Дальний восток. Лето.

1.1.

- Ты чего приволок? – Маринка спрашивала со своей любимой интонацией, которую Сашка никогда не мог понять – то ли она сердится, то ли кокетничает. Угадать у него никогда не получалось. Не получилось и на этот раз.

- Ну это… Ты же вроде как-то говорила, что хотела попробовать секс в наручниках?

- Я говорила?! Или это ты нафантазировал себе?

Сашка смутился окончательно:

- Ну ладно, ладно. Считай, что я пошутил.

Он осторожно потянул упаковку с кожаными наручниками к себе. Но Маринка снова возмутилась:

- Ну нифига себе! Сначала принёс, потом назад забирает!

Вот и пойми её после этого!

- Так чего делать-то?

- У меня пусть будут, – Маринка решительно схватила коробку, – А то ты себе ещё чего-нибудь нафантазируешь.

Ага, вроде прокатило! Сашка осторожно положил ладонь на её колено. Но опять недооценил её непредсказуемость.

- А сколько времени? – Маринка повернула к себе будильник, стоящий на столе, – Блин, я опаздываю, опаздываю, опаздываю! И всё из-за тебя!

- А чего сразу я-то? Куда опаздываешь?

- У нас собрание правления ТСЖ, – Маринка перебирала одежду на стуле рядом с кроватью, – Ты мои штаны не видел?

Сашка удивлённо уставился на неё – она была в своих любимых спортивных штанах, в которых всегда ходила по дому. Штаны когда-то были светло-серыми, но она считала их ещё недостаточно грязными, чтобы стирать.

- А ты в чём? Тебе идти-то до соседнего дома.

- Ну ты чего? Я же не могу в таком виде из дома выходить, – Маринка показала на большое масляное пятно у себя на правом колене.

- Постирала бы давно, – Сашка не мог уловить её женской логики.

- Я пробовала – не отстирывается, – Маринка продолжала перебирать одежду, – Так, посмотри – ты мои джинсы не видишь?

- Не вижу.

- Да, толку от тебя… - Маринка заглянула под кровать, – Да вот же они! А ты говоришь – не видишь! Отвернись!

- Чего я – голой тебя не видел?

- Отвернись, я сказала, – Маринка быстро натянула джинсы и повернулась к Сашке, - Ну как?

Сашка оглядел подругу – дразнит, зараза! Надо ей какую-нибудь гадость в ответ сказать!

- Тут тоже пятно! – он показал на её правую штанину.

- Где? – она выставила вперёд свою стройную коленку, – Это незаметно. Ну всё, пойдем, а то меня там ждут.

Маринка схватила со стола ключи и подтолкнула Сашку к двери. В коридоре она остановилась перед зеркалом. С отражения на неё глядели тёмно-карие глаза. Прямой нос смотрел чуть вверх, отчего ноздри выглядели большими. Кожа лица в полумраке коридора казалась совсем белой – загар приставал плохо, а косметикой Маринка принципиально не пользовалась. На фоне худощавых щёк её рот выглядел крупноватым. «Как у лягушки» - подумала она в очереднойраз и потрогала родинку на правой щеке. Потом пару раз ладонью провела по растрёпанным тёмно-каштановым волосам. Расчёсываться было бесполезно – её волосы имели странную особенность: зимой на морозе распрямлялись, а летом на жаре сами завивались в кудри. Поэтому Маринка и не пыталась сделать причёску, а только раз в пару лет стриглась коротко, после чего приходила к выводу, что короткая стрижка ей не идёт, и снова начинала отращивать волосы. Сейчас у неё как раз был период отращивания волос. Чтобы чёлка не лезла в глаза, Маринка время от времени пыталась самостоятельно подровнять её, но получалось кривовато. В целом же выражение её мордочки было уверенным и даже нагловатым. А из-за своей подростковой фигуры она выглядела лет на 25, даже моложе.

- Ну как? – она обернулась к Сашке.

- Ты не отражаешься в зеркале? – Сашка уже привык к этому ритуалу.

- Гад ты! – Маринка шутливо замахнулась на него, – Ты должен сказать, что я красивая!

- Красивая, красивая, – согласился Сашка.

- Ну ладно, пойдём, – Маринка сунула босые ступни в растоптанные босоножки без задников и распахнула дверь.

1.2.

Маринка приехала в этот городок пять лет назад, сразу после окончания института. Для выпускницы московского ВУЗа это был нетривиальный шаг. Но у неё был определённый расчёт – свое жильё в столице в обозримом будущем ей не светило ни при каком раскладе. Правда, был единственный вариант – выйти замуж за москвича. Но пять лет жизни в институтской общаге дали ей определённый жизненный опыт. И этот опыт говорил: брак москвича и провинциалки – неравный по определению. Или тебя будут попрекать провинциальным происхождением всю оставшуюся жизнь, или это будет брак по расчёту. Ни то, ни другое Маринку категорически не устраивало.

Не устраивал и вариант с возвращением в отчий дом – в маленький южный городок, где из промышленности был только местный консервный заводик, а из развлечений – торчать кверху попой на грядках. Именно на родительском огороде и прошло Маринкино детство, и она справедливо считала, что свой план по сельхозработам уже выполнила на много-много лет вперёд. Да и столичная жизнь, хоть и в общежитии, подняла её планку запросов.

Исходя из этих соображений, Маринка не стала делать резких телодвижений, как некоторые её однокурсницы, а положилась на счастливый случай. Случай вскоре возник в лице представителя авиазавода, расположенного в райцентре на Дальнем Востоке. На что рассчитывал этот представитель, пытаясь соблазнить выпускников столичного института перспективами переезда на другой конец страны – непонятно, но в его речи Маринка услышала ключевые слова «отдельная жилплощадь». Её решение поразило всех, и в первую очередь – самого представителя авиазавода. Но у неё был свой резон – лучше быть первой девкой на деревне, чем последней в городе.

Действительность, как водится, оказалась совсем не такой, как была обещана. Отдельная жилплощадь оказалась комнатой в заводском общежитии, а перспективы самого завода – весьма туманными. Когда же туман рыночных преобразований рассеялся, то выяснилось, что акциями завода завладели какие-то неместные ушлые бизнесмены. После чего предыдущий директор был сменён на нового – более покладистого. Правда, новый директор совершенно не разбирался в авиастроении, но зато крепко понимал в сдаче недвижимости в аренду. Всё это привело к тому, что производство на заводе постепенно заглохло.

К счастью, незадолго до этого Маринка получила предложение, от которого не смогла отказаться. Каким-то образом о её таланте сочинять официальные бумаги прознали в одном из местных товариществ собственников жилья. И вскоре в её комнату в общаге постучал невысокий мужчина. В ответ на её удивлённый взгляд он представился:

- Главный инженер товарищества собственников жилья… Короче, зови меня просто – Васильич. Ты ведь Марина?

Маринка в недоумении кивнула.

- Войти-то можно?

- У меня немного неприбрано, – смутилась Маринка.

- Это не страшно, – Васильич по-хозяйски уселся на стул, предварительно переложив её лифчик на кровать, и критически огляделся, – Да, не хоромы!

