Над степью быстро мчалось черное облако, затмевающее солнце. Не плыло, подобно своим ленивым собратьям, но стремительно неслось от кхитайской границы в южном направлении. Среди рваных лоскутов, объятые гроздьями тумана, летели три чародея, увлекаемые скорым потоком воздуха. Невидимая злая сила мчала колдунов быстрее ветра. Словно тяжкие цепи, чары Столикого сковывали громовников. Братья-маги оказались заперты внутри клубящегося вихря из нескольких туч, и неведомая сила чужого колдовства постепенно лишала их собственной воли.

Базар, старший из братьев-громовников, с ненавистью глядел на проносящуюся внизу землю. Роиас пытался сопротивляться магии, мчащей их по небу, но у колдуна не хватало могущества, чтобы соперничать с чародейством Шао Луна.

Дин-Ю уже смирился с судьбой и готовился к предстоящей битве, вбирая в свое тело дар стихии воздуха. Ярко-желтые одежды чародеев развевались подобно огненным крыльям, и если бы кто-то снизу различил их стремительно несущиеся над землей силуэты, то непременно подумал, что это пролетают демоны из свиты Тагала, укравшие с неба луну.

Пленники Столикого готовились выполнить задание своего господина — убить Конана и дев-браминов Сна.

* * *

Закат нарядил небо в облачные одежды ярко-красных тонов. Солнце устало плыло за горизонт, теряя свой блеск. Воды Великой Реки были объяты алым пожаром, который медленно угасал, пока светило удалялось на покой.

— То есть, как это совсем не осталось лодок? — недоумевал Конан. — Как же вы тогда переправляетесь на другой берег?

— После того, как здесь поселился Суррейш, мы вообще не подходим к реке, — сказал Харар. — А все лодки разломал сам водяной демон.

— Хм, что-то не верится. Никогда бы не подумал, что водяному демону могли чем-то помешать ваши плоскодонки. Ну, плоты-то хоть у вас сохранились?

Степняк яростно поскреб затылок.

— Были где-то на отмели…

— Тогда веди на отмель.

У кочевников отыскалось всего три плота годных к плаванию. По четыре человека на каждый — итого двенадцать воинов могли принять участие в охоте на монстра. Из группы странников вызвались Конан, Вало, Таллок, Исира и Саттар, из степняков — Харар, его двоюродные братья Тулар и Парук, а также еще трое гирканцев, не боявшихся ни богов, ни демонов. Охотники до самой темноты готовили сети, точили гарпуны и крючки.

Когда все приготовления были сделаны, они отчалили от берега, направив речной транспорт вниз по течению.

Киммериец, дева-брамин и лунный маг занимали один плот, Вало, Харар и его братья — другой и, наконец, Таллок и его три помощника из числа гирканцев — третий. Два плота держались близко друг от друга, так, чтобы в любой момент можно было натянуть сети, в то время как на третьем плоту, которым управлял юный странник, воины готовили копья и гарпуны, чтобы атаковать пойманного демона. Картина выглядела зловеще — странники, точно сами рыбаки небесных вод из свиты Эрлика, отправились ловить чудовище, восставшее из пучины.

Река несла воинов по темным водам, в которых затаилась невидимая смерть.

Любопытство варвара пересилило. Сначала Конан опустил в воду лезвие своего меча, потом окунул руку. Ничего не случилось. У киммерийца появилась нехорошая мысль, что гирканцы их разыгрывают. Харар, сдвинув брови, сделал знак северянину немедленно прекратить тревожить воду.

— Суррейш чувствует появление человека в своих владениях, — шепотом объяснил гирканец. — Коварный демон может подкрасться незаметно.

Прошел час в полной тишине. Единственным звуком, доносившимся от темной воды, который слышали странники, был плеск рыбы. Саттар воззвал к ночному светилу, отгоняя дремоту и усталость. Киммериец был вынужден признать, что чародейство лунного мага производило определенный эффект — спать больше не хотелось, тело наливалось приятными волнами бодрости.

— Сеть! — внезапно крикнул Конан, заметив светящееся пятно, которое двигалось по дну в их направлении.

