перекувыркнулась и ударилась головой обо что-то твердое. Когда же наконец открыла глаза — стояла уже глухая ночь, а все тело у нее было покрыто синяками и ссадинами. Кроме того, на голове красовалась огромная шишка…

В самом логове Грэма Хорна и вокруг него полиция обнаружила останки шести женщин. Четверо из них оказались пропавшими без вести жительницами Абердина, еще одна — уроженкой Питеркалтера, а последняя проживала в Инверури. Все женщины исчезли в 1998 году — как раз тогда, когда психиатры выписали Хорна из клиники. Очевидно, он нападал на них молниеносно и похищал свою «добычу», не оставляя следов, поскольку полиция так и не раскрыла ни одно из этих исчезновений — вплоть до самой смерти Хорна от ружейного выстрела в голову. Шесть тел были обнаружены закопанными глубоко под бочкой с бензином во дворе его дома. Рейчел знала всех убитых по именам, и мысль о том, какие страдания и муки им пришлось вытерпеть, была ей невыносима.

Полу Декерс так и не нашли. Грэм похитил ее в то время, когда ему полагалось находиться в психиатрической палате. Разумеется, если именно он был похитителем. Своей вины Грэм не признал, а каких-либо прямых улик, связывающих его с Полой, не обнаружили.

Если бы полиция нашла улики, указывающие, что именно он похитил и убил девушку (а Рейчел была уверена: в этом злодействе виновен никто иной, как Хорн), — то искать останки Полы следовало бы не в коттедже, а где-нибудь в другом месте. Просто потому, что во время совершения преступления Хорн еще не жил там. Полиция вновь открыла ее дело, и оставалось надеяться, что когда-нибудь его раскроют. Разумеется, это не облегчит страданий Роя и Фрэнсис Декерс — но, по крайней мере, по прошествии стольких лет они смогут должным образом оплакать свою дочь.

Рейчел накрыла руку Марси своей ладонью. Женщина, как две капли воды похожая на Дженни, была ей бесконечно благодарна. Выписавшись из больницы, она намеревалась жить так, как прежде, надеясь, что тревоги и воспоминания о пережитом со временем ослабнут и забудутся. Рейчел заверила ее: именно так все и будет — причем для них обеих.

Марси дала показания в полиции, которые помогли Рейчел понять, что же произошло на самом деле — в частности с тетей Элизабет. Хорн догадался: в доме в его отсутствие кто-то побывал. Хотя Марси ничего не говорила ему об этом, очевидно, Рейчел оставила какие-то следы своего пребывания там. Впоследствии Хорн заявил Марси, что видел белую «тойоту» в конце лесной дороги, ведущей к его коттеджу, и вновь попытался выбить из нее признание, но она ему ничего не сказала. Однако Хорн запомнил номер машины и выяснил: автомобиль принадлежит единственной женщине, сумевшей вырваться из его лап и спастись от дьявольских домогательств. Кроме того, он знал, что у Рейчел есть родственница в Гленвилле — тетка. Несмотря на то что прошло уже двенадцать лет, он не забыл, как ее зовут, — хотя Рейчел не могла припомнить, чтобы когда-либо говорила ему об этом. Потому-то он и отправился в дом Элизабет, пытками вырвал у нее нужные сведения, после чего убил ее. Вот так он и попал в Ардроу-Хаус.

— Ты полагаешь, что в Грэма Хорна вселился дьявол? — спросила Рейчел.

Марси кивнула.

— Думаю, да. Другого объяснения у меня нет.

