День сегодняшний

— Пока, — сказал я, выбираясь из машины.

Алла улыбнулась мне, и махнула рукой. Ей видимо здорово полегчало, после разговора со мной. Ну и слава богу.

Я попросил ее не ехать к моему дому, а высадить на ближайшей остановке. Что-то захотелось мне проехаться, развеяться что ли.

Автобус был не сильно полон. Даже места были. Но я, заплатив, встал у окна и смотрел на проплывающие мимо улицы.

На одной из остановок в салон зашла симпатичная девушка. Нет, одета она была неброско, но я уже давно внимания на внешние признаки мало обращаю. Что-то шевельнулось в груди, как раньше. Но…

Нет. Это лишь остатки былых желаний. Хотя, я уверен, что девушка не «инкубаторская», но уже не хочется. Видимо, утратил я настроение к «галантной» охоте…

* * *

Итак, как познакомиться? Не на дискотеке или какой иной тусовке, а так? Вот прямо здесь в трамвае? Где-то на отдыхе, на танцах, это понятно. Дождался медляка и ага. Просто в этих ситуациях, люди готовы к новым знакомствам. А вот так в тривиальной ситуации, когда человек меньше всего к этому готов? А когда и просто не хочет?

— Паря, — сказал Михалыч на эти вопросы. — Это как происходит? Не все же знакомятся на танцах. Кто на работе, кто учился вместе.

— Ну, это я тоже понимаю…, - начал, было, я.

— А остальные как? Не все же так знакомятся? — пыхнул он цигаркой. — Тут дело случая, понимаешь?

— То есть, что ждать случая? — задумался я.

— Ну, зачем же обязательно ждать, — хитро сощурился Михалыч, выпуская клуб дыма. — Иногда его и сделать можно.

— Это как? — не понял я.

— Просто, — Михалыч сел поудобнее. — К примеру, едешь ты в автобусе. Он битком. Видишь девушку, понравилась она тебе. Что делать будешь?

Я пожал плечами.

— Ну, молодежь! — помотал головой мужчина. — Всему вас надо учить. Поближе к ней встать надо, чтоб прижали к ней. Но, как бы, не специально. И вот, как объяснить то…

Он побарабанил пальцами по столу.

— Во! — нашел он слова. — Автобус качнуло, ты на нее навалился, только так, чтоб ее прижало крепко!

— И что? — не понял я.

— Извинишься, само собой, — ответил Михалыч. — Тут ведь что главное, в разговор вовлечь. А там уже смотри, что за человек, ищи, чем живет, что ее за душу трогает…

…Я стоял в трамвае и смотрел на девушку, стоящую возле дверей. Вот, нравится, и что делать? Трамвай полупустой. А девчонка ничего. Джинсы в обтяг, пуховик короткий кремового цвета, без шапки, волосы струятся по откинутому капюшону. И как есть, скоро выходит. Пойти что-ли за ней, вдруг случай подвернется? До работы еще море времени.

Трамвай остановился, зашипев дверьми, девушка двинула наружу, я за ней.

А стыдно то как! (Ха-ха!) Выходя, зацепился за наледь на ступеньке и полетел аки птица, (типа «пингвин», ага). Девушка уйти не успела. Ладно, хоть не сшиб. Но…

— Извините, пожалуйста, — пробормотал я, подавая ее сумку, сдернутую мною во время полета.

— Смотреть надо под ноги! — девушка взяла свою собственность. — Блин!

Ремешок сумочки оказался надорванным в месте крепления. Да какой там, надорванный! Вырванный «с мясом» почти до конца. Да, хлипкие вещи сейчас делают.

— Извините, я не хотел — сожалея, сказал я.

Нет, как раз хотел! А упал-то как естественно! Однако, быстро голова, настроенная на поиск «случая», среагировала. Даже лучше, чем думал, получилось!

— Вот, блин, — огорченно сказала девушка.

Она повернулась, чтобы уйти. Действуем далее!

— Извините еще раз, — догнал я ее. — Может, я могу как-то возместить ущерб?

— Не надо, — сухо бросила девушка. — Вы уже сделали, что могли.

— Я чувствую себя очень виноватым, — не отставал я. — Пожалуйста!

Девушка бросила на меня взгляд. Так на лицо искреннее раскаяние!

— Давайте, ну я не знаю, я куплю вам другую? — предложил я.

Во, взгляд немного потеплел. Давим далее.

— Или деньгами отдам? — сделал я еще одно предложение.

Девушка задумалась. Я шел рядом, ожидая ее ответа. Наконец, остановившись перед подземным переходом, она сказала:

— Ладно, не переживайте, — девушка чуть улыбнулась. — С каждым может случиться. Ничего не надо.

— Я так не могу, — прижал я руку к сердцу. — Что я могу для вас сделать? Любой каприз!

Девушка помолчала. И окинула меня взглядом! Оценивающе окинула!

— Вы наверно торопитесь, — сказал я. — Давайте вы подумаете и вечером скажете? Где мы с вами встретимся?

— М-м… — помедлила девушка, колеблясь с ответом.

— Может здесь же? — подкинул я решение.

Девушка с сомнением огляделась.

— А давайте, я вам позвоню ближе к вечеру, — еще предложил я. — Там и договоримся?

Работа меня приучила держать ручку с блокнотом при себе. Достав их, я преданным взглядом посмотрел на девушку.

— Ну ладно, — все еще сомневаясь, сказала она. — Пишите.

Она надиктовала номер.

— Пятьдесят восемь? — уточнил я последнюю цифру.

— Да, — подтвердила она.

— И вы ответите, да? — улыбнулся я.

— Меня позовут, — по ее губам тоже, поневоле, скользнула улыбка.

— А кого позвать? — улыбнулся я еще шире.

— Олю, — опа, уже и глазками стрельнули!