— Суррейш! — в голос воскликнули гирканцы. Несмотря на кажущийся испуг, кочевники

действовали быстро и слаженно. Вскоре чудовище затрепыхалось в сети. Вопреки ожиданиям, пойманный монстр совсем не походил на водяного демона, скорее, на рыбу, плоскую и уродливую, с тонкими крыльями, охватывающими тело.

— Это не Суррейш, — сделал заключение Харар.

— Кажется, я знаю, что это за существо, — произнес Таллок. — Это такая рыба, которая зовется электрическим скатом. Несколько раз подобных бестий вылавливали в Море Запада. Но ума не приложу, что эта рыбина может делать в Великой Реке.

— Выходит, эта рыба убивает людей? — спросил Таллока один из гирканцев. — Такая мелкая?

— Думаю, она здесь не одна, — ответил юноша. — Требуется, по крайней мере, десятка три таких скатов, чтобы нести смерть всем, кто вошел в воду. И все равно… Река слишком большая, чтобы скаты могли убивать повсюду!

— Значит, их кто-то направляет! — пришел к выводу Конан. — Будь я проклят Кромом, если это не один из трех кланов, почитающих сыновей Каавана!

— Эй!

Таллок хлопнул по кисти гирканца, который попытался дотронуться до ската рукой.

— Жить надоело? Умрешь скорее, чем ветер свистнет! Видел когда-нибудь молнии на небе во время грозы? Вот эта самая рыбина способна вырабатывать такие же.

Степняк в ужасе отдернул руку.

— Надо убить ее! Быстрее!

— Не поможет, — сказал варвар. — Их здесь могут быть десятки или сотни. Да и морская рыба, насколько я знаю, не может жить в реке. Во всяком случае, без магии своих покровителей.

— Что ты хочешь этим сказать? — задал вопрос Харар.

— Нужно найти тех подлецов, которые поселили скатов в Великой Реке. Без поддержки их чародейства рыбы вымрут сами. А нам следует всего лишь заставить мерзавцев покинуть эти земли.

— Вернемся в селение и расскажем остальным, — предложил Харар. — Поднимем всех воинов. Узнав, что в реке царствует вовсе не Суррейш, но рыбы, которые убивают по приказу людей из нечестивого клана, многие согласятся помочь.

— Хорошо, — согласился Конан. — Только надо действовать быстро. Ночь — время, когда враги меньше всего ждут нападения. А я уверен, что негодяи затаились где-то неподалеку.

— Так оно и будет, воин, — пообещал гирка-нец. — Еще первые лучи рассвета не упадут на землю, как все воины Клана Песчаного Дна будут мертвы.

По возвращении в поселок кочевников, Харар собрал большой отряд воинов, которые почти и не спали, дожидаясь возвращения группы. Тулар и Парук повели часть людей вверх по течению, в то время как остальные гирканцы, возглавляемые Хараром, двинулись вдоль реки в противоположном направлении. Конан и остальные присоединились к воинству Харара. Гирканские всадники быстро скакали вдоль берега, стараясь производить как можно меньше шума.

Через пару миль они наткнулись на то, что служило вражеским лагерем. Как и предполагал киммериец, поклонники Суррейша не ждали нападения. Возможно, если бы солдаты гирканцев проезжали бы в этом месте днем, то ничего бы не обнаружили. Временные жилища почитателей водяного демона оказались тщательно скрыты от посторонних глаз, и если бы не дым костра, да шумные крики ничего не подозревающих воинов нечистого клана, люди Харара попросту проскакали бы мимо.

Степняки из поселка налетели на вражеский лагерь, точно смерч, сметая на пути всех неприятелей, подобно вороху сухих листьев. Ночь наполнилась звуками битвы, криками и скрежетом железа. Браги кочевников не были готовы дать отпор, и потому сразу же понесли большие потери. Харар лично расправился с двумя противниками, Конан и Вало убили шестерых. Общие потери воинов Клана Песчаного Дна составили двадцать три павших бойца. Гирканцы из поселка потеряли всего двоих.