В душе Рейчел была согласна с ней. Крылатого создания с волчьей головой на самом деле не существовало — это был лишь фрагмент ее восприятия реальности, искаженного после ужасов похищения, которые произошли с ней семнадцать лет назад. Она подробно обсуждала это в больнице с Джонатаном, врачами и психологом Адамом Бикерингом. Именно он лучше всех выразил словами то, что когда-то с ней стряслось. Тварь стала для нее олицетворением Грэма Хорна. Скорее всего, Хорн (чьего лица она не видела вплоть до того дня, когда убила его) упоминал имя Абаддон, пока Рейчел пребывала у него в плену. Аналогичным образом его коттедж, в ее представлении, превратился в логово. Бикеринг утверждал, что это стало следствием ее сильного желания навсегда забыть о похищении, а также обо всем, что с ним связано. Рейчел не хотела помнить о том, что сделал с ней Грэм Хорн. Но вместо этого ее подсознание создало образ крылатого демона, которого никогда не существовало и не могло существовать. Она постаралась загнать правду в самые дальние уголки памяти, тем самым породив ложные воспоминания.

Но то, что Хорн одержим демонической силой, не было иллюзией либо игрой ее воображения.

— Его глаза… они казались такими холодными и полными ненависти, — сказала Рейчел. — Я подумала…

Она заколебалась.

— Ты подумала, что это не его глаза, — закончила вместо нее Марси.

Рейчел ошеломленно взглянула на нее.

— Да, именно так. — Нижняя губа ее задрожала. — Она заговорила со мной, — прошептала Рейчел. — Не Хорн, а та тварь внутри него. Она сказала, что Грэм уже отжил свое, а она — вечна. Клянусь, это произносил не Хорн. Это был демон, и он говорил о Хорне в третьем лице. Голос его… не принадлежал человеку. Не знаю, как еще объяснить такое, но… но ты понимаешь, что я имею в виду?

— Конечно, — ответила Марси. — Я сама слышала этот голос… это жестяное дребезжание, как я называла его.

На ее лице появилось задумчивое выражение.

— Иногда он бывал сам не свой, — припомнила она. — У него случались приступы бешенства, и тогда он превращался в настоящего сумасшедшего. Он бросался на стены, пинал ногами мебель, обзывал меня всякими ужасными прозвищами… И сильно избивал. Я боялась, что во время одного из таких припадков он просто убьет меня. Скорее всего, он сам не осознавал, что делает, потому что был не в себе. Что я об этом думаю? Когда он отправлялся на охоту за женщинами и убивал их, то был Абаддоном, а не Грэмом Хорном… — Немного помолчав, Марси добавила: — Эти припадки бешенства были непродолжительными — так, около часа, — но ужасными! В остальное же время он оставался самим собой, Грэмом Хорном. Бывали дни, когда он вел себя и разговаривал нормально, словно ничего не произошло. Будто я была у него в гостях. — Она покачала головой. — Веришь или нет, но однажды он попытался утешить меня, вытирая мне слезы.

— Наверное, в это время Абаддон спал, — предположила Рейчел.

— Что-то в этом роде. Во всяком случае, Хорн был нормальным парнем. Я знаю, тебе странно это слышать, — поспешила добавить она, — но ведь должна же существовать причина, по которой психиатры выписали его из клиники. Они наверняка сочли, что он не представляет угрозы для общества. Правда, они даже не подозревали, что внутри него живет другое существо, которое управляет им.

— То, что случилось с тобой, произошло и со мной, — призналась Рейчел, — когда мне было всего семнадцать лет.

— Я понимаю, почему ты пыталась забыть обо всем, — сказала Марси. — И могу понять, почему ты считала, что он и есть настоящий демон, ведь стереть из памяти эти припадки бешенства очень трудно. Господь свидетель, я их никогда не забуду.

— Да, — кивнула Рейчел. — Но не все согласны с твоей теорией о том, что Хорн был одержимым. Бикеринг, например, так не считает, а ведь он — первоклассный психиатр, во всяком случае по его собственным словам. Он утверждает, что агрессивное поведение — неотъемлемая часть психозов. Пациенты часто не помнят того, что делают, а в свое оправдание, как правило, говорят: «В меня вселился сам дьявол, и это он заставил меня так вести себя». Бикеринг сказал, что сталкивался с так называемой одержимостью дьяволом бессчетное количество раз и даже мог бы написать об этом целую книгу.

— Наверное, получилось бы интересное чтиво, — с улыбкой заметила Марси.

Рейчел улыбнулась в ответ.