- Вы можете предложить что-то другое? – рассердилась на бесцеремонного гостя Маринка.

- Могу! У нас в ТСЖ освободилась квартира, и нам нужен делопроизводитель. Предложение такое – мы меняем тебе эту комнатуху на шикарную квартиру в нашем ТСЖ, а ты переходишь к нам работать. Ну как, по рукам?

- Откуда такая несказанная щедрость? – Маринка быстро спрятала лифчик под подушку.

- Моё дело – предложить, твоё – отказаться, – Васильич сделал вид, что собирается уйти.

- Стоять! – Маринка быстро подскочила к двери и перегородила выход, – Чего делать-то надо?

- Ну вот, другой разговор! – Васильич достал из кармана визитку, – Завтра подходи, и всё узнаешь.

На следующее утро Маринка уже торчала перед закрытой дверью правления ТСЖ. Вскоре появился Васильич в сопровождении молодящейся женщины средних лет.

- Вот про неё я тебе говорил, – кивнул он на Маринку, – Сейчас тебе всё расскажут.

Женщина, оказавшаяся председателем ТСЖ, объяснила ситуацию – в той квартире, о которой говорил Васильич, живёт какой-то алкаш, задолжавший коммуналку за последние пару лет. Задача заключалась в том, чтобы выселить его, если уж не получится взыскать с него долг, а квартиру перевести в собственность ТСЖ. В качестве приза за этот подвиг предлагалась возможность стать счастливым квартиросъёмщиком уделанной однушки. Заодно, как поняла Маринка, это было испытание на способность занимать должность делопроизводителя ТСЖ.

Недолго думая, Маринка согласилась – проживание в заводской общаге стало её напрягать. Она подошла к этому делу со всей обстоятельностью – уволилась с завода, предварительно приватизировав свою комнату, и с головой погрузилась в дебри жилищного кодекса. Серьёзной проблемой оказалось отловить обитателя однушки во время недолгого перерыва между выходом из психушки и входом в запой. Но результат того стоил – алкаш переселился в заводскую общагу, получив на память о прежнем жилье исполнительный лист на долг за коммуналку. А Маринка стала счастливой владелицей однокомнатной квартиры, которую, впрочем, ещё предстояло привести в порядок. Правление ТСЖ, придя в тихий ужас от такой пронырливости, приняло её на работу в должности заместителя председателя правления. Как смутно догадывалась Маринка, проверку на проф.пригодность она выдержала. Впрочем, дальнейших поползновений на собственность ТСЖ она не проявляла, и со временем у неё установились хорошие отношения как с членами правления, так и с остальными жильцами.

1.3.

Правление ТСЖ обычно собиралось в угловой квартире на первом этаже. Окна квартиры выходили на шоссе, а построенная позже бойлерная уменьшила площадь комнаты. Впрочем, насосы бойлерной всё равно делали жизнь в этой комнате невыносимой. Поэтому после долгих бумажных баталий квартиру перевели в нежилой фонд.

Когда Маринка вошла, всё руководство ТСЖ было уже в сборе. Раиса Михайловна, бухгалтер товарищества, сидела за столом и, как всегда, что-то искала в своей сумке. Васильич, гордо именовавшийся главным инженером, а фактически выполнявший обязанности сантехника, электрика и слесаря одновременно, прислонился к подоконнику. Председатель ТСЖ Надежда, боевого вида женщина средних лет, расхаживала по комнате, явно демонстрируя свою похудевшую загорелую фигуру.

Немного запыхавшись, Маринка без стука влетела в комнату. Раиса Михайловна отложила свою сумку:

- Мариночка, только вас и дожидаемся!

- Да там ко мне заходили, – неопределённо махнула рукой Маринка.

- Сашка, что ли? – уточнил из угла Васильич.

Маринка не удостоила его ответом и повернулась к Надежде:

- Надя, отлично выглядишь! Ты, по-моему, немного похудела?

- Да, не зря старалась, – по лицу Надежды расплылась довольная улыбка. На всякий случай она повернулась к Маринке боком, чтобы та оценила, как на ней сидят новые чёрные брюки. Но она выбрала неблагодарного зрителя – Маринка равнодушно скользнула взглядом по её похудевшему заду, прошла к окну и уселась на подоконник рядом с Васильичем.

- Тут грязно, – Васильич провёл пальцем по подоконнику.

- Да ладно, – Маринка поёрзала попой, – По какому поводу собрание?

- Письмо из статистики прислали, – лицо у Надежды стало озабоченным.

- Чего пишут? – Маринка оставалась спокойной.

- Какую-то перерегистрацию от нас требуют, – обиженно сказала Раиса Михайловна, – Говорят – надо привести устав в соответствие с действующим законодательством, а то оштрафуют.

- Короче, Петровна, опять вся надежда только на тебя, – Васильич глянул на Маринку.

- Да, Марина Петровна, ты погляди, чего они там от нас хотят, – Надя протянула ей конверт. Если обращается по имени-отчеству, значит, дело серьёзное. Маринка развернула письмо и стала читать. Все присутствующие внимательно смотрели на неё и терпеливо ждали.

- Ерунда полная, – закончив читать, вынесла вердикт Маринка, – Только бумаг надо будет много печатать. Там надо будет внести изменения в устав ТСЖ, а это делается на общем собрании собственников. Потом надо будет напечатать протоколы собрания, текст нового устава, потом заверить у нотариуса и копию отнести в статистику.

- Мариночка, ну вы знаете, что там писать надо? – Раиса Михайловна глядела умоляюще. Ей было уже за 60, бухгалтерию она знала в совершенстве, но всякие изменения в законодательстве её пугали. Жизненный опыт ей подсказывал, что добром такие вещине заканчиваются, а она на старости лет хотела покоя и стабильности.

- А как мы жильцов на общее собрание загоним? – озадачилась Надежда.

- Да ладно, это же не утверждение новых тарифов, – успокоила её Маринка, – Напечатаю протоколы общего собрания – и хватит. Я думаю, многие жильцы не то, что устав не читали, а даже не догадываются о его существовании. Для них главное – чтобы горячая вода была.

- Правильно мыслишь, Петровна, – отозвался Васильич, – Не надо народ попусту волновать. Ты там напечатай всё как надо, а мы подпишем.

- Да, Марин, давай всё как обычно, – облегчённо вздохнула Надежда, – Васильич за председателя собрания подпишет, а ты – за секретаря. Чего в уставе менять, разберёшься?

- В крайнем случае, в интернете найду, – прикинула Маринка, – А текст нашего устава у меня в компьютере должен быть.

- Мариночка, что бы мы без тебя делали! – Раиса Михайловна снова открыла свою сумку.

- Зря я, что ли, её в своё время с завода сманил! – гордо сказал Васильич.

- Ну всё тогда? А то мне ещё в администрацию надо, – Надежда подтянула свои новые брюки – ещё не привыкла, что похудела, – Марин, когда напечатаешь?

- Дня через два-три, – прикинула Маринка.

- Да, тебя ещё Светка из поликлиники искала, просила к ней зайти. Тоже, говорит, по общественным делам, – вспомнил Васильич.