Пошло дело-то кажись!

«Оля» — подписал я под цифрами.

— А меня Евгений зовут, — вновь, также открыто, улыбнулся я…

* * *

… - Магазин «Строитель», — произнес в трубке женский голос.

— Здравствуйте, а мне Олю можно? — спросил я.

— Минутку, — я услышал, как трубку положили на стол и удаляющиеся шаги.

— Оля! — прокричали, где-то вдалеке. — К телефону!..

… - Слушаю, — ответила Оля через минуту.

— Здравствуйте Оля, еще раз. Это Евгений, — сказал я.

Стоящая рядом со мной Вера (девушка на ресепшене, а не подруга начальницы), удивленно вскинула брови. Видел, видел, хоть и почти спиной стоишь!

— Да, — коротко ответила девушка.

Так. Подумала и засомневалась. Ну, ничего.

— Я хотел еще раз извиниться все же. Неловко получилось, — подпустим в голос раскаянных ноток.

— Ничего, — ответила она.

Нет, нет! От меня так просто не отделаться!

— Я готов искупить свою вину, — добавим решительности. — Готов явиться, куда и во сколько скажете.

Трубка молчала.

— Оля? — напомнил я о своем присутствии.

— Да-да. Вы знаете, ничего в голову не приходит, — ответила, наконец, девушка.

— Так давайте вместе подумаем? — эх, общение с клиентами научило разговаривать! — Мне чувство вины покоя не дает, так и гложет! Говорите куда прийти, и я приду.

— Ну, тогда подходите в магазин. В семь, — наконец выдала девушка, после паузы.

Да-да, вот такой я прилипчивый!

— Э-э. магазин «Строитель», это я понял. Но, честно говоря, я не знаю где он…

* * *

… «Строитель» — горело красными буквами название магазина. Хорошо, что у меня выходной официально, поэтому с работы можно было свалить пораньше.

С темного неба летел снег, крепко поддувал ветерок, вонзаясь ледяными иголками в лицо. Парень поспешил войти внутрь.

Олю он увидел почти сразу, она что-то объясняла бородатому мужику, а тот крутил в руках что-то вроде дрели.

Дождавшись, когда он ушел, Женя подошел к прилавку. Девушка немного смущенно смотрела на него.

— Явился, — шутливо откозырял парень. — К искуплению готов.

— Подожди минуту, — о, мы уже на ты. — Я сейчас закончу.

— Хорошо, — кивнул Женя.

Погуляв по магазину, он заметил, что остальные продавщицы собрались в трио в дальнем конце магазина, хихикают иногда, бросая на него быстрые взгляды. Парня же всерьез заинтересовал радиотелефон на витрине, он подумал, что неплохо бы ему такой на работе. Но при этом, он получил возможность, сквозь стекло витрины смотреть на ту троицу. Зачем? Ну как, реакция коллег тоже важна. И он видел, что реакция положительная!

— Я готова, — прозвучал сзади женский голос.

Девушка стояла позади, одета. Но как-то лицо выглядело по-другому. Или может он просто, чего не заметил? Хотя губы явно только что накрашены.

— Идемте, тогда, — ответил я.

Мы вышли в февральскую ночь. Девушка на улице поежилась.

— Я предлагаю где-нибудь посидеть сначала, — осмелился я. — А то холодно сегодня. А потом вы решите, куда дальше. Как, согласны?

Девушка опять задумалась. Что-то тут не так. Либо ей не хочется никуда идти, либо… либо у нее есть парень. В таком случае я бы тоже подумал.

— Ладно, ведите, — решилась Оля, наконец.

Так, если и есть, то так себе товарищ, никакой прямо скажем.

— Э-э… признаться, я… Как бы это сказать, — замялся парень. — Не знаю куда идти. Может вы, здесь знаете место, где посидеть можно?

* * *

Негромкая музыка неплохо дополняла настрой в этом кафе. Не было видно, откровенно пьяных людей или чересчур шумных компаний. Приятное такое место. Правда, еду нужно было самому со стойки забирать, но цены, зато не космические, вполне-вполне. Девушка сначала порывалась заплатить сама, но я мягким жестом убрал ее руку с кошельком.

— Оля, — сказал я, когда мы сели за столик, она вновь попыталась отдать мне деньги. — Вы меня обидеть хотите?

— Почему? — смутилась девушка.

— Просто, если мужчина приглашает, то он и платит. Так я думаю, — ответил я.

А в глазах-то, что-то маякнуло. Понравился, ответ-то видать!

— Ну ладно, — успокоилась девушка и улыбнулась.

— Можно вопрос? — спросил я, и, дождавшись кивка, продолжил — Я не нарушил ваших планов на вечер?

— Нет, — коротко ответила Оля.

— А то мне и так неудобно за испорченную вещь, — продолжил я.

— Все нормально, — девушка посмотрела повеселее. — Скажи, а ты обычно со всеми на «вы» разговариваешь?

— Нет, что ты, — среагировал я тут же. — Обычно я то еще хамло.

Оля улыбнулась уже свободнее.

«Будь собой! — мелькнула у меня мысль про себя — не корчи никого!»

— Ой, извини, — чертыхнулся я. — Что ты будешь пить?

Типа забыл купить. На самом деле, просто не знал, что она предпочитает.

— Сок. Яблочный, — ответила девушка.

— Сейчас метнусь, — мой ответ сопроводился очередной ее улыбкой.

Пакет с соком через несколько минут занял свое место на столе. Себе я взял апельсиновый.

— Если честно, — сказал я, садясь за стол. — Я подумывал днем, сгонять до магазина и купить точно такую же сумку.

— И что помешало? — поинтересовалась девушка.

— Отговорила напарница, — развел я руками. — Сказала, что такую же, я вряд ли найду. А на похожую, ты можешь не согласиться.