— Я и так отняла у тебя слишком много времени, Марси. Тебе нужно отдохнуть. А мне пора возвращаться к Джону.

— Я понимаю. Он замечательный человек, Рейчел. Вам очень повезло, что вы нашли друг друга. Спасибо, что проведала меня!

Я надеюсь, мы еще увидимся до того, как меня выпишут.

— Можешь не сомневаться, — искренне заверила Рейчел.

Она вышла из комнаты, так и не рассказав Марси о том, что совсем недавно дважды виделась со Скоттом Хорном, братом Грэма.

Скотт поведал ей кое-что, чему она не могла найти рационального объяснения. Оказывается, еще ребенком Грэм иногда читал мысли других людей. А когда кто-то говорил о нем в его отсутствие — зачастую мог повторить почти слово в слово, о чем шла речь. Кроме того, Грэм мастерски находил потерянные вещи. Время от времени он признавался, что в такие минуты ему помогает Абаддон, чей голос слышит лишь он один.

Временами Хорн вел себя жестоко по отношению к другим людям. На первый взгляд, в детстве он был самым обычным ребенком, хотя иногда впадал в настоящее бешенство. В такие моменты окружающим казалось, что кто-то или что-то наполняет его ненавистью.

Рейчел спустилась в лифте на другой этаж и вошла в палату Джона. Присев рядом, она улыбнулась. Но потом ее лицо стало серьезным.

— Джон, как думаешь, я должна бояться?

— Чего? — спросил он.

— Демона. Я знаю, что Грэм Хорн мертв, но дьявол внутри него жив. Он вечен. Действительно ли все закончилось?

Джон вытащил руку из-под одеяла и ласково погладил ее по голове.

— Ты заводишь разговор об этом всякий раз, когда побываешь у Марси. Причем говоришь об одном и том же. Ладно, попробую поднять тебе настроение. Предположим, Грэм был не психически больным, а одержимым дьяволом, в которого ты веришь. А знаешь, чем вызвано подобное убеждение, по крайней мере в теории?

— Нет, не знаю. Чем?

— Страхом.

— Страхом… — повторила она.

— Конечно. Пока ты боишься, мысли об этом тебя не оставят.

— И у меня не будет нормальной жизни, — сказала она. — Я не хочу больше бояться, Джон. Я слишком долго старалась не думать и забыть.

— И возводила стены вокруг себя.

— И это тоже. Но теперь я хочу прекратить все это. Я хочу вновь стать свободной.

— В таком случае почему бы нам не начать с самого начала? — предложил он. — Будем считать, что с сегодняшнего дня ты свободна. Это — твой первый день без демона. Раньше он занимал какое-то место в твоем сознании, но теперь исчез и больше не вернется.

— Все не так просто, Джон. Я больше ничего не смогу забыть. То, что произошло на сей раз, останется со мной навсегда. Потому что случилось слишком многое. Я всегда буду бояться, — заявила она.

Джонатан взял с тумбочки стакан воды и предложил ей.

— Как я понимаю, — сказал он, когда она отпила глоток, — ты можешь сделать две вещи. Первое — вновь уйти в подполье, закрыть дверь в свое сознание и выбросить от нее ключ. Но если ты так поступишь, не исключено, что демон однажды найдет его и вновь нанесет тебе визит.

— А второй вариант?

— Ты можешь выйти за меня замуж, и мы будем жить долго и счастливо.

Несмотря на совсем не радужное настроение, она улыбнулась.

— Я буду рада обсудить этот вопрос немного погодя. А сейчас хочу, чтобы ты был серьезен.

— Еще никогда в жизни я не был так серьезен, — торжественно произнес он. — А теперь вернемся к твоему вопросу. Я не знаю, какой вариант ты выберешь. Тебе придется решать самой, но мне очень хочется помочь тебе в этом. Я действительно хочу, чтобы мы сделали это вместе.