- Вот сейчас и зайду. Письмо пока у меня будет, – Маринка помахала конвертом из статистики.

1.4.

Светка работала в поликлинике медсестрой, но её неуёмной энергии было слишком много для этой скромной должности, и поэтому она активно участвовала в общественной жизни в качестве члена профсоюза. Наверное, если бы дело происходило во времена СССР, то она сильно продвинулась по комсомольской линии, но в капиталистической реальности ей приходилось действовать в рамках одной поликлиники. Она решительно боролась за справедливость, по крайней мере, в том виде, как себе её представляла. Её внешность полностью соответствовала стандартному образу медсестры, как его обычно изображают в некоторых немецких фильмах. Хотя, возможно, Светка сознательно подгоняла свою внешность под этот стандарт, под влиянием всё тех же немецких фильмов для взрослых. Во всяком случае, завидев её фигуристый силуэт в коридоре поликлиники, мужики начинали складываться в штабеля, прямо не отходя от регистратуры.

В результате у Светки не было отбоя от поклонников, но отношения с ними далеко не заходили. Как только очередной ухажёр, очарованный её внешностью, сталкивался с её комиссарскими ухватками, он тут же давал задний ход. Светка не совсем понимала, отчего её кавалеры регулярно сбегают, и немного комплексовала по этому поводу. Дружба с Маринкой, по мнению Светки, должна была исправить ситуацию. Тут был расчёт на контраст – встретив двух женщин, мужчина подсознательно начинает выбирать между ними. А чтобы облегчить ему муки выбора, надо этот выбор заранее сделать однозначным. И Маринка с её подростковой фигурой и полным пофигизмом в отношении своей внешности вполне позволяла это сделать. Конечно же, Светка не была столь расчётливой, и её дружба с Маринкой была совершенно искренней. А отсутствие соперничества делало эту дружбу более крепкой. Ну подумайте сами – разве может быть соперницей подруга, которая зимой и летом ходит в одних и тех же джинсах, даже если она их иногда стирает?

Когда они только познакомились, Маринку поразила Светкина лихость и напористость, так как она, по её собственному мнению, такими качествами не обладала. А Светкина внешность была для худощавой Маринки просто недостижимым идеалом. В очередной раз созерцая Светкины выпуклости и округлости, Маринка давала себе слово начать откладывать деньги на пластическую операцию. Потом дело сводилось к покупке нового бюстгальтера с плотными чашечками. И заканчивалось это тем, что обновка отправлялась на вечное хранение в шкаф – идеал всё равно недостижим, а новый бюстгальтер давит, да и поддерживать-то особо нечего. Другим комплексом, который возник у Маринки после знакомства со Светкой, было отношение к платьям. Глядя на подругу, Маринка приходила к выводу, что именно платья делают её фигуру такой женственной. Несколько раз она в попытках достичь этого эффекта покупала себе точно такие же платья, как у Светки. Но их примерка наедине с зеркалом приводила Маринку в уныние. На её стройной фигуре, которую она в эти минуты называла тощей и костлявой, платья сидели как на вешалке. Тогда она тяжело вздыхала и опять надевала свои любимые джинсы.

Но, тем не менее, была сфера, в которой Маринка чувствовала своё превосходство над Светкой. Как ни странно, это была именно общественная деятельность. Чиновники воспринимали Светку с её напористостью и бесцеремонностью как проявление стихии – мол, пошумит и пройдёт, надо только переждать. Маринка со своей стеснительностью действовала по-другому – она не шла на открытый конфликт, а тщательно соблюдала бюрократические процедуры, стараясь предусмотреть все варианты развития событий. Поэтому от общения с Маринкой у чиновников складывалось впечатление, что на них надвигается стальной бульдозер – медленно и неотвратимо. От её безобидного внешнего вида такой эффект только усиливался. Со временем в общественных делах у подруг сложилась тандемная тактика – сначала шла лёгкая кавалерия в лице Светки, а в случае неудачи в бой вступала тяжёлая артиллерия в лице Маринки.

Маринка поднялась на второй этаж поликлиники. Посетителей было много. Надо было что-то делать – не сидеть же в общей очереди. Она не любила такие ситуации, но навыки, тем не менее, отработала. Не снижая скорости, она подошла к двери кабинета, где работала Светка, и решительно взялась за ручку. Очередь у кабинета зашумела, но было уже поздно. Врач недовольно поднял голову, но Светка быстро перехватила инициативу:

- Это ко мне. Я сейчас.

Она выскочила в коридор и поволокла Маринку к окну, по дороге вводя её в курс:

- Значит, смотри, какое дело. Мы добиваемся, чтобы у нас сделали комнату отдыха для сестёр. У врачей своя есть, а мы что – второй сорт, что ли? Наше начальство, естественно, говорит, что денег нет. В администрации я тоже была – там отфутболили. А тут наш депутат Госдумы будет вести приём, вот хорошо бы к нему попасть. Ты сможешь?

- А где, когда, о чём говорить? – Маринка привыкла к неожиданным затеям подруги.

- Давай знаешь как сделаем, – Светка покосилась на очередь у кабинета, – Я к тебе вечером зайду, а то сейчас не дадут поговорить.

- Во сколько?

- Ну часиков в восемь, – Светка довольно улыбнулась и добавила, - Только я не одна приду.

- Понятно, – кивнула Маринка, – Ну и кто он?

- У него свой бизнес, – гордо сказала Светка, – Кстати, ты своего Сашку тоже позови.

«Подстраховывается. Смотрины смотринами, а осторожность не помешает» - подумала Маринка, и вслух спросила:

- Чего-нибудь купить?

- Нет, мы своё принесём. Ну всё, я побежала.

1.5.

Светка заявилась, когда ещё не было восьми. В своём лучшем платье и туфлях на шпильках, она гордо протянула Маринке коробку с тортом. Из-за Светкиной спины робко выглядывал коренастый парень с бутылкой шампанского и коробкой конфет в руках. Он был одет в тёмные брюки, белую рубашку и кожаную куртку. Если бы не немного рыхловатая фигура и наивно-доверчивое выражение лица, его можно было принять за бандита. Маринкапосторонилась, пропуская их в квартиру.

- Виктор, – представился парень.

- Проходи, проходи – тут тебя не съедят, – подтолкнула его Светка. Из комнаты вышел Сашка.

- Александр, – протянул он руку Виктору.

- Ну вы тут пока готовьте всё, а мы делами займёмся, – распорядилась Маринка и повернулась к подруге, - Ну чего, подготовила письмо депутату?

- А чего – надо письмо готовить? – растерялась Светка, – Я думала, ты ему всё на словах скажешь.

- Да откуда я знаю, чего ему говорить? – удивилась Маринка, – Кроме того, письмо в любом случае нужно – а то на что он отвечать будет? Так, давай сейчас сразу напишем, а то потом забудем.

Она подошла к своему компьютеру, свернула пасьянс и запустила текстовый редактор.

- Я вроде писала для тебя какое-то письмо, – она щёлкнула мышкой, – Да, вот: «Профсоюзная организация муниципального учреждения здравоохранения…». Оно?