— Правильно тебе сказали, — кивнула Оля. — А где ты работаешь?

— В фитнесс-центре. На ресепшене, — ответил я.

— Да? Никогда бы не подумала, — слегка удивилась Оля.

— А что так не подхожу? — поинтересовался я.

— Ты скорее на продавца похож, — девушка поправила, упавшую на лицо прядь волос.

— Так, в общем, ты права, — кивнул я. — Просто я продаю не товар, а услуги.

Картошка «фри» быстро исчезала с тарелки. Что-то я быстро ем. Как с голодного края. Надо брать пример с собеседницы. Оля ела неторопливо с толком. Вот, блин, привычка с работы — «жри быстрей, клиент не ждет».

— Знаешь, — проговорила девушка, наконец. — Мне сегодня в магазин идти не хочется. Давай лучше здесь посидим.

— Давай. Конечно, — быстро согласился я, демонстрируя готовность сделать все так, как скажет девушка.

Она, как-то грустно улыбнулась на мой ответ. Эх! Где наша не пропадала! буду собой!

— Да и место приятное. Что же не посидеть, — дополнил я свой ответ. — Часто здесь бываешь?

— Да не очень. По праздникам, иногда заходим с девчонками, — ответила Оля.

— Я к чему спрашиваю. Конечно, я вину свою заглаживаю сейчас, — сказал я, внимательно смотря на собеседницу.

Девушка, как-то враз потускнела. Мне нужно это было сказать, потому что вижу, она сама по этому поводу гоняется. Ничего, сейчас ободрим!

— Но в первый раз, я это делаю, так приятно для себя, — закончил я.

Но девушка все равно гоняла какие-то свои мысли, слегка нахмурившись.

— Знаешь, о чем я сейчас думаю? — надо что-то говорить, нельзя ее со своими мыслями оставлять.

— О чем? — не очень охотно спросила девушка.

— О поводе, — реально сказал то, что думаю.

— Каком? — не поняла девушка.

— Чтобы еще раз с тобой встретится, — улыбнулся я. — Ты завтра с этой же сумкой иди. Будем ее добивать.

Девушка улыбнулась наконец-то.

— А просто подойти? — чуть улыбнувшись, спросила она.

— Да ты что, — ответил я, всплеснув руками. — Я же скромный до ужаса. Мне всегда повод нужен.

Улыбка стала совсем искренней, из глаз ушла грустинка. Ну вот, дело пошло!

— Может придти в магазин, — улыбнулась еще больше Оля. — Купить что-нибудь.

— Точно, — поднял я указательный палец. — Вот я куплю! Завтра же! Готовь товар.

— Какой? — со смехом спросила Оля.

Я сделал вид, что задумался.

— Действительно. Какой? Ну, выбери мне что-нибудь.

— Договорились, — уже смеясь, подытожила девушка.

— Еще проблема, — сказал я.

— Какая? — Оля спросила уже с интересом.

— Никогда не задумывался. Как есть курицу? — кивнул я на тарелку. — Вилкой или так можно, руками?

— А как раньше ел? — улыбка уже не сходила с ее губ.

— Да как-то раньше не думал, — почесал я затылок. — А теперь вот сижу, думаю, а вдруг ты подумаешь, что я неряха какой?

— Ешь так, — посмеялась девушка. — Все окей.

Я вгрызся в ножку, но, все же пытаясь делать это поприличнее. Оля в это время доедала второе — пюре с котлетой.

— Заметь, — сказал я. — Я ножку держу изящно, двумя пальцами. Чтоб тебе было не так стыдно, за то, что я не знаю правил этикета.

— Ты думаешь, что я такая вся, знаток этикета? — в ее голосе проскользнуло немного обиды.

— У женщин это наверно в крови, — пояснил я. — Еще не видел ни одной, чтоб как мужики, по всему столу огрызки.

Девушка опять о чем-то задумалась.

— Странный ты, — задумчиво произнесла Оля, наконец.

— Ты знаешь, я понимаю, что несу иногда чушь, но… — развел я руками.

Девушка внимательно меня слушала.

— Ты с толку меня сбиваешь, — закончил я.

— Чем? — удивилась Оля.

— Ты мне просто нравишься и все тут, — выдал, перевел дух. — Ничего с собой поделать не могу.

Оля ничего не сказала, лишь загадочно улыбнулась. Тут я заметил, что стол-то опустел.

— Может, еще что-нибудь взять? — засуетился я.

— Пару пирожных, — ответила Оля.

— Сию минуту, — скакнул я к стойке.

Она сидела и смотрела в окно, на темную улицу, где прохожие, ежась, быстро пробегали, стремясь в тепло домов, салонов машин и автобусов. Когда тарелка с пирожными оказалась перед ней, Оля посмотрела на меня и сказала:

— Ты наверно на меня все деньги спустил.

— Оль, ты опять? Я сейчас точно обижусь, — я надул губы. — Надуюсь и лопну.

— Ладно, ладно, — улыбнулась она. — Но все же?

— Ну так, я не работаю что-ли? — сказал я, присаживаясь за стол. — По моему мнению, нужно работать, для того чтобы жить. А не жить, чтоб работать. Что над деньгами трястись? Будут еще. Я же работаю.

Видя ее сомнения, я продолжил:

— Конечно, бросаться ими, это глупо. Но и беречь до собственных похорон, тоже не самый умный ход. Деньги, это возможности, а не цель в жизни.

— Интересная философия, — уголком губ улыбнулась Оля.

— Знаешь, я считаю, что деньги не приходят к тем, кто их бережет, как свою жо… в смысле жизнь, — что-то я увлекся, следить нужно за языком. — Они умеющих их тратить любят. Но и к дуракам если и приходят, то также быстро и уходят. Первые их ценят больше, чем нужно, вторые не ценят совсем.

