Майк Доуни, приятель Даррила из «Лос-Анджелес тайме», написал вводный очерк. Далее поместили его интервью с Элиотом под заглавием: «Хорошо, что я очутился там, верно?»

Новость эту подхватили газеты по всей стране. «Тайм» и «Ньюсуик» поместили собственные статьи с фотографией улыбающегося самоанца, и буквально за несколько дней Элиот Вильгельм стал всенародной знаменитостью как спаситель Чили Палмера. Интервью Майка Доуни с человеком, которого он назвал «ласковым гигантом», вызвавшее такие громкие отклики, мы приводим здесь.

М.Д.: Что на самом деле вы там делали, Элиот?

Э.В.: Наверное, спасал человека, я так полагаю. Хорошо, что я очутился там, верно? Мне показалось, что Раджи что-то замышляет, поэтому я за ним и увязался. Чили Палмер – мой друг, и я не хотел, чтобы с головы его упал хоть волос. Это прекрасный человек.

М.Д.:Вы хотите сказать, что он для вас больше, чем просто друг?

Э.В.:Нет, поймите меня правильно. Чили – человек без червоточины, за что я его уважаю. Ну а я такой, какой я есть.

М.Д.: Вы чистокровный самоанец?

Э.В.: Чист я только сердцем и в помыслах. А самоанского во мне не то восьмушка, не то четвертушка, но эту свою частицу я ценю в себе больше всего.

М.Д.: Полиция прекратила вас допрашивать?

Э.В.: Они расспрашивали меня о Раджи, как это делаете и вы. Я объяснил им, что перестал работать на него сию же минуту, как только он рассказал мне, что убил Джо Лаза.

М.Д.: Разве вас не подозревали в соучастии? Как я слышал, существуют свидетельства очевидцев. Свидетели видели двух убийц, и одним из них могли быть вы.

Э.В.: Полицейские хотели, чтобы свидетели посмотрели на меня в ряду других лиц, но мой адвокат заявил, что это было бы несправедливо, поскольку мое лицо им уже примелькалось в газетах, и меня отпустили.

М.Д… Это правда, что Чили Палмер собирается дать вам роль в одной из своих картин?

Э.В.:Да, Майк, совершенно верно. Сначала он хотел назначить мне кинопробу, посмотреть, способен ли я играть. Но потом он сказал, что проба не нужна. Так что сниматься в новой его картине я буду.

М. Д.: О чем же она?

Э.В.: Этого он мне не говорит. Я сказал: ладно, я согласен, но я хочу продемонстрировать свой актерский талант. И он договорился, что я выступлю в «Трубадуре» в Санта-Монике. Через две недели.

М.Д.: С чем же вы выступите? Будете петь?

Э.В.: Пусть это будет сюрпризом. Я давно потихоньку над этим работал, не говоря никому ни слова. Хотел всех удивить. Вы Линду Мун знаете?

М.Д.:Ту, что исполняет хит «Одесса»? Кто ж ее не знает!

Э.В.: Она моя приятельница. Пришла навестить меня, когда казалось, что дела мои плохи.

М.Д.: Она тоже будет выступать?

Э.В.: Говорю вам – это сюрприз. Вот приходите и увидите.

Элейн присутствовать не смогла. В тот день ей пришлось вылететь в Нью-Йорк для переговоров со страховой компанией – владельцем студии «Тауэр». Главным образом по этой причине Чили и записал все на видео, использовав две камеры. Спустя несколько дней они смотрели это, лежа в постели со стаканчиком и покуривая: Элейн – свою сигарету, Чили – сигару. Когда Чили с помощью дистанционного пульта включил видео, Элейн спросила:

– Это кто, Линда?

– Да, конечно. Линда и ее ансамбль. С кое-чем забавным.

Они вышли на эстраду, включили в сеть электрогитары, приготовились: Линда – с болтающейся низко на животе гитарой, Дейл – на табурете, какие бывают в барах, Торопыга – с пополненным арсеналом ударных инструментов и Вита – в отдалении с микрофоном. Выйдя к среднему микрофону, Линда сказала:

– А теперь держитесь крепче за стулья, потому что сейчас вас оглушат. Я Линда Мун, и мне очень приятно представить вам дебютанта – моего хорошего друга Элиота Вильгельма. Приготовьтесь услышать настоящий стопудовый гангстерский хип-хоп! Итак, Элиот Вильгельм и его «Блистательные самоанцы».

Она ударила по струнам и посторонилась, чтобы дать дорогу группе с электрогитарами. Элейн воскликнула:

– Боже ты мой!