- Вроде да, – Светка посмотрела на экран.

- Тогда шапку эту берём, – Маринка быстро нажимала кнопки на клавиатуре, – Давай диктуй.

Она встала коленками на стул, стоявший перед компьютером, и приготовилась набирать текст. Виктор сидел за столом и в недоумении наблюдал за происходящим. Сашка тем временем невозмутимо доставал фужеры.

- Александр, а вы с Мариной расписаны? – спросил Виктор.

- Нет, – отозвался Сашка, – По крайней мере – пока.

- А чего так?

- Это ты у неё спроси, – Сашка кивнул на Маринку, сидевшую к ним спиной, – Лично я хоть сейчас готов.

Виктор посмотрел на Маринку, набивавшую письмо. Её босые ступни торчали из слегка обтрёпанных штанин. «У неё симпатичные пятки» - почему-то подумал он.

Светка мучительно сочиняла текст письма, не замечая ничего вокруг. Маринка на секунду оторвалась от клавиатуры и бросила взгляд через плечо. Виктор пристально глядел на её попу. «Чего это он? Блин, я же сегодня попой весь подоконник в правлении обтёрла. Наверное, все джинсы в грязи. Неудобно-то как!». Маринка покрутила попой, но поняла, что от этого она чище не станет. Тогда она быстро опустилась на стул – может, так незаметнее будет.

Виктор зачарованно глядел на её движения попой, и немного расстроился, когда она плотно уселась на стул. Тогда его взгляд поднялся выше – на Маринкину спину, обтянутую выцветшей футболкой. Похоже, она без лифчика? Он стал вглядываться в её спину – вдруг он не разглядел застёжку бюстгальтера?

Маринка почувствовала его взгляд и снова покосилась за спину. «Опять смотрит! Значит, дело не в моей грязной попе. А в чём? Чёрт, у меня же футболка под мышкой порвалась! Надо было переодеть, а не в пасьянс играть». Она одёрнула футболку и нетерпеливо повернулась к Светке:

- Ну чего, всё? А то целая поэма получается!

- Ну пусть будет всё, – неуверенно отозвалась Светка.

- Кого исполнителем писать? – Маринке не терпелось закончить с письмом.

- Чего? – не поняла Светка.

- Ну кто письмо написал, – объяснила Маринка, – Фамилия там, телефон…

- Себя пиши, – облегчённо вздохнула Светка, – Ты же письмо писала.

- Тогда всё, – Маринка быстро щёлкнула клавишами, – Давайте за стол садиться.

Она выключила компьютер и придвинула свой стул к столу. Светка уселась рядом с Виктором. А Виктор продолжал внимательно смотреть на Маринку. «Ну точно без лифчика» - про себя рассуждал он, разглядывая скромные Маринкины прелести, отчётливо проступающие через футболку.

«Опять он смотрит!» Маринка поёрзала на стуле. «Сейчас-то что не так? Наверное, заметил, что у меня чёлка криво пострижена. Да, на фоне Светки я вообще какая-то вся нескладная». Она собрала свои растрёпанные волосы в пучок и попыталась уложить его на левое плечо в надежде на то, что так кривая чёлка станет незаметнее.

«Сейчас заметит, что я на её грудь пялюсь, и скандал устроит» - заволновался Виктор. – «Нет, вроде волосами занялась. А так она чем-то похожа на сестрицу Алёнушку с картины Васнецова. И шея у неё красивая!»

- Алё, гараж! – Светка пихнула Виктора локтём в бок, – А шампанское я открывать буду?

- Сейчас, сейчас! – спохватился Виктор. Он торопливо скрутил проволочку с горлышка бутылки. Хлопнула пробка, он разлил шампанское по фужерам.

- Ну, за знакомство!

Шампанское было вкусным. Маринка быстро захмелела. Она бросила быстрый взгляд на Виктора. Да, она не идеальная! Пусть потом своей Светке это скажет – ей будет приятно! Маринка погладила ладонями джинсы на коленях. Чёрт! Сашка же говорил, что у неё пятно на колене. Ну и пусть смотрят! Не стесняясь, она вытянула свои стройные ноги во всю длину.

Виктору шампанское тоже ударило в голову. Когда Маринка вытянула ноги, он зачарованно уставился на них. Естественно, никакого пятна у неё на коленке он не заметил.

Шампанское кончилось.

- Давайте тортик есть, – предложила Маринка, – Саня, иди чайник поставь.

Сашка послушно отправился на кухню. Светка сидела хмурая и недовольная. Виктор покосился на неё, поднялся и подошёл к своей куртке, висевшей на вешалке. Он достал пачку сигарет и нерешительно посмотрел на Маринку:

- Где тут у вас курить можно?

- Только не здесь! – спохватилась Маринка, – У нас обычно на лестнице курят. Пойдём, я покажу.

Она встала с кровати, но её опередила Светка.

- На улице покуришь! – сердито сказала она Виктору, – Мы уже уходим!

- Как уходите? – растерялась Маринка, – А тортик есть?

Сашка уже поставил чайник, он стоял в проёме кухонной двери и молча наблюдал за происходящим. Виктор растерянно вертел пачку сигарет в руках. Светка решительно направилась в коридор.

- В другой раз тут тортик поешь! – сердито сказала она Виктору, надевая туфли, – Только без меня! Пойдём, чего встал!

Вытащив Виктора на лестничную площадку, она обернулась к Маринке:

- Ну пока, подруга!

Дверь громко хлопнула. Маринка растерянно поглядела на Сашку:

- Чего она взбеленилась? Шампанское, что ли, на неё так подействовало?

Сашка внимательно смотрел на неё:

- А то ты не понимаешь!

- Нет, не понимаю.

- Да-да-да, вся из себя такая наивная!

Маринка встала напротив него и упёрла руки в боки:

- А ну-ка, давай колись!

Сашка обречённо вздохнул:

- Кокетничала с парнем напропалую весь вечер, а потом удивляется ещё!

- Кто кокетничал? Я кокетничала?!

- А кто? Я, что ли?

- Да ты посмотри на меня! – Маринка повернулась перед Сашкой на своих длинных стройных ногах, продемонстрировав попку, туго обтянутую джинсами, – Я и кокетничать-то не умею!

- Да ладно, заканчивай! – Сашка махнул рукой, – Даже я заметил. Светка вообще вся зелёная сидела. А когда Витька тебя курить позвал, между вами разве что только искры не сыпались.

- Чего ты ерунду-то говоришь! – продолжала спорить Маринка, но голос у неё стал довольным, – Я же не курю, как он мог меня звать курить?

На кухне засвистел закипевший чайник.

- Давай чай пить, – примирительно сказал Сашка.

- Да, давай. Нам теперь больше торта достанется. Неси чайник, – Маринка забралась на кровать и уселась по-турецки, расставив в стороны острые коленки.

- Нет, правда, действительно кокетничала? – с довольной физиономией переспросила она.

- Да по-чёрному! – отозвался Сашка, разливая чай по чашкам, – То так на него посмотрит, то эдак. То волосы поправит, то блузку одёрнет. То попкой покрутит, то ножку выставит.