— Боюсь, путь окажется долгим, — вздохнула она. — Жить с забытыми воспоминаниями легко. Для меня это был единственный способ существования. Но теперь… теперь все изменилось. У меня ощущение, что моя жизнь уже никогда не станет такой, как прежде. Не забывай, на моей совести еще и смерть тети Элизабет, и гибель Дженни. Если бы я не промолчала тогда, они до сих пор были бы с нами. Тетя жила бы, Дженни не отправилась бы на встречу с Хорном. Каким-то образом он узнал, что она собирается в горы. Должно быть, последовал за ней в Форт-Уильям, а потом убил ее и сбросил со скалы, чтобы инсценировать несчастный случай. Он убил ее, Джон.

— Ты не знаешь наверняка, — возразил Джонатан. — У нас нет ни одной улики, которая указывала бы на это. Может, он вообще не знал Дженни. А с ней действительно произошел несчастный случай.

Джон откашлялся.

— А что касается твоей тети, то… Я понимаю, это слабое утешение, но вспомни, что сказал Герб насчет ее болезни и страданий.

Рейчел опустила голову.

Джонатан накрыл ее руку своей.

— Грэм Хорн был убийцей, но он больше никого не лишит жизни. А ты сумела спасти одну из его жертв от верной смерти. Ты вернулась в свое прошлое и разобрала завалы памяти. Не вини себя. Это бессмысленно и несправедливо.

— Хорошо сказано, — согласилась она, смахивая с ресниц слезинку. — Но мне понадобится время.

— Ну и пускай впереди нас ожидает долгий путь, — сказал Джон, пожимая ей руку. — Я люблю тебя, Рейчел, и мы пройдем его вместе.

 

Глава сорок третья

Когда Рейчел вышла из больницы Брэдфорда, солнце уже садилось. Перейдя дорогу, она направилась к автостоянке, на которой оставила машину, и села за руль.

В ту же секунду кто-то распахнул дверцу со стороны водителя.

В голове сразу же щелкнуло: грабитель! Но Рейчел успела заметить лишь чей-то кулак, прежде чем он врезался в ее лицо, и она потеряла сознание.

Когда девушка очнулась, ее голова раскалывалась от боли.

Пошевелившись, она поняла, что находится в собственной «тойоте», но за рулем сидит мужчина. Он походил на гору мышц, и поначалу она даже не узнала его. Пульсирующая боль в голове не давала ей думать связно. Все плыло перед глазами, и прошло долгое время, пока туман не рассеялся. Тогда она и узнала водителя.

Лестер Камминг.

Не сдержавшись, Рейчел ахнула.

Он покосился на нее.

— Привет, Рейчел, — сказал Лестер.

Она попробовала пошевельнуться, но обнаружила, что не может. Ее руки были скручены за спиной каким-то пластиковым шнуром. Она попыталась сбросить путы. Лестер искоса взглянул на нее и покачал головой.

От ярости Рейчел заскрежетала зубами.

— Что ты себе позволяешь, Лестер, черт бы тебя побрал? Развяжи меня немедленно! Ты с ума сошел?!

Чуть не задохнувшись от гнева, она перевела дыхание и обессиленно умолкла. Происходящее не имело никакого смысла. Ровным счетом никакого.

— Лестер, что происходит? Что ты задумал? — уже спокойнее поинтересовалась она.

Не сводя глаз с дороги, он ответил:

— Мы с тобой заключили сделку. Я надеюсь, ты еще не забыла?

Рейчел уставилась на него непонимающим взглядом.

— Сделку?!

— Да. На похоронах. Помнишь?

— О чем ты говоришь? — вырвалось у нее.

Он вздохнул.

— Я так и думал, что все этим закончится: в одно ухо влетело — в другое вылетело. Ты вела себя так уклончиво, когда давеча позвонила мне… Что ты пыталась доказать, кстати? Хотя это уже не имеет никакого значения.

Она не могла припомнить ничего о сделке с Лестером, а то, что происходило на похоронах, по-прежнему оставалось для нее загадкой.

— Что тебе от меня нужно?

Но Лестер не ответил, словно сделка, которую они, очевидно, заключили, сама по себе была достаточно красноречивой. Он упорно смотрел на дорогу.