— Хорошо звучит. Но их постоянно не хватает — покачала головой Оля.

— Если не хватает, то либо нужно больше работать, либо урезать запросы, — так, пора заканчивать с философией.

— Забавный ты. Говоришь как мой отец, — слегка улыбнулась девушка.

— Это комплимент? — спросил я.

Что-то я разошелся. Сейчас встанет, пошлет меня. И будет права. Тоже мне философ доморощенный. Нашел о чем с девушкой разговаривать.

Но Оля ничего не сказала.

— Ой, уже поздно! — всполошилась она, глянув на часы — Пойдем?

Тут я буквально сдернул себя с места, переламывая свою робость (гадская фигня!). Об колено ее нафиг!

— Спасибо, — взмахнула ресницами Оля, вдевая руки в рукава своего пуховика, который я держал уже в руках. И чего боялся? Глупо? Вот же современное общество. Предложить даме пальто (в смысле пуховик) уже считается глупостью. Веке в девятнадцатом, наоборот, дама бы меня не поняла, не сделай я этого.

Мы вышли из кафе. Ветер уже поулегся и было не так холодно. Предложить или нет? Вот, маета! Оля сама решила эту дилемму, взяв меня под локоть. Фух! Триста потов и куча булыжников.

— А ты учишься? — спросила она.

— Нет пока. Деньги зарабатываю, — ответил я.

— А где хочешь? — поинтересовалась девушка.

— В УПИ, — просто ответил я. — На программиста.

— Это по компьютерам? — спрашивала дальше Оля.

Затвердевший за день под ветром снег, скрипел пронзительным взвизгиванием.

— Ага, по ним родным, — кивнул я. — За ними будущее.

— Вот, а ты на всяких Оль тратишься, — сказала девушка, но что-то сожаления в голосе не было.

— Слушай, Оля. Я сейчас все деньги пойду и ухну. Бомжам вон раздам. Тебя это убедит? — деланно разозлился я.

— Не надо, — смутилась она. — Верю. Больше не буду.

Подошел полупустой трамвай, мы сели сзади. Я бросил предостерегающий взгляд на Олю, когда подошла кондуктор. Она слегка улыбнулась, и вынула руку из кармана.

На остановке я вознамерился сойти с трамвая вместе с ней.

— Зачем? — возразила Оля — я и сама добегу.

— Естественно, — согласился я. — А я рядом побегу. Мне так спокойнее.

Ее губы опять раздвинула улыбка.

— Ой, раньше ведь ходила и ничего, — ответила она.

— Ну, все когда-то происходит первый раз, — пожав плечами, заметил я.

Мы сошли на остановке, трамвай пшикнув дверями, покатил дальше, а мы пошли по тропинке в сторону многоэтажек. Мне вспомнился случай с Юлькой. Дежавю. Как бы опять не растянуться.

— Вот мой подъезд, — махнула рукой в варежке Оля.

— Ага. Там-то спокойно? — поинтересовался я.

— Да, — засмеялась она.

Понятно, что в первый раз провожать до дверей, моветон. Поэтому не рвусь. Будет время.

— Пока, — сказала девушка, но как глянула! Хитро, с прищуром!

Кровь мгновенно вскипела.

— Пока, — с трудом произнес я. Правда, не дрогнув голосом ни разу.

* * *

Вечер этот, неожиданно я решил продолжить на работе.

— О-о, заходи! — произнес Михалыч, дымя вечной папиросой. — Редкий ты нынче гость!

Я молча выставил на стол шесть пива по 0,5 (это мне) и пузырь водки (Михалыч другого не пьет).

— Гляжу проблема у тебя, — хитро улыбаясь, спросил он, смотря на стол.

— Есть такое дело, — сказал я, садясь на свое привычное место.

Описав ему свою ситуацию, я спросил:

— Вот так Михалыч. Так и не пойму, что за ключик такой. Как его подбирать?

— Ну паря, ты даешь. Ты же его уже подобрал, — хмыкнул мужчина.

— Это когда? — я сильно удивился.

— Стала бы она с тобой разговаривать, коли не подобрал бы? — усмехнулся он. — Любая баба обхождение любит. Просто по разному надо с каждой. Ты вот, почему ей одежду-то решил подать а?

— Ну, не знаю, почувствовал, вроде. Что так надо, — неуверенно ответил я.

— Чуйка в этом, первейшее дело, — кивнул мужчина. — Так что, все ты верно сделал.

— Это хорошо, — повеселел я.

— Запомни, первая мысля, почти всегда то, что надо, — покивал головой Михалыч. — Верная самая. Потом мусолить начинаешь в голове мысли_то. Так и так переворачивать. Сомневаться.

— Точно, Михалыч. Спасибо, — сказал я, облегченно выдохнув.

— Невелика наука-то, — отмахнулся тот.

Он помолчал и добавил:

— Только одно запомни паря. Не хошь если жениться на девке, голову ей не пудри. Не обещай ничего. Бабы, они на месть больно люты. Такое иной раз удумают.

Он посерьезнел, глаза сверкнули сталью:

— Да и вообще ложь, она губит, портит человека. Душу калечит. Раз соврешь серьезно, остановиться не сможешь. Всю жизнь свою, этим дерьмом измажешь. Все дела добрые в прах.

Он затушил в пепельнице папиросу и глянув на меня продолжил:

— Силу в тебе я чувствую, судьбы людей на тебе замыкаться будут. Не калечь их.

Я оторопело уставился на него. В странную сторону у нас разговор повернул. Черты его заострились, будто высеченные из камня, и повеяло такой силой, несгибаемой волей. Маска добродушного дедушки, выпивохи и балагура слетела, как шелуха. Передо мной сидел сильный мужчина, многое чего видевший, многое понявший. Скажи сейчас «Женя, тебе надо прыгнуть пойти с моста», сделаю не задумавшись. Вижу уже такое второй раз, но все равно впечатляет.