- Врёшь ты всё! – ответила Маринка, удовлетворённо ловя его заинтересованный взгляд, направленный на её коленки.

- И вот нафига это делаешь – я не понимаю, – Сашка разрезал торт, – Как кошка с мышкой – поиграется, а есть не будет.

- Да ничего я не делаю, – Маринка придвинула блюдце с куском торта, – Так, осторожнее! Чашку опрокинешь.

- Я осторожно, – Сашка убрал ладонь с её коленки.

- Это хорошо, что они пораньше ушли, – рассуждала Маринка с полным ртом, – Я хоть бумаги для правления успею подготовить. А то всю ночь собиралась сидеть.

Она отодвинула пустое блюдце, встала с кровати и щёлкнула выключателем компьютера. Сашка поднялся следом, подошёл к ней и попытался обнять.

- Не мешай, – Маринка сняла его руку со своей талии, – Чашки в раковину поставь, я потом помою.

- Чего, чай больше пить не будем? – Сашка снова попытался её обнять.

- Нет, я же сказала - мне ещё бумаги всю ночь печатать, – она запустила на компьютере игрушку.

- Так чего – я пойду, что ли? – недовольно пробурчал Сашка.

- Пока-пока, – не оборачиваясь, отозвалась Маринка. На экране компьютера мелькали карты пасьянса.

- Вредная ты, Маринка, – пробурчал Сашка, надевая ботинки, – С тобой ни один мужик не уживётся.

Маринка выскочила из-за компьютера и на цыпочках подбежала к Сашке.

- Ты же уживаешься! – она обняла его, и, не давая опомниться, подтолкнула к двери, - Ну всё, пока! Мне ещё поработать надо.

1.6.

Депутатом Государственной Думы от их округа был Сергей Михайлович Черенков. Этот факт Маринка узнала из Интернета, до этого к политике она была совершенно равнодушна. Там же она прочитала его краткую биографию – полковник, служил в ракетных войсках, после увольнения из армии подался в политику. В краевом центре у Черенкова была своя приёмная, но обычно там сидят его помощники. А тут, в связи с думскими каникулами, он приехал из Москвы, чтобы лично пообщаться с избирателями.

Последнее время Маринка редко бывала в краевом центре. Несколько лет назад, когда она только переехала, она ездила туда почти каждое воскресенье, но со временем это приелось, да и дома дела появились. Ехать было недалеко – чуть больше часа на автобусе. Но если учесть, что автобусы ходят нечасто, да ещё там по городу добираться, то надо было рассчитывать, что поездка займёт целый день. Дел в ТСЖ у неё немного, но свободный день среди недели выбрать было непросто. Узнав о её планах, Сашка великодушно предложил:

- Давай я тебя с ветерком скатаю!

- На чём?! – презрительно отозвалась Маринка, – На своей трофейной?

На свои многочисленные халтурки Сашка выезжал на убитом «Датсуне», возраст которого определить было невозможно – в техпаспорте в этой графе стоял прочерк. Поэтому Сашкины друзья в шутку предполагали, что машина была взята у японцев в качестве трофея в конце войны. Сашка на это не обижался по простой причине – почти всем его друзьям приходилось участвовать в буксировке несчастного «Датсуна», когда случалась какая-то поломка. А поломки случались регулярно, поэтому Сашка старался далеко от дома не отъезжать.

Но на этот раз он гордо ответил:

- Мне через три дня новую машину должны подогнать. Я уже с ребятами договорился. Сегодня отзвонились – проходят растаможку. Так что заодно и тест-драйв устроим!

- Ты где деньги взял, Шумахер недоделанный? – с подозрением уставилась на него Маринка. Хоть они, выражаясь казённым языком, и не вели совместного хозяйства, Маринке частенько приходилось выручать Сашку деньгами.

- У меня были! – важно ответил он.

- Ясно, – понимающе кивнула Маринка, – И много занял?

- Ну… - смутился Сашка.

- Сам-то отдашь, или опять ко мне прибежишь?

- Марин, да когда я… - Сашка постучал себя кулаком по груди.

- Ладно, проехали, – Маринка закруглила скользкую тему, – Короче, давай поедем через неделю.

Она не зря планировала поездку с запасом – машину Сашке пригнали как раз накануне, и он ещё полдня потратил на её оформление. Поэтому Сашкино приобретение она увидела только утром. Беленькая «Тойота» смотрелась гораздо солиднее замученного жизнью «Датсуна». Поджидая Маринку, Сашка важно прохаживался вокруг машины, время от времени протирая тряпкой фары и стёкла. Маринка как умела изобразила восторг:

- Ух ты! Миленькая! Ну чего – погнали?

- Надо ещё на заправку заехать, – снисходительно отреагировал на её восторги Сашка.

- Так ты ещё не заправился? – игриво возмутилась Маринка.

- Когда? Я вчера в общагу в десять вернулся, – стал оправдываться Сашка.

- Ну тогда поехали! – Маринка забралась на левое сиденье – Тойота была праворульной.

На выезде из города Сашка осторожно подъехал к заправке.

- Посиди пока, я заправлюсь, – он вылез из машины и отправился к кассе. Маринка отстегнула ремень, тоже вышла и неторопливо обошла вокруг Тойоты. Да, её беушность ощущалась не только в салоне. Но по дороге идёт вроде ничего – японцы на совесть делают. Подошёл Сашка, на ходу запихивая сдачу в карман:

- Ну как пепелац?

- Нормальная машинка, – Маринка не стала его расстраивать, – Только слева сидеть непривычно – руля не хватает. Я как-то к леворульным привыкла.

- В наших краях почти все на праворульках ездят, – Сашка завинчивал крышку бензобака.

- Слушай, а пусти за руль? – попросила Маринка.

- А ты умеешь? – покосился на неё Сашка.

- Тебе права показать? – обиделась Маринка, – У меня с собой.

- Ну ладно, – неохотно согласился Сашка, – Только ты этого… Поосторожнее. А то машина новая совсем.

«Ну новая она лет пять назад была» - подумала Маринка, залезая на правое сиденье. В салоне всё было непривычно, особенно ручка переключения скоростей под левой рукой. К счастью, коробка была ручная. С автоматом Маринка никогда не ездила. Она повернула ключ зажигания – мотор послушно заурчал. Она сдвинула вперёд ручку переключения скоростей и осторожно отпустила сцепление. Машина резко скакнула вперёд и заглохла.

- Ты чего творишь!? – разнервничался Сашка.

- Третью воткнула, – виновато ответила Маринка, – Непривычно левой рукой скорости переключать. Сейчас ещё попробую.

- Баба за рулём – хуже обезьяны с гранатой! – донеслось с улицы. Маринка выглянула в открытое окно – справа их объезжал чёрный джип, из его открытого окна высовывалась ухмыляющаяся откормленная рожа.

- Нет, ну ты слышал?! – Маринка растерянно повернулась к Сашке.

- Вылезай, давай я сяду, – со вздохом отозвался Сашка и взялся за ручку дверцы.