Зачем Лестер ударил ее в лицо? Оно болело просто ужасно. Он связал ей руки. Для чего? Куда он ее везет? Что он, ради всего святого, задумал?

Рейчел попыталась вспомнить, о чем они могли говорить на похоронах, но все было тщетно. Ей ровным счетом ничего не приходило в голову.

Рейчел впервые посмотрела в окно. Они ехали по какой-то узкой дороге, по обеим сторонам которой простирались неизменные зеленые поля, а впереди, на горизонте, вырисовывалась горная гряда. Вокруг не было видно ни домов, ни встречных машин. Казалось, они остались одни в заброшенном и пустынном мире.

Впрочем, судя по ландшафту за окном, они все еще находились где-то в Грампиане. Впереди заканчивались горы Северной Шотландии. Неужели он собрался проехать через Инвернесс до самого западного побережья?

— Ты везешь меня в Глазго? — спросила она.

В ответ Лестер лишь выразительно взглянул на нее, насмешливо приподняв брови.

Значит, она не угадала. Рейчел стала напряженно думать: что он делал после того, как она буквально разлучила его и Дженни? Медленно, словно неохотно, к ней начали возвращаться воспоминания. Бо льшую часть из них она предпочла бы выбросить из сознания — о некоторых вообще не говорила никому, даже Джону.

В прошлом году, за неделю до Рождества, Лестер позвонил в дверь ее квартиры в Челмсфорде, примчавшись из самого Глазго. Уже только за это она сочла его психопатом. Стоя под дверью, он принялся орать на нее, а потом достал из внутреннего кармана пиджака нож, и она уже решила, что он убьет ее на месте.

Если бы рядом не оказался случайный прохожий, сегодня ее уже не было бы в живых. В этом она была уверена. К счастью, тогда она сумела жестами подозвать шагающего мимо паренька, и, как только он приблизился, Лестер поспешно ретировался. Еще долго после этого инцидента она не могла прийти в себя от ужаса, хотя и поставила дополнительные замки на все двери. Однако Лестер так и не вернулся.

Но куда же он везет ее теперь?

И вдруг на Рейчел снизошло озарение. Она, конечно, еще не была уверена в этом до конца, но почему-то такое объяснение казалось ей единственно верным и возможным.

— Мы ведь едем в Форт-Уильям, да? — Это был не вопрос, а утверждение.

Однако по лицу Лестера ничего нельзя было прочесть.

Если бы ее догадка оказалась неверной, он бы наверняка сказал ей об этом. Но, судя по тому что ответом он ее так и не удостоил, Рейчел была права.

— Для чего мы едем в Форт-Уильям, Лестер? — И тут ей в голову пришла еще одна мысль, поразившая ее в самое сердце. — Там мы встретимся с Дженни, — сказала она, пытаясь нащупать правильный ответ.

Лестер снова якобы не услышал ее. Он задумчиво смотрел вперед, словно забыв о ее существовании.

Следующая мысль Рейчел стала логическим продолжением первой, какой бы безумной она ни казалась.

— Ты везешь меня к ней.

Он покосился на нее.

— Вот теперь ты права.

У Рейчел все поплыло перед глазами.

Значит, она все-таки жива. Я не помню похорон, потому что их просто не было. Все хотели, чтобы я поверила в ее смерть, но они лгали мне.

Она знала это с самого начала. Перед ее внутренним взором мелькали знакомые лица, а в ушах звучал хор голосов.

С ней произошел несчастный случай. Ее похоронили. Ты была на похоронах и произнесла прощальную речь. Ты стояла рядом с ее могилой.

Неужели все это было ложью?

— Что ты имеешь в виду? — спросила она скорее для того, чтобы заставить его говорить. — Она же умерла, разве нет?

— Нет, — удрученно ответил он. — Нет, она не умерла.

— О чем ты говоришь, Лестер? — продолжала Рейчел, внимательно вглядываясь в его лицо в поисках ответа.

— Она должна оставить меня в покое, — заявил он. — Ты единственная, кого она послушает. Если скажешь ей, она уйдет.