В замаскированных жилищах, прорытых у берега реки, воины нашли большие стеклянные емкости с водой, в которых содержались морские скаты. Колдуны клана управляли поведением рыб с помощью магических талисманов, которые гирканцы после короткого совещания решили уничтожить в пламени костров.

Однако торжествовать было слишком рано. На помощь своим собратьям спешили другие почитатели Суррейша. Степняки, забыв об осторожности, оказались в окружении превосходящего в числе врага.

Завязалась битва. Гирканцы из селения отбивались от разрозненных отрядов Клана Песчаного Дна. Вскоре берег реки устлали тела павших воинов. Кривые сабли со свистом рассекали плоть, длинные копья всадников пронзали тела пеших бойцов. Харар потерял четверть своих людей, но поклонникам Суррейша так и не удалось окружить отряд. Вождь рассчитывал продержаться до прихода своих братьев, чтобы потом ударить по врагу с новыми силами и разделаться со всеми членами клана.

Счастье, девы-брамины остались в селении кочевников — в такой беспорядочной свалке они могли погибнуть от удара какого-нибудь отчаянного вояки, избравшего своей мишенью голову волшебницы. Магия не спасала в вихре горячего боя, где на первом месте всегда оставались сила и ловкость.

Вало и Конан, не щадя сил, рубили направо и налево, убивая своих противников. Таллок прикрывал Исиру и Саттара, которые творили волшбу в помощь союзникам.

Сражение превратилось в беспорядочную кучу одиночных стычек…

Все изменилось, когда ночное небо раскололось пополам, и из открывшейся бреши вылезла грузная туша гигантского призрачного существа. По жилам великана струился неяркий свет. Весь облик ночного странника напоминал о темноте и скорби подземного царства. Единственный глаз Джоо Мина свирепо блестел во мраке, нагоняя ужас на остолбеневших людей.

— Похоже, Шао Лун выпустил на волю своего цепного пса! — сказал Конан.

Призрачный гигант прошел мимо скованных страхом степняков, которые забыли про схватку, и замер перед киммерийцем. Великан возвышался над северянином, точно высокая башня.

— Я убью тебя, варвар! — громогласно проревел Джоо Мин. — Ты едва не лишил меня зрения, но теперь тебе не скрыться. Лао Чи не придет тебе на помощь, ха! Я раздавлю твою голову, как спелый плод!

Конан отложил меч и с усмешкой взглянул на великана.

— Выбравшись из снов Столикого, ты потерял свою неуязвимость, обитатель иллюзорного царства. Теперь ты не опаснее водяной крысы!

— Водяной крысы? Я покажу тебе водяную крысу!

С ревом Джоо Мин бросился на Конана и сгреб его тремя парами своих огромных лап. Туман, из которого состояло тело великана, казался плотным и тяжелым. Варвар, напрягая свои огромные мышцы, сумел разжать хватку Джоо Мина и потянул на себя гиганта. Тело чудовища, привыкшего путешествовать только по иллюзорному пространству, покачнулось и стало заваливаться вперед. Подарок Шао Луна, мглистая плоть, оказался непривычным для обитателя страны сновидений. Конан, ловко изогнувшись, перехватил шею великана и сдавил горло Джоо Мина. Монстр замахал руками, растопырив пальцы, в отчаянной попытке высвободиться, но варвар держал крепко. Постепенно усиливая давление, он не отпускал шею гиганта, пока Джоо Мин не перестал дергаться и не затих. Тогда Конан разжал согнутую в локте руку, и позволил обмякшему телу упасть на землю. Плоть чудовища начала таять, съеживаться, морщиться, словно кожура гнилого яблока…

Исчезающий гигант, подхваченный ветром, полетел в сторону реки, и вскоре быстрые воды без остатка пожрали его мглистое тело.

Изумленные степняки испустили вопль.

Харар переводил взгляд от реки на киммерийца, пытаясь понять, что только что произошло, и даже почитатели Суррейша забыли об атаке, полностью переключившись на Конана.

Кочевники не представляли, что им делать дальше. Вмешательство сверхъестественной силы оказалось таким неожиданным, что гирканцы не знали, кому произнести молитву — властелину вод или герою, который избавил их от кошмарного существа.