- Пристегнись! – вдруг решительно скомандовала Маринка. Она смело двинула ручку переключения скоростей, газанула и отпустила сцепление. Тойота выскочила с заправки на шоссе. Чёрный джип с мордатым мужиком был уже метрах в двухстах.

- Пристегнулся? – не оборачиваясь, спросила Маринка и переключилась на вторую.

- Ты чего задумала-то? – Сашка возился с ремнём.

- Сейчас увидишь! – Маринка уже переключалась на третью скорость. Они стали нагонять джип. Водитель джипа заметил погоню. В боковом зеркале мелькнула его ухмыляющаяся рожа, и джип тоже стал набирать скорость.

Онивыехали за город. Шоссе было прямым, встречных машин было мало, попутных не было совсем, только впереди маячили габаритки джипа. Четвёртая скорость! А машинка-то ещё ничего, несмотря на возраст. Расстояние до джипа стало сокращаться.

- Маринка, заканчивай! – голос у Сашки был испуганный.

- Не мешай! – Маринка закусила нижнюю губу. Пятая скорость! Зад джипа всё ближе, уже отчётливо виден сизый дымок из его выхлопной трубы. Гонит масло-то, движок бы сначала в порядок привёл, а потом понтовался!

- Глянь, чего там на встречной, а то мне отсюда не видно, – попросила Маринка, не поворачивая головы. Сашка молчал. Маринка мельком оглянулась на него – лицо у Сашки было серым, он неотрывно глядел вдаль, а обе его руки крепко вцепились в подлокотники, костяшки пальцев побелели. Так, толку от него не будет. Маринка осторожно наклонилась влево и выглянула из-за джипа на встречную полосу. Спереди было пусто. Она бросила взгляд на приборы. Тахометр показывал четыре тысячи оборотов – запас ещё есть. Стрелка спидометра трепыхалась у цифры «160». Интересно – километров или миль?Маринка плавно взяла левее и пошла на обгон. Справа в окне прополз бампер джипа, задняя дверца, показалось открытое окно водительской дверцы. Мордатый хозяин джипа уже не ухмылялся. Он сидел в напряжённой позе, судорожно вцепившись в руль, его лоб блестел от пота.

Капот Тойоты вылез перед передним бампером джипа. Маринка нажала на сигнал. Владелец джипа вздрогнул и втянул голову в плечи. Маринка сняла правую руку с руля и показала в окно средний палец. Шоссе стало заворачивать вправо. Маринка сбросила газ, и, когда джип ушёл вперёд, вернулась на свою полосу. Стрелка спидометра плавно поползла влево.

- А ведь мы его почти сделали, – обрёл дар речи Сашка, – Чего ты его обгонять не стала?

- Смотри, – Маринка кивнула на дорогу, заворачивающую вправо. Джип ушёл вперёд и уже скрылся за поворотом. Вдруг из-за поворота на встречной полосе показалась фура.

- Понял? Я же не камикадзе. А японочка хорошая, ходкая, – она нежно погладила руль.

Поворот закончился, шоссе снова пошло прямо. Вдалеке на правой обочине показался стоящий джип с задранным капотом, рядом прохаживался водитель.

- Хотел его обогнать? Сейчас обгоним, – Маринка стала сбрасывать скорость.

- Маринка, ты чего опять задумала? – заволновался Сашка.

- Всё нормально, не нервничай! – Тойота медленно проезжала мимо джипа. Мордатый водитель сошёл на обочину и хмуро смотрел на них.

- Хозяин, помощь не нужна?- звонко спросила Маринка в открытое окно. Мужик сплюнул под ноги и отвернулся. Маринка посигналила, высунула в окно правую руку с оттопыренным средним пальцем и надавила на газ.

1.7.

На подъезде к городу Маринка съехала на обочину.

- Дальше ты сам веди, а то я города не знаю. Да и водить отвыкла, – сказала она Сашке, вылезая из-за руля.

- Представляю, что будет, когда привыкнешь, – проворчал Сашка, садясь на её место, – Ты адрес-то помнишь, куда ехать?

Приёмная депутата Черенкова находилась почти в центре города, в одном из старых трёхэтажных зданий. Сашка долго кружил по кварталу, пытаясь запарковаться. Наконец он нашёл свободное место, но из машины вылезать не захотел.

- Ты сама иди, я-то там тебе зачем нужен? – сказал он Маринке, – Я за машиной присмотрю, а то новую сигнализацию ещё поставить не успел. Только ты там давай не очень долго!

- Как получится, – Маринка достала с заднего сиденья папку с бумагами. Сашка запарковался довольно далеко от нужного здания, пришлось немного пройти пешком. Она сверилась по табличке у входной двери, и по старинной лестнице с чугунными перилами поднялась на третий этаж. Вся приёмная Черенкова состояла из двух смежных комнат в конце коридора. Сам коридор был забит людьми характерного сутяжного вида. То есть внешность-то у них была как у самых обычных прохожих, но выражение лица говорило о готовности немедленно начать скандалить. Это проявилось тут же, стоило Маринке попытаться пробраться поближе к двери приёмной.

- Девушка, а вы куда без очереди? – сварливым голосом окликнула её тётка средних лет. Вся очередь негодующе загудела.

- Я на приём к депутату, – попыталась ответить Маринка, но её перебили дружные возгласы из очереди, - Тут все на приём! Тут очередь, мы с самого утра записывались!

- А кто последний? – опешила Маринка.

- Вон там спрашивайте! – сварливая тётка кивнула в сторону лестничной площадки. Маринке пришлось возвращаться назад по коридору, периодически спрашивая:

- Кто последний?

Последним оказался дедок в сером пиджаке и с папкой в руках.

- Вы тоже по квартирному вопросу? – спросил он.

- Нет, по общественному, – ответила Маринка, украдкой разглядывая советский герб на его папке.

- Десять лет уже по инстанциям хожу, и нигде правды нет, – стал жаловаться на жизнь дедок, – Вот при советской власти порядку больше было. Я тогда чуть что – сразу в райком партии. А оттуда как позвонят – так тут же все проблемы решаются. А сейчас бардак натуральный. И всё почему? Да потому, что партию разогнали!

Маринка рассеянно кивнула и прикинула, сколько человек стояло и сидело в коридоре. Если каждый зайдёт хотя бы на двадцать минут, то сидеть тут было без толку – всё равно до вечера её очередь не подойдёт. В это время дверь приёмной открылась, и в коридор вышел невысокий полный мужчина.

- Ну как? – стоявшие ближе к двери обступили его.

- Никак! – мужчина тяжело отдувался и вытирал лоб платком, – Ещё один бюрократ. Я ему говорю – мне положено! А он – вот по закону выходит… Да при чём тут закон, если мне положено!