— И запомни, — продолжал мужчина. — Друг тот, кто в беде, себе в ущерб помогает. А кто лишь в благости друг, тот враг самый лютый. Ибо в спину бить будет. Друзей у тебя мало будет, если вообще будут. А враги, это не зло. Зло — это подлость. Когда человек тебе льстить начинает, готовься — враг это твой. Врага бить без пощады надо. Пока не добьешь. Попы вон о терпении лепечут, пусть. Мужчина должен уметь мстить. И не мелко гадить, а бить наверняка.

Он яростно пожевал папиросу.

— Не позволяй гневу говорить за себя. Не торопись. Наступит момент, откроется враг, уверится в своей везучести и силе. Бей. До тех пор, пока он не сдохнет. Не щади, он не оценит великодушие. Только посмеется, и вновь бить будет.

Мне казалось, что тишина вокруг звенит, после этих слов. Черты лица старика вдруг смягчились. Затрещали дрова в печи. Я перевел дух, оказывается, я почти не дышал.

— Ну, как там работается? — показал Михалыч куда-то наверх.

— Работаем, — приходя в себя, ответил я.

— Забегали тут девки, — это он наверно про напарниц. — Жалуются, что загоняла тебя Алла.

— Да не, — отмахнулся я. — Поначалу, конечно, не сахар. Но привык.

— То верно. Молодой еще, чего ж не побегать. Ну, давай, — он поднял стопку и опрокинул ее в рот.

* * *

Наконец-то отпустили эти дикие морозы. Пора бы, через пять дней март. Мы шли с Олей, она рассказывала случай с сегодняшним клиентом:

— Вот, заходит он, походил, походил, а сам с виду, ну ботаник, очечки, пальтишко. Потом к Люде подходит и говорит: «А у вас нету сверлилки, которая долбит?»

— И что она? — улыбнулся я.

— Ну люда, с серьезным видом: долбосверлилки нет, но есть перфоратор, — смеясь сказала Оля.

Я тоже искренне посмеялся.

— Я смотрю у вас, что ни день, то новый прикол, — заметил я.

— А то. Всякие чудики ходят, — ответила девушка.

Она помолчала.

— Знаешь, давай сегодня просто погуляем, — попросила она. — А то уже надоело в помещении за день.

— Давай, — ничто же сомневавшись, ответил я. — Желание прекрасной дамы нужно выполнять.

Она промолчала на комплимент, слегка зардевшись и потупив взор. Хотя румянец, это наверно от ветра.

— А что, у тебя ничего такого не бывает? — спросила она, видимо имея в виду свою историю.

— Как тебе сказать, — задумчиво ответил я. — Бывает, конечно. Вот, например…

* * *

… - Постой пока, подожди меня здесь, — Оля только, что хохотавшая, вдруг переменилась в лице.

Мы как раз вышли на прямую финишную. Она просто предложила к ней домой зайти. Погреться.

— Что такое? — забеспокоился я.

— Постой тут, а! Пожалуйста! — взмолилась девушка.

У подъезда ее дома стоял мрачный тип, выбравшийся из тонированной «шахи». Черт, как же все любят под крутых косить. Этот не исключение. В кожанке, на руках перчатки без пальцев, сигарета в углу рта, тлеет. Взгляд нагловатый, брит чуть не наголо. Цепь толстая на шее, правда, серебряная как есть. Кепка, а как же без нее. Завершал картину спортивный костюм.

Недалеко стоял киоск и я пошел купить коробку конфет. Оля пригласила, а с пустыми руками как-то стремно. Пока покупал, косил взглядом на них.

— Ну и что! — донесся до меня визгливый вскрик «пацана».

Оля что-то ему сказала.

— Подумаешь! Я с корешами ездил! — у-у блатнячок, даже друзья сплошь «корешки». Сплошные овощи, млядь.

Чуя недоброе, пошел к ним.

— Четыре дня всего! А ты сука, уже скурвилась! — заорал этот придурок и схватил Ольгу за плечо, поднося к лицу кулак.

Лицо девушки скривилось от боли, она уже открыла рот для ответа, но вдруг выражение сменилось на испуганное. А по снегу зашелестела мною отброшенная коробка конфет.

— Жень, не надо! — вскричала она.

А мне уже все равно! Глубоко фиолетово! Сука, на женщину, своим кулачишкой, падла! «Кожаный» обернулся, его брови, удивленно поползли вверх и…

— Хек! — выдохнул он, слаживаясь от удара.

Хлипкий оказался. Один удар, и лежит, хватая воздух, точно рыба.

— Пойдем, Жень! — повисла на руке девушка.

Пелена все еще застилала глаза. Не думал, что так можно разозлиться! Бил человека, точно грушу. Никаких эмоций, кроме ярости! Рука уже дернулась, чтобы стряхнуть помеху, и бить, бить! До крови! До визга! Сука! Втоптать нахрен в серый лед!

— Жень! Же-ень! — кричала чуть не в ухо Оля.

Я неохотно отступился.

— Пойдем, Женя, пойдем, — тащила меня в сторону девушка, торопливо говоря слова.

— Конфеты, — четко, как в диктор произнес я.

— Да ладно, — уговаривала Оля. — Пойдем!

— Сей. Час, — произнес я твердо и полез в сугроб.

Проходя мимо «копейки» в подъезд, я увидел, что эта сволочь уже поднялась.

— Сука, мы еще с тобой встретимся, — прохрипел он.

Злость полыхнула с новой силой. Скрипнули зубы. Олька успела только воздух хватануть, где была моя рука. Тот попытался защититься, думая видимо, что теперь я буду бить в морду.