Это она увидела Элиота и его рэперов – крадущейся гангстерской походкой вышедших на середину шестерых крепких парней в черном, черных фетровых шляпах и черных очках. Пели они при этом следующее:

Элиот Вильгельм и его «Блистательные самоанцы» продолжали выступление, но Чили выключил видео.

– Там есть и дальше, если тебе нравится рэп.

– Мне нравится «Ах! ох!», – сказала Элейн.

– Хью рвался с места в карьер заключить контракт с Элиотом. Он говорит, что «Фанаты Роупа» ему в подметки не годятся. Я посоветовал ему сначала переговорить с Даррилом. Даррил был там с женой. Он говорит, что уверен в причастности Элиота к тому убийству. Но зачем тогда он притащил биту?

– А ты что думаешь?

– Он помогал Раджи. Может быть, даже и научил его, как это сделать. Сам-то Раджи был не больно умен. Тем более что все согласуется: вляпался в мокрое дело – значит, мозгов не хватило.

Он перехватил взгляд Элейн. Она ничего не сказала, только посмотрела на него.

– Во всяком случае, Даррила я попросил дело Элиота притормозить.

– Почему?

– Хочу взять его в картину. Может быть, как ты говоришь, и вопреки типажу. А после их выступления, думаешь, кто в него влюбился?

– Эди.

Чили улыбнулся.

– С тобой разговаривать – одно удовольствие. Известно тебе это?

– Эди, наверное, подумала: он такой крупный, что… Ты представляешь себе их в паре? Я имею в виду, в картине?

– Да, но еще не выстроил финал. Чтобы в конце его настигла кара – публике ведь обязательно требуется подобная ерунда… Можно даже сделать его индейцем – он уже играл индейца в «По следу».

– Его я там не помню, – сказала Элейн.

– Он говорил об этом как о чем-то несущественном, смеялся над ролью.

– Понятно, – сказала Элейн, беря из пачки сигарету.

Он наблюдал, как она закуривает.

– Собираешься выкурить еще одну?

– Вообще-то да, – тихонько сказала она и потом уже другим тоном: – Ты что, будешь считать мои сигареты?

– Вечно вы, женщины, ищете скрытый смысл в простом вопросе, словно я против того, чтобы ты курила. Хочешь курить – пожалуйста. – Он затянулся сигарой, но она погасла. – Забыл сказать тебе, что Линда подписала контракт с «Мейврик» на миллион баксов.

– Ты забыл мне это сказать?

– В тот вечер, – Чили указал подбородком на телевизор, – она мне это и сказала. Случилось так, что Ник Кар познакомил ее с рекламным агентом «Мейврик» Терри, как там его? Фамилия на «а» начинается. Он еще меня просвещал в баре отеля насчет незаконной торговли дисками… Терри представил ее Гюи Озри, занимающемуся поисками новых талантов, а тот предложил ей миллион и Рика Рубина в качестве ее продюсера. Или Дона Boca – на ее усмотрение.

– И ты забыл мне…

– Я сказал ей: «Линда, но ведь у нас договор». А она ответила, что я сам его аннулировал, когда устроил всю эту историю на радио. Хью предложил ей два с половиной миллиона, но она предпочла один. Я, знаешь ли, разочарован, но не так уж удивлен. Есть в ней эта хищническая жилка, необходимая, чтобы пробиться, во всяком случае, многим необходимая. Я назвал ее когда-то крепким орешком в качестве комплимента.

– Приятный комплимент. Значит, тебе все равно?

– Для сюжета это хорошо.

– Кто будет в главной роли?

– Она.

– Значит, картина про нее?

– Да.

– И в конце она предает главного героя? Отхлебнув из стакана, Чили зажал его между ног и зажег сигару. Затянулся.

– Для картины это необязательно. Ну что ж… Мне это даже понравилось. – Он опять затянулся сигарой. – А может быть, она и не будет главной…

– А кто тогда будет?

Выпустив густое облачко дыма, он смотрел, как оно поднимается вверх и тает.

– Пока что, Элейн, у нас есть лишь материал для картины – характеры, положения, наметки сюжета… Я так и вижу перед собой Джо Лаза в итальянском ресторане за обсуждением контракта. Сидит с салфеткой на шее. Знаешь, то, что я не видел своими глазами, я могу и присочинить. – Он помолчал. – А может быть, это все-таки будет о Линде, девчонке, которой выпал успех, и как она его переносит.

– Это будет уже другая картина, продолжение.

– К чему заглядывать так далеко вперед? Послушай, необходимый материал у нас есть, так чего ж мы тянем и не отдаем его сценаристу? Вместо того чтобы нам вымучивать и портить сценарий, пусть этим займется Плут!