Нокс

Медик не позволила мне уйти, пока не перевязала мои ребра. Я продолжал настаивать, что со мной все в порядке. Я сломал ребер не больше, чем манекен во время краш теста. Но ее эта информация не впечатлила.

Я сижу на каталке, моя рубашка снята, она накладывает бандаж через мою грудь, под мою левую руку и закрепляет его на моем правом плече. Ее пальцы порхают по моей коже, а все, о чем я могу думать, это Ребекка. Я смотрю на мигающие огни машины скорой помощи, которая стоит рядом с нами. Наконец, она заканчивает перевязку, я слезаю с каталки, бормочу слова благодарности и ухожу.

Я останавливаюсь около машины Вердута и Армстронга, чтобы сообщить о своих планах. Вердута до сих пор выглядит раздраженной. Эта женщина выстрелила мне в грудь, и до сих пор ей хватает наглости злиться на меня. Если бы этот жалкий крысеныш Тони рассказал мне, где находиться Ребекка, я бы не сцепился с ней в подвале. Не то, чтобы я ожидал, что Тони так легко все расскажет. Но я ожидал, что у меня будет больше времени вытрясти из него всю необходимую информацию.

— Я вылетаю в восемь вечера. Я должен рассказать Мари о случившемся.

Армстронг кивает головой, а Вердута пожимает плечами.

— Не то, чтобы мы могли тебе помешать, не так ли?

— А ты быстро учишься, Карен.

Она вздрагивает, когда я называю ее по имени.

— Никогда не называй меня Карен снова.

Я кладу ладонь на крышу голубой Crown Victoria.

— Хорошо, только если вы до утра не отправите никого к Мари. Я доберусь туда после полуночи. Ей нужно время, чтобы осознать и принять то, что произошло. Это все, что я прошу.

Вердута глубоко вздыхает, и качает головой.

— Завтра восемь ура. И ей лучше быть готовой к разговору. И да, у нас все еще двое пропавших без вести. — Она смотрит вокруг на кучу детективов и медиков. — Не пытайся найти их сам. Это наша работа, помнишь?

Я улыбаюсь и киваю, понимая, что последнее было сказано только ради смеха. Вердута знает, что, если кто-то и способен найти Ребекку, так это я. И я совершенно точно собираюсь сделать это. Но сперва, я должен сообщить Мари, что ее муж мертв.

После того, как Бруно обнаружили, его доставили в больницу, а затем вертолет прилетел на поле за домом. Я опускаю голову вниз, пока иду туда, а затем смотрю вперед и вздыхаю с облегчением. Обхватит голову руками и, наклонившись вперед, на сиденье сидит Август.

— Расслабься, — говорю я, садясь на сиденье рядом с ним. — ФБР отлично рассчитали время, чтобы появиться.

После того, как несколько дней назад Август признался мне, что любит Ребекку, я собирался его убить. Но, потом решил, что могу заставить его запутанные чувства работать на меня. К тому же, не думаю, что убийство Августа понравится Ребекке. Возможно, она считает его мучеником, и ей уж точно мой поступок не понравился бы.

Наконец, Август выпрямляется, откидывается на спинку сиденья и смотрит на меня.

— Они хотели знать, почему я работал с тобой.

— И что ты им сказал?

— Я сказал им то, что ты и велел: я не могу стоять и смотреть, пока ты во всем разберетесь. Кто-то должен был убедиться, что Ребекку найдут.

Я издаю радушный смешок, и Август улыбается.

— Ты маленький белобрысый членосос. Ты всегда знаешь, что надо сказать.

Его улыбка пропадает.

— Что, если ты ее не найдешь?

— Я найду ее.

— По крайней мере, ты должен рассмотреть и такую возможность. Что ты собираешься сказать…

— Я найду ее!

Он отворачивается от меня, и смотрит вниз на огни города, пока мы летим над Клермонтом. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться до того, как схвачу, и выброшу его из чертова вертолета. Затем я откидываюсь назад и качаю головой.

Десять лет. Последние десять лет своей жизни я провел строя свою жизнь так, чтобы поймать одну крупную рыбу. Я использовал любую возможность заманить Тони в ловушку, чтобы у меня появилась возможность поступить с ним так же, как и он с моей матерью. В конце концов, он именно там, где я и хочу, но что мне с этим делать? Я спустил все, чего добился за эти годы, из-за женщины. Да даже не из-за женщины, ведь Ребекка сейчас не сидит рядом со мной. Я бросил свою десяти летнюю вендетту, ради шанса снова увидеть ее.

Потеря любимого человека заставляет вас совершать сумасшедшие вещи. Но если вы влюбляетесь, то становитесь совершенно безумным.

— Завтра твоего дядю перевезут в Коннектикут.

Август поворачивается ко мне, его светлая бровь недоверчиво изгибается.

— Очередная ложь? Мне сначала надо убить свою мать или вырвать из груди собственное сердце? В чем подвох?

Я качаю головой.

— Никакой ловушки. Я сказал, что привезу твоего дядю в страну, если ты сделаешь для меня то, что я просил. Я человек слова.

Он кивает, а затем снова смотрит в окно.

— Почему тогда я чувствую себя так, как будто что-то потерял?

— Потому что ты лживый кусок дерьма, как и твой дядя Стюарт. Август, ты никогда не должен был приводить ту девушку к себе домой. — Я улыбаюсь, когда он сжимает руку в кулак, но не смотрит на меня. — Я ждал Ребекку одиннадцать лет. Никто и не говорил, что борьба будет честной.

В четверть двенадцатого вертолет приземляется на крыше Knox Security. Я смотрю на Августа, он выглядит испуганным, как девочка подросток в мужской раздевалке.

— Встряхнись, Август. Время для фазы номер два.

— Что за фаза номер два?

— Это та, где я верну Ребекку домой, а ты найдешь себе новую подружку.