Дальнейшие события начали разворачиваться с пугающей быстротой. Едва растаяло тело огромного человекообразного чудовища, как с неба появились новые чужаки. Три колдуна в ярко-желтых одеждах опустились на берег, всколыхнув зыбкой рябью волны реки.

Чародеи оглядели поле сражения безо всякой спешки. Так обычно смотрят на своих врагов люди, уверенные в своих силах.

Впрочем, ситуацию братья-громовники оценили неверно — увидев Конана и окружающих его степняков, маги сделали вывод, что варвар собрал воинство из числа гирканцев для похода на Пагоду Сна. Повинуясь воли своего хозяина, которого им было приказано охранять, чародеи начали беспорядочно уничтожать всех степняков.

Поклонники Суррейша взвыли, увидев, как с рук чужих колдунов срываются голубые ветки молний. Они-то до сих пор верили, что секрет небесного огня неизвестен никому, кроме кланов, почитающих сыновей Каавана.

Яркие линии расчерчивали темное пространство, врезаясь в грудь кочевников, и несколько воинов попадали на мокрую землю, объятые роем колючих искр и клубами сизого дыма.

В эти мгновения люди Харара и поклонники Суррейша забыли о своей вражде. Гирканцы, смешавшись в единой волне, атаковали дерзких магов. Несмотря на приказ Шао Луна, закрепленный в сознании чародеев, основная суть которого сводилась к тому, чтобы уничтожить группу дев-браминов Сна и сопровождающего их киммерийца, громовники с усердием взялись за новое задание. Братья предпочли сначала убить всех врагов, мешавших достижению основной цели, и потому щедро тратили силы на орущую толпу кочевников.

Яркий синий свет разорвал темное ночное покрывало серией коротких вспышек. Степняки падали на сырую землю, умирали один за другим, но так и не могли добраться до тройки грозных колдунов. Ослепительные блики неслись по водной глади пугающими светлыми пятнами. У гирканцев не хватало сил достичь той невидимой черты, которой маги ограничили себя от всего беснующегося воинства врагов. Убегать степняки тоже не желали. Многочисленных воинов переполнила дикая ярость, стершая даже страх перед небесным огнем.

Солдаты Харара и почитатели Суррейша одинаково видели в трех магах воплощение зла. Если кочевники из поселка представляли колдунов, как источник всех бед, свалившихся на селение, то поклонники водяного демона усмотрели в этих троих нечто, позволившее им прийти к заключению, что братья-громовники являются противниками почитаемого ими божества. Как оказалось неспроста — к месту битвы неслышно подъехала Кесея со своими ученицами. Верховная жрица Гипнос-Рена узнала о замысле Шао Луна, в одиночестве совершив путешествие в страну снов.

Волшебница догадалась о том, что кхитайский чернокнижник послал своих рабов с заданием убить дев-брамин и тех, кто их сопровождал. И вот она пришла на помощь своим союзникам, которым угрожала опасность. Возможности блестящей ученицы Гипнос-Рена, которые Кесея тщательно скрывала, были неисчерпаемыми. Навык массового гипноза, которым владела чародейка, оказался верным орудием для достижения цели — Кесея заставила гирканцев поверить, что их общий враг — это три злых мага, расточающих убийственное голубое пламя.

Громовники оказались могучими колдунами. Стоя спиной к воде, они отражали одну за другой волны атакующих кочевников. С прикрытым тылом, Чародеи создали линию безупречной обороны, умело распределив усилия — Ронас и Дин-Ю посылали молнии направо и налево, а Базар подпитывал своих братьев стихийной силой. Атака степняков превратилась в бессмысленную бойню, берег реки быстро покрывался все новыми и новыми телами гирканцев.

В голове варвара, немало смыслившего в тактике сражения, сразу пронеслась мысль, что еще пара минут — и от объединенного воинства степняков останется только зола. Нужно было выманить магов на открытое пространство и окружить, иначе чародеи перебьют всех до единого.

Конан в три прыжка подскочил к Кесее и передал свои опасения.

— Внуши им, что они боятся колдунов! — сказал киммериец. — Пусть чародеи поверят в страх гирканцев и отойдут подальше от берега!