- Следующий! – позвали из приёмной. Сварливая тётка недовольно отпихнула всех от двери и решительно вошла в кабинет. Маринка глянула на часы, чтобы засечь время. Дверь приёмной снова отворилась, и в коридор вышел высокий нескладный мужчина в деловом костюме. Стоявшие у двери замолчали и почтительно расступились. Высокий мужчина зашагал по коридору, глядя поверх голов. Когда он проходил мимо Маринки, она вгляделась в его лицо - кого-то он ей напомнил. Ну точно – это же бывший директор их авиазавода! Маринка глянула на его спину, и в памяти всплыла фамилия – Руднев. Точно – его зовут Руднев Евгений Александрович. Ещё во времена работы на заводе Маринка несколько раз разговаривала с ним. А потом он куда-то делся, и на заводе появился новый директор. До Маринки доходили слухи о рейдерском захвате и прочих махинациях. Дела на заводе пошли хуже, и вскоре она оттуда уволилась – её как раз сманили в ТСЖ.

Вскоре на лестнице раздались шаги, и в коридор вышел Руднев. Он нёс в руках бутылку минеральной воды.

- Здравствуйте, Евгений Александрович! – окликнула его Маринка. Руднев остановился и уставился на Маринку. Наконец его взгляд стал менее рассеянным:

- Здравствуйте! Вы, кажется, работали у меня на заводе?

- Да, в отделе АСУ, – обрадовалась Маринка.

- А здесь вы что делаете?

- Я приехала на приём к депутату, – она помахала папкой с бумагами.

- К Сергею Михайловичу?

Маринка кивнула.

- Пойдёмте, а то вы здесь до вечера проторчите, – Руднев зашагал по коридору к двери приёмной. Маринка несмело двинулась за ним. Очередь недовольно зашумела.

- Это со мной! – не оборачиваясь, строго сказал Руднев и открыл дверь приёмной.

- Вот блатная! – послышалось из глубины коридора.

- Не обращайте внимания, – сказал Руднев Маринке, пропуская её в кабинет.

- Здрасьте, – войдя, робко поздоровалась Маринка. Сергей Михайлович сидел за столом в белой рубашке с коротким рукавом. Он никак не отреагировал на её появление, в отличие от сварливой тётки, сидевшей напротив него. Она запнулась на полуслове и удивлённо уставилась на Маринку. Черенков ровным голосом произнёс, обращаясь к тётке:

- Я понял вашу просьбу. Мы разберёмся в вашей ситуации. Оставляйте ваше письмо, в установленный срок вы получите ответ.

Руднев подтолкнул Маринку к стульям, стоявшим у окна, а сам поставил бутылку минералки на стол. Сварливая тётка наконец отвела удивлённый взгляд от Маринки и снова повернулась к Черенкову:

- Какое письмо? Я же вам всё уже объяснила!

Черенков устало вздохнул:

- Евгений Александрович, запишите в журнал.

Руднев сел за соседний стол, придвинул к себе большой журнал и обратился к тётке:

- Скажите свои координаты.

Черенков тем временем взял бутылку с минералкой и откинулся в кресле. Маринка стала осторожно разглядывать его. В жизни он выглядел более пожилым и добродушным, чем на фото в Интернете. Коренастая фигура, короткая стрижка, широкое лицо, небольшая родинка на левой щеке. Черенков отхлебнул воды и с любопытством посмотрел на Маринку. Руднев закончил записывать за тёткой:

- Я с вами свяжусь. Всего доброго!

Тётка неуверенно поднялась со стула и ещё раз обернулась на Маринку.

- До свидания! – сказал тётке Черенков, давая понять, что разговор закончен. Оглядываясь, тётка вышла в коридор и попыталась закрыть за собой дверь, но в кабинет уже пытался прорваться следующий посетитель.

- Подождите пока, я вызову, – повысил голос Руднев и повернулся к Черенкову, кивая на Маринку, - Это моя бывшая сотрудница, работала у меня на заводе.

Черенков жестом показал ей на стул перед своим столом и слегка улыбнулся.

- Я приехала по поручению профсоюзной организации работников поликлиники, – Маринка протянула письмо. Это хорошо, что она догадалась его напечатать! Черенков быстро пробежал глазами текст:

- А Ветрова – это вы?

Маринка кивнула.

- Евгений Александрович, зарегистрируй, пожалуйста, – Черенков протянул письмо Рудневу и снова повернулся к Маринке,- Вы в поликлинике работаете?

- Нет, я заместитель председателя ТСЖ, – стушевалась Маринка, – В поликлинике у меня подруга работает, это она меня попросила…

- То есть с завода вы ушли? – продолжил расспрашивать Черенков, с интересом глядя на неё.

- Да, когда руководство сменилось, – Маринка покосилась на Руднева.

- И сейчас занимаетесь общественной работой? – скорее констатировал, чем спросил, Черенков. Маринка недоумённо кивнула.

- Вас как зовут? – интонации у него стали решительными.

- Марина.

- Так вот, Марина, – торжественно объявил Черенков, – Сейчас организуется всероссийское общественное движение «Провинциальная Россия». Задачи движения – выявление проблем в регионах и поиск их решения, привлечение новых людей в общественную деятельность и в политику. В недалёкой перспективе – преобразование в политическую партию и участие в думских и президентских выборах. Я являюсь одним из сопредседателей движения, а Евгений Александрович – председателем регионального отделения. Сейчас идёт подготовка к официальной регистрации регионального отделения, и для работы в исполкоме нужны люди. Я вижу, что у вас есть опыт общественной деятельности, и поэтому я хочу пригласить вас с нами поработать. А конкретно – под началом Евгения Александровича, тем более что вы с ним давно знакомы. Марина, что вы на это скажете?

Маринка в изумлении уставилась на него. Такого поворота событий она никак не ожидала.

- Это немного неожиданно. Я должна подумать.

- Конечно же! – Черенков улыбнулся. Похоже, это был именно тот ответ, который он и ждал. Он достал из стола небольшой буклет, – Вот возьмите. Тут кратко рассказывается о нашем движении. Там в конце есть телефоны. Это номера вот этой приёмной, если надумаете – звоните, вам ответит Евгений Александрович. Я надеюсь, что вы согласитесь. Ну а заодно получите ответ на ваше обращение.

- Ну тогда я пойду? – Маринка неуверенно поднялась со стула.

- Всего доброго! – ещё раз улыбнулся Сергей Михайлович. Руднев поднялся и проводил её до двери.

- До свидания! – попрощалась с ним Маринка. Руднев кивнул ей в ответ и неожиданно подмигнул. Когда она вышла в коридор, посетители перестали шушукаться и уважительно расступились перед ней, как недавно перед Рудневым.

1.8.

- Чего так долго? – недовольно встретит её Сашка.

- Это ещё недолго! – Маринка уселась в машину и стала рассказывать о своем визите к депутату. Сашка слушал и внимательно рассматривал буклет, который ей дал Черенков.

- Ты смотри, в какую компанию ты затесалась! – вдруг перебил он её и протянул буклет. Маринка в недоумении взяла его – она ещё не успела посмотреть. На передней обложке была эмблема движения – горизонтальный овал, в котором на фоне триколора была надпись «Провинциальная Россия».

- Ты с другой стороны посмотри!

На обратной стороне были три фотографии и заголовок «Сопредседатели движения». На первой фото был изображён Сергей Михайлович Черенков. На второй – какой-то мужчина с внешностью типичного научного работника. Под ней была подпись: «Иван Владимирович Долотов». Кто это такой – Маринка понятия не имела. А вот третью фотографию можно было бы и не подписывать – о Льве Абрамовиче Осинском говорили почти в каждом телевизионном выпуске новостей.

- Ну нифига себе! – поразилась Маринка. Такого поворота событий она и подавно не ожидала, – А они меня к себе на работу зазывают!

- Куда на работу? – пришла Сашкина очередь удивляться.

- Вот сюда! – Маринка ткнула пальцем в буклет, – Ты ведь меня даже не дослушал!

Она кратко пересказала предложение Черенкова. Сашка пришёл в буйный восторг:

- Маринка, ты теперь практически в большой политике! Это тебе не правление ТСЖ! А может, тебя тоже в какие-нибудь депутаты пропихнут? А главное – в политике все деньги и вертятся! Осинский – он ведь миллиардер! Конечно же, соглашайся!

- Ты телевизор-то смотришь? – Маринка не разделяла его восторгов, – Против Осинского уголовное дело возбуждено, и не одно. Поэтому он в Швейцарию и сбежал.

- Да с такими деньжищами ему никакие уголовные дела не страшны! Поживёт в Швейцарии, отдохнёт, а ближе к выборам приедет, – Сашка завёл машину, – Ну чего – поехали, или у тебя ещё дела?

- Поехали домой, – попросила Маринка.

- Чего ты сомневаешься? – Сашка медленно рулил по узким городским улицам, – Счастье своё упустишь, глупая! Это же какие перспективы! Я бы на твоём месте согласился не думая!

- Вот поэтому-то ты на своём месте – что на всё соглашаешься не думая! – огрызнулась Маринка, – Стрёмно это всё!

Она задумчиво отвернулась в окно и всю обратную дорогу слушала Сашкины рассуждения молча. Придя домой, она поставила чайник и достала телефон:

- Светка, привет! Зайди, дело есть.

- Ну, подруга, я ещё последний раз не забыла … - завелась с пол-оборота Светка.

- Хватит дуться! – примирительно сказала Маринка, – Я сегодня твоё письмо депутату отвезла, так что есть новости. Хочу с тобой обсудить. Зайди, если свободна.

- Ладно, скоро зайду, – Светка расстроилась, что не удалось поскандалить, – Сейчас поем только, а то недавно с работы пришла.

Она заявилась через полчаса. Маринка открыла дверь и потеряла дар речи – Светка была в кедах, джинсовом комбинезоне и клетчатой рубашке мужского покроя, которую, судя по размеру, отобрала у своего отца. Несколько секунд она ждала, когда Маринка придёт в себя, но потом потеряла терпение:

- Войти-то хоть можно?

Маринка в недоумении посторонилась. Светка всегда одевалась подчёркнуто женственно. Без каблуков она ходила исключительно на огород, а брюки надевала только в лютую непогоду.

- Ты чего, на огород собралась? – спросила она Светку, закрывая за ней дверь. Та не удостоила её ответом, а сразу прошла на кухню и демонстративно уселась на пол. Это тоже было совершенно не в её стиле – обычно она вела себя как брезгливая кошка. Маринка зашла следом и встала в дверях:

- Светка, что случилось, ты можешь объяснить по-человечески?

- Маринка, ну ты совсем дура, что ли? – Светка смотрела на неё снизу вверх, – Ты помнишь, как он на тебя пялился? А теперь он уже неделю мне не звонит.

- Кто? – Маринка ничего не могла понять.

- Витька, кто же ещё? – Светка начала злиться, – Ну помнишь, с которым я к тебе приходила? Классный ведь парень, согласись?

- Ну ничего так, – осторожно согласилась Маринка, – Ты скажи, чего ты так вырядилась?

- Ну я подумала … - теперь Светка была готова вот-вот заплакать, – Ты помнишь, как он тогда на тебя смотрел? Я подумала, что если я буду выглядеть, как ты, он на меня так же смотреть будет. А он не звонит…

Маринка обалдело смотрела на неё. Конечно, приятно, что Витька так на неё реагировал, но со Светкой-то что делать? А Светка уже хлюпала носом:

- Маринка, вот как ты так делаешь, что они все на тебя пялятся? Ведь ни кожи, ни рожи… Ой, прости! Я хотела сказать – косметикой не пользуешься. И одеваешься как чучело… Ой, извини!

Маринку это стало доставать.

- У тебя его телефон есть?

Светка достала из кармана мобильник:

- Ты хочешь, чтобы я первая ему позвонила?

- Дай сюда! – Маринка отобрала у неё телефон, – Этот номер?

Светка кивнула. Маринка решительно нажала кнопку вызова.

- Виктор?

- Да? – удивлённый голос.

- Это Марина, у которой ты со Светой был в гостях. Она сейчас у меня и интересуется – почему ты ей не звонишь?

- Да как же я ей позвоню, если она мне свой номер не сказала? – стал оправдываться Виктор, – И вообще я за товаром уезжал, только сегодня вернулся…

Маринка посмотрела на Светку и покрутила пальцем у виска. Потом решительно сказала в трубку:

- Ты помнишь, где я живу? Светка сейчас у меня. Если ты через десять минут не придёшь, ты её никогда больше не увидишь. Понял?

- Да, – испуганно отозвался Виктор.

Она отбилась. Светка, сидя на полу, попыталась возмутиться:

- Ты чего наделала?

- Я тебе парня вернула, дура ты эдакая, – Маринка налила себе чай, – И вообще – это не я одеваюсь как чучело, а ты вырядилась, как пугало огородное. Ты хоть в зеркало на себя смотрела?

- Так Витька сейчас сюда придёт?! – Светка вскочила с пола, – Что мне теперь делать?!

- Снимать штаны и бегать! Тебе чаю сделать? – Маринка достала вторую чашку, – Я тебя вообще-то за другим позвала. Когда я твоё письмо отдавала, Черенков стал меня на работу зазывать.

- В Москву?!

- Пока нет. К себе в приёмную местную. Там у него работает наш бывший директор завода, Руднев. Чего думаешь – соглашаться или нет?

- Я думаю, надо согласиться, – немного подумав, сказала Светка, – Ты ведь тогда сможешь и за нас просить, да и для своего ТСЖ что-нибудь выбивать. А на каких условиях, он сказал?

- Нет, до условий дело пока не дошло, – в словах Светки был резон, – Я тогда завтра с Рудневым свяжусь.

Раздался звонок в дверь.

- Ну иди, встречай своего принца, – Маринка кивнула в сторону коридора, – Золушка, блин! Не то что туфельку – номер телефона даже не оставила!

Светка уже возилась с замком. Когда она открыла дверь, у Виктора, стоявшего на лестнице, вытянулось лицо. Он смотрел на Светку таким же ошалевшим взглядом, как и Маринка двадцать минут назад.

- Ну чего, чай будете? – прервала общее молчание Маринка. Но Светка быстро сориентировалась в новой ситуации и подхватила Виктора под руку,- Пойдём, ты меня до дома проводишь.

Уже спускаясь по лестнице, она обернулась к Маринке:

- Созвонимся!