На развилке Лестер свернул вправо, и авто по узкой дороге стало карабкаться в горы. Они приближались к той самой гряде, на которую Рейчел недавно смотрела из окна. Она заметила, что навстречу им едет какая-то машина, и Лестер взял влево, пропуская ее.

— Мы увидимся с ней, а потом ты сделаешь так, чтобы она ушла. Вот в чем заключается наша сделка, — сказал он. — И тебе лучше сдержать слово, черт бы тебя побрал.

С тех пор как Рейчел открыла глаза в ночном лесу, она упрямо верила в то, что Дженни жива. И вот теперь Лестер утверждал то же самое, и она подумала, что не Марси Тремейн вложила ей в голову столь нелепую уверенность — это сделал Лестер Камминг.

Если и в самом деле все обстоит именно так, то обещание, данное Лестеру, следовало за ней по пятам, словно эхо, хотя самих похорон она решительно не помнила.

— Мы отправились в горы вместе, — наконец-то решил объясниться Лестер. — Хотя ей действительно понадобилось некоторое время, чтобы отважиться на такой шаг. Она уехала в Форт-Уильям в пятницу, и мы договорились встретиться с ней там. Но она пару раз отказывалась — переносила нашу встречу сначала на субботу, а потом — на воскресенье. В конечном итоге мы договорились, что я буду ждать ее там в понедельник. Это не имело особого значения. Все могло бы получиться. Мы снова могли быть вместе. И она тоже этого хотела. Мы провели чудесный день. Но затем, в самый последний момент, она сказала, что звонила тебе и ты посоветовала ей не встречаться со мной. Она послушала тебя — она вечно слушалась тебя. А потом…

Он умолк, однако Рейчел и сама угадала страшную правду. Дженни отправилась в горы, отменив свою встречу с Элисон Флэнаган, потому что по какой-то неведомой причине решила вновь повидаться с Лестером Каммингом. Но Лестер все еще вызывал у Дженни серьезные сомнения, и она никак не могла принять решение, а потому позвонила подруге. Пожалуй, именно об этом она хотела поговорить с ней в день своей смерти. Как ты думаешь, Рейчел, должна ли я порвать с ним раз и навсегда? И Рейчел посоветовала расстаться с ним.

— Вы снова поссорились, — сказала Рейчел. — Ты обошелся с ней грубо и жестоко. Ты хотел, чтобы она вернулась, но она отказалась.

Лестер ударил по рулю ладонью.

— Я сделал для нее все, что мог. Что еще мне оставалось? Да, я вел себя глупо. Признаю, иногда я выхожу из себя. Но она могла бы простить меня; мы могли начать все заново! И вот, когда я уже стал надеяться, что мы сможем забыть прошлое, она решила порвать со мной. И это ты во всем виновата, черт возьми! — Он стиснул кулаки. — Господи! — Лестер посмотрел на нее, и в его глазах вспыхнула ненависть. — Это ты убила ее! — выплюнул он страшное обвинение.

И тогда Рейчел с необычайной ясностью поняла все.

— Нет, не я, — возразила она. — Ее убил ты. Ты взбесился и снова ударил ее. И тогда она сорвалась со скалы. Или, быть может, ты нарочно столкнул ее. Произошел либо несчастный случай, потому что ты не смог удержать себя в руках, либо преднамеренное убийство.

— Заткни пасть, грязная, лживая сука!

По каким-то загадочным причинам сердце Дженни по-прежнему принадлежало Лестеру. Почему так случилось — этого Рейчел понять не могла. И пока Дженни копалась в прошлом подруги, определенно намереваясь встретиться с Грэмом Хорном, ее планы нарушил уик-энд с Лестером. Именно это она имела в виду, когда в своем последнем письме, присланном по электронной почте в пятницу, 11 июня, писала: «…и то и другое». Внутренняя дилемма — давать Лестеру еще один шанс или нет — в конце концов привела Дженни к гибели, потому что она решила последовать совету Рейчел и порвать с ним. Рейчел настолько остро чувствовала свою вину, словно убила Дженни собственными руками.

Лестер поморщился.