— Бум! Хух! — одновременно грохнула машина от соприкосновения с телом и выдох этого урода после очередной подачи в «солнышко».

— Женя!! — буквально повисла на мне Оля.

Блатнячок сполз по машине, тщетно пытаясь вдохнуть.

Уже входя в подъезд, за буквально волочившей меня девушкой, я увидел что он, стоя на четвереньках, заходится кашлем.

— Как я испугалась, — сказала Ольга в лифте, держа ладони скрещенных рук на предплечьях, будто обняв себя.

— Понимаю, — меня тоже начало колотить, но больше из-за отходняка.

— Ты не понимаешь, — с дрожью в голосе произнесла она. — Я больше тебя испугалась.

— Почему? — улыбнулся я.

Правда улыбка больше походила на оскал, наверно.

Ольга взглянула на меня и поежилась.

— У тебя такой взгляд был. Я думала, сейчас и мне достанется, — снова поежилась она.

Мы помолчали.

— А ты смелая, — усмехнулся я.

— Почему? — удивилась девушка.

— Я бы не рискнул останавливать, — пояснил я. — А ты боялась, но кинулась на меня.

— Да я не понимала ничего, так испугалась, — дрожащим голосом ответила она.

— Вот-вот. Обычно все просто в ступор впадают и все, — сказал я.

— А тебе не интересно, кто он? — посмотрела Ольга мне в глаза.

— Ты знаешь, не очень, — покачал я отрицательно головой. — Мне достаточно того, что он пытался сделать больно тебе.

— Он мой бывший. Никак не отстанет, — сказала она, смотря мне в глаза.

— Теперь, я думаю, объяснение стало более доходчиво. На его языке сказано было, — усмехнулся я.

— Ты его не знаешь. Он отморозок полный — тихо сказала Оля.

— Так и мы не на юге родились, — съюморил я.

Девушка тяжело вздохнула.

— Запомни Оль, — вдруг сказал я. — Я никогда не бил женщин. В любом состоянии. Ограничитель такой стоит.

Двери лифта разошлись. Оля вышла на полутемную площадку. Я уже нажимал кнопку, чтобы ехать вниз, думая, что сегодня приглашение, вряд ли еще в силе. Она словно снова поставила барьер, как в начале знакомства.

— А ты куда? — спросила она повернувшись.

— В смысле? Я думал…, - с недоумением спросил я.

— Давай, давай, — потянула она меня из лифта.

— Я думал, ты хочешь побыть одна, — пробормотал я, выходя.

— Нет уж. Будешь меня веселить — сказала она, улыбнувшись, наконец.

День сегодняшний.

Я, вынырнув из воспоминаний, ощупал языком остатки, когда-то выбитого зуба. Да, тот урод тогда не отстал, как Олька и говорила. Встретил возле подъезда с тремя такими же. Ладно, я их заранее срисовал, прихватил с собой ножку от кресла, (кто-то в подъезде сломанное оставил). Не ожидали, уроды. Правда, мне тоже не хило отвалили. Неделю Алла ругалась, из-за синяков на роже, даже сослала обратно в кочегарку. Правда всего на пару недель. После ее загонов на ресепшене, эта работа была, как отдых.

А меня потом даже в ментовку таскали. Этот блатной мальчик заяву накатал. Пришлось немного маскарада организовать, вспомнить «ботаническое» прошлое.

Как следак ржал, когда по повестке явился паренек в очечках, явный «ботан»! Посмотрит на меня, на блатнячка, и снова ржать. Даже коллег пригласил постебаться.

А я вслед, мол можно заяву тоже напишу, а то этот мне прохода не дает, убить грозит. А голосок дрожащий, испуганный. Следователь вообще чуть под стол не завалился. Заявление этого бритого порвал, ему в нос кинул. «Иди — говорит — пока я тебя не закрыл за хулиганку».

А я сижу глазами хлопаю. В очках одно стекло треснуло, фингалы под обоими глазами. Бритый клочки подобрал, недоуменно на меня глядя. А я ему, пока следак отвернулся, как злодей киношный улыбнулся и головой мотнул: «Ну что, мол писать?» тот мрачно глянул на следака и мотнул головой. Вот так и кончилась история с ним. Да-а. жить захочешь, не так раскорячишься. Пригодилось умение, что Алла мне вгоняла…

* * *

С Олькой расстались через пару месяцев. Я пришел, а она виновато в пол смотрит. Не знает, что уже видел я ее, в машине с каким-то парнишкой. Я был не в претензии, честно говоря, уже стало тяготить. Оля девушка нормальная, но… я же не жениться собрался.

Она же испугалась за своего нового. «Я вон чего с ее бритым учудил, вдруг на этого (а он, честно говоря, не внушал) тоже кинусь».

Это прямо на лице читалось. Парень этот, явно из богатеньких, вон тачка какая. «Ну что же нашла, может, свое, счастье-то», — подумал тогда.

— Оль, обижать будет, звони, — выдал, тогда, стоя на кухне.

Она недоуменно уставилась, увидела улыбку на пол лица.

— Так ты знаешь?! — воскликнула она. — А я стою тут мучаюсь, думая, как не обидеть!

Она замахнулась на меня кулачком.

— Единственно, что требую, — сквозь смех проговорил я. — Налог. Один поцелуй.

Мы последний раз поцеловались, «в полный рост», с языком и все такое.

— Я так тебя и не поняла, — прошептала она, отстранившись. — И я с ним, наверно, потому, что чувствую, до тебя мне не дорасти.

— Ой, да брось — я поправил ей челку, не отпуская из объятий — не такой уж я и высокий.