Страх.

Ученица великого бога сновидений попыталась представить сама, что бы бы она почувствовала, когда оказалась посреди хаоса мельтешащих тел, объятых синими искрами и дымом.

Три колдуна сеют смерть. Спасения нет нигде.

Бежать! Бежать! Бежать без оглядки, прочь от страшного места!

Степняки дрогнули. Ярость сменилась диким испугом. Кочевники ринулись прочь от колдунов, беспорядочно наталкиваясь друг на друга.

Базар, Ронас и Дин-Ю мгновенно заглотили наживку. Громовники забыли об обороне и бросились в погоню за бегущим врагом. Хлесткие молнии догоняли гирканцев, и те, в кого попадал небесный огонь, валились наземь, рассыпая фонтаны гаснущих искр мертвенного синего цвета. Пал еще один противник, еще…

Преследователи стремглав неслись за своими жертвами. Теперь, похоже, братья-маги оказались в плену азарта и забыли, с каким заданием они сюда явились первоначально.

— Давай, Кесея! Прикажи им обернуться и ударить по врагу!

Внезапно безудержная ярость вновь охватила гирканцев. Степняки осознали, что врагов всего трое, в то время как их больше, по крайней мере, раз в тридцать. Не успели громовники опомниться, как оказались в окружении кочевников, пылающих жаждой возмездия. Заблестела холодная сталь клинков и копий — Ронас рухнул на колени, захлебываясь собственной кровью.

Дин-Ю и Вазар не дали кольцу сомкнуться. Маги стали прорываться обратно к воде.

Зарычав, Конан подхватил свой тяжелый меч и устремился в сторону пятящихся колдунов, которые разбрызгивали по сторонам голубое пламя.

Никто из степняков так и не успел осознать, что убило второго громовника — настолько быстро все произошло. Мигом позже гирканцы разглядели, кто же из героев отправил к праотцам Вазара. Это киммериец быстрее ветра подкрался к двум магам, пригнулся, избежав попадания пущенной молнии, которая угодила в кого-то из менее удачливых воинов, и пронзил клинком своего противника. Удар оказался настолько сильным, что меч оторвал волшебника от земли, и тот повис в воздухе, нанизанный на лезвие меча, подобно бабочке.

Сразу же ревущая толпа степняков погребла под собой оставшегося в живых мага. Варвар не стал дожидаться кровавой расправы и вернулся к группе своих друзей.

Откуда-то издалека разнесся тихий звук стука копыт. Степь робко зашепталась. Это Тулар и Парук спешили на помощь Харару со своими всадниками.

Вдруг Таллок вытянул вперед руку, указывая на кучу неподвижных тел гирканцев, из-под которой выбрался Дин-Ю. Около двух десятков врагов мага оказались мертвы, убитые страшным электрическим зарядом. Желтая одежда чародея-громовника свисала изодранными клочьями, лицо волшебника заливала кровь, тело покрывали многочисленные порезы, на левой руке не хватало трех пальцев. Но, тем не менее, Дин-Ю был жив. Качаясь, словно во время шторма, маг плелся к воде. Остолбеневшие кочевники не смели его преследовать.

Диаса слепо уставилась в воду. Сначала Конан подумал, что девушку испугал колдун, казавшийся только что вернувшимся с того света, но, проследив за направлением ее взгляда, варвар понял, что внимание девы-брамина привлекло нечто по-настоящему ужасное. Дин-Ю продолжал пятиться в реку, и вода уже достигла его колен. За спиной волшебника что-то плеснуло, послышалось тихое бульканье. По темной глади реки пробежала мелкая рябь.

Что-то огромное и ужасное вынырнуло из волн с такой пугающей неожиданностью, что все следившие за движением в реке испустили вопль изумления и страха. Над поверхностью показалась мокрая чешуйчатая спина, распахнутая беззубая пасть и комья слипшихся плавников.

Дин-Ю вздрогнул. Маг выставил вперед обе руки, словно пытаясь защититься от новой опасности, и ладони громовника расцветило яркое голубое сияние. Это было последнее, что успел сделать колдун, перед тем как исчезнуть в жадном зеве чудовища. После этого скользкий монстр вновь скрылся в воде, выбросив в воздух тучи мелких брызг.