— Каждую ночь я слышу голос Дженни и вижу ее. Она все время терзает и мучает меня. Она пришла даже на собственные похороны. Ее никто не видел, кроме меня. Мои силы иссякли. С этим нужно покончить, раз и навсегда. И ты — единственная, кого она послушает. Только из-за тебя я вляпался в эту историю, и ты вытащишь меня из нее. А следить за тобой было легко: в последнее время ты превратилась в настоящую знаменитость.

Телевидение, сайты новостей и газеты по-прежнему взахлеб повествовали о том, что случилось неподалеку от коттеджа и в нем самом — в доме, который Рейчел именовала не иначе как «логово». Правда, ее имя в тех отчетах не упоминалось. Ока очень просила Дэйва Пукаса сделать так, чтобы ее участие в этой истории осталось в тайне. Он пообещал и сдержал слово.

Но Лестер, очевидно, каким-то иным способом узнал о той главной роли, которую она сыграла в недавней драме.

— Я понял, что дом твоей тети находится под охраной, — сообщил он, — поэтому решил дожидаться тебя у больницы. Вежливо просить тебя присоединиться ко мне я не стал, ведь ты наверняка ответила бы отказом. Увы, особого выбора у меня не было.

— Что ты намерен со мной сделать? — с опаской спросила Рейчел.

— Мы с тобой едем на место, где все произошло. Мы поднимемся в горы. Это все, что я сейчас знаю. Все должно закончиться там, где она умерла. А твоя забота — сделать так, чтобы это действительно закончилось.

И как, по его мнению, она сумеет добиться этого? Рейчел даже не совсем понимала, о чем он говорит. Она знала лишь то, что это он, а не Грэм Хорн убил Дженни. Она погибла только из-за того, что он не сумел обуздать свою ярость.

Рейчел понимала: Лестер может убить и ее, если ей не удастся оправдать его ожидания. То есть освободить его от духа Дженни, чье присутствие он ощущал постоянно. Но ее больше не волновало, умрет она или выживет. Какая-то часть Рейчел уже умерла. Сознательно или нет, она обрекла Дженни на гибель.

Поэтому если все должно закончиться плохо, то пусть оно закончится плохо и для Лестера Камминга. Не задумываясь о последствиях, она выпрямилась на сиденье, собралась с силами и рванулась к Лестеру, ударив его головой в висок. Он закричал от боли и неожиданности, выпустив руль.

«Тойота» резко вильнула, слетела с дороги и покатилась по крутому склону. Рейчел закричала, а затем машина взлетела в воздух и всей тяжестью с диким грохотом рухнула на землю.

Рейчел с трудом раскрыла веки. Она лежала лицом вниз на коленях Лестера.

У нее болело все тело; она осталась жива, но наверняка переломала себе все кости.

Рейчел услышала, как вскрикнул Лестер, и его голос показался ей ужасающе похожим на голос Грэма Хорна — когда она угодила ему в глаз кирпичом и он взвыл от боли.

Его правая рука схватила ее за шею, и Рейчел пронзительно завизжала.

Как вдруг, совершенно неожиданно, он уронил руку, отпустив Рейчел, и она вновь уткнулась лицом в его колени.

Каким-то образом она сумела повернуть голову.

На заднем сиденье, которое теперь стояло вертикально, нависая над ними, буквально из ниоткуда появилась молодая женщина с вьющимися рыжими волосами.

Казалось, дух Дженни Дугал воспарил над ними.

А Лестер Камминг почему-то захрипел, словно его душили. Глаза у него вылезли из орбит, лицо побагровело, и мгновение спустя дыхание замерло у него в груди.

— …Я люблю тебя… — долетел до слуха Рейчел голос призрака. А потом видение задрожало и исчезло.

 

Глава сорок четвертая

— Не привередничайте и доедайте мороженое, — сурово распорядилась Эллен Маккензи.

— Больше не могу. Я сейчас лопну, — отказался Стивен.

— И я тоже, — сказал Джонатан.

— И я, — подхватила Рейчел.