— Ты понял, о чем я, — тихо сказала девушка, мягко отстраняясь…

…Потом была Аня. Инстинктивно ждал того же поведения, как и у той, первой Анны. Но нет. Что-то есть, но иначе. Познакомились мы, как ни странно в книжном магазине. Она туда за каким-то учебником зашла (это я, правда, потом выяснил). Разыграл, как по нотам. Увидел, что идет к кассе, целеустремленно так, быстро. Встав за стойку с книгами, и когда цоканье каблуков приблизилось, вышел на встречу, типа читая книгу.

Ох, как она тогда меня поблагодарила! Это тебе не Оля. Девчонка оказалась взрывная, с бешеным темпераментом. А куда она меня послала! Стыдно вспомнить! По смыслу: «Глаза разуй, куда прешь!»

Первой мыслью было послать ее тоже. Ну, я, помня наставления Михалыча, так и сделал. Не так громко, но тоже далеко. И без мата. Она аж покраснела. Рука метнулась дать пощечину, но была перехвачена. Книги посыпались на пол. И вот держа ее руки (второй она тоже попробовала) я уже спокойно (почти), предложил оплатить ее покупку в знак возмещения ущерба. Она фыркнула, забрала свой бук, после кассы, и гордо удалилась.

Я все, оплатив, рванул следом. Знакомиться она не желала ни в какую. Но я не отставал. Даже перед ней вставал. Она, обойдя словно столб, шла дальше.

— Девушка, — уже реально отчаявшись, произнес я. — Ну хоть скажите, что не сердитесь тогда, раз не хотите никуда идти. Я искренне раскаиваюсь.

И тут нам на пути попадается цветочный магазин. Хрястнул я тогда на ту охапку роз пол зарплаты, ага.

— Девушка, — сказал я, когда догнал. — Вот это вам.

Люди на улице с улыбкой оглядывались на нас.

— Только не подумайте чего, — прижал я руку к груди и слегка склонив голову. — Я от чистого сердца. И все, я отстану, честное слово.

Вот он, «ключик» — подумал я, видя, что льдинки в глазах подтаяли.

— Извините еще раз! — сказал я и ушел.

Но не далеко. Посмотрел, куда пошла. Оказалось в магазин. Потом (почти через час) не спеша, направилась в сторону, как оказалось, остановки трамвая…

Жила она ВИЗе. Недалеко. Относительно. А училась в УрГЭУ, так по крайней мере гласила табличка, у входа в здание. Ну вот и все ясненько. Я потер руки и, посмотрев, как она зашла в здание универа, пошел обратно на трамвай.

Два дня я подходил примерно к концу занятий, благо уже был май месяц, стоять было не холодно. Стоял с четырех до девяти. И дождался. Вот она. Идет улыбаясь. Помахивая сумочкой.

В общественном транспорте, был час пик. С трудом, успев за ней попасть в вагон (она бегала, блин, как сайгак), я стал пробираться поближе. Вот, блин, села. Ладно. Встав почти напротив, намеренно несмотря на нее и, когда вагон особенно хорошо качнуло, встал на ногу.

— Мужчина, аккуратнее! — раздался возмущенный голосок.

— Ой, извините, — обернулся я. — Ой, здравствуйте.

Изобразил смущение.

— Вы просто преследуете меня! — возмутилась она.

— Извините, я нечаянно, честно, — оправдывался я, ликуя внутри.

— Честно, — буркнула она. — Честный, блин.

Так заозиралась, скоро на выход значит. Начинаем пробираться и мы.

Так встать перед ней, пусть она идет следом.

— Ну, так вы выходите или нет? — послышался сзади ее голос.

— Да-да, — торопливо ответил я.

— Ну, так идите.

Людская масса выплеснулась на остановку и хлынула в переход. Так идем помедленнее. Она вихрем пронеслась сквозь толпу. Но с лестницы этой никуда не дернешься.

Купив на выходе цветы, я догнал ее. Быстро ходит!

— Извините еще раз, — сказал я, протягивая букет.

Она насмешливо глянула в ответ:

— Мне так ваз не хватит, — подколола она.

— Нужно и вазу купить? Так я сейчас, — и я изобразил стремление метнуться.

— Подождите! — со смехом сказала девушка. — Я пошутила!

Преданно смотрим в глаза, она взяла букет и вдохнула.

— Ничем не пахнут, — с сожалением вынесла вердикт.

Я изобразил движение в сторону магазина с цветами.

— Да стойте же! — она рассмеялась. — Ничего уже сказать нельзя!

— Ну, так куда вы там меня приглашали? — спросила, оглядев меня задорно озорным взглядом.

Победа. Я чуть не станцевал ламбаду.

— На ваш выбор! — воскликнул я.

— Да? — задумалась она. — Ну что ж, потом не стонать!

— Как можно. Желание дамы закон, — ответил я, коротко кивнув, представился. — Евгений.

— Анна, — улыбнулась девушка.

С Анькой ходил месяц. Потом ушел. Впрочем, у ее ног столько кавалеров вилось, что она даже, по началу и не заметила. Но с ней тяжело. Импульсивная, резкая, как молния, туда-сюда. Нет в постели, конечно, высший класс, вся спина в царапинах. Даже укусила пару раз. И финал оказался непредсказуемый. Я уже успокоился (неделю не был), думал все, закончилось. Не тут-то было. Видимо не в ее правилах, чтоб ее бросали, а не она.

Она пришла ко мне на работу! Я взмыленный, несся к Алле с докладом, когда мне Вика сказала, что меня ждут.

— Я уже пятнадцать минут тебя ищу, — сказала девушка и, кивнув в сторону стойки, добавила. — Там какая-то девушка тебя возле стойки ждет.

Мотнув головой, я даже и не задумался об услышанном. Доложил, вышел и похолодел. Доперло. Кажись Анька.

— Куда ты пропал!? — гневно начала она, едва я к ней подошел.

— Ань, давай отойдем, а? — тихо произнес я.

Я взял ее под локоток и отвел в сторону.