— Суррейш! — пронесся дрожащий голос.

— Суррейш, — эхом подхватили другие степняки.

Вода в том месте, где скрылся хозяин реки, начала пениться. Что-то заклокотало в глубине, а на поверхности заиграли блики света. Потом внезапно раздался оглушительный взрыв — река перевернула свою воду, отрыгнув вместе с жидкостью гигантские всплески чего-то густого, красного и дурно пахнущего. На берег полетели большие куски мяса, точно в Великой Реке лопнул огромный кит — гиркацев щедро окатило водой, перемешанной с кровью.

— Видать, не понравилось речному идолу угощение, — с усмешкой заметил Конан, отшвыривая ногой еще теплый кровоточащий комок.

На лицах кочевников застыл ужас.

— Воины клана! — обратился варвар к почитателям взорвавшегося бога, выступая вперед. — Суррейш мертв. Вам больше нечего делать в этих землях! Уходите из этого края и больше никогда не пытайтесь вернуться со злыми намерениями. Этой ночью нам случилось биться на одной стороне — больше нет нужды проливать кровь друг друга. Братья из вашего народа вам не враги!

Гирканцы из числа противников людей Харара не стали поспешно хвататься за оружие. Увидев жуткую гибель своего бога, кочевники потеряли весь боевой задор. У степняков из поселка также не было желания продолжать схватку.

К месту сражения подоспели Парук и Тулар. Всадники погребли павших товарищей, недавних врагов они отпустили с миром. Кочевники и группа странников во главе с Конаном вернулись в поселок к рассвету.

После того, как путники отдохнули и набрались сил, они пошли к Кхэйулу. Шаман выполнил свое обещание. Старик рассказал странникам все, что знал о древнем чародее из Кхитая. Оказалось, Чей Танг исследовал сны за долго до того, как ученики бога сновидений вышли на открытое противостояние.

Киммериец сделал предположение, что Кесея и Шао Лун были не единственными учениками Гипнос-Рена. Чей Танг, наверняка, относился к старшему поколению магов Сна. Алекса заметила, что, если, по словам Кхэйула, некогда волшебник обитал в провинции Камбуи, то это приблизительно в том же районе, где ныне располагается поселок Пэй-Кван. Если Чей Танг уже умер, то не исключено, что Столикий построил свою пагоду в том же месте, где некогда располагалась обитель мага. Кесея придерживалась иного мнения — волшебница была уверена, что Шао-дракон даже не слышал о существовании кхитайского мага Сна.

Медальон, сказал Кхэйул. Найдите медальон! Знаменитый амулет чародея, по слухам, отличался необыкновенной мощь, и с помощью него Чей Танг управлял сновидениями. Шаман гирканцев настаивал на том, что странникам необходимо заполучить этот медальон, ибо именно он может стать ключом к победе над злым Драконом, терзающим людей кошмарами…

В поселке степняков группа задержалась ровно на день — отдохнуть от всех бед, участившихся за последнее время, и пополнить съестные припасы. После короткого отдыха путники вновь отправились в дорогу.

От селения гирканцев они отъехали недалеко.

Их нагнал Харар на взмыленном коне. Он принес тревожное известие. Вождь степняков сказал, что Кхэйул только что получил от Кааваиа тревожный знак и просит путешественников вернуться в поселок.

— Я раскинул гадальные кости, — позже объяснял старый колдун. — Дурные вести. О, наш единый отец предупредил меня об опасности, которая угрожает одному из участников похода! Я возвращаю свой долг перед вами, странники, передавая вам это послание. Бойтесь — враг хочет причинить зло одному из вас, и он уже подготовил свою черную волшбу!

— Кто это, мудрый старец? — спросила шамана Кесея. — Кому угрожает опасность?

— Той, Кто Спит, — произнес Кхэйул зловещим голосом.

В памяти всех странников одновременно всплыла черная горошина гадального бисера Таллока, которую выбрала Алиэль перед тем, как группа вошла в Араказ.