В доме Стивена и Эллен их ожидало роскошное угощение, которому они воздали должное, но, как говорится, хорошего понемногу.

Минуло уже два месяца после тех драматических событий. Еще через несколько дней Джонатан и Рейчел собирались вернуться в Англию, желая начать новую, совместную жизнь.

Им понадобится время, чтобы разобраться во всем. Не только в смерти Дженни, но и в том, что произошло за последние двенадцать лет.

Они простились со Стивеном и Эллен, пообещав непременно заехать в гости, как только окажутся в здешних местах. Эллен даже расплакалась, прощаясь с ними — особенно с Рейчел, которую полюбила, как родную дочь.

— В добрый час, — сказал им Стивен, и Рейчел вновь обняла его.

— Спасибо вам за все, что вы сделали для меня. Вы спасли мне жизнь, Стивен, — нежно прошептала она ему на ухо. — Я никогда не забуду вашу доброту и мужество.

Стивен лишь кивнул в ответ. Говорить он не мог: от волнения у него перехватило дыхание.

Джонатан и Рейчел вернулись в Ардроу-Хаус. Часы показывали почти девять вечера, погода стояла теплая, мягкая, и закат окрасил западный горизонт пурпурными красками. Лето наконец-то вступило в свои права.

Рейчел часто вспоминала свою последнюю поездку с Лестером Каммингом. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на земле рядом со своей искореженной «тойотой» в окружении врачей «скорой помощи» и офицеров полиции. Как выяснилось, Лестер был уже мертв. По заключению полиции, он погиб в результате дорожно-транспортного происшествия после того, как Рейчел прибегла к самообороне.

Правда заключалась совсем в ином, но рассказывать ее было нельзя.

После смерти Дженни не покинула земную обитель. В виде призрака она осталась с Лестером, чтобы отомстить ему, что еще сильнее пошатнуло его и так расстроенное умственное здоровье. И Дженни совершила возмездие. Когда Рейчел оказалась в смертельной опасности, она пришла на помощь и спасла ей жизнь.

Несколько недель после смерти Лестера Рейчел провела словно в тумане, пытаясь побороть депрессию. Неужели это никогда не закончится? Неужели ей суждено до конца дней своих захлебываться в волнах страдания и душевной муки, которые накатывали на нее, будто океанский прилив?

К жизни ее вернул Джонатан.

А Дженни пришла ей на помощь во сне. По ночам ей часто снилось, будто она лежит на лугу, в высокой траве, в окружении красных цветов. И Дженни вместе с ней. Они встречались на этих райских лугах, где-то в небесной вышине… Сон всегда повторялся, за исключением прошлой ночи. Джен помахала ей, повернулась и двинулась прочь. Рейчел смотрела ей вслед, пока она не скрылась за ярким горизонтом. Это было прощание.

Когда-нибудь они снова встретятся, но до того им придется жить в разлуке. Дженни — там, на райских угодьях, а Рейчел — здесь, на земле…

Ее жизнь тоже изменилась.

Стены, которые она возвела вокруг себя, рухнули. Вместе с Джонатаном Рейчел собиралась начать новую жизнь.

Жизнь без демонов, без Грэма Хорна и Лестера Камминга.

Рейчел вела машину по шотландскому нагорью, и ее манил горизонт, переливающийся впереди пурпурными красками.

— Это настоящее чудо, что мы можем жить дальше, — словно размышляя вслух, сказала она.

— Да, — согласился он.

— Только мы вдвоем, — подчеркнула она.

Джонатан улыбнулся. Потянувшись к ней, он взял ее свободную руку в свои ладони.

— Только мы вдвоем, — повторил он, — пока в нашу жизнь не войдет милая кроха или даже две.

— Пусть уж лучше три, — со смехом воскликнула Рейчел.

Можно ли назвать это пробуждением? Где пролегает грань между сном и явью? Вы невольно пересекаете ее, оставляя другой мир позади. Вы осознаете свое окружение и себя. Вы становитесь похожи на солнце, лучи которого разгоняют тучи.

Вот и Рейчел тоже пересекла грань между сном и явью.

Она увидела свет.