— Ты не звонишь, не приходишь, в чем дело?! — так она начала себя заводить. — У тебя что другая?!

— Да, Ань, другая. Работой зовут, — спокойно ответил я.

— Но ты можешь, хоть позвонить?! — зазвенел ее голос.

Ну, все тушите свет, выносите мебель.

— Не ври мне! У вас тут вон, какие ходят! — децибелы нарастали.

Вика с улыбкой перебирала за стойкой бумажки, типа не ее дело. Угу. А завтра все будут знать, всё, в подробностях. Мельчайших.

— Ань, пойдем, выйдем, — взял я ее под руку.

Она вырвала руку и залепила мне пощечину. Ух, ты! Аж зазвенело.

— Не указывай мне, что делать! — прикрикнула девушка.

Блин, сейчас начальница выйдет, мне потом опять прилетит бонус. Вытащил, буквально сгребя ее в руки, на улицу.

— Да ты что делаешь?! — уже не стесняясь, возмущалась Анька в полный голос.

— Ань если тебе так будет легче, то да, у меня другая! — я тоже уже начал злиться.

Ох, ты! Неожиданно! В последний момент удалось слегка изменить траекторию удара ее коленки. Но все равно больно!

— Козел! — бросила она и ушла, цокая каблуками.

Я минут десять посидел на корточках, привалившись к дверям. Что ж получил за дело…

Огонь-баба! Но, блин, на любителя. Следующей из «жертв» была Люба. Та была вообще воплощением спокойствия. Познакомился тупо на улице. Она покупала в киоске мороженое, и потом так эротично его ела!

При знакомстве пришлось пожертвовать рубашкой. Еле отстиралось потом. Догнал и резко (и громко) чихнул, чуть не в ухо. А что человек делает при громком звуке над ухом? Вот она мне мороженым и залепила.

— Ой, извините, — пробормотала она, дико краснея.

— Е-мое, девушка! — воскликнул я. — Что теперь делать?!

Кусок мороженого сполз с рубашки и шмякнулся на асфальт.

По ткани расползлось жирное пятно. Хорошее такое.

— Я могу отдать вам деньги! — пролепетала девушка.

— Нафиг мне ваши деньги! Мне сейчас уже идти надо. Я блин уже опаздываю! — я с растерянным видом разглядывал пятно.

А рубашка хорошая, кремового цвета, светлая то есть!

— Пролетел, блин, с работой, — сокрушенно покачал я головой. — Куда я, такой радостный, теперь пойду?

Девушка, казалось, готова была провалиться сквозь землю.

— Может, постирать? — почти прошептала она.

— Что мне теперь домой переть? — поинтересовался я. — У меня собеседование через час!

— Можно успеть! — пискнула она. — Я здесь живу не далеко.

В подъезде воняло мочой. Что за дятлы, блин, никогда не понимал. Нассать в подъезде, что за радость?

— Как вас хоть зовут-то? — спросил я.

— Люба, — девушка чуть приободрилась.

— Любовь значит, — сказал я. — А я Женя. Будем знакомы.

Я улыбнулся ей ободряюще. Она несмело улыбнулась в ответ.

Дверь квартиры, как будто прямиком из советских фильмов. Годов тридцатых. Обитая коричневой кожей, гвоздики с большими шляпками. И звонок, похоже с тех же времен.

— Вы одна живете? — спросил я, заходя в крошечную прихожую.

— Нет, с мамой, но она на работе, — ответила девушка, снимая туфли.

— Понятно, — я подождал, пока девушка снимет верхнюю одежду.

Скинул туфли, снял куртку.

— Давайте рубашку, — как-то по-деловому сказала Люба, протягивая узкую ладонь.

Я вытащил рубаху из брюк и расстегнул пуговицы. Девушка сглотнула и отвернулась. Да-а. Такую даже соблазнять стыдно, вся как на ладони…

День сегодняшний

Ушел тогда. Просто ушел. Эта девушка… Нет гулять с Любой, значит иметь серьезные планы. Она же, как ребенок, наивная. Как потом расставаться? Она добрый, светлый человек. Не то, что он сам…

В тот год он так никуда и не поступил. Тянул, тянул, а потом понял, что нет, не удастся. Пришлось опять Васиной маме в ноги падать. В военкомате уже недоверчиво глянули на новую справку, гласящую, что у меня тяжелое сотрясение мозга. В то время как я, пышущий здоровьем, стоял перед столом, и вроде бы не собирался провести этот год в больнице. Но печати, подписи имелись, все подлинно. Подшили в дело и отпустили…

* * *

…Маша была девушкой общительной, любительница ночных клубов, компаний веселых и вообще любила отрываться. Походил я с ней по клубешникам. Три месяца, до самой осени, беспробудной тусни.

Знакомство было стандартным. Тупо, на дискотеке какой-то. Увидел девчонку, понравилась, понаблюдал, вроде одна. Медляк врубили, пошел, пригласил.

С ней, честно говоря, просто отдыхал, отрывался. Это время запомнилось, как калейдоскоп разных лиц, в полумраке танцплощадок.

Ушел тоже стандартно. Сказал, что недельки на две пропаду, работа, то да се. Ну и пропал совсем.

* * *

После Маши, честно говоря хотелось отношений посерьезнее. В смысле девушку найти посерьезнее. Но сентябрь пахал, как проклятый. В смены, на ресепшн, правда, уже не ходил. Стал адъютантом ее светлости. А проще «побегайчиком». Легче не стало, денежно это тоже никак не отразилось. Но хоть стал пораньше уходить. Сразу после Аллы. Не всегда конечно, но чаще.

Сентябрь был напряженным. Дамы ринулись сбрасывать жирок, привезенный с отпусков. Пришлось искать еще одного тренера. Бизнес шел, короче…