Карло увидел, как некто в черном кожаном пиджаке бросил взгляд на столик бронирования, где должна была сидеть Хейди, — но там ее не оказалось, — и устремился в кабинет номер один с такой быстротой, какую только мог себе позволить.

— Сэр, мне очень жаль, но кабинет занят.

Тип в кожаном пиджаке, с волосами стянутыми сзади в конский хвост, ответил:

— Все правильно, гарсон, это я его занял.

— Сэр, я хорошо знаю этих людей…

— Как фамилия тех, кого вы ждете?

— Я знаю этих людей лично, они приходят сюда…

— Уже одиннадцатый час. Не похоже, чтобы они появились.

— Сэр, мне очень жаль, но вы должны были заказать кабинет заранее. Но к счастью, если вы пройдете со мной, я смогу устроить вас в зале.

— Нет, мне тут больше подходит. Не парьтесь понапрасну, — сказал тип в коже. Он поднял взгляд, и его лицо стало более приветливым. — А вот и остальные.

Карло обернулся и увидел молодую особу в дешевом плаще и священника. Священник? Да. Он уже помогал женщине снять плащ. Карло смешался. Святой отец явно попал не в ту компанию. Он произнес:

— Святой отец, как поживаете? Боюсь, что по поводу этого столика вышло недоразумение.

— Нет, все правильно, — откликнулся священник, вручая ему плащ. — Сдайте его в гардероб, будьте так добры. — И повернулся к столу, за который уже уселась молодая особа в затрапезном черном свитере и юбке.

Карло забормотал:

— Нет, подождите. — Фраза «Да кто вы, собственно, такие?» так и вертелась у него на языке. Он снова повернулся к священнику, который производил впечатление благоразумного человека, и сказал: — Святой отец, мне ужасно жаль, но этот кабинет в самом деле уже зарезервирован. — Он не скрывал разочарования. — Я всем сердцем желал бы сказать вам: «Да, оставайтесь», — но я не вправе. Вон там есть свободный столик, видите? Совсем близко от музыкантов. Вы сможете слушать их и наслаждаться обедом.

Он слышал, как тип в кожаном пиджаке пробормотал: «Офигенный музончик». А девица добавила, оглядевшись: «Здесь шикарнее, чем я думала. Фрэн — идиот, это ничем не напоминает мужской клуб». Кожаный сказал: его друг говорил ему, что в мужском туалете в писсуарах тут кубики льда. На что девица откликнулась: «От этого у напитков должен быть странный привкус». Еще Карло слышал, как священник спросил: «Вы уверены, что хотите сесть именно здесь?» Ему ответил кожаный: «Мы уже сели, разве нет? И теперь, уж конечно, останемся. — Потом добавил: — Ей их правила по фигу — и, подняв глаза, сказал: — Гарсон, как насчет выпить?»

Пора звать Дуба, решил Карло. Но тут услышал, как молодая особа говорит:

— Хочется просто посмотреть, что будет делать Рэнди.

И Карло начал думать, что появление здесь этих людей преследует какую-то цель.

— Простите, — пробормотал он и вышел.

Дебби сказала Джонни Пиджонни:

— Откуда ты знаешь, что его зовут Гарсон?

— Он имеет в виду «garçon», — пояснил Терри.

Проходя по коридору мимо комнат отдыха, Карло увидел Хейди, стоявшую в дверях кабинета Рэнди. Он сказал ей:

— Дорогая, ты не против, чтобы вернуться на свое рабочее место?

— Ты не против, если я прежде заскочу на минутку в комнату для девочек? — откликнулась Хейди, протискиваясь мимо него. Эта крупная блондинка ни с кем особенно не церемонилась — она спала с Рэнди, когда тот того желал.

Рэнди читал газету, разложенную на столе. Он поднял на Карло взгляд.

— «Судебное разбирательство приостановлено до следующей недели по причине обострения простатита у Тони Амильи». Хотя дальше пишут, что больным он не выглядит. — Рэнди снова уставился в газету. — «Одет он изысканнее всех подсудимых — неизменно в деловом костюме и при галстуке. Тогда как прочие надевают в суд спортивные костюмы и кроссовки». Стильный старик и его затрапезная команда… — Рэнди снова поднял глаза. — Я больше не собираюсь волноваться из-за этой шпаны. Кучка неудачников. Что-то случилось?

— Какие-то трое засели в номере первом и не уходят. Я твержу, что здесь занято, а они ни в какую.

— Кто зарезервировал кабинет?

— Мистер Морако! На четверых.

— На какое время?

— На десять.

— Скажите мистеру Морако, что вам пришлось отдать его кабинет потому, что он припозднился. Если станет жаловаться, скажете, такова жизнь. Кто не успел, тот опоздал.

— Я могу сослаться на ваши слова?

— Можете сослаться на что угодно.

— Кажется, эти люди в кабинете знают вас. Один из них священник.

— Я не знаю никаких священников.

— Другой тип сказал, что женщине, которая с ними, наплевать на наши правила. Но она ответила: «Нет. Я просто хочу посмотреть, что станет делать Рэнди».

— Это еще ничего не значит. Какая она из себя?

Карло неопределенно пожал плечами.

— Симпатичная, но в общем ничего особенного. Возможно, вполне приличная женщина.

— Тогда откуда мне ее знать?

— Так что мне делать, когда придет мистер Морако?

— Пускай сам разбирается.

— Я сказал вам, что там священник?

— Карло, если ты не в состоянии справиться со своей работой…

— Да?

— Слушай. Если Морако захочет, чтобы они пересели, они пересядут. И никаких проблем.

Синди, которая обслуживала первый кабинет и не интересовалась, кто именно его занимает, принесла меню и подала напитки. Джонни, отхлебывая пиво из бутылки, разглядывал карикатуры на именитых детройтцев. Дебби пыталась угадать, кто есть кто, Джонни удивлялся, Терри молча выжидал.

— Вот Сонни Боно.

— Думаешь?

— А кто же еще так выкатывает глаза? Там Лили Томлин. В бейсболке команды «Тигры» — Том Селлек. А девчонка рядом с ним… это Пэм Даубер.

— Это Марло Томас! Она тоже родом из Детройта.

— Нет, все-таки Пэм. Помните «Морк и Минди»? Я никогда не пропускала эту передачу, хотела походить на нее.

— У тебя с ней ничего общего, — отреагировал Джонни. — А там… Батюшки! Неужто Эд Макмагон? И он, что ли, тутошний?

— Вижу Дайану Росс, — сказала Дебби. — Смоки Робинсон… Майкл Мориарти — мне он так нравился в «Законе и порядке». О господи, это же Уолли Кокс!

— А рядом с ним, — включился в процесс опознания Терри, — узнаешь? Сеймур Кассел.

— Какой на хрен Кассел?

— Он славный, он играл в… там было что-то такое о китайцах. А тот, кто рядом с ним, — его вы обязаны знать. Дэвид Патрик Келли!

— Вот уж о ком никогда не слышал.

— Ну, Пэт Келли — он же учился в нашей школе, только на три года старше. Он играл вместе с Ником Нолте и Эдди Мерфи в «48 часах».

— И кто там был Келли?

— Помнишь, парень бежит по улице, Эдди Мерфи распахивает дверцу машины и пинает его в зад. Вот это он самый и был.

— А вон гляньте — за стойкой сидит Билл Бондс, — сказала Дебби.

— Телеведущий? У того волосы не такие, — возразил Джонни.

— Его-то уж знают все, кто смотрит телик.

— Я говорю, что обычно он нацепляет другой паричок.

Дебби подозвала метрдотеля и спросила у него. Карло посмотрел в сторону бара.

— Да, там мистер Бондс с женой. Они часто сюда заходят.

— Он что — выпивает тут?

— Только «Перье».

Тут Джонни разглядел на стене картинку с Тедом Ньюджентом.

— Вот это точно он, потому что один надзиратель в нашей тюрьме был вылитый его копия.

— Ваш надзиратель был такой же осел? — спросила Дебби.

— Кто же туда пойдет из умников?

— Там, где я сидела, они никогда не могли правильно пересчитать нас с первого разу. Никогда.

— Точно! Можно было хоть весь день простоять и не дождаться, пока они всех сосчитают.

— А вон там не Элис ли Купер? — спросил Терри.

Но его спутники продолжали говорить о своем:

— У вас ведь надзиратели были бабы?

— Не все, мужчин даже больше.

— Трахали вас?

— Со мной этого не случалось. Но такое водилось, кое-кто из девочек даже напрашивался. Если удавалось добиться их расположения, жизнь становилась более сносной.

— Видите у бара рыженькую? Я бы не отказался от ее расположения, — заявил Джонни.

— Если тебе нравятся шлюхи! — уточнила Дебби.

— Иди ты.

— Подойди к ней и спроси.

Джонни перевел взгляд на Терри:

— А ты как думаешь — она шлюха?

— О чем ты спрашиваешь священника? Ему-то откуда знать? — сказала Дебби.

— А ты откуда знаешь?

— Я слышала, что здесь работают девочки по вызову. А рыжая как раз из тех, которые занимаются этим ради денег.

— А я все-таки проверю, — уперся Джонни.

Они смотрели, как он подходит к стойке бара, застегивая на ходу пиджак, поправляя воротничок и убеждаясь, что хвост лежит сверху. При его приближении девушка повернулась и склонила голову набок, поправляя сережку. Джонни уже собрался занять свободное место рядом с ней. Девушка что-то ему сказала, и Джонни быстро заговорил, взмахивая руками, а потом положил ладонь ей на плечо.

Тут к бару приблизился парень, стриженный под ежик. Он подошел к Джонни — они оба были примерно одного роста, но Джонни в более легкой весовой категории, — и что-то сказал. Джонни пожал плечами, взмахнул рукой и показал в сторону кабинета.

— Он что, зовет их к нам присоединиться? — спросила Дебби. Но нет, Джонни вернулся один. Проскользнув в кабинет, он сказал:

— Этот вышибала подходит и говорит: «Лапа, этот тип к тебе клеится?» А она мне: «Это мой муж». Вышибала долбаный! Представляете?

Дебби продолжала наблюдать за рыжеволосой красавицей и парнем, стриженным под ежик.

— Он ее сутенер, тупица.

Джонни недоверчиво обернулся.

— Ну да? Где ты видела, чтобы сутенер так одевался?

— Что ты ему сказал?

— Что пришел сюда вместе со священником, так что он может быть спокоен. У него над бровью жуткий такой шрам.

— Должно быть, ему часто доставалось, — заметил Терри.

Дебби начала выспрашивать у Джонни что-то о зеленом платье, которое было на девице в баре, и о ее сережках, а Терри тем временем задумчиво оглядывал зал…

Его взгляд остановился на человеке, который напомнил ему дядю. «Тибор» сидел за столиком в клетчатой спортивной куртке, с ним молодая женщина, и официант наливал им красное вино. Но нет, конечно же это не Тибор. Тибор пил бурбон «Эрли Таймс», умудрялся как-то покупать его или выписывал из Кентукки и всегда имел хороший запас. Тибор пил его с колотым льдом, которого в изобилии добавлял в бокал, а сверху присыпал сахаром. Он был сластеной, а его излюбленных шоколадных леденцов в Руанде не водилось. После его смерти остались непочатые бутылки в деревянном ящике с печатными буквами на киньяруанда. За первый год Терри выпил три бутылки, бурбон он пил, только когда у него заканчивался «Джонни Уолкер», а в Кигали ехать было неохота. Бурбон тоже был неплох, он свое дело делал. Но красный «Джонни Уолкер» был его любимцем, вид квадратных бутылок с закругленными углами и красной аккуратной этикеткой ласкал глаз, такая бутылка на старом деревянном столе казалась произведением искусства, в лучах заходящего солнца она излучала теплый янтарный свет.

Более дорогой, черный вариант тоже был хорош. Бутылку с черной этикеткой Терри держал на кухне в шкафчике, ради особых случаев, которые никак не подворачивались. Он не сомневался, что Шанталь уже продала остававшиеся бутылки «Эрли Таймс». Если только не попробовала его сама и он не пришелся ей по душе. Выпив, она слегка теряла координацию, но все равно двигалась грациозно, бедра плавно покачивались под панье, доходившей ей до щиколоток. И голос ее тоже менялся, становился тоньше и требовательнее. С легким налетом раздражения она добивалась от него объяснений непонятных ей вещей. А в спальне под москитной сеткой в темноте клала искалеченную руку ему на грудь, и он накрывал ее своей ладонью…

Джонни помахал рукой, подзывая метрдотеля.

— Слушаю вас.

— Видите, скоро одиннадцать. — Карло молча ждал. — Ну и где те люди, которые якобы заказали кабинет?

— Когда они явятся, — отвечал Карло, — вы узнаете об этом первыми.

— Мы бы желали повторить напитки, а потом сделаем заказ, — сказала Дебби.

— Конечно.

— Погодите. Рэнди сейчас здесь?

Карло оглядел зал и снова повернулся к ним.

— Кажется, его нет. А вы хотели с ним поговорить?

— Может быть, — сказала Дебби. — Я еще не уверена.

— Разрешите мне назвать мистеру Эгли ваше имя.

— Вы же сказали, что его сейчас нет.

— На тот случай, если он придет.

— Передайте ему, что доктор Данн хочет его исповедать, — вмешался Джонни.

Дебби покачала головой.

— Я дам вам знать. — Карло отошел, а она положила руку на локоть Терри.

— Я подумала, сначала мне стоит поговорить с ним наедине, прежде чем мы начнем действовать. Посмотреть, каким он стал.

— Последнее, что он сказал тебе, было «не нарывайся»?

— И еще — «куколка». Но это предпоследние слова. Самыми его последними словами были: «Ты не из моей песочницы». Но вдруг он переродился? Теперь, когда получил то, что хотел.

— Ты сама сказала, что он стал гангстером, — напомнил Терри.

— Вот дерьмо! Совсем забыла. Но я ему правда нравилась. Нам было хорошо вместе, по крайней мере вначале.

— Готов спорить, он здесь, — сказал Терри. — Если хочешь его повидать, смелей вперед!

— Я так и поступлю, — сказала Дебби и ткнула Джонни локтем. — Дай-ка мне выйти. — И снова повернулась к Терри: — Если подойдет официантка, возьмите мне устрицы, салат домашний, семгу «Сохо», запеченную в пакете, и еще порцию «Столичной». До скорого.

Джонни снова сел на место, взял меню и сказал:

— А я начну с морского коктейля. С пикантным соусом. Но что-то я не вижу здесь королевских креветок.

Подошла Синди принять заказы, и он спросил — как же так, нет королевских креветок? Она ответила:

— Сэр, вы можете заказать все, что пожелаете.

— А вы подадите, что сами пожелаете, да?

Терри терпеливо ждал, пока Джонни разберется с заказом. Когда настал его черед, он передал официантке пожелание Дебби и добавил:

— Мне то же самое. — Для удобства. — Но вместо «Джонни Уолкера» на этот раз принесите двойной бурбон «Эрли Таймс» с колотым